Текст книги "Великая война без ретуши. Записки корпусного врача"

Автор книги: Василий Кравков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Тайный советник В.П. Кравков
ВЕЛИКАЯ ВОЙНА БЕЗ РЕТУШИ
Записки корпусного врача

Чем дальше отстоит от нас крупное историческое событие, тем ценнее свидетельства его современников, отразившие неповторимый дух, характер и атмосферу эпохи. А если их автор, оказавшийся в самом центре общественных потрясений, – человек высоко образованный, литературно одаренный, тонко чувствующий, склонный к саморефлексии, а главное – способный на глубокое осмысление происходящих вокруг событий, анализ их причин и возможных последствий, – это источник поистине уникальный. Таковы дневники участника Первой мировой войны, военного врача высокого ранга Василия Павловича Кравкова – настоящая находка для историка и любого вдумчивого читателя.

Е.С. Сенявская, доктор исторических наук, профессор, лауреат Государственной премии Российской Федерации, член Союза писателей России

ВАСИЛИЙ ПАВЛОВИЧ КРАВКОВ И ЕГО ВЗГЛЯД НА ПЕРВУЮ МИРОВУЮ ВОЙНУ

Первая мировая война стала одним из переломных моментов в мировой истории. Для нашей страны она ознаменовалась одновременно и подвигом русского оружия, и национальной катастрофой. Сегодня, накануне 100-летия Первой мировой войны, на повестке дня все еще стоит вопрос о выработке многоплановой картины этого сложнейшего исторического феномена, во многом заслоненного в общественном сознании более поздними по времени событиями бурного XX в. Особую ценность в этом процессе приобретают живые голоса современников, свидетелей и непосредственных участников событий вековой давности, сохраненные во фронтовых дневниках и мемуарных записках, особенно еще не изданных и малоизвестных, но обладающих несомненной источниковедческой ценностью.

В полной мере это утверждение относится к дневникам русского военного врача Василия Павловича Кравкова, которые он вел с 8 (21) августа 1914 по 3 (16) августа 1917 г. Этот примечательный памятник эпохи, сохраненный в фондах Научно– исследовательского отдела рукописей Российской государственной библиотеки (НИОР РГБ) и ранее доступный лишь немногочисленным исследователям, впервые предлагается вниманию широкого круга читателей.

Кто вы, доктор Кравков?

Василий Павлович Кравков – представитель семьи, хорошо известной как историкам отечественной науки, так и знатокам прошлого Рязанского края. В плане исторической памяти, однако, ему не повезло: образы выдающихся братьев-ученых полностью затмили фигуру высокопоставленного военного медика. И лишь ныне публикуемый исторический памятник позволяет внимательнее присмотреться к жизненному пути его автора.

В.П. Кравков родился 20 февраля (3 марта) 1859 г. в Рязани. Он стал четвертым ребенком в семье унтер-офицера Павла Алексеевича Кравкова (1826–1910), служившего старшим писарем в Управлении рязанского губернского воинского начальника. Его мать, Авдотья Ивановна (1834–1891), была дочерью крепостной крестьянки калужских помещиков Кавелиных и по семейному преданию – внебрачной дочерью К.Д. Кавелина (1818–1885), известного историка, правоведа и социолога, пользовавшегося славой талантливого публициста и общественного деятеля в годы реформ Александра II.

Всего в семье военного писаря Кравкова было девять детей – шестеро сыновей и три дочери. Несмотря на более чем скромный достаток родителей, несколько увеличившийся лишь в 1869 г., после выхода П.А. Кравкова в отставку и перехода на работу по частному найму с сохранением военной пенсии, почти всем им удалось получить хорошее по тем временам образование. Некоторым из них впоследствии удалось оставить свои имена на скрижалях истории. Значительный вклад в развитие отечественной науки внесли младшие братья В.П. Кравкова – выдающийся русский ученый, академик Николай Павлович Кравков (1865–1924), основоположник советской школы фармакологии и первый лауреат Ленинской премии (1926, посмертно), а также один из пионеров отечественного почвоведения профессор Сергей Павлович Кравков (1873–1938)[1]1
  О семье Кравковых и ее видных представителях см., в частности, исследование Д.Г. Узбековой. Кравковы: два поколения ученых из Рязани. М.: Вече, 2014.


[Закрыть].

В 1871–1878 гг. вместе с братьями В.П. Кравков учился в 1-й Рязанской мужской гимназии, которую окончил с серебряной медалью. В 1878–1883 гг., следуя примеру старшего брата Алексея, он продолжал обучение в Императорской Военно-медицинской академии в Санкт-Петербурге.

В ноябре 1883 г. В.П. Кравков начал действительную службу по военному ведомству в должности младшего врача 26-го пехотного Могилевского полка, откуда до конца того же года он был переведен в 159-й пехотный Гурийский полк. В 1884–1885 гг. молодой военный медик был прикомандирован к Оренбургскому военному госпиталю. В это время он активно занимался научной работой, основой для которой стал его собственный врачебный опыт. В 1885 г. в Оренбурге вышел в свет первый печатный труд В.П. Кравкова – «К вопросу об участии лимфатических желез и костного мозга в острой малярийной инфекции».

В 1886 г. В.П. Кравков был прикомандирован к Оренбургскому местному батальону, в котором со следующего года исполнял обязанности старшего врача. С февраля 1888 г. он нес службу в Казанском военном госпитале, где стал врачом-ординатором. В феврале 1888 г. В.П. Кравков был произведен в титулярные советники[2]2
  Военным медикам Русской императорской армии, как и иным категориям чиновников, служивших по военному ведомству, присваивались гражданские чины Табели о рангах, что ставило их в менее престижное положение по сравнению с кадровым офицерством.


[Закрыть] (со старшинством с 1883 г.), в мае за выслугу лет – в коллежские асессоры (со старшинством с 1886 г.), а в августе был награжден своим первым орденом – Св. Станислава 3-й ст. В том же году подающий надежды военный врач успешно сдал экзамен на степень доктора медицины при Императорском Казанском университете.

В 1889 г. В.П. Кравков был откомандирован в Императорскую Военно-медицинскую академию «для усовершенствования в науках». В столице вышли в свет его работа «О деятельности желудка в течении разлитого воспаления почек» (1890), а также диссертационное исследование «К вопросу о деятельности желудка в течении затяжных заболеваний почек» (1891). 31 января (11 февраля) 1891 г. постановлением конференции Императорской Военно-медицинской академии коллежский асессор Кравков, старший врач 11-го гренадерского Фанагорийского полка, был удостоен степени доктора медицины. В марте 1891 г. его произвели в надворные советники.

В последующие годы В.П. Кравков занимал должности старшего врача 137-го пехотного Нежинского полка (1892–1 895), Брянского местного арсенала (1895–1896), 138-го пехотного Волховского полка (1896–1899). Не оставлял он и научных трудов – в 1894 г. в Москве была издана его работа «Случай гнойного воспаления печени на почве малярийного заболевания». Безупречная служба Василия Павловича в этот период была отмечена орденами Св. Анны 3-й ст. (декабрь 1895) и Св. Станислава 2-й ст. (декабрь 1899). В 1899–1900 гг. он продолжал службу в качестве старшего врача сводного лазарета 1-й бригады 35-й пехотной дивизии в Рязани.

В 1892 г. В.П. Кравков женился на Елене Алексеевне Лукиной (1871 – ок. 1922), потомственной дворянке Рязанской губернии. В его семье было двое детей – сын Сергей (1893–1951) и дочь Елизавета (1895–1972). С.В. Кравков впоследствии стал известным советским ученым, психологом и психофизиологом, членом– корреспондентом АН и АМН СССР (1946). Он считается одним из основоположников физиологической оптики – научной дисциплины, представляющей собой синтез знаний о физиологических, физических и психологических закономерностях, характеризующих функцию органов зрения[3]3
  Примечательно, что внук В.П. Кравкова Юрий Сергеевич (1921–2003) продолжил семейную традицию работы в сфере военной медицины. В годы Великой Отечественной войны капитан медслужбы Ю.С. Кравков воевал на 1-м Прибалтийском, затем на 3-м Белорусском фронтах, в 1944–1945 гг. командовал приемно-сортировочным взводом 190-го медико– санитарного батальона 1-го Краснознаменного танкового корпуса, был награжден двумя орденами Красной Звезды. В 1973–1983 гг. полковник, а затем генерал-майор Ю.С. Кравков занимал должность начальника Главного военного клинического госпиталя им. академика Н.Н. Бурденко.


[Закрыть].

В 1900–1905 гг. В.П. Кравков служил дивизионным врачом 35-й пехотной дивизии XVII армейского корпуса, штаб которой располагался в Рязани. В январе 1901 г. он был произведен в статские советники, в декабре 1903 г. – награжден орденом Св. Анны 2-й ст.

1904–1906 гг. Василий Павлович провел в рядах действующей армии на Русско-японской войне. В августе 1904 г., во время Ляоянского сражения, ему пришлось несколько дней работать под огнем противника. Война стала этапным событием в жизни В.П. Кравкова, перевернувшим многие взгляды на привычные вещи. Еще по пути в Маньчжурию он начал вести дневниковые записи, в которых суммировал свои наблюдения и оценки пережитого. Его работа в боевой обстановке была отмечена мечами к ордену Св. Анны 2-й ст. (1904), орденом Св. Владимира 4-й ст. с мечами и бантом (1904), а также орденом Св. Владимира 3-й ст. с мечами (1905).

В октябре 1906 г. В.П. Кравков был произведен в действительные статские советники – гражданский чин 4-го класса по Табели о рангах, соответствовавший армейскому генерал-майору. По достижении этого чина он, согласно законам Российской империи, получил возможность претендовать на права потомственного дворянства и в 1908 г. был вписан в III часть Дворянской родословной книги Рязанской губернии как основатель нового рода.

В 1906–1908 гг. В.П. Кравков служил в Москве в должности корпусного врача, в 1908–1910 гг. – в Ярославле, где стал бригадным врачом 53-й, а позднее 62-й пехотной резервной бригады. Причиной перевода в Ярославль с понижением по службе явился арест проживавшего в июле 1908 г. в доме Василия Павловича племянника – Максимилиана Алексеевича Кравкова (1887–1937), студента Императорского Санкт-Петербургского университета, оказавшегося членом боевой группы революционеров, готовившей покушение на московского генерал-губернатора С.К. Гершельмана[4]4
  В 1909–1913 гг. М. А. Кравков отбывал заключение в Московской губернской уголовной (Таганской) тюрьме, позднее был выслан на поселение в Иркутскую губернию. В годы советской власти он стал руководителем Новосибирского краеведческого музея, популярным сибирским писателем (наиболее известные произведения – повести «Ассирийская надпись», «Зашифрованный план», циклы рассказов). В 1937 г. М. А. Кравков был репрессирован, его посмертная реабилитация состоялась в 1958 г.


[Закрыть].

В Ярославле В.П. Кравков начал работу над научно-популярной книгой о сущности заразных болезней и мерах их профилактики, о санитарно-эпидемиологическом состоянии многих российских городов, содержание которой базировалось на его собственном большом опыте практического и войскового врача. Эта работа вышла в свет в 1910 г. в Ярославле под заглавием «Заразные факторы людского злополучия и рациональные формы практической постановки мер личной, общественной и правительственной борьбы с ними». Книга оказалась востребованным пособием для врачей-гигиенистов начала XX в.

В 1910 г. Василий Павлович был перемещен на должность корпусного врача XXV армейского корпуса и вернулся в Москву. С лета 1914 г. город стал постоянным местом жительства всей его семьи.

В 1914–1917 гг. В.П. Кравков принимал участие в Первой мировой войне. В августе – сентябре 1914 г. в составе XXV армейского корпуса (4-я армия, Юго-Западный фронт) он участвовал в Галицийской битве. Его деятельность в начальный период войны была отмечена орденом Св. Станислава 1-й ст. (февраль 1915) и Св. Анны 1-й ст. (май 1915). С сентября 1914 по декабрь 1915 г. Василий Павлович занимал должность помощника начальника санитарного отдела штаба 10-й армии (Северо-Западный, затем Северный фронт), в декабре 1915 г. был назначен корпусным врачом XLIV («Осовецкого») армейского корпуса, в январе 1916 г. – переведен на ту же должность в XXXVII армейский корпус. С апреля 1916 г. и до увольнения из армии В.П. Кравков служил корпусным врачом VII Сибирского корпуса, воевавшего на Северном, а затем на Юго-Западном фронте.

В.П. Кравков приветствовал Февральскую революцию 1917 г. и был востребован в период пребывания у власти Временного правительства. В апреле 1917 г. его произвели в тайные советники – гражданский чин 3-го класса, соответствовавший армейскому генерал-лейтенанту. В июне 1917 г. Н.Н. Бурденко предлагал его кандидатуру для замещения вакантной должности Московского окружного военно-санитарного инспектора, однако это назначение так и не состоялось.

В июле 1917 г. В.П. Кравков был уволен из армии приказом начальника санитарного управления Юго-Западного фронта, за которым стояли интриги Совета санитаров Упсанюз, подозревавшего заслуженного военного врача в «недостаточном углублении демократических начал» в своей работе. В августе 1917 г. он вернулся в Москву.

Сведения о следующем годе жизни В.П. Кравкова крайне скудны. Неизвестно, где он встретил Октябрьскую революцию 1917 г., как воспринял установление советской власти, где служил и чем занимался все это время. Первые сведения о деятельности Василия Павловича после Октябрьской революции относятся лишь к осени 1918 г., когда заслуженного военного врача привлекли к организации военно-санитарных служб советского государства. В октябре 1918 г. под его руководством была создана амбулатория управления делами Реввоенсовета Республики. Он возглавлял ее до осени 1919 г., в дальнейшем продолжал сотрудничество с советскими военно-санитарными учреждениями.

Жизнь В.П. Кравкова оборвалась трагически. В июле 1920 г. он был арестован органами ВЧК по обвинению в злоупотреблениях при оформлении освобождений от призыва в РККА. 13 июля 1920 г. Василий Павлович был осужден Президиумом ВЧК и приговорен к высшей мере наказания. Скорее всего, согласно традициям того жестокого времени, его расстреляли в тот же день. Место его захоронения неизвестно и поныне.

Дневники военные и не военные

Привычка вести дневниковые записи выработалась у В.П. Кравкова в годы Русско-японской войны. Мобилизация, затронувшая и стоявшие в Рязани войска 35-й пехотной дивизии, совпала по времени с глубоким внутренним кризисом в семье Кравковых. Несовместимость жизненных позиций супругов создавала все новые и новые поводы для взаимной конфронтации. Отправляясь на фронт с тяжелым предчувствием, что с войны уже не вернется, Василий Павлович серьезно беспокоился за воспитание детей, остававшихся на попечении жены. Так и появилась у него идея хоть опосредованно, через текст дневника, но донести до 11-летнего сына Сергея и 9-летней дочери Ляли, когда те повзрослеют, свои мысли и переживания, призванные стать для них нравственным ориентиром во взрослой жизни.

Однако с войны В.П. Кравков вернулся живым, здоровым, с тремя боевыми орденами и чином «штатского генерала». Несмотря на длительное отсутствие дома, частая переписка позволила ему оказать достаточное влияние на воспитание сына и дочери, во многом ставших его единомышленниками. Дневниковые записи, задуманные как «загробное напутствие» отца детям, таким образом, не были использованы по прямому назначению. Но ставшие итогом ежедневных наблюдений и размышлений записки, очевидно, были интересны не только родственникам и друзьям автора. Они были подвергнуты литературной обработке и, судя по написанному в 1912 г. предисловию, готовились к печати. Однако при жизни Василия Павловича их издание так и не было осуществлено. До настоящего времени из дневника Русско-японской войны опубликован лишь значительный фрагмент, повествующий о Ляоянском сражении, который появился в 1991 г. на страницах альманаха «Время и судьбы» благодаря усилиям В.Ф. Молчанова[5]5
  Свет милосердия. Дневник участника Русско-японской войны (1904–1905) дивизионного врача В.П. Кравкова // Время и судьбы. «Военные мемуары». Вып. 1. М., 1991. С. 259–286.).


[Закрыть]. Основной же массив дневников В.П. Кравкова периода Русско-японской войны еще ждет своих исследователей и публикаторов.

Интересно отметить, что привычка вести дневниковые записи сохранилась у Василия Павловича и в мирное время. В фондах НИОР РГБ имеется ряд его записок, датируемых 1907–1914 гг. В основном они посвящены отношениям с супругой, ставшим в эти годы еще более проблемными.

Неудивительно, что в августе 1914 г., оказавшись на фронтах новой войны – Первой мировой, – В.П. Кравков без труда вернулся к практике письменной фиксации впечатлений переживаемого момента. Итогом его ежевечерних бдений стал интересный письменный памятник, доносящий до нас живой голос непосредственного участника масштабного исторического события.

Кампанию 1914 г. В.П. Кравков начал в должности корпусного врача XXV армейского корпуса. В составе 4-й армии Юго– Западного фронта он участвовал в сражениях Галицийской битвы на территории Холмской, а затем Люблинской губернии, обеспечивал эвакуацию раненых в ходе сражения у Замостья в августе – сентябре 1914 г., затем вместе с частями корпуса вошел в австрийскую Галицию.

Дневниковые записи Василия Павловича за август 1914 г. носят отрывочный, порой схематичный характер. Чувствуется, что фрагменты, посвященные первым дням войны, он планировал впоследствии отшлифовать и дополнить, однако сделать этого так и не успел. Обстановку в штабе XXV армейского корпуса В.П. Кравков рисует преимущественно через призму своих не очень приязненных отношений с командиром корпуса генералом от инфантерии Д.П. Зуевым и начальником штаба генерал-майором Л.В. Федяем. Им хорошо передано замешательство штабных чинов в первые дни военных действий, атмосфера подозрительности и шпиономании (не всегда, впрочем, безосновательных), недостаточное внимание корпусного начальства к вопросам санитарного обеспечения и снабжения войск, сумятица и неразбериха поспешного отступления частей корпуса от Замостья на Красностав, а затем и на Избицу. Горький опыт неудачной для русского оружия войны в Маньчжурии заставил автора дневника быстро пасть духом, увидев в действиях корпуса знакомые по прошлой кампании признаки военного поражения. Видимо, воспоминаниями о пережитом на Русско-японской войне вызвано то крайнее недоверие, с которым В.П. Кравков относился к известиям об успехах русских войск в Восточной Пруссии и на львовском направлении. Однако возвращение взятого было австрийцами Красностава, а затем Замостья, и уверенное продвижение частей корпуса к русско-австрийской границе подействовало на него воодушевляюще.

2(15) сентября 1914 г. В.П. Кравков, следуя со штабными чинами в обозе корпуса, пересек государственную границу Австро-Венгрии у деревни Мощаницы. «Сердце замирает от сознания, что австрийцы из нашей земли изгнаны, и мы ступаем на их землю», – записал он вечером того же дня. Страницы дневника точно отражают обстановку, в которой проходило вступление русских войск в Галицию: толпы австрийских пленных, масса брошенного отступавшим противником имущества, проблемы с продовольствием и ночлегом в бедных польских деревушках. Большое впечатление произвело на автора пребывание в Сеняве, роскошном и богатом памятниками духовной и материальной культуры имении князей Чарторыйских.

Однако долго находиться в австрийской Галиции ему не пришлось – через две недели телеграммой из штаба 4-й армии В.П. Кравков был извещен о назначении на должность начальника санитарного отдела штаба 10-й армии Северо-Западного фронта. Для переезда к новому месту службы ему пришлось предпринять длительное путешествие через занятые русскими войсками австрийские земли, Люблинскую и Холмскую губернии Царства Польского. Описание этой поездки, встреч и разговоров с местным населением, картины прифронтового Люблина и тылового Холма содержат немало интересных заметок, раскрывающих панораму жизни в западных губерниях Российской империи осенью 1914 г.

На новом месте службы – в штабе 10-й армии, располагавшемся в октябре 1914 г. в Красностокском Рождествено-Богородицком женском монастыре, В.П. Кравкову пришлось фактически взять на себя основные заботы по созданию и налаживанию функционирования санитарного отдела. Неприятной для него особенностью организации санитарных отделов армий оказались положения исправленного в августе 1914 г. Устава о полевой службе (1912), согласно которым руководителями этих учреждений вместо военных врачей назначались строевые офицеры, зачастую обладавшие весьма приблизительными представлениями о санитарии. Возникла также некомфортная для автора ситуация, когда он, действительный статский советник, т.е. «штатский генерал», оказался подчиненным начальника санитарного отдела – армейского полковника. Сложившееся положение стало причиной постоянных трений в служебных отношениях В.П. Кравкова с А.О. Завитневичем, а в 1915 г. – и с его преемником В.П. Евстафьевым.

Фоном для событий конца 1914 – начала 1915 г., описанных в дневнике В.П. Кравкова, стала Лодзинская операция, проводившаяся войсками 1-й, 2-й и 5-й армий Северо-Западного фронта генерала от инфантерии Н.В. Рузского. 10-я армия генерала от инфантерии Ф.В. Сиверса прикрывала тыл операции со стороны Восточной Пруссии. Перед ней была поставлена задача овладеть районом Мазурских озер.

Фронтальное наступление в лесисто-болотистой местности Восточной Пруссии развивалось тяжело. Его условия усугубились еще тем, что к концу первой недели ноября 1914 г. установилась морозная погода, русские же войска оказались без теплой одежды. Итогом продвижения частей 10-й армии по германской территории стал выход на линию Мазурских озер, овладеть же этим районом так и не удалось. В середине ноября события на Висле потребовали переброски резервов армии к Варшаве.

Лодзинская операция завершилась с неопределенным исходом. С одной стороны, удалось предотвратить осуществление плана германского командования по окружению 2-й и 5-й русских армий. С другой стороны, планировавшееся наступление русских войск вглубь Германии также было сорвано. По окончании операции лишились своих постов командующие 1-й и 2-й армиями генералы от кавалерии П.К. фон Ренненкампф и С.М. Шейдеман.

Дневниковые записи В.П. Кравкова отразили циркулировавшие в среде генералитета и офицерства слухи, обвинявшие П.К. фон Ренненкампфа в преступном бездействии в дни катастрофы 2-й армии А.В. Самсонова в августе 1914 г. Негативное отношение автора к личности командующего 1-й армией во многом подогревалось его постоянным собеседником генерал-майором Г.Д. Яновым, начальником этапно-хозяйственного отдела штаба 10-й армии, которому за время службы в штабе П.К. фон Ренненкампфа удалось накопить немало компромата на своего бывшего шефа.

В ноябре 1914 года штаб армии вслед за наступающими войсками переместился на территорию Восточной Пруссии и расположился в городке Маргграбова (ныне Олецко в Польше). 7 (20) ноября в дневнике В.П. Кравкова появились первые впечатления от пребывания в Германии: «Боже мой, какая потрясающая картина всеобщего разрушения; в селениях ни одной живой души; здания все исковерканы как после землетрясения. Около часу дня прибыл в Маргграбово, бывшее, очевидно, до войны весьма благоустроенным местечком, а теперь… теперь представляющее] все ту же надрывающую душу картину опустошения и разгрома; выбиты зеркальные стекла в магазинах, все в них переворочено, разбито, перековеркано; по улицам разбросаны зонты, манекены, шляпы, платки, битые бутыли, лампы, вазы, изорванные книги, ноты, картины, всякая утварь. Здания с пробитыми крышами и зияющими без рам и стекол окнами; водопроводные, электрическ[ие] осветительные и обогревательные сооружения в домах все приведены в негодность злобно-мстительной рукой удалившегося врага; жизнь, когда-то бившая ключом, здесь совершенно замерла; и как-то странно видеть, что среди всеобщего разрушения часы на костеле продолжают ходить и бить».

В Маргграбове В.П. Кравкову довелось задержаться надолго. Здесь, вместе с приехавшим навестить его сыном Сергеем, он встретил новый, 1915 год. Частые поездки по военно-санитарным учреждениям, расположенным в городках Восточной Пруссии, оставили на страницах его дневника много интересных заметок о жизни этого региона в период пребывания в нем русских войск.

Вскоре после начала Августовской операции в январе 1915 г. штабу 10-й армии пришлось поспешно эвакуироваться из Маргграбовы. «Отступаем в большом беспорядке, – отмечал Василий Павлович в первых числах февраля, – много утеряно обозов, интендантск[ого] имущества, скота и пр. Не со всеми частями штаб вошел в связь… Положение наших войск в отношении продовольствия – отчаянное».

Вину за беспорядочный характер отступления, повлекшего за собой гибель в окружении 20-го армейского корпуса генерал– лейтенанта П.И. Булгакова, автор дневника возлагал преимущественно на командование 10-й армии – Ф.В. Сиверса и начальника штаба генерал-майора барона А.П. фон Будберга. В этом плане интересно сопоставить дневник В.П. Кравкова с «самооправда– тельными» мемуарными записками самого А.П. фон Будберга, впоследствии видного деятеля Белого движения и русской эмиграции, в которых он освящал действия штаба 10-й армии в период зимних боев 1915 г. под Августовом в подчеркнуто выгодном для себя ключе, обвиняя в произошедшем одного лишь Ф.В. Сиверса[6]6
  Будберг А.П. Из воспоминаний о войне 1914–1917 гг. Третья Восточно-Прусская катастрофа 25.01. – 08.02.1915. С.-Франциско, б.г.


[Закрыть].

С февраля 1915 г. новым пристанищем штаба 10-й армии стал губернский город Гродно. Здесь В.П. Кравкову довелось неоднократно быть застольным собеседником великого князя Андрея Владимировича, приезжавшего для выяснения причин отступления 10-й армии. Заслуживают также внимания отзывы автора дневника о новом командующем армией – генерале от инфантерии Е. А. Радкевиче, о начальнике штаба генерал-майоре И.И. Попове, о других чинах штаба и их взаимоотношениях.

В Гродно В.П. Кравков узнал, что его работа в начальный период войны была отмечена орденом Св. Станислава 1-й ст., пожалованным ему высочайшим приказом от 25 января (7 февраля) 1915 г. «Теперь я, значит, генерал настоящий, – с юмором комментировал свое награждение Василий Павлович, – со звездой и лентой через плечо». Вскоре последовало и новое отличие – 3 (16) мая 1915 г. он стал кавалером ордена Св. Анны 1-й ст.

Пасхальные дни 1915 г. В.П. Кравков провел в отпуске в Москве. Наведывался он также и в Петроград по делам службы, встречался с братьями Николаем и Сергеем. Однако пребывание среди родных не принесло ему душевного успокоения: мысли о здоровье дочери, с 1907 г. страдавшей прогрессирующей глухотой, отравляли все его существование. Видимо, в них прежде всего стоит искать причины минорного настроения автора дневника в последовавшие летние месяцы.

Все лето 1915 г. прошло под знаком начавшегося «великого отступления» русской армии из польских и прибалтийских губерний. В.П. Кравков тяжело переживал неуспехи российского оружия, видя его основную причину в несовершенстве государственного устройства империи, бесталанности полководцев, равнодушии военно-бюрократической машины к судьбам простых защитников Родины.

В августе 1915 г. в Гродно к отцу приехал сын Сергей. 11 (24) августа 1915 г. В.П. Кравков записал: «Мой Сергунюшка уже не первый день как живет со мной и наблюдает во всех характерных особенностях все творящееся у нас здесь на передовом театре; он с начала войны считал меня за мрачного пессимиста в предсказаниях и предвидениях относительно] могущего и долженствующего (логически) быть для нас прескандального по позору оборота боевых действий с немцами; свою скорбную прогностику я всегда старался обосновать в его глазах путем индуктивным, с обращением каждый раз его внимания на каждую мелочь – как на микрокосм. Теперь для его взора открылось более широкое поле размышлений на проклятую тему наших частых споров о первопричине и законосообразности того, что действительность во всех изгибах российской истории не может быть иной, как лишь очень и очень безотрадно грустной. Здесь, на театре войны, он неожиданно оказался в положении Данте в аду, по к[ото]рому вожу его я в качестве Вергилия. Смотри, слушай, внимай, анализируй и делай выводы…»

До конца августа 1915 г. санитарный отдел штаба 10-й армии был эвакуирован из Гродно в Вилейку, а осенью был переведен к остальным штабным учреждениям в Минск. Вращение в специфической среде высокопоставленных кадровых военных, не отличавшихся широтой интеллектуальных горизонтов, угнетало В.П. Кравкова. Ежедневно видя перед глазами картины нравственного разложения штабного офицерства и генералитета, он все больше приходил к выводу о необходимости поиска иного места службы, пусть и на более низком уровне, чем штаб армии. Воспользовавшись отпуском на Рождество и новый, 1916 год, проведенным, как и прежде, в Петрограде и Москве, Василий Павлович добился своего перемещения на менее престижную, но более соответствовавшую его жизненной позиции должность корпусного врача.

В ходе непродолжительной службы в штабе XLIV армейского корпуса, располагавшегося в селе Ивенец Минского уезда и губернии, В.П. Кравкову довелось познакомиться с генерал-лейтенантом Н.А. Бржозовским, бывшим комендантом крепости Осовец и руководителем ее обороны в минувшем году, а также с будущим советским военачальником и военным историком М.С. Свечниковым, в то время – подполковником, исполнявшим обязанности начальника штаба корпуса. Люди и обстановка в прифронтовом штабе корпуса разительно отличались в лучшую сторону от той, которую Василий Павлович наблюдал в штабе армии. Это позволило ему несколько успокоиться душой.

В конце января 1916 г. В.П. Кравков узнал о своем переводе в 12-ю армию Северного фронта на должность корпусного врача XXXVII армейского корпуса, который формировался в Риге. Столица Прибалтийского края очаровала его. «Вкушаю своеобразные прелести жить в большом культурном центре при отсутствии в нем людского кипения, – писал Василий Павлович 14 (27) февраля 1916 г. – Тишина и покой – нет сутолоки, нет снующей массы людей, да и солдаты попадаются не на каждом шагу, скромно погромыхивают трамваи под аккомпанемент редкой артиллерийской канонады, музыкально как-то звучат бубенчики изящных фурманщиков; здесь люди иной нации, по привычке ошибочно иногда в обращении их назовешь “пане”. Все-все здесь пропитано немецким духом».

Одной из основных забот В.П. Кравкова в это время была организация противогазовой защиты вверенных его попечению воинских частей. Также пристальное внимание уделялось борьбе с цингой и тифом.

Теплые, дружеские отношения сложились у В.П. Кравкова с корпусным командиром – генерал-лейтенантом Д.А. Долговым, с которым он был знаком еще по службе в XXV армейском корпусе. Человек разносторонних интересов, он разделял и либеральные политические взгляды Василия Павловича. Поэтому, когда в апреле 1916 г. Д. А. Долгов был переведен на должность командира VII Сибирского армейского корпуса, также державшего оборону в окрестностях Риги, за ним вскоре последовал и корпусной врач.

В июле 1916 г. военно-санитарные учреждения VII Сибирского корпуса успешно справились с массовым потоком раненых, вызванным неудачным наступлением частей 12-й армии на Бау– ском направлении под руководством давнего знакомого Василия Павловича по Русско-японской войне – генерала от инфантерии

А.Н. Куропаткина, с февраля 1916 г. занимавшего должность главнокомандующего армиями Северного фронта. Командир корпуса Д.А. Долгов «за боевые отличия» представил В.П. Кравкова к производству в следующий чин – тайного советника, соответствовавший армейскому генерал-лейтенанту. Однако в штабе 12-й армии документу не дали ход, и корпусной врач был награжден лишь мечами к имевшемуся у него ордену Св. Анны 1-й ст. Этого отличия В.П. Кравков был удостоен высочайшим приказом от 1 (14) января 1917 г.

Записки «рижского периода» службы Василия Павловича также интересны его оценками командующего 12-й армии генерала от инфантерии Р.Д. Радко-Дмитриева, начальника штаба армии генерал-лейтенанта В. В. Беляева, сведениями о деятельности общественных организаций, содействовавших работе военно-медицинских учреждений.

В августе 1916 г. VII Сибирский корпус был переведен на Юго– Западный фронт и включен в 7-ю армию генерала от инфантерии Д.Г. Щербачева[7]7
  Интересной параллелью дневникам В.П. Кравкова этого периода является финальная часть записок Ф. А. Степуна «Из писем прапорщика– артиллериста», относящаяся к периоду с ноября 1916 по февраль 1917 г. Их автор служил в это время на 5-й батарее 12-й Сибирской стрелково-артиллерийской бригады в составе 7-го Сибирского армейского корпуса, которая стояла сначала в Шумлянах, а позднее в Рудниках. Примечательно, что В.П. Кравков в записях от 25 марта и 11 мая 1917 г. упоминает и самого Ф.А. Степуна, запомнившегося ему выступлениями на революционных митингах.


[Закрыть]. В.П. Кравков вновь оказался в занятой русскими войсками австрийской Галиции. После элегантной Риги местом его пребывания стало захолустное местечко Завалов (ныне село в Подгаецком районе Тернопольской области Украины). Здесь в октябре 1916 г. ему довелось пережить неудачную попытку наступления войск 7-й армии, стоившую поста командиру корпуса Д.А. Долгову. По дневниковым записям этого времени видно, как все отчетливее проявлялись грозные симптомы разложения армии, а политическая обстановка в России, за которой на фронте следили по газетам, становилась день ото дня все напряженнее.