Текст книги "Аи - цикл драбблов (СИ)"

Автор книги: Василий Чистяков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Наконец, есть ещё один вид снаряда. Он по форме напоминает гвоздь с большой шляпкой. В нём совсем нет пороха. Зато этот снаряд летит быстрее всех, потому что гвоздь самый тяжёлый, не тормозит на нарезах, и оставляет "шляпку" при первой возможности, чтобы не тормозила о воздух своей площадью.

Совершенно бесполезный снаряд. Правда, пробил испытательную стенку, три дерева и лошадь.

Ах, да. Лафет у этого чуда раздвигается. То есть, когда его буксирует там лошадь, это одна "нога", пристёгиваемая к упряже. А когда надо стрелять, то она разделяется вдоль на две, обеспечивая лучший упор.

Классная пушка. Я, конечно, не специалист ни капли. Но, по-моему, если бы не порох, то наша гаубица пришлась бы ко двору и в Первую Мировую.

Порох! Вот в нём-то и проблема. А ещё, в железе и тактике.

Империя, пожалуй – мировой лидер в области металлургии. Сеть железных дорог и парк паровозов намекают, как и сданный на днях мост через Белую реку, что за Урал-камнем (её так назвали, потому что она скрыто льдом и снегом больше полугода).

Наши войска оснащены стальном бронёй, оружием на высочайшем уровне. Здесь могут поспорить только легионы Рима. Вот только мы содержим гораздо больше людей, чем Рим.

Другими словами, не будет никаких проблем с тем, чтобы обеспечить каждый полк Царства дюжиной этих милых пушек-гаубиц. Мастера заверили меня ещё тогда, что заводы Дома могут выпускать их хоть по три сотни в год.

Вот только дымный порох – изобретение нехитрое. У всех наших соседей – по крайней мере, тех, кто образовал государство – есть и люди, способные его воссоздать по полученным образцам. И мощности, чтобы оснастить пушками уже свои войска.

Да, они будут дульнозарядными. Да, гладкоствольными. По крайней мере, на первых порах.

Но уже так появление артиллерии похоронит плотное пехотное построение. Фалангу, манипулярный строй, наш "лес пик" – всё станет просто способом увеличить потери от вражеского артиллерийского огня.

С одной стороны, это будет экономия. Полки будут идти в бой без щитов и брони, только тесаки и копья. Быть может, потом последние даже заменим на ружья. В любом случае, стали будет уходить меньше.

С другой, увеличение потерь. От вражеского огня, из-за необходимости разряжать строй, что вызовет потери от лучников, вражеской конницы и многих других причин.

Наконец, я сам помню, что до изобретения хотя бы самозарядного оружия, луки и холодное оружие ещё конкурировали с огнестрелом.

Наконец, есть ещё и лишняя нагрузка на экономику и логистику. И зачем?

Вот и не взлетели ракеты при штурме Согда. Не разгромила крепости Бактрии могучая артиллерия. Всё было отложено до лучших времён.

До расцвета химии, которая у нас здесь находится на уровне, пожалуй, семнадцатого-восемнадцатого веков.

Дело тут, полагаю, в особенностях развития науки по сравнению с прошлой реальностью.

На моей исторической родине ведь как было? До определённого этапа, наука была удовлетворением любопытства скучающих помещиков или плодами случайных открытий откровенных мошенников. С этим можно спорить, это можно яростно отрицать, но, фактически, так оно и есть. Только люди, получившие хорошее по меркам своего времени образование, могли заняться наукой. Только богатые землевладельцы обладали при этом ещё и ресурсами и желанием что-то исследовать.

Да, немногие. Но любая религия – даже Культ Империи, если его не контролировать – как и вообще централизованная структура, начиная от цеха ремесленников и заканчивая какой-нибудь государственной Академией, будет, в первую очередь, стремится сохранить гомеостаз. Потрясения, в том числе, и научные революции, ей не нужны. Всё, что заставляет систему развиваться – это конкуренция. Не угроза смерти от ухудшения климатических условий, исчерпания ресурсов или падения астероидов. Нет – только риск недружественного поглощения другой системой, пускай и похожей, точно сестра-близнец. Увы, только синергия страха смерти и социального желания быть первым, может заставить чиновников от науки, как бы они не назывались, симулировать активность достаточно правдоподобно, чтобы их усилия приводили к декларируемым целям.

Круто я завернул. Главное, не к месту.

Итак, наука Лепшего Царства – не знаю, отчего, но название в очередной раз мутировало – развивается благодаря нескольким структурам.

Дома, будь это Дом Стражи или Дом Забот, не говоря уже о Доме Зверей-и-Трав, всегда ведут какие-то научные разработки. Прикормленные зельевары Дома Войска то создают яды, то пытаются усовершенствовать формулу пороха. Эти проекты уходят под сукно, так как стратеги Дома создали у себя мощнейшее лобби, давящее движение в этом направлении на корню. Не зря, впрочем. Пусть их интерес вызван куда большими успехами металлургов Дома, но я пока не нашёл причин проводить дополнительные консультации и прореживать ряды особо упорных ретроградов. Тем более, в Старые Семьи – те, что служат Домам десятки поколений – давно уже поняли правила игры. Исследования ведутся, просто не уходят в серию. Разве что в область взрывных работ при строительстве. Собственно, только для торговли порохом с Домом Руд-и-Камня, и существует ядоварный отдел Дома Войска. Да для теоретических разработок в области ограниченной химической войны. Впрочем, недавно ещё ракеты собирать начали. Очень уж некоторые враги на востоке пугаются такого оружия. Дымные хвосты тому виной, шрапнель в качестве боевой части, или и вовсе приваренные свистелки?

Кто-то проводит селекцию, выводя новые сорта всего подряд и создавая довольно интересный эффект бабочки. Например, кошка даже в Риме – экзотический зверь. Импортируемые из Царства лисы быстро вытеснили конкурентов во многом благодаря наличию десятков пород с заранее известными свойствами, что сразу создало им конкурентное преимущество перед едва прирученными фелинами. Планомерная селекционная работа, понимать надо.

Кто-то – а если быть точным, Дом Стражи – изобрёл психологию. "Знай своего врага", "зная врага и себя, ты знаешь, что защищать и куда бить" и так далее. Неудивительно, что Дом Стражи – лучшие специалисты в области террора и психологической войны. А когда-то начинали с прибивания черепов к стволам деревьев... Прогресс!

Кто-то готовит инженеров, кто-то врачей. Кто-то исследует методики расчёта прочности мостов, а кто-то исследует свойства новых лекарств. Всё на благо Дома и выполняемого им Долга, да.

Разумеется, подавляющее большинство таких исследования – даже если это экономические изыскания Дома Забот или социологические опросы Дома Храна – имеют насквозь прикладной характер.

Конечно, случаются и у них фундаментальные исследования, и прорывы, но больше за счёт перехода количества в качество. Как, например, Правда Землепользования. Больше полутора тысяч лет сбора статистики, почти тридцать лет обработки, проверок, сверок и перепроверок полученных результатов. Труд двух поколений совместной команды, набранной из разных Домов. И фундаментальный труд, окончательно закрепивший порядок использования земли, её плодородия, растительных ресурсов и много другого. Краткая выжимка из четырнадцатитомного издания имеет вид книжки в сто сорок девять текста. Первое издание печатают до сих пор, хотя общее количество экземпляров уже давно перевалило за пятьдесят миллионов. Вторая по древности и количеству отпечатанных копий книга после Слова Поклона. Впрочем, базовая версия священной книги Культа Империи не так уж и сильно опережает. Всё же, семьдесят процентов населения так или иначе связаны с сельским хозяйством, и Краткая Правда Землепользования – настольная книга для подавляющего большинства хозяйств.

К слову о Культе. Как ни странно, наша церковь тоже двигает науку, только немного своеобразно.

Дело в том, что в полном издании Слова Поклона есть описания всех технологий, какие я только мог вспомнить. Со всеми подробностями.

Во многом, с этих технологий Культ Империи, контролирующий половину книжного рынка страны, и живёт. Увы, бюджетного финансирования у церкви нет, только эксклюзивные права на книгопечатание, особенно религиозной литературы. С другой стороны, может быть, именно по этой причине, в строительстве железных дорог Культ Империи обгоняет даже Дом Путей Сообщения? Верховному Совету, как и старшим пастырям, хочется вкусно кушать, сладко спать, и содержать большие семьи.

С другой стороны, беда научных исследований Культа – за исключением их тоже, в наибольшей степени, прикладного характера – в ограниченности.

Ещё на заре существования Культа, когда Завет Знаний только печатался, пять его томов были разделены на явные и иносказательные. Если первые два содержали в себе механику, то остальная троица быстро получила репутацию хранилищ довольно... эзотерических знаний. Проще говоря, бесполезных или нереализуемых на практике изобретений, а также непроверяемых на современном уровне знаний теорий.

В результате, Культ сосредоточился на том, что можно было воплотить и продать, игнорируя всё остальное. Учитывая тот факт, что и сам писатель обладал далеко не полными знаниями, получилось, что научные интересы Культа Империи довольно выборочны и фрагментарны.

Наконец, третьей научной структурой были, как ни странно, Старые Семьи. И виноват в этом был пожалуй, Культ Империи.

Пожалуй, я слишком увлёкся, создавая эту религию. Слишком часто, стремясь утешить страдающих детей, матерей, братьев и прочих, говорил им, что умершие просто становятся частью нашей империи. Что от действий живых зависит, будут ли они жить и дальше, как Дух Империи, или сгинут, когда не останется ещё живых, чтобы тянут умерших в вечность, пока мы не поднимемся достаточно высоко, чтобы оживить их. Что шаг за шагом, сначала научившись возвращать к жизни недавно умерших, продлевая жизнь ещё не умерших, мы постепенно раздвинем границы дозволенного природой. Медленно, возможно, совершая ошибки. Но...

"Есть лишь один грех, который нельзя простить и крайне трудно искупить. Слабость. Любой формы: слабость воли, слабость тела, слабость духа, слабость терпения. И одна форма губительная хуже всех прочих: отчаяние"

Так сказано в Слове Поклона. Так говорил им я сам.

У них есть ресурсы. Старые Семьи служат Домам поколениями. Они стабильно хоронят своих членов согласно жизни своих Домов, не знают нужды – уж это я могу уверенно поставить себе в плюс – и ведут свои, тянущиеся сквозь тысячелетия, записи. Многие Старые Семьи застали время, когда Царство не знало металлов, и земли на берегах Сестёр, как и на перешейках, разделяющих озёра Ожерелья, считались опасной окраиной. Гранями.

Они в состоянии видеть слабые места Домов и Культа. У них есть мотивация – пусть и религиозная. У них есть ресурсы. В том числе – время.

Выводить породу ручных медведей или бобров только из-за нескольких фраз в пятом томе Завета Знаний? Почему-бы и нет?

Построить парусники, имея только невнятные рисунки и примерные описания? Два поколения моделирования, накопления ресурсов, поиска союзников – и готово! Снарядить экспедицию из тридцати барков, основать цепочку баз подскока, только чтобы подтвердить – карта во дворце не врёт, за Закатным Окияном есть земля, и на её юге есть устремлённой на восток-север-восток полуостров, где живут некие "майа"? Но ведь именно за этим семья Бобровых поддержала Зайцевых в их проекте парусников. И пусть из тридцати достроенных только каждый шестой отправился в запланированных поход – оно того стоило!

Наконец, есть Новые Семьи. Римляне.

Вскоре после того, как спущенные с цепи Стражи организовали отступающим легионам Красса кровавую баню в Дакии, а выражение "купель-для-Красса" перешло границу и приобрело написание латиницей, преобразившись в нечто вроде "kope de krass", Рим свалился в череду гражданских войн. Цезарь против Помпея, его приёмный сын против его же бывшего соратника. Казалось бы, Август смог укрепиться на троне, и даже оставить после себя достойного наследника. Тиберий укрепил свою власть в достаточной мере, чтобы начать расширять владения Рима. Выбор пал на левобережья Истра, выше по течению, нежели превратившаяся в нашу Грань Дакия.

Экспансия вдоль наших границ не могла не вызвать беспокойства. Начав покорения Паннонии, римляне могли в течение жизни пяти-двенадцати поколений продвинуться на север до самого моря. В таком случае, Закатная и Дакийская Грани граничили в с одним и тем же противником, причём, организованным. Справедливости ради, ещё неизвестно, кто был бы лучшим соесдом – римляне, или населяющие тамошние леса карпы, котины, вытесненные из Дакии геты, и прочие вандалы с маркоманами.

В любом случае, Трибун некрасиво, странно и загадочно умер, оставив после себя Калигулу. Кто приложил к политической перестановке руку – Дом Внешних Дел, Стража, парфяне, а то и вовсе кто-то из местных сенаторов – оставалось только гадать.

В какой-то степени, Калигула был умён. Точнее, он пытался действовать умно. Примерно, как дурак, прочитавший "Искусство войны", может заставить вверенные ему войска маршировать и сражаться исключительно по ночам.

Например, он ввёл в состав сенаторов своего верного, боевого друга. Бесспорно, ход хороший, почти беспроигрышный. В конце-то концов, это азы – расставлять на ключевые посты своих людей.

Вот только верного тебе коня можно делать сенатором после окончательного подчинения Сената, а не до.

Словом, Калигула умер, на его место занял Веспасиан, затем и сам умер в результате сенатского заговора... И понеслась. Императоры сменяли друг друга, династии не складывалось.

В общем, на каком-то этапе командующий легионами Панонии, выходец из рода Северов обнаружил, что новый император, обладатель длинного имени Нерон Клавдий Цезарь Август Германик крайне обеспокоен наличием у империи талантливого и популярного в легионах полководца.

Если быть точным, то, для начала, Квартус Север отбился от убийц. Как минимум, четыре раза их посылал Нерон или кто-то из его приближённых. В последний раз, потеряв терпение, Север отослал их головы в кувшинах с маслом вместе с налогами. В ответ через три месяца получил головы множества членов рода Север. Для разнообразия – или из каких-то иных соображений – они были в вине.

Верные люди – а у едва ли не последнего выжившего Севера они были и в Риме – сообщили, что его уже обвинили в мятеже и к Панонии выдвигаются десять легионов.

У самого Севера их было два.

Командующий Дакийской Гранью провернул, пожалуй, беспрецедентную по наглости и масштабу акцию. Квартус Север не сбежал вниз по Истре к двум крепостям, перегораживающим реку узким, низким и прочным мостом, меж опор которого были натянуты сети из цепей. Нет, он увёл по берегу почти сто тысяч человек населения, вместе с Дакийской Стражей прикрывая эвакуацию.

"Это не мятеж. Это спасательная операция"

Любопытно, что именно такую фразу он сказал в ответ на обвинения командира пятнадцатого легиона – единственного, успевшего вступить в сражение с ним.

Римляне расселились достаточно широко, но большинство из них, приняв близко к сердцу требование проживать как можно дальше от границ с Римом, переселились аж на север Хоарезмской Грани. Точнее, они заняли трапецию, образованную верховьями Белой Реки на север, Аланским морем на западе, и относительно небольшим озером в середине Туранской равнины.

Они довольно быстро стали чем-то новым для Дома Забот. Как и для Дома Храна. Представители иной культуры, требующие обучения языку, культуре и законам Царства. Не сомневаюсь, это был интересный опыт и немалая головная боль для тех, кто привык иметь дело либо с потомственным населением Царства, либо с натурализовавшимися узкоглазыми из охотничьих племён северо-восточной Грани.

С другой стороны, и наши римляне – так их быстро назвали у нас, отличая их от оставшихся по ту сторону Граней римлян-латинян – стали активно приспосабливаться к степям и лесостепям новой родины, ненавязчивой, но плотной опеке Дома Забот, отрицанию всех богов (поклонение мне считалось глупым чудачеством, хотя всё равно оставались желающие), и многому другому. Женились, заводили общие дела, высаживали зелёные насаждения, рыли каналы.

Так и появились Новые Семьи. Ставящие перед собой другие цели, чуть более рисковые, чуть менее уважительные к Культу Империи.

Септимий Север был одним из типичных представителей Новой Семьи. Имя на старый манер, латынь в качестве внутреннего языка, имеющего хождение только в Латинском Крае. Образование, охватывающее не только расширенный курс управления, анатомии и механики, как и законов наследования, но и философию.

Он был седьмым сыном Новой Семьи. Первый из его братьев служил в страже Персидской Грани. Второй – командовал заставой на Грани Уйгурской. Третий служил в управлении области, лелея мечту однажды возглавить Латинский Край. Четвёртый и пятый занялись семейным делом, хотя культивация винограда в новых семейных владениях, используя воду, запасённую в сенодах или полученную опреснением морской, была нелёгкой задачей. Шестой, наконец, изредка писал о своей жизни в Новом Крае.

Он был представлен сам себе. Перед ним были открыты все дороги. В конце-то концов, он был седьмым, и ему грозила только одна перспектива, страшная и сладкая.

Род Северовых начнётся него. Он знал это. Слишком много братьев, слишком много перспектив.

Может, поэтому десятилетний мальчик взял самые эзотерические главы Завета и начал воплощать их, одну за другой? Может, таким образом, проявился талант и готовность правильно рисковать, однажды вознёсшая другого Септимия Севера на вершину политической власти, когда легионы провинции Иллирия провозгласили его императором Рима?

Он собрал генератор переменного тока. Из водяного колеса, редуктора, и комплекта естественных магнитов примерно равной силы, которую измерил через силу притяжения одного и того же стального бруска.

Он сделал конденсатор, затем аккумулятор. Реализовал электрическую дугу и её частный случай – "свечу" из разрезанного вдоль угольного стержня.

Даль публикацию в журнале. Культ Империи их издавал, по номеру в три месяца. Проблема была только в том, в каком именно печататься. А ещё – убедить издателя проверить опыты. Иначе бы его не опубликовали.

Второй номер "Заводов и опытов" от 4102 года ОС. Думаю, рода Северов и Северовых, как и их побочные ветви, хранят свои номера, точно святыни.

Потому что опыты подтвердились. Потому что Септимий Север, вьюнош двенадцати лет, вдруг стал очень уважаемым человеком в Культе. Наконец, потому что я сам проявил интерес к нему (а моё слово, скажу честно, всё же что-то значит в этой стране).

Наверное, всё вместе. В том числе, и жена, технично подведённая к нему семьёй Зверевых посредством многослойной интриги, подставы и наглого использования служебного положения в старейшем Доме, и неограниченное финансирование разработок от Дома Забот, наконец, толпа учеников старше него самого, жаждущих понять секрет, как кто-то воплотил технологии, уже давно отложенные на полку "не сегодня" – всё это привело к тому, что Новый Рим превратился в настоящий наукоград.

Стреляли молниями полированные шары генераторов Севера, крутились колёса на реках, притягивали металлическую стружку катушки. Всё это было интересно, любопытно. В конце-то концов, это показало Старым Семьям (и их старым связям и деньгам) что Новые – это не просто хапуги, только и ищущие прибыли. Нет, у них тоже есть интересы в Деле.

Уже сейчас, я ощущаю – раскачанное Восприятие того стоит – работу искрового передатчика.

Голова словно сдавило обручем, в висках стреляет искрами обжигающе-холодной боли от грубых сигналов дворцового передатчика. Но это не повод не чувствовать радости, верно?

Наконец-то, путь и за счёт иммигрантов, наука моей Маленькой Империи сделала ещё один шаг вперёд.

Уже поднимаются вверх шары с передатчиками, и строятся башни, которые свяжут страну в единое целое пространство.

Быть может, уже через сотню лет, количество образованных людей и накопленных знаний вызовут подлинную научную революцию, и по-настоящему новые открытия будут следовать каждый год, а не столетия?

Затяжной кризис

Сегодня, в три часа ночи, согласовали бюджет. Убыточный.

Не то, чтобы это было катастрофическим. Лет триста назад, уже был год, когда убытки превысили доходы. Разница только в том, что впервые в истории Царства, бюджет был дефицитным несколько лет подряд. Пять, если быть точным.

Не катастрофа, не спорю. Даже если прогрессия сохранится, резервов, накопленных за жирные года, хватит на век-другой существования. Но что делать потом?

В прошлый раз было понятно, откуда такой дефицит. Программа переселения Северов, масштабная программа строительства. Наконец, беженцы, повалившие через Уйгурскую Грань после того, как иссыхающие реки спровоцировали наступление пустыни. В какой-то год увеличившиеся расходы вывели нас в минус. Но всего на год!

Знаете, порой я скучаю по прошлым Нутряным Землям. Квадраты полей среди лесов, поднимающиеся вверх башни для связи с помощью световых сигналов. Жужжание пчёл, тявканье псов и лисиц. Идиллия, если не вспомнить о постоянной резне по всему периметру расширяющейся страны. Если не вспоминать о том, почему я не начал делиться технологиями до тех пор, пока созданное мной государство не стало одним из четырёх сильнейших на планете.

Теперь лесов почти не осталось. Там, где нет полей, деревья культивируются, выращиваются квадратами определённых пород. Берёза – для дёгтя, угля и на дрова. Сосна – на строительство, дрова и смолу. Дуб – на строительство и жёлуди для свиней.

Лесная Грань, оставленная, почти забытая, прорезанная нитками дорог, превращённая в тренировочное поле для молодняка Стражи, своеобразный заповедник – едва ли не единственный по-настоящему большой лес от Закатной Грани до Урал-камня.

Южнее – сплошные поля. Севернее – пастбища. Ещё дальше на север – сплошные заводы.

Индустриальный пояс моей маленькой империи тянется вдоль границы вечной мерзлоты, с северо-запада, от Ожерелья, до Глубокого озера далеко на востоке. Дымящийся, сдерживаемый только требованиями Дома Забот, требующих ограничить выбросы в окружающую среду, не занимать пахотных земель. Трубы, корпуса, зелёные пояса, жилые кварталы, снова трубы. Проклятие и спасение империи.

Климат меняется. Наблюдатели Домов заметили это сразу, как получили требование вести собрать статистику за последние пятьсот лет. Несомненно, среднегодовая температура за последние двести лет упала на градус с небольшим. Выглядит немного, однако из-за этого сильно упала продуктивность сельского хозяйства. К тому же, стали большей редкостью дожди. Для Внутренних Земель это не стало проблемой, но Латинский Край, как и Тохарский, и Парфянская Грань, лежат в местах, склонных к засухам и в более благоприятные времена.

Больше расходов на мелиорацию. Больше расходов на переселение людей. Наконец, повышение цен на еду.

Климат ударил не только по нам. Племена, живущие по берегам Пресного моря, двинулись в более благодатные, по их мнению, земли. Заискрили передатчики в крепостях Болотного полуострова, прося о помощи. Длинобородые и вандалы попытались продавить Закатную Грань. Война идёт уже второй десяток лет, контингент Войска на полуострове и Стражи в Грани увеличены вдвое, а это лишние расходы. Но и сдавать земли нельзя!

Моря на севере заполнены плавающими льдами, бобровский морской путь свёрнут из-за нерентабельности. Не только из-за потерь в кораблях, но из-за засухи на территории основных торговых клиентов. Бобровы эвакуировали свой торговый пост и часть местных жителей, но напоследок успели увидеть в городах майа всё, включая людоедство.

Не думаю, что наблюдатели, рассказывая о мучимых жаждой, что убивали соседей, только чтобы напиться крови, врали. Не приучены.

Война пришла на юг. Римская империя распалась пополам. Если западная целиком занята борьбой с варварами, то восточная ведёт войну и с нами, и с Парфией. Дакия и Колхида стали ареной постоянных стычек, где Стража выбивает всех, кто не выглядит своим. Впрочем, так и надо. Ромеи и парфяне поступают также, сражаясь и друг с другом. Последние давят на восточную половину Южной Грани, наступают на северо-восток, пытаясь прорвать Парфянскую Грань. Наконец, на востоке, Уйгурская Грань ввела своих стражей в пустыню, занимая позиции по берегам иссыхающих рек и вырезая всех, кто может представлять угрозу своими набегами. Грань Северо-Восток, обогнув горный массив, разделяющий образующуюся пустыню и леса, населённые племенами ламутов и юкагиров, в конце достигла берега моря по всем направлениям, кроме южного. Степи покорены до самой пустыни Весов, где разница зимней и летней температур превышает сотню градусов. Местные ханы подчинились или умерли, границам ничего не угрожает, но на поддержание порядка требуются деньги, а за обеими пустынями – одно из четырёх (пока что – пяти) сильнейших государств этого времени.

Местные воеводы и полководцы решают проблемы в меру фантазии. Стража Закатной Грани вспомнила совсем древний опыт, и деревья междуречья Вислы и Водры украсили кресты распятых противников. Впрочем, враг не сдаётся, и в отчётах Приварова чувствуется беспокойство – невзирая на потери, противник продавил Грань уже на половину глубины. Ещё десяток лет в таком темпе, и возможен прорыв в пределы Дальнезакатного Края.

На Болотном без перемен. Ракетные обстрелы неплохо отпугивают крупные отряды, а мелкие вырезает Стража. К тому же, Дом Внешних Дел нашёл подход к местным вождям, и те, пройдя Тевтобургский Лес, разгромили легионы Бельгики, разграбили и покорили провинцию.

В Дакии всё как обычно. Скачки, столкновения. Соотношение потерь три к пяти в нашу пользу, людские ресурсы и скорость воспроизводства несравнимы, но на борьбу всё ещё уходят деньги. Стража – элитные воины, их долго и дорого готовить, недёшево содержать, но покорение Византия и прилегающих земель силами Войск пары-тройки краёв выйдет дороже с любой точки зрения.

Руководство Южной Грани на усиление давления отреагировало своеобразно – наступлением. Бывшие передовые базы стали тыловыми, мясорубка отрядами от тридцати до пары тысяч человек тянется непрерывно, но разоряются земли соседей, а не наши.

Если на севере своей страны, парфяне поддерживают кровавые танцы конных отрядов, то на западе и востоке ведут полномасштабные военные действия. Если на византийско-персидские войны мне плевать, то на попытку прорыва Грани – нет.

Собрав в кулак шестьдесят пять тысяч человек – при современном уровне организации, это максимальный размер армии, обеспечивающий приемлемую управляемость (собственно, поэтому и полевые армии краёв не превышают этого числа. Больше – уже не армия, а толпа. Гавгамелы убедительно доказали, что не зря до девятнадцатого века, человечество избегало сражений с суммарным числом участников более ста тысяч человек) – парфяне попытались прорваться на восток. Блокировали две опорные крепости внешней цепи укреплений, рванули вглубь территории, благо, купцы за годы торговли успели узнать все нужные ориентиры.

В засушливой местности между двух крепостей внутренней цепи, их встретило поднятое по тревоге Войско. Им проиграло.

Разгром был феерическим. Тридцать тысяч человек полегло, оказавшись в окружении, когда неожиданно выяснилось, что шестьдесят тысяч человек – это численность пехоты. Конница шла отдельно, старательно огибая крепости по ночам, имела своих командиров которые обладали высокой степень самостоятельности.

В одном восьмичасовом сражении, один из флангов Империи оказался оголён. Погибли командующий полевым войсками Дальних Пустынь – резерва на случай прорыва Парфянской или Уйгурской граней – и его заместитель.

Командующий гарнизоном крепости обеспечения Хоарезм запросил полномочий. Разумеется, он их получил. Как и приказ – любой ценой задержать наступление парфян до окончания сбора ополчения. Попросту говоря, ему разрешили делать всё, что он сочтёт нужным, но мирные жители должны остаться живыми и непокорёнными по крайней мере ещё два месяца, пока из внутренних земель перебрасывается подкрепление.

В ход шло всё. Полки, вызванные из тыла по радиосвязи, навели на цель дирижабли. Чтобы обеспечить собранной сбору по сосенке группировке необходимую устойчивость, командующий Зайкин (побочная ветвь от Зайцевых, побочной ветви Старой Семьи Дома Зверей) забрал из спецхрана Хоарезма ракеты с горчичным газом.

Эффект вышел скромным. В отличие от пущенных прямой наводкой по кавалерии ракет со шрапнелью.

Сражение при Мограбе тем и отличилось, что закончилось без применения холодного оружия. Вообще.

Проще говоря, ракеты размягчили плотные построения противника в достаточной мере, чтобы лучники перестреляли оставшихся в живых. Конница пострадала от собственных лошадей. Наша пехота осталась стоять – Игорь Зайкин слишком хорошо знал, как опасно наступать на обработанные химическим оружием территории. Старые Семьи, да.

Через две недели он объединился с подошедшим ополчением Латинского Края и его же полевым войском. Ещё через три – деблокировал крепости и перенёс боевые действия вглубь Парфии.

Намёк был понят, особенно после того, как высадившиеся с речных судов воины Тмутараканского Войска стремительным рейдом захватили Исфахан и удерживали его месяц. Собственно, они и отступили из него, только когда сожгли всё, что не могли увезти.

Может быть, потомки и нарекут наших воинов убийцами культур, но, по крайней мере, война с Парфией даже принесла некоторый доход.

Война. Война шла по всему периметру Империи. Пожирая ресурсы, заставляя адаптироваться. Как и изменение климата, как и снизившиеся урожаи.

С другой стороны, бессмысленно говорить о том, что это не пошло на пользу.

Точно также бессмысленно отрицать, что именно из-за попыток приспособиться к новым условиям, моё творение уже пять лет, как имеет дефицитный бюджет.

Дом Войска кардинально пересмотрел рекомендуемую тактику и взгляды на вооружение. Благо, бездымные пороха уже были известны, как и взрывчатка, оставалось только увеличить масштабы производства на три-четыре порядка, чтобы обеспечить оружием соответствующие Дома.

В штатном расписании полков количество копейщиков упало впятеро, оставив им роль ближнего прикрытия, призванного умереть, но остановить прорвавшегося на ближнюю дистанцию врага. Разумеется, перед этим им следует пропустить отходящих за их спины стрелков и сомкнуть ряды.

Да, стрелки. Самозарядная винтовка войсковая, с неотъёмным штыком, СВВ-1-14 (8). Тридцатисантиметровый тесак, толстый и широкий – точно такой, с каким их деды и прадеды ходили на войну, имея в качестве основного вооружения луки. Впрочем, часть лучников переквалифицировалась в миномётчиков и продолжают работать из-за спин копейщиков. С другой стороны, конные лучники теперь либо спешиваются для стрельбы, либо буксируют ракетные двуколки. Разумеется, для обстрела противника, им тоже требуется остановиться и произвести наводку.