Текст книги "Эра Огня 5. Мятежное пламя (СИ)"

Автор книги: Василий Криптонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 43 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

Внутри – белый мрамор и стекло. Разноцветные стёкла везде и всюду. А ещё – золото. Дворец был отделан на диво роскошно, местами затмевая даже цитадель Искара.

– Не подскажете, где тут советуются? – обратился я к первому попавшемуся лысеющему магу в белом плаще.

– Конечно, сэр Мортегар, вас давно ждут! – засуетился тот и провёл меня по одному из коридоров, остановился перед тяжёлой деревянной дверью. – Вот тут, – зашептал он. – Входите, только сначала постучите. Они, кажется, отослали лакея. Наверное, разговор будет сугубо конфиденциальным. В любом случае – постучите, спросите, расположены ли они...

– Я понял, спасибо, – таким же шёпотом ответил я.

Подошёл к двери и от души её пнул. Дверь распахнулась, и я широким шагом вошёл в просторный зал с единственным круглым столом посередине. За спиной послышался сдавленный вскрик, навстречу мне, с изумлёнными лицами, поднялись трое: Акади, Дамонт и Логоамар.

– Спасибо, что пришли, – сказал я.

Отодвинул от стола свободный стул, сел на него.

– Присаживайтесь.

Они опустились на стулья, всё ещё не находя слов. Я выдержал короткую паузу и спросил:

– Не догадываетесь, зачем я вас вызвал?

Глава 12

Действовать нагло мне было не впервой, но всё равно непривычно. Однако со временем в голове выработался некий защитный механизм под названием «надо». Вот и сейчас – надо было показать этим троим главам, что их авторитет для меня – ноль без палочки.

Я чувствовал, что в противном случае переговоры пойдут не в ту степь. Рассказ Авеллы меня в этом убедил. Я не старше её (а теперь, с учётом полугодовой отлучки, наверное, даже и младше), не умнее. Разве только сильнее, как маг, но это не обязательная компетенция в политике. Говоря иными словами: я не подхожу для игры по привычным правилам. Зато могу запросто насадить собственные и играть по ним.

– Что вы себе позволяете, сэр Мортегар? – спросил Дамонт.

Мне сделалось не по себе. Он, кажется, впервые открыто на меня злился. Но отступать было некуда, поэтому я внешне спокойно выдержал его взгляд.

– Веду себя, как вздорный ребёнок, с которым можно не считаться, господин Дамонт.

Краем глаза я заметил, как покраснела Акади, как попыталась скрыть этот факт, спрятав лицо в ладонях. Хорошо. Значит, Авелла правильно поняла: Акади не хотела ей зла, просто пыталась сделать, как лучше всем. И сама очень страдала, сознавая, что своими действиями причиняет дочери боль.

Дамонт нахмурился:

– Вы как-то неверно начали. Сам факт того, что вас пригласили на встречу глав кланов...

– Да, спасибо, пришёл, как только смог, – перебил я его, демонстративно зевнув. – А теперь – к делу. Мне нужны бумаги.

Чем-то поперхнулся и закашлялся Логоамар. Акади убрала от лица ладони и с изумлением посмотрела на меня.

– Бумаги? – переспросила она. – Какие?

– Все, – пожал я плечами. – Допускаю, что маги Воздуха не склонны вести строгую отчётность, но у вас-то, господин Дамонт, что-то такое должно быть? Меня интересует всё, что произошло за минувшие полгода, вплоть до списков магов на Материке. Собственно, меня даже в первую очередь интересует этот список, потому что я ищу одного человека... Даже трёх человек. Четырёх, если быть предельно точным. Ещё мне нужно всё, что удалось выяснить по поводу Огня внизу. Моя дорогая супруга сообщила, что вы предпринимали разведывательные операции, но от неё скрыли все их результаты. Так вот, я хочу видеть эти результаты. Уже потом мы поговорим о дальнейших действиях. Извините, господин Дамонт, но я не буду восторженно истекать слюнями только потому, что вы соблаговолили пригласить меня посидеть вольным слушателем на вашем совете. Если не ошибаюсь, все тут хотели, чтобы Авелла вышла замуж за человека, с которым вы будете иметь дело. Ну, вот, пожалуйста, я перед вами. Давайте займёмся делом.

– Кого вы ищете, сэр Мортегар? – тихо спросил Логоамар, и Акади с Дамонтом, только что собиравшиеся на меня орать, либо что-то горячо доказывать, вдруг замолчали.

– Давних знакомых, – уклончиво ответил я.

– Моей дочери нет на Материке, я проверял... всякими способами. Гиптиуса тоже нет. Они пропали тогда, и больше о них не было вестей.

Я кивнул, выражая сочувствие. К Логоамару у меня сердце потеплело. Вряд ли он принимал участие в травле Авеллы. Он, конечно, скотина та ещё (вспомнить хоть подставу с Талли), но, как маг Воды, не склонен давить до победного конца. Да и вообще, он сейчас сам выглядел каким-то потерянным и равнодушным ко всему на свете. Может, полгода на поверхности, вдали от океана, его подкосили?..

Кроме того, Логоамар сходу угадал, кого я хочу найти, это произвело на меня впечатление. В действительности меня интересовал так называемый клан Людей. Старик неоднократно давал понять, что однажды мы с ним встретимся, и какое-то это будет иметь отношение к Стихиям и магам. По-моему, время настало. Однако как со стариком встретиться – этого я не знал. Он сам, Гиптиус, Сиек-тян, да тот непонятный парень, в которого она влюбилась – вот все четыре мага из клана Людей, о которых я хоть что-то мог сказать. И...

Меня будто молнией с ног до головы пронзило. Стоило больших трудов не вскочить и не заорать о своей гениальной догадке. Тем не менее, с этим я худо-бедно справился. А вот на лице что-то такое отразилось. Я попытался на это повлиять, и получилась какая-то фигня, которую Логоамар, видимо, принял за выражение глубокого сочувствия. Он положил руки на стол перед собой, будто протягивая их ко мне, и сказал:

– Я пытался говорить с ней через Воду, но Вода не находит её. Либо она произнесла заклинание, ограничивающее возможность связи. Либо она...

Старик не договорил, лицо его помертвело. Дамонт по-дружески положил руку ему на плечо. А госпожа Акади, наконец, нашла в себе силы прямо взглянуть мне в глаза.

– Сэр Мортегар, – ровным голосом заговорила она. – Я догадываюсь, что моя дочь наговорила много... нехорошего про меня и про ситуацию в целом. Я не хочу оправдываться перед вами. По-моему, человек, который оправдывается, не стоит особого внимания. Вы знали меня с того дня, как вошли гостем в Небесный дом, и несколько раньше узнали Авеллу. Вы вполне способны составить собственное мнение обо всём, я не собираюсь на него влиять. Оставим.

В тот раз в Небесном доме госпожа Акади меня, помнится, поразила. Она сказала что-то вроде: «Даже если вы – маг Огня, нужно быть безумцем, чтобы признаться в этом практически чужому человеку, поэтому я и не задаю такого вопроса». И сейчас она вновь показала себя мудрой женщиной, глядящей в суть вещей куда глубже многих.

– Оставим, – кивнул я. – Вполне допускаю, что вы были правы. Но точно так же была права Авелла. С возрастом понимаешь одну непростую вещь: правы могут быть все. И тогда приходится искать другие критерии, чтобы выбрать, кого поддержать. Например, дружба. Или любовь.

Сказав это, я сам себе изумился. Надо же... Со стороны послушать – и не скажешь, что дурак. Правда, что ли, взрослею? Пора бы...

Акади улыбнулась. С ней мы, похоже, друг друга поняли. С Логоамаром тоже установилась некая эмоциональная связь. А вот Дамонт по-прежнему смотрел на меня недобрым взглядом.

– Мне кажется, – сказал он, – что здесь только я один имею смелость назвать вещи своими именами. Полгода я разбирался в ситуации. Поправьте меня, если я ошибаюсь, сэр Мортегар. Это ведь именно вы взрастили Огонь? Вернее, часть Огня.

– Его женскую ипостась, – подтвердил я. – Искорку. Так до сих пор и не понял, было ли это оскорблением или, напротив, поощрением... Над некоторыми вещами лучше слишком глубоко не задумываться: рискуешь пропустить момент, когда нужно ударить мечом.

– То есть, мы потеряли наш мир по вашей вине, – уточнил Дамонт. – Прекрасно.

– А я не вижу здесь своей вины, господин Дамонт. Никто не подошёл ко мне и не спросил: «Пс, парень, не хочешь выносить Искорку?». Не было такого. Меня вырвали из моего мира, а когда я очнулся, Искорка уже была во мне. Допускаю, что вы бы в такой ситуации покончили с собой, как подобает сознательному магу. Но я не был магом, я понятия не имел, что происходит, и хотел жить, вот и всё. Будете меня в этом обвинять? Обвиняйте, мне плевать. А пока подбираете обвинения пообиднее, послушайте вот что. Я прекрасно помню, как дракон убивал Талли, а вы стояли. Вы, и всё ваше Земное воинство. Просто стояли, наложив в штаны. А мы – пытались что-то сделать. Клан Огня, который вы теперь, кажется, вновь готовы записать в изгои. Мы – сражались, пока вы стояли.

Дамонт молчал, и я, переведя дух, заговорил снова:

– Вы ни слова не сказали мне тогда, в Дирне. Нет! Вы сами прибегли к помощи Мелаирима, который за всем этим стоял. Сами, не отпирайтесь! Иначе как бы он выбрался из казематов? И Боргента, путешествующая с ним, совсем не напоминала заложницу, уж извините. А теперь, когда вашу ставку перебили, вы начинаете искать виноватых. Знаете, что? Вы сейчас ничем не лучше меня. Вместо того, чтобы что-то сделать с реальностью, вы ищете причины для ненависти, чтобы окончательно уничтожить всё, что осталось. Такова ваша политика? На этом вы планируете остановиться?

– А какова ваша политика, сэр Мортегар? – сквозь стиснутые зубы спросил Дамонт. – Ваши упрёки звучат интересно ровно до тех пор, пока не потеряешь всё, что имел, без возможности возврата.

– Моя политика? Очень простой вопрос. Я хочу вернуть землю людям.

– А люди там и так прекрасно живут, – усмехнулся Дамонт. – Простолюдинов никто не трогает. Это магам туда путь заказан.

Я помолчал. Сказать сейчас всё, что я понял, в том числе и благодаря визиту в родной мир, было равнозначно тому, чтобы подписать себе смертный приговор. Тем более, что из того, чего я не понял, можно было город построить. Но мне на самом деле и не нужно было знать всего, чтобы поступать правильно. Ум – не самая сильная моя сторона. В отличие от сердца, которое может знать такие вещи, от которых мозг отделяют тысячи лет эволюции.

– Те, кто сейчас на Материке, получат возможность вернуться домой, – выбрал я самую обтекаемую формулировку. – В этом я могу поклясться.

– Блестяще, сэр Мортегар, – засмеялся Дамонт. – У вас есть задатки хорошего политика. Уверенный тон, красивые слова и – ничего конкретного. Ладно, чего вы хотите? Теперь конкретно, у нас время не бесконечно. Мы и так из-за вас задержались дольше всяких приличий.

Я непроизвольно моргнул. Дамонт смотрел на меня с улыбкой, по-прежнему.

– Это... – Я откашлялся. – Это что, была какая-то проверка?

Дамонт пожал плечами:

– Не только вы умеете производить впечатление, сэр Мортегар. Я тоже могу открывать двери пинком и говорить жестокие слова. Да, если угодно, я вас проверял. Глава клана должен уметь держать удар и бить в ответ. Должен, если того требуют обстоятельства, поступать плохо, но – в интересах клана. Вы это умеете, мои поздравления. Не скажу, что это у вас в крови, но вы – умеете. Ваши упрёки справедливы, как и слова о том, что пора забыть прошлое и шагнуть в будущее. Так каким оно будет, это будущее?

***

А вот это был хороший вопрос.

До сих пор мне почти не приходилось действительно принимать решения, способные изменить судьбы множества людей. Битва в Дирне не в счёт, там я, по большей части, просто реагировал на обстоятельства, и к чему это привело – напоминать не нужно. Сейчас же мне предстояло самому создавать обстоятельства, шагать в пустоту. И от этого было страшно. Не за себя – когда мне за себя было страшно? тоже мне, персона, – а за всех остальных.

Но от меня ждали конкретики. Что-то говорить придётся.

– Я планирую победить Огонь.

Главы переглянулись. На этот раз слово взял Логоамар:

– Видите ли сэр Мортегар... Это, конечно, очень красиво звучит. Но я хочу убедиться, что вы действительно понимаете ситуацию. Что значит, «победить Огонь»? Уничтожить? Это уничтожит мир, который стоит на четырёх Стихиях. Пленить? Допускаю. Но теперь у Огня, благодаря вам, есть разум. И сила... Сила Огня велика, как никогда. Он сам – Стихия, понимаете? Он может вложить всего себя в атаку. А мы лишь управляем Стихиями. В неких рамках, определенных Магическим сознанием...

А вот тут я начал врать, говоря правду. Никогда бы не подумал, что такое возможно, но... Но вот я улыбнулся, глядя в глаза Логоамару, и сказал:

– Вы.

– Что «мы»? – переспросил он.

– Вы управляете Стихиями в рамках Магического сознания. А я – маг Пятой Стихии, и я не скован никакими рамками. Пятая Стихия сильнее любой из четырёх отдельно взятых. Знаю, это не вполне корректное высказывание, ведь никто никогда не сталкивал такие материи лбами, но... Но мне не привыкать делать то, чего никто до меня не делал.

Они опять переглянулись. Да, им было известно, что я – маг всех Стихий. Может быть, до них даже дошло, что я – маг Пятой Стихии. Но принять такие новости – это непросто. Нужны какие-то... доказательства, что ли. О, точно. Им наверняка нужна демонстрация моих умений. И как хорошо, что я об этом подумал, потому что, судя по выражению лица Дамонта, он как раз сейчас что-то такое предложит. Что ж, по крайней мере, не застанет меня врасплох. Но чего я, собственно, жду? Пока все молчат, надо лезть дальше. Требовать и требовать, пока не опустят шлагбаум. Как там учила меня Талли? Не спеши говорить «а то». Можешь получить то, что тебе нужно, безвозмездно. Ну, или как-то так.

– Однако мне нужна серьёзная поддержка, – сказал я. – Потому я и просил бумаги о текущем состоянии дел. Хочу знать, на что могу рассчитывать. Мне, разумеется, понадобится армия – боевые маги и рыцари, всех трёх Стихий. И ещё. Мне нужны самые старые и мудрые преподаватели магической истории и магических искусств. От трёх кланов, хочу кое-что выяснить и иметь возможность сравнивать различные гипотезы.

– Видите ли, в чём дело, сэр Мортегар, – произнесла госпожа Акади. – Мы все предполагали, что, когда вы вернётесь, скажете нечто в этом духе. И, хотя отбить нижний мир, для нас очень важная задача – даже для магов Воздуха – мы не можем просто так отправлять магов на верную смерть.

– Да, – подтвердил Дамонт. – Если хотите поддержку кланов – покажите нам свою силу, чтобы и мы знали, на что можем рассчитывать. По-моему, это справедливо.

– Абсолютно, – подтвердил я. – Что вы хотите увидеть?

– Я хочу, – неожиданно жёстко заговорила Акади, – чтобы вы первым делом трезво оценили свои возможности. Потому что испытание, если вы на него согласитесь, будет смертельно опасным. И я не желаю снова видеть, как моя единственная дочь оплакивает любимых. Не хочу снова становиться её врагом, чтобы заставить бороться, заставить дышать...

Тут она осеклась и снова спрятала лицо в ладонях. Да уж, ситуация... И не было никаких виноватых. Ну, кроме меня, разумеется.

– Большинство бумаг вы получите сегодня же, я пришлю нарочного в Каменного стража, – сказал Дамонт. – Испытание, если вы согласны, начнём утром, как только встанет солнце. И вот в чём оно будет заключаться...

***

На улицу я вышел в глубокой задумчивости. Предстоящее испытание меня не то чтобы пугало, но... Ладно, чёрт с ним, мне действительно было не по себе. Если верить словам Дамонта, то столкнуться мне придётся с чем-то абсолютно непонятным. Никому...

– Как? Как всё прошло? – подскочила ко мне Авелла.

– Неплохо. Только Невидимость сними, а то я сам с собой разговариваю. Глава клана так себя вести не должен. Наверное.

Авелла отменила заклинание невидимости. Я заметил её ещё до того, как она заговорила со мной. Прокололась она банально: опять забыла про запах. От Авеллы исходил аромат духов, знакомый по прежней жизни. Потом, когда у неё началась бродячая кочевая жизнь, о духах как-то забылось. Натсэ, как правильная ниндзя, предпочитала ничем не пахнуть и считала это естественным и нормальным. Мне бы мысль о таком подарке даже в голову не пришла, а сама Авелла ни за что в жизни не попросила бы меня. Вот так и узнаёшь, чего не хватало супруге. Совершенно случайно.

– И как ты решилась оставить Натсэ? – спросил я.

– О... Я привязала её к кровати.

Я вздрогнул.

– Че... чего?

– Она уснула, и я привязала её к кровати, чтобы она никуда не делась, – грустно сказала Авелла.

– Эм... А если кто-нибудь...

– Нет, это положительно невозможно. Вокруг пригорка первый слой защиты, чистый Воздух. Мало кто сможет его сломать, а если хотя бы попытается, я тут же об этом узнаю. Второй слой вокруг дома, этот просто перемелет чужака в муку, там и Воздух, и Земля. А третий слой вокруг кровати, там ещё и магия Огня, уничтожит всё в радиусе сотни метров, кроме кровати, которую будет удерживать в воздухе, пока мы не подоспеем. А если с нами что-нибудь случится...

У меня мурашки по спине побежали.

– И ты всё это сделала сейчас?

– Ну да. – Авелла с удивлением посмотрела на меня. – Я торопилась, я ведь волновалась за тебя.

– Авелла... Я тебя боюсь.

– Ох... Я сама себя боюсь. Но разве у меня был выбор? – Она смешно всплеснула руками, почему-то в этот момент до боли напомнив мне госпожу Акади.

– Да уж... Ладно, идём домой. Посмотрим на связанную Натсэ...

Воображение нарисовало мне довольно смелую картинку. Не просто даже картинку, а с движением и звуком. Я потряс головой, переключая себя на рабочий режим. Далось это нелегко.

– Идём? – Авелла взяла меня под руку.

– Подожди, ещё один момент.

Я закрыл глаза, сосредоточился.

Чтобы отправить сообщение, выберите адресата

Сиек-тян из рода Нимо. Адресат не найден

Блин... Ладно. Значит, либо, лишившись печати, она лишилась и Магического сознания, либо...

Либо я идиот!

– Что такое? – испугалась Авелла, когда я с силой хлопнул себя по лбу ладонью.

– Ничего. Наказываю себя за глупость.

Чтобы отправить сообщение, выберите адресата

Сиектян из рода Нимо. Адресат найден

МОРТЕГАР: Привет! Это я, Морт, помнишь? Мы с тобой должны были делать детей для Гиптиуса, а потом ты сбежала. Как жизнь, как вообще? Давно не виделись. Я, вообще-то, по делу. Мне бы с вашим главным повидаться. Кажется, время пришло.

Глава 13

Когда-то давно, классе в девятом, я неделю собирал в кулак всю свою отчаянную смелость и, наконец, отважился на решительный шаг. Написал девчонке, в которую был влюблён, обстоятельное и ёмкое сообщение. Примерно вот такое: «Привет?»

Я долго думал, каким знаком препинания его закончить. Точка? С ней текст будет выглядеть сухо, официально. Восклицательный знак? Хм... А чего я, собственно, разорался? Нет, восклицательный знак – это слишком яркое свидетельство сильных эмоций. Она ещё, чего доброго, задумается, откуда они у меня взялись, и сразу, в лоб, напишет: «Ты что, влюбился, что ли?». Я, разумеется, стану всё отрицать, но осадочек-то останется.

Смайлики – вообще за гранью, это уже просто сексуальное домогательство.

Многоточие долго казалось мне самым подходящим вариантом. Я уже почти отправил сообщение с тремя точками на конце, но в последний миг рука дрогнула и переместилась с «мышки» на «бэкспэйс». Не то... Как-то слишком уныло, безысходно. Она подумает, что я нарочно создаю впечатление несчастного, погруженного в депрессию влюблённого, чтобы вызвать жалость. И психанёт. Или начнёт меня и вправду жалеть. А я этого не хочу, мне бы так, чтоб по-настоящему.

Остановился я на вопросительном знаке. Десять раз перечитал текст сообщения, и он показался мне идеальным. Я даже представил себе, как говорю это всё ей лично. Подхожу и эдак полуравнодушно: «Привет?». Вроде бы и поздоровался, и спросил, расположена ли она к разговору, и проявил какую-никакую оригинальность.

В общем, ни одна девушка в мире ещё никогда не получала настолько переполненный чувством и смыслом «привет».

Дальнейшее было до обидного банальным и предсказуемым. Сутки девочки не было в онлайне, и у меня сложилось впечатление, будто она живёт без меня реальной жизнью, где вокруг неё наверняка вьются всякие крутые парни. От этого откровения мне сделалось жутко, но я держался. Мой «привет» всё ещё мог дать мне шанс. Правильное слово с правильным знаком – это ведь половина успеха, так?..

Потом она появилась в онлайне, но сообщение осталось непрочитанным. И после очередного выхода в сеть – тоже. Что это могло означать? Я терялся в догадках. Потом предположил, что в онлайн с компьютера девочки выходит её сестра, или мать – ну, по каким-то своим нуждам – но сообщения благородно не читают. Может быть, девочка вообще умерла! Я думал так, и сердце стонало от боли...

Где-то дня через три сообщение прочиталось, и... И всё. Наверное, у девочки оно давным-давно уехало вниз, погребённое под завалом более интересных собеседников. А у меня оставалось наверху. Висело проклятием вечного игнора. Я открывал браузер и видел: «Привет?». Открывал приложение на телефоне и видел: «Привет?». Этот проклятый вопросительный знак издевался. Он будто орал: «Привет? Привет?! Ты что, ***, серьёзно? Думаешь, симпатичная девчонка будет общаться с ничтожеством, которое даже не уверено, привет ли?». Он заставил меня усомниться в каждом моменте своей жизни.

И удалить сообщение я не мог. Это было всё равно что отрезать кусок сердца и выбросить. Тогда я ещё этого не умел...

С тех пор моя душа прошла серьёзный путь. Сейчас, подлетая к Каменному стражу и глядя внутренним зрением на отправленное сообщение, я думал: «Вот ***!» – и, в общем-то, всё. Конечно, роль сыграло и то, что в Сиек-тян я не был влюблён, и то, что дома меня ждала одна жена, а рядом со мной летела другая. Но всё же мне хочется верить, что где-то я таки вырос над собой.

Сиек-тян молчала. Механизма отображения «прочитано/не прочитано» у меня в Мессенджере не было, поэтому я даже не мог сказать, игнорит она меня, или спит. Собственно, она ещё может тупить. Заклинание-то новое, раньше она никогда такого не видела. Сидит с раскрытым ртом и смотрит в пустоту перед собой, на загадочные буквы, и гадает, то ли она с ума сошла, то ли ещё не совсем.

– Опускаемся! – скомандовала Авелла перед самым пригорком. – Мне нужно снять первый слой защиты.

Мы приземлились. Я покорно ждал, пока Авелла что-то бормотала, помигивая белой печатью и трогая носком туфли почти прозрачные руны, висящие в воздухе (как такое делается – я понятия не имел и решил пока не вдаваться в такие дебри). Наконец, Авелла кивнула и, взяв меня за руку, повела к дому.

Там всё повторилось, только теперь она мигала двумя печатями попеременно: белой и чёрной.

Заметив, что я покачиваю головой, Авелла смутилась.

– Это только кажется, что её легко снять, – оправдываясь, заговорила она. – На самом деле там очень сложная привязка к личности, и для постороннего мага...

Я поцеловал Авеллу, слегка наклонившись, и она замолчала. Неожиданно резко и сильно обняла меня, прижалась.

– Мортегар, если бы ты знал, как я соскучилась...

Если бы она знала, как мне тяжело было это слышать. Ведь я-то не соскучился. Она жила тут, в клетке одиночества, полгода, а для меня прошло чуть больше суток. Причём, всё это время я вообще не помнил, что есть какая-то Авелла.

Впрочем, всё могло бы сложиться ещё хуже. Если бы путь назад я нашёл, скажем, через месяц, или год... Авелла встретила бы меня взрослой, возможно даже старой женщиной с мужем Зованом. И вот это было бы уже всё. Время назад не отыграешь... Наверное.

Авелла заглянула мне в глаза с каким-то совершенно определённым выражением.

– Натсэ ведь ещё долго будет спать, – шёпотом сказала она. – Я после третьей печати...

Я вновь прервал её поцелуем, согласившись сразу по всем, даже невысказанным пунктам. Не то чтобы Натсэ нам как-то помешала в задуманном, скорее просто не хотелось её тревожить. Благо, дом был большим.

Целуясь и обнимаясь, мы вошли внутрь. Дверь закрылась. Тишина пустого помещения заполнилась шумным дыханием...

На мгновение Авелла отстранилась от меня. Зачем – этого я так и не успел понять. На её горло легла верёвка. Авелла вскрикнула, подняла руки к горлу, вцепилась в верёвку и... безо всякого усилия её оттянула.

– В следующий раз – придушу, – пообещала, зевнув, Натсэ.

– Но ты... Но я думала... – запинаясь, лепетала Авелла.

Натсэ посмотрела на меня:

– Морт, ты представляешь, она ведь ещё и записку на двери оставила. «Натсэ, пожалуйста, не двигайся, иначе верёвки сделают тебе больно. Я ушла за Мортегаром, скоро вернусь. Любящая тебя Авелла».

Мысленно я расхохотался. Внешне постарался удержаться от каких-либо проявлений эмоций. Да уж, Авелла – это чудо. Наше чудо.

– Как ты освободилась?! – пришла в себя Авелла и потрясла верёвкой. – Я рассчитала эти узлы таким образом, чтобы развязаться было невозможно!

– Серьёзно? Ты спрашиваешь Убийцу, как она избавилась от твоих дилетантских узлов? Да первое, что я сделала, оказавшись в этом мире – Поглотила несколько камней. Что может быть проще, чем создать металлические лезвия прямо под верёвками?

– Неужели было так сложно подождать?!

– Мне было нужно в туалет, бестолочь!

– А моя сильнейшая защита вокруг кровати?!

– Ничего с ней не случилось.

– Но как ты...

Натсэ схватила за руку Авеллу и потащила за собой по коридору. Я пошёл следом.

– Вот. – Натсэ взяла Авеллу за подбородок и довольно невежливо заставила посмотреть вверх. Я тоже поднял взгляд.

Всё выглядело до обидного просто: в потолке зияло аккуратное круглое отверстие.

– Какая же я дура... – прошептала Авелла, придя в священный ужас от увиденного.

– Ничего не дура, – мгновенно сменила стратегию Натсэ. – Девять из десяти человек либо угодили бы в твою ловушку, либо, заметив, не стали бы лезть. А от десятого рунами не защитишься. Кстати, надо будет найти этого десятого и прояснить...

Натсэ немного помрачнела, задумавшись о чём-то своём. Авелла же не унималась:

– Нет, дура! Как можно было забыть о защите пола и потолка?! Это ведь элементарно, а я подвергла тебя такой...

В чём-то мы с Натсэ сделались похожими. Во всяком случае, поступила она как я – притянула Авеллу к себе и поцеловала. Та всплеснула руками от неожиданности, попыталась что-то промычать, но, смирившись, обняла Натсэ.

– Тук-тук, – раздалось у меня за спиной. – Я, кажется, не вовремя? Но мне, кажется, плевать?

– Привет, Лореотис, – усмехнулся я. – Заходи, гостем будешь.

Приближение рыцаря я засёк уже несколько секунд как, однако ничего не сказал. Не знал ведь, что у девчонок сцена так неожиданно закончится.

Они отскочили друг от друга, как от электрического разряда, одинаково покраснев.

– А я... А мы... – попыталась что-то объяснить Авелла, но Лореотис только устало махнул бутылкой. Большой бутылкой.

– Запомни золотое правило: никогда не извиняйся и не оправдывайся за то, в чём не ощущаешь вины. Потерять себя очень легко, а найти потом – порой невозможно. На этом мой запас мудрых мыслей закончился, предлагаю перейти к неофициальной части. Глядите, я раздобыл то, чего не существует на Материке. По стаканчику?

***

Так разбились вдребезги наши скромные надежды на тихий вечер, наполненный интимными радостями воссоединения после долгой разлуки. Может, с какой-то стороны оно было и правильно. Будет ещё время. Больше мы друг друга не потеряем.

Глядя, как дом постепенно заполняется людьми, я вдруг почувствовал, что во мне изменилось кое-что ещё, и это изменение было глубоким и сильным. Я больше не боялся людей. Мне не хотелось спрятаться в угол и сделаться невидимкой, в ожидании, пока все разойдутся по домам. Нет, я был частью этого мира, здесь было моё место И, что самое удивительное, все они это чувствовали.

Не успели мы с Лореотисом выпить по стаканчику, как в гости пожаловали Асзар и Денсаоли. Они выглядели вполне счастливой парой. Денсаоли, сияя, как золотая монета, сообщила, что клан Земли, наконец, выдал им разрешение на брак. Лореотис счёл это достойным следующего тоста.

Асзар не изменился с момента нашей последней встречи, только голос всё ещё казался мне непривычным. Первого впечатления не перебить, по крайней мере – не сразу.

Денсаоли совсем не походила на ту девушку, что я помнил. Призрака Мекиарис она тоже напоминала весьма отдалённо. Как и в случае с Талли, она была похожа на нечто третье и не то чтобы среднее. Молчаливая, погруженная в себя. Иногда она невпопад улыбалась, как маг Воздуха. Иногда принималась говорить тихо и как бы сама с собой, как Мекиарис. К счастью, Асзар её принимал безоговорочно в любой ипостаси. Так, как я не сумел принять Талли... Наверное, про их жизнь можно было бы написать книгу, но увы, во мне писательских талантов не завалялось.

Бутылка опустела на треть. Натсэ принялась сочинять ужин, Авелла к ней присоединилась. Пришёл выпнутый из больницы Ямос, сообщил, что обеих мамочек отпустят домой завтра ближе к вечеру. Потом пришёл Зован. Поздоровавшись со всеми, он обратился к Натсэ:

– Я только что от отца. Он сказал, что убьёт тебя за дерзкую выходку, потом подумал и попросил этого не говорить. Сказал, что пришлёт к тебе своего законника.

– А, ну пускай присылает, – беззаботно откликнулась Натсэ, ловко кроша в котелок картошку. – Люблю законников. Кажется, мой третий был законником. Предпочитал красные простыни...

Все как-то сразу замолчали и посмотрели на Натсэ с удивлением. Я почувствовал себя нехорошо. Вот так вот запросто взять и услышать про какого-то «третьего» от Натсэ, у которой вроде бы до меня никого не было.

Не замечая всеобщего недоумения, Натсэ продолжала:

– С ним было легко. Мне было одиннадцать, или двенадцать, а он как раз таких любил. Подбирал на улице и тащил домой, там немного играл, как в куколок, потом делал своё гнусное дело и вышвыривал на помойку. Мне пришлось перекрасить волосы, чтобы он не заподозрил во мне мага. Штука была в том, что спальня была самым защищённым местом в доме, и там же он хранил в сейфе важные бумаги, которые хотел получить заказчик. Внутрь можно было попасть только с ним, только если он приведёт тебя добровольно. Ну и как только он повернулся спиной, я перерезала ему горло, толкнула на кровать, забралась сверху и держала за волосы, пока он не перестал дёргаться. Ну, так оттягивала голову назад, чтобы хлестало быстрее. Помню, всё смотрела на красную кровь, впитывающуюся в красные простыни, и мысленно повторяла: «Как будто бы ничего не случилось». Потом, когда уходила, посмотрела на него ещё раз. Действительно казалось, что он просто спит. Если не приглядываться, то крови и не разглядишь. Словно воду разлили. В тот раз Магистр выплатил мне полное жалование, сказал, что я сработала чище не придумаешь. Стражи искали зачуханную простолюдинку, перетрясли весь Сезан, а на Орден никто и не подумал. Что? – Подняв голову, Натсэ заметила, что на неё все смотрят, раскрыв рты. – Ой... Извините, я забылась. Просто когда держишь в руке нож, это навевает воспоминания.

Лично я, к своему стыду, вздохнул с облегчением. Натсэ просто рассказывала о работе, а не о том, что я подумал.