Текст книги "Белые шнурки (СИ)"

Автор книги: Василий Федорович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

Иррационально мыслящие премудки составляют ровно половину «центристов». Вторая половина представлена рационально мыслящими националистами, которые получили совокупное меткое название «профессиональные русские». Глядя на бессильные потуги РНЕ на национальную революцию и отвратительное болото с премудками, многие хваткие ребята увидели возможность отыгрыша националистической карты в легальном поле – не совершая преступления и не нарушая правила игры «большой политики». Так как у национализма в обществе чрезвычайно сильные позиции, то подобно тому, как в 90е черт знает кто становились бизнесменами, в ранние 2000-е не менее странные личности имели бурный успех в легальном национализме. Лучшим проектом на эту тему безусловно стало ДПНИ господина Поткина, которое по сути дало жизнь второй устойчивой формации националистов кроме НС – национал-патриотам. Собрав под очень актуальными вопросами тех, кто не видел будущего в убийствах, Поткин указал путь всем последующим «профессиональным русским», отыгрывающим национальную карту: от про-кремлевских явлений типа Румола до всевозможных «ПЗРК Русь» и даже в какой-то мере «Народа» Навального. Главное особенностью национал-патриотов надолго стала способность одной рукой стыдливо кидая зигу второй поглаживать кошелек – в условиях отсутствия нормальных националистов в политике именно они стали выгодоприобретателями всех мутных политических интриг и заигрываний с праворадикальной оппозицией. К скинхедам и национал-социалистам у национал-патриотов отношение сложилось противоречивое: на словах поддерживая и сладостно обсасывая на своих ресурсах каждое новое нападение, они считали своим долгом как можно чаще поучать скинхедов что им делать и указывать на их ошибки. Реакция у повзрослевшего к моменту появления «нацпо-тов» Движения на это как правило была матерная, как и на попытки сделать скинхедов лояльными себе. Принципиальным отличием «центристов» от обеих радикальных групп – что левой, что ультраправой, было нежелание центра подвергаться уголовному преследованию – либо от сущности премудка, либо от финансового расчета, либо от того и другого вместе. Еще «центристов» всегда отличало немыслимое количество евреев в рядах всех этих спасающих Русь организаций. В нашем регионе позиция «центристов» всегда была слабой. Пока премудки под предводительством неизменного Минакова с барабаном собирали массовые мероприятия на шесть организаций и десять человек, фронт «профессиональных русских» был освоен выходцами из бригад. Так называемый легальный национализм на Урале всегда был не более чем ширмой для старого, доброго ультранасилия, добавляя для него новые политические и финансовые возможности. Из нормальных партий с «центристами» рисковала сотрудничать ЛДПР, от одиозного Курьяновича в Госдуме до аналогичных по смыслу местных поползновений.

Правый, а точнее ультраправый, фланг «околополитики», всегда состоял из организаций, поддерживающих «бригады». Первой «партией скинхедов» стала ННП типичного премудка Иванова-Сухаревского, который в один прекрасный момент не побоялся ввести в состав своего актива видных скинхедов. После этого в ННП потянулись бойцы, а от Иванова-Сухаревского отвернулись премудки. Газета «Я русский» представляла собой типичный печатный орган скиновской прессы в ее классическом виде – от символики до содержания. В Екатеринбурге союз ННП и скинхедов был выражен во вполне классическом альянсе местного представителя ННП адвоката Котова и одной из старейших хард-корных бригад города, которые имели наглость несколько лет каждую субботу собираться возле памятника основателям города. Туда подтягивались кто хотел, общались, слушали речи Котова, и оттуда же большими веселыми толпами отправлялись бить приезжих. И эта бригада, и это собрание стали первой «кузницей кадров» для целого поколения скинов. Сам Котов личностью являлся крайне противоречивой: бывший сотрудник МВД, далее адвокат, причем по некоторым вопросам неплохой – внезапно спятил на идеологической почве, в результате чего стал очень своеобразно защищать всех националистов города в суде. Вместо тихого решения проблемы коррупционными методами он устраивал в суде цирк с националистическими воззваниями, что усугубляло положение обвиняемого, а судье и прокурору доставляло массу лулзов. Окончил свою карьеру Котов печально, поскольку сам получил судимость по статье 282.1 и поехал на пару лет на зону – что само по себе для адвоката достаточный позор. Большая часть посетителей субботних мероприятий для скинхедов на следствии дали показания, изобличающие вину Котова. Так нежелание Котова рационально мыслить и вера во всякую херню вернулись к нему бумерангом – сам же от своих «идей» и пострадал, оказавшись будучи адвокатом не в состоянии защитить самого себя от правоохранительных органов. До этого эпичного провала Котов сделал немало глупостей, главной из которых стала ссора с местным РНЕ еще первого созыва, которая нашла отражение в достойнейшей статье Котова в газете «Я русский». В ней Котов приписал РНЕ долг в две тысячи долларов за свои юридические услуги. Злые языки утверждают, что долг РНЕ вернуло Котову в виде пиздюлей от одного из заместителей Баркашова, перед которым Котову пришлось долго извиняться. Было в биографии Котова и эпичное «Общество русско-сербской дружбы», о котором сербы ничего не знали. Котов постоянно проводил массовые мероприятия из своей собственной персоны, в одиночестве раздавая листовки формата А8 собственного сочинения. Так скоро у партийной эпохи ультраправой околополитики наступил закат, и на этом фланге начало появляться нечто совершенно новое.

* * *

После ННП ни одной именно партии, ориентированной на «бригады», не появилось. Причина этого в том, что формат политической партии плохо совместим с бандитизмом, и тут пришло время других формаций ультраправой направленности. Широкие возможности для политических новообразований дал Интернет, и знаковым стало появление Творческого объединения «Студия Формат18» с соответствующим сайтом и форумом. Один пиар-проект московского скинхеда Максима «Тесака» Марцинкевича сделал для Движения гораздо больше, чем все премудки вместе взятые. Ключевым для успеха в политике является конечный результат от политических мероприятий – резонанс от митинга, листовок, выступлений и агитации. До появления «Формата» эта деятельность велась крайне уныло и совершенно отвратительно – у того же РНЕ на фоне успехов с военнопатриотической деятельностью всегда был полный провал с пиаром. Кому были нужны унылые завывания про Апокалипсис и заговор жидов? Да никому. А один пассионарно мыслящий московский бритоголовый придумал концепт коротких видеороликов – где-то в формате постановки анекдота или пьесы, где-то в виде инсценировки нападения. Короткий формат клипа был очень легок к пониманию, нагляден, а главное – был легко повторяем и воспроизводим кем угодно. Дурацкая песенка из «Сам себе режиссер» про «Я всегда с собой беру – ви-де-о-ка-ме-ру!!!» стала новым лозунгом для молодых подражателей. Сайт кроме инсценировок новой Лени Рифеншталь отечественного розлива начал быстро пополняться не инсценировками, а реальными нападениями. Кстати говоря из Екатеринбурга на «Формат 18» попало великое множество реальных видеозаписей, начиная со знаменитых кадров возле известных читателю гук-общаг.

Успех был оглушительным. По сию пору каждая передача по телевидению про страшных скинхедов сопровождается демонстрацией видеонарезки с «формата». Сам Тесак стал публичной фигурой, и на некоторое время получил известность в качестве «скинхеда № 1» в России, причем люди верили ему реально, особенно в регионах. Власть над умами «бригад» была столь велика, что по всей стране начали в меру способностей снимать видео нападений и координироваться вокруг «Формата». Очень скоро тусовка формата-18 и бригады «Русская цель» встретилась с лучшими умами людей, отошедших из РНЕ в бригады и собственно известных скинов. Так рядом с «форматом» и на форуме Формат18, собиравшем не меньшее количество правой публики чем Ганза – активных владельцев оружия, стала расти новая национал-социалистическая организация, прямо ориентированная на «бригады» и криминальный формат деятельности. Организация называлась Национал-Социалистическое Общество, оно же НСО. Новая организация не являясь политической партией и не имея никаких рычагов на выходы на нормальные партии достаточно резво вступила в националистическую «околополитику». Секрета успеха было два: во-первых НСО серьезно занялось формированием собственной идеологии, а во-вторых альянс Формат-18 и НСО опирался на совершенно реальных боевиков, причем по всей стране. На момент пика популярности Тесака, продукции студии Формат-18 и авторитета НСО для того чтобы попасть в их ряды по сути не требовалось формального членства – им удалось консолидировать все активное Движение, стоящее на идее внесистемной оппозиции, по децентрализованной схеме. Очень простые мысли и идеи, доступные для понимания и самостоятельного осуществления, сделали распространение этого явления совершенно вирусным и неподконтрольным никому. Именно мыслители оттуда сформировали основные элементы стратегии, которые мы разбирали в главе «Прямое действие. Наука побеждать» – от собственно говоря идей «прямого действия» как партизанской войны до концепта «автономов» и террористической деятельности. Нетрудно догадаться, что формат организации и формат внесистемного терроризма плохо сочетаются, и в скором времени НСО распалось, довольно грязно и некрасиво. Однако посеянные семена дали всходы – как идеологические, так и в виде весьма громких уголовных дел.

Ключевым моментом на этом этапе стало то, что раз и навсегда Движение стало децентрализовано и лишилось черт партии, организации, иерархии – которые можно или контролировать, или уничтожить. Принципом организации стало «сопротивление без центра» – когда союзные организации «легального крыла» лишь помогали и отчасти координировали криминальное ядро, но никак не управляли ими напрямую. Это стало залогом выживания Движения, и в последствие все политические бренды менялись по мере потери их актуальности. Ушло в прошлое НСО – наступили времена «Русского Вердикта» и «Русского Образа», начинают ветшать они – будет что-то новое. Суть всегда остается одна и та же: пока на левом фланге экстремисты являются неформальной тусовкой или придатком КПРФ а «центристы» или ведут премудический образ жизни либо адаптируются под оппозиционные проекты Администрации Президента, ультраправая околополитика является легальным крылом праворадикальной организованной преступности.

Гораздо более выраженной чем разница идеологическая является разница в целях и задачах. «Левые» имеют декларируемую цель свергнуть капитализм, реальную – заслужить мандат КПРФ или хотя бы денег оттуда. «Центр» ориентирован либо на имитацию бурной деятельности максимально безопасным для премудка образом, либо на заработок «профессиональным русским» из финансирования контролируемой оппозиции, декларируя при этом любую националистическую риторику. «Правые» декларируют политические цели национал-социализма либо не предлагают никаких, осуществляя последовательную пропаганду, информационное содействие и правовое прикрытие экстремистской преступности и политического терроризма.

В последнее время околополитические черты третьей формации приняли многие объединения серьезного околофутбола. Так, кроме аккумулирования серьезных денег для «крышевания» своей деятельности, околофутбол начал активно проявлять себя как общественная сила. Сейчас это наиболее актуальный тренд, поскольку сочетание боевиков и финансов серьезных фанатских банд очень привлекательно и для нормальной политики – так по итогам Манежной площади переговоры лидеров банд с Путиным стали лучшей оценкой их потенциала. В этом смысле ситуация похожа на двадцатые годы ХХ века – очень большой политический вес приобретает сила на улицах и те кто ее контролируют.

Самыми успешными оказались не левые и центристы, а как раз ультраправые, поскольку всем известно что чаще всего самые пассионарные личности и коллективы из банд скиновских переходили в банды фанатские. Есть все основания полагать, что будущее принадлежит тем, у кого есть совершенно конкретная физическая сила и организованность помноженная на достаточно сильный финансовый и информационный фундамент.

* * *

Все три условные звена околополитики безусловно подвергались и подвергаются конвергенции, то есть взаимопроникновению одного в другое. Так «ультраправые» организации по мере роста профессиональных русских в числе их лидеров часто мутируют в «центристов», а «центристские» нейтральные организации типа некоторых подразделений ДПНИ при условии преобладании «бригад» в личном составе либо контроле со стороны их лидеров превращаются в легальное крыло, прикрывающее все тот же бандитизм.

Огромная глупость со стороны государства – непонимание и игнорирование этих процессов. Деньги из Администрации Президента запросто могут оказаться в кармане какого-нибудь «Фольксштурма» при посредничестве профессиональных русских, поскольку далеко не факт, является ли финансируемая «управляемая» оппозиция управляемой сверху, а не снизу. У поводка два конца, и хвост научился замечательно вилять собакой. Умные люди многократно осваивали финансовые потоки и административный ресурс государства – причем от рейдерского захвата отдельных кремлевских проектов типа подразделений «Наших» до эффективной подставки «контролируемых» лидеров под государственную опеку, где результатом были прямые издевательства над государственным режимом.

Вторая группа идиотов – идеалисты от Движения, искренне полагающие что общак пополняется святым духом а лидеры националистических организаций питаются амброзией. Стоит кому-то начать привлекать к правой теме финансовые потоки, так сию же секунду раздаются крики про то, что «продались». Между тем дорога к «профессиональным русским» лежит обычно не от финансового успеха, а от нищебродства: таковым как правило становится премудок, которому кто-то случайно дал денег. Те же, кто научились их зарабатывать сами, а потом смогли привлечь деньги к общим интересам, имеют гораздо меньше причин для личной продажности.

Вывод из этого следует очень простой: если для государства выгодным является процесс финансирования премудков для так называемого «оттока националистов от радикальной деятельности» в рамках контролируемой оппозиции, то для Движения выгодно не сотрудничать с премудками, что гарантирует провал, а захватывать околополитиче-ские бренды «центра» изнутри и делать их полезными. При этом нужно своевременно менять как эти бренды, так и личный состав их функционеров, которые рано или поздно начинают работать в свой карман. Сколько бы не тасовали аббревиатуры и бренды разных организаций, расклад со времен распада РНЕ не меняется совершенно, а меняются только вывески и изредка – личности фронтменов, которые кочуют из одной структуры в другую.

Изложенное выше и составляет собой сущность правой «околополитики» – в отсутствие прямой возможности участвовать в институтах власти, вся грызня характеризуется только и исключительно борьбой за политические инструменты и финансовые потоки. Как и в случае с прямым действием не идея являлась основным движущим механизмом появления банд, так и тут уместно говорить не о конфликте национал-патриотов с национал-социалистами, а про совершенно очевидный конфликт интересов. «Околополитика» как и ее старшая сестра политика вещь очень жесткая и рациональная, и совершенно не терпит идеалистов и веру в чудеса.

* * *

Теперь вернемся к теме регионов. Вообще нужно отметить, что место региональных отделений во всевозможных правых политических организаций довольно забавное. Каждая региональная ячейка, даже из трех человек формата кружка с собраниями на чьей-то кухне, изо всех сил верует в Центр и великую московскую структуру, которая по умолчанию сильная и могучая. Когда я первый раз оказался в Москве в компании этих деятелей, то с удивлением выяснил: главным критерием фаллометрии было. количество региональных организаций! «Пусть у нас тут в Москве жопа, зато регионы даааа!»

Эта ситуация привела к тому, что и Москва, и регионы существовали финансово самостоятельно, в то время как какие-то деньги были исключительно в Москве. Это раз и навсегда похоронило любые серьезные формы региональной политической активности, которая в условиях отсутствия денег свелась к сайтам, граффити, листовкам и малочисленным массовым мероприятиям. Пока в Москве развивался довольно крутой и представительный «Русский марш», регионы проводили очень жалкие и убогие манифестации. У нас эта затея имела чуть больший успех чем в большинстве регионов, чему будет посвящена отдельная глава – но тоже не особо удалась.

Второй проблемой регионов стало то, что в отсутствии сильных политических организацией большой редкостью были грамотные функционеры. «Профессиональным русским» в том же Екатеринбурге стать невозможно за отсутствием денег. Следовательно, все толковые политтехнологи по умолчанию занимались чем-то другим. Закончилось это тем, что либо в регионе легальную деятельность осваивали бывшие эффективные полевые командиры из числа повзрослевших бойцов. Или же наоборот – любая московская идея или инициатива воспринималась в штыки, так как в столице все давно продались и предали светлые идеалы. Политический нигилизм был явлением, чрезвычайно удобным для борьбы с бандами. Отсутствие легального политического пространства делало каждую бригаду изолированной и мешало координации в масштабах региона и России.

* * *

Общим итогом стало то, что «околополитика» не решала ни одной политической задачи. Государство сделало все для того, чтобы действительно мощный общественный вектор – националисты, оказались выброшены за пределы политических институтов. Привело это к тому, что все многочисленные организации, относящиеся к националистами всех направлений, в итоге решали свои собственные задачи, внешне маскируя их под политическую активность.

Пока государство устраивало, что усилия националистов направлены на газетки, пикеты и терпильские рыдания вдали от СМИ и серьезной аудитории, все прощелкали тот момент, когда произошло сращивание околополитических структур с легальным крылом организованной преступности. Этим не всегда могли похвастать и группировки 90-х годов – когда откровенный криминалитет опирается на поддержку многочисленных общественных объединений. Здесь очень показательна блестящая политическая и финансовая карьера натуральных бандитов от правого околофутбола во вполне официальной кремлевской политике. В определенный момент они оказались очень нужны друг другу.

Для Движения эта ситуация оказалась крайне благоприятной, поскольку со временем такое разделение дало доступ не только к пополнению общака усилиями всего правого сообщества, но и к СМИ, блогосфере, инструментам информационной войны. Как и положено в России, пожар экстремизма в политике был успешно потушен бензином.

17. Плохой алкоголь и плохая жизнь

Среди множества политических и околополитических формаций совершенно особое место занимают так называемые антифашисты, они же антифа. К теме нашего разговора они имеют несколько опосредованное отношения, но нельзя не упомянуть столь редкий в наших краях вид. Среди множества политических и околополитических формаций совершенно особое место занимают так называемые антифашисты, они же антифа. К теме нашего разговора они имеют несколько опосредованное отношения, но нельзя не упомянуть столь редкий в наших краях вид.

Кто же такие современные «антифашисты»? Ответа на этот вопрос не знает никто, поскольку самоназвание содержит противоречие само по себе: противодействовать в России некому, за отсутствием в стране фашистов. Если даже использовать данный термин расширительно, не вдаваясь в разницу между немецким и итальянским режимами, то все равно неясно против кого выступают антифа. «Фашизм» для того чтобы с ним бороться как это делали антифашисты Европы до 1945 года, должен представлять конкретную политическую реальность: политический режим, партия там на худой конец. В России же антифа противопоставляют себя любым националистическим объединениям всех сортов и разновидностей, имеющих в основе русский национализм. Против них направляется риторика, агитация, и даже прямое действие – при этом весь остальной национализм включая деятельность экстремистских прокавказских организаций и сообществ либо игнорируется, либо осуждается только на словах.

Таким образом сущностью деятельности антифа является противостояние любым формам национализма со стороны той нации, к которой они в большинстве случаев себя и относят. Когда мы говорили о природе экстремизма, было замечено что он сродни реакции организма на заразу в виде повышения температуры – неприятной и иной раз опасной, но свидетельствующей о здоровом иммунитете. Так вот, антифашизм в этой аналогии представляет собой разновидность аутоиммунной инфекции. Агрессивно преследуются только свои при полной терпимости к чужим.

Второй существенный вопрос – за что же сражаются антифа? Ни одно движение не способно существовать исключительно «против» кого-то, всегда нужны и позитивные начала. И тут нет четкого понимания. Антифа удивительным образом аккумулировали в своих рядах всю плесень какая нашлась во всех идеологических течениях: анархисты, левые радикалы, аполитичные наркоманы, сторонники либеральных идей и толерантности – все они так или иначе представлены в движении антифа. Особой любовью антифа является попытки повторить субкультуру скинхедов, в связи с чем принято аппелировать к несколько альтернативной истории скинхед-движения Англии, присваевая себе правопреемство от мифических в России «традов» и «шарпов». Реальные цели, как водится, отличаются от декларируемых, и очень часто антифашистский пафос имеет четкую направленность в сторону получения грантов от проповедников либерализма и толерантности – например Московской Хельсинской Группы. Часть антифа безусловно имеет финансовую схожесть с «профессиональными русскими», как часть внешне похожа на скинхедов, но в целом движ антифашистов напоминает правое Движение, отраженное в кривом зеркале. Алкоголизм, употребление веществ, моральная и социальная деградация – все находит место в движении антифашизма, причем на глубокой идеологической основе: если с этим борются те, кого они считают фашистами, то антифа следует это всячески одобрять. Чуть в стороне от этого сброда стоят антифа-sXe, стоящие на позициях анти-фашисткого «стрейт-ейдж» сиречь здорового образа жизни и отказа от любых стимуляторов и вредных привычек и зачастую придерживающиеся агрессивных экологических и ве-ганских позиций. По сравнению с прочими их в России крайне мало, и в целом они характеризуют скорее сумасшествие на почве экологии и ЗОЖ, чем ненависти к нацизму.

Читатель мог бы упрекнуть меня в излишнем сгущении красок и одностороннем взгляде – но, к сожалению, изложенное выше является совершенно объективным. В подтверждение своих слов могу предложить читателям ознакомится с книгой про антифашистское движение, написанное известным антифашистом «Питом» Силаевым под названием «Исход». Это взгляд на антифашизм изнутри, и я очень рекомендую эту книгу для понимания того, кто такие антифа на самом деле. В описании правого Движения можно встретить всякое – и мерзость, и достаточно положительные проявления человеческой природы. Знакомство с антифашизмом же гораздо более однозначно – с какой стороны не посмотри, дрянь получается редкостная.

* * *

Откуда берутся антифашисты? Этот вопрос интересует множество исследователей, и ни у кого на него нет однозначного ответа. Даже вариант «получил пиздюлей от скинов» не подходит: отведав этого блюда, многие умнели, и попадали как раз в скинхеды, чтобы их раздавать, а не получать. Скорее всего для того чтобы стать антифашистом, требуются те же предпосылки что для любой молодежной субкультуре, но при этом в субъекте должен быть какой-то изначальный изъян, примерно как у педерастов. У всех мужчин есть жопа, но далеко не все в нее ебутся – так и тут. Видимо подобно тому, как педераст идет против гетеросексуальной природы мужчины, антифашист идет против природы нормального отношения к своей нации и семье – и тут и кроется причина того, от чего именно движ антифа собрал столько всевозможного уродства. Передовые исследования антифашизма сформировали «правило четырех «П», характеризующие антифашизм как явление: Пиздюли, Плохой алкоголь и Плохая жизнь ну и в завершение Портрет в кепочке.

«Пиздюли» – главное предназначение антифа. Основная масса антифашистов встречается только в Интернете, поскольку акты публичной агрессии, а то и просто символики, зачастую становятся наказуемыми в самом прямом смысле. За совокупность достижений антифашисты абсолютно всегда и везде получали пиздюлей. Видимо на свете существуют высшие силы, поскольку антифашизм приводит к какой-то удивительной безблагодат-ности в бою. Покойный Ваня Костолом, весьма крупный и увесистый самбист, на классическом видео со своим участием сам ложится лицом на асфальт и безропотно принимает побои, подвергаясь унизительной процедуре сдирания красных подтяжек. На ресурсах антифа в Интернете одно время была мода выкладывать фотографии разбитых щщей в доказательства верности идеям движа. Лишь единицы могли пережить столь щедрое получение этого продукта, и как-то укорениться в «прямом действии» от антифашизма, что обуславливало крайнюю немногочисленность в Москве и практически полное отсутствие во всей остальной стране.

«Плохой алкоголь и Плохая жизнь» – краткая характеристика жизни антифашиста из книги все того же «Пита» Силаева, который безусловно знает о чем говорит. Сказанное касалось жизнеописания еще одного дохлого антифы – Федяя, относящегося к топу этого своеобразного движа. У остальных, видимо, жизнь была еще хуже. Причина этого кроется в том, что антифа сочетают в себе все отрицательные стороны правого Движения как то маргинальность низов, преследование правоохранительных органов, плохая совместимость с нормальными заработками – и не имеют ни одного достоинства правой среды. В сочетании с пиздюлями маргинальность и нищебродство делают жизнь и правда плохой, ну а хороший алкоголь тут по определению не положен.

Заканчивается жизненный путь антифа «Портретом в кепочке». Этот мем возник из-за классического списка убитых антифа из нескольких строчек, в каждой из которой красуется физиономия покойного в кепке. За что же их начали убивать? Дело в том, что подобно тому как Движение породило организованную преступность, и у антифа появились свои банды, самок крупной из которой стала МТС – Moscow Trojan Skinheads. Как раз оттуда и были родом убитые Костолом и Федяй, например. Те как раз занялись тем, что стали мутить на правые круги хорошо уже знакомые читателям «акции» – от накрытий концертов до нападений классического характера. По слухам у того же Костолома в карьере были и убийства. Читатель уже догадался какой была реакция правого сообщества – правильно! Коллективная ответственность! За некоторые акции со стороны успешных банд и собранных «общаков» отвечал каждый антифа, которому не повезло оказаться не в то время не в том месте. В правом движе к этому моменту таких как Костолом были десятки и сотни, а по всей стране тысячи, и очень скоро по стране прокатился вал убийств и нападений на антифа. Праворадикальная среда в России старше и взрослее чем антифа, и еще пару лет спустя антифашисты столкнулись с проблемами турок из анекдота, которые на перестрелку пришли с ножами. Оргпреступности оказались не нужны «стрелки», накрытые концерты и драки, и верхушку антифашисткого движения стали просто резать и стрелять, по классической методике девяностых годов. На том свете уже оказались практически все самые одиозные личности антифашистов, за исключением находящегося за решеткой Шкобаря и все того же Пита, живучесть которого вызывает удивление. Опасно стало не только самому участвовать в антифашистской деятельности, но и ей содействовать – так в портретную галерею в кепочках попали Гиренко и Маргелов. Самое безопасное место для антифашистов представляет собой Интернет, где по большей части и сосредоточены главные силы оных, как правило в виде их собственных премудков. Премуд-ков правого толка антифа кстати говоря несколько раз успешно гоняли – например ДПНИ в Питере. Именно премудическая часть антифа стала не мишенью для прямого действия, а неиссякаемым источником лулзов.

Последним любопытным явлением было полное игнорирование антифа со стороны кавказских сообществ. Единственная в нашем регионе попытка союза такого рода была пресечена очень быстро, но в целом кавказцы, представляющие здоровое патриархальное общество с выраженными национальными ориентирами, отвергли антифашистскую заразу несмотря на общего врага.

* * *

В нашем городе с антифа дела всегда обстояли очень плохо. Нет, конечно же как и везде существовали люди, которые в глубине души себя таковыми считали и даже порой называли в Интернете – но на этом все. «Прямое действие» этого фронта надолго было удушено в зародыше во время событий, описанных в главе «Ренегат». Публичная активность представлялась малореальной: во-первых было опасно, а во-вторых отсутствовала целевая аудитория. Как уже было сказано ранее, в Екатеринбурге никогда не было какого-то выраженного фашизма, но общество всегда стояло на твердой и уверенной консервативной националистической позиции. Это обуславливало отсутствие питательной среды для антифа, которые оказывались сильно распыленными по всевозможным неформалам, панкам, иногда нацболам и им подобным. Появление банды подобной МТС так же было невозможным, поскольку все наиболее пассионарные личности, склонные к бандитизму такого рода, были пристроены к правому движу либо просто аполитичному криминалу.

Однако в один прекрасный день правую среду поразила удивительная новость. В Интернете появился персонаж, позиционирующий себя как главный антифашист Екатеринбурга. В Сети он был очень страшный и таинственный, и все гадали кто же это такой. Подозрения падали на разных субкультурных деятелей, но правда удивила всех.

Лидером антифа пожелал стать не подросток, а господин старше сорока лет, отец троих детей, страдающий православием головного мозга. Как так случилось что он пожелал стать антифашистом никто не понял – видимо это был острый приступ, наподобие внезапного гомосексуализма. Тем не менее с ним случилось непоправимое, и Екатеринбург обзавелся своим собственным антифа. Лучше умы Движения не представляли что с ним делать, после того, как было вычислено кто же это. История розыска Фили также очень хороша.