Текст книги "Белые шнурки (СИ)"

Автор книги: Василий Федорович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

Трамвай не спеша шел по весенней улице, в открытые окна залетал теплый ветерок. А молодой здоровый парень нервничал, так как опаздывал туда, где люди будут бить друг друга битами, лопатками, цепями, резать ножами и добивать упавших. Забавно, не правда ли? Торопиться на собственную смерть и переживать по этому поводу достаточно необычно, а все основания предвидеть оную Виктор имел.

«Иногда предвкушение волнует больше чем успех», было сказано в какой-то идиотской рекламе. Эта фраза лучше всего описывает то, что чувствует человек перед массовой дракой. Самое страшное не бой и больница (что чувствуют те, кого убили, известно только им) – процесс конечен, и имеет определенный результат. Пугает неопределенность, и страшно бывает до дрожи. Во время спонтанного конфликта или вольной охоты на «акции» не те ощущения, потому что ты не знаешь точного времени когда тебя начнут убивать. В таких раскладах нет ни рыцарских доспехов, ни строя щитов как у ОМОНа, ни сыгранных действий околофутбольной фирмы, ни даже хотя бы оцепления милиции и карет скорой помощи, как при уличных беспорядках. Есть только ты, твоя тушка, что-то в руках. и лес острых и тяжелых предметов, назначение которых – ломать твои кости, пробивать голову и наносить разнообразные увечья. Читателю невдомек эти прекрасные ощущения, так вот бледная тень оных – сцена первой драки в «Бандах Нью-Йорка» Скор-цезе, где на редкость убедительно показаны боль и страх двуногих, рвущих друг друга заживо. Очень часто не имеет значения какой боец лично ты: достаточно тем, кто с твоей стороны, побежать и провалить мораль, как тебя снесут и на этом все. Это даже не древние военные действия – с тобой не подразделение или хотя бы место в организованном строю с офицерами, а самый худший вид случайного ополчения, спонтанного и практически неуправляемого, не знающего что такое «приказ» и «надо». Виктор не имел ни одной иллюзии по поводу своей стороны в предстоящем мероприятии, и мрачно гадал – то ли больше участников не придут совсем, то ли побегут в процессе.

Противник же по данным разведки был представлен «хачами» – сиречь традиционным составом старше, тяжелее и злее, не имеющим никаких предубеждений против холодного оружия. Глядя на парня впереди себя, как двигалась при дыхании его грудная клетка, Виктор словно со стороны смотрел на себя, получившего несколько ударов ножом в область легких и уже словно чувствовал больна вдохе. Закрыть на секунду глаза. успокоиться. В такие моменты как никогда инстинкт самосохранения ищет пути для спасения: срочное дело. у родных беда. да хоть понос прихватил. Есть только один способ не дать себе проявить слабость: сделать предстоящее дело для себя единственным выходом, уничтожив внутри себя само право на выбор. Иначе не будет сосредоточения на том как выжить, а нет ничего хуже рефлексии в самый ответственный момент, когда надо не думать а делать. Если дать себе «перегореть» заранее – можно практически быть уверенным в том, что там и останешься. Никто не знает, сколько из погибших и покалеченных похоронили и оплакали себя заранее, а цена ошибки именно такова. Виктор отлично знал все эти вещи, так как за последние два года это было шестое подобное мероприятие с его участием. От мыслей про вечное его отвлекла красивая девочка с букетом: уцепившись за конкретную задачу он будто приказал себе этот вечер провести со своей девушкой. Для этого нужно провести мероприятие. Для этого задачу надо решить. Все посторонние мысли разом куда-то растворились.

На свою остановку Виктор С. выпрыгнул легко и будто радостно – «раньше сядешь раньше выйдешь». Преодолев триста метров, в парке среди весенней толпы он увидел тех, кто сегодня идет вместе с ним. Группы по пять-шесть человек, негусто. Взгляд цеплял детали, от которых Виктор скривился: нашивки, ботинки с белыми шнурками, цыплячьи шейки, полторашки пива в руках. Землистого цвета мордочки с печатью раннего алкоголизма перемежались с румяными детскими физиономиями школьников-старшеклассников. Знакомых было мало, и из этого следовали плохая подготовка и низкая мораль состава.

Впереди и чуть в отдалении стояло полтора десятка совершенно других личностей. Непримечательная одежда по погоде, небольшие сумки на поясе, короткие стрижки и жесткие взгляды. По своеобразной моде олимпийки были подвернуты до локтей: среди типичных жертв много плохих борцов и любителей хватать за руки. На руках двоих уже были одеты строительные перчатки с пупырышками, главное орудие производства. Не сказать что эти люди как-то сильно отличались видом и возрастом от остальной массы. чуть спортивнее если только. Но было в них что-то такое, от чего становилось не по себе. Разгадка была проста: от группы молодых людей буквально несло смертью. Это был основной состав широко известной в узких кругах бригады, имя которой не надо поминать всуе. Знамениты они были тем, что регулярно и систематически акционируя и за несколько лет деятельности имея за плечами десятки убийств и тяжких эпизодов «основа» оставалась на свободе. Вокруг них, а всего вокруг бригады вертелось от сорока до восьмидесяти человек – садились. Этих же будто сам черт берег для каких-то своих важных бесовских дел.

Виктор подошел к их кругу и «вена в вену» поздоровался с лидером – А. Лидеру тогда было всего восемнадцать, и коренастый белобрысый парень легко управлялся с бойцами существенно старше себя. А. был прирожденным командиром, в гораздо большей степени одаренным чем Виктор. Обладатель чудовищной силы воли и совершенно звериного чутья, А. за несколько лет не только выжил, но и провел бригаду мимо физической расправы и правоохранительных органов через сотни эпизодов.

– Привет, фашисты. – Виктор встал в круг.

– Значит чо. Чурки уже на месте, говорят будет их довольно много.

– Повод-то какой вообще?

– А хер его знает! Меня в это вообще левый знакомый вписал – тот, из-за кого вся канитель, там щас, в машине, с братом. Он их вычислить может.

– Чо по говну?

– У нас – все плохо. Есть немного арматуры, ножи, газ.

– Палок может наломаем? – раздался голос кого-то со стороны. Виктор присмотрелся и увидел юное лопоухое создание в камуфляже с имперским флагом.

– В жопу тебе палок напихать!!! – А. резко набычился. Его насторожило не предложение, а то, что его посмели перебить, а это корень будущего неповиновения. Кары юное создание избежало лишь потому, что А. увидел в его глазах страх, переходящий в ужас. Правильно – его должны бояться сильнее чем хачей.

* * *

– Короче есть мысль организовать камнепад. Каждый в руки берет стекло, камень – с пяти шагов по команде, потом прыгаем. Перед прыжком сбились в кучу, мы сзади будем. Кто выпрыгнет из строя ногу сломаю. Кто побежит – зарежу нахуй.

Виктор со стороны наблюдал финальный инструктаж. Указания А. были просты и понятны. впрочем, содержание оных они накануне обсуждали, и не один раз. Подтягивались опоздавшие, одним из последних Виктор с большой радостью увидел массивную фигуру своего друга, околофутбольного деятеля М. М. отличался двумя добродетелями – тяжелым весом и чемпионской степенью уровня России по одному из контактных единоборств. Вид у него был довольно помятый и похмельный, но все равно один М. стоил целого коллектива юных арийских воинов.

– А., тут скаут явился!

Скаут это разведчик. Один из тех кто смотрел все это время на позицию противника. Новости были удручающие: на месте стояла «девятка» с багажником полным бейсбольных бит и арматуры, также среди бит были спалены топор, ну и лопатка и «оса» у водителя в салоне.

– Время!!! Двигаемся!!!

Мелкими группами народ начал покидать парк. Спустя десять минут за углом от предполагаемого места на диком футбольном поле сконцентрировался моб. Тридцать семь человек дошли до места из примерно пятидесяти, бывших в парке. У остальных нашлись неотложные дела. Виктор усмехнулся, и вместе с А. и М. начал выстраивать боевые порядки.

Традиционный строй имеет «фёстлайн», первую линию бойцов-тяжеловесов с наилучшим личным уровнем. Их задача – провалить строй противника и смять их ряды, что дает возможность более легким бойцам второго-третьего ряда реализовать свое преимущество. Сзади же как правило нужно только давить плечами на спины, придавая напору первой линии совокупную массу всего строя. Виктор не питал никаких иллюзий что будет при повторении этого построения на запланированном мероприятии: первый ряд ляжет под удары бит и арматуры, а дети сзади убегут. После чего можно будет дорезать тех кто упал. Панические настроения были написаны на лицах, и черт возьми за этот страх сложно было упрекнуть. Плохо было всем, кроме троих: Виктора, переборовшего мандраж, отморозка А. и М., который отличался редкими толстокожестью и фатализмом. Эти свойства и непреодолимый болевой порог М. сделали его чемпионом России и звездой таких мероприятий, несмотря на очень среднюю технику, изобилие жира и любовь к водке. Никто не знал сколько раз он дрался в жизни – у всех было такое впечатление, что это бесконечный циклический процесс.

И тут наступил неожиданный момент. Все центральные фигуры заняли третий и четвертый ряды, сбив впереди себя трясущихся малолеток, то есть страшных скинхедов с нашивками и белыми шнурками. «Кто побежит – лично почку проткну!!!» – шипел сзади А., потрясая ржавым китайским ножом с подозрительного вида пятнами. Его бригада сзади расположилась полукольцом, изображая заградотряд. Это и была идея Виктора, который ничего не знал об устройстве римского легиона, но интуитивно повторил то же самое. Впереди шел живой щит, которому суждено было лечь под ноги нападающим, под биты и железо, давая возможность смертельной косе сзади резать из-за этих спин. План Виктора заключался в том, чтобы причинив максимальный ущерб, дорезая чужие драки, и пожертвовав страшными скинхедами (чьими-то детьми, большинству из которых было пятна-дцать-шестнадцать лет) рассыпаться и исчезнуть. А. рассчитывал за счет «камнепада» и резкой безжалостной атаки погнать оппонентов. но он всегда переоценивал свою бригаду.

Желудок подкатил к горлу. моб свернул за поворот… когда же уже наконец???

Перед ними стоял довольно редкий строй оппонентов сопоставимой численности, но постарше – двадцати-двадцати пяти лет. Вооружены были все. Виктор накинул и затянул на запястье шнурок, мертвой петлей крепившийся к рукоятке ножа. Если потерять оружие в свалке, поднять его не дадут; а еще со шнурком можно выпустить нож из руки чтобы схватиться за товарищей и удержаться на ногах – если упасть под ноги, встать тоже не дадут. Ножом Виктор только колол, поэтому выбрал довольно длинный и довольно узкий образец китайской ножевой промышленности, обмотав ручку матерчатой изолентой. Некрасиво, но надежно и ухватисто. Встать за широкой спиной М за его правое плечо, оставив место чтобы колоть справа. тоже живой щит, только собственный, и с устойчивостью осадной башни. Так уже было, и не раз. Бросать и бросать правую руку на выдохе, как можно чаще и наваливаясь вперед. От спины М. резко несло потом.

Сорок метров. тридцать метров. пятнадцать. перейти на бег.

Что такое???

Почему встали???

По строю прокатился гул – среди оппонентов было ровно два кавказца. Никаких «ха-чей» не наблюдалось, напротив стояли обычные ребята, от страха вцепившиеся в биты.

Тактическая часть мозга Виктора взвыла от восторга: они выиграют этот бой! Противники не готовы убивать, по виду явные спортсмены, да и с обеих сторон стали перекрикиваться знакомые, узнавая друг друга. Если кто-то и пробьет голову битой, испугается сам, да и остальные к этому не готовы совершенно. А значит станут жертвами отмороженной бригады с их десятками убийств – тем наплевать кого резать. Несколько секунд и оппоненты побегут, после первых же упавших.

«Стой, мудак!!!» – что-то вспыхнуло в голове. «Ты что делать собрался, кретин??? Тебя вписали в непонятное, и сейчас ты с радостью барана собрался устроить бойню с такими же как ты сам?»

Те же мысли синхронно посетили и А. и над полем пронеслось:

– ЧИСТЫЕ РУКИ!!!!!!!!

Строй поднял вверх пустые руки. То же сделали и оппоненты, с явным облегчением. На землю посыпались аргументы.

Моб стоял на месте, утратив тот порыв, который был в начале. И на них ломанулась стена людей напротив. Из-за плеча М. Виктор увидел бегущих оппонентов, и тут же развалился и побежал их собственный левый фланг.

– СТОЯТЬ!!! СТОЯТЬ, БЛЯДИ!!! – М. ревел, мощными оплеухами пытаясь собрать разбегающихся школьников. Бесполезно. Виктор тоже стоял, так как давно запретил себе бегать в такой ситуации. Кроме того, его переполняла злость по поводу всей этой затеи, на глазах из кровавого эпоса превращающейся в совершенно безблагодатный фарс.

Тут как раз подоспели оппоненты. и побежали вместе с остатками их состава, в том же самом направлении. Никто никого не бил, а расстановка сил напомнила творчество Владимира Семеновича Высоцкого: «Красота – среди бегущих, первых нет и отстающих.». Причина через мгновение стала очевидна, так как пробегающий мимо противник рявкнул «Мусора!» и ускорился. И правда, сзади строя оппонентов по парковой дорожке ехали две машины ППС.

На Виктора накатила дикая усталость в сочетании с безразличием и ленью. Зачем все это? Что он тут делает? М. стоял рядом и ржал.

– Побежали! Хахаха! Не упадите, бля! Ой не могу!

Картина вокруг отдавала авангардным искусством: по пустому импровизированному футбольному полю неспешным шагом брели две фигуры, одна повыше и постройнее в спортивных штанах, вторая помассивнее и в паленом Лонсдейле. Вокруг лежали десятки бит, ножей, цепей, палок, арматурин, топоров, обломков кирпича и бутылок. «О поле, кто тебя усеял разным аргументом?» – спросил бы в этой ситуации герой Пушкина. Периодически наши герои пинком отбрасывали с дороги мешающие пройти ништяки.

Сзади подъехала машина ППС и остановилась.

– Здорово мужики! – М. зычно крикнул экипажу. – Огоньку не найдется?

Несколько ошалевший сержант автоматически протянул к сигарете зажигалку?

– Вы чо тут творите? Охуели совсем?

– Да мы ваще не при делах, сами ж видите! Иду с другом, тут какие-то драться собрались.

– А это все чье?

– Ну не мое точно! Они вооон туда побежали!

Проверив документы, которые оказались только у Виктора, экипажи поехали преследовать правонарушителей. М. ржал практически непрерывно. Через два квартала друзья увидели знакомые экипажи, деловито паковавшие часть бегунов на длинные дистанции и приветливо помахали им руками. Примерно там же им встретилась довольно многочисленная группа неудавшихся оппонентов.

– Ну вы бля даете! Почему не побежали-то?

– А мы ни от кого не бегаем. Никогда.

– Как звать-то?

– М. и С.

Позднее эта история стала широко известной в узких кругах. Так укреплялся авторитет.

– Ну вы даете – От рассказа Виктора я остался в изрядном удивлении. – А ничего если бы там правда кавказцы были? Имеешь представление что бы произошло? Ни оружия нормального, ни подготовки. Пиздец же.

– Не, нормально все. Смотри сам: вот прибили бы несколько юных дебилов. Дураки не дефицитны, так хоть польза от них. Эффект от того, что хачи ебнули бы парочку детей был бы превосходен – кондопоги тогда еще не было, но что-то типа того могло бы быть. Мощный резонанс точно. А скорее всего кавказцы бы в первый момент не стали бить серьезно – недооценили бы противника. Тут-то и понеслось бы веселье. Опять же с концами нас там поубивать мусора бы не дали. Да и расклад был бы сложный для чурок: А. и компания не подарок совершенно.

– Замечательно. Тебе-то это нахрена? Кондопоги, резонанс. Ты ж не идейный.

– Мне? А для развлечения. Сзади не особо опасно было. Идейные у нас как раз согнанные в первый ряд были. Я-то не идейный, нахуя мне подыхать? У меня была задача, которую надо решить, и последствия в нее входили. Единственный вариант обратить расклад в свою пользу практически при любом результате. Кстати из тех двух чурок которые там были одному кто-то нож в суматохе присунул, уже когда удрали все. Но круче всего опиздюлился тот, кто эту стрелку забил, гыгыгы. Так-то стрелки с чурками идиотизм полный, сам понимаешь. Только вычислять и накрывать, без предупреждения. Ты эту кухню лучше меня знаешь, что бывает из-за такого.

– Да уж, естественно. – В глазах Виктора я видел огоньки и в них появилось тоскливое и мечтательное выражение. Будто воспоминания об ушедшей молодости, прекрасной но потерянной.

Шел 2010 год, с весны 2004 года, когда не пролилась кровь, прошли шесть лет. А в декабре 2010-го Москву всколыхнула реакция на убийство славянского парня в случайной драке.

5. День из жизни

Виктор хандрил. Сказывались погода – серый уральский февраль, когда темнота на улицах соседствует с холодом и исключительно грязным серым снегом, и обычная для этого времени года простуда. Третий день он сидел с книжкой и наушниками, спасаясь от сухого кашля глинтвейном и коньяком. Военные мемуары перемежались Буниным и Набоковым, Вивальди в наушниках сменяли Landser и TNF, а настроение становилось хуже и хуже. Стоило закрыть глаза, и мозг рисовал картины кровавого насилия, поджогов, разбоев и расправ. Сколько же ему было лет тогда? Восемнадцать, кажется. Многое из того, о чем тогда только мечталось, будет осуществлено в ближайшие годы. а пока личные наклонности только начинали проявляться.

После обеда раздался телефонный звонок. Звонил хороший знакомый Виктора, и один короткий звонок вернул его в нормальное состояние. В другое время предложенная идея бы не вызвала особого энтузиазма: речь шла о накрытии концерта группы «Многоточие». Лично Виктор к поклонникам негритянской музыки относился нейтрально, относя этот пласт культуры куда-то туда же, куда и шансон. Однако рэпперы были легкой и желанной целью, сравнительно безопасной и забавной. И под настроение на фоне хандры сгодился и такой вариант. Подобно жидкому бульончику в больнице для выздоравливающего, забавные подростки для разгона пинками должны были снять последствия болезни и дурного настроения, подготовив почву для великих свершений.

Спортивная куртка. удобные джинсы. капа, перчатки, упаковка бинта, легкие бер-цы. Нож в карман куртки, отвертка за голенище берца, газовый баллончик под правую руку.

Ах это волшебное ощущение, когда выходишь из дома на охоту! Меняются краски, словно на мир надели какой-то светофильтр. Резче очертания домов, людей, ярче краски, лучше чувствуешь свое тело и как-то по-особому – запахи. Где-то есть и страх, но далеко. Гораздо сильнее азарт и предвкушение от предстоящей охоты. Острота впрочем была чуть приглушенной: Виктор понимал малую опасность и несерьезность предстоящего предприятия. Впрочем, после сидения с гриппом дома и это делало жизнь прекрасной.

* * *

Первый сюрприз ожидал на месте встречи. Вместо обещанного коллектива на месте встречи стоял один-единственный З., приятель Виктора. Некоторое время З. входил на правах янгстера в уважаемую основную бригаду, имел опыт «белых вагонов» и нескольких десятков акций. Практически во всех он проявлял нетерпеливость и бестолковость, что вкупе с разгильдяйством делало его больше комичным, чем героическим персонажем. Сам З. себя таковым естественно не считал, и на полном серьезе причислял себя к «основе». Несмотря на это, для Виктора З. был чрезвычайно полезен. Разгадка крылась в исключительной коммуникабельности З., которого буквально знала каждая собака. Через вписки на сомнительных квартирах, пьянки, уличные знакомства и случайные встречи он имел широчайший круг знакомств, который пополнялся бесконечно.

Сейчас друзья ждали очередных знакомых З. – некую окраинную молодую бригаду, мутившую на вечер открытие концерта. День шел к вечеру, и стоя на крыльце крупного уральского университета Виктор начал замерзать. Кашель опять дал о себе знать, а скинхедов все не было. Не то чтобы ослаб боевой дух. но куда привлекательнее драки представлялась большая кружка глинтвейна и горячая ванна.

– Сссука, бля! – З. швырнул телефон о снег. Привыкший к такому обращению «сони-эриксон» жалобно пискнул, но выдержал очередной полет о твердую поверхность.

– Что там?

– Да проебались они! Вдвоем видимо поедем. Там многие обещались быть.

– Ну как обычно. а это кто такие? Не твои? – Виктор показал на три фигуры в пяти шагах от них. Фигуры были одеты в тяжелые ботинки, бомберы с «розами» Уралмаша, громы и знающему человеку сразу было ясно кто это такие.

– Неа. но щас узнаем. – З. сделал шаг вперед и красиво отсалютовал.

– Восемь восемь!

Троица замедлила шаг, и Виктор рассмотрел их поближе. Все одинаковые: плотные, коренастые и тяжелые, ниже среднего роста. Самый здоровый пожалуй тяжеловес, очень легко двигается. Под натовским бомбером редкая и авторитетная роза «Steel Monsters». Двое в «громах», все в табельных тяжелых ботинках.

– И тебе привет! Кто такие будете?

Трое парней оказались непричастны к идее разгона рэпперского концерта. Это были участники несколько нетипичной бригады «Викинг» во главе с командиром с непримечательной кличкой Прапор. От традиционного формата бригаду отличало то, что кроме бесчинств и насилия у них были организованы тренировки и даже культурнопросветительская работа с личным составом. Помимо занятий по боевому самбо, АРБ и РБ «Динамо» у бойцов были заведены еженедельные доклады по истории Древней Руси и разумеется Второй мировой. Дружили «Викинги» и с РНЕ второго созыва, правда не во всем поддерживая данную организацию. Беседа текла неторопливо; зацепившись языками новые знакомые сыпали именами, кличками и фактами, устанавливая общих знакомых и точки соприкосновения. Так Виктор с удивлением узнал что на одной стороне с «Викингами» он принимал участие в двух массовых драках.

Тем временем голос подал самый тяжелый боец в редкой «розе».

– Да вы заебали уже! Пошли лучше кого-нить ебнем – одни пидорасы кругом!

– М., ты это. поскромнее, – нерешительно начал Прапор. Они стояли посреди большой толпы студентов, у которых только что закончились занятия.

– Ты чо-то против моих слов имеешь? Говорю пидоры, значит пидоры, а вот например пидор пиздоглазый! – М. обличительно ткнул пальцем в крепкого молодого человека кавказско-азиатской наружности, с интересом наблюдавшего националистическое собрание около главного входа в университет.

Трижды названый пидором кавказско-азиатский господин был в замешательстве. Посреди людной толпы какие-то уебки на глазах его одногруппников нарывались на конфликт! «Да я вас щас.». Он схватил за грудки ближайшего, коим оказался З. Сейчас он покажет своим. никто так с ним не смеет и все его боятся!

Виктор сморщился. Он жил буквально в двух шагах от университета, и как правило старался не гадить в ближайших окрестностях от дома.

Кавказец схватил за воротник З. Как всегда, в такие моменты он был очень рад зрителям: наказание наглых русских входило в ряд приятнейших удовольствий наравне с девочками и веществами. Он любил чужой страх, и привык молниеносно давить любое сопротивление. Так повелось еще с армии, где он отслужил перед поступлением в университет, в отличие от трусливых маменькиных сынков вокруг.

В этот момент наступила темнота – от столкновения головы кавказско-азиатского юноши и ботинка с железным стаканом. Неожиданно для всех присутствующих шарообразный М. рубанул его мавашкой в ухо в уровень гораздо выше собственной головы. Все было прекрасно в этой мавашке: сила, резкость и выхлест, с мощным разворотом тяжеловесной жопы и прилетом в голову снизу вверх. Знатоки боевых искусств из Интернета впрочем осудили бы М: он как раз сделал то, чего сделать по мнению знатоков нельзя в принципе – зимой, на улице и в тяжелой обуви провел удар в голову ногой, да еще противнику выше себя ростом. Вопреки мнению знатоков из Интернета, кавказская голова от такой сытной и неожиданной вещи хрустнула, а ее обладатель полетел в стену ларька в тяжелом нокауте, увлекая за собой З., за которого он пытался рефлекторно удержаться.

З. придал дополнительное ускорение летящему телу, и через мгновение друзья впятером зверски избивали упавшего ногами.

Бил ли ты, читатель, людей ногами? В этом есть особенная стать и особенное мастерство, не изучаемое в боевых искусствах. Что мы видим в обычных драках? Футбольные пинки по упавшему, который вертится и пытается встать? Это никуда не годится! Познавший мудрость будет бить лежачего строго сверху вниз, втаптывая и вбивая в землю. Наивысшую благодать имеют прыжки на голове и тушке оппонента. «Чтоб асфальт прогрыз, зараза, чтоб вообще не встал с земли! Вот еще совет вам дельный: можно станцевать на брюхе, чтоб во рту его плескались его свинские кишки!» – говорит об этом деле народное творчество. Многое можно сказать о человеке, по тому, как именно он бьет лежачего ногами, и новые знакомые с первого взгляда понравились Виктору. Прапор сноровисто прыгнул сверху двумя ногами на кисть руки поверженного врага, чтобы осколочный перелом исключил его боеспособность если оживет от пиздюлей. В это время двое оставшихся окучивали тело: один сажал топчущие удары в тушку, старательно избегая ударов в голову, а М. вгонял в цель страшные маэ под сорок пять градусов к земной поверхности. З. и Виктор на несколько секунд оказались не у дел, словно очарованные прекрасной картиной. Подключившись к процедуре они отметили согласованность действии троицы: все движения были строго синхронны и по времени различались на один такт. Раз-два-три! Раз-два-три! Удары следовали со всех сторон без пауз, так как пока один замахивался другой бил, и через считанные секунды раздалась команда «Отступаем!». Прозвучала она практически в тишине, поскольку опиздюлеваемый в процессе молчал, пребывая в нокауте, а зрители вокруг вели себя тише воды ниже травы.

Стоявшие вокруг места экзекуции студенты всех национальностей словно утратили зрение и слух во время ее осуществления. Виктор всегда поражался, насколько насилие способно разорвать шаблон у большинства людей. Они словно не верили в реальность происходящего – как в толпе народу происходит деловитое превращение кавказского студента в мешок с костями. Много раз подобное Виктор наблюдал в электричках во время «белых вагонов», когда пассажиры находили массу более интересных и неотложных дел, чем происходящий рядом кровавый кошмар. После первого же «белого вагона» Виктор сделал для себя однозначный вывод – нет смысла звать на помощь и кричат «убивают». Услышав про это, аудитория обрадуется что убивают не их, и поспешит покинуть зал. Любопытно еще, что жертва до последнего надеется – «нет!! Не со мной!!! Такого не может быть! Вокруг же люди!». Может, сука, может. Еще как может. Именно вот так это и происходит – здесь, с тобой, сейчас. И только почувствовав хруст собственных костей, до жертвы доходит – убивают же! Натурально! В этот момент происходит осознание бренности бытия: кто-то кидается в самоубийственную атаку, когда уже поздно, кого-то не могут оторвать от вагонной скамейки а то и от одного из нападающих, в кого жертва вцепляется как в собственную жизнь. А кто-то просто начинает орать, безнадежно и страшно. И тогда у бьющих возникает одно желание – заткнуть орущее существо и поскорее сделать так чтобы этот леденящий душу вой прекратился. Встречаются впрочем и эстеты: Виктор знавал двоих арийских воинов, которые задержались в движении лишь потому, что очень любили слушать как визжат китайцы. А орут они действительно знатно – как-то не по-человечески даже, с тонким пронзительным звуком, переходящим в почти неслышимый диапазон.

Кавказскому студенту в принципе повезло. Били сильно, но аккуратно – повреждения исключали летальный исход, а драка. что драка. Это труп есть ЧП, а когда кто-то получил пиздюлей у универа – дело житейское. Другой вопрос что такие вещи реально заставляют бояться. Тот же З. как-то раз по пьяни сформулировал, что лучше не убивать, а калечить. «Похоронили, погоревали, плюнули да новых пидорасов с родины выписали. А вот инвалид перекошенный под себя гадящий много лет напоминать будет, кто мы такие и что бывает». Тут никого и не покалечили, но эффект был. Даже не столько в факте, сколько в слухах и приукрашенных очевидцами рассказах, в которых отряд двухметровых фашистов практически зачистил окрестности университета. Кто-то будет ненавидеть, кто-то бояться, кто-то радоваться, а некоторые и пожелают повторить. Мир это скука, когда тебе нет двадцати. Плотью и кровью наших героев была война, и чтобы разжечь эту войну не было недостатка в средствах. Порой Виктор думал, насколько им необходимы все эти «хачи», «кавказцы» и прочие – без них жизнь бы потеряла остроту.

* * *

– Отступаем!!! – Прапор рявкнул так, что ноги сами понесли оттуда. Виктор жил неподалеку, и сразу рванул в сторону крупной улицы. «В полукилометре – РУВД. Дорогу они не знают. надо рискнуть!». Группа растворилась в толпе, бегали ребята тоже грамотно. Между бойцов, двигающихся после короткого спринта быстрым шагом, постоянно находились несколько прохожих, за счет чего по улице шли не пятеро, а пять человек по одному. В голове Виктора тикал невидимый хронометр – он как будто ощущал время, которое машина ППС едет два квартала. Двигались они точно в сторону РУВД, как он и рассчитывал. Через 150 метров Виктор первый нырнул в огромный книжный магазин и не задерживаясь проскочил в сторону альбомов с репродукциями художников наискосок от входа. Следующим показался Прапор, которому Виктор одними глазами показал в сторону полок с детективами. Спустя десять минут друзья усердно изучали различную литературу, причем З. флиртовал с девочкой-консультантом, а М. углубился в литературу о беременности и родах.

Так прошло не менее получаса, и Виктор выскользнул наружу. Все спокойно. набрать З.

– Дуйте поодиночке во двор за кинотеатром!

Отлично. Теперь можно не спеша дойти до остановки и сесть в любимый вид транспорта Виктора – трамвай. Где-то минут за пять З. объяснит, где они встречаются, ну и еще минут двадцать им туда добираться. Значит можно расслабиться.

«Остановись, мгновенье, ты прекрасно!» – мог бы об этом ощущении сказать доктор Фауст. Хандра совершенно покинула нашего героя, простуда тоже отошла на второй план, а в душе играли первые такты Первого концерта Чайковского. Чувство победы и радости было превосходно, а особенно то, что теперь они находились в безопасности. А вечер только начинался.

На оговоренном месте к тому моменту как трамвай доехал уже собрались наши знакомые.

– Ну что? Погнали к клубу? – З. явно никак не мог оставить идею разгона концерта.

– Прогуляемся. – Прапор особого интереса не проявил, но и без развлечения оставаться не хотел.