Текст книги "Белые шнурки (СИ)"

Автор книги: Василий Федорович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)

Annotation

В этой книге будет много историй – смешных, страшных, нелепых и разных. Произошло это все в самом начале 2000-х годов, с разными людьми, с кем меня сталкивала судьба. Что-то из этого я слышал, что-то видел, в чем-то принимал участие лично. Написать могу наверное процентах так о тридцати от того что мог бы, но есть причины многое не доверять публичной печати, хотя время наступит и для этого материала.

Для читателей мелочных и вредных поясню сразу, что во-первых нельзя ставить знак равенства между автором и лирическим героем. Когда я пишу именно про себя, я пишу от первого лица, все остальное может являться чем угодно. Во-вторых, я умышленно изменяю некоторые детали повествования, и могу очень вольно обходиться с героями моих сюжетов. Любое вмешательство в реализм повествования не случайно: если так написано то значит так надо. Лицам еще более мелочным, склонным лично меня обвинять в тех или иных злодеяниях, экстремизме и фашизме, напомню, что я всегда был маленьким, слабым и интеллигентным, и никак не хотел и не мог принять участие в описанных событиях

Василий Сергеевич ФЕДОРОВИЧ

От автора

1. Узник совести или Мое первое уголовное дело

2. Еврей посмертно

3. Кто они

4. Стрелка

5. День из жизни

6. Гук-общаги

7. Прирожденные

8. Предел

9. Уровни преступности

10. Старое-доброе ультранасилие

11. Фольксштурм. Цветы зла

12. Прямое действие. Наука побеждать

13.1 Прямое действие. Боевое ремесло – I

13.2 Прямое действие. Боевое ремесло – II

14. Добрыня Израилевич Штрайхер

15. РНЕбс

16. Околополитика

17. Плохой алкоголь и плохая жизнь

18. Ренегат

19. Добрая новогодняя история

20. Злая новогодняя история

21. Для белой и гордой

22. Тот, кто носит медный щит

23. Тайна Железного Гомосека

24. Миф ХХ1 века

25. Белые шнурки

26. Про арбузы и Копилку

27. Лекарство от любви

28. Без правил

29. Вершители судеб

notes

1

Василий Сергеевич ФЕДОРОВИЧ

Белые шнурки

От автора

Люди, знающие меня давно, неоднократно говорили мне, что многое из того, что я люблю рассказывать в хорошей компании, должно быть записано. Сложно сказать что побудило меня начать публиковать многое из практики – наверное то, что мир изменился.

В этой книге будет много историй – смешных, страшных, нелепых и разных. Произошло это все в самом начале 2000-х годов, с разными людьми, с кем меня сталкивала судьба. Что-то из этого я слышал, что-то видел, в чем-то принимал участие лично. Написать могу наверное процентах так о тридцати от того что мог бы, но есть причины многое не доверять публичной печати, хотя время наступит и для этого материала.

Для читателей мелочных и вредных поясню сразу, что во-первых нельзя ставить знак равенства между автором и лирическим героем. Когда я пишу именно про себя, я пишу от первого лица, все остальное может являться чем угодно. Во-вторых, я умышленно изменяю некоторые детали повествования, и могу очень вольно обходиться с героями моих сюжетов. Любое вмешательство в реализм повествования не случайно: если так написано то значит так надо. Лицам еще более мелочным, склонным лично меня обвинять в тех или иных злодеяниях, экстремизме и фашизме, напомню, что я всегда был маленьким, слабым и интеллигентным, и никак не хотел и не мог принять участие в описанных событиях. Косвенно в пользу этого же говорит тот факт, что времени прошло с тех пор гораздо меньше, чем за такое положено сидеть. Не менее несостоятельными будут и обвинения меня в очернительстве Светлой Правой Идеи и уж тем более русофобии – я националист что написано в дисклеймере, а антифашизм считаю явлением, рядоположенным с прогибиционизмом и педерастией.

Так уж вышло, что на определенном этапе через мою практику прошла масса дел с участием представителей праворадикальной общественности, и накопилась масса любопытных наблюдений за данной средой, ее представителями и проявлениями. Этим объясняется несколько отстраненный тон повествования, а равно отсутствие националистического пафоса и характерной для многих авторов «оттуда» предвзятости. Взгляд на жизнь у меня довольно глумливый, и там где кто-то увидит героизм и идею, я вижу то что вижу.

Не знаю, насколько моим читателям понравится приступ графомании, но дневник пишется в первую очередь для себя, так что пусть будет. Кому сей жанр кажется неинтересным и унылым, под кат может просто не ходить и эти записи пропускать.

1. Узник совести или Мое первое уголовное дело

Говорят, что судьба никогда не допускает случайностей, и если что-то происходит, то значит у этого есть свое предназначение. Если бы кто-то сказал мне, что скука и безделье, приведшие меня в тот день в центр города Екатеринбурга, определят мою жизнь совершенно не в том ключе, какой я ее себе видел (а видел я себя тогда юристом-корпоративщиком), на многие годы – я бы сильно удивился.

Погожим летним днем, я, на тот момент студент третьего кажется курса Института Права и Предпринимательства УрГЮА, лениво шлялся по центру города, когда меня окликнул возле подземного перехода смутно знакомый по спортзалу паренек парой лет младше меня. Обернувшись, я увидел группу характерного вида молодых людей явно праворадикального вида, не обремененных ни интеллектом, ни красотой, ни жизненным опытом. К тому моменту о такого рода жизненных явлениях было полное представление, и в силу личных достижений и специфического околоспортивно-околофутбольного круга общения имелись достаточные основания полагать себя персоной, заслуживающей в глазах этой публики всяческого уважения.

– Василий!!! Юрист!!! – окрик со стороны окончательно заставил меня убедиться, что обращались именно ко мне.

В глубине подземного перехода перед моими глазами предстали пять или шесть юношей в легком весе и две очень страшные девочки, даже для тех диких и прекрасных времен покрытых невообразимым количеством палева. В дешевые отечественных берцы двоих мальчиков были вдеты грязные когда-то белые шнурки, на рукавах сомнительного вида бомберов красовались разнообразные наклейки, нашивки и значки. В целом вид каждого из них выглядел так, как если бы какой-то либеральный правозащитник для целей наглядной агитации изготовил поставил на видное место чучело скинхеда, пару лет его там продержал, потом за обветшанием выкинул на помойку, а ужасная креатура оттуда вылезла и зажила собственной жизнью. Если быть кратким, то похожи они были на карикатурную помесь панка, говнаря и скинхеда, и я воздал хвалу всем богам что лично у меня хватало ума не выглядеть так никогда, как и миловали меня боги от такой юности.

– … Юрист!!!! Приветствую! – Мой знакомый из спортзала подтолкнул ко мне двоих колоритных граждан. – Тут проблемы у ребят, видимо по твоей части.

– Ну привет! Ты кто такой будешь? – Присмотревшись, я увидел что моему собеседнику лет очень, очень мало. На меня грустно смотрели большие глаза, прыщи и огромные, с розовыми прожилками оттопыренные уши, а носитель их явно не только ходил в среднюю школу, но и явно был далек от ее окончания.

– Бля, тут это… еб твою мать! Короче тут проблемы у нас с мусорами! – Надтреснутый голос П., как звали моего собеседника, поведал мне печальную историю.

Лет ему было 15, и в Движении скинхедов П. состоял две недели, но карлотой с его слов уже не являлся. Более того, со своим другом чуть постарше по кличке Чека они основали собственную бригаду, которую я и имел счастье наблюдать. Промышляли они двумя видами промысла: ловлей и грабежом неформально одетых школьников, и вандализмом, выраженным в порче общественного имущества разными надписями и рисунками. Чувство прекрасного П. и Чеки никак не позволяло пройти им мимо чистой стенки, целой автобусной остановки или чего угодно, что можно быстро испачкать, испортить или сломать. Белые шнурки, на которые я обратил внимание, были со слов обоих заработаны ими в цыганском поселке, причем единственным свидетелем акции П. был Чека и наоборот. Я сразу попробовал себе представить щщи своего тогдашнего спарринг-партнера Г., который из тех шнурков мог связать себе занавесочку или шарфик, но не стал, дабы не расстраивать моих собеседников и не портить Г… развлечение, когда бы он их повстречал и стал задавать вопросы.

Проблемы же с мусорами сводились к страшному: на Чеку лежало заявление у участкового по поводу хулиганства и мелкого вандализма в подъезде. Кроме того, П. и Чека были задержаны сотрудниками милиции прямо на улице. Оценив масштабы катастрофы, помнится я велел помыть подоконник от проявлений пробуждающегося в душах Чеки и П. национального самосознания, а участковому унести коньяк и две пачки бумаги, ну и впредь не гадить. Окончился тот наш разговор тем, что я предусмотрительно оставил обоим свой номер телефона, сделав вывод что юридические услуги им скоро понадобятся. Еще меня позвали вступить к ним в бригаду, но от столь щедрого предложения я трусливо отказался.

У читателя может возникнуть вопрос: а какого черта я вообще вступил в переговоры с подобными существами, да еще и телефон свой оставил? Тут стоит пояснить, что работать по специальности я начал пытаться одновременно с поступлением в Юридическую академию, одновременно постигая академическую науку с проявлениями ее на практике. Так как работы для «специалиста» первого, а также второго курса по специальности в общем мало, то тогда я брался вообще за все: начиная от бесплатной работы помощником юриста и курьером и заканчивая абсолютно дикими и случайными приработками, без зазрения совести представляясь студентом 4 курса. Разницы никто не замечал, ибо сказано мудрыми: «Окончив ВУЗ и поступив на работу, забудь все, чему тебя учили!». Эта практика сказалась благотворно и учебе: в отличие от прочих студентов на специальных предметах было доподлинно известно, что нужно учить и зачем.

С эпической встречи прошла неделя ровно, и у меня раздался телефонный звонок. Звонил какой-то мужик, и больших усилий стоило мне разобраться откуда он взялся.

Это оказался отец П., и рассказал он мне вот что. Двумя днями ранее его сын «с друзьями» гуляли по городу в компании двух скин-проблядей регионального масштаба Кис Белой и Черной, о которых я еще как-нибудь расскажу. В процессе прогулки им встретился атлетичного вида парень в широких штанах и на велосипеде с рюкзаком. Одна из Кис порвала у него на шее бусы, спровоцировав конфликт, после чего все остальные быстро оставили его без материальных ценностей: плеера, велосипеда, и еще какой-то дряни, сопроводив изъятие средним количеством пиздюлей. Позднее я видел терпилу, и при встрече дал ему добрый совет: враг не имеет пола и возраста! Если бы он не вступил в сепаратные переговоры с говном, то простой подачей Кисе в голову легко мог бы переломить ситуацию в свою пользу. Но вышло как вышло; и очень скоро нагруженные награбленным защитники белой цивилизации отступили практически через весь город, в парк «Зеленая роща». Где случилось странное явление: внезапно из кустов выехала машина ППС и приняла всю компанию в главе с П. которому подлая Киса вручила рюкзак, похищенный у терпилы. Действия П. и компании квалифицировали как разбой, и поехал П. на централ на малолетку отбывать меру пресечения в виде заключения под стражей. Отец П. нашел у него мой телефон, и, не представляя сколько мне лет, слезно умолял спасти кровиночку.

Над его предложением размышлял я секунды три, и согласился. Размышления носили примерно следующий характер: если справлюсь, то буду молодец и сработаю на репутацию, а П. сядет все равно, рано или поздно. А если нет, то это человека жалко, а П. -ни капельки. В конце концов тренируются же будущие врачи на кошках и собаках, а П. чем хуже? П. был даже лучше, потому что кошек и собак я люблю, а мудаков нет. Из ресурсов были у меня на тот момент лишь следующие:

– многолетний опыт общения с работниками прокуратуры и знание того как работает эта система из наблюдений за отцовской работой;

– собственная голова

– учебник уголовного права и зверская выучка судьи Г.Ю. Грозных, которая до такой степени вбивала в студентов Общую часть уголовного права, что по сию пору могу расписать состав любого преступления, не заглядывая в теорию вообще, строго доктринальным методом.

Денег у отца П. не было, а адвокат в деле участвовал только законный, запомнившейся мне предложением отцу П. заплатить 250 000 рублей, ему если П. получит срок, чуть больший чем предусмотрен квалификацией.

С такой вводной я решил сыграть в свою любимую игру «эксцесс исполнителя». Собрав всех наших участников драмы на пустыре и прихватив для наглядности в качестве переводчика с юридического языка на понятный авторитетного скинхеда Г., коего знал по спортзалу, при помощи большого количества мата и пиздюлей из показаний участников на свет родилось следующее. Так как никто ни о чем не договаривался, то подлая Киса по своей инициативе разбила терпиле ебло, тот бросил вещи, а мой П. их подобрал. Разделив применение насилия (а опознать терпила не смог никого) с хищением имущества, из группового разбоя я сделал чистый грабеж, в придачу совершенный П. единолично, по поводу чего тот написал чистосердечное признание и раскаялся. Тем временем отец П. примирился с терпилой, и после суда, который был осенью, наш герой вышел на свободу с условкой, причем очень мелкой.

Но вернемся назад, к событиям того лета, которое П. провел на централе. Пока мы с Г. дрессировали чудесную «бригаду», меня стали терзать смутные сомнения. Природа их была такова, что по всему выходило что милицию вызвал кто-то из «бригады». В деталях представляя себе работу ППС, я иначе не мог объяснить феномен внезапного появления машины строго по их душу. Материалов для подозрений добавил Чека, у которого я как-то спросил, при каких обстоятельствах их первый раз приняли. То, что я услышал, было настолько прекрасно, что этот рассказ я запомнил дословно: «Иду я значит по улице. Вдруг вижу – мусора едут! Меня видят, сажают внутрь. Еду я на ППС по району, а там П. идет! Ну они почему-то остановились и его тоже приняли!». От услышанного охуели все, и очень скоро смутные сомнения терзали не только меня, так как выяснилось, что перед принятием П. Чека отходил в кусты с целью позвонить. На этом я общение и свое участие в судьбе Чеки завершил, а вот дальнейшие события до сих пор вызывают у меня мурашки по коже.

Пару дней спустя за Цирком стала собираться характерного вида молодежь. Были все: представители «основы», крупная местная бригада, просто отдельные представители разных объединений. Тем у сходняка было две:

– мелкая междоусобица между двумя бригадами, завершившаяся дракой и примирением

– замусоренность Чеки, обвиненного в стукачестве бытовом обыкновенном.

Заслушав доводы сторон, общественность пришла к выводу, что клянущийся мамой, А. Гитлером и пацанскими понятими Чека должен продемонстрировать свою невиновность, а для этого – лично найти суку и сдать ее общественности.

Будучи человеком предприимчивым, Чека обвинил в стукачестве своего же соратника, коему был должен денег. Для изобличения вины было произведено дознание: 17-тилетнего соратника увели на заброшенное кладбище и били до тех пор, пока он не сознался. После успешного завершения расследования обвиняемый был забит до полусмерти, кое-как выполз с кладбища, был доставлен в больницу и умер, не приходя в сознание. В убийстве приняло участие 6 человек, среди которых отметилась и девушка П., Оля. Преступление было раскрыто где-то через неделю после того, как П. вышел из СИ ЗО, и через две недели ее забрали прямо при нем – и отправили в СИЗО и далее по этапу, вот за это и еще одно убийство, про которое я обязательно как-нибудь расскажу. Из всех героев этой истории жаль мне пожалуй именно ее и ее родителей: она была виновата только в том что дура. Та самая судьба, с разговора о которой я начал этот рассказ, распорядилась так, что шестнадцатилетняя дура стала спать не с тем. Ее три пинка ничего не решили ни в одном из убийств, но пошла она вместе со всеми – организованной группой, и получила что-то около 7 лет лишения свободы. Примечательно, что если остальные члены ее группы начали сдавать друг друга еще в патрульной машине, то Олю не смог расколоть весь УБОП с их методами, включающими очень интенсивное дознание. Она так и осталась в отказе, не признав свою вину. Уже не помню, то ли она освободилась, то ли должна освободиться, но в целом похоже что те две недели с ее П. стали для этой девочки самыми яркими романтическими воспоминаниями на все последующие годы. Вот такая любовь… На П., несмотря на всю примитивность его душевной организации, ситуация, когда забрали Олю произвела сильное впечатление. Узнав о ее приговоре он сломался, стал пить, прекратил посещать комиссию по УДО, совершил еще какое-то преступление, и выбитую для него великими усилиями условку отправился сидеть реально. Таким образом лично мою работу он похерил чуть менее чем полностью.

Участь Чеки была, пожалуй, поучительной. Сей трусливо-ссученный субъект попал в СИЗО уже совершеннолетним, в отличие от всех остальных, и до такой степени преуспел в деле сотрудничества со следствием, что радостно принял на себя максимум возможного, существенно утяжелив сроки остальным. Организованную группу изобличили именно с его показаний. Сам Чека порадовал всех следующим подвигом.

Больше всего на свете он боялся кары за «ссученность», из-за которой он и пошел на убийство. Этот страх терзал его изо дня в день, из-за чего любой взгляд сокамерников превращал его жизнь в пытку. Хилый, неопрятный и с крысиной мордочкой, Чека жил чуханом, пока в один прекрасный день неведомый кавказский мужчина не отправился к параше справлять малую нужду. В этот момент демоны трусости окончательно победили в нем разум, и он цепко ухватил за хуй ссущего сокамерника с криком «Не надо меня ебать!». На тюрьме как известно за косяки хуем не наказывают, но тут был случай самодеятельного объявления педерастом, старательным и добровольным. Так и сгинул Чека в петушином углу, и не был бы достоин дальнейшего упоминания если бы не последний штрих: так как сотрудничество с администрацией он продолжил, а умнее не стал, то при неизвестных мне обстоятельствах ему отрезали язык.

* * *

Уже не помню, сколько точно прошло лет, но одно могу сказать точно: это было первое мое уголовное дело, с которым успешно работал и разрешил именно самостоятельно. Подобное тянется к подобному, и довольно скоро такой практики стало достаточно много. Некоторые сюжеты этой истории имели продолжение; много накопилось и историй и наблюдений о посторонних мне людях и явлениях. Кто меня знает, тот в курсе, что темой моей диссертации является «Меры безопасности в системе противодействия политическому экстремизму», а также я очень люблю криминологию.

2. Еврей посмертно

Эта история началась примерно тогда же, когда развивалась прошлая – как раз когда мой первый клиент П. украшал своей персоной следственный изолятор. Однажды мне позвонил друг С., и это был первый телефонный звонок в моей жизни такого содержания.

– Вась, у меня беда. Друга убили.

Несколько охуев, через несколько секунд разговора я понял что речь шла о нашем общем знакомом, продавце дисков в музыкальном магазине по имени Андрей. Я знал его так себе, а вот С. с ним вполне дружил. С. было по-настоящему плохо, и как-то удивительным образом в тот момент и мне показалось, что и для меня Андрей был чем-то дорог, хотя по совести говоря знакомство с покойным у меня было крайне поверхностное.

Пожалуй тут следует сказать несколько слов о С., который примет самое непосредственное участие в нашей истории. С. был около-правым субъектом моих лет, выше 190 росту и астенического телосложения. Со стороны казалось, что видом С. напоминает жердь, но сделан он был из одних сухожилий, так как уже на тот момент был КМС (а вскоре стал и МС) по альпинизму и несколько раз подтягивался на пальцах любой из рук. Дрались мы с ним неоднократно, и могу с чистой совестью сказать что противником С. был сложным и неприятным. Проблема заключалась не в длине рук и физической форме, а исключительно в полной отмороженности и похуизму С. к своей и чужой жизни, которыми он успешно компенсировал как недостатки техники так и массы. При этом в берсерка он не превращался никогда, и дрался очень сосредоточенно и хладнокровно. Познакомились мы с ним в широко известном в узких кругах месте на втором этаже гастронома на Ленина-Толмачева, не помню как обменялись контактами, а когда я позвонил С. через неделю с целью позвать на какое-то спортивное мероприятие, то трубку взяла его мама. Которая рассказала мне что С. находится в реанимации, куда попал из электички, когда в компании своего друга и девушки зацепился языками с компанией деревенских дембелей. Никто не понял как так вышло, но в итоге он первый прыгнул на весь коллектив, и с поезда поехал в реанимацию, причем со стороны оппонентов туда поехали двое, одному из которых С. помимо прочего что-то прокусил. Таких историй с участием С. и его друзей я слышал великое множество, а кое-что и наблюдал. При этом человек он очень надежный и один из немногих действительно приличных людей, с кем познакомился за этот период вокруг правых тем. Несмотря на явное сочувствие правым темам, С. всегда был где-то чуть в стороне, не принимая участия в «бригадах» и уж тем более политике, ограничив свое участие разнообразными проявлениями насилия и жестокости.

И вот теперь возникла ситуация, при которой гибнет Андрей – его друг. Слушая С. я мысленно прокручивал варианты развития ситуации, начиная с жалоб на бездействие следствия и заканчивая возможной работой с потерпевшими. Однако в голове у моего друга были совсем другие планы, которые начинались с собственного расследования обстоятельств гибели Андрея, чем мы с ним и занялись. Это тоже стало для меня хорошим уроком.

Подняв связи, выяснить удалось примерно следующее. Примерно три месяца назад в городе объявился некий господин, взявший себе звучное погоняло «Адольф». Вообще редчайшее исключение, когда сколько-нибудь громкая кличка принадлежала человеку достойному, а так это практически железный принцип: как встретишь Гитлера, Карателя СС-88 и прочих страшных личностей – 88 % что окажется пидор и уебан. Господин Адольф успел до описанных событий посидеть на малолетке, кажется за наркотики; и до карьеры скинхеда успешно приторговывал анашой у себя на районе. Сложно сказать что именно заставило его себя почувствовать честью и славой расы и нации, но однажды он решил что отныне он есть Адольф, великий скинхед и лидер бритоголовых. Порывшись в памяти я даже вспомнил что как-то видел его, едва ли не в компании соратников П.: камуфляж, 185 росту, довольно увесистый такой парень с характерной бритой рожей. Никогда бы не подумал, что окажется таким дегенератом: по сравнению с прочими вид он имел в принципе нормальный. Собрав вокруг себя некоторое количество малолеток, Адольф занялся привычными делами: грабежом малолеток, избиением прохожих и разбойными нападениями. С последним форматом акций Адольфу принадлежало своеобразное ноу-хау: если вечером прилично одетый прохожий был с темными волосами, то он объявлялся ха-чом. Если же внешность на хача не годилась, то значит бригада спасала Россию от жида, поскольку русский человек поздно вечером мимо Адольфа не ходит и ценных вещей при себе не имеет. Логика, по которой Адольф стал лидером, примерно соответствует тому, как у крыс самый здоровый и жестокий самец становится «крысиным королем»: никаких прочих предпосылок для этого у него не было. Из этого следовали проблемы: даже абсолютно близкая Адольфу по духу бригада, названная в честь одного из этажей панельной высотки его не уважала, не говоря уже о серьезных людях. Сложно сказать насколько это беспокоило его, но одно известно точно: активность его люди проявляли чрезмерную даже, стараясь количеством «акций» компенсировать их уебищность и общее качество исполнения.

Тут-то и попался ему Андрей. То, что с ним случилось, пожалуй соединяет самые худшие стороны пацанских «понятий» с характерным кровавым почерком скинхедов. Однажды к нему в музыкальный магазин явился Адольф со свитой, которые сообщили, что отныне Андрей должен Адольфу денег, так как якобы тот плохо отозвался о девушке Адольфа. Для разбора ситуации была забита «стрелка» у музыкального магазина, куда Андрей пришел один. Убедившись, что денег он не принес, Адольф и компания увели его опять-таки на заброшенное кладбище, где толпой забили насмерть. Удары наносили все, а в финале Адольф и еще один тип содрали с одной из могил металлический крест, и несколько раз воткнули его в убитого, практически отделив голову от туловища. Я видел тело Андрея – нижняя челюсть у него отсутствовала, будучи практически размозженной вместе с нижней частью черепа и горлом. Зачем Адольф это сделал я не знаю: напрашивается только вывод о некой акции устрашении, видимо должной способствовать укреплению авторитета и личного веса Адольфа в этой тусовке.

Наступил день похорон Андрея. Мы с С. отправились туда с разными целями: С. почтить память друга, а я – осторожно допросить мать покойного и понаблюдать за ситуацией. Когда мы явились на место скорбной церемонии, меня совершенно поразил контингент там собравшийся: это была какая-то чудовищная выставка сатанистов, говнарей, неформалов и прочего отребья, которое язык не поворачивается назвать иначе, как «не-уподоблюсь», следуя терминологии, введенной в обиход признанными знатоками оных «грибными эльфами». Ни одного человеческого лица не предстало перед нашими глазами, а было видно исключительно уродливые рожи, хари, ебальники и еблища, хранившие печать веществ, деградации и вырождения, в придачу одетые не на похороны, а как на концерт. В открытом гробу лежал покойный, а на том месте где бы положено было быть нижней челюсти, красовалась кокетливо повязанная ленточка с какими-то православными надписями. Даже в таком виде Андрей выглядел куда лучше, чем коллектив, явившийся провожать его в последний путь. Довершала картину мать убитого и знакомый всему сектору унылый УБОПовец с видеокамерой с МВД-ТВ.

Добравшись до храма, где было отпевание, выяснилось, что большая часть этого сброда в церковь заходить не собирается по идеологическим причинам. Так мне и запомнились эти похороны: мы с С., погожим осенним днем повсеместно таскающие гроб и закапывающие могилу.

Рассказ о похоронах не заслуживал бы места в этой истории, если бы похороны не получили очень неожиданное развитие. Проанализировав события, мудрые сотрудники милиции решили, что убийцами Андрея являемся. мы с С. Так в довольно юном возрасте мне довелось погулять под весьма доставляющей 105-й. Чем думали сотрудники милиции мне неизвестно: не иначе как пересмотрели фильмов про итальянскую мафию. Не даром сказано о них мудрыми: «Тот, кто носит медный щит, тот имеет медный лоб».

Ситуация сложилась замечательная: с одной стороны, погиб человек которому мы симпатизировали, а с другой нас же в его убийстве пытаются обвинить. Сюрреализм происходящего был таков, что с подобным я не сталкивался больше нигде. Причем самое любопытное, что шансы быть назначенным виноватым за чужое преступление были достаточно приличные, что, в общем, произошло с фигурантом небезызвестного «дела Макарова» в 2009 году. Максимальную пользу извлек бы из этого естественно Адольф, который после описанных событий даже приобрел определенного рода известность в правых кругах. Правда по поводу события ему стали задавать вопросы: а что же идейно ценного было в убийстве Андрея со звучной украинской фамилией и совершенно славянской физиономией? Тут Адольф воспользовался собственной методикой, описанной выше: посмертно объявил Андрея евреем. Позднее это решение имело неожиданный и сильный эффект.

Думаю читатель уже догадался, что на данной стадии дела речь шла о том, кто успеет первым: либо Адольфа и компанию найдет милиция, или его найдет С. Первой успела милиция.

Признательные показания они стали давать сразу же. Все, кроме девушки моего клиента П. Оли: та тоже приняла участие в убийстве Андрея, но расколоть ее так и не удалось. Как она там оказалась? От скуки. Пока П. сидел в тюрьме, то от нечего делать и потусоваться она гуляла, и развлечения ради приняла участие в прогулки со знакомыми ребятами до Михайловского кладбища.

Это был первый действительно массовый процесс с участием скинхедов в регионе, и усилиями Чеки, который как раз успел сесть за свой эпизод, и активно давал показания, в деле было около 15 фигурантов возрастом от 12 до 20 лет. Сроки эта публика получила весьма серьезные: по группе Адольфа самый тяжелый приговор был по-моему 17 лет, а сам он получил 10 полностью раскаявшись и признав вину, то есть сидит он все еще, как и большинство его соратников. Величина сроков объясняется тем, что за группой тянулся длиннейший хвост уличных преступлений.

Но возник вопрос: как из деятельности Адольфа сделать именно политическое преступление? Грабили они бессистемно, да и убили по сути случайно. Камуфляж и бритую голову к делу не пришьешь, и заинтересованные лица воспользовались адольфовской же методикой: объявили Андрея евреем. Одновременно с этим у матери покойного появились какие-то мутные личности из еврейской общины, также видимо заинтересованной в резонансном проявлении антисемитизма. По-моему они ей предложили какие-то деньги, и так, при мне отпетый в православном храме и похороненный под православным крестом Андрей с украинской фамилией и очень верующей православной мамой посмертно стал евреем, причем как следовало из некоторых публикаций, евреем верующим. Один из заголовков так и гласил: «Звезда Давида, принесшая смерть».

С. по этому поводу ругался матерно, но, обсудив ситуацию под коньяк, мы пришли к выводу, что осуждать мать покойного все-таки не будем.

Преступление попало во всевозможные списки и календари экстремистской преступности, но у меня большие сомнения в том, что Адольф и его друзья вообще пригодны для помещения их в список экстремистов.

Откуда вообще берутся такие как Адольф, Чека и отчасти П.? Как правило начинается их история с того, что некий гопник обнаруживает, что никто его не уважает, девочки не дают а сверстники смеются. В такой ситуации для изначально агрессивного и примитивного создания неуловимые правые банды, овеянные легендами и обильным кровавым следом, становятся отличным примером для подражания. Даже откровенно гопнические в те годы «Зибеншток» по сравнению с Адольфом являли зрелище весьма благообразное, а бойцы и лидеры таких формаций в молодежной среде были всегда успешны. Их не особенно любили, но всегда боялись. Сейчас той же бедой страдает околофутбол, когда множатся по окраинам «молодые фирмы без названия» на паленом китайском Лакосте и белых тапках.