Текст книги "Место Силы 5. Трагикомедия в пяти актах (СИ)"

Автор книги: Василий Криптонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

20. Четыре точки

«Агенор» действовал обстоятельно. Взорвав один отсек, он завис на месте. Айк увидел мерцающую сеть. Слабенькую, но здесь большой силы и не требовалось. Сеть уловила все обломки, что разлетелись после взрыва, и стянула их в мешок. Мешок ярко засветился и погас. Не осталось ничего.

«Бублик» оказался разомкнутым, как будто острым ножом вырезали часть. «Агенор» сместился правее, ближе к Айку.

– Ну, нет, – пробормотал Айк, берясь за сферу. – Медико-лабораторный я тебе не отдам.

Иначе Крейз не сможет вернуться. Может, он уже вернулся! Может, он уже там! И в любую секунду «Персей» вдруг отстыкуется от «Андромеды», развернётся и уничтожит «Агенора».

– Повторяю! – заорал Айк, включив связь. – Там – живые! Ликрам и его пятёрка! Пятёрка Гистона! Вы хотите прославиться, как убийцы пятёрки Гистона?!

Нет ответа. «Агенор» не желал больше переговоров.

– Ладно, – проскрежетал Айк, и его пальцы повернулись на сфере, окрасив её в бордовый. – Какого грёбаного хрена я опять делаю, а? Может мне кто-нибудь объяснить? Мне бы бежать. Лететь куда подальше, пока он занят станцией. А я?..

Подумав, Айк сказал другим голосом:

– А куда мне бежать? Я ведь – часть «Андромеды». «Агенор» потому и не смотрит на меня, что знает: мне никуда не деться. Я либо сам сдохну, либо дождусь, пока он взорвёт меня.

И снова другой голос:

– Хорошо, что не смотрит. Ну, для нас хорошо. А вот для него – не очень.

Пальцы дрогнули. Два направляющих луча, видимых лишь Айку, соединились на корпусе «Агенора». Убедившись, что «Андромеду» не зацепит, Айк шевельнул пальцем, и «Последний вздох» содрогнулся, выпустив чудовищный энергетический залп.

«Агенор» резко взмыл вверх, и заряд пролетел под ним.

– Ого, да меня заметили! – воскликнул Айк со смесью восторга, ужаса и злости. – Какая честь! Какая грёбаная честь!

Голос его дрожал. Дрожали и руки. Простой, как линейка, план – взорвать «Агенор», пока он отвлечён «Андромедой», – провалился. Теперь предстояло вступить с ним в битву. С тем, кто обучен вести бой такого уровня. И кто наверняка уже послал сигнал о том, что ситуация окончательно вышла из-под контроля.

Значит, скоро здесь будет больше, гораздо больше таких «Агеноров». Им даже не придётся стрелять. Они просто раскинут совместную сеть, и её хватит на то, чтобы раздавить и Айка с его «Последним вздохом», и «Андромеду».

«Агенор» развернулся, и Айк почувствовал его взгляд. Надо бы рвануть в сторону, сделать какой-нибудь маневр, не стоять на месте в ожидании смерти! Об этом кричала Музыка, истинная, не сгенерированная.

Но Айк сумел лишь дать ещё один залп и беспомощно проследить взглядом за треком заряда, который достроил ИИ корабля на обзорном экране.

«Агенор» просто и красиво ушёл вверх и влево, «оставив» вместо себя ракету. Ракета летела к Айку. Обзорный экран замигал красным, назойливо загудела сирена тревоги: «М-м-м-му-у-у-у-у!»

– Заткнись! – рявкнул Айк.

Когда корабль начал проявлять признаки чего-то вроде страха, Айк почувствовал, как невидимые оковы упали. Он обрёл способность действовать быстро и принимать решения. Перестал быть тупой жертвой.

Сзади – «Андромеда». Просто так уйти нельзя. Значит…

Пальцы погладили сферу, и направляющие лучи сошлись на боеголовке ракеты.

– Бах, – сказал Айк и, подражая «Агенору», ушёл вверх и влево.

Беззвучный взрыв мигнул вспышкой на краю экрана.

Прекрасно. Выиграли несколько секунд для Крейза. Если вдруг ему захочется что-то сделать…

А если прямо сейчас Крейз погиб? Если прямо сейчас за спиной у Айка исчезнет конструкция и появится необъятный, исполинский Кет?

– Что ж, тогда я, по-крайней мере, сдохну очень круто, – хихикнул Айк. – И никто даже не узнает, что я обоссался.

– Тебе конец, – вдруг громыхнули динамики. – Тебе конец, идиот!

– То есть, до этого у меня были шансы? – удивился Айк. – Вот дерьмо! Я как всегда поторопился и всё обгадил!

Он нашёл «Агенор» на радаре и развернул «Вздох» носом к нему. Расстояние слишком мало, если «Агенор» выстрелит – Айк не успеет подорвать ракету. Значит, надо стрелять самому. Пальцы напряглись на сфере, по её бокам поползли алые разводы.

Если «Агенор» опять пошлёт ракету и изящно упорхнёт с линии огня – это будет всё. Конец, окончательный и бесповоротный.

– Какого?.. – выкрикнул Айк, и ему показалось, что хором с ним то же самое выкрикнул капитан «Агенора».

На радаре появилось четыре точки. Именно «появились», как будто вышли из скачка. Но здесь была неподходящая для такого зона – раз, и при первом же сканировании выяснилось, что все четыре обладают одинаковыми позывными: «Последний Вздох, Андромеда».

– Это не я! – на всякий случай сказал Айк. – Я столько не высру даже с очень большого перепугу!

Динамики странно кашлянули и отозвались голосом Крейза:

– Кому другому это расскажи!

21. Так надо

Я – часть целого

Моё сознание заметалось между восемью носителями. Из всех лишь Алеф не доставляла проблем, она знала, что такое «Последний вздох», мы с ней проходили одну и ту же программу подготовки.

Остальных требовалось расшевелить и очень быстро. Пока «Агенор» охреневает и пытается понять, что к чему, у нас есть небольшое преимущество. Нельзя его терять.

Наш корабль дал по противнику залп и ушёл вправо. Остальным – разлететься, окружить! Пусть он мечется, не зная, куда приткнуться, главное, чтобы мы друг у друга на линии огня не оказались! Но об этом хорошо заботится объединённый режим.

Лин и Гайто, у них две сферы, это Айку приходится решать всё одному, а мы разделились по двое. Лин – пилот, Гайто – стрелок. А всеобщий навигатор – я. Вниз! Вперёд!

Сиби – стрелок, Илайя – пилот. Уйти влево, замереть, залп, влево! Есть.

Сайко – стрелок, Райми – пилот. Вверх и вправо, залп! Есть…

На обзорный экран я практически не смотрел. В реальном космическом сражении глаза – такой себе союзник. Здесь решают числа, показания приборов.

Алеф взялась за рулевую сферу, я занялся стрелковой. Прищурившись, смотрел на мельтешение точек на голограмме, сверялся с цифрами.

Чёрт, а он хорош, этот парень. Быстро сориентировался, хорошо маневрирует. Но ему это вряд ли поможет. Он уже даже не стреляет – понял, что бессмысленно. У него лишь тяжёлые ракеты, он не подготовлен к таким битвам. Увернуться от ракеты – пара пустяков, а свой единственный трюк он уже показал Айку, и теперь мы все в курсе.

Айку я предоставил действовать самостоятельно, не включил его в объединённый режим. Вряд ли эта идея принадлежала Виллару, скорее уж Крейзу, который генерировал до десяти безумных идей в секунду. Эта была так же проста и гениальна, как все прочие: элемент хаоса. Слаженную систему, какой бы эффективной она ни была, можно просчитать и обдурить. Поэтому хорошей системе не повредит элемент хаоса. Какая-то её частица, которая ведёт себя не согласуясь с остальными.

Айк не подкачал. Он рванул в лобовую атаку, на ходу пытаясь захватить «Агенора» направляющими. Тот лишь незначительно изменил траекторию и пролетел над Айком, по ощущениям – едва не чиркнув его по крыше. По факту, конечно, расстояние было приличным.

Но этого маневра хватило, чтобы Лин вынырнула словно из ниоткуда. Гайто дал направляющие в пустоту, а когда они перекрестились, дослал залп. В эту секунду в перекрестье влетел «Агенор».

Что за демон там сидел за рулевой сферой, я даже вообразить побоялся. Ему нечем было просчитать опасность. Максимум, он мог успеть заметить, как на радаре из одной точки получилось две. Но ему этого хватило, чтобы достроить в голове нашу возможную стратегию, и он на лету завалил корабль набок.

Залп Гайто прочертил пространство, не задев «Агенора».

Что ж, справа у нас есть Сайко. Райми быстро вывела корабль на позицию, Сайко дал залп не целясь.

Проклятый «Агенор» вновь совершил невозможное. Он буравчиком ушёл вверх, Райми могла бы снести его разве что тараном. Но такого я допустить не мог.

Всё, что происходило сейчас – было лишь короткой передышкой в настоящей битве. Той, в которой нельзя было проигрывать, слишком многое стояло на кону. Жаль, что объяснить этого тупоголовому «Агенору» было невозможно.

– Крейз, ракета! – крикнул Айк.

Ракету умудрились проморгать мы все. Она летела прямо на меня. Алеф рванула сферу влево, корабль ушёл с траектории, но по сердцу будто какая-то тварь провела ледяным когтем. Ещё мгновение – и всё! Ракеты можно было увидеть лишь на экране, от радаров они были скрыты. Умно, чёрт подери…

И что это вообще было? Он просто выпалил наобум или уже умудрился вычислить «мозговой центр»? Если так, то каждая лишняя секунда – это бездна информации, которую получает этот выродок. Этот дьявольски умный, чертовски хитрый выродок.

–Виллар! – громыхнули динамики. – Это ты?

– Захотел поболтать? – рыкнул я в ответ.

Точки стремительно мельтешили, мы брали «Агенора» в мешок. Насколько это можно было исполнить впятером в трёхмерном пространстве.

– Не усугубляй своего положения!

– Мальчик, я уже покойник, – рассмеялся я. – Как я могу сделать своё положение ещё хуже? Скажи мне, и я с радостью…

– Как ты умудрился сотворить корабли? Откуда взял энергию?

Он просто забалтывал меня, отвлекал, надеясь уйти или снова дорваться до «Андромеды».

– Из тех миров, которые не существуют! – рявкнул я, внезапно растеряв всякое терпение. – Из тех, что годятся лишь на корм Кету, твою мать!

– Мою… мать? – переспросил «Агенор».

Я помолчал, глядя, как на радаре достраивается моя схема.

– Знаешь, мне тебя даже не жаль, – сказал я.

И дал залп.

Я запустил цепную реакцию. Сгустками энергии ударил Гайто, потом – Сиби, Сайко и, наконец, Айк, а потом я выстрелил вновь, когда Алеф, выжав из корабля все мощности, сильно изменила позицию.

– Есть! – закричала она и подпрыгнула в неудобном, слишком большом для человека кресле. – Зацепили!

Зацепили – мягко сказано. Удар пришёлся по фюзеляжу. «Агенор» пока ещё двигался, но за ним оставался шлейф из кислорода.

Он летел к «Андромеде».

– Вот сукин сын, – выдохнул я.

Ближе всех была Сиби. Илайя подвела корабль к нужной точке, и Сиби выпалила. Сманеврировать «Агенор» не сумел. Мы все увидели яркую вспышку ядерного взрыва на наших смотровых экранах.

Я откинулся на спинку кресла, закрыв глаза. Алеф коснулась моей руки. Как же мне хотелось схватить её, посадить себе на колени, обнять…

Не время и не место для нас. А когда будет время и место – останемся ли мы?..

– Крейз? – кашлянул голос Айка из динамиков. – Благодарен за помощь, хотя я и без вас почти справился, но что теперь?

Что теперь…

– Вам ведь нужно вернуться, я правильно понимаю?

Нужно…

– Не хочу портить праздник, но вы, похоже, загнали сами себя в ловушку. Конструкция станции такова, что кто-то один может встать на прежнее место. Но на этом – всё. Сам по себе «Последний вздох» от станции не отстыкуется. Если у тебя есть гениальные идеи…

– Есть, – сказал я.

– Так, – насторожился Айк. – Ты меня в них посвятишь?

Я колебался. Я думал. Я думал о том, что ощутил, глядя на анфала в этот раз. Я как будто бежал впереди его невероятного мерцания, по дороге, которую прекрасно знал. И если этому чувству можно доверять… Что ж, я, по сути, ничего не теряю.

– Ку-ку, меня слышно? – донёсся какой-то жалобный, измученный голос Сиби. – Это приход от какого-то неизвестного науке наркотика, или я правда только что участвовала в космической битве?

– Правда, – с улыбкой ответила Алеф. – Ты молодец. Вы с Илайей прикончили подонка.

– Класс! – подключился к дискуссии Сайко. – А за что мы его ненавидим? Вы не подумайте, что я усомнился, мне просто нужно это для отчёта по практике, в универ.

– Пытался уничтожить «Андромеду», – сказала Алеф. – Ну и Айка тоже.

– Спасибо, что упомнила такую мелочь, – проворчал Айк. – Так я не слышу: какой у нас план?

– Ты возвращаешься на «Андромеду», – сказал я и отстегнул ремень. На всякий случай. – Проверь, как там дела. Загерметизируй всё, что можно, у нас там живые. И вообще, это единственное место, на которое мы можем хоть как-то рассчитывать. На земле нам точно не будут рады…

– А ты?

– Делай, что говорят! – прикрикнул я.

Вдох, выдох… Нужно настроиться. Закрыть глаза, сосредоточиться.

– Крейз? – заволновалась Алеф.

Я почувствовал её движение. Она выбралась из кресла, склонилась надо мной. Её пальцы скользнули по моей щеке. Не сейчас, прошу, сейчас мне нужно расслабиться, перестать всё контролировать, отпустить бразды правления.

– Крейз, что ты делаешь?

Кого угодно я мог бы обдурить, только не её. Её интуиция сверхразвита. Интуиция – это тот рудимент, что остался людям взамен нашего умения видеть ауры и слышать Музыку.

Нашего? Я сказал, «нашего»?..

– Так надо, – сказал я.

Представил себе мерцание анфала. Это оказалось легче, чем я думал. Перед глазами запорхали хаотические видения, странные картинки. Я оседлал собственный разум, я использовал его умения против него самого. Он всегда боится отключиться, боится уснуть, подсовывает самые разные мысли, лишь бы на него обратили внимание. Что ж, давай все эти мысли. Весь свой хаос, сколько его ни есть у тебя…

На грани я понял то, что должен был понять давно. Хаос. Вот в чём вся суть. Именно Хаос даёт нам силы совершать то, что можно назвать чудесами. Хаос даёт нам силы. Но если сейчас мы объявили войну самому хаосу, то…

– Крейз!!! – далеко-далеко кричала Алеф.

Прости, малыш. Я обещал, что не убью тебя.

Акт 3

Зверь, которого ты видел, был, и нет его, и выйдет из бездны, и пойдет в погибель; и удивятся те из живущих на земле, имена которых не вписаны в книгу жизни от начала мира, видя, что зверь был, и нет его, и явится.

Откровение 17:1-8

22. Якорь

– Он исчез.

Голос девчонки, к которому Айк и так не мог привыкнуть, на сей раз звучал вовсе странно. Однако Айку было не до анализа тональностей. Он не без оснований решил, что главное сейчас – семантика. То, что произносит этот голос, а не то, как он это делает.

– Что значит, «исчез»? – вмешался кто-то из остальных. Гайто? Н-да, пожалуй, он. Голос Сайко отдавал чем-то родным, его бы Айк опознал сразу. – Как так – «исчез»? Вы на космическом корабле, Алеф!

– Расскажи что-то, чего я не знаю. Крейза нет. Он сидел передо мной с закрытыми глазами. Сказал: «Так надо» и исчез…

– Тупое предположение. – Теперь точно Сайко. – Может быть, он невидимый? Нельзя исключать такую возможность, тут какой только хрени не творилось. Вытяни руку и хорошенько ощупай кресло.

– Сайко…

– Просто сделай! Тебе лень протянуть руку, чтобы быстро исключить такую возможность? Лучше потратить двадцать минут на споры?

…

– Окей, я ощупала кресло. Ещё тупые идеи будут?

– Вагон. Что если он успел беззвучно и невидимо встать? Тебе нужно широко расставить руки и, размахивая ими, хаотично носиться по кораблю – вдруг поймаешь.

Состязаться в остроумии они могли бесконечно, это Айк уже усвоил. Поэтому, как только в потоке реплик наметился просвет, Айк его занял:

– Алеф, как именно он исчез?

– Сначала он был, потом он перестал быть. – Тон такой, как будто ей скучно. Впрочем, Айк пока не совсем освоился с чуждыми интонациями.

– Была вспышка или что-то вроде этого?

– Нет. Никаких спецэффектов.

– Хорошо. Значит, он не погиб, а куда-то сместился. Теперь я хочу, чтобы ты как следует напрягла память – именно память, а не воображение! – и припомнила, как ты восприняла его исчезновение. Что ты почувствовала, к примеру, за секунду до него?

– За секунду? Не знаю… Страх? Почему это важно?

– Алеф, только память, никаких предположений. Тебе точно было страшно?

– Ну да.

– Почему?

– Потому что я чувствовала, что происходит что-то страшное и непонятное!

– Ты только что пережила космическую битву. Адреналин схлынул, доминантным чувством должно было быть облегчение, слабость. Крейз был жив и здоров, не ранен. И вдруг ты испытала страх. Ты можешь отыскать причину?

– Он ведь исчез!

– Он исчез после.

Алеф помолчала. А когда заговорила, в её голосе совершенно точно звучало удивление:

– Я не знаю. Наверное, что-то вроде предчувствия. А что?

Айк выдохнул и потёр пальцами лицо.

– Так… Слушайте все внимательно. То, о чём я сейчас скажу,не больше чем гипотеза. Чтобы её проверить, мне нужен пульт или функциональный стол. Сейчас я пристыкуюсь, и у меня будет такая возможность. Но если я всё правильно понял, то Крейз сместил себя в иную плоскость реальности.

– Это ещё что означает? – ворвалась в эфир Лин.

– Не перебивай меня, я и так говорю на вашем языке, пытаясь выразить на нём понятия, которые и в нашей среде не самые простые. Судя по обрывочным данным, подобное практиковали хранители. Не те, что в Месте Силы, я имею в виду наших… Не важно. В общем, это именно они научились создавать миры изначально, от них пошло Общее Дело. Они погружались в эти миры и жили там, делали что-то… что им было необходимо сделать. Официально считается, что речь идёт о медитативном трансе, о чём-то вроде осознанных сновидений…

– Да, у меня бывало такое, – сказала Алеф. – Я во сне могла жить в мире пауков.

– Именно, – кивнул Айк, пока его пальцы бегали по пульту, настраивая параметры стыковки. – Но ты не совсем там жила. Ты не была частью этого мира. А хранители, по неофициальным версиям, перемещались туда целиком. Само собой, технологии – нет, это не больше чем миф. Но если рассуждать логически, то такого рода перемещение – это нарушение законов вселенной, элементарной физики. Ничто не может просто взять и исчезнуть, так не бывает. Поэтому всё немного сложнее, чем кажется.

– Может, хватит ходить вокруг да около? – Кажется, Сиби. – К чему ты клонишь, серый?

– Хранители создавали нечто вроде пузыря нуль-пространства-времени вокруг себя. Понимаете, каждый из нас – это ведь не просто кусок говорящей плоти. Это наше воздействие на реальность, память о нас, отношение к нам… Просто исчезнув, ты обрубаешь слишком многое. На том месте, где ты был, создаётся избыточный потенциал такой силы, что вернуться ты уже не сумеешь, твоё исчезновение станет фатальным. Поэтому создаётся некое поле, что ли. Ещё до исчезновения ты начала чувствовать себя так, будто он уже исчез. Без визуального подтверждения ты приготовилась. Ты ведь не очень удивилась, когда он исчез физически, правда?

После короткой паузы – тихое:

– Правда…

– Ты – его якорь, Алеф. Та, что помнит и ждёт. Остальные, приготовьтесь вот к чему. У вас сейчас может пойти откат. Вы будете забывать Крейза. Но без него вы не оказались бы там, где вы есть сейчас, поэтому ваш разум будет творить чёрт знает что, пытаясь объяснить, как всё случилось. Появятся ложные воспоминания. Поэтому, чёрт подери, хранители всю дорогу жили отшельниками!

– А я? – Алеф. – Я не забуду?

– Ты – якорь, к тебе он привязан. Пока ты помнишь о нём – он жив, пока он жив – ты помнишь. Я бы посоветовал вам всем пока не общаться между собой. Если вы обнаружите нестыковки в воспоминаниях друг друга и начнёте спорить, ни к чему хорошему это не приведёт. Просто постарайтесь не сойти с ума, ребята.

– Только этим и занимаюсь последние часы, – послышался вздох Райми, как методом исключения вычислил Айк.

Ни разу ничего не сказала только Илайя.

Он совсем забыл про Илайю.

«Стыковка началась», – сообщила голограмма над пультом управления.

23. Неисправная игрушка

Первое, что я почувствовал – жар. Горячий ветер пронизал меня насквозь, пока меня ещё не существовало в том мире. И я боролся с ним за место в реальности, я прорывался из чего-то за пределами известных вселенных. Из того, с перфолентами, непостижимого, но управляемого, если обладать смелостью менять то, чего не понимаешь.

И вдруг – словно какой-то щелчок. Как будто меня включили, и я появился – как изображение на экране. Распахнул глаза и вдохнул.

Воздух жаром опалил лёгкие, а разум опалило понимание: всё плохо.

Я оказался в коридоре Утилизатора, там же, где исчез. Ребята отступали к двери. Частично на своих двоих, некоторых тащили. Одного парня другой нёс на спине, потому что у того не было ног. Безногий кричал, не затыкаясь, и стрелял из лука, снова и снова, сшибая сиринов и челюстей.

Я развернулся на каблуках.

– С возвращением, сукин ты сын, – поприветствовал меня Хирург, сосредоточенно вращая моргенштерн.

Мы с ним оказались вдвоём против армии сил тьмы. Гниль вытекала из пробоины в потолке, не переставая плеваться всеми мыслимыми тварями.

– Прикрываешь отход? – Я достал топор, поддал энергии в лезвие.

– Есть грех. Что дальше, Крейз? Что будет дальше?!

Прямо на меня летели челюсти. Я рванулся навстречу, надеясь сбить их с толку. Не прогадал. Слишком поздно «бабушкин кошелёк» попытался уйти вверх Я разрезал тварь топором на две части, но за алым потоком её внутренностей уже проступала гигантская фигура гориллы.

– Да чтоб вас всех! – прорычал я.

Ударил, без особого эффекта, поднырнул под когтистую лапу. Над головой мелькнул сверкающий шар и ударил горилле в морду. Это её, по крайней мере, ошеломило. Я перешёл в наступление. Перехватил топор лезвием вниз и пробороздил кровавую траншею от паха до грудины, подпрыгнув в конце.

Чтобы прыжок не пропал даром, в верхней точке я выбросил вперёд ногу и ударил.

Горилла как-то придурочно «ухнула» и сложилась назад. Одновременно раскрылось её брюхо, и мне под ноги выплеснулась дурно пахнущая масса.

Приземлился я не очень удачно, ботинки заскользили, и я бы упал, если бы не поддержка Хирурга.

– Что делать? – завопил он, и в его голосе звучала паника.

– Драться! – заорал я в ответ.

– Я уже два часа только этим и занимаюсь, может, есть более эффективная стратегия?!

– Сейчас я уведу отсюда Гниль. Добейте тварей – и будет вам выходной.

– Ты уже пытался, и у тебя нихрена не вышло!

– Значит, я пытался неправильно, Хирург. Прикрой!

Я прыгнул вперёд. Через потроха гориллы, приземлился на её дёргающийся труп, сбил нюхача, заехал рукояткой топора по голове шатуну. Он слишком медленно падал. Я, как Сиби на «Андромеде», запрыгнул ему на плечо, оттолкнулся, прыгнул дальше.

Светящийся шар просвистел над ухом и превратил сирина в сноп светящегося пепла. Второго я зарубил сам.

Приземлился, на полусогнутые.

– У-у-у-ум-м-м-м… – загудел крикун.

Скрипнув зубами, я рубанул топором. Хрустнули кости крикуна, воронка исказилась, звук поплыл. Удар ногой – издыхающее тело откатилось в черноту, которая и породила его.

Я опустил топор, выдохнул.

Вот она. Вот – он. Конечная, выходим. Машина «Места Силы» прибывает на станцию назначения.

Гниль текла непостижимо медленно. Исполинский столб опускался с потолка до самого пола. Как будто струя воды, окрашенной в чёрный, в замедленной съёмке. Удар об пол, всплеск. Этот всплеск тянулся ко мне, а я смотрел на него и улыбался.

По Гнили пробежала пульсация. Она продолжала тянуться ко мне, но мы оба знали, что этот процесс может длиться вечно.

– Тебе нечем меня напугать, – прошептал я. – Я могу уйти в любую секунду. Мне не страшно. И я не борюсь с тобой. Тебе не за что меня цеплять.

Я шёл по самому краю.

Дать Кету несъедобную приманку – значит, обречь мир на гибель, это – основа основ. И вот я разыгрывал эту несъедобную приманку, но старался подать «несъедобность» как вызов. Получится ли?..

Щупальца окутали меня со всех сторон, не прикасаясь. И свет померк. Я оказался во тьме, отсекшей все звуки. Лишь топор ещё давал призрачный свет, и я убрал его.

Кокон вокруг меня всё уплотнялся. А я старался быть пустым. Пустым и – смеющимся. Я вдыхал, представляя, как втягиваю в себя Чёрную Гниль, и становлюсь сильнее. Мне и самому уже казалось, что усталость откатывается, проясняется в голове.

Слабая-слабая ниточка тянулась сквозь мрак – к свету. К свету, за который ещё предстояло бороться.

– Давай начистоту, – сказал я. – Игрушка оказалась неисправной, тебе никогда тут не закончить, пока есть я.

Я поднял руку, и сама тьма завертелась воронкой. В голове родился рёв. Тьма отшатнулась, и вернулся мерцающий свет ламп коридора Утилизатора.

Демонстрация – этот этап мы успешно миновали, Кет уже понял, что к чему.

Теперь – то, что делал Айк, когда стрелял по пустоте, теряя контроль над мочевым пузырём. Немного встряхнуть Кета, отвлечь, разозлить. Судя по тому, как ревёт и отступает Гниль – успешно.

А теперь – давай, тварь, ведомая инстинктами! Кидайся на меня, и я покажу тебе своё слабое место!

Я опустил руку и закрыл глаза.

Вызвал в памяти лицо Битти в тот миг, когда у неё вывалился один глаз.

– Кажется, я кое-что забыла. Кажется, я умерла.

И – изуродованный труп Тайо, парящий в нуль-пространстве-времени.

Вот чего я боюсь, сука ты такая. Вот от чего меня бросает в дрожь, от чего руки и ноги начинают трястись, отказываются повиноваться. От чего на глаза наворачиваются слёзы и хочется кричать, спрятаться в тёмный угол и выть от безысходности.

Если все мои жертвы напрасны. Если все, кто погиб по моей вине, погибнут зря. Если я не сумею искупить своей вины и кану в небытие жалким ничтожеством, предавшим, обрекшим на смерть всех, кто ему доверился. Если они придут ко мне и предъявят счёт, который я не смогу оплатить.

Это гораздо больше, чем драка детей с пятнадцатилетним гопником. Прости, что подсунул тебе использованный гондон, Кет. Моя глупость, больше не повторится. Для тебя – всё самое лучшее, по первому разряду. Хочешь меня уничтожить? Возьми оружие, которое превратит меня в ничто. Используй с умом, Кет.

Что-то менялось у меня за спиной, но я не желал оглядываться. Что-то вроде звука, который повторился семь раз. Семь… Это число наполнило меня отчаянием. Догадка-озарение пронзила душу, и я закричал, окончательно сорвавшись в тот ад, который сам для себя разверз.

И Кет рванулся туда вслед за мной.