Текст книги "Всадник на бледном коне (СИ)"

Автор книги: Василий Горъ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

– Забудь про Чуму! – недовольно рявкнул Алферов. – Есть только Палач. И ты должен его переехать, как рваный ботинок. Вопросы?

Вопросов у парня не обнаружилось. Зато желания выполнить установку тренера было хоть отбавляй. Поэтому он включился в работу сразу после гонга. Уверенно выдержал первый натиск Гальего, пару раз достал его сам, а потом лоханулся на смещении и оказался зажатым в углу.

Следующие секунд пятнадцать мексиканец изображал молотобойца, пытаясь пробиться сквозь глухую защиту, но без толку – осетин держал удар за ударом. И ждал удобного момента. А когда дождался, погасил левый апперкот шлепком правой ладони и в технике, позаимствованной у меня, вложился в правый крюк. Прямо с положения «рука на перчатке противника». При этом он как следует раскрутил бедро, а голову и корпус прикрыл в стиле незабвенного Джо Луиса. Да, не обошлось без небольших шероховатостей в исполнении движения, в результате чего перенос веса запоздал, и достать падающее тело не получилось. В смысле, полноценно, до нокаута. Но промежуточный результат контратаки, отправившей Эстебана в нокдаун, все равно доставил море удовольствия. Особенно Азе и той половине зала, которая болела за Тимура.

Пока публика ревела от восторга, а рефери отсчитывал секунды, я успел поймать взгляд Карсанова и показать ему кулак. А когда он виновато вжал голову в плечи, изобразил серию жестов, в которых потребовал не терять головы.

«Я буду спокоен, как удав…» – так же, жестами, ответил он и попер на оклемавшегося мексиканца. Причем именно так, как я сказал, то есть, без суеты и лишних телодвижений. Тем не менее, бил добросовестно, встряхивая и без того пострадавшую голову через защиту и, конечно же, вынудил противника рвануться в клинч.

Реакция Алферова на этот «подарок судьбы» не заставила себя ждать:

– Работай три-семь!!!

И Тимур не подвел. В смысле, когда его левая рука оказалась прижата к корпусу мексиканца правым локтем последнего, стал тянуть заблокированную конечность на себя. А в тот самый момент, когда кулак поравнялся с печенью, исполнил так называемый «хук-ножницы», удар, который любил исполнять Оскар Мэтью. В смысле, ударил левой. Без разгона. За счет раскрученных бедер. И, мгновенно сменив «этаж», всадил левый крюк в челюсть!

Гальего вырубило наглухо. Еще в стойке. Так что десять секунд можно было не отсчитывать. И рефери, понимавший это ничуть не хуже меня, пару раз скрестил руки над головой, а потом рванулся к упавшему телу.

Счастливый визг его сестрички, раздавшийся справа-сзади, заглушил восторженный рев толпы и чуть не лишил меня слуха. Но я все равно оказался шустрее. И пока девчонка пролезала между канатов, перепрыгнул их поверху, обхватил Тимура за талию и поднял вверх.

– Главное, не бросай прогибом! – пошутил он. – А то я поломаюсь!

– Ладно, раз ты победил, и правильно, значит, наказывать тебя не за что! – отшутился я после того, как он вскинул руки в верх и поприветствовал своих болельщиков. Потом вернул парня на канвас и расцепил захват. Чтобы облегчить доступ к телу госпоже Карсановой.

– Будешь смеяться, но я чувствую себя шахматистом… – прижав к себе сестренку, признался осетин. – Вызубрил все нужные ходы и тупо переставлял фигуры.

– Ты забыл добавить слово «вовремя»! – сварливо заметил подоспевший Дмитрий Петрович и хлопнул его по плечу: – А если серьезно, то можешь собой гордиться – ты провел бой практически идеально!

– Спасибо, тренер! – довольно улыбнулся парень, заметил владельца WBA, пробивающегося к нам через толпу, и повернулся ко мне: – А тебя я поблагодарю потом.

Я коротко кивнул, сделал шаг назад, чтобы не мешать первому интервью Карсанова столь значимой фигуре, но был остановлен этим господином:

– Дэнни, не убегай, я бы хотел пообщаться не только с победителем этого боя, но и с тобой.

– Я в вашем распоряжении.

– Замечательно! Тогда первый вопрос к мистеру Карсанову: – Тимур, ваш дебют на профессиональном ринге получился чрезвычайно убедительным, и я

искренне рад, что поверил утверждениям вашего менеджера, подписал с вами контракт и выставил против достаточно опытного бойца. Но в данный момент я говорю от имени зрителей, собравшихся в этом зале. А их больше всего интересует, есть ли в вашем феерическом выступлении заслуга Чумы, и если да, то какая?

Прекрасно понимая, что «дебютант» понимает этот монолог с пятого на десятое, я изобразил синхрониста. Дослушав вопрос до конца, осетин пожал плечами и заговорил. Да, медленно и не очень уверенно, но на английском:

– Я безмерно уважаю своего первого тренера, заставившего полюбить этот вид спорта, но качественный рывок в понимании бокса мне удалось совершить не так давно. Работая спарринг-партнером Дениса Чубарова. Он – Великий Боец, и каждая минута работы в паре с ним дает намного больше, чем любые советы.

– А вы бы хотели подраться с ним по правилам бокса? – ехидно спросил владелец ассоциации, явно зачитывая очередной вопрос с интерактивного портала.

Тимур усмехнулся:

– Мы и так деремся каждый день. Но я Чуме не соперник.

Тут зрители подкололи меня:

– Дэнни, тогда почему бы вам не попробовать свои силы у нас, в WBA?

Я притворно вздохнул:

– Большинство моих боевых связок и комбинаций вбиты в подсознание. Перекраивать рефлексы ради одного боя я считаю нерациональным. А без этого поединок по правилам бокса может закончиться для моего противника удушением или болевым. Парень расстроится. А я не хочу никого обижать без особо веских причин.

– То есть, вы абсолютно уверены в том, что победите?

– Я предпочитаю не говорить, а делать. Отвечая на ваш вопрос, описал наиболее вероятную причину, из-за которой меня могут снять с боя. Что касается возможных итогов… почему бы чемпиону вашей ассоциации в тяжелом весе не заглянуть к нам, в «Овердрайв», на бой-другой? Поверьте, мы его не разочаруем…

Убивать время перед боем вечера, интервьюируя бойца, одержавшего свою первую победу на профессиональном ринге, владелец WBA просто не мог, поэтому буквально через пять минут это мероприятие было закончено, Тимур подержался за руку рефери, попрощался с напрочь деморализованным Палачом и членами его команды, и мы двинулись в сторону раздевалки. Мои фанаты, еще раз убедившиеся в исключительности всего, что меня окружает, провожали нас стоя. И скандировали попеременно два наших прозвища.

Мы, если можно так выразиться, отвечали им взаимностью. В смысле, несколько раз помахали народу руками, по пути к служебному выходу из зала раздали несколько десятков футболок со Всадником Апокалипсиса и горцем в черкеске, а когда оказались за кордоном из дюжих охранников, позволили себе расслабиться. Правда, Тимур тут же вспомнил о младших сестрах и спросил, не тормознут ли их на входе в эту часть комплекса, но прочитал сообщение, прилетевшее мне на «Амик», и успокоился. А через несколько мгновений оглянулся и помрачнел:

– Знаешь, если честно, то после такой реакции зала я боюсь проигрывать, чтобы не подвести тебя.

– А ты не проигрывай! – усмехнулся Алексей Алексеевич. – Выбирай противников, которые тебе по плечу, готовься к поединкам и, самое главное, слушай советы Петровича и Чумы. Причем и в зале, и на канвасе.

В этот момент у меня завибрировал телефон, и я, увидев, что звонит, приотстал от процессии.

– Добрый вечер, Денис! – рыкнула трубка голосом Вяземского. – Видел бой Тимура. Доволен. Причем и итогами поединка, и реакцией зала на твою персону. В общем, поздравляю вашего бойца с победой, а тебя – с неминуемым увеличением фанатской базы.

– Я передам. И буду надеяться… – дождавшись паузы в монологе, буркнул я и затаил дыхание.

– Теперь о делах… – без какой-либо раскачки продолжил он. – Твое сообщение я прочитал. Но прилететь не смогу – к завтрашним встречам просто не успею, а в будни у меня дела, которые никак не отменить. В общем, справитесь сами, чай, не дети.

Как и предсказывала Линда, слов благодарности я так и не дождался. Впрочем, я на них и не надеялся. А поделиться с ним будущими доходами решил только для того, чтобы не подвергать девчонок и себя лишнему риску. Ну, а деньги… на деньги было плевать.

Пока я давил в себе невовремя проснувшееся презрение, Анатолий Евгеньевич «порадовал» очередной раз:

– Кстати, если увидишь батюшку закадычной подружки своей Линды, то спроси, нет ли у него желания поделиться с нами куском пирога. Причем, желательно, побольше и повкуснее.

«Когда же ты, наконец, нажрешься⁈» – мысленно взвыл я, не сразу, но заставил себя успокоиться и даже подобрал подходящий ответ: – Он был в зале. Но придет к нам только после боя вечера. Если почувствую, что он готов к подобному разговору, спрошу. Нет – перенесу беседу на более удобный момент…

Глава 10

30 мая 2042 г.

Четыре дня, проведенные на вилле в Майами-Бич, пролетели как-то уж слишком быстро. По крайней мере, для меня. Первую половину воскресенья я убил на мотания по магазинам – закупал все то, что требовалось на четыре гостевые спальни и примыкающие к ним ванные, начиная с постельного белья и заканчивая туалетной бумагой. Две трети понедельника и среды посвятил переговорам, то есть, мотался в офис, арендованный Линдой в одном из небоскребов Даунтауна, в компании Алексея Алексеевича, Татьяны и Ани, а по дороге забивал голову сумасшедшими объемами информации, касающейся будущих партнеров. А часть вторника провел в аэропорту. Встречал сначала Грегора Грейси, а затем Али Батырова, прилетевших «на помощь» своему непутевому ученику.

Увы, до моего боя оставалось всего ничего, поэтому вторую половину дня я традиционно проводил в домашнем спортзале. Две первые тренировки убивался под руководством Алферова и при активном содействии Тимура, а третью и четвертую меня грузили уже вчетвером. В общем, на отдых, как таковой, времени практически не оставалось. Равно, как и на нормальное общение с гостями. Поэтому с утра и до ужина сестрами Карсановыми занимались мои девчонки и мисс Доулан. Устраивали покатушки на водных мотоциклах, благо Линда приплывала из дому на своем, и вместе с двумя нашими их хватало сразу на шесть крупных или девять мелких седоков, возили в местные парки, по магазинам и так далее. А еще следили, чтобы мелочь не обгорела на солнце, закупали продукты и занимались домашним хозяйством.

Единственным человеком, который большую часть времени отдыха был не при делах, оказался Горин. Но во вторник утром он в удаленном режиме арендовал себе машину, для управления которой не требовалось сдавать тесты, и стал уезжать в город. Вроде как решать какие-то деловые вопросы.

Зато по вечерам вся наша компания собиралась вместе и развлекалась – брала обе тачки и гидроциклы, обговаривала место встречи и отправлялась на какой-нибудь пляж, где устраивала ночные купания, жарила шашлыки на гриле, приобретенном Алексеем Алексеевичем в русских районах Майами, парилась в нашей сауне, пела в караоке и т. д. Само собой, все взрослые и Аза облизывались на наш катер. Но управлять им я еще не умел, так что мощное суденышко так ни разу из эллинга и не выплыло.

Тем не менее, послевкусия от такого странного отдыха остались очень даже ничего. Особенно у сестренок Тимура – всю дорогу в аэропорт они смотрели в окна лимузина и чуть не плакали, а в самолете признались, что ни разу в жизни не были на море, и теперь влюбились в океан. Бизнес-джеты им тоже понравились, поэтому добрую половину перелета до Лас-Вегаса они просидели у иллюминаторов, разглядывая огни ночных городов, в результате чего в наш отель приехали практически спящими. Зато сразу отключились. А я, добравшись до своего номера, приняв душ, завалившись на кровать и обняв Таньку с Леркой, еще долго смотрел в потолок и считал баранов.

Четверг прошел без каких-либо потрясений. В половине девятого утра меня навестили допинг-офицеры WADA, но сделали свое дело на удивление корректно и быстро. В девять я показал вес сто восемь килограммов, что с очередным «приросшим» сантиметром роста было вполне нормально, а вечером, на стердауне, пообщался со своим будущим противником, фанатами и журналистами. И пусть француз моментами откровенно хамил, я его даже понимал – да, он очень не хотел нарываться на мое «наказание», но в то же время не мог потерять лицо перед своими поклонниками. А те за многие годы успели привыкнуть к наглости своего кумира и могли не простить «потери лица».

В общем, утро пятницы я опять встретил в состоянии воздушного шарика, наполненного гелием, и не знал, куда девать избыток «лишней» энергии. Правда, проснулся аж в одиннадцать утра. А в двенадцать, сытно позавтракав и усевшись в чертовски удобное кресло с широченными подлокотниками, почувствовал себя персоной как минимум императорских кровей. Ну, а что – на протяжении двух с лишним часов мне пришлось давать аудиенции сильным мира сего типа Форда-старшего и четы Эллисонов.

По большому счету, ничего особо серьезного во время этих встреч не обсуждалось. С первым прикинули перспективы Тимура добраться до первой тройки официального рейтинга WBA и очередной раз сдвинули дату начала съемок рекламных роликов кроссовера «Edge-ST». Со вторыми согласовали приблизительную дату нашего визита к ним в гости. С Кавендишами и Морвилями, появившимися одной компанией, поболтали об опасностях парашютного спорта и, как ни странно, об американском футболе. А Сеймуры с хорошим юмором рассказали о последствиях раздачи автографов, которую мы невольно устроили в Майами-Бич, во время визита в один из их магазинов.

Вся эта болтология продолжалась только до обеда. А после него три злобные фурии объявили мораторий на любые визиты и звонки, заперли входную дверь, вырубили все телефоны и помогли мне выключить голову. В смысле, посмешили очередной подборкой перлов моих фанатов, ведущих непримиримую войну со сторонниками Мориса Буске, дали прочитать письмо девчонки, которую мы когда-то вывезли с точки передержки живого канала под Кабулом, вместе со мной посмотрели новую российскую комедию и так далее. В итоге к вечеру меня плющило и колбасило от сумасшедшего избытка энергии, зато на душе воцарилась тишь, гладь да божья благодать. И я млел от тихого семейного счастья, до тех пор, пока не услышал требовательный стук во входную дверь.

Прекрасно понимая, что просто так к нам долбиться никто не будет, я со вздохом подался вперед, но Танька, оказавшаяся шустрее, уже выстрелила собой вперед и за считанные мгновения исчезла в прихожей. Еще через пару секунд оттуда раздались знакомые голоса, а потом в гостиную вломились сияющие Линда и Рич!

Владелец «Овердрайва», как обычно, затянутый в идеально сидящий деловой костюм, поздоровался со всеми сразу и… решил помучить нас неизвестностью. В смысле, прошел к минибару, достал из него пакет сока манго и два бокала, вернулся к нам и плюхнулся в кресло напротив меня. Пока он изображал радушного хозяина, Доулан изнывала от желания расколоться, но старательно поддерживала игру друга. Зато после того, как он вручил ей бокал, откинулся на спинку и закинул ногу на ногу, расплылась в счастливой улыбке:

– Есть две новости, хорошая, и… очень хорошая. С какой начинать?

– На ваш выбор! – усмехнулся я.

– Садио Нганну объявил об окончательном и бесповоротном уходе из Большого Спорта из-за проблем со здоровьем… – заявил Логан. – Таким образом, победитель сегодняшнего поединка получит полноценный титул!

– Миленько! – восхитился я. – А теперь давайте хорошую.

– Нет, хорошую мы уже озвучили! – хохотнула американка. – А теперь пришло время сообщить вам Очень Хорошую!

– Мы вас внимательно слушаем.

– Заявление Баффало было выложено в Сеть чуть менее часа тому назад. А буквально через десять минут началась вторая волна безумных продаж платных трансляций. И с легкостью побила твой прошлый рекорд…

– Прошлый рекорд составил девять миллионов двести с мелочью тысяч! – сообщила Таня. – Значит, теперь, как минимум, десять?

– Четырнадцать! – осклабился Ричард. – Но продажи еще идут!

– Что ж, новости действительно порадовали, и вам огромное спасибо… – начала Рыжова и прервала фразу, решив, что намек понятен и так.

– Мы просто хотели сообщить об изменении статуса боя задолго до его начала! – виновато затараторила Линда, вскакивая с кресла. – Чтобы Денни ненароком не вышибло из состояния сосредоточения…

…Настроиться на поединок получилось в самом начале разминки и без посторонней помощи. Грегор, первым почувствовавший нужное изменение в моем состоянии, мгновенно отпихнул в сторону ассистировавшего мне Тимура и занялся «тонкой подстройкой». В результате его стараний к моменту выхода на помост, ведущий к октагону, я ощущал себя болидом «Формулы-1», стоящей на стартовой линии. Поэтому не видел ничего, кроме клетки, не слышал ничего, кроме голоса Алферова и не ощущал ничего, кроме его руки, лежащей на моем плече и корректирующей скорость передвижения.

Вопли ринг-анонсера, представляющего меня публике, рев фанатов, предвкушающих долгожданное зрелище, и осмотр судьей тоже прошли мимо. А первое изменение в моем восприятии окружающего мира случилось после того, как я вцепился взглядом в Галла, возникшего в перекрестии лучей прожекторов в самом начале второго помоста.

Пока он спускался к клетке и готовился выйти на канвас, я терпеливо ждал возможности заглянуть в его глаза и оценить уровень готовности к бою. А когда это желание, наконец, осуществилось, расплылся в безумной улыбке – да, он ответил тем же. Но вильнул взглядом уже на второй секунде незримого противостояния! Да, потом разозлился на самого себя и злобно ощерился, но я уже почувствовал крошечную искорку страха, и был готов ее раздуть.

Раздувать начал с прохода в ноги, выполненного под самый первый пристрелочный джеб, и с красивейшего тейкдауна, оформленного буквально на третьей-четвертой секунде боя. Добивать Галла, охреневшего от скорости выполнения этого действия, не стал – просто показал добивание в голову, стремительно вернулся в стойку и разорвал дистанцию. От двух первых лоу-киков по внешней стороне левого бедра, исполненных «без души», одинаково сместился вправо-назад, а третий встретил своим. И, отсушив внутреннюю часть бедра, взорвался отработанной двойкой на полной скорости. При этом в левый кросс, намеренно вбитый не в печень и не в косую мышцу живота, а чуть ниже солнечного сплетения, вложился процентов на шестьдесят. А апперкот, вынудивший француза разогнуться, исполнил чисто для галочки. Чтобы, ненароком, не закончить бой так быстро. Впрочем, дарить противнику возможность восстановиться я не собирался, поэтому выбил из-под него опорную ногу, завалил на спину, взял фулл-маунт, расстрелял ошарашенную тушку четверкой быстрых, но легких хаммер-фистов и… выкатился из выигрышного положения самым обычным кувырком.

Как и следовало ожидать, Морис озверел от такого унижения и. вскочив на ноги, ринулся в атаку. Нет, головы он не терял. Просто выключил инстинкт самосохранения и решил умереть, но дотянуться до меня хотя бы одним полноценным ударом. В так называемой «рубке». И ведь почти преуспел. В смысле, смог ворваться в ближний бой и на протяжении секунд, эдак, десяти-двенадцати расстреливал меня всеми ударными поверхностями. Благо очень хороший уровень в муай-тай позволял грамотно подключать локти и колени.

Увы, выброшенные им удары либо разрывали воздух, либо скользили по защите. Легонечко-легонечко. Ибо приличная разница в скорости реакции позволяла мне не только видеть начало каждого движения, но и убирать корпус в нужную сторону, не разрывая дистанции.

Демонстрацию своего явного преимущества в ближнем бою и работе на ногах я закончил уходом под левый боковой, без труда взял корпус, выполнил амплитудный бросок прогибом и… дал Галлу возможность проявить навыки грепплинга. Само собой, не просто так, а чтобы доказать, что и на канвасе ему ловить нечего. Да, при этом три раза «подставился». Но в процессе растянул француза в довольно унизительном «Банана сплит » и дал почувствовать, что могу закончить бой именно так. Затем позволил Морису вырваться и перевел его в так называемый «Твистер ». Но сдаться не позволил – дал еще немного потрепыхаться и после серии финтов, освоенных с подачи Грейси-старшего, поймал беднягу на удушающий прием под названием гогоплата!

Тут Буске постучал по канвасу еще до того, как понял, что я его больше не отпущу. А когда я разомкнул захват, скрипнул зубами, поднялся на ноги и, грязно выругавшись на французском, свалил из восьмиугольника!!!

– Как я понимать, он ушел и из октагон, и из ММА! – проорал мне на ухо Грегор, чтобы заглушить оглушительный рев фанатов Галла, возмущенных столь своеобразным поступком своего кумира.

– Плевать! – равнодушно ответил я, раза три-четыре взлетел в воздух, подброшенный мощными руками бразильца, принял поздравления от членов команды, дорвавшихся до моей тушки, и, как обычно, «сдался на милость» владельцу промоушена.

– Дэнни, от всей души поздравляю тебя с победой! – заявил Ричард сразу после того, как приобнял и развернул к камере нужного дрона. – Твой путь к поясу чемпиона «Овердрайва» получился коротким, стремительным и очень убедительным! Скажи, что ты чувствуешь в миг своего триумфа?

Признаваться в том, что я чувствовал горечь из-за того, что не мог поделиться этой радостью с Настеной, Джинг, Эрикой и Диной, было бы идиотизмом, поэтому я выдал более завуалированный вариант этого ответа:

– Я испытываю искреннюю благодарность к любимым подругам, поддерживавшим меня на этом нелегком пути, к своему другу, партнеру и промоутеру Алексею Горину, разглядевшему во мне бойца и создавшего идеальные условия для тренировок, к тренерам и их ассистентам, которые, не покладая рук, вкладывали в меня свой талант и душу, к министру обороны, командованию Службы Специальных Операций России и сослуживцам, не позволившим прервать тренировки, к тебе и Линде Доулан, подаривших возможность выступать в лучшем промоушене планеты, и, естественно, к своим фанатам. К тем самым, которые в данный момент смотрят на меня с трибун этого зала, которые сидят перед телевизорами и радуются за меня на расстоянии, а также к тем, кто по каким-то причинам не смог посмотреть этот бой в прямом эфире, и сделает это в ближайшие дни!

– О, да, твою любовь и уважение к фанатам видно невооруженным взглядом! – хохотнул Ричард. – Ведь именно для них ты не стал заканчивать поединок на первых же секундах и продемонстрировал сразу несколько вариантов красивейших побед, верно?

– Так и есть! – подтвердил я. – Они достойны глубочайшего уважения, и я просто не мог обмануть их ожидания.

Тут Логан демонстративно посмотрел на трибуны и заорал:

– Фанаты, вы удовлетворены таким ответом и боем, который провел ваш кумир⁈

– Да-а-а!!! – радостно взвыл зал.

– Тогда я вручу новому чемпиону «Овердрайва» честно заслуженный пояс и вместе с вами порадуюсь его триумфу…

На этом мини-интервью, естественно, не закончилось, и после того, как вокруг моей талии обернули вожделенный приз, Дик продолжил изображать посредника между мною и миллионами зрителей, оплатившими не только трансляцию, но и возможность интерактивного общения.

Их интересовало буквально все: каково в двадцать лет ощущать себя лучшим бойцом Земли(!) и какие цели я поставлю перед собой теперь; на что потрачу призовые и не планирую ли вложить их в какой-нибудь бизнес; на ком из своих подруг я планирую жениться и о каком количестве детей мечтаю. Да, вероятнее всего, спрашивали и всякую дурь, но до меня она не доходила. Так что я со спокойной совестью рубил правду-матку или отшучивался. Благо практически любой ответ встречался довольным ревом или гомерическим хохотом. А минут через двадцать такого «веселья» Дик прервал затянувшийся процесс и напомнил публике о том, что я, собственно, только что из боя, соответственно, хотел бы принять душ, переодеться и хоть немного отдохнуть. Зал расстроенно взвыл, но Логан кинул ему еще одну «вкусную косточку» – сообщил о том, что «буквально через час десять» в большом конференцзале гостиничного комплекса начнется пресс-конференция, на которой я отвечу на оставшиеся вопросы, раздам автографы и сделаю небольшое заявление…

…Пресс-конференция и последовавший за ней банкет изрядно утомили. Да, я понимал, что без этого никак, и выкладывался на обеих мероприятиях так же добросовестно, как в спортзале, но общение с фанатами, журналистами и сильными мира сего, рвавшими меня на части и не дававших даже минутных передышек, здорово действовали на нервы. А ведь и это было еще не все – в среднем раз в пять-семь минут оживал телефон и вынуждал пообщаться с теми желающими меня поздравить, которые смотрели бой из России. Игнорировать звонки личностей калибра Вяземского, Еремеева или Миллера я просто не мог, поэтому делал вид, что счастлив их слышать. И говорил, говорил, говорил. Впрочем, напрягали далеко не все. Скажем, Афина, набравшая меня с базы «Яровита», дала возможность повеселиться, слушая хоровые вопли бывших сослуживцев, Мишка из охраны «Акинака» приблизительно в том же режиме передал поздравления от всех сотрудников развлекательного центра, а Кукла рассмешила притворными страданиями в стиле «Эх, дура я, дура – такого парня упустила…»

Кстати, народ доставал не одного меня. Те, кому не удавалось пробиться сквозь нереально плотную толпу, атаковали девчонок, Алексея Алексеевича, тренеров, их ассистентов и даже нового врача, к которому я еще не привык и до сих пор относился, как к постороннему человеку. В результате к половине четвертого утра вся моя команда пребывала в не самом вменяемом состоянии. Поэтому заявлению Логана, объявившего о том, что я устал и ухожу отдыхать, обрадовались до умопомрачения. Правда, не все – Тимур, которого терзали немногим меньше меня, почему-то помрачнел.

Само собой, я взял это на заметку и подошел к нему с расспросами. Уже после того, как охрана прокатила нас на лифте, завела в нужный коридор и наглухо перекрыла доступ в это крыло для всех встречных и поперечных. Осетин мрачно вздохнул:

– Звоныл брат. Сказал, что мамэ стало хужэ. Я нэ смогу полэтэт с вами в Майами и папрыгат с парашутом.

– Значит, слетаешь и прыгнешь в следующий раз! – отмахнулся я. – Здоровье мамы в разы важнее любых развлечений. Алексея Алексеевича предупредил?

Карсанов утвердительно кивнул:

– Канэчно. Но у нэго какиэ-то дэла в Нью-Йоркэ, поэтому он дагаварилса атправит нас в Москву на самолетэ его дэлового партнера завтра в дэвят утра.

Это сообщение меня успокоило:

– Отлично. Тогда я на связи. Потребуются деньги или помощь – звони. И передавай привет сестричкам – мы уедем в аэропорт, как только соберемся, а они наверняка уже спят.

– Спасыбо, брат! – благодарно выдохнул он, сжал меня в объятиях и, еще раз поздравив с победой, ушел в свой номер.

Мы последовали его примеру только минут через десять-двенадцать, попрощавшись с Гориным, Грейси и членами команды, которым, как вскоре выяснилось, предстояло зависать в Вегасе до вечера понедельника. Потом в темпе собрали сумки, утащили те, которые собирались отправить в Москву, в номер к Али Мавлетовичу, выслушали еще одно пожелание счастливого пути и, созвонившись с Линдой, ломанулись в лифтовый холл. Очередной раз сдаваться охране. А от силы минут через пять-семь загрузились в лимузин и растеклись по сидениям.

Увы, мисс Доулан была настроена поговорить:

– Будете смеяться, но известие о том, что в конце сентября Дэнни будет драться за пояс чемпиона «М-1 Global», уже вовсю обсуждается в сети!

– Блин, я сказал, что достигнута принципиальная договоренность… – устало буркнул я.

– Твои фанаты жаждут очередной красивой победы! – хохотнула Лерка. – И они не хотят думать о том, что бой может не состояться.

– Да нет, об этом они, как раз, думают! – усмехнулась Доулан. – Я своими глазами видела несколько тем, в которых народ во всю обсуждает количество топовых бойцов лучших промоушенов мира, которые не станут драться с Чумой ни за какие деньги.

– Не знаю, как вас, а меня такое решение не удивит… – флегматично заявила Ростовцева. – Особенно после сегодняшней демонстрации тотального преимущества в тактике, технике и бойцовском интеллекте!

– Да уж, Галл казался ребенком, попавшим в мясорубку! – ухмыльнулась Голикова. – Да и обиделся он, как ребенок, у которого взрослый дяденька отнял любимую игрушку.

– Блин, Тань, мужик дрался за этот пояс пять раз! – напомнила Аня. – Четыре первых боя он довел до решения судей и, естественно, продолжал надеяться и верить. А на что, по-твоему, можно надеяться после той трепки, которую ему устроил Денис?

Девчонки захихикали, а я уставился в окно, засмотрелся на красочную иллюминацию, превращающую каждое проплывающее мимо здание во что-то невероятное, ушел в свои мысли и неожиданно для самого себя вырубился. Наглухо! Нет, от лимузина до самолета я, вроде бы, шел самостоятельно. Направляемый кем-то из подруг. И обратное перемещение, кажется, выполнил по той же схеме, но в сознание пришел уже на вилле и… в половине первого дня!

Состояние, в котором я пребывал в этот момент, было на редкость неприятным – с одной стороны, меня плющило от избытка энергии, а с другой прибивало к кровати от дичайшего морального опустошения. Бороться с собой было лениво, девчонок, способных вернуть меня в норму, в спальне почему-то не оказалось, и я порядка получаса изображал медузу, выброшенную на пляж разбушевавшимся прибоем. В смысле, лежал на спине, бездумно пялился в потолок и слушал тишину.

Спасение пришло неожиданно и несколько запоздало, но все-таки пришло: в час с копейками в комнату бесшумно просочилась Лерка и принесла с собой умопомрачительные ароматы свиной отбивной с ананасом и жареного риса! Желудок, мгновенно вернувшийся из спячки, тут же потребовал внимания, и мне пришлось стряхивать с себя сонное оцепенение:

– Доброе утро… вернее, день! Я смотрю, вы давно на ногах?

Рыжова критически оглядела свой отнюдь не домашний прикид, дернула пряжку стильного ремня, удерживавшего на талии сверхкороткие джинсовые шортики, уронила эту часть своего наряда на пол и осталась в одной футболке, сквозь которую едва заметно просвечивало кружевное белье:

– Ага. Мотались в город за продуктами и кое-какой ерундой.

– Хозяюшки… – улыбнулся я и демонстративно подставил щеку под поцелуй.

Лерка отрицательно помотала головой:

– Я бы и рада, но завтрак, переходящий в обед, уже на столе, а обижать Аньку, которая все утро провела у плиты, последнее дело! В общем, дуй мыться, бриться и все такое…

Трапеза удалась на славу – я объелся до состояния нестояния и довольно долго не мог себя заставить встать из-за стола. Потом девчонки все-таки убедили меня оторвать задницу от на редкость удобного кресла и вытащили из дому. Словно забыв о том, что на улице за тридцать, а на небе ни облачка. Полюбоваться «зеркалом» бассейна мне не дали – эти оторвы напомнили о скором приезде инструктора яхтенной школы, который должен был устроить нам экспресс-курс обучения управлению моторной яхтой, и предложили посмотреть, в каком состоянии наша Riva.