Текст книги "Белые шнурки (СИ)"

Автор книги: Василий Федорович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

Следуюшее видео – смонтировано и сделано гораздо лучше. Первые кадры: имперский флаг, надпись «VOLKSTURM». Обычная улица; камера снимает со спины. Идет жертва, руки в карманах. Вперед вырываются два парня, и с разбегу один в прыжке бьет рукой между позвоночником и затылком. Жертва падает – подламываются колени. Два удара ногами в голову – в лицо, и топчущий прыжок на голове. Из кармана жертвы выпадает мобильник, который один из нападающих забирает себе. Видео предлагает: «Еще разочек?». То же самое – с замедленной съемкой; хайлайт – в момент удара в голову рукой надпись «Смотри!». Время всей акции – четыре секунды, время атаки – около полутора. На видео наложена бодрящая музыка. Нанесенный удар рукой и стал смертельным – порвался спинной мозг. «Иккен хиссацу» – «одним ударом наповал». Адзума Такеши, основатель кудо, мог бы гордиться.

Дальше несколько записей с нововведениями. На видео с забиванием увесистого чурки смонтированы «линии здоровья» как из компьютерной игры. На каждом ударе по чурбану линия здоровья уменьшается и раздается характерный звук, пока не заканчивается совсем. На другом, со смертью азиата в спортивном костюме – шикарный лозунг: «Убивай чурбанов! Это весело! Это модно! Это спортивно!».

Все эти видео попали в материалы уголовного дела. Вышеприведенные описания являются строго документальными свидетельствами реальных преступлений – а сколько их всего было совершено не знает никто.

Той зимой правоохранительные органы реально стояли на ушах. Ситуация с повторяющимися убийствами была поставлена на всяческий контроль, вплоть до министра МВД. а что толку. Словно черт кружил сотрудников милиции по городу, не давая возможности зацепиться за след. Не помогали ни стукачи, ни облавы, ни тотальные опросы всех известных личностей движа – идеальное боевое ремесло, созданное бригадой А. и иными выдающимися практиками, не давало сбоев.

В диаспорах началась натуральная паника. На совещании в ГУВД представители непобедимых в сознании обывателей кавказцев буквально выли, находясь в ужасе от происходящего. Охота, дикая охота на людей – вот что захлестнуло сознание и заставляло содрогнуться, так как в безопасности не мог чувствовать себя никто.

Ветераны движа щерились злорадными ухмылками – на стебле правого движа, выращенном из неприметного семечка, распустился действительно прекрасный кровавый цветок. Словно болезненная фантазия лучших людей движа оживала и обретала плоть.

Примерно когда напряжение достигло пика, у меня раздался телефонный звонок. Отдаленный знакомый сказал, что какие-то ребята нуждаются в юридических услугах. Не о чем не думая, я спокойно назначил на один из вечеров встречу в «Гринвиче».

Многие мои клиенты в то время не сразу появлялись на оговоренном месте встречи. Но тут я был удивлен: аккуратно и с разных сторон меня плавно окружили несколько поджарых фигур. Хорошо помню как узнал Русича – виделись в спортзале. Смутно знакомыми оказались еще пара человек.

Кто это такие, и с кем я разговариваю, стало понятно минут примерно через пять. Удивить меня к этому времени было сложно, но у парней это почти получилось. Впрочем, после обмена любезностями и рекомендациями разговор перешел в дружеское русло. Рассказали они мне примерно следующую историю.

Один из участников бригады случайно попался, случайно порезав кого-то на улице, сильно. Ситуация в которой это произошло, сильно походила на сакраментальную «самооборону». У читателей может возникнуть вопрос: как же так? Матерый убийца стал жертвой гопников! Тут напомню, что было нашим героям от 16 до 18 лет, и выглядели они совершенно не героически.

Случайно попавшись, спалившийся то ли сам, то ли не сам явил сотрудникам милиции. компьютер с оригиналами видеозаписей с «акций». И тем вечером стоял вопрос – что делать и как быть, при условии что милиция уже работала по адресам.

Смотреть в глаза Русича и его бригады было страшновато. Мимоходом и очень легко в процессе беседы был вынесен смертный приговор тому, кто спалился первым – и у меня возникло нехорошее ощущение, что как бы не отправится следом, чисто за компанию. Взяв себя в руки, объяснил им некоторые вещи. После чего мы расстались – на пятачке возле Дендрария они буквально растворились в толпе. Шли их последние часы на свободе.

* * *

«Фольксштурм» в результате сел практически полным составом в феврале 2008 года. Практически – это важно, поскольку двое участников этой банды на свободе по-прежнему, и след их потерялся видимо окончательно. Даже при условии того, что произошло – им удалось уйти от ответственности.

Сильная сторона позиции остальных заключается в двух аспектах. Во-первых, как и в случае с бригадой А., большая часть преступлений осталась латентной – по большинству видео так и не удалось установить потерпевших. А во-вторых – всем, кроме бригадира, на момент совершения преступления было менее 18 лет, что обеспечивает законодательный потолок в 10 лет лишения свободы вне зависимости от количества совершенных преступлений и содеянного в принципе. Когда они делали все это, по сути были уверены – выйдут в 28, еще молодыми. Исключение только бригадир – насколько я понял, несколько преступлений было совершено им после наступления совершеннолетия. Чем это грозит и в каких пределах покажет приговор.

По социальному статусу «фольксштурм» были очень разнородны. Разного социального статуса – от сына очень крупного высокопоставленного чиновника до выходцев из пролетарского сословия. Их всех объединил замысел бригадира.

Какие же выводы можно сделать из деятельности «Фольксштурма»?

Именно на этой бригаде заканчивается история собственно говоря «бригад» уральского региона. Они стали переходной формой – от «бригад» к террористическим формированиям новой формации.

В 2008 году Русич сильно опережал свое время. Многое из сделанного и задуманного им не могло быть осуществлено должным образом тогда – например не было столь развитой блогосферы. В нынешние времена его медиа-продукт, сопровожденный соответствующей информационной поддержкой, всколыхнул бы не регион, а всю страну. Вместе с тем, до полноценной автономной группы «народное ополчение» не дотягивало: все-таки по почерку и рисунку преступной деятельности они оставались обычной подростковой бригадой, хоть и чрезвычайно умелой и тренированной. Ножи, молотки, газ и примитивное оружие заметно не дотягивали до передовых концепций, которые как раз формировались в эти годы. Наверное потому, что по совести говоря это были практически дети, хоть и очень злые, жестокие и умелые дети.

Я часто думаю о том, кем бы стал Русич и его люди, если бы тот член бригады не совершил фатальную ошибку и не попался случайно. Повторил бы он путь А., который вышел сам и вывел свою бригаду из всего этого без потерь?

Мне кажется, что вряд ли. Слишком сильны были в Русиче те чувства, которые ведут к саморазрушению, и прежде всего глубокое, до фанатизма, следование Идее. Скорее всего, из него бы вырос серьезный террорист, по-настоящему талантливый.

Только то, что они действительно рано начали, привело к тому, что «Фольксштурм» стал уникальной переходной формой от одной эволюционной стадии развития праворадикальной среды – «бригады», к чему-то совершенно новому. После них словно блеклой тенью накрыло оставшиеся бригады – их развитие остановилось. Где-то есть они и сейчас, и молодые парни идут в атаку на жертв, думая об участниках наших историй как о героях. Нападения не прекращаются и не прекратятся. но очень сильно изменился мир, и как раз «Фольксштурм» стали одними из тех, кто его изменили.

Не знаю, понимают ли это сотрудники правоохранительных органов, но именно после февраля 2008 года ситуация в движе изменилась в корне. Остатки диких бригад дожали УБОП и управление «Э», и в праворадикальной среде наступило затишье. До самого лета 2010 года.

Колесо истории повернулось, и скинхеды, которых только что научились распознавать и с ними бороться – остались в прошлом. Так уже было один раз – когда призрак РНЕ дал жизнь совершенно новой форме правого радикализма.

Заканчивая главу про «Фольксштурм», расскажу еще один короткий эпизод. Когда начало развиваться дело профессора Белоглазова, и мы вышли на самый гребень информационной волны, в компании с уполномоченным по правам человека по региону Татьяной Мерзляковой и потерпевшим я попал на встречу за закрытыми дверями к генерал-лейтенанту Никитину, начальнику ГУВД Свердловской области. И когда он нам рассказывал о реальных проблемах, которые решает милиция, и упомянул экстремизм, я всего лишь вспомнил про них, сказав пару слов про этих людей.

И имя «Фольксштурм» прозвучало в генеральском кабинете еще раз. Надо было видеть, как его натурально перекосило.

Если бы мне кто рассказал до того, как несколько подростков 16–18 лет, смогут внушать такой страх, я бы, наверное, не поверил. Но жизнь бывает причудливее самых замысловатых представлений о ней.

12. Прямое действие. Наука побеждать

В разговоре об истории и основных вехах развития правого движа Урала нельзя не рассказать про те глобальные механизмы, которые определяли суть происходящих событий. Сейчас особенно много развелось разнообразных критиков «акций» и деятельности скинхедов, и каждый лучше всех знает как и что нужно делать или нужно было делать бойцам «бригад».

«Нужно убивать наркоторговцев и кавказских преступных авторитетов» – говорят одни; «Нет смысла в акциях вообще! На каждого убитого трое новых приедут!» – вторят им другие. Третьи вообще считают что любое прямое действие это зло, так как акции лишь раздражают государственные органы и кавказцев, ну а любое противодействие им возможно только лишь после наступления Национальной Революции. Критики такого рода очень много, и совершенно любая деятельность находит десяток комментаторов, которым известно как сделать лучше.

Тут мы оставим за скобками премудические мотивы «критиков», когда слышны голоса тех, кто из зависти ругает более сильных. Равно не будем говорить о личных причинах участников – от идеологии до тяги к ультранасилию. Попробуем рассказать о причинах, целях и последствиях функционирования праворадикальной среды с объективной стороны.

В жизни почти каждого думающего человека существует период, когда среди проблем повседневных и бытовых на первый план выходят проблемы устройства жизни, мира и общества. Кому-то оказывается ближе религия, кто-то ищет себя в политике, кто-то – в субкультуре. В процессе социализации это, наверное, нормально. Для большинства этот период начинается с собственной относительной самостоятельностью и заканчивается к тому моменту, когда человек социализируется окончательно, то есть себя содержит и продолжает свой род.

Практически все наши герои попали в праворадикальную среду еще школьниками, редко кому в это время было восемнадцать.

* * *

Как человек попадает в молодежную субкультуру? Кого-то приводят друзья, кого-то случайность, например в виде пиздюлей от тех же скинов, иногда посмотренный фильм или прочитанная книга. Сейчас на первом месте безусловно находится Интернет. Именно правая тусовка в этом смысле достаточно привлекательна: тут и нарушение закона, и адреналин, и достаточно продуманная эстетика вкупе с соответствующей идеологией. Как правило подростки обладают только самыми скудными знаниями про историю и политику, и на благодатную почву ложатся странные и страшные слова и книги про жидов, ZOG, черную оккупацию и угрозу расе и нации. Большая часть этого естественно благополучно проходит мимо ушей, и в голове остаются ошметки идеологии, тексты песен группы «Ко-ловрат», и конечно же две священные цифры – 14 и 88. К этому добавляется реальное понимание врага – чужаков. Пускай они слабо связаны с идеологией, но кому это интересно? Межнациональная обстановка действительно отвратительная, и реальные проблемы общества с нацменьшинствами, соединяясь с идеологическими мотивами, создают идеальный образ врага. Одновременно с этим возникает желание что-то изменить своими руками. но как? Тебе 16–17 лет, живешь ты с мамой и папой, ходишь в школу, хил физически и не отягощен умственно – а в роли противников взрослые мужики с Кавказа, многочисленные азиаты, ну и неодолимое Сионистской Оккупационное Правительство в виде совершенно неиллюзорной милиции. Именно в этот момент в душах сеется то, что толкает молодняк на первые смешные акции и приводит в «бригады». Это и есть переломный момент: или человек так и останется на уровне книжек про жидов и найдет себя среди окружения премудков, либо окажется готов сделать шаг вперед и окунуться в деятельность банд.

Теперь оставим в покое наших школьников, и посмотрим на мир глазами молодого бригадира. Такому лет обычно побольше, за плечами – либо опыт участия в бандах, или же иной раз в бригадиры выбивается тот, кто пришел в эту тему вообще без идеологических оснований. Например подающий надежды кикбоксер, которому нравится бить людей и хорошо получается это делать. И вот где-нибудь в дендрарии он видит стайку детей в тяжелых ботинках, которые пьют дешевое пиво и рассуждают про судьбы расы и нации. Атмосфера накаляется, и участники идут к гук-общагам где успешно кого-то бьют, после чего меняются контактами, еще раз пьют, и принимают важное решение. Отныне они не просто абы кто, а страшная бригада Вервольф-88 во главе с не менее устрашающим бригадиром.

И вот стоят значит школьники, и думают – то ли им начинать ликвидировать верхушку кавказских ОПГ, то ли власть в России захватывать. Между тем, драться умеет один бригадир, на уровне третьего юношеского по боксу, на всех два китайских складных ножа из ларька и мощная финансовая база в виде денег, даваемых родителями на карманные расходы. Похоже на начало примитивной компьютерной игры жанра РПГ, когда партия героев начинает игру ничего не умея и без гроша в кармане. Только все происходит в реальности, ну а мы попробуем проследить развитие наших героев во времени с учетом того, как выиграть в этой игре.

Первым делом смотрит бригадир на свою бригаду и думает – ну и задроты! Хилые тонкие шеи поддерживают бритые головы с синюшностью советских мороженых куриц. Таких может погнать любой крепкий гук. а к увесистым кавказцам вообще лучше не соваться, потому что плохо, когда жертва находится в одной весовой категории со всей бригадой в их совокупной массе. Выход из этого достаточно очевиден, и бригада отправляется в спортзал, качаться и заниматься единоборствами. Опытный руководитель сразу видит приоритеты: первые навыки поставленных ударов куда ценнее для борьбы, чем эстетика накачанных бицепсов. Так бригада окунается в волшебный мир спортивных единоборств. Дела там в начале движутся очень плохо, поскольку юных арийских воинов пиздят абсолютно все. Но вот проходит где-то полгода. и уже каждый в общем может постоять за себя в драке, свернуть челюсть хаму в школе и эффективно пробить живой мешок во время очередной акции. Удары и броски в зале обретают дополнительную эффективность, когда их опробуют в подворотне на случайной жертве.

Что на данном этапе могут реально сделать эти дети? Если бригада действует автономно, то, скорее всего, – сесть. «Основа» будет беречь таких от действительно опасных нападений – даже просто двое гуков или кавказцев для молодняка уже может оказаться фатально. Из сотен нюансов прямого действия они знают единицы, а их драки еще не стали «акциями» в полном смысле этого слова. Сейчас время тупого отрабатывания действий в команде – думать головой за них должны старшие, если они есть. Если же думать некому, то единственно верное средство – держаться подальше от любых сложных ситуаций, будь то несколько целей, опасная цель или серьезная акция со «шнурками» и резонансным или материальным результатом. Именно где-то в первые полгода субкультурные дети и становятся бригадой, оттачивая навыки на одиноких гастарбайтерах и разгонах собственных сверстников недружественных субкультур.

Каждое нападение – достаточно сложная симфония насилия, требующая опытного дирижера и сыгранного оркестра. Именно на простых жертвах пропадает суета, уходят лишние движения, приходит понимание чувства локтя и работа в коллективе с распределением ролей. Тяжелые виснут на жертве, более легкие – пробивают по очереди, вытягивая на удары друг друга, все осваивают результативные добивания. Выстраиваются в логичные связки два критических момента: начала и завершения нападения. Известно, когда и кто бьет первым. Кто окружает и перекрывает отход, кто – имеет право командовать отступление, в каком порядке разбиваются при отступлении и кто ведет мелкие группы к точкам отхода. Как правильно убегают на улице – используя дворы, местность, разные виды транспорта. Этому не учат ни в одной секции единоборств, хотя по мне это единственная вещь именно «прикладного», а не спортивного свойства, которой не научат контактные единоборства. Если бригада не усвоит основу и методику успешных нападений, то не будет и будущего. Смысл всего столь часто критикуемого со стороны «битья дворников» только в этом – разработка и совершенствование методики преступной деятельности.

Этот этап является очень простым в освоении и привлекательным для участников. Вся прелесть и дух ультранасилия сконцентрированы на данной стадии. Но перед бригадиром всегда стоит не одна, а две задачи: кроме собственно осуществления прямого действия нужно обеспечить выживание бригады в обществе. Следующая контрольная точка – именно разработка собственной безопасности. Бригады, которые до нее не доросли, в городе Екатеринбурге превратили свое существование в 2005 году, став очень легкой жертвой УБОПа.

Бригада, как и любое сообщество, имеет свое внутреннее устройство и типичные черты мужского коллектива и одновременно – управленческой единицы. Вот проходят полгода, и наши школьники заметно подросли, окрепли, успели подружиться и через многое пройти. И тут перед бригадиром стоит непростая задача: как разделить группу по ролям, отсекая при этом слабые звенья? Кто-то хорош в разведке, беге и знании местности, кто-то – в драке, но теряется при отступлении. Одному нужно только дать возможность напасть, и потом только оттаскивай, а кто-то склонен к мандражу и панике. Тут и проявляет себя талант командира: каждый должен исполнять в банде ту роль, к которой он склонен и которую выполняет хорошо. Можно конечно выгнать склонного к панике парнишку совсем, оставив вокруг себя одних берсерков. а можно – поручить ему разведку будущих мест акции. Кто как не чрезмерно осторожный пессимист увидит лучше всех возможные источники опасности на месте будущего нападения? Точно также физически хилый, но быстрый пацан может и не принесет победу в бою, но сможет вывести за собой двух крепких соратников по заранее проверенному пути отхода. А может быть бригаде будут нужны его мозги для анализа и сбора информации как о жертвах, так и например о моральном климате бригады и соображений внутренней безопасности? Совсем случайные пассажиры в такие темы попадают редко, и затем и нужен опытный командир, чтобы найти для каждого подходящее место и вписать в коллектив на положенную роль. Если же кто-то не подходит совсем – то вовремя вычленить и отсечь слабое звено, пока он не совершил фатальную ошибку и не сдал соратников.

Вопрос выхода на следующий этап развития банды – не в количестве убийств и не в величине бицепсов у ее членов, а лишь в том, сможет ли она стать единым целым в принципе, а не только в драке. Именно в этом секрет неуязвимости от «стукачей» и в возможности наконец-то начать делать то, о чем мечталось в самом начале – действительно воплощать в жизнь идеологию, которая собрала многих из них. Спорным является такой фактор, как дружба в рядах бригады. Личное хорошее отношение безусловно способствует моральному климату внутри банды, но одновременно с тем лишает бригадира беспристрастного отношения к друзьям. «Боевое братство», очень необходимое в дальнейшем, возможно только при строжайшем контроле каждого за каждым и отсутствии любого прощения слабости. При этом недопустимо и возвышение бригадира – увы многие перспективные коллективы пострадали от «синдрома фюрера» у их лидеров, и ничем хорошим это не заканчивалось. Анализируя успешные примеры видно, что отношения там строились по известному принципу «первый среди равных».

Первым признаком выхода бригады на третий уровень является формирование реального общака и понимание источников его пополнения. Сразу оговорюсь, что в принципе создание стабильной финансовой поддержки за пределами пропивания награбленного возможно только там, где бригада прошла период структурирования и распределения ролей. Без этого невозможно организовать целевой расход денег – их просто присвоят или пропьют.

Одновременно с пониманием необходимости в общаке меняется и формат акций: кроме традиционных нападений со спонтанными грабежами, возникает необходимость в целевом пополнении финансовых запасов. Так появляются разработки по цыганам, рыночным торговцам, а иной раз – просто нападения на заведомо дорого одетых и сильных кавказцев, среди которых запросто могут оказаться те самые участники кавказских ОПГ, о которых грезят критики и премудки. Выглядит банда опять же совершенно без привязки к субкультуре – вся внешняя атрибутика давно осталась в прошлом. Там же, в прошлом, остаются и гастарбайтеры со строек и неформальная молодежь.

По основной специализации бригад – акциям, по мере накопления ресурсов и опыта меняется характер нападений. Встречаются и накрытия равных составов, и выраженная работа на результат, и – главное, оружие начинает использоваться систематически. В это время от начальной вводной не остается ничего: это уже никакая не субкультурная единица движения скинхедов, а классическая банда, описанная статьей 209 Уголовного Кодекса «бандитизм» только что с экстремистской специализацией. Именно так выглядела знакомая читателям бригада А., как замечательный пример данного явления. По сути, так выглядят бывшие шестнадцатилетние скинхеды. но уже пришедшие к исполнению своей мечты. Теперь есть все необходимые умения, средства, ресурсы для ведения расовой войны, причем такие, что против организованной преступности зачастую годами пасуют правоохранительные органы. И тут снова встает классический вопрос – а зачем это все? Что дальше?

Бывает так, что со временем начисто уходит из памяти то, с чего начинали и во что верили. Идеология, идея вообще – и из этого вырастают. Где-то глубоко остается общая «система координат», в которой ты правый, а например не антифа – но в жизни превалируют совершенно другие интересы. Деньги, девочки, потом – семья и дети. При таком положении дел банда превращается из экстремистской в обыкновенную, криминальную. Кто поумнее из криминальных денег делают бизнес, кто-то за это время получает образование и отходит в сторону, по праздникам и на концерты вспоминая то, кем он был все эти годы. С годами воспоминания о правой юности занимают тот же место в мыслях обывателя, какими у большинства являются воспоминания о службе в армии.

Но бывает и такое, когда на первый план снова, как и в шестнадцать лет, выходит идея и собственные убеждения. Но уже не отрывочные знания по этой тематике, а глубокие, зрелые убеждения, основанные на доскональном знании идеологии и не всегда связанные с иррациональным фанатизмом. Тогда снова встает вопрос о том – каким оно должно быть, прямое действие во славу расы и нации? За плечами сотни преступлений, годы тренировок, соратников стало гораздо меньше, но – сохранилась та самая бригада, ее костяк, проверенный временем. Таким сравнительно немного лет – 20–25, но к этому возрасту прошли они не меньше чем иные ветераны боевых действий, только со своей спецификой. Многие из них кстати и в армии отслужили. Встречаются люди с опытом «бригад» в сочетании с непростой военной службой с приобретением соответствующих знаний и навыков.

Так заканчивается история «прямого действия» бригады и начинается новая страница эволюции преступности экстремистского характера.

* * *

Говорят, первым теорию «автономных групп» разработал ныне покойный Максим Базылев, чьи концепции легли в основу деятельности таковых сразу же и надолго. Не знаю так ли это, но одно можно сказать точно: концентрация в одном месте опытных преступников, оружия и политической цели дает практически всегда один и тот же результат: политический терроризм.

Если вернуться к самому началу этой главы, и посмотреть – какие же реальные формы прямого действия решают именно идеологически ориентированные задачи, то рациональный ответ один – терроризм. Первые формы оного бригады проходят где-то между вторым и третьим этапом своего существования, когда систематическое «акционирование» дает эффект мощного морального прессинга национальных меньшинств. Несопоставимыми кажутся ресурсы стайки подростков с ножами и могущественных «диаспор». но умирают все одинаково, и скинхеды за каких-то полтора десятка лет своего существования реально заставили себя бояться целое государство. Беспорядочные убийства и нападения на нерусских создают инструмент коллективной ответственности нацменьшинств: за реальные проблемы с диаспорами отвечает любой из них, кому не повезло. Эта форма терроризма спонтанна, но за ней следует вторая: резонансные убийства.

Технически та же самая акция в виде коллективного убийства на улице – но ориентированная не на механический результат, а на общественный резонанс и освещение данного события. Методику резонансных убийств использовала например группа Воеводина-Боровикова и почти до совершенства довел «Фольксштурм».

Ну а дальше в прямом смысле – дело техники. Очень скоро приходит понимание того, что пуля, граната, взрывное устройство куда эффективнее чем кулаки и ножи. Да и если толковые бригады немногочисленны, то «автономщиков» и вовсе единицы в масштабах страны – а цели и задачи у них глобальные. Тут-то и начинают работать те перфекционистские замыслы, о которых говорили в начале нашего разговора – так например лидеры движения антифашистов бодро отстреливаются в затылок по классической методике киллеров 90-х, адресно и неотвратимо. В противостоянии оппонентов этого уровня ан-тифа обречены на поражение – подобно классическим героям из анекдота, явившимися с ножами на перестрелку.

Тем не менее, вопреки мнению правоохранительных структур, не взрывчатка и огнестрельное оружие есть определяющий маркер экстремистов данного типа. Толовая шашка и ствол могут оказаться и у юных скинхедов, да и бывало такое.

Существенное – в четком разделении на нелегальное крыло «автономщиков», по сути состоящем из людей, наплевательски относящимся к своей и чужой жизни, и вне Движения поставивших на себе крест; и огромное легальное крыло. Они не существуют в вакууме, а вполне себе находят поддержку и финансовую, и, что важнее и неподконтроль-нее – информационную многих тысяч ветеранов Движения и участников оного с более низких эволюционных ступеней развития. Опираясь на националистическую блогосферу и контролируемые ресурсы; на финансирование поддержки «узников совести», правозащитные и адвокатские центры – «автономщики», совершающие резонансные преступления, по сути являются клинком в руке всего Движения в целом. Именно это, а не битье дворников тяжелыми ботинками, и есть эволюционный результат «прямого действия». При этом не существует никаких единых центров и форм иерархического управления: легальное сопровождение и «автономы» существуют сами по себе, и поддержка будет предоставлена любым таким единицам и преступникам по умолчанию. Существенную роль в этом играет и по сути легальный российский околофутбол, исторически и неразрывно связанный с правым движением. Именно в эти темы отошли очень многие толковые бригады – и поменяв бомбер на патч SI или «сербский стиль» по сути сохранили себя как банды, но при этом получили полулегальную или легальную форму существования в качестве околофутбольной «фирмы». В Москве и Питере возле таких крутятся и серьезные деньги и политические интересы – вплоть до интересов администрации Президента.

Взрыв на Черкизовском рынке, акции, ответственность за которые на себя взял БОРН, застреленные антифа и «черные ястребы» – те первые вехи новой реальности, в которой скинхеды – отмирающий рудимент. Тюрьма и пожизненное заключение тоже служат целям изменившегося Движения – «узники совести» стали цементирующим фундаментом, объединившим все идеологические площадки, а их личности – объектом мифотворчества и своеобразного культа героев. Лидеры в том числе и из мест отбывания пожизненного заключения ведут активную переписку с волей – и активно участвуют в общих процессах, происходящих в движе, передавая свою волю. Внутри тюрем активно формируется и поддерживается с воли «белая масть» – по сути аналогичная «арийскому братству» тюрем США.

Идеалистически настроенный читатель на этом месте должен спросить: а где же тотальная война с кавказскими ОПГ? Где летучие отряды, несущие добро и справедливость для трусливых обывателей, обижаемых кавказцами?

Тут следует пояснить, что «чурки» в принципе являются для экстремистской среды этого уровня врагом мелким и факультативным. Главная цель – государство, то есть Система. И следующий шаг – убийства сотрудников полиции, судей, чиновников – то есть политический террор, такой, каким он был в России в XIX веке. Именно так действовали «партизаны Приморья», представляющие собой еще один интересный тренд – исламо-фашизм, и объединение с исламскими экстремистами на почве наличия общего врага – государства Россия и в мировом масштабе – евреев и США. Подобно тому, как когда-то забылись тяжелые ботинки со шнурками, для многих забывается и собственная относимость к государству – летом 2010 года в Приморье функционировали первые собственные моджахеды. Конец этого же года показал, что Движение выросло и до открытых форм противостояния государству – новой вехой стала Манежная площадь, после соби-тий на которой за стол переговоров с лидерами банд сел Путин. Сложно сказать, к чему это приведет в итоге, но одно очевидно: пока что делается все, чтобы движение становилось все сильнее и сильнее.

* * *

В этой главе мы постарались дать ответы на некоторые типичные вопросы и обывательские представления о ситуации в правой среде и постараться понять – что же стоит за «акциями?»

«Прямое действие» как концепция безусловно является вещью высокоэффективной. В этой главе мы рассмотрели, как не имея совершенно ничего на старте возможен рост от идеалистически настроенных детей до террористов – минуя несколько не менее доставляющих стадий. Именно «акции», а не митинги и книжки заставили сначала бояться, а потом и считаться с набирающей силы праворадикальной средой государство, и без них Движение никогда бы не пошло дальше маргинальной политической ямы, в которой сидят например те же монархисты.