Текст книги "И снова дождь... (СИ)"
Автор книги: Веда Корнилова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)
– Еще кабана сюда же отнеси… – проворчал Тимофей Михайлович. – Тот тоже любит ненастье – в земле копаться легче. И, пожалуй, лисицу можно к кабану добавить: ей что дождь, что снег – все без разницы.
– Но есть небольшое уточнение… – чуть улыбнулся Кром. – Если плохая погода надолго, то зверь все равно начинает активничать. Что же касается тех волков, которыми командует наш… недруг, то почти уверен – они вряд ли отправятся за нами в такой дождь.
– Я б тоже никуда не отправился, будь на то моя воля… – подосадовал старый охотник. – Каждый из нас сейчас такой мокрый, будто одетым в речке искупался. И вообще, надо искать какое-то место, где можно пересидеть дождь и обсушиться, а иначе все уже к завтрашнему утру заболеем и сляжем.
– Где бы еще найти такой уголок…
– Когда волки меня сюда гнали – я еще тогда прикидывал, где можно в случае чего отсидеться. Когда в тайге, случается, днями и ночами остаешься – тогда невольно для себя замечаешь подходящие места, где можно непогоду пересидеть или переночевать. Вот и тут я приглядел кое-что подходящее.
– Далеко отсюда?
– В том-то и беда, что не очень. Я б, конечно, предпочел бы уйти отсюда как можно дальше, но, увы… Так что делать нечего – что есть, то есть, да и под таким дождем выбора у нас все одно нет. Ну что, пошли?
– Конечно.
– Знать бы еще, долго еще дождь будет идти, или нет… – вздохнула я.
– Это осенью таежный дождь обычно заряжает надолго… – пояснил Тимофей Михайлович. – А этот… Думаю, на день-другой, не дольше.
Вообще-то я бы предпочла услышать, чтоб дождь лил не более пары часов, но в этом вопросе старый охотник явно не ошибается.
К тому времени, когда мы добрались до места, о котором говорил Тимофей Михайлович, дождь стал уже не таким сильным, а тот самый уголок оказался чем-то вроде небольшой пещерки у подножья серого утеса, и главное, что нас обрадовало, так это то, что внутри было сухо. Быстро нарубили и натаскали веток, часть из них бросили на землю, чтоб можно было сидеть не на камне, а еще разложили костер. Сырое дерево плохо разгоралось и вовсю дымило, но, тем не менее, Тимофей Михайлович сумел-таки разжечь костер, и во влажном воздухе потянуло теплом. У каждого в мешке нашлась сухая смена одежды (хотя ее, скорей, можно назвать влажной), переоделись, вскрыли несколько банок консервов и подогрели их на огне. Запахло едой, но особого желания есть у меня не было, хотя мужчины поели с удовольствием. Правда, Кот почти ни до чего не дотронулся – похоже, полученные раны дают о себе знать, хотя, глядя на молодого человека, и не подумаешь, что он чувствует себя далеко не лучшим образом. Кром вновь достал аптечку, еще раз вколол лекарство раненому, и заставил его проглотить несколько цветных горошин.
– И долго мы тут сидеть будем?.. – спросила я.
– Как только дождь закончится или станет потише – сразу же уходим отсюда.
Словно в ответ на эти слова дождь зарядил с новой силой, причем лил, не переставая и не слабея, но и не усиливаясь. Ясно, что на такой погоде далеко не уйдешь, а через какое-то время и стало понятно, что здесь придется утраиваться на ночлег, а я так мечтала уйти отсюда как можно скорей и подальше…
– Хоть бы Яков Иннокентьевич не заявился сюда, все же дым костра разносится далеко… – вздохнула я.
– Не придет… – покачал головой Кром. – Что ему тут делать? За нами следить? А смысл? Да и вояка из него никакой. Этот малоуважаемый господин сейчас почти наверняка забился в какую-нибудь заранее подготовленную щель, и отсиживается там, как и мы, пережидая дождь. Волков за нами он сейчас послать не может, а любимая доченька сидит за крепкой решеткой, которую так просто не свернуть даже ей. И потом, ему надо еще как-то добраться до милой дочурки, а сделать это совсем непросто. Уверен: Яков Иннокентьевич не обманывал нас, когда говорил о том, что болото нельзя переходить в дождь или ночью. А мы сейчас эту болотину со всеми тамошними обитателями хорошо взбаламутили, так что не удивлюсь, если окажется, что еще день-два даже Якову Иннокентьевичу туда соваться не стоит – слишком опасно. В общем, небольшая фора во времени у нас есть.
– Слышь, Кром, а что находится там… – заговорил Кот. – Ну, Яков Иннокентьевич водил вас с Тимофеем Михайловичем осматривать место своего обитания… Что вы там увидели?
– Мерзость всякую… – пробурчал лесовик.
– А подробнее можно?
– Давайте я кое-что расскажу коротко и в общих чертах… – вздохнул Кром. – Потом, когда все закончится, можно будет и перейти на подробности, тем более что Яков Иннокентьевич был достаточно откровенен…
По словам Крома, самих инопланетян они не увидели – там все достаточно сложно с системой жизнеобеспечения, и уж тем более с капсулами, в которых они находятся, а потому соваться в те помещения люди не стали, да и не войти туда землянам – все заблокировано. Но, честно говоря, видеть чужаков у людей особого желания не было.
По словам Якова Иннокентьевича, для обеспечения поддержания жизни инопланетян необходима кровь, да-да, самая обычная человеческая кровь. Удивительно? Еще бы! Как оказалось, ее, эту самую кровь, перегоняют через особую аппаратуру, и в крайне небольших дозах добавляют в систему жизнеобеспечения пришельцев. Однако едва ли не главный вопрос в другом – откуда брать кровь в нужных количествах? Пусть ее требуется не так и много, но проблема в том, что нужна постоянная доставка этой драгоценной жидкости…
Первоначально для этого использовалась кровь здешних жителей, потом случайных рыбаков, охотников, старателей… Вначале крови было предостаточно, но постепенно, если можно так выразиться, запасы стали оскудевать – люди просто перестали посещать эти места, да и пошел дурной слух о здешних краях… И откуда же теперь брать кровь?
А вот именно для этого и предназначены те самые существа, с одним из которых я и столкнулась во время автобусной экскурсии. Эти существа – они создания иного мира, однако пришельцы отчего-то возят их с собой – возможно, как раз потому, что в случае необходимости они всегда готовы придти на помощь своим хозяевам. Эти очень осторожные звери (или как их там правильно назвать) в поисках вожделенной крови могут передвигаться на достаточно большие расстояния, и, выбрав себе жертву, для начала лишают ее сознания, после чего полностью выкачивают из неподвижного тела кровь, а затем закапывают в землю обескровленные останки. Кстати, это удивительно, но человеческая кровь сохраняется в телах этих существ очень долго, причем в первозданном виде. Ну, а после того, как охота закончена (обычно эти существа полностью обескровливают не менее пяти-десяти человек) – только тогда эти создания возвращаются сюда… Почему никто до сей поры не видел этих существ? Ответ прост – потрясающая мимикрия, позволяющая существу полностью сливаться с окружающей средой.
Ну, а волки… Они тут для охраны, так же, как и обитатели болота… Кстати, с теми существами, что сосут кровь у людей, волки прекрасно взаимодействуют. Правда, надо признать, что в последнее время некоторые из хищников начинают выходить из повиновения и просто убегают, что вызывает немалые опасения у Якова Иннокентьевича…
– Погоди… – перебила я Крома. – А те люди, которые все же попадают в руки Якова Иннокентьевича…
– Грубо говоря, это запас живой крови… – пожал плечами Кром. – Вот потому-то наш Тимофей Михайлович и остался живым до сих пор. Просто в данный момент Якову Иннокентьевичу нет нужды пополнять имеющиеся запасы драгоценной жидкости, а раз так, то человек пусть пока что живет. Кроме того (прошу прощения!) Тимофею Михайловичу повезло и в том, что он не очень понравился Ананке. Вы, уважаемый, так сказать, не в ее вкусе.
– Хоть в этом посчастливилось… – проворчал охотник. – Надо же, копается еще в мужиках, образина такая…
– А члены пропавших экспедиций…
– Думаю, ответ понятен и без долгих пояснений… – махнул рукой Кром. – Правда, Якову Иннокентьевичу в некотором роде улыбнулась фортуна. Похоже, тот человек, кто раньше был тут за старшего, к тому времени уже был очень стар, и наш общий друг согласился занять его место. Возможно, вначале он просто пытался выжить, но потом что-то пошло не так. Скорей всего, произошли изменения в психике, и Яков Иннокентьевич постепенно начал считать себя кем-то вроде здешнего Бога… Что ж, бывает… Кстати, вот еще что – в одном из небольших помещений живут люди, всего несколько человек, но полностью мутировавшие. Они, кстати, занимаются тем, что поддерживают чистоту в этом обиталище…
– То есть мамаша Ананке из тех, мутировавших?
– Верно. Вот и получилось, что получилось… Как я понял, она сама не прочь поучаствовать в охоте на людей – у милой детки весьма своеобразные пристрастия…
Хочется надеяться, что девицу с клыками папаша еще долго не выпустит из клетки…
Глава 14
Дождь, не переставая, лил весь день, и небо было покрыто почти черными облаками. Как и следовало ожидать, дождь не прекратился даже ночью. Неприятно осознать, но следует принять как неизбежность то, что придется переночевать здесь – что ж, место пусть и не лучшее, но и не худшее, во всяком случае, здесь есть что-то вроде крыши над головой, так что хоть не вымокнем. Пока же сверху безостановочно льется вода, и очень хочется надеяться на то, что к завтрашнему дню дождь прекратится. Ну, а сегодня первым делом стоит побеспокоиться о костре, так что пришлось снова выходить наружу и рубить ветки под непрекращающимся дождем – надо обеспечить запас топлива на ночь. Правда, дыма от сырой древесины, которую бросали в костер, было немало, но зато костер давал нам столь необходимое тепло.
На ночь установили дежурство – без него никак не обойтись, особенно если принять во внимание, что от того жуткого болота мы отошли сравнительно недалеко. Несмотря на тепло, идущее от костра, я все же не отказалась бы от одеяла – все же влажная одежда давала о себе знать, да и ночь была довольно прохладной. Беда в том, что одеяла у нас с собой не было, а тонкие водонепроницаемые накидки (которые неплохо держат тепло), и ранее находящиеся у нас в рюкзаках, на том э-э… складе отобранных вещей я отыскать не сумела – похоже, Яков Иннокентьевич унес их для какой-то своей надобности. Делать нечего – на ночь пришлось ложиться рядом друг с другом: что ни говори, но так все же чуть теплее.
Первым дежурил Тимофей Михайлович, а затем его сменил Кром. Мне, признаюсь, спалось очень плохо – не могла избавиться от ощущения, что кто-то из тех болотных тварей может подкрасться к нам. В конце концов, мне надоело просыпаться с испуганно бьющимся сердцем едва ли не каждые пятнадцать минут, так что я сочла за лучшее встать и присесть к костру. Так хотя бы ночные кошмары не беспокоят… Темнота, только горит наш небольшой костер, а еще тишина, в которой слышен негромкий шум дождя…
– Не спится?.. – негромко поинтересовался у меня Кром.
– Вроде того… – вздохнула я.
– Должен сказать, что для человека, испорченного благами цивилизации, ты держишься неплохо. Честно признаюсь – не ожидал.
– Спасибо… – я даже растерялась от таких слов, но услышать такое о себе, не скрою, мне было приятно. – Как думаешь, эти существа, из болота… Они могут добраться до этого места?
– Теоретически такое, конечно, возможно… – кивнул головой Кром. – К тому же Яков Иннокентьевич (чтоб его!) упоминал, что ночью по болоту он идти не рискнет.
– Да, помню.
– Причина ясна: почти наверняка какие-то из тех болотных тварей выбираются по ночам наружу, чтоб поохотиться, хотя, на мой взгляд, с живностью тут небогато. Допускаю, что те непонятные создания отходят на какое-то расстояние от болота, хотя вряд ли удаляются далеко. Сейчас дождь, вокруг сыро, так что есть небольшая вероятность того, что кто-то из них отойдет от болота на куда большее расстояние, чем обычно. Но наши следы давно смыл дождь, да и дым от костра (если даже кто-то из тех гм… очаровательных созданий окажется рядом) их должен отпугнуть. На мой взгляд, появление их, конечно, возможно, но все же маловероятно, так что можешь ложиться спать. Если появится хоть какая-то опасность, то не сомневайся – разбужу.
– Я уж лучше с тобой посижу, все одно сна нет.
– Не возражаю, только говори потише.
– Смотрю, у тебя в руках навигатор. Откуда он у тебя взялся? Помнится, его у тебя забрали, а на том складе забытых вещей его не было.
– Да это мы во время хм… экскурсии по дому инопланетян заглянули почти во все комнаты, в том числе и в ту, где обитает наш нелюбезный хозяин. Там я и нашел свой навигатор, а не то уже думал, что больше его никогда не увижу. Как видно, Яков Иннокентьевич забрал его себе – игрушку, видишь ли, себе нашел, только вот толку не хватило управиться с современной техникой, хотя и делал попытки с ней разобраться.
– Надеюсь, он там ничего не сломал.
– Именно с этим сейчас и разбираюсь.
– Стоит порадоваться, что мой телефон все время находился при мне и не попал в чужие руки. Можно сказать, повезло.
– Не сомневаюсь, что Яков Иннокентьевич уже знает, что такое мобильник, только вот управиться с ним он вряд ли сможет. Да и проку от них тут нет.
– Тебя кое о чем спросить можно?
– Попробуй… – хмыкнул тот.
– Кром, а ты сам откуда? Я имела в виду – где родился, где живешь…
– Что, хочешь время скоротать за разговорами?
– А почему бы и нет?
– Неужели я тебя так заинтересовал?
– Разве трудно ответить на простой вопрос?
– Было бы что скрывать… – пожал плечами Кром. – Твой покорный слуга из тех мест, которые называют дальним Подмосковьем. В данный момент откомандирован по месту службы. Что касается профессии, то я учился в Москве. Как видишь, ничего интересного.
– И как же ты оказался в этом Комитете по исследованиям природных явлений?
– Меня всегда привлекало что-то необычное… – чуть усмехнулся тот.
– А где ты так хорошо научился боевым приемам?
– Сейчас многие этому с детства учатся, благо есть где. Так сказать, дополнение к урокам физкультуры в школе. Да и просто нравилось постигать боевые искусства, впрочем, как и многим мальчишкам.
– Понятно… А ты что думаешь о тех тварях, которых мы видели в болоте?
– Ну, на твой вопрос так сразу и не ответишь. Я могу, конечно, высказать тебе свои предположения по каждому из увиденных нами существ, а их, как я полагаю, было три разных типа…
– Лучше не надо никаких предположений… – раздался голос Тимофея Михайловича. Надо же, а я-то думала, что он спит. – Тоже мне, нашли, что обсуждать ночной порой! Не нами сказано: не буди лихо, пока оно тихо. Вот и вам нечего трепать по ночам языком про то, о чем лучше молчать, а не то, спаси и помилуй, эти болотные страхолюдины сюда приползут. Что, больше говорить не о чем? Да будь я помоложе, нашел бы, на какую тему с девушкой ночью пообщаться!
– А я думала, вы спите!.. – вырвалось у меня.
– Ага, разве уснешь, когда вы о таком лясы точите – тут любой сон отлетит, вместо этого по сторонам оглядываться начнешь! В общем, тему разговора меняйте, или хоть о любви поговорите. Под такие речи всегда спится хорошо…
Я едва не фыркнула, да и Кром чуть улыбнулся, а затем чуть слышно произнес:
– Представляешь, свою фляжку с коньяком я так и не нашел. Похоже, Яков Иннокентьевич ее себе забрал, да еще и хорошо припрятал, так что разговор у нас с тобой пойдет всухую. А то бы вспомнили тот вечер на реке…
– А откуда у тебя коньяк?.. – так же тихо сказала я. – Мы же тогда всю фляжку подчистую выпили! Под задушевные разговоры… Да и позже ты как-то упоминал, что этого благородного напитка у тебя с собой нет.
– Каюсь, я тебя обманул – мне Кот еще бутылку коньяка привез… – усмехнулся Кром. – Так сказать, НЗ на крайний случай, для снятия стресса. Конечно, начальство на подобные вещи смотрит косо, но иногда бывают нестандартные ситуации, когда нужны не таблетки для снятия нервного напряжения, а нечто более простое, но не менее эффектное. Вот я и берег коньяк для чего-то подобного – как чувствовал, что понадобится! Кто ж знал, что на мою заветную фляжку Яков Иннокентьевич свою лапу наложит!..
– А мы с тобой хорошо тогда посидели… – чуть слышно рассмеялась я. – Вечер, тишина, белые лилии в речке…
– Ты, думаю, раньше белых речных лилий никогда не видела, верно?
Я чуть не сказала Крому о том, что на нашей подмосковной даче есть небольшой искусственный водоем, в котором летом тоже цветут белые лилии. А еще рядом растут ивы… Так сказать, уголок первозданной природы, воссозданный во всей своей красе. Помнится, в свое время нашему садовнику пришлось немало потрудиться, чтоб добиться этого рукотворного чуда.
– Почему же, видела.
– А ты в курсе, что белые лилии (а в некоторых краях и желтые кувшинки) в славянской мифологии называют одолень-трава?.. – продолжал Кром. – Считалось, что одолень-трава отгоняет всякое зло и напасть.
– Не знала.
– Еще люди в старину были уверены, что она помогала от болезней, злых людей и нечистой силы. Путники ее брали с собой – бытовало мнение, что одолень-трава защищает людей в дороге от бед и неприятностей. Вдобавок ко всему одолень-трава считалась приворотной травой, зельем колдуний и ворожей. Славяне уверяли, что ею можно как приворожить человека, так и отвязаться от ненужного ухажера…
Хм… – подумалось мне, а это идея. Надо бы попросить нашего садовника дать мне корешок белой лилии или хотя бы ее цветок – может, Игоря отворожу, и он, наконец-то, от меня отвяжется. Хотя нет, в моем случае эта трава не годится – Игорь не испытывает ко мне никакой любви, ему куда важнее и милее получить несколько квартир в Москве, подмосковную дачу, а заодно прочие материальные блага, которые идут в приложении ко мне. Вот их он, и верно, любит, причем настолько страстно, что не желает расставаться с тем добром, что вот-вот должно было оказаться в его руках. Думаю, что если даже я сумею собрать все белые лилии в одной из здешних рек, да еще и раздобуду нужное заклинание, то все это никак не сможет заставить Игоря разлюбить мое приданое. Тут, как говорится, без вариантов… Ой, и с чего это мне вспомнился бывший жених? Похоже, по ассоциации с теми тварями из болота…
– Помнишь, когда мы на катере направлялись сюда, то в некоторых местах белые водяные лилии просто покрывали поверхность воды… – улыбнулась я. – Как же это было красиво! Я от этой картины просто глаз оторвать не могла!
– Понимаю тебя. Знаешь, у моей мамы есть маленькая дачка – ничего особенного, обычные пять соток с дощатым летним домиком. Соседи на своих огородах выращивают овощи, а на нашем участке почти все занято цветами. Видела бы ты, какие у нас там пионы! Весной и в начале лета, во время их цветения, от нашего садика глаз оторвать невозможно! А какие мы там вырастили розы – их надо видеть! Я, по возможности, стараюсь проводить в своем городке каждый отпуск – маме помогаю, да и сам люблю возиться с цветами.
– А кто твои родители?
– Ты мне просто допрос устраиваешь… – хмыкнул Кром. – Ладно, не сердись, просто ничего интересного я тебе сказать не могу. У нас была самая обычная семья, как сейчас говорят, среднестатистическая. Отец, правда, погиб – он в армии служил, а мама, слава Богу, жива. Она всю жизнь в садике проработала, воспитателем.
– Ты у матери один?
– Нет, у меня еще есть сестра. Ей сейчас двадцать лет, и она все еще живет с мамой.
– Раз ты так любишь цветы, то почему пошел учиться на зоолога?
– Видишь ли, я всю жизнь любил с животными возиться, какой только живности домой не таскал… И потом, все это связано вместе – и биология, и зоология, и ветеринария…
– Теперь ты, наверное, мечтаешь выяснить, что за существа обитают в том болоте.
– Ты даже не представляешь, как мне хочется заняться этим вплотную!..
Так едва слышно, под негромкий шум дождя, мы проговорили почти до утра, не забывая при этом подкидывать ветки в костер. Надо сказать, что к этому времени дождь стал значительно слабее, во всяком случае, у меня появилась надежда, что вскоре он закончится.
Когда наступил рассвет (если его можно было так назвать), проснулся Тимофей Михайлович, и, стряхивая с себя остатки сна, поинтересовался:
– Если я правильно понял, ночь прошла без происшествий?
– Да, все было тихо… – кивнул головой Кром. – Ничего подозрительного не заметили.
– Ну и хорошо… – Тимофей Михайлович поднялся и взял свое ружье. – Вы пока собирайтесь понемногу, тушенку подогрейте, а я пройдусь немного.
– Куда?.. – спросил Кром.
– По округе. Да не беспокойтесь – я ненадолго.
Охотник ушел, а я стала будить Кота. Стоило мне дотронуться до его руки, как я поняла, что у парня высокая температура – кажется, раны, нанесенные когтями зубастой девицы, воспалились. Только этого нам еще не хватало!
– Кром… – негромко сказала я. – Кром, у Кота высокая температура.
– Ясно… – Кром взял аптечку. – Посмотрю, что можно сделать.
– Ты этого и опасался?
– Да. Понятно, что та особа по имени Ананке не имеет никакого представления о гигиене, и на ее когтях хватало грязи. Да и ее руки, как я успел заметить, чистыми не назвать при всем желании. Раны, которые она нанесла Коту, довольно глубокие, так что тут простая поверхностная обработка не поможет.
– И что делать?
– У нас в аптечке хорошие лекарства, так что, надеюсь, Коту они помогут, или хотя бы позволят продержаться какое-то время. Нам бы до обжитых мест добраться, а там уж я помощь вызову…
Тимофей Михайлович вернулся, когда Кром закончил обрабатывать раны Кота, сделал ему уколы, и заставил больного проглотить несколько таблеток. Тем не менее, при взгляде на Кота было понятно, что тот чувствует себя далеко не лучшим образом.
– Вы куда ходили?.. – спросила я охотника, когда тот присел подле угасающего костра.
– Пробежался… – проворчал тот, открывая баку с консервами. – Надо было осмотреться, поглядеть, что к чему.
– Надеюсь, все в порядке?.. – спросила я, не сомневаясь в положительном ответе.
– Сейчас да… – проворчал тот. – Я тут решил пройти назад какое-то расстояние – так, на всякий случай, надо было кое-что уяснить для себя. Конечно, к утру дождь смыл почти все следы, но, тем не менее, где-то в двухстах метрах отсюда (или чуть дальше) я кое на что натолкнулся. Толком, конечно, следы было уже не рассмотреть – дождь свое дело сделал, да и, говоря откровенно, тут сразу и не разберешь, что к чему, но…
– Что, твари из болота отправились вслед за нами?.. – спросил Кром, и я почувствовала, как у меня в страхе сжалось сердце.
– Думаю, так оно и было… – кивнул Тимофей Михайлович. – Только мы, очевидно, все же отошли от болота достаточно далеко, во всяком случае, до нас добраться они не смогли, вернее, просто не успели, хотя и пытались это сделать.
– Так… – протянул Кром. – Если я правильно понял, то к тому времени, когда болотные обитатели стали приближаться к нам – в это время ночь уже перевалила за свою половину, и обитатели той гм… глубокой лужи поняли, что им до рассвета надо успеть возвратиться в свой мир. Проще говоря, они повернули назад, к нашему великому счастью.
– Я тоже так считаю… – согласился Тимофей Михайлович. – Как видно, эти страхолюдины в состоянии кое-что понимать. Или же у них инстинкт хорошо развит.
– Пожалуй, тут все вместе… – сделал вывод Кром.
– Ничего себе… – протянул Кот. Сейчас он чувствовал себя немного лучше, да и выглядел чуть бодрее.
– Надеюсь, их сюда вел не Яков Иннокентьевич… – вырвалось у меня.
– Да куда ему, болезному… – отмахнулся охотник. – На это дело у него кишка тонка. А еще, думаю, Илларионович тех обитателей болота сам до смерти боится. Наверняка до сей поры сидит в какой-то глубокой щели, боясь высунуться наружу – знает, что с ним будет, если доведется встретиться нос к носу с кем-то из тех красавцев. Все же в том болоте не лягушки с жабами обитают, а кое-кто пострашней.
– Так, быстро доедаем тушенку – и уходим… – скомандовал Кром. – Не стоит тут задерживаться.
– Это верно… – кивнул головой старый лесовик. – Да и дождь скоро закончится – в этом я не сомневаюсь.
Медлить с уходом не стали. Затоптали почти потухший костер, закинули за плечи рюкзаки – вот и все сборы. Правда, понятно, что Коту сейчас приходится тяжелее всего, но он пока что отмахивался – мол, отстаньте, со мной все нормально…
Дождь к этому времени стал куда слабее, небо тоже посветлело. Если так пойдет и дальше, то вскоре дождь должен прекратиться, и очень хочется, чтоб это произошло как можно быстрей. Ну, а пока что все вокруг было сырым – трава, мох, кустарник, да еще и с деревьев, стоило их задеть, на нас обрушивался настоящий водопад. Казалось, что вода насквозь пропитала мох, и мы шли, словно по огромной мокрой губке, и частенько из-под ног по сторонам брызгала вода. Наша одежда скоро вновь стала мокрой, но, к счастью, промокнуть насквозь не успела – дождевые тучи уходили, на их место пришли светлые облака и голубое небо. Сейчас тайга вокруг нас стояла будто промытой, удивительно чистой, ярко-зеленой, солнце отражалось в бесчисленных каплях на траве, кустарниках и деревьях, и казалось, что мы идем по волшебному лесу. На душе стало легче и даже казалось, будто у каждого прибавилось сил.
В данный момент у нас одна задача – уйти как можно дальше от Серых озер. По словам Тимофея Михайловича, расстояние от этого места до его охотничьей заимки по таежным меркам не такое и большое, только вот как бы его, это самое расстояние, преодолеть? Боюсь, это будет не так просто и быстро…
Шли без разговоров – не до них. Не сказать, что темп был выматывающим, но и прогулочным шагом наше передвижение никак не назовешь. Все бы ничего, но я заметила, что Коту приходится едва ли не хуже всех – я, конечно, тоже уставала, но наш спутник утомлялся больше всех, что неудивительно с его ранениями. Понимал это и Кром, а потому он то и дело устраивал короткие привалы, чтоб раненый мог хоть немного передохнуть, после чего мы снова поднимались и шли вперед. Дорога по лесу, привал, и снова в путь…
А еще каждый из нас был настороже, ожидая появления волков, а они просто не могли не показаться! То, что Яков Иннокентьевич должен был отправить их вслед за нами – это даже не подвергалось сомнению, недаром Кот и Кром держали под рукой оружие. Но время шло, а волки пока что так и не показались. Странно…
День шел своим чередом, и я через какое-то время перестала обращать особое внимание на окружающее, лишь отмечала про себя местность, по которой мы движемся – сосны, кедры, лиственница, густой кустарник, высокий папоротник, березняк, распадки, косогоры, ручьи, небольшая падь, и снова сосны… Голосов птиц почти не слышно, вокруг все то же зеленое безмолвие.
Правда, пару раз на небо вновь набегали небольшие темные тучи, и с неба сыпался косой ливень, но через минуту-другую он прекращался, и на небе вновь светило солнце. Все бы ничего, но в некоторых местах растительность была густо затянута почти невидимой паутиной, которая прилипала к лицу и одежде, и ее приходилось то и дело ладонями стирать с лица, но было куда хуже и неприятней, когда она случайно попадала в глаза… Да, судя по тому, как густо паутина кое-где опутала кустарник и деревья, можно с уверенностью предположить, что крупные звери редко посещают эти места. Впрочем, это понятно и без пояснений – любое более или менее разумное существо инстинктивно понимает, что находиться здесь не стоит, а потому старается держаться подальше от этих мест.
К старому зимовью, в котором мы ночевали, когда еще направлялись к Серым озерам, подошли ближе к вечеру, и я была уверена, что именно здесь мы переночуем и в этот раз. Однако у Крома были другие планы.
– Надо сделать последний рывок… – произнес он после того, как мы все перевели дух. – Понимаю, все устали, но стоит пройти еще немного. Потом будет гребень, после которого мы оставим район Серых озер позади. Когда же минуем гребень, то там и заночуем. Кот, ты как?
– Нормально… отозвался тот, хотя при взгляде на него было видно, что парень держится из последних сил. – Доберусь не хуже вас.
– Но за стенами зимовья мы можем спрятаться от волков… – вырвалось у меня.
– Может я, конечно, ошибаюсь, но все же рискну предположить, что сегодняшней ночью волков мы еще не увидим.
– Почему ты так решил?
– Долго объяснять… В общем, еще десять минут на отдых, и идем дальше.
Ну, дальше – так дальше, хотя идти (пусть даже сравнительно недалеко) не хотелось так, хоть плачь. Я бы, может, и выразила недовольство, но посмотрела на Кота, едва державшегося на ногах, но готового без возражений идти дальше – и решила промолчать. Тем более что если вдуматься, то, и верно, лучше оставить позади район Серых озер.
Вновь отправились в путь. Не сказать, что к этому времени мы еле передвигали ноги, но за сегодняшний день все мы не просто устали, а вымотались. Однако когда мы, наконец, пошли по гребню, я вновь не смогла сдержать восторга, глядя на потрясающий вид, открывающийся оттуда. Наверное, стоило пройти такой длинный путь хотя бы для того, чтоб вновь увидеть дивную красоту сибирской природы, не тронутую цивилизацией, и не восхищаться которой просто невозможно.
– Само благолепие… – выразил общее мнение Тимофей Михайлович.
Будь на то моя воля, я постояла бы здесь хотя б несколько минут, не в силах оторвать взгляд от этой дивной и величественной картины, что лежит перед нами, и просто-таки зачаровывает тебя своим великолепием, но… Но нам надо идти дальше.
Без привала мы шагали почти до сумерек, и на ночлег устроились на пологом склоне сопки. Тимофей Михайлович вместе с Кромом натаскали веток, срубили несколько пушистых елок и соорудили из них нечто вроде примитивного шалаша – во всяком случае, место вполне годилось для сна. Смогли даже развести небольшой костер, чтоб подогреть тушенку. Правда, каждому из нас досталось всего по несколько ложек теплого мяса, но в нашем положении и это уже неплохо. Все бы ничего, но вот Кот чувствовал себя, мягко говоря, далеко не лучшим образом, только пил воду и наотрез отказался от еды. У него вновь даже не поднялась, а взвинтилась температура, так что Кром опять достал аптечку (которую и без того за сегодняшний день открывал уже несколько раз), и взялся за шприцы и таблетки.
– Так… – скомандовал он, когда Коту стало чуть лучше. – Так, располагаемся на отдых, а дежурство установим по прежнему графику – вначале Тимофей Михайлович, а потом я. Остальным спать.
– А волки… – вновь вырвалось у меня.
– Я тоже сегодня весь день головой вертел, боялся, что они вот-вот заявятся по наши души… – добавил Тимофей Михайлович. – Но обошлось. До сих пор в такое везение не верится! Не знаю, надолго ли нам это счастье привалило…
– Боюсь, завтра мы их снова увидим… – подосадовал Кром.
