Текст книги "Место Силы 1-2 (СИ)"

Автор книги: Василий Криптонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

– Смотря с чем пришёл, – сказала она, глядя в потолок. – Само по себе твоё присутствие мне не мешает.

– Я хотел позвать тебя в столовую.

– Рановато.

– Наша пятёрка собралась.

– О. У нас планёрка? – Лин посмотрела на меня с любопытством. – Разбор полётов? Обсуждение стратегии? Расслабься, Крейз. Вчера просто было Усиление, я не сразу сообразила, а когда дошло – было уже поздно. Ты ни в чём не виноват.

– Да, мне это всё уже объяснили, – кивнул я. – Но мы немного про другое.

Лин, ворча, спустила ноги с кровати и принялась натягивать ботинки.

– А что такое Усиление? – спросил я. – Я правильно понял, что это типа как случайно включившийся режим Hardest в компьютерной игрушке?

– Типа того, – усмехнулась Лин. – Обычно в том зале ёжиков вообще нет. И шатунов – штуки три-четыре. Это так, чисто разминка.

– Ясно.

Лин принялась заталкивать концы шнурков внутрь ботинок. Я не выдержал.

– Дай помогу.

Присел напротив неё, вытащил шнурки, затянул.

– Крейз, нет, перестань! – запротестовала Лин. – Ты не должен…

– Да всё нормально. Если бы на твоём месте был хоть Сайко – я бы сделал то же самое.

Лин засмеялась. Позволила мне завязать ей шнурки.

– Спасибо, – сказала она, когда я встал. – Но просто на всякий случай: не делай так больше. Я постараюсь не попадать при тебе в такие ситуации.

– Да что не так с этой ситуацией?! – недоумевал я.

– Крейз, ты как ребёнок! – закатила глаза Лин. – Ты мне нравишься. Ты это знаешь, я это знаю, и любой, кто находится в радиусе тридцати метров от нас, тоже это знает, если он не полный валенок. Мы здесь все, знаешь ли, за интимную гигиену. Если ты с Алеф – значит, ты с Алеф. Если ты со мной – значит, ты со мной. Прими решение и не пытайся усидеть на двух стульях одновременно. Хреново закончится для тебя и для стульев. А учитывая место, в котором мы находимся – для всех. Я так понимаю, Алеф специально подстроила, чтобы за мной пошёл именно ты?

– Ну, я…

– Она хотела, чтобы это объяснила тебе я. У нас тут отчасти очень свободные и простые взгляды на отношения. Но ни кобелей, ни шлюх не водится. Они не выживают.

– Ясно. – Я повернулся к двери, но Лин схватила меня за рукав. – Что?

– Хочу, чтобы тебе было полностью ясно. Да, здесь никто в здравом уме не вонзит тебе нож в спину. Но это не значит, что нет способов от тебя избавиться, не выходя за рамки закона, скажем так. Особенно у членов твоей пятёрки.

– Это что – угроза? – Я обалдел.

– Это – просто факт о текущем положении дел, Крейз. Здесь уже бывало так, что человек становился проблемой. И эту проблему приходилось решать. Очень тебя прошу: не становись такой проблемой. Веди себя… по-человечески.

– Я просто помог тебе завязать шнурки!

– Если бы мне помог завязать шнурки Скрам – я была бы ему благодарна без всякой задней мысли. Когда это делаешь ты – мне неприятно. И давай закроем эту тему, окей?

– Окей, – тихо сказал я.

Не могу сказать, что полностью понял и принял её позицию. Но это было не обязательно, чтобы её уважать.

* * *

Мне показалось, что когда мы спустились по лестнице и подошли к столу, Алеф уставилась на завязанные шнурки Лин, потом перевела взгляд на её лицо.

Мне показалось, что Лин решительно мотнула головой, и только после этого Алеф с сомнением посмотрела на меня.

Может быть, мне действительно просто показалось, потому что уже спустя мгновение лицо Алеф озарилось улыбкой.

Лин села рядом с Минком, я пошёл в обход стола, чтобы сесть рядом с Алеф. Чёрт знает, какие у них тут ещё понятия. Надеюсь, нам хотя бы не придётся всюду ходить, взявшись за руки, делать парные тату и менять статусы ВКонтакте на «влюблены в». Но вроде бы Алеф не стремилась активно делиться со внешним миром началом наших отношений.

– Ты как, здоровяк? – услышал я голос Лин.

– Как он?! – взвился Сайко. – Серьёзно?! Спроси, как я, и я предоставлю тебе поэму в двадцати томах о том, как я!

– Тебя, Сайко, я вчера уже наслушалась, до сих пор в ушах звенит. То, что ты, наконец, заткнулся, говорит о том, что всё с тобой нормально.

Батончик однозначно пошёл Сайко на пользу, он перестал заикаться, да и руки уже не тряслись. Не говоря о том, что к нему вернулось чувство юмора.

– Злая и бездушная стерва ты, Лин! – буркнул Сайко.

– У меня, между прочим, руки нет. И что? Хоть кто-то поинтересовался моими переживаниями по этому поводу?

Сайко промолчал. Я сел рядом с Алеф и откашлялся. Все посмотрели на меня.

– Так… – Я почесал пальцем лоб. – Ну, давайте начнём с начала. Вчера мы с Алеф случайно провалились на нижний уровень.

– Это как? – Печать молчания покинула уста Сайко. – О чём речь? Мы – на первом уровне.

– Если будешь перебивать – мы просидим тут сутки, – сказала Алеф, не убирая с лица улыбки. – Мы видели Врата, как я уже сказала. Там, за ними, не лесенка вверх. Там что-то… Ну, не знаю. Наверное, это похоже на портал.

– Портал? – Опять Сайко. – Ещё один портал? Спасибо, но меня уже раз каким-то образом портануло сюда. Весь мой опыт взаимодействия с порталами – на сто процентов хреновый. И я не хочу его продолжать.

– Ну так оставайся здесь, в чём проблема, – пожал плечами Минк.

Сайко задохнулся от возмущения, но хоть промолчал – и на том спасибо.

– Сайко, ты ведёшь себя, как баклан в комментах, – поддержала Минка Лин. – «Мне здесь всё не нравится, движок отстой, контент говно, контингент дрянь, но я не уйду, зато буду вечно ныть про свою эпическую сексуальную неудовлетворённость». Сходи в душ, побалуй себя, и жизнь заиграет свежими красками!

– Ты, похоже, знаешь, о чём говоришь, – буркнул Сайко.

– Конечно. Ты меня хоть раз в плохом настроении видел?

И она ему подмигнула. Изящно преобразовав наезд во флирт. Да уж, нравы здесь и впрямь весьма специфичные.

– Второй уровень – это не какая-то физическая надстройка над этим бункером, – поторопился сказать я. – Хотя может, конечно, и так, но мы туда попадём, пройдя через портал, или типа того. И пройти надо только впятером. Потому что мы видели, что бывает с теми, кто проходит неполным составом…

Тут пришлось описать наши приключения. Мы с Алеф дополняли друг друга, и на нас все смотрели огромными круглыми глазами, не находя слов от изумления.

– Разумные пауки? – спросила Лин, когда рассказ подошёл к концу. – Там?..

Судя по звуку, она постучала подошвой ботинка по полу.

– Да, – кивнул я. – А может, ещё и не только пауки. Может быть, ниже есть рыбы. А выше – цикады. А ещё выше – черт знает – бестелесные элементали. Сети закинули не только в наш мир, это очевидно.

– Я бы поспорил насчёт разумности, – медленно сказал Минк. – Если у них точно такие же инструкции, как у нас, если они там так же давно, как мы… Да из нас никто бы не додумался пройти сквозь врата даже вчетвером!

– Может, кроме Изгнанников, – уточнила Алеф.

– Изгнанников? – переспросил я.

– Да, – сказала Лин. – Я сама этого не застала, но легенда ходит. Собрали самых невыносимых мудаков, которые просто были неспособны нормально себя вести, и выставили за дверь. Сказали, мол, не возвращайтесь. Такие дела, победа или смерть. Я честно не знаю, каким образом их вынудили уйти и как собирались потом не пускать… Но, в общем, они ушли и, надо полагать, погибли. Зелёные палочки все превратились в красные и погасли.

– Говорят, один не погиб, – вставил Сайко. – Говорят…

– Да ладно! – развеселился я. – У вас есть байка про Чёрного Избранного?

Сайко посмотрел на меня недовольно.

– Про Чёрного Изгнанника. Проклятье, Крейз! Когда тебе рассказывают легенду – нужно слушать и дрожать от страха, а потом пойти проверить, что за подозрительный шорох там, в кустах, в километре от полянки.

– Ну извини, я не сообразил. Меня сбило с толку отсутствие костра и зефирок на палках.

– Я бы сейчас пошутил про зефирку на палке, но, наверное, это даже для такого калеки и весельчака, как я, будет немного…

– Сайко! – рявкнула на него моментально покрасневшая Алеф. – Я тебе чуть не врезала!

– Вот я и говорю, это было бы чересчур, потому и молчу, – кивнул Сайко. – Ладно, давайте к нашим делам. Что там дальше? Итак, вы оказались у Паучьих Врат, и вам хватило ума в них не ломануться. И?

– И мы пошли обратно, запоминая повороты, – сказал я.

– А что нам проку от поворотов на нижем ярусе? – не поняла Лин.

– Я, конечно, не могу дать стопроцентной гарантии, – сказала Алеф, придвинувшись ближе ко мне от Сайко, – но с какого-то момента я шла по памяти. Скорее всего эти туннели у пауков точно такие же, как у нас. А значит, и Врата, должно быть, находятся там же. Вы ведь знаете, как обстоят дела. Основная проблема – в том, чтобы угадать. Ближние туннели помечены и изучены, мы уже не заходим в тупики. Но дальше ветвление всё сложнее, и даже в тупиковых ветвях – полно всякой дряни.

– Похоже, пауки либо находятся там дольше нас, либо чаще проходят до конца, – подхватил я. – Они пометили весь маршрут, от и до. И продолжают помечать. Ляпают паутину каждый раз.

– Они животные, – сказала Алеф. – У них – чутьё, инстинкты, они могут за счёт этого искать пути более эффективно.

– Точно, паучье чутьё, – кивнул я.

Воцарилось молчание. Все в задумчивости переглядывались. Лин откашлялась:

– То есть, если ваша теория верна, то у вас в головах сейчас – рабочая схема, как отсюда выбраться?

– Даже не так, Лин, – улыбнулся я. – У нас сейчас в головах – рабочая схема, как отсюда выбраться. Без всяких «если».

– Но…

Я предвкушал её вопрос. И ещё сильнее предвкушал свой ответ. И как все вытаращатся на меня, даже Алеф, которой такое, верно, и в голову не приходило.

Но даже вопрос Лин не успел прозвучать.

Кто-то закричал наверху. Мы одновременно вскочили, подняли головы.

– Отойди от неё, ты! – прокричал знакомый голос толстяка, имени которого я так и не узнал.

– Нет, – прошептала Алеф и сжала мне руку.

Там, на четвёртом ярусе, происходила какая-то борьба. И вдруг один человек начал стремительно падать.

– Нет! – выдохнула Лин.

– Не-е-ет… – простонал Сайко и закрыл руками лицо.

Толстяк стоял наверху с видом победителя. За его спиной стояла знакомая мне коротко стриженная блондинка из стаффов.

А третий человек упал с хрустом и стоном на пол.

Это был Скрам.

– Всё нормально! – крикнул он голосом до такой степени неестественным, что у меня мурашки побежали по коже. – Я просто оступился, я просто… Ы-ы-а-а-а! – заорал он.

Похоже, адреналин схлынул, и боль затопила всё. Скрам лежал на полу, с переломанным позвоночником, с кровью, выплёскивающейся изо рта, и орал.

Кажется, в этом крике страха было даже больше, чем боли.

Пока мы обсуждали свой хитрый план, столовая постепенно заполнилась людьми. Пока ещё не все пришли, только ранние пташки. Но на крики высыпали к перилам и остальные.

Все молчали, широко раскрыв рты и глаза.

Я вдруг понял, что теперь у меня не вызывает отвращения то, что эти люди спокойно стояли и смотрели, как жрут толстяка.

Они просто знали, что от таких мудаков всегда будут неприятности. И не просто неприятности, Неприятности с большой буквы. НЕПРИЯТНОСТИ капсом. НЕПРИЯТНОСТИ жирным капсом и с тремя восклицательными знаками!!!

Пол содрогнулся.

Где-то зародился, прокатился по залу и утих страшный рык.

А потом в глазах потемнело.

* * *

Здравствуй, друг!

Вы не смогли задушить в себе скверну взаимной вражды.

Вы поставили личные интересы выше интересов общества.

Из-за таких, как вы, погибали цивилизации, и сейчас вы увидите, как это было.

Пришёл час твоего Наказания.

Возьми оружие и постарайся выдержать его с честью.

Защити свою семью.

Защити своих друзей.

Защити своё общество.

Удачи!

Глава 28

В жизни каждого человека рано или поздно наступает такой период, когда он думает, что теперь-то уж точно знает о жизни всё.

Это необходимо. Этакая защитная реакция психики. Познав крохотный пузырёк вокруг себя, мы убеждаем себя в том, что это – всё.

Ну, по крайней мере, этого нам хватит, чтобы дожить до собственных похорон.

Иначе, наверное, нельзя. Иначе можно просто сдохнуть от ужаса перед неизвестностью, которая окружает тебя, давит многотонным грузом, справиться с которым нет никакой возможности.

Я пробыл в Месте Силы два дня.

Я выжил в туннелях в режиме Усиления и даже сохранил жизнь Целительницы.

Я побывал на паучьем уровне, где до меня, предположительно, не бывал никто.

Я видел Врата и вернулся обратно.

Этого мне хватило, чтобы вообразить, будто о первом уровне Места Силы я знаю… ну, если не всё, то достаточно, чтобы расхаживать тут, сунув руки в карманы, и поплёвывать.

Наказание раскрыло мне глаза на реальное положение дел и избавило от иллюзий навсегда.

Дверь, ведущая в туннели, распахнулась сама, и внутрь, клацая челюстями, ворвались два шатуна. Помню, я ещё подумал, что это ерунда. Утренняя зарядка с поправкой на местные реалии. Поработаем немного топорами и мечами.

Потом внутрь хлынуло нечто светло-зелёное, полупрозрачное. Какая-то слизь, объёмом около куба, навскидку.

– Знаешь, почему эту штуку назвали холодцом, Крейз? – спросила Лин, которая запрыгнула на стол и помогала взобраться Минку.

– Вопрос с подвохом? – хмыкнул я. – Она мерзкая, студенистая и…

– Вспомни, из чего варят холодец, – перебила Лин. – А потом попробуй сунуть внутрь руку. У тебя их две – развлекайся.

– С ним бесполезно драться, – сказала Алеф и тоже вскочила на стол, потянула меня за собой. – Просто держись подальше.

Холодец пополз к нашему столу – мы ближе всех сидели к двери.

В зале началась паника. Никто не торопился рубить мертвецов, все забирались на столы и занимали оборону. Стаффы закрылись в кухне и подсобных помещениях.

Я поднял голову и нашёл взглядом толстяка. Тот так и стоял там, наверху, глядя вниз, будто его парализовало, будто он превратился в памятник самому себе и своему идиотизму.

Скрам продолжал кричать:

– Поднимите меня! Поднимите меняа-а-а!

Гайто бросился к нему на помощь. С третьего яруса, с противоположной стороны зала.

Я был гораздо ближе, и я сам не заметил, как спрыгнул со стола.

– Крейз, нет! – взвизгнула Алеф. – Крикун!

Я не понял, что она имела в виду. Знал лишь две вещи: мне нужно подхватить Скрама, и ещё – он будет орать. Не просто орать. Он начнёт вопить так, что у меня башка разорвётся на тысячу кусков. Потому что человека со сломанным позвоночником просто нельзя поднимать и тащить, это верная смерть или вечный паралич в обычном мире. А здесь – всего лишь адская, ни с чем не сравнимая боль.

Но я верил в то, что любая боль будет лучше непоправимой и окончательной смерти.

Я успел сделать пару шагов, когда произошло нечто странное. Все звуки исчезли. Все, кроме одного. Я слышал непонятный трубный гул, как будто кто-то задумчиво мычал про себя мелодию: «У-у-ум-м-м, у-у-у-у-у-ум-м-м-м-м-м».

Ноги перестали шагать. Я остановился, и между мной и Скрамом встал серый человек.

Его кожа серебрилась в рассеянном свете. На ней было множество складок, как будто он был очень стар и до недавних пор был очень толстым, но в результате жуткой болезни сбросил килограмм пятьдесят веса.

Впрочем, это нельзя было назвать человеком. У него были не ноги, а лапы, перепончатые, напоминающие ласты аквалангиста. Руки, кажется, не имели ладоней вообще. Длинные пальцы росли прямо из запястий и медленно шевелились, гнулись вперёд и назад, словно не имеющие суставов.

Зато эти гипнотические движения соотносились с напеваемой существом мелодией: «У-у-ум-м-м, у-у-у-у-ум-м-м-м-м…»

В довершение всего у крикуна не было лица. Вместо лица пульсировала серо-серебристая кожистая воронка, на дне которой находилось Ничто.

Оттуда доносился звук.

Пространство вокруг крикуна плыло, размазывалось. Как будто весь мир был нарисован на куске презерватива, и этот презерватив сейчас кто-то натягивал на тот орган, на который обычно и натягивают презервативы.

Возможно эта нелепая ассоциация и позволила мне выпасть из транса. Я сжал руку и уже привычно ощутил твёрдую, надёжную рукоять топора.

Добраться до крикуна я бы не успел. Он бы зачаровал меня снова через секунду. И я сделал то, что великолепно получалось в паучьем подземелье. Это сложное и в то же время простое, неописуемое усилие ума. Раз – вскинуть топор со светящимся лезвием. Два – и фиолетовый световой полумесяц летит в крикуна.

Он, похоже, был не самой подвижной из туннельных тварей. Успел лишь судорожно дёрнуться, прежде чем мой лазерный серп ударил ему в грудь.

Мгновение казалось, что ничего не произойдёт, но вот серую грудь перечеркнула красная черта. Вот из неё фонтаном забила во все стороны кровь.

Крикун всплеснул руками и развалился на две части, перерубленный по диагонали.

Когда он упал, Скрама я не увидел. Увидел только зелёный пузырящийся холодец на том месте, где он раньше лежал.

– Крейз!!!

Я заставил себя отвернуться, сосредоточился на своей пятёрке. Не смогу спасти всех – это уже очевидно – но хотя бы своих-то должен! Не потому, что буквы так мне сказали, а просто потому, что они – мои. Какими бы ни были.

Ребята держали оборону сверху, пока эта стратегия себя оправдывала. Основную работу делал Сайко. Я уже видел, на что способен его кнут, но сейчас он развернулся во всю мощь.

Быстрый как молния и такой же сверкающий, кнут летал вокруг четверых человек, то сокращаясь, то удлиняясь. Он был словно живой, неотъемлемой частью Сайко.

Минк стоял на одном колене, держа наготове булаву и сносил ею бошки шатунам, которые умудрялись прорваться через линию обороны Сайко. Булава тоже то и дело вспыхивала – красным. И, верно, Минк мог делать ею и более интересные вещи, но пока берёг силы.

Лин действовала так же, как Минк – присела, чтобы не попасть под удар хлыста, и срезала самых расторопных шатунов своим странным оружием. Они с Минком контролировали две стороны.

Алеф сидела между ними, ей не досталось никакой работы. Как всегда, Целительницу защищали, хранили, как зеницу ока. Хотя она, может, предпочла бы просто и незатейливо погибнуть. Я-то видел, в каком состоянии она была вчера, после работы с Сайко. А судя по тому, что творилось в зале сейчас, сегодня всё будет умножено как минимум на десять.

Битва кипела уже повсюду. Я не успел заметить, когда эти адские твари успели распространиться по ярусам. С ними жестоко рубились и на втором, и на третьем. Шатуны взбегали по лестницам на четвёртый.

Я мысленно пожелал им удачи в том, чтобы добраться до толстяка, и сосредоточился на своих. Сделал первый шаг к ним.

И тут что-то произошло. Я почувствовал опасность. Не сразу сообразил, где она, но вчерашний опыт сражения с пауками оказался как нельзя кстати.

Пауки, которые могли напасть не только сзади, сбоку или спереди, но и сверху, сломали мне изначально неправильную установку.

Я бросился на пол, одновременно поворачиваясь. Упал на спину и рубанул топором не глядя.

Промазал.

В плечи вцепились когти, в лицо ударила тугая волна смрада разлагающейся плоти пополам с истошным визгом.

На меня пустыми мёртвыми глазами смотрела почти человеческая рожа на почти человеческой голове. Так мог бы слепить человеческую голову по описаниям негуманоидный инопланетянин.

Голова держалась на короткой шее, которая, в свою очередь, соединялась с птичьим туловищем.

Хотя нет, не птичьим.

Если бы не голова, то тварь, напавшая на меня сверху, была бы вылитым птеродактилем. Ну, как его рисовали на картинках – летающим кожаным ящером без перьев.

В безгубом рту таились два ряда зубов, тонких и острых, как иглы.

Тварь тянулась ко мне, явно желая отхватить кусок от лица. Я не мог шевельнуть руками, от ног проку не было.

– Не в этой жизни, сука, – прошипел я и что было сил рванулся вперёд.

Этот нехитрый приём самообороны срабатывал в девяти случаях из десяти, потому что нападающий готов к тому, что от его ударов будут либо защищаться, либо уходить, но уж никак не бросаться навстречу.

Птеродактиль растерялся, и я от души врезал лбом в его нижнюю челюсть.

Послышался хруст. Потом – визг. Усилилась вонь.

Давление на плечи ослабло. Я откинулся назад и поднял топор. Рубанул опять особо не целясь, но теперь цель уже была в поле моего зрения.

И лезвие совершило удачное путешествие. Сквозь крыло, через грудную клетку и – вверх, из… наверное, плеча.

Волна вонючей крови пополам с потрохами хлынула на меня. Птеродактиль издал яростный стон и повалился назад. Я, отплёвываясь, поднялся чтобы оказаться нос к носу с шатуном.

Адреналин зашкаливал. Я уже с трудом контролировал себя.

Кажется, я рассмеялся в эту мёртвую рожу, прежде чем рубануть по шее. Голова покатилась по полу. Тело, получив тычок рукоятью, повалилось, но – не на пол. Сзади стоял, дожидаясь своей очереди, другой шатун.

– Отходим! – услышал я крик Лин. – К кухне!

Она была права.

Наша пятёрка превратилась в первый бастион защиты от тварей из туннелей. Миссия благородная, но не сулящая нам ничего, кроме смерти.

Вся эта мразь, выплёскиваясь из дверей, летела на нас. Краем глаза я видел ежей, катающихся по полу в поисках идеального места для выстрела. Но, поскольку основную массу присутствующих в зале составляли твари из туннелей, с местом был явный дефицит. Шансов попасть не по своим практически не было.

Когда я снёс бошку очередному шатуну, рядом со мной оказалась Лин. Лицо её было залито кровью. А до меня только сейчас в полной мере дошло, что она орудует своим оружием с одной рукой. Хотя, судя по длине, эта хреновина явно предполагала хват двумя руками.

– Прикрой меня, – попросила Лин. – Я не могу.

И скрылась у меня за спиной, после чего повторила:

– Отходим!

Я попятился. Мне за спину переместилась Алеф. Сайко и Минк встали слева и справа от меня. Недолеченный Минк уже был бледен, как свежая простыня, и я заставил себя удержаться, не спросил: «Ты как?»

Видно же, что хреново. В таком состоянии лучше не тратить силы на ответ на бесполезный вопрос. Потому что, может быть, ровно столько сил потребуется на ещё один удар.

Мы отступали.

Я знал, что вот-вот мы упрёмся в следующий стол. Что, учитывая творящееся вокруг, обходить эти длиннющие столы нет никакой возможности. Придётся на них взбираться, и…

Грохот. Ещё и ещё.

Я не стал оборачиваться, потому что в этот миг на нас нахлынула новая волна шатунов. Сайко дал волю кнуту, который попросту рвал в клочья мёртвую плоть, обвивался вокруг шей и легко отделял головы от плеч.

Прорвались трое.

Первого отоварил по башке Минк. Булава вспыхнула алым, и гнилая башка просто вошла в грудную клетку. Клетка треснула, туловище упало на колени.

С двумя другими разобрался я. Пришлось шагнуть чуть вперёд. Лезвие уже не горело фиолетовым – я экономил силы. На шатунов хватит и простых ударов. Раз-два, головы летят на пол, три-четыре, следом падают тела.

Почти считалочка. Надо будет потом подать идею Сайко. Он ведь любит изобретать всякие псевдонародные высказывания.

Отступая, я споткнулся обо что-то и чуть не упал. Инстинктивно дёрнул ногу вверх и наступил на небольшое возвышение. Оказалось – перевёрнутая скамья.

Вот что грохотало. Лин и Алеф расчищали нам путь.

Следом дохлой многоножкой валялся перевёрнутый стол, и мы переступили через него.

– Ох, Крейз! – простонал Сайко, чей кнут ни на секунду не останавливался. – Что-то я уже близок к пределу, а всё только начинается…

Начинается? Только начинается?! Что за чёртов дурдом, это ведь длится уже целую вечность!

– Нюхач! – крикнула у меня над ухом Алеф. – Сруби его в полёте!

Я завертел головой в поисках новой твари, от изобилия которых уже распухала и лопалась голова.

Глава 29

С первого взгляда нюхач меня разочаровал.

В сравнении с остальными тварями он казался маленьким и несерьёзным. Ещё одно карикатурное человеческое тело, мелкий уродец, который не мог даже встать на ноги и перемещался на четвереньках.

Голова у него была – серая, лысая. Но с лицом не повезло так же, как крикуну.

Лицо просто затянуто куском кожи. У него не было ни глаз, ни рта, никаких черт. Просто гладкий кожаный овал.

Но вот на овале наметились две продольные щели. Они перечеркнули всё лицо и затрепетали, расширяясь и сужаясь.

Я в бесчисленный уже раз после того, как оказался в Месте Силы, чудом сдержал рвоту, когда понял, что это – ноздри. Единственный, судя по всему, орган восприятия, доступный нюхачу.

И он нюхал. Он шумно и мерзко втягивал воздух.

А потом до меня дошло, почему он не может встать на ноги. Дело в том, что никаких ног, по сути, не было. Вместо рук и ног у нюхача оказались лезвия, как лезвия мечей, только более грубые, какие-то неправильные по форме. Словно выросшие естественным путём или сделанные пьяным подмастерьем кузнеца.

Впрочем, они совершенно очевидно были острыми. Этого ощущения ни с чем не спутаешь. Когда смотришь на по-настоящему острый предмет – внутри что-то непроизвольно сжимается. Это, наверное, где-то на подкорке записано, как и страх высоты.

Когда он учуял меня – я почувствовал. Это уже было из другой оперы. Какая-то телепатия между двумя существами, которые уже поняли, что стычка неизбежна, но ещё не успели определиться, кто будет охотником, а кто – жертвой.

Ноздри расширились и сузились два раза. Я поднял топор.

И, будто увидев (чем?!) это движение, нюхач резко потерял ко мне интерес. Голова повернулась вверх и вправо. Ноздри вновь расширились, и те жалкие культяпки, из которых торчали мечи, согнулись.

Тварь припала к полу, готовя прыжок.

Я посмотрел туда, куда нюхало это существо.

На втором ярусе творилось настоящее кровавое безумие. Там набилось столько шатунов, что они, кажется, уже пожирали друг друга, чтобы прорваться. Закупорили проход так же, как вчера забили шахту своими безмозглыми телами.

Дверь в ближайший коридор была открыта. Туда спешно загнали сперва девчонок, потом – парней. Оборону держал Жаст, у которого в руках плясал, не зная устали, какой-то варварский пиратский кривой меч с широким лезвием. Может быть, это называлось ятаганом – не знаю. Во всяком случае, отрубать головы у этой штуки получалось отлично.

– Жаст! – крикнул я, не успев даже обдумать свой поступок.

Жаст бросил на меня один короткий взгляд. Потом взгляд переместился на нюхача. И ровно в этот момент нюхач прыгнул.

Никто в здравом уме не смог бы предположить такой силы в этом уродце. У него даже мышц толком не было. И оттолкнуться острыми мечами он не мог по определению.

Но нюхач буквально взлетел и понёсся на Жаста смертоносным снарядом. В полёте все его мечи выставились вперёд.

Жаст взмахнул ятаганом вовремя. Звон стали о сталь, и нюхач, хрюкнув, полетел с высоты вниз. Он падал, а за ним по воздуху будто тянулась алая нить – это кровь била тонкой струйкой из разрубленной артерии.

Но я не успел порадоваться за Жаста. Потратив драгоценный миг на нюхача, он упустил этот же драгоценный миг в своей текущей битве. Ближайший шатун, вырвавшись из затора, навалился на Жаста, и они оба упали. Ещё трое-четверо мертвецов присоединились к ним, подняв дикий рёв зверей, делящих добычу.

Остальные ломанули в не успевшую захлопнуться дверь. Оттуда послышался хор криков.

Идиоты… Зачем они сами загнали себя в тупик? Только и надежды на то, что сумеют толково укрепиться, встать плечом к плечу и своевременно меняться. Тогда продержатся. А так – я бы однозначно предпочёл остаться здесь, на широком пространстве для маневров.

– Сайко, воздух! – прикрикнула Лин.

Сайко, застонав, отправил свой волшебный кнут полосовать пространство над нашими головами. Пяток птеродактилей с визгом кружили, выискивая добычу.

Мы перешагнули ещё несколько столов и лавок. Сколько? Не могу посчитать. Сколько их было всего? Не помню. Скорее бы оказаться у стены, там, где уже собрались все остальные. Там, быть может, получится хотя бы чуть-чуть выдохнуть. Укрепиться и продержаться…

А сколько держаться? Когда это всё закончится?!

Птеродактиль, улучив момент, рухнул прямо в центр нашей группки. Я ощутил удар в спину. Обернулся, рубанул топором – попал по ножке стола. Птеродактиль извернулся, подпрыгнул и вцепился в шею Минка. Тот зарычал сквозь зубы и схватил тварь за шкирку. Однако оторвать не получилось.

Рычание сзади заставило меня отвернуться. Я зарубил очередного, миллиардного уже по счёту шатуна, а за ним увидел воронку крикуна. Да чтоб вас всех!

«У-у-ум-м-м, у-у-у-у-ум-м-м-м-м…» – меланхолично загудела воронка.

Ноги подкосились, мир снова начал искажаться и растягиваться. И на этот раз я не мог нащупать той ниточки, которая помогла бы мне вырваться из этого кошмара.

Ещё один шаг назад я сделал чисто по инерции, потом качнулся и упал на задницу.

Слева периферическое зрение различало Минка, который всё пытался отодрать от себя птеродактиля. Оба они растягивались, искажались, закручивались в бесконечную спираль, в которой уже ничего нельзя было различить, только мешанину цветов.

Моя рука поднялась, и я увидел её, такую длинную и нелепую. Топор стал мягким, он вытянулся и согнулся.

«У-у-ум-м-м, у-у-у-ум-м-м-м», – гудела каждая молекула этого мира. Именно с таким звуком и должен происходить армагеддон, теперь я знал точно. Сейчас не просто я здесь умру, но весь мир. Все миры. Всё закручивается в спираль, растягивается, летит, летит в эту серую пульсирующую воронку, которая одна только и осталась смыслом существования. Его концом и – смыслом.

Это даже хорошо – умереть вот так. Одновременно со всем миром. Раз – и темнота, покой. А если все миры улетят в воронку, а я останусь – что я буду делать? Нет, жить – плохо, а умереть – хорошо, прекрасно, приятно, упоительно, великолепно и ещё тысяча слов из словаря синонимов.

Синонимы. Словарь. Учебник. Книга. Две книги, улетевшие в жерло утилизатора просто потому, что буквы сказали: «Надо».

Но если буквы помогали мне выжить, то эта воронка – наоборот. Я уже видел, как трескается растянутый до предела мир, видел Ничто за его пределами. Ничто заглядывало сквозь дыры сотнями глаз и ждало, ждало…

Нет, не весь мир – меня.

Но ведь это неправильно. Ведь буквы сказали, что я должен защитить своих друзей, свою семью, своё общество.

Как мертвец, рухнувший в Ничто и в беспамятство, может защитить хоть кого-то?

Я нащупал тоненькую ниточку. Как тот грешник, которому дали крохотный шанс спастись из преисподней, ухватился за паутинку. Ухватился – и полез. Полез прочь из этой грёбаной воронки.

«У-у-у-ум-м-м-м, у-у-у-у-у-ум-м-м-м!», – надрывалась она.

Теперь звук не казался меланхоличным. Он стал требовательным, в нём слышалась злость. Я вёл себя не так, как ему хотелось.

Но я продолжал карабкаться, стиснув зубы, смеясь и плача, в полнейшей и непоправимейшей истерике, которая одна только и могла стать адекватной реакцией на происходящее.

Когда я в очередной раз моргнул, то увидел перед собой крикуна. Целого, не одну воронку. И вокруг него был привычный мир.

На мгновение морок спал, и я использовал это мгновение.