Текст книги "Lvl 1: Благодарные Мертвецы (СИ)"

Автор книги: Василий Криптонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Дон помрачнел, но на вопрос ответил. Верный знак того, что у нас с ним за последние сутки установились доверительные отношения.

– Пятьдесят пять. Три недели после юбилея прожил. Если это можно жизнью назвать...

– И что, ты вот до этого самого возраста во всю эту херню играл? – не поверил я. – Серьёзно?! Господи, да х*й дрочить и то интереснее. Разве что если не встаёт уже – ну так подёргать можно, на кулак намотать, я не знаю...

– Да ну, нет, конечно, – усмехнулся Дон, которого пиво и усталость привели в какое-то крайне добродушное состояние. – Пацан мой игрался. А у нас домик маленький, ну, я поневоле слышал всякое. Потому соображал немного, когда оцифровали.

– То есть, в реале ты был нормальным человеком?

– Угу. А теперь у меня нет реала, Мёрдок. Ещё – нет рака. Ничего не болит. Не нужно ходить на идиотскую работу. Не нужно волноваться о здоровье, откладывать деньги на образование детей, притворяться, будто всё ещё люблю жену. Я ложусь спать с ясной головой, не думаю о том, что делать завтра. Мне дали вторую жизнь, и я ей наслаждаюсь. Мне интересно изучать этот мир, интересно исследовать свои возможности. Когда-нибудь я буду гордиться тем, что видел самое начало вселенной, Мёрдок. Можешь себе такое представить? Мир откроется, станет возможно путешествовать между городами, людей будет всё больше и больше – приходящих на готовенькое, в отлаженную систему без багов, ну или почти без багов. А я – мы! – мы будем помнить юность этого мира. Ну хорошо, ты будешь помнить, как сидел в кабаке и мрачно надирался каждый день. А я проходил эти глючные квесты, прокачивал навыки... Знаешь, можешь, конечно, смеяться, но в этом криво нарисованном складе багов я вижу больше смысла, чем в реальной жизни. В десятки, в сотни раз больше смысла!

И Дон, утомлённый длинной речью, залпом допил кружку. Я только плечами пожал. Будь на месте Дона Иствуд – я бы его размазал по полу своими аргументами пополам со стёбом. Но Дон... уважаемый человек, и если он сам для себя так решил – пусть так. Когда человек что-то конкретно решает, мне там делать нечего. Я могу расшатывать только тех, кого и без меня штормит. А Дон – скала. Так выпьем же за то, чтобы такие скалы стояли вечно.

– Вон, твои ребятишки идут, – сказал Дон, кивнув в сторону.

Я повернул голову, увидел проталкивающихся сквозь бухую толпу Рому и Иствуда. Встал.

– Ладно. У нас, типа, репетиция наверху. Если мы вам помешаем – идите всей толпой нах*й.

– Замётано, – кивнул Дон. – Обеспечу.

TRACK_27

Места в моей комнатёнке было не так уж много. Барабанная установка заняла практически всё, даже кровать пришлось поставить на торец возле стены.

– Легендарные рок-группы всегда репетируют в таких условиях? – Иствуд не оставлял надежды раздавить меня сарказмом.

– Можно, конечно, разогнать народ и устроиться в зале, – задумчиво сказал я. – Но мне нужны деньги... Дилемма. Ром, чё там у тебя с домом?

– А чё? – насторожился Рома. Он сидел за барабанами и локтем отпихивал падающий на него матрас.

– Строй быстрее, чё, – огрызнулся я. – Нам реп-точка нужна.

– А схрена ли у меня дома-то?

– Потому что ни у меня, ни у Иствуда дома нет.

– Я и не собираюсь строить себе дом, – подтвердил Иствуд. – Я планировал путешествовать по миру, защищать слабых и обездоленных, ночевать в салунах... что бы это ни значило.

– Жаль твои планы, бро, – от всего сердца сказал я. – Меня от них даже почти не тошнит. Но теперь ты – басист самой крутой в мире группы «Благодарные мертвецы». Вы, кстати, в курсе, что появилась таблица кланов? Мы – первый зарегистрированный клан в этой игре! Хотя мы и не клан, ведь мы в жопы не долбимся.

Парни переглянулись. Для них всё это явно было не пустым звуком.

– Круто! – сказал Рома и, отпихнув матрас, пока он на него не упал, выдал неплохое соло. Пацан положительно быстро растёт.

– Скажи, Мёрдок, к чему в этой конкретной ситуации твои гомофобные высказывания? – спросил Иствуд.

– В этой конкретной ситуации, друг мой, мы имеем дело со сворой долбоклюев, которые не знают, что клан – это в первую очередь родовая община. Семья, попросту говоря. А поскольку дебилы, собирающиеся в «кланы», изначально не состоят друг с другом в родственных отношениях, свальный грех – их единственный способ породниться. Я понимаю, что они на самом деле не долбятся – ну, наверное, – понимаю, что им просто понравилось слово, из тех же соображений, из которых безмозглая ворона хватает блестящие предметы. Но не обстебать такое – просто выше моих сил.

Рома перестал стучать и, придержав матрас, выдал новые плоды своей богатой внутренней жизни:

– А куклы-мужики есть? Ну, для баб. Как у них это работает? В смысле, их сразу делают с твёрдым концом, или, типа, режимы переключаются?

Мы уставились на Иствуда. Мне, как ни печально в таком признаваться, тоже сделалось интересно.

– Я не в курсе, – сказал Иствуд.

– Да ладно, чё ты, ни разу не смотрел в магазинах? У вас же там на каждом шагу...

– Да нет у нас такого на каждом шагу!

– То есть, спецом искал?

– Я пристрелю тебя!

– Вообще, наверное, разные модели. Если для баб – можно без дырки в жопе, бабе-то нахера? А если для мужиков – то с твёрдым концом и дыркой. Ты себе какого взял?

Иствуд, перехватив гитару за гриф обеими руками, кинулся на Рому. Я оказался быстрее и схватил его за шиворот.

– Отставить! – рявкнул я, врубив навык Убеждение. – Барабаны попортишь – убью! Рома! Прекратить калометания! Мы тут работаем!

– А мож, универсальных делают, – не мог остановиться Рома. – А то это ж палево, типа заказываешь себе пидорского манекена, и все сразу знают, что ты пидор. А так можно сказать, типа, маме в подарок...

– Прикольно, – послышался голос от двери. – Это и есть «репетиция»?

А, да, Сандра. Я и забыл, что пригласил Сандру.

– Заходи, – сказал я.

Рома в присутствии дамы заткнулся и стал одной палочкой постукивать по хай-хэту. Иствуд тоже остыл.

– Заходи, – махнул я Сандре рукой. – Вот, это стул, на нём сидят.

– Угу, – усмехнулся Рома. – Это водка, её пьют.

– Гусары, молчать! – рявкнул я. – Ты песню сочинил?

– Не, – поморщился Рома. – Херня какая-то выходит. Даже ветка навыков поэта не разблокировалась. По ходу, у меня талант не под то заточен.

– Само собой, – тут же влезла в творческий процесс Сандра. – Ты изначально стэндап-комиком зарегистрировался, потом барабанщика открыл. Теперь пока до двадцатки не прокачаешься, новых веток профессиональных навыков не получишь.

– А перестать быть комиком он может? – спросил я.

– Ты в это веришь? – Сандра скептически подняла бровь.

Рома тут опять замер, глядя в пустоту.

– Вот ты говоришь, с ними, типа, в рестораны ходят, – сказал он. – Неудобно получается – приносишь куклу в ресторан, а у неё стояк на полметра. И все сразу понимают, что ты не просто кукло*б, но ещё и пидор. Не, наверное, кнопка отключения эрекции есть, или типа того.

Иствуд взвыл и отвернулся к окну. Я вздохнул:

– Н-да... Это, по ходу, врождённое, как синдром Дауна. Ладно, будем работать с тем, что есть. Всё, Сэнди, не мешай, дай нам немного почувствовать музыку.

– Жаль, – расстроилась Сандра. – Мне про кукол с х*ями интересно было.

TRACK_28

Поскольку песен у нас не было (не репетировать же «Оторванный хрен» на полном серьёзе), я начал просто гонять по кругу базовые аккорды в ожидании просветления. Себе я тоже купил электрогитару, неплохую такую. Утырчество этого мира выразилось ещё и в том, что электричества тут не было. Соответственно, печалить мозг усилками никто не стал. Электрогитара ни к чему не подключалась, она просто издавала характерный звук, с перегрузом. Как я понял, при желании её можно было апнуть и получить на корпусе переключатель, чтобы менять тип перегруза, играть соло-партии и так далее.

Мне потребовалось несколько минут, чтобы привыкнуть к тому, что звук идёт из гитары. Причём, треньканья самих струн, как такового, и не было. Вот где наркомания голимая...

Иствуду было проще, он раньше не играл, и для него бревно на шее, издающее могучий гул при прикосновении к струнам, было в порядке вещей. Впрочем, играть у него всё равно не получалось. Он, щурясь, следил за моими пальцами, пытался копировать аккорды, но разница в количестве струн его явно деморализовывала наглухо.

А Рома хорошо вписался, успевал и по барабанам лупить, и матрас отпихивать. Даже немного в ритм попадал. Хотя, по логике, это я должен был стараться в ритм попадать, барабанщик в этом деле – главный. Но я был занят тем, что просто кайфовал от мощи, которую держу в руках.

– Стоп, – сказал я, наигравшись. – Рома, б**дь, встань и поставь матрас так, чтобы он не падал. Иствуд! Это бас-гитара, на ней не играют боем, по крайней мере на трезвяк. Слушай ударные...

– Меня слушай! – подтвердил Рома, поправляя матрас.

– Его слушай. Про левую руку пока забудь нахрен, дёргай струны. Вот так, щипком! Или перебором. Попробуй. Во! Другой разговор же. Рома, хватит щупать мой матрас, давай уже, забацай чего-нибудь.

Рома не заставил себя умолять – сел и забацал так, что стёкла зазвенели. Иствуд с каменным выражением морды лица немного послушал и включился. Хвала Кришне, чувство ритма у него было. Играл он однообразно, монотонно, но – в ритм. Я, затаив дыхание, попытался наложить на этот п**дец свою гитару. И дело пошло!

Джем-сейшен продолжался минуты четыре. Разумеется, этого ещё мало для того, чтобы выходить на публику, но, блин... До чего же крутейшее чувство – снова оказаться частью творческого коллектива!

Иствуд вдруг нахмурился, перехватил гриф и начал зажимать струны. Рома, услышав, что Иствуд делает что-то интересное, начал херачить быстрее. Я спокойно выдержал темп...

– Поздравляю, – сказал Иствуд, дуя на пальцы левой руки. – У меня разблокировалась ветка навыков Бас-гитарист. Но прошу отметить: я не получил от этого ни малейшего удовольствия.

TRACK_29

– Хорошо-то как, Маша, – выдохнул я в темноту.

– Какая я тебе «Маша»? Я Сандра! – отозвалась темнота.

– Всё равно хорошо...

– Всё шутки шутишь...

– А что, есть повод для грусти? Кто-то умер?

Темнота помолчала, потом мрачно произнесла:

– Ха. Ха. Ха.

Я протянул руку и погладил Сандру по чему-то тёплому и приятному – не разобрал, по чему. Она не возражала.

– Слушай, всё спросить хочу... А какой у тебя класс вообще?

– Ну да, в сотый раз трахаемся – можно и познакомиться, – фыркнула Сандра. – Охренеешь, но я – воин.

– Да ладно?

– Вот тебе и «да ладно». Выбрала от балды, а потом за голову схватилась. Это ж теперь придётся вот это вот всё – квесты-хренесты... Хорошо, что тебя встретила. Лучше уж новичков инструктировать – это не так напряжно.

– Ну, меня встретить не мудрено было, единственный кабак в городе, как-никак, – фыркнул я. – Так у тебя ещё и меч, что ли, есть?

– Зачем меч? Копьё. Могу в лоб захреначить, если хочешь.

– Не, спасибо. Лучше сделай ещё раз «Как в первый раз».

– Обойдёшься.

– Ну Са-а-андра!

– Хрен тебе! Я тоже хочу хоть что-то успеть получить от процесса.

– Ладно... Есть логика в твоих словах.

Я посмотрел в интерфейс. Запас сил восстанавливался ме-е-едленно. И до максимума сам не доползёт, если не сожрать чего-нибудь. Или не поспать. Рекомендации я отключил, они мне весь обзор засирали, а лезть специально их смотреть было лень. В реале, на коксе, я б ещё часа четыре куролесил, прежде чем срубиться. А тут со стимуляторами было негусто.

– Молодой челове-е-ек! – позвала Сандра, скользнув ладонью по животу вниз. – У вас что-то упало.

– Да ну, схрена ли? После дня беготни по квестам, первой репетиции, изящного пируэта в шаге от запоя и трёх «как в первых разов»? Не может быть, ты что-то путаешь.

– Фу, какой ты скучный...

– Я не скучный, я счастливый. У меня есть группа. Сбылась мечта идиота и всякое такое. Ладно, не вздыхай, пойду сожру чего-нибудь. Тебе принести?

– Угу. Чаю, – фыркнула Сандра.

– Попробую. Но задача непростая, сама понимаешь.

– Если не получится – гитару покупать не надо!

– И не собираюсь, у меня денег нет.

– Мужчина мечты...

– А то!

Я, покачиваясь от усталости и остатков алкоголя в крови, двинулся в зал. На этот раз даже не забыл накинуть одежду прямиком из инвентаря. Мир этот, конечно, дурацкий абсолютно, но кое за что братишке можно сказать спасибо. Например, мыться не надо. Если, конечно, ты пьяный в грязи не уханькался. Да и то – засохнет и отвалится. В остальном – никакой от тебя вони, никаких влажных простыней. Встал, оделся и пошёл в цивилизованное общество.

Общества я, правда, встретить не планировал. Было уже больше двух часов ночи, к этому времени все обычно уходят.

Я прошёл в кухню через разгромленный зал (минус золотой за уборку и ремонт...), нашёл яблоко и остывший стейк. Начал с удовольствием жрать.

– Здравствуйте, хозяин, – послышался сзади голос. – Не соблаговолите ли принять выручку?

– Угу, – буркнул я, повернувшись. – Давай.

Одна из моих «неписанных красавиц» протянула мешочек с золотом. Я его забрал. И настроение тут же поднялось. Хоть какой-то плюс из-за этой подставы с закупками пива – теперь кабак спокойно можно было бросать на девчонок, и деньги не уходили хрен знает куда, а падали мне на карман. Зарегистрировался, как самозанятый, мать-перемать. Вышел из тени.

Я подмигнул красавице:

– Мы там, наверху, шалим. Присоединиться не хочешь? Я понимаю, что тебе особо нечем, но так, для атмосферы, настроение создашь.

Девушка, как всегда, покраснела, забормотала какую-то пургу про жениха и девичью честь. Я, кивая, дожрал стейк и велел приготовить чай. Не забыл. Вот у меня мозг! Вот разум! Преклоняюсь перед собой.

– Слушаюсь, хозяин! – тут же встрепенулась девица.

– А что там за шум?

– Там кто-то плачет, хозяин.

– Это я и без тебя слышу, – буркнул я и вышел в зал.

Кто тут плачет без разрешения?! Беспредел какой-то, сейчас как вломлю по первое число. Деньги на штраф есть, чё...

Плакал явно мужик. Без слов. Просто подвывал, как дебил: «Ы-ы-ы-ы... У-у... Ы-ы-ы-ы...». Надо ж так нажраться, прости-господи...

– Алё? – крикнул я. – Ты где? Найду – убью!

Голос как завывал, так и продолжил. Я, чертыхаясь, обошёл зал и убедился, что вой доносится снаружи. Да чтоб тебя! С одной стороны, что за пределами моих владений, то меня не касается. С другой, интересно же...

Я открыл дверь. Темень стояла страшная. Пару минут пощурившись, я вспомнил про керосинку в инвентаре и достал её. Нынешним детям уже класть с прибором – керосинка, свеча, лучина – один хрен. «Что-то старинное» – и норм.

Подняв лампу повыше, я увидел мужика. Здоровенного такого бугая, не уступающего Дону, и даже внешне чем-то похожего. Ну, да тут многие похожи. Чай, из одного фоторобота себе морды лепят.

Мужик сидел, скрючившись, возле крыльца и скулил.

– Ну чё? – миролюбиво сказал я. – «Алкашка» зашкалила? Бывает, подумаешь, фигня делов. Или бабы не дают? В любом случае, хватит мне тут фундамент подмывать. П**дуй домой, проспись, наутро полегчает.

Говоря, я вдруг вспомнил, что арбалета у меня больше нет. Зато есть меч, который купил мне Дон. Паршивый мечишко, но всё-таки оружие, по башке пере**ать можно.

Мужик поднял голову, посмотрел на меня, всхлипнул и завыл ещё отчаяннее:

– У-у-у-у-у! У-у-у-у-у!!!

Я вздрогнул, так всё это дико выглядело и звучало. Прищурился. Может, это всё же какой-то заглючивший моб? А не вытяну ли я из него какого-нибудь профита?..

Имя: Rchn

Уровень: 0

Кгхм... Серьёзно? Я несколько секунд смотрел на шкалы персонажа с непроизносимым именем. Сил и здоровья у него было меньше половины. Обе шкалы продолжали падать – видимо, от рыданий. Ещё часик поскулит – и на респаун отправится. А там снова взвоет. Потому что есть у меня такое скверное чувство, что затыкаться Рчн не планирует.

Ну и что мне с ним делать? Много я дебилов в этой педовне повидал, но настоящий, клинический – впервые попался. В зоопарк его сдать, для опытов?

– Слышь, ты, «Звук и ярость»! – рявкнул я. – Встать смирно, доложить по форме! Фамилия, звание, род войск, сколько у вас ядерных боеголовок?!

– У-у-у-у-ы-ы-ы-а-а-а-а! – взревел бугай Рчн, и силы со здоровьем начали уменьшаться с катастрофической скоростью.

– Отставить, – сказал я, смекнув, что шоковая стратегия не работает. – Ладно, братуха. Давай, успокойся. Как тебя звать-то по-нормальному? Ты откуда вообще? Из Чехословакии какой-нибудь? У них там вечно слова так записывают, что сдохнешь – не прочитаешь.

Говоря, я присел на корточки, поставил лампу рядом и постарался выдержать миролюбивый тон. Сработало. Вой притих, Рчн стал осторожно меня разглядывать.

– Я – Мёрдок, – сказал я, положив руку на сердце. – А тебя как звать?

– Де побдю, – гундосо ответил Рчн. Наверное, имелось в виду «не помню». Ладно, хорошо, есть контакт, работаем дальше.

– Ты давно тут?

Рчн замотал головой – «нет». Бля, охренеть беседа. В толмачи дебилам я ещё не нанимался.

– День? Два? – Я показывал ему пальцы. – Три дня?

– Не-е-ет, – проныл Рчн. – Я тама.

Он махнул рукой в ту сторону, где, гипотетически, было Сандрино место работы. Ну, допустим. Все «тама» были, Сандра тут для трёх четвертей города – суррогатная мать.

– Давно? – осведомился я.

Если сегодняшний, то можно у неё и расспросить, что за фрукт. Какие-то базовые вещи должна знать.

– Чичас, – огорошил меня Рчн.

– Вот только что там появился? – спросил я. – И сразу сюда пришёл?

– У!

– Бред какой-то. Ночью ж никого не закидывают. Да и Сандра обычно в интерфейс уведомление заранее получает. Уволили её, что ли, за связь с негативным элементом?..

Рчн, почувствовав, что я говорю больше сам с собой, снова захныкал.

– Тихо-тихо, не реви, дядя Мёрдок здесь, – прервал я его. – Ты чего сюда-то шёл? Искал кого?

– Па-а-апу! – завыл Рчн. – Папа где-е-е?

Так, ну перепой я категорически отметаю, столько живому человеку не выжрать. Значит, дебила какого-то тихопёрдом оцифровали. А нахрена? Хм... В принципе, смысл есть. Брат что-то там про вирт-капсулы брехал. Может, их на идиотах начали испытывать? Потому и закинули ночью, чтоб никого не потревожил особо. А он, вишь, меня потревожил, на свою голову.

А то и вовсе может быть другая песня. Положили в вирт-капсулу нормального человека, а она ему мозги спекла, и получилось вот это чудо в перьях.

– Ладно, – сказал я. – Мы, русские, душой нараспашку, пока туда не насрут. Вставай, пошли. Поешь, чайку дёрнешь. Давай-давай! Ходить-то умеешь ведь? На руках тебя не понесу, звиняй, мне сегодня силы для другого нужны.

Рчн встал и потащился за мной. Я пропустил его внутрь, запер за ним дверь. Провёл в кухню.

– Чай готов, хозяин, – приветствовала меня непись.

– За**ись, – ответил я. – Пацану налей. И пожрать сганаши чего-нибудь, быстро.

– Слушаюсь, господин.

Кухня была – одно название. Никто тут, разумеется, ничего не готовил (хотя от е*лан-команды моего братца всего можно ожидать, тьфу-тьфу-тьфу). Сюда с умным видом заходили неписи, а выходили с готовой жратвой, когда её – жратву эту – заказывали. Заказывали редко. Жратва восстанавливала силы, которые и сами прекрасно восстанавливались. И дешевле было либо намахнуть зелье, либо натырить той же самой жратвы по квестам и замариновать в инвентаре.

Поэтому в кухне было всегда чисто и ничем не воняло.

Я усадил Рчн за стол, подвинул ему чай. Он глотнул и скорчил мину.

– Чего? Горячий?

– Ниладкий!

– Чего?! А, не сладкий? Блин... Эй, ты, неписанная! Как там в нашем средневековье вопрос с сахаром обстоит?

Нашёлся и сахар, и огромная запечёная индейка. Рчн уставился на птицу, как монах, обнаруживший у себя в постели голую бабу.

– Мне-е-е? – протянул он.

– Тебе, тебе, – вздохнул я. – Жри уже. Комнату тебе покажу потом. Блин, сам уже срублюсь скоро. Сандра...

«Сандра расстроится», – хотел я сказать, но тут же понял, что Сандра уже расстроилась. Я услышал быстрый сердитый топот вниз по лестнице. Постояльцев у меня вроде не было, значит, кроме Сандры, топать некому.

– Сидеть, – приказал я Рчн и выскочил из комнаты.

– Сэнди!

– Пошёл ты нахер, Мёрдок! И гитару твою я тебе об бошку разобью.

– Ты погоди с гитарой. Иди сюда. Чай, кстати, готов, тут просто обстоятельство...

– У тебя вечно обстоятельство, Мёрдок. Я ухожу.

– Только что сюда телепортировали дебила. Я не шучу, натуральный даун, только что слюни не пускает. Пристроился выть у меня под дверью. Что мне было делать?

– В смысле? – Сандра замерла возле двери. – Новый игрок?

– Какая-то такая хрень. Хотя он, по-моему, только в кубики вывезет играть.

– А я почему не знала?

– А я пасу? Говорю ж – обстоятельство. Иди сюда, может, он гонит, и ты его вспомнишь?

Сандра, решительно заинтересовавшись сложившейся ситуацией, прошла в кухню.

– Этот?

– Не, другой, а этого я сам высрал, от нехрен делать. Этот, конечно, чего тупые вопросы задаёшь?

Сандра во все глаза смотрела на Рчн, который уплетал индейку. Как за одну минуту можно было так уделаться – я не знаю. Жрал он, как животное. Руки то и дело вытирал об одежду. Бр-р-р-р...

– Нет, я такого точно не видела, – покачала головой Сандра. – И никаких уведомлений...

– Может, сходишь к своему куратору, спросишь, что за подстава? – предложил я.

– Не пойду я к нему! – заартачилась Сандра.

– Ну ладно, схожу к братцу, всё равно вопросов накопилось.

Рчн перестал жрать, улыбнулся и помахал рукой Сандре. Сандра махнула в ответ.

– Правда дурной какой-то, – сказала она.

И вот когда я услышал это из чужих уст, меня вдруг как кувалдой по башке хряпнуло. Я даже покачнулся от неожиданности и, сделав шаг вперёд, взялся за стол, на котором развёл свинство Рчн.

– Слушай, братуха, – сказал я тем самым доверительным тоном, на который он отреагировал ещё на улице, – а тебе сколько лет?

Рчн перестал жрать, поднял одну руку и с видимым трудом показал четыре пальца.

– Тли! – сказал он. – А папа где? А мама?

Мы с Сандрой переглянулись

TRACK_30

– Ну и что это за хрень? – спросил я.

На горе вместо храма стояло серое и унылое офисное здание из стекла и бетона. Выглядело в средневековом городе – как член посреди сугроба. Внутри не оказалось никакого священника. На входе стояла симпатичная девушка в униформе и, улыбаясь во все тридцать два зуба, спрашивала, за каким хером я сюда припёрся.

– Прошу прощения, господин Артист, ваш запрос не понятен. Скажите, кого из создателей вы хотели бы повидать?

– Федьку, братана моего. Теодора. Он тут ещё богом трудился...

– Вас поняла. Третий этаж, кабинет 3-17.

– Охереть не встать...

Я поднялся на третий этаж по мраморной лестнице, прошёл по коридору. Всё было до идиотизма современным и настоящим. Может, всё-таки нет никакой виртуальной реальности, а меня просто глючит перед смертью, после того как тот выродок меня в почку ножом ткнул?..

Я нашёл нужную дверь, толкнул её, вошёл и остановился.

В пустом кабинете стояло кресло, напротив него – стол, на столе – большой монитор. На мониторе я увидел унылую рожу своего брата.

– Я, вообще, шёл, чтобы тебя обоссать, но теперь уже позабыл, за что. – Я сел в кресло. – Что это ещё за новая бредятина?

– Ах, это... – поморщился Федька. – Ну... В общем, мы проходили очередную проверку, и на этот раз Ватикан подверг резкой критике то, что разработчики выставляют себя богами. Пришлось спешно менять декорации. Это здание наскоро из другого проекта скопировали, потом приведём в соответствие с реалиями.

– С виртуалиями тогда уж, – фыркнул я. – Так вам и надо. А то ишь – расслабились. Боги они, конечно. А, во, вспомнил! – Я подался вперёд. – Мы с одной хорошей девушкой с утречка хотели погрешить немного, и что ты думаешь, она мне сказала?

– А что она тебе сказала? – рассеянно спросил брат. Он смотрел в сторону – похоже, печатал что-то на другом мониторе.

– Сказала: «Извини, у меня внезапно начались эти дни»! Вот что она мне сказала, Федя!

– Ах, это... – Федя хихикнул. – Да, забыл предупредить. Ты постоянно меня выводишь, и я не успеваю снабдить тебя информацией. Виртуальная реальность – дело очень непростое. Мы пытаемся создать идеальную копию физического тела, избавив его от множества недостатков, свойственных оригиналу. Всё было прекрасно, но в последнее время нас завалили жалобами. Дело в том, что, изменив соответствующим образом гормональный баланс у женщин, мы лишили их и возможности испускать виртуальный аналог неких феромонов... В общем, у многих мужчин начало пропадать половое влечение. Пришлось вносить коррективы...

– Так это у пидарасов! – взвыл я. – Зачем ты нормальным-то людям жизнь портишь?! Это уже п**дец какой-то!

– Мёрдок, это – биология. Не я придумал. Ты удивишься, но половое влечение больше зависит от обоняния, нежели от визуальных образов и осязательных...

– П**дец, – резюмировал я и закрыл глаза ладонью. – В реале хоть самовыпилиться можно.

– Ну извини. Это уж вообще не я решаю. Это – наша биологическая группа, меня поставили перед фактом.

– Беспредел – без согласия владельца изменять его организм! Если у меня уменьшится член, я вырвусь отсюда и перебью всех в твоей биологической группе, так им и скажи. Каждое утро буду измерять длину линейкой.

– Я даже не сомневаюсь, – вздохнул Федя. – Слушай, давай сегодня не будем ссориться, а? Я коротенечко тебе всё расскажу – и убегу на совещание. Кстати, как тебе уник?

– Кто? – Я посмотрел на Федю сквозь пальцы.

– Уникальный инструмент. Я из кожи вон лез, чтобы успеть заключить контракт с какой-нибудь реальной фирмой-производителем, и успел.

– А. Так это твои выходки? – Я усмехнулся. – Картинка как картинка. Мне всё равно на нём чёрт-те сколько играть нельзя.

Радость от обладания Риккенбакером померкла довольно быстро, буквально утром, когда я открыл инвентарь полюбоваться на него. Была б настоящая... Эх, беда. Не держать мне уже настоящих гитар в руках, не играть настоящую музыку. Выть от тоски хочется, ещё и Сандра, со своими «днями». И бухать-то противно. А надо.

– Ты серьёзно забыл? – Федя посмотрел на меня с жалостью.

– Что забыл? Вчера была годовщина с тех пор, как ты впервые поцеловал меня в задницу? Так не было такого, не фантазируй, грязный извращенец.

– Вчера был твой день рождения. Наш... С днём рождения, брат.

Я опустил руку и тяжёлым взглядом посмотрел на Федю. Он улыбался, но под моим взглядом улыбка померкла.

– По-твоему, мне, вот в этом дерьме, в котором я нахожусь по твоей милости, не насрать?

– Ты очень злой и жестокий человек, Мёрдок...

– Нормально. Они заставляют ни в чём не повинных женщин истекать кровью, а злой и жестокий – я.

– Мёрдок...

– А с каких это пор вы стали оцифровывать детей?

– Каких детей? Ну да, определённый процент несовершеннолетних присутствует. С согласия родителей в программу разрешено включать подростков начиная с шестнадцати лет, с рядом ограничений на пользование ресурсами виртуала, но...

– Трёхлетний шкет, – перебил я. – По крайней мере, он думает, что ему три. А так – может, два. Или четыре. Но никак не больше. Вы там что, вообще с дуба рухнули? Кто с ним тут цацкаться будет?

Федя хлопал глазами.

– Вань, ты о чём?

– О сиськах. Я всегда говорю только о сиськах. Он пытался сосать грудь Сандры, когда она его укладывала. Она дала ему по морде – само собой. Он начал выть, и мне пришлось петь ему «Колыбельную» Покровского, чтобы он уснул. Разве трёхлеток ещё кормят грудью?..

– Всякое бывает, – пробормотал Федя. – Отдельных индивидов могут кормить даже до семилетнего возраста... Но постой. Что?! Ребёнок? В игре – трёхлетний ребёнок? Какой у него ник? – Федя положил руки на невидимую мне клавиатуру.

– Рч – что-то там, – сказал я. – Щас, погоди... Ар, си, эйч, эн. Напечатаешь так, или тебе, как всем дебилам, нужно: «Русская „я“ наоборот, русская „эс“...».

– Я живу и работаю в Штатах уже не первый год, – отрезал Федя. – И до того имел множество контактов с носителями...

– Ага, знаю. В игрушки по сетке рубились. Чтобы понимать, на какой х*й тебя в наушниках послали, ты язык и выучил.

– Какого х*я?! – заорал Федя и вскочил. Я перестал видеть его лицо. – Это... Этого не может быть! Бля, да нас тут всех раком поставят!

– Так вам, пидорам, и надо, – подхватил я. – Становитесь, девки, раком, будет репетиция. Кстати, да, мне на репетицию пора.

Я уже даже привстал, но тут Федя рухнул обратно в своё кресло и обхватил голову руками. Выглядел он бледным и вконец охеревшим.

– Неучтённый игрок, – пробормотал он. – Возраст – два с половиной года. Два с половиной! Это безумие. Это...

– Трибунал? – предположил я.

– Если об этом хоть кто-то посторонний узнает – проекту п**дец. Госсссподи... Мёрдок, ты должен мне помочь.

– Ни в коем случае!

– Ваня, как брата прошу! Пожалуйста! Не показывай его никому.

– Что мне его – под замок посадить? Это ж ребёнок, ёп!

– Тоже верно... Вот что. Скажи, что это взрослый человек, просто немного того. Нельзя, чтобы информация утекла. Я поговорю с куратором проекта напрямую.

– Я алкоголик и рок-звезда. Мне нельзя с детьми.

– Пожалуйста! Это ненадолго. Сделай так, чтобы никто не узнал.

– Сандра уже знает...

– Но чтобы больше – никто! Пусть она молчит, и ты сам молчи!

Я подумал и хитро прищурился:

– А что мне за это будет?

– Мёрдок!

– Только про совесть и честь не начинай, а? У меня от таких разговоров жопа чешется.

– Я подарил тебе новую жизнь в...

– Пока, Тео. – Я встал.

– Стой! – заорал Федя. Эк его вштырило. Видать, правда ситуация аховая. – Подожди! Чего ты хочешь?

– Отмени менструации.

– Я этого не могу. Я правда не могу, Мёрдок! Если хочешь, я... Любой предмет, с любыми характеристиками. Ну, в определённых пределах, чтоб в баланс лёг. Только скажи, я устрою.

– Да нахера мне это рисованное говно? – ужаснулся я.

– Хочешь стать мэром?

– Чего?

– Скоро запустят проект «Самоуправление». Вообще, количество мобов будет сокращаться. Все должны работать. Ты можешь стать главой города!

– Да где ж я так нагрешил-то?..

– Характеристики прокачаю – какие скажешь! Это вообще – раз плюнуть.

– Хм... – Я почесал голову. – А это уже мысль. Значит, так, записывай. Роме – это который Romul – харизму подними, пунктов на двадцать. Ему девку подцепить надо и жахнуть, чтоб самооценку поднять, а то он мне басиста совсем зачмырит. Стучит вроде и так нормально, с энтузиазмом, хватит ему. Иствуду – талант на десять пунктов, не больше, а то я завидовать стану. И, это... Как там... Усидчивость, или концентрацию – тоже пунктов на десять, если есть такое.

– Есть такое, – пробормотал брат, печатая на клавиатуре. – Ушам не верю. Ты просишь даже не для себя?

– Во-первых, для своей группы. А во-вторых, до себя я ещё не добрался. Так вот, я. Мне талант до сотки, «алкашку» увеличь на двести единиц, скорость регенерации выставь на максимум, пиво бесплатно, вискарь и всё крепкое – бесплатно, во всех заведениях. Жратва тоже бесплатно.

– Так, стоп. Пиво, вискарь и еда – это не характеристики.