Текст книги "И снова дождь... (СИ)"
Автор книги: Веда Корнилова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)
Я ожидала, что Кром в очередной раз отмахнется от меня, но тот, к моему удивлению, достал карту и, придерживая ее от ветра, положил передо мной.
– Вот смотри, сейчас мы здесь… – ткнул он пальцем в голубую полоску реки на карте. – Мы должны добраться вот до этого места… – палец Крома переместился вперед. – Здесь находится один из притоков, сворачиваем сюда и идем по воде до этой точки…
– А что там находится?
– Видишь ли, у старосты Раздольного есть родной брат. Насколько я понял, это один из тех людей, кто никогда не променяет здешнее житье на городскую квартиру. Он хороший охотник, причем из числа тех, которых называют одиночками, и которые большую часть своей жизни проводят в лесу. Вот и этот человек появляется в Раздольном лишь для того, чтоб принести добытые им шкурки зверей и запастись мукой, солью и сахаром. Передохнет немного в поселке, попарится в бане, а затем вновь уходит в лес, на свою охотничью заимку.
Все бы ничего, но пару лет назад заядлый охотник решил перебраться ближе к Раздольному, хотя понятие «ближе» по сибирским меркам – понятие достаточно относительное. Охотник уже отыскал себе новое место для проживания в лесу, и это оказалась старая заимка, в которой давным-давно никто не жил. Причину такого решения мужчина объяснять не стал, просто сказал нечто вроде того, что так будет лучше. И без того немногословный, охотник стал еще более молчалив, лишь в свой последний приезд несколько раз упомянул о том, что в лесу стало беспокойно. Что он имел в виду – этого пояснять не стал, а расспрашивать его не стали. Почему? Ну, тайга – это дело такое, где может произойти всякое, тем более что почти каждый из жителей глубинки может рассказать, как ему довелось встретиться с чем-то необычным, только вот говорить о случившемся другим, или нет – это каждый решает сам.
С того последнего приезда (а это произошло еще в самом начале весны) более того охотника никто не видел, хотя ранее он, как правило, раз в два-три месяца появлялся в поселке. Староста, не дождавшись возвращения брата, сам отправился на ту охотничью заимку, где сейчас решил обитать его брат. Увы – в домике никого не оказалось, и староста, впустую прождав брата несколько дней (частенько брат старосты оставался в лесу на несколько дней, так что отсутствие охотника вполне объяснимо), отправился назад, оставив тому записку. С той поры ничего не изменилось, и брат по-прежнему не дал знать о себе. Ну, а когда староста узнал, что мы собираемся отправиться в эти места, то попросил нас заехать на ту охотничью заимку, посмотреть, не изменилось ли там что сейчас…
– Это, конечно, хорошо, что ты хочешь помочь старосте… – протянула я. – Только как это согласуется с тем заданием, которое вам поручили?
– Согласуется в самую плепорцию… – оторвался из-за руля Кот.
– Смотри… – Кром все еще не убрал карту. – Охотничья заимка, где сейчас живет (во всяком случае, я на это надеюсь) брат старосты, находится вот тут, как бы на некой границе. Чтоб ты знала, дальше начинаются места, которые пользуются в здешних краях очень дурной славой, и никто из местных старается туда даже близко не подходить.
– Это что, как-то связано с теми гм… непонятными существами, которых мы уже видели?
– Начальство не исключает такой вариант. Вот нам и было приказано в тех краях кое-что посмотреть, но особо вглубь не забираться. Так сказать, сделать только общий обзор.
– Могли бы и побольше людей послать.
– Конечно, могли… – согласился Кром. – Знать бы еще, куда и кого. Там, куда мы направляемся, конечно, не белое пятно на карте, но и особых подробностей о том месте тоже нет.
– Как видно, мужчина, брат старосты, не особо боялся дурной славы, если решился жить в таком месте.
– Ну, у по-настоящему опытных таежных охотников свое восприятие окружающего мира, а может, был уверен, что справится со всеми возможными опасностями.
– А что именно говорят об этих местах?
– Много чего… – уклончиво ответил Кром.
– И все-таки, чем они так опасны?
– Дурная слава обычно не рождается на ровном месте. Насколько мне известно, здесь в разное время сгинули две геологические экспедиции, причем одна в конце сороковых годов, а вторая – в девяностые. Времена тогда были непростые, много чего пропадало бесследно, в том числе и люди, а потому никто особо не стал заморачиваться с поисками. А уж если откровенно, то не особо и искали, и знаешь, почему? Ходят слухи, что в тех местах есть золото, и поговаривают, что старатели еще в старину намывали на тамошних речках не только песок – там, дескать, встречались и самородки. Думаю, что со старых времен ничего не поменялось, Ну, а где есть золото, там должен быть и криминал со всеми вытекающими обстоятельствами.
– Почему тогда до сей поры не начали промышленные разработки по добыче золота?
– Сибирь богата, до многого еще просто-напросто руки не дошли.
– Я тут прикинула… На лодке нам предстоит пройти большое расстояние, а насколько мне известно, бензина лодочный мотор берет много…
– Об этом не беспокойся… – не дослушал меня Кот. – Нам парни с катера несколько полных канистр оставили, на все хватит… Дамы и господа, кажется, погода портится.
И верно: на еще недавно голубое небо стали наползать темные облака, а где-то через пару часов пошел дождь, хорошо хотя бы, что не очень сильный. К тому времени мы уже свернули с реки на неширокую речушку, и теперь двигались куда медленней – она оказалась уж очень извилистой. Заодно подняли и тент у лодки – не хватало еще промокнуть под дождем. Постепенно речка становилась уже, по ее берегам стояли высокие деревья, и лодка передвигалась, словно в сумерках.
Не могу сказать точно, сколько времени мы передвигались по этой речке, но внезапно Кром произнес:
– Кот, глуши мотор. Кажется, это здесь.
Лично я на берегу ничего, хоть немного похожего на избушку, не увидела, но мужчинам виднее. Мы высадились на берег, а лодку спрятали под огромной раскидистой ивой – если не знать, что там находится лодка, то ее вряд ли увидишь.
– Куда дальше?.. – спросила я у Кота, который помогал мне закинуть на плечи тяжелый рюкзак.
– Нам еще надо немного пройти вперед.
– А что, до заимки на лодке было никак не добраться?
– Сама-то как считаешь?.. – покосился на меня Кром. Впрочем, я уже сообразила, что лодку просто спрятали – так сказать, на всякий случай, мало ли с чем мы можем столкнуться, всегда надо иметь возможность быстрого отхода.
Идти под дождем по лесу, да еще и с тяжелым рюкзаком за плечами – подобное удовольствием никак не назовешь. Побыстрей бы увидеть этот охотничью заимку, а не то ноги заплетаются в высокой траве, да и под ногами то корни, то кочки или ямы. Тут если упадешь, то встать с таким грузом за плечами будет непросто.
Не думаю, что до заимки было далеко идти, но я почему-то еле добрела до места. Остается надеяться, что мои спутники этого не заметили. Сам домик мы увидели, как только вышли из зарослей на небольшую поляну. Небольшой, чуть покосившийся, небольшие окна затянуты чем-то полупрозрачным, и такое впечатление, что крышу подновляли. До речки, по которой мы прибыли сюда, можно сказать, рукой подать… А еще вокруг дома все поросло высокой травой – похоже, по ней давно никто не ходил. Н-да, подобное навевает печальные мысли…
Под непрекращающимся дождем подошли к домику, который под дождем выглядел уж очень уныло и старо.
– Как бы не развалился… – вздохнула я, с опаской глядя на почерневшие бревна.
– Не развалится, это ж лиственница, она не одну сотню лет простоит без гниения. Кстати, заимка построена надежно – сказу видно, что мастера бревна укладывали.
– Интересно, когда здесь поставили эту избушку?
– Думаю, не ошибусь, если предположу, что это произошло еще в прошлом веке.
– Кстати, чувствуешь здесь рядом чье-то стороннее присутствие?.. – поинтересовался Кром.
– Нет… – покачала я головой. – Ничего такого…
– Уже неплохо.
Железная ручка на двери была примотана крепкой веревкой к металлическому штырю, вбитому в косяк. Размотать веревку было делом одной минуты, после чего дверь со скрипом распахнулась, и оттуда повеяло чем-то нежилым. Кром включил фонарик, и мы смогли рассмотреть все, что находилось внутри небольшого помещения – широкая лавка с одеялами и подушкой, какая-то одежда, повешенная на гвоздях, вбитых в стены, пучки сушеных трав, маленькая печь, небольшая поленница дров, полка с посудой, грубо сколоченный шкаф… Ну, не знаю – может, для теплого летнего времени тут и неплохо, а вот как здесь прожить зимой?.. Но сейчас для меня куда важнее скинуть со спины тяжелый рюкзак. Фу, сразу легче стало. Кстати, тоже свой фонарик достать надо, а то в заимке темновато.
Кром тем временем осмотрелся и открыл шкаф, осматривая содержание.
– Ну, что там?.. – поинтересовался Кот.
– Мешок муки, сахар, соль… – перечислил Кром. – То, что привез брату староста. Похоже, все осталось нетронутым.
В этот миг за стенами домика загрохотал гром, а дождь припустил с удвоенной силой. Я подошла и закрыла дверь – не хватало еще, чтоб в дом попала дождевая вода – тут и без того воздух чуть влажный. Еще задвинула на двери тяжелый засов – такой выдержит любой удар снаружи.
– А вот это уже интересно… – раздался голос Крома.
Я обернулась и увидела, что Кром и Кот смотрят на какой-то лист бумаги, который, похоже, вырван из обычной ученической тетради. А, это, видимо, и есть та записка, которую староста оставил своему брату.
– И что в ней интересного?.. – поинтересовалась я. Вообще-то вряд ли староста мог написать брату что-то иное, кроме просьбы дать знать о себе и приехать в поселок.
– Смотри сама… – Кром протянул мне листок, покрытый неровными строчками. – Да не эту сторону, переверни бумагу…
И верно: на обратной стороне бумажного листа было написано довольно неаккуратным почерком: «Брат, если меня здесь не застанешь, то не оставайся здесь, сразу уезжай. И скажи всем, чтоб не вздумали идти в сторону Серых озер. Я, когда вернусь, все расскажу». Подписи не было. Не удивлюсь, если мужчина писал это наспех…
– Ну, господа хорошие, что скажете?.. – спросил Кром, складывая бумагу.
– Кажется что староста, сам того не желая, отправил нас именно туда, куда нам нужно… – сделал вывод Кот.
– Ника, что скажешь?.. – обратился ко мне Кром.
Если говорить честно, то должна признать, что после прочтения этой записки мне стало немного не по себе, только вот показывать это мужчинам не стоит.
– Думаю, Кот прав… – пожала я плечами.
– Придерживаюсь того же мнения… – согласился Кром. – Значит, переночуем здесь, и завтра с утра выходим.
Надеюсь, что завтра я буду смотреть на жизнь более оптимистично…
Глава 8
Дождь, который припустил вечером, не переставая, шел всю ночь. К счастью, у нас была крыша над головой, и наш покой никто не побеспокоил, так что мы переночевали в избушке, причем мужчины уступили мне широкую лавку, а сами расположись на полу. Признаюсь честно: спать на лавке было неудобно, к тому же я опасалась, как бы с нее не свалиться, а потому не спала, а, скорее, дремала вполглаза. Да уж, о нормальной постели и безмятежном отдыхе мне сейчас можно только мечтать, но уж лучше здесь, чем в том дорогом подмосковном пансионате, где бабушка вздумала снять нам с Игорем шикарный номер. Ясно, что если бы я не сумела улизнуть от той нежеланной поездки, то от Игоря мне уже было бы никогда не отвязаться. А что за жизнь была бы у меня в будущем с тем холеным красавцем и его любимой Зинаидой – о подобной перспективе мне не хотелось даже думать.
Дождь прекратился под утро, небо быстро очистилось от темных туч, на чистом небосводе поднялось солнце, и у меня от подобного зрелища враз улучшилось настроение. Я с удовольствием вышла из домика, чтоб полюбоваться окружающим миром, чистым и веселым после дождя. Взгляд невольно привлекла белка, которая бегала сверху вниз по стволу кедра, махая пушистым хвостом, и от вида этого милого зверька поневоле хочется улыбнуться.
Что касается моих спутников, то они, в отличие от меня, оказались более прагматичны: это вечером в избушке было сумрачно (если не сказать, что темно), а сейчас лучи восходящего солнца освещали все вокруг, в том числе и комнатку нашей маленькой избушки, а потому мужчины решили перед уходом как следует ее осмотреть. Вернее, это лучше назвать обыском, который проводился по всем правилам, и, к моему удивлению, небезрезультатно – в углу избушки, среди грубо обтесанных половых досок, Кром обнаружил небольшой тайник, и отнюдь не пустой.
– Тяжелый… – мужчина держал в руках довольно туго набитый мешочек из черной кожи, от которого немного тянуло табаком. – Интересно…
Распутав крепко стянутые завязки, Кром заглянул внутрь.
– Ну, что там?.. – не выдержала я.
– Ничего особенного, просто золото… – пробурчал молодой человек. – Можете полюбоваться, за погляд денег не беру.
На ладони Крома лежали крохотные камешки и тяжелые песчинки, только вот, на мой взгляд неопытного человека, они не очень походили на то золото, которое я видела на украшениях в ювелирных магазинах. Золото, лежащее на ладони Крома, большей частью было серовато-грязным и кое-где тускло-желтым. Говоря откровенно, не впечатляет.
– Точно, золото… – кивнул головой Кот. – Самородное. Так оно в натуре и выглядит. И сколько же его тут будет?
– Так сразу и не скажешь… – протянул Кром, ссыпая крупку назад в мешочек. – Наверняка больше двух килограммов, но до трех, пожалуй, не дотягивает.
– Неплохо… – покрутил головой Кот. – Я бы даже сказал, весьма недурственно. Перед нами наглядный пример того, что слухи о наличии золота в здешних местах небеспочвенны, и старатели сюда тоже заглядывают. Надо сказать, что это народ серьезный, с ними в тайге лучше лишний раз не сталкиваться.
– Получается, что брат старосты не только охотился, но и золото намывал?.. – спросила я.
– Очень и очень сомневаюсь… – Кром затянул завязки на мешочке. – Для настоящего промысловика на первом месте всегда стоит охота. Конечно, не исключаю, что он мог найти в реке пару небольших золотых самородков, но чтоб набрать столько… Это надо немало постараться, и к тому же времени на этот непростой труд уйдет предостаточно, даже если старатель сумел отыскать очень хорошее местечко на тихой речушке. Да и не связан староста с перекупщиками золота, во всяком случае, никаких данных на этот счет не имеется, в связях с криминалом он тоже не замечен. Звериными шкурками, возможно, и приторговывает втихую, но все в пределах разумного.
– Но здесь никаких шкурок нет!
– Верно – очевидно, староста, когда был здесь в последний раз, все увез с собой.
– Тогда мог бы и золото с собой прихватить!
– Скорей всего, промысловик принес сюда это самое золото уже после того, как его брат уехал, да и о тайнике оба брата наверняка знали. Ну, а раз кроме золота никаких шкурок охотник сюда не принес… Возможно, причиной тому весна, когда звери линяют после зимы, а может, он был занят чем-то иным.
– Вообще-то староста мог еще раз сам приехать сюда, чтоб проведать брата и выяснить, что с ним, а не посылать нас… – проворчал Кот.
– Мне кажется, что староста знает больше, чем говорит, а потому и не стал вновь приезжать в это место… – согласился Кром. – Пусть тот охотник, как нам сказали, человек малоразговорчивый, но хоть что-то о том, что увидел в здешних местах, брату должен был рассказать.
– Все может быть… – не стал возражать Кот.
– А если тот охотник не имеет к этому золоту никакого отношения?.. – предположила я. – Вдруг здесь был кто-то из старателей и именно он спрятал золото?
– Крайне маловероятно… – покачал головой Кром. – С золотом, которое намыл с таким трудом (а этого добра в мешочке ой как немало!), никакой старатель не расстанется.
– А что там еще в тайнике?.. – поинтересовался Кот. – Ты ведь еще что-то оттуда достал?
– Есть такое дело… – Кром, отложив в сторону мешочек с золотой крупкой, стал разворачивать потрепанную ткань, которая куда больше напоминала лоскут от старой мужской рубашки. – Хм, а это что такое?
На ладони молодого человека лежал металлический шарик размером с мяч для настольного тенниса. Признаюсь, что я вновь ожидала увидеть нечто необычное, и сейчас даже немного разочаровалась.
– Кажется, обычный шарик, только где его промысловик нашел?.. – почесал в затылке Кот. – Хотя сейчас даже в тайге можно отыскать следы цивилизации – возможно, брат старосты наткнулся на какую-то технику или что-то похожее. А что, вполне могло случиться такое, что где-то неподалеку потерпел аварию некий летательный аппарат, тем более что сейчас чего только в воздух не запускают, в том числе и самую разную технику. Только вот мне непонятно, для чего охотник спрятал этот шарик в тайнике? Есть какие-то идеи?
– У меня нет… – отозвался Кром.
Я взяла шарик в руки. А он довольно легкий, да и цвет металла немного необычный – белый с чуть желтоватым отливом. Интересно, что это за металл? Скорей всего, какой-то сплав. С виду шарик как шарик, но почему-то мне кажется, будто с ним что-то не то…
– Ника, ты что так долго рассматриваешь шар?.. – хмыкнул Кот. – Минуты три на него смотришь, глаз отвести не можешь…
– Да так… Вам не кажется, что этот шар чуть теплый?.. – спросила я.
– С чего бы это? Он, наверное, от рук нагрелся…
– Нет, он, и верно, немного теплый! Подержите сами – и убедитесь!
– А ведь ты, пожалуй, права – он, и верно, не совсем холодный… – Кот подержал шарик в своих ладонях. – Слышь, а может, это радиация?
– Какая еще радиация?
– Самая обычная! Не зря же охотник спрятал в тайник этот шар! Может, у него были какие-то предположения по этому поводу?
– Откуда тут радиации взяться… – отмахнулся Кром, забирая шарик и вновь заворачивая его в потрепанную ткань. – Да и вряд ли простой охотник постоянно носит при себе счетчик…
– Что ты собираешься делать с этой гм… находкой? С собой возьмешь?
– Не стоит таскать с собой лишнюю тяжесть, тем более что в данный момент это добро не представляет для нас особой ценности. Оставим все на месте, как было, даже записку на столе не тронем. Ну, а потом видно будет… – Кром наклонился и убрал мешочек и шар в тайник. – Пусть там полежат, если что – заберем их на обратном пути…
– А до этих самых Серых озер далеко?.. – поинтересовалась я.
– Так сразу и не скажешь, близко или далеко… – покосился на меня Кром. – Расстояние в тайге – понятие относительное. Итак, оставляем лирику в сторону: я тут на карте кое-что прикинул, и за сегодняшний день нам надо добраться до определенной точки… Ника, если вдруг почуешь стороннее воздействие, сразу же говори. Если даже чуть позже выяснится, что тебе это показалось – все одно говори.
– Поняла.
– Кстати, ты спортом занималась?
– Нет… – покачала я головой. Не станешь же объяснять, что мне всегда нравилось плавание, но не могло быть и речи о том, чтоб я им занималась – бабушка считала это достаточно опасным спортом, еще (не приведи того Бог!) утону в бассейне, или, возвращаясь с тренировки, простужусь. Как мне было сказано – лучше дома сиди, книги читай, куда больше пользы будет, чем плюхаться в воде невесть с кем…
– Досадно, но ничего не поделаешь. Надеюсь, дорогу по тайге ты выдержишь. Ну, а сейчас перекусим, наведем в избушке порядок – и в путь… – продолжил Кром. – Я иду первым, Ника второй, а Кот замыкающим. Отдельно для нашей дамы повторяю: главное – беречь ноги, потому что в этих местах человеческая жизнь во многом зависит именно от того, здоровы они или нет. Ну, а чтоб быстро не вымотаться при ходьбе по лесу, постарайся сделать шаг размеренным. И проверь, чтоб в рюкзаке ничего не гремело и не стучало! На все про все у нас – четверть часа.
Через пятнадцать минут мы покинули избушку, вновь крепко примотав веревкой ручку двери к железному штырю. Отчего-то у меня не было никакого желания уходить отсюда, но говорить об этом я, конечно, не стала. Очень бы хотелось вернуться сюда, причем как можно быстрее…
Пара десятков шагов – и мы дошли до края поляны, зашли в лес. Вокруг стояла тишина, пропитанная удивительным запахом тайги, а после прошедшего ночью дождя в воздухе вдобавок ощущалась ни на что не похожая свежесть. Пожалуй, стоило оказаться в этих местах хотя бы только за тем, чтоб дышать этим волшебным воздухом. Правда, тайга все еще была сырой после дождя, и, надеюсь, что солнце вскоре высушит влагу. Не раз мне на глаза попадались белки, скачущие по ветвям деревьев, пробежал заяц, из-за кустов выглядывала лиса… Однажды за деревьями увидели оленя, который почти беззвучно промчался неподалеку от нас… Да уж, места тут, конечно, очень красивые, но глушь еще та!
Все бы ничего, если бы не гнус, который с удовольствием набрасывался на нас, и от которого плохо спасал даже реппелент. Раньше я даже представления не имела, что это за пакость, которая так и липнет к коже, лезет в глаза, уши и рот. Хорошо хотя бы то, что эта летающая дрянь была не везде, а большей частью клубилась в распадках, которые мы по-возможности старались обходить.
Какое-то время мы шли по земле, покрытой мхом и короткой травой, а затем пошел густой ломкий папоротник, который в высоту кое-где достигал мне до пояса. Я видела, как мои спутники недовольно оглядывались назад, и их можно было понять – в папоротнике за нами оставался заметный след. Досадно, конечно, но тут уж ничего не поделаешь.
Мы остановились на отдых, когда я уже всерьез устала – спирало дыхание, рюкзак за спиной становился все тяжелее, а ноги были словно налиты свинцом. Увы, спокойная городская жизнь дает о себе знать во всей красе, и боюсь, что если споткнусь, то уже не хватит сил подняться, зато глядя на моих спутников, и не подумаешь, что они устали. Тем не менее, после слова «привал» все мы молча попадали на землю, и мне понадобилось какое-то время, чтоб отдышаться и оглядеться вокруг – как оказалось, мы находились в небольшом распадке меж высоких сопок. Наверное, именно по нему будем идти и дальше…
– Э, девушка, особо не налегай на воду!.. – посоветовал Кром, посмотрев, как я жадно приникла к фляжке. – Если ты не знаешь, то сообщаю всем известный медицинский факт: после значительных физических нагрузок сердце еще не успевает достаточно успокоиться, а ты еще дополнительно нагружаешь его поступившей в кровь жидкостью. Надеюсь, ты не хочешь сердце надсадить? Подожди хотя бы минут десять… Я понятно сказал?
– Чего тут не понять… – вздохнула я, с сожалением закручивая крышку на фляжке. Почему-то вспомнился свежевыжатый апельсиновый сок, который я частенько пила дома за завтраком – сейчас бы его хоть глоточек, а лучше два… Так, о подобной благодати пока лучше не думать, первым делом надо бы нормальное дыхание восстановить. Невольно подумала о том, что если дело пойдет так и дальше, то, боюсь, никакого стороннего влияния поблизости я уловить просто не смогу.
Тем временем Кром достал навигатор, на экране которого высвечивался нужный нам маршрут вместе с привязкой к местности.
– Куда дальше?.. – спросил Кот.
– Туда… – кивнул Кром вправо. – Для начала перевалим через сопку…
– А я думала, мы по распадку пойдем… – вырвалось у меня. Говоря откровенно, подниматься вверх с тяжелым рюкзаком за плечами мне хотелось меньше всего на свете.
– Нет, нам в другую сторону…
Делать нечего, пришлось делать вид, что меня это вполне устаивает. Сопку мы перевалили по склону, который оказался довольно крутым, но в одном месте оказалась пологая каменная осыпь, на которой я поскользнулась и непременно скатилась бы вниз, если б Кот не поймал меня за шиворот и не помог подняться.
– Осторожнее надо быть… – посоветовал он мне. – Так и переломаться недолго.
– Спасибо… – выдохнула я.
– Всегда к вашим услугам, о прекрасная дама!.. – галантно ответил тот, а Кром лишь бросил на меня недовольный взгляд, но ничего не сказал. Надо же: всего пару дней назад мы с ним сидели на причале, передавали друг другу фляжку с коньяком, разговаривали о всякой ерунде, и это был замечательный вечер! Мы шутили, смеялись, много говорили, и я давно не чувствовала себя так хорошо и спокойно, как в тот прекрасный вечер… Теперь же, непонятно отчего, Кром старается держаться со мной вежливо, но я просто ощущаю холодность и оттенок неприязни с его стороны. Понять не могу, чем вызвано его недовольство! Честно говоря, почему-то меня это злит и даже немного обижает.
За сопкой неожиданно потянулось ровное место, обширный березняк, и идти здесь не в пример легче, чем по склону, да и среди берез было куда светлее, чем среди хвойников. Однако постепенно вновь стали появляться кедры, а потом опять пошла тайга с чащобой. Затем на нашем пути встретилась неширокая мелководная речка, которую удалось перейти вброд…
Вдобавок ко всему к нам привязалась росомаха. Я, честно признаюсь, вначале не поняла, почему мужчины несколько встревожены, но Кот мне пояснил, что это хитрая, злобная и очень настойчивая тварь, с которой нужно держаться настороже. Она не нападала, но держалась поодаль, бродила поблизости, иногда показываясь нам на глаза, а заодно демонстрируя свои жутковатые белые зубы – это зрелище, надо сказать, положительных эмоций вызвать никак не могло. Дошло до того, что Кром даже достал оружие, и пытался ее подстрелить, но промазал – росомаха оказалась очень ловкой зверюгой, и к тому же сообразительной. Тем не менее, выстрел сделал свое дело, и спустя какое-то время хищник от нас отстал.
Ближе к вечеру мы наткнулись на неприятную находку – среди травы и мха белели человеческие кости. Я сидела немного в отдалении, пока мужчины осматривали все вокруг. Надо сказать, что и мне на глаза попались кости, валявшиеся в кустах и высокой траве – похоже, они были растасканы мелкими зверями. Вообще-то мне, как капризной городской барышне, следовало бы упасть в обморок от подобного зрелища, только вот в нашей ситуации это выглядело бы довольно глупо, а Кром, чтоб привести меня в себя, без сомнений, вылил бы мне на лицо всю воду из своей фляжки, не пожалел бы… А впрочем, если бы он даже и сделал это, то ничего страшного в этом нет – вся моя косметика осталась в гостинице вместе с остальными вещами, а заодно и с тем кольцом, которое подарил мне Игорь. Надо было бы оставить ту ювелирную безделушку дома, но в день побега я никак не могла уйти из дома без этого украшения на пальце – за этим зорко следила бабушка, а в тот день мне никак нельзя было вызвать у нее хоть какое-то подозрение… Тьфу ты, нашла место и время, чтоб вспомнить то, о чем лучше не думать!
– Этот бедолага здесь, похоже, погиб не менее года назад… – протянул Кром, когда мужчины подошли ко мне. – Никаких документов не нашел, так что ничего конкретного об этом человеке сказать не могу. Карабин у него был неплохой, да и ухаживал мужик за ним неплохо – хотя ствол уже покрылся ржавчиной, я все же без особых усилий передернул рукоятку затвора. Мужчина, кстати, от кого-то отстреливался – тут неподалеку можно найти пустые патроны.
– Я видел штуки четыре… – заметил Кот. – Но если хорошо поискать, то наверняка можно найти еще.
– Нападение?
– Очевидно.
– А причина смерти какая?
– Тут я ничего сказать не могу, для этого патологоанатом нужен.
– Знать бы еще, кто на него напал – зверь или человек?
– Думаю, что не человек. Вот, смотрите… Узнаете?
В руках у Крома был небольшой мешочек из черной кожи, чуть пахнущий табаком, и точно такой же мешочек я видела сегодня утром, только тот был набит самородным золотом.
– Так это же…
– Совершенно верно… – согласился Кром. – С высокой долей вероятности могу предположить, что это и есть тот старатель, который намыл столько золота. Кстати, в этом мешочке золота нет, есть лишь остатки табака.
– Так что же получается – брат старосты убил этого человека?.. – растерялась я.
– Не думаю – о пропавшем охотнике говорят как об очень порядочном человеке. Скорей всего, он нашел этого беднягу раньше нас, и забрал золото. Вполне логично…
– Тогда непонятно, кто убил старателя?
– Возможно, это было нападение какого-то животного – в ином случае золото бы здесь не оставили… По-сути, перед нами обычная история о человеке, пропавшем в тайге.
Перед тем, как покинуть это место, мы собрали человеческие кости и закопали их в небольшой ямке – не стоит оставлять беднягу без погребения. Ничего, когда вернусь домой, то в церкви поставлю свечку за упокой его души.
К тому времени, когда солнце собралось уходить за горизонт, мы прошли по гребню высокой сопки и остановились на ее вершине, любуясь зрелищем, представшим перед нами, благо обзор оттуда был на пару десятков километров – поросшие лесом сопки, бурые утесы, зеленые равнины, и над всем этим чистое голубое небо… Прекрасный вид, дикое приволье, удивительная, необычная красота, захватывающая дух, от вида которой забываешь даже об усталости. Я смотрела на эти первозданные, не тронутые цивилизацией места, какими они уже были тысячи лет назад, и понимала что здесь, кажется, ничего не изменилось с момента сотворения мира. У меня не было слов от величия того, что я вижу перед глазами. А еще здесь я ощутила, что мы находимся в самом настоящем безлюдье, где можно бесследно пропасть, и человек здесь никто, просто молекула…
– Красота какая… – выдохнула я.
– Сам не налюбуюсь нашей сибирской природой… – согласился Кот. – Когда я вижу такое, то мне становится по-настоящему жаль тех, кто никогда не увидит подобное…
– Эмоции оставляем при себе и не задерживаемся… – подал голос Кром. – Немного спустимся вниз – и там расположимся на ночевку, тем более что вечер близко.
Значит, в ближайшее время отдохнем, и хочется надеяться, что идти к месту отдыха нам недолго. Так и оказалось – очень скоро мы подошли к зимовью, которое находилось в распадке между двух небольших сопок, поросших сосняком. Судя по виду избушки, она была сооружена когда-то очень и очень давно, причем ставили ее на совесть, обстоятельно и из толстых бревен. К сожалению, сегодняшний вид строения не вызывал добрых чувств – прохудившаяся крыша, пустые маленькие оконца, входная дверь наполовину приоткрыта… Зрелище, надо сказать, печальное. Кот, сбросив с плеч рюкзак, проскользнул внутрь избушки, и очень скоро вновь появился на крыльце.
– Можно заходить, внутри никого нет.
Ну, нет – и очень хорошо, просто замечательно! Я шагнула к двери, а Кром тем временем ковырнул стены ножом – оказалось, что у них нет и следа трухлявости, потому как бревна и тут из лиственницы, еще сотню лет без гниения простоят, не меньше.
Я попыталась, было, немного приоткрыть дверь, но такое впечатление, что она едва ли не вросла в крыльцо, и сдвинуть ее невозможно. Не беда, главное – мы и через полуоткрытую дверь вполне можем протиснуться внутрь зимовья.
