Текст книги "Белые шнурки (СИ)"

Автор книги: Василий Федорович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

– Тащи, тащи бля это говно! Блядь, до чего бесполезная дрянь – горит и то хуево!

Из огня, корежась в пламени, на Сеню неодобрительно смотрел портрет Путина, стремительно превращаясь в золу.

– Ты чего это? Нам они нужны будут.

– Именно так. Нужны.

Так как Митя ровным счетом нихера не делал, то макулатуры накопился целый офис, и регулярно присылали еще и еще. После утилизации запасов известным способом, Ветеран поставил перед Москвой задачу высылать нереальное количество той же продукции, и справедливо заметил, что масштабы работы уже таковы, что изготавливать ее следует тут же, а не тратить деньги на логистику. Ознакомившись с расценками в договоре, предложенном Ветераном, москвичи согласились, и на изготовление печатных материалов пошли деньги. Сначала Ветеран отчитывался изготовляемыми в том же офисе план-нарядами и сметами, но потом в центре начали задавать вопросы – где же результат? После этого на свет появился план «Пасьянс», основанный на художественном раскладывании нескольких десятков листовок на пачках чистой бумаги с отправкой результатов в Москву. Искусственно созданный дефицит агитационных материалов также продолжал линию Сени – именно его многочисленными мероприятиями Ветеран оправдывал расход макулатуры.

Воровчук мутил громко и нагло. Раз в неделю он писал очередной маниловский план о немедленном внедрении какой-то инновации, а потом переходил к переговорам с Москвой. Одно из его идей стала идея социального мобильника для бесплатной раздачи страждущим. Под это дело за государственный счет вокзальные барыги в кратчайшие сроки перевыполнили планы по сбыту краденых сотовых телефонов, огромную гору которых Воровчук непосредственно в офисе начал продавать обратно. Так офис «проекта» украсился замечательной вывеской «Распродажа сотовых телефонов». На огонек как-то заглянул даже участковый, которому сначала показали Митю и рассказали про президентский спецназ, а потом подарили сотовый телефон и календарик – примерно в том формате, какой Воровчук обещал Москве.

Даже у Железного Гомосека жизнь стала гораздо лучше, поскольку Сеня и Воровчук иногда давали ему деньги, а Ветеран сделал два или три новостных повода для его проекта. Автором одной из идей являюсь лично я, и даже спустя много лет она мне очень нравится. А именно, когда Мите понадобилось провести прокремлевское массовое мероприятие, согласовано оно было возле станции метро «Площадь 1905 года», что возле мэрии, в девятнадцать часов вечера. С учетом количества находившегося там народа на всех фотографиях мероприятие получилось и правда массовое – не менее пятисот человек. Митя после этого воспрял духом, и начал кроме пития предаваться второй своей слабости – разврату. Неведомым образом девочки редко, но все-таки ему давали, особенно те, на кого тоже нельзя смотреть было без слез. В офисе на митиных пьянках появились даже олдовейшие бляди-«валькирии», когда-то освоенные еще партией НБП и приученные к партийному хую. Вопреки своему титулу, Железный Гомосек таки не раз отличился на почве блядства. Самая лучшая история была связана с жирной малолеткой, на три дня застрявшей у Мити в офисе, после чего ее крайне тяжеловесный папа явился в этот вертеп с дурными намерениями. Закончилось это достаточно забавно – после пиз-дюлей, которые были выписаны Мите, тяжеловесный папа в том же офисе забухал с кем-то из старых соратников Ветерана, которые к процедуре опиздюливания Мити отнеслись с большим пониманием и одобрением.

Грустил из всей компании только Степа. Никаких альтернативных источников дохода приискать он себе не мог, никто его не любил, и даже комнаты ему не давали – в одной пили, во второй ебались, а в третьей барыжили. Традиционные чтения священного писания проводить приходилось в коридоре, что получило издевательское наименование «коридорное православие». В душе Степы зрели гроздья гнева, и вскоре конфликт из скрытой фазы перешел в открытую.

* * *

Причиной грядущего раскола стал Ветеран. Ко всем остальным участникам сборища он относился очень плохо, а к Мите – хуже чем к собаке, привлекая внимание Мити к любому вопросу затрещиной или пинком. Как-то раз Ветеран с соратником повстречались с «коридорными православными», и весело и на позитиве послали их нахуй. Это стало последней каплей для Степана.

– Да как ты смеешь. Да я тебя щас. Я требую к себе нормального отношения!!!!

– Слышь, ты рот закрой, педрила бородатый!

– Да кто ты такой. Да я тебя щас.

Почти плача и тряся жирной жопой, Степа сжимал кулаки и рвался в бой. На предложение выйти Ветеран естественно согласился, но в его черной душе зрел коварный план. Степа понесся на улицу как был, в майке и тапочках, при том что на улице было очень, очень холодно – стояла зима. Перед выходом из барака Ветеран галантно пропустил его вперед, и пинком под сраку отправил натурально – на мороз, после чего запер дверь изнутри. Следующие полчаса Ветеран со второго этажа наслаждался божественной картиной – как Степа под окном, в майке и тапочках, вел сепаратные переговоры через форточку. Было ветрено, по земле мела поземка, а Ветеран не спеша пил горячий чай у окна, любуясь прекрасным, и говорил что великодушно дает противнику шанс размяться перед боем и разогреть мышцы. Пустить Степу обратно Ветеран согласился только после того, как Степа трижды прокричал «Пидором быть круто!». Когда ему открыли дверь, Степан, размазывая слезы, с проклятиями атаковал врага мерзлым поленом, за что в награду получил отменных пиздюлей. После этого Степа как-то успокоился, но явно затаил большое хамство.

К этому моменту было ясно, что «Проект» движется к закономерному финалу. Это чувствовали все, и каждый старался напоследок украсть больше другого. Ветеран в качестве дембельского аккорда успешно продал часть имущества из офиса, Воровчук начал мутить через «проект» анашу и краденые золотые украшения, а последний гвоздь в гроб проекта забил Сеня. Взяв спившегося Митю за шею, он отправился по банкам брать всевозможные кредиты под «президентский спецназ», тряся всеми митиными верительными грамотами. Время было докризисное, кредиты давали кому попало, и Сеню ждал короткий, но яркий, финансовый успех.

Финал наступил тогда, когда Степа, рыдая, тайно уехал в Москву жаловаться на захват фашистами «Проекта», где очень горько плакал, рассказывая о различных унижениях. После этого офис в бараке закрылся, Железный Гомосек бежал из Свердловской области с уголовным делом по мошенничеству на хвосте – за кредиты, Воровчук удрал в Тюмень, внезапно оказавшись в федеральном розыске уже не помню за что.

Сеня на некоторое время отошел без потерь, но и его изменила эта история. Первый раз тогда, когда в легальной националистической организации ему предъявили участие в антифашистском «проекте», и оттуда выгнали, а второй раз его подвела карма, когда он уже довольно прочно находился в молодежной политике. По неведомой причине и исключительной жадности Сеня скрысил у собственного соратника тысячу долларов, и за позорный косарь получил позорнейшую судимость – за мошенничество. Так Сеня повторил описанный классиками подвиг Шуры Балаганова, который, как известно, после завершения аферы с миллионом Корейко украл в трамвае кошелек и на этом спалился.

Ветеран со свойственным ему жизненным прагматизмом на деньги, заработанные в «Проекте», отремонтировал квартиру, и остался своим участием в политике чрезвычайно довольным.

Что касается Степы, то ничего хорошего в итоге он не получил – да и не положено ему ничего хорошего. После той вонючей истории внезапно наступил кризис, и «Проект» накрылся медным тазом. Совершенно нельзя исключить, что Степа мог вернуться к старой доброй теме с кражей пожертвований. Она очень ему подходила: и в части антуража, и молитвенного настроя, и, конечно же – христианской веры и отношений с Богом. Там где крадут пожертвования, всегда очень тихо, набожно и никто не ругается матом.

24. Миф ХХ1 века

В 1930 году Альфред Розенберг опубликовал свой «Миф ХХ века», который стал одной из причин того, почему Розенберга в конце концов повесили по результатам Нюрнбергского процесса. Мог ли он подумать, что и его идеологическое детище, да и в какой-то мере он сам – станут героями мифа следующего века, века двадцать первого? Сложно сказать, что бы сказал старик Розенберг, заглянув в будущее и прочитав эту книгу. Но одно очевидно точно – как и положено мифу, старые идеи в будущем времени зажили своей собственной жизнью, совершенно неподконтрольной и непонятной их создателю.

В этой главе мы поговорим о самом колоссальном надувательстве текущего столетия – мифе о фашизме и современных неонацистах в контексте идеологическом. А именно постараемся понять, что же было истинной идеологией наших героев, и что при этом им приписывали и приписывают.

Очень часто обывательские разговоры о страшных фашистах начинаются с того, что это люди, которым «промыли мозги». Иногда с вариацией на тему того, что мозги молодежи «промывают» старшие, которые плодят страшных зомби со свастикой на лбу, не понимающих того, что они делают и не знающих истории. Много лет я пытался найти как то, чем мозги промывают, так и тех, с кем эта процедура произошла успешно. Поиски успехами не увенчались – да и читатель скажет то же самое, коли уж дочитал до этого места. Как можно было промыть мозги например Адольфу из главы «Еврей посмертно», когда их там никогда не было? Промыть такие мозги, если уж их удалось обнаружить, возможно только например физраствором – в морге, после извлечения оных из твердой черепной коробки. Какой идеологии с фанатизмом следовали М., Виктор или А.? Из аналогий напрашивается только замечательная «Церковь насилия» из одного японского сериала. Ни к одной из сформировавшихся идеологических направлений они не принадлежали.

Тут можно что-то вспомнить о фанатичных бойцах, например, «НСО-Север», ну и отчасти «Фольксштурма». Беда лишь в том, что участвовавшие там люди свой идеологический выбор делали совершенно осознанно. Покойный Нифонтов, например, был совершенно убежденным национал-социалистом, блестящим знатоком истории и полемистом. Средних критиков-обывателей по историческим темам он бы заткнул, наверное, десяток, если не больше, про идеологию и так все понятно.

О чем же говорит ситуация, когда та самая «молодежь» с промытыми мозгами отсутствует, а вместо нее есть либо банды с рудиментарными идеологическими рамками, либо меньшинство эрудированных нацистов? Говорит это о простой вещи: об отсутствии единой сложившейся идеологии, причем отсутствии системном: как целостного понимания основных ее парадигм, так и отсутствия системы агитации и пропаганды. Ниже поговорим о том, что же роль идеологии выполняло реально.

* * *

Так вышло, что наиболее активная и авторитетная часть Движения выросла где-то между эпохой расцвета РНЕ и началом эры массового Интернета. Кто начинал в 19951998 помнят, что за пределами узкого круга эрудитов общеизвестные ныне вещи были просто недоступны – кроме «Майн кампф», которую еще достать надо было, читать было нечего, и в этой ситуации даже «карантины» РНЕ представляли собой луч света в темном царстве. Во времена, когда развивались события этой книги, за пределами Екатеринбурга легко можно было встретить реликтовых скинхедов – которые могли не знать основ своей субкультуры и не представлять себе вообще никакой идеологии. Широко растиражированный в СМИ миф о «скинхедах, которые чего-то там не знают о истории и идеологии» – как раз отголосок тех времен. Однако именно то первое поколение дало мощный толчок для того, что в будущем станет Движением.

Самые первые идеологические постулаты и «систему ценностей» неофитам-подросткам прививала правая сцена. Сакраментальные «Коррозия металла» и «Коло-врат» были слышны, понятны, и идеологически востребованы – напомним, что карьера среднего скина начиналась в подростковой субкультуре, где значение музыки было чрезвычайно велико. В общемировом масштабе движения скинхедов правая сцена вообще имела значительные вес, начиная с жизненного пути Яна Стюарта и Blood&Honor. В тот период даже внешне востребованная атрибутика со шнурками и нашивками как бы намекала на важность демонстрации именно в обстановке концерта, а не в процессе боевых действий. Кому-то хватало песен «Коловрата» для самоопределения в стройные ряды, и далее начинался этап поиска идеологических ориентиров более высокого порядка.

Исторически в Движении существовали два господствующих течения – WP и NS. Первые – White Power, стояли на позициях белого расизма, и имели в своей основе скорее не воззрения нацистской германии, а вектор мышления североамериканских ультра-консерваторов-расистов и их коллег из Англии. В социальном аспекте WP чаще всего вообще не имели отношения к социализму, и стояли на твердых реакционных капиталистических позициях, соединенных зачастую с радикальными течениями христианства. NS представляли собой сторонников национал-социализма германского толка, и у них-то и была выражена направленность мыслей в сторону третьего рейха. Как несложно заметить, отношения NS с WP могли развиваться по-разному, и в мировой практике существовали достаточно серьезные разногласия между векторами. В исторической ретроспективе сторонник идей апартеида и носитель WP-движа из ку-клукс-клана вполне мог повстречать национал-социалиста на войне – той же Второй мировой. Различий у этих течений вообще гораздо больше чем сходства. Позднее платформы сблизились, но только из-за наличия общих врагов.

В России никто особо не парился, и NSWP частенько встречались вместе, в том числе в общих аббревиатурах что для знающего человека звучит порой несколько забавно. За отсутствием единой идеологической платформы сходились стороны, как правило, в том, кого и за что следует пиздить. Именно это, совершенно здравое и разумное начало, определило главную систему координат идеологического фронта.

Известное противоречие между сторонниками и противниками национал-социализма в России превратилось в дискуссию между национал-патриотами и национал-социалистами. Движение именно скинов из-за твердой позиции ряда лидеров оказалось практически полностью отнесенным к НС, а национал-патриотическая позиция собрала сторонников относительно легального национализма. Так вышло во многом случайно, да и исключений известно немало – в виде совершенно классических национал-патриотических банд, порой относящих себя чуть ли не к монархистам.

Третье направление конфликта внутри движения оказалось очень предсказуемым. Неоязычники-родноверы и сторонники скандинавского язычества не во всем могли договориться с православными, что повлекло некоторое количество негатива. Примечательно, что в результате закрепился паритет обеих религий, и, несмотря на жесткий экстремизм к врагам, прогрессивные силы движа оказались способны на достаточную терпимость к вопросам веры. Даже на сайтах, посвященных узникам совести напротив фамилии «узника» стоят коловрат или крест – чтобы знать, какой веры тот, кому ты помогаешь.

Четвертое направление противоречий выглядит вообще весьма забавно – между агрессивными сторонниками здорового образа жизни и всеми остальными. Движение никогда не приветствовало наркоманию и алкоголизм, но столкнувшись с агрессивными адептами ЗОЖ многие представители «основы» сильно удивились – бывали анекдотичные ситуации, когда «кто бухает тот не русский» слышали очень авторитетные и уважаемые в Движении люди от несовершеннолетних детей – например за грех распития пива. ЗОЖ-срач лишь набирает обороты, но он скорее добавляет мелких конфликтов, чем способен реально способствовать размежеванию правой среды.

* * *

Мощный толчок к идеологическому развитию дал, конечно же, Интернет. Центром прогрессивной мысли стал форум Формата 18, чью деятельность в производстве мотивирующих видео мы уже упоминали. Именно коллекция роликов Ф-18 стала второй после музыки доходчивой формой донесения реальной идеологии до масс. Одновременно с производством готового продукта, существовал огромный форум на том же ресурсе, где были представлены, пожалуй, наиболее интересно мыслящие герои движа тех лет со всей страны.

Это был серебряный век движения скинхедов. Казалось, что еще чуть-чуть – и произойдет тот идеологический рывок, который поведет к новой реальности. Дикая и злая сила, выплескивающаяся на улицы, начинала обретать вполне политические очертания нового национал-социализма. Тогда надежды были связаны с НСО, которое было передовым отрядом объединенных бригад России. НСО сочетало в те годы неплохого полемиста и политика Румянцева (в последствие, правда, замеченного в нехороших делах), яркого фронтмена для юной части движа – Тесака, и гениального лидера автономов-террористов, на долгие годы сложившего базовые принципы и концепты «автономного действия» – Максима Базылева. Было полное ощущение того, что мы смотрим на зарождающийся «третий путь», который реально имеет шансы на политический успех. Пока форумы ДПНИ погрязали в разборках «профессиональных русских» за мелкие денежки и пиар, со страниц Формата буквально несло кровью. Сказанное там очень быстро оказывалось на улицах.

Региональные лидеры Урала особенно не светились там, но – концепции НСО времен расцвета активно обсуждались «в народе». Характерной особенностью стало то, что тут и легальная «околополитика» однозначно смотрела в сторону мрачных ребят с ножами, а не в сторону интеллигентных мужчинок в костюмах. Мне доводилось знать некоторых людей оттуда лично, как за юридические и прочие достижения там знали меня – например тот же Нифонтов, более известный как «Дмитрий Нестеров», автор классической книги, которая многими критиками воспринимается как предшествующая моей. Спустя годы одному из самых необычных знакомств я был обязан тому, как человек передал мне привет от покойного. Максима Базылева. В те годы он вел дела по всей стране, и кровавые посевы будущих «автономов» после его смерти остались далеко не только в виде НСО-Север, как это пытаются представить правоохранительные органы.

Тем не менее, судьба этих людей не привела их к тому успеху, который они для себя готовили. Первым со своей задачей не справился Румянцев, который позволил возникнуть междоусобице в НСО. После которой бешено популярный у молодежи «Формат-18» и Тесак оказались по разные стороны баррикад с тем же Нифонтовым, который в партийных делах придерживался едва ли не средневековой морали.

Потом – начало сжиматься кольцо вокруг «автономов», которые оказались не готовы к существованию без политического «центра». Погиб Базылев, покончил жизнь самоубийством Нифонтов, пострадала часть боевиков, действовавших относительно открыто – «дело НСО-Север». Национал-социалистический вектор классического типа – под красно-черно-белым знаменем, так и не дал более ярких героев и лидеров, и практически полностью лег в основу концепции политического терроризма. Фюрера так и не нашлось.

* * *

Всегда было очевидно, что путь «автономов» и ячеек смертников-террористов подходит далеко не всем. Идея объединения под флагами «НС-скинхедов» утрачивала историческую актуальность, и на передний план начинали выходить новые проблемы и новые герои. В национализм пришло поколение, которое никогда не брилось налысо, а знакомство с этой темой начинало в неплохом спортзале. Камуфляжу и берцам такие предпочитали подлинные «котируемые» бренды. Эта молодежь встретилась с представителями старшего поколения, зачастую отошедшими в околофутбол – и с гипертрофированно развитым националистическим Интернетом и блогосферой.

Одновременно с этим прошли первые резонансные процессы по ультраправым, и за решеткой на пожизненные и долгие сроки оказался ряд крайне харизматичных лидеров, которые продолжили заниматься своим делом как на тюрьме, так и передавая ценные указания на волю. Это имело три группы последствий.

Во-первых «узники совести» стали центром новой идеологии, и своеобразным знаменем, объединившим все направления Движа. Помощь им стала аккумулировать средства в «общак», а слова тех же Николы Королева и Никиты Тихонова приобрели чрезвычайный вес на воле. Новая мифология требовала новых героев и новых святых – какими стали «военнопленные» в тюрьмах и некоторые павшие. Так Дмитрий Боровиков стал примерным аналогом Хорста Веселя после смерти. Находятся даже такие, кто бьют себе его профиль в качестве татуировки. Те же «узники совести», кто сел давно, отсидел и вышел на свободу – оказались очень нужны в качестве признанных лидеров и авторитетов для нового Движения.

Во-вторых, и на тюрьме, и на воле Движение очень плотно встретилось с криминалом. Это нередкое явление – именно так дела обстоят, например, в Сербии, ну а в России многие лидеры «бригад» пошли к успеху во взрослом криминале. Презрение к человеческой жизни, нечеловеческая жестокость и умение годами выживать в условиях жесткого преследования привели к появлению формата правого криминалитета. Например, бригада А. во времена своего расцвета делала первые шаги в этом направлении – а вообще вектор имел гораздо больший потенциал, чем это кажется рядовым «диванным националистам».

А в-третьих, стало реальностью появление в тюрьме «белой масти» – правых заключенных, представляющих пока слабое подобие того же «Арийского братства» тюрем США, но крепнущих с каждым днем. Излишне говорить, что возможным это стало благодаря появлению мощного «общака», за пополнением которого внимательно следят ключевые люди, а кинуть туда денег может любой националистически настроенный дурак – это не требует ни смелости, ни усилий.

Новая реальность стала полной неожиданностью для государства и общества. Как уже говорилось, из всех активных персонажей Движения демонизированные СМИ скинхеды, пожалуй, являлись наименее опасными.

* * *

У Урала в делах праворадикальных всегда была ярко выраженная специфика. С одной стороны, тут никогда не было и тени столь мощных структур, как в Москве и Питере, а с другой – очень во многом местные деятели опережали своих столичных коллег.

Речь о том, что если в столице «идейной» части правых предстояло до криминала дорасти, то на Урале очень многие люди и коллективы из аполитичного криминала, собственно говоря, и выросли. Богатейшие традиции Уралмаша и мрачных рабочих окраин воспитывали людей, которые понимали как правильно устроена жизнь буквально с молоком матери – а Движение лишало их каких-либо тормозов и прививало навыки выживания. В соответствии с известным диалектическим принципом, с чего начинался путь человека в движе после некоторого периода идеологического отрицания криминала возвращало его туда же, но на новом уровне понимания вопроса. Единственной уральской спецификой было то, что если в Москве правая тема вокруг «фирм» имела порой криминальный оттенок, то на Урале это скорее организованная преступность перенимала «правый» вектор мышления.

В результате всего этого идеология заметно упростилась, а идеологические рамки – расширились. Потерял политическую актуальность бытовой антисемитизм, ушли в прошлое повязки со свастиками, пропали в небытие бородатые проповедники премудических доктрин. Новое поколение выбрало лица скрытые капюшонами, одежду Thor Steinar, спортивную обувь и необходимый минимум идейных убеждений. Реальной основой идеологии стало четкое разделение общества на «своих» и «чужих», причем этот водораздел соблюдается обеими сторонами. Идеологический вакуум для некоторых заполнил пресловутый здоровый образ жизни, для кого-то – футбол и околофутбол, для многих – спорт. При этом сохранялось и сохраняется мышление в едином политическом русле – они такие разные, но все-таки они вместе.

Со стороны многим кажется, что массовый движ отошел в прошлое, и лишь тени былого величия из времен «Пресс-бара» можно наблюдать на улицах и концертах. Однако это не так – люди просто выросли. Правые спортзалы, концерты некоторых групп и спортивные турниры как бы вывели вопрос в тень, но одновременно с потерей в количестве произошло заметное улучшение качества бойцов и структур. Сейчас любой правый турнир по рукопашному бою показывает качественно иной уровень людей – в 90-е и ранние «нулевые» даже средний уровень этих турниров показывали единицы.

Зарождается и связанный с этой темой бизнес – и клубы, и одежда, и спорт, и многое другое. Наблюдать за этим достаточно интересно: как изначально деструктивные банды стали ядром для вполне созидательных явлений.

Впереди, как показывают события последнего времени, эпоха очередных перемен – и мы не знаем, как слово наше отзовется и к чему приведет развитие идей правого направления. Кто-то думает про «уличную политику» и тысячи парней в респираторах и капюшонах, ориентированных на простую и доходчивую команду «фас»; кто-то – мыслит по поводу какой-то иной политической реальности.

Важно то, что точка зрения о какой-то идеологии, которой нацики или нацикам промывают мозги – оказалась мифом, а порой и откровенным враньем. Все гораздо сложнее, и те, кто толкают эти мысли с экранов и страниц печати видимо не понимают, что будет – если такая идеология действительно появится. Пока что даже существование некоторых базовых фундаментальных основ для всего Движа уже чревато большими проблемами для государства; ну а если вспомнить про борьбу с экстремизмом, то нетрудно догадаться, чем это может обернуться.

Пока что важно понять, что прах исторического фашизма и нацизма не более чем прах – а по Европе бродит призрак чего-то совершенно нового. Каким оно будет – станет ясно достаточно скоро. Или не станет – что тоже вполне вероятно, если белая европейская цивилизация загнется совсем.

25. Белые шнурки

Одним из вопросов, которые всегда сильно забавляли Виктора, был вопрос «Убивал ли ты людей», иногда звучащий как «Скольких ты убил?». Что отвечать на первый он так и не придумал, так как говорить «нет» не поворачивался язык, а «да» – звучало как-то еще более глупо. А ответа на второй вопрос Виктор не знал сам – кто же вспомнит, сколько их было. Запомнить всех девочек с кем он спал тоже не получалось, но было бы более реальным в силу очевидности результата.

А с убитыми. кто же знает, сколько их было. Десятки акций, вылазок, просто драк, случаев «решения вопроса» – и не всегда ясно, чем там кончалось. Сколько на улице выжили после того, как молодой Виктор с друзьями встречали их на своем пути – проходя серыми тенями, и оставляя на снегу или грязном асфальте смешную темную изломанную фигурку с бурыми пятнами вокруг… Самым честным ответом на второй вопрос для Виктора был ответ «не знаю».

Не помнил Виктор и то, как это произошло впервые. Вероятно, в какой-то из юношеских драк, когда весело били кого-то толпой и прыгали на голове. Зато хорошо запомнилось, как первый раз это случилось осознанно. Это произошло именно так, как поется в известной песенке «Кровостока» – «Убили цыганку. Так вышло.».

Грязный двор пятиэтажки где-то в центре Екатеринбурга неподалеку от крупного университета. Сколько лет ему было? Восемнадцать, кажется. В памяти остались солнце, серый ноздреватый снег, забивающийся в кроссовки, и вороны – серые вороны на крышах и деревьях. Тогда он практически казался себе сверхчеловеком – не были ни смерти, ни страха тюрьмы, ни жалости. Зато было полное осознание того, как на самом деле устроен этот мир – где кусок железной трубы давал гораздо больше власти, чем табличка на кабинете.

Тихий двор, гаражи, пустырь – и срабатывает маячок «дичь!». Впереди – крайне мерзкого вида цыганка. Слои цветастого тряпья, дубленка, гнилые зубы с желтым блеском золотых коронок. Они увидели друг друга одновременно – и ошиблись в намерениях сторон. Цыганка решила, что молодой парень в спортивной куртке хочет купить героин. Участь ее была решена и до этого, но сказанное сильно добавило мотивации к действию. Во времена расцвета героиновой наркомании такая цыганка во дворе могла через какое-то время превратиться в тотальный пиздец, когда нельзя оставить во дворе машину а девочке выйти из дому в золотых сережках без риска встретиться с соискателями дозы. Поэтому решение Виктор принял мгновенно – рванув левой за отворот дубленки, впечатал правый локоть в гнилые зубы, взял клинч и привычно заработал коленями. Непривычно было лишь то, что он делал это один.

Бил ли ты, читатель, цыганок? У человека неподготовленного могут возникнуть совершенно неправильные иллюзии – мол, бить женщину не по-мужски, и, вроде как, и не сильно сложно. Это ересь и ебанина – на самом деле цыганки как нельзя лучше иллюстрируют принцип «враг не имеет пола и возраста». С раннего возраста самки цыгана знают все о пиздюлях, драться умеют, а некоторые и любят. Отбиваются они грамотно и шумно, при том царапаясь и кусаясь. Пострадать от такой можно достаточно сильно – особенно в части разодранной рожи, и хоть победа над цыганкой и не имеет доблести, но требуют правильной техники и тактики. Виктор знал что делал. Цыганка орала; но не могла разогнуться из клинча – а навстречу летели колени. Джинсы быстро пропитались кровью из разбитого ебала, но до результата было еще далеко. То, что толпой делается за считанные секунды, тут растянулось во времени – визг, рывки, удары в ритме дыхания, на выдохе. Исход решил рывок за голову вперед и несколько ударов по затылку. Жертва упала на колени, и воодушевленный Виктор несколько раз прыгнул на голову сзади. На втором прыжке цыганка обмякла – совсем. Так вышло.

Тут к Виктору вернулось восприятие реальности – на картину смотрели окна учебного корпуса, был день, в двух шагах – тьма народу. Времени грабить труп не было, и Виктор рванул оттуда с большой скоростью, привычно скрыв лицо капюшоном. Короткий спринт через двор мимо гаражей, спокойно перейти улицу, еще два двора – и вот он уже в книжном магазине в трех кварталах оттуда. Темное пятно на черных штанах не сильно бросалось в глаза, и приведя дыхание в норму Виктор без проблем отправился в сторону дома – переодеваться.

По дороге он все время чувствовал, что его где-то наебали. Будучи интеллигентным и образованным юношей, он рассчитывал на какие-то переживания, или там просветление после содеянного. Но ничего подобного не произошло – в жизни ничего не изменилось. Вопрос, убить или не убить – оказался чисто техническим, а достоевские страдания – художественным враньем.

А вот ночевать пару дней Виктор решил подальше от тех мест, и правильно – в том дворе трое суток отиралась машина с мрачными усатыми мужчинами, которые явно испытывали горечь. Кого они там ждали было неясно, но поскольку «акция» отличалась спонтанностью, отсутствием подготовки и большой наглостью – у Виктора не было уверенности в том, что никто его не видел и не смог описать, а проверять не хотелось. Однако в очередной раз содеянное сошло ему с рук. Так паскудная цыганка превратилась в пару милых белых веревочек у него над монитором, которых спустя какое-то время образовалась целая связка. Шнурки, как водится, отметили – с соратниками, в известном читателю маргинальном кабачке на втором этаже гастронома на углу Ленина-Толмачова.