Текст книги "Всадник на бледном коне (СИ)"

Автор книги: Василий Горъ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц)

Мисс Доулан, судя по голосу, только-только продравшая глаза, жаждала заявиться в гости. Но начала как-то уж очень издалека – поздоровалась, извинилась за то, что вместе с Лиззи и Ларри терроризировала нас «аж до пяти утра», спросила, не разбудила ли нас этим звонком, удивленно спросила, зачем мы встали в такую рань, поинтересовалась планами на день и так далее. Пришлось прерывать этот приступ запредельной вежливости и отвечать на еще не заданные вопросы:

– Мы дома – захлебываемся слюной от запахов готовящегося обеда. Если поторопишься – сможешь оценить кулинарные таланты Аньки вместе с нами.

– Линда, забей на все, включая умывание – мы не только соскучились, но и очень сильно проголодались! – крикнула Танька.

– Боевой приказ услышала? – преувеличенно серьезным голосом спросил я, дождался утвердительного ответа и скомандовал: – Тогда выполняй…

К моему удивлению, второй звонок от этой особы раздался от силы через четверть часа – она сообщила, что вот-вот прибудет, и попросила встретить. Я, каюсь, не поверил, так как помнил о пробках на Индиан Крик Драйв, в которых пришлось постоять по дороге домой, и был уверен, что ждать гостью придется еще как минимум минут тридцать. Однако не успел я откинуться на спинку кресла и вернуться к просмотру видеоурока, как на экране смартфона возникла стилизованная эмблема компании «Oracle», а после прикосновения к ней еще и картинка, демонстрирующая ярко-красный водный мотоцикл, подплывающий к нашему причалу!

– О, черт, а я и забыл, что в этом городе можно прибывать в гости по воде! – выдохнул я, тыкая в пиктограмму, присваивающую Доулан статус гостя. Потом сорвался с места, вылетел из кухни, промчался по коридору до двери, ведущей во внутренний дворик, и более-менее спокойно вышел наружу. А когда обошел бассейн, добрался до прохода в декоративном кустарнике, огораживающем участок, и увидел Линду, снимающую с себя спасательный жилет, мысленно вздохнул: для того, чтобы выполнить «боевой приказ» как можно быстрее, влюбленная женщина забила на все, включая макияж! Кстати, выглядела она очень даже неплохо – полное отсутствие какой-либо косметики и морщинки в уголках прищуренных глаз если и добавили несколько лет, то за счет большей части стервозности; неподдельная робость во взгляде смягчила весь тот негатив, который скопился во мне за время знакомства, а на удивление скромный раздельный купальник не столько подчеркивал великолепные формы, сколько добавлял новому образу мягкости, сдержанности и чистоты.

Эта Доулан понравилась мне намного больше «стандартной», поэтому я искренне улыбнулся, заключил ее в объятия и сказал то, что чувствовал:

– Знаешь, вот такой ты радуешь даже душу!

Линда вжалась лбом мне в грудь и ощутимо расслабилась:

– Спасибо за самый теплый комплимент, который я когда-либо слышала!

Я ласково растрепал ей волосы и после недолгих колебаний попробовал закрепить полученный результат:

– Если честно, то в моем представлении понятие «идеальная женщина» начинается с доброты, мягкости и внутреннего спокойствия.

– Я уже поняла… – негромко сказала она и криво усмехнулась: – А из меня эти черты характера целенаправленно выбивали с раннего детства. Чтобы защитить от разочарований и подготовить к жизни в мире Большого Бизнеса. В результате восторженная девчушка по прозвищу Honey-Bunny, обожавшая нежиться в объятиях родителей и встречавшая каждый божий день счастливой улыбкой, превратилась в холодную бездушную суку.

– Неа, не превратилась! – приобняв ее за плечи и легонечко подтолкнув по направлению к дому, улыбнулся я. – Ты спряталась в башню изо льда, а сейчас согреваешь ее своим дыханием, чтобы она побыстрее растаяла.

– Подожди, мне надо достать из багажника одежду, а то ходить в мокром купальнике будет некомфортно! – сказала она, метнулась к гидроциклу, подняла сидение, вытащила из него целлофановый пакет, а через несколько мгновений поставила умную машинку под охрану. – Все, я готова! Кстати, мне только что звонила Лиззи…

– Анька наготовила еды на семерых! – сообщил я, сообразив, куда она клонит. – Так что попроси их поторопиться, а то мы умираем с голоду…

…Сладкую парочку пришлось ждать еще минут двадцать. В большой гостиной, чтобы не захлебываться слюной от умопомрачительных запахов моих любимых блюд. А потом началось шоу – попробовав борщ, мисс Форд почему-то решила, что его приготовила Рыжова, и восхитилась кулинарными талантами этой моей подруги. Мы, естественно, заржали. А после того, как закончили веселиться, заявили, что в нашей стране питаться фастфудом как-то не принято, поэтому каждая уважающая себя девушка умеет готовить. Ну и, конечно же, посоветовали хвалить «дежурную хозяйку».

Ребята, конечно же, последовали нашему совету. Более того, Лоуренс, назвавший котлеты с пюре «божественным блюдом», даже поинтересовался, не соблаговолят ли мои дамы как-нибудь провести мастер-класс по приготовлению подобных кулинарных шедевров для его будущей супруги.

Тут выпендрилась Линда, гордо заявив, что прошлым вечером помогала Лере жарить отбивные с ананасом и, вроде бы, освоила это нелегкое дело, а в Москве научилась жарить blini и oladushki!

– Не знаю, что это такое, но уже хочу попробовать… – заявил он, но потом прислушался к своим ощущениям и сокрушенно вздохнул: – Правда, как-нибудь потом – в данный момент я не в состоянии даже дышать!

Как вскоре выяснилось, последнее заявление было ложью – буквально через четверть часа после завершения трапезы Ларри, оказавшийся фанатом быстроходных моторных яхт, бодренько пробежался от дома до пристани, поднялся на борт шестнадцатиметрового монстра от компании Rizzardi и завел движки. Этот кораблик я облазил вдоль и поперек еще накануне, да еще и под подробнейшие объяснения владельца, но все равно залюбовался обводами. Так что на небольшую площадку на корме перепрыгнул самым последним. И, оставив виллу под присмотром «Умного Дома», поднялся в кокпит, а через пару мгновений почувствовал, что такое два движка по восемьсот пятьдесят лошадей – яхта, которую мне почему-то хотелось называть катером, резво сорвалась с места и, набирая ход, помчалась на север.

– Остров, мимо которого мы сейчас движемся, называется Индиан Крик и почти целиком занят полем для гольфа… – начала Лиззи, решившая закосить под экскурсовода. – Кстати, как вы относитесь к этой игре?

– К сожалению, никак: бить морды соперникам, вроде как, запрещено, а издеваться над несчастным шариком слишком скучно… – пошутила Таня.

– Ну да, о чем это я? – усмехнулась мисс Форд и продолжила рассказ об островах, мимо которых мы проплывали.

Рассказывала довольно интересно, делала паузы, когда я поднимал руку и просил своих девчонок перевести на русский незнакомые слова, и вплетала в «лекцию» личные впечатления. Скажем, призналась, что в далекой юности повелась на уговоры мускулистого красавчика по имени Рон, приехала с ним «во-он на тот остров», поднялась на борт лодки, арендованной в компании «Therapy-IV» и… дурела от скуки все время, пока он рыбачил; поделилась парой смешных историй, связанных с нудистским пляжем, расположенным чуть севернее, показала отель «Ritz Carlton Bal Harbour», в котором несколько раз зажигала с Ларри, и т. д. А после того, как мы прошли под мостом, вышли в океан и как следует разогнались, передала слово любимому мужчине:

– Вон там, за горизонтом, прячутся Багамы. Прямо по курсу, в каких-то сорока шести морских милях, лежит Порт-Ройял, на северо-востоке Фрипорт, а на юго-востоке – Ред Бэй. Если править на юг, то можно упереться в Кубу, а прямо за ней находится уже знакомая вам Ямайка.

– А у тебя на яхте есть помповые ружья, пистолеты или, хотя бы, какой-нибудь приличный гарпун? – спросила Лерка, дождалась отрицательного ответа и расстроенно вздохнула: – Ну, и ладно, отберем оружие у пиратов. Хотя со своими стволами было бы веселее…

Лиззи аж сглотнула. А когда сообразила, что Рыжова шутит, несмело улыбнулась:

– Может, лучше повеселимся тут, а вечером выпросим у Линды blini?

«Альфа-самка» задумчиво склонила голову к плечу и «заколебалась»:

– А у вас тут сгущенка продается?

– При желании найти можно… – авторитетно заявила Голикова. – У них она называется «Condensed milk». В составе – только молоко и сахар. Прямо как во времена СССР. Вкусно – нет слов.

– Что ж, тогда обойдемся без пиратов! – заключила Валерия, встала с дивана, стянула с себя футболку, бросила ее под лобовое стекло и повернулась к Эллисону-младшему: – Ларри, будь другом, дай нам возможность окунуться. А то вторые сутки в Майами-Бич – а в океане еще не купались…

…Мы «окунались» часа два с половиной. Сначала просто плавали и играли в водное поло в восхитительно теплой, кристально чистой и очень соленой воде. Устав гонять мяч, начали прыгать с носа яхты. После того, как Лоуренс выдал нам маски и два подводных буксировщика «Seabob», поныряли и поизображали дельфинов. А последние сорок с лишним минут осваивали воднолыжный спорт. Вернее, одну-единственную доску, которая нашлась в загашниках Эллисона. Что интересно, безбашенность, с которой отрывалась наша четверка, сбила с пути истинного и американцев. Скажем, когда Танька попросила меня научить ее крутить заднее сальто, на транце построилась даже Лиззи. И пусть этот прыжок у нее получался только с моей подкруткой, сияла она похлеще любого прожектора. Ну, а Линда была готова на все, что угодно, лишь бы веселиться вместе с нами. Увы, мои оторвы оказались намного выносливее, поэтому она первой умоталась до состояния нестояния, кое-как выбралась из воды, ушла переодеваться, а через какое-то время нарисовалась на носу яхты и упала на лежак.

Веселиться, видя ее «страдания», девчонкам показалось не комильфо, так что где-то к половине девятого вечера они расположились рядом с нею и даже поделились соками, позаимствованными на камбузе. А я составил компанию Эллисону, снова дорвавшемуся до возможности порулить и направившему мощное суденышко параллельно далекому берегу.

Сидеть в кокпите, смотреть на зарево огней над курортным городом и молчать было настолько комфортно, что я на какое-то время растворился во времени и пространстве. Увы, в самый неподходящий момент Лоуренсу захотелось поговорить, и он начал монолог с расстроенного вздоха:

– Этот уикэнд получился на редкость насыщенным, но таким коротким! К сожалению, завтра начинается очень загруженная рабочая неделя, так что в двенадцать ночи мы вас покинем, в два будем в аэропорту, а поспим только во время перелета.

Я флегматично пожал плечами:

– Как говорят французы, «Ç’est la vie». И в ней обязательно будут другие уикенды. Вполне возможно, еще более насыщенные и интересные.

– В следующий раз постарайтесь прилететь хотя бы на пару недель, ладно? – неожиданно попросил он. – За это время вы успеете пройти курсы управления яхтой, сдать экзамены, получить лицензию, оценить мой подарок по достоинству и… поможете нам решиться пройти программу AFF.

– Насколько я помню, научиться прыгать на «крыле» собиралась только Линда.

– С тех пор в ряды желающих влились Филипп, Уильям, Трэвис и моя Лиззи.

– Дальше можно не объяснять… – понимающе кивнул я и дал ожидаемый ответ: – Мы постараемся. А вы найдите рядом с домом дропзону, на которой есть аэродинамическая труба, и научитесь ложиться на поток – поверь на слово, без этого навыка прыгать с «крыльями» не вариант.

– Труба есть здесь, в Хоумстеде… – задумчиво пробормотал он. – Я видел ее на сайте этой дропзоны. Впрочем, если надо, то найду и рядом с Детройтом.

– Надо! – твердо сказал я и подсластил пилюлю: – Кстати, тренировки в трубе доставят вам море удовольствия.

– Хоть это радует… – снова вздохнул он и попробовал переключиться на другую тему: – Знаешь, на прошлой неделе я разговаривал со своим тренером по бодибилдингу о рельефе мышц. Точнее, показал ему твою фотографию и попросил помочь добиться такого же результата, а он заявил, что вы, бойцы ММА, сгоняете вес только перед боями, а в межсезонье набираете десять-пятнадцать килограммов лишнего веса!

– Он прав… – подтвердил я. – Абсолютное большинство нещадно гоняет вес, чтобы сначала влезть в весовую категорию пониже, а после официального взвешивания быстренько наесть обычную форму и получить преимущество в массе.

Эллисон непонимающе нахмурился:

– Ты в межсезонье был таким же сухим и жилистым, как сейчас!

– При моем росте и мышечном корсете согнать вес до девяносто трех килограммов без потери боевой формы абсолютно нереально… – усмехнулся я. – Кроме того, я предпочитаю побеждать за счет техники и скорости, поэтому тренируюсь по два раза в день. А при таком драконовском отношении к своему организму подкожный жир просто не появляется.

– В общем, мне надо меньше жрать и больше тренироваться? – грустно хохотнул он, дождался утвердительного ответа и вспомнил о том, что вроде как показывает нам город: – Прямо по курсу, в пяти километрах от острова Ки-Бискейн, на глубине четырнадцати метров находится «Neptune Memorial Reef», подводное кладбище, созданное на искусственном рифе дайвером Гэри Левином. Правда, погружаться в этом месте могут только сертифицированные дайверы, а все остальные вынуждены отдавать дань памяти усопшим с лодок, но там красиво – среди надгробий, скульптур, дорожек и скамеек обитают барракуды, рыбы-попугаи, рыбы-дикобразы и другая морская живность. Правда, мы до него не дойдем – повернем к Фишер Айленду, покажем наши дома, затем дадим полюбоваться островом звезд, парком на Джангл Айленд, в котором представлено больше трех тысяч животных, птиц и растений, местным Даунтауном и познакомим с прибрежными районами Майами. Чтобы вы привязались к местности и научились на ней ориентироваться.

– Спасибо, это будет очень кстати! – поблагодарил я, проследил взглядом за двумя гидроциклами, на бешеной скорости промчавшимися мимо нашей яхты, и вдруг поймал себя на мысли, что страшно не хочу возвращаться в Москву. К тренировкам на износ, к Вяземскому с его неуемной жаждой денег, к подковерным играм Кононова и Еремеева, в которые нас затянуло, и к письмам с описаниями запредельной грязи обычной жизни в российской глубинке, то и дело прилетающим в блог Таньки.

«Я должен Анатолию Евгеньевичу всего пять боев!» – напомнил себе я и постарался не думать о том, что генерал наверняка считает иначе. Увы, без особого толку, поэтому принялся крутить в голове те варианты соскочить, которые казались более-менее реальными. А когда почувствовал, что вот-вот испорчу настроение и себе, и всей компании, объявил мораторий на любые «левые» мысли сроком на пять суток: – «Пока мы на отдыхе, будем отдыхать так, как будто живем последний день…»

– О чем задумался? – очень вовремя поинтересовался Ларри.

Я сфокусировал взгляд на высотках южной оконечности Майами-Бич, полюбовался разноцветными огнями и придумал подходящий ответ:

– Да я где-то читал, что в этом городе самая крутая ночная жизнь. И вот теперь мы в нем, но до сих пор не были ни в клубах, ни на пляжных танцполах, ни на дискотеках, проходящих на набережных. А ведь со мной три девушки, которые рано или поздно захотят повеселиться.

– Да, тут без вариантов! – поддакнул Эллисон, вывел на монитор карту и поиграл с ее масштабом: – Итак, начнем с самых модных и отвязных ночных клубов…

Глава 6

29 марта 2042 г.

…Первопрестольная встретила нас свинцовой облачностью, моросящим дождем, порывистым ветроми собачьим холодом. Настроение, и без того не особо хорошее, рухнуло в пропасть еще во время выгрузки из самолета, а незнакомый пограничник, невесть с чего решивший досмотреть наш багаж и убивший на это почти час, еще и основательно взбесил. В общем, в «Додж» я забрался злым, как цепной пес, завел движок, включил навигатор, посмотрел, что нас ждет по дороге к дому, и вздохнул:

– Хорошо, хоть пробок нет.

– Так суббота же! – напомнила Лера.

–…которая выпала из жизни практически целиком… – желчно добавила Голикова.

Причину ее недовольства я понимал, как никто другой – десятичасовой перелет и плюс восемь часов разницы во времени между Майами и Москвой «съели» не только один из двух выходных дней, но и возможность плавно переключиться в рабочий режим. А после недели совершенно сумасшедшего отдыха в городе вечного лета о возвращении к привычному образу жизни не хотелось даже думать – в памяти всплывали воспоминания о сумасшедших гонках на аквабайках, погружениях с аквалангом, ночных заплывах, отрыве в ночных клубах и так далее. Увы, программа жизненно необходимых действий на сутки с небольшим, оставшиеся до встречи с Вяземским, была расписана еще накануне вечером, так что желание вернуться на виллу было задвинуто куда подальше, и я, посмотрев на часы, вздохнул еще раз:

– Домой заехать не успеваем.

– Как-нибудь переживем… – угрюмо буркнула Рыжова, достала из сумки планшет, нашла в интернете официальный сайт торгово-развлекательного центра «Annabelle’s» и, зачитав описания имеющихся в нем ресторанов, после недолгого обсуждения забронировала отдельный кабинет в японском «Sushi Gen».

Несмотря на то, что я никуда не торопился, на Хабаровскую улицу мы свернули за полчаса до назначенного времени. Стеклянная башня новенького ТРЦ была видна с Щелковского шоссе, так что от силы минут через пять-семь я загнал внедорожник на самый нижний этаж подземного паркинга, нашел свободное место рядом с нужным лифтом и полез в бардачок. За солнечными очками и бейсболкой. Эти аксессуары и провокационные наряды девчонок, привлекавшие внимание всех встречных и поперечных, позволили обойтись без общения с фанатами, поэтому уже без четверти девять вечера мы с Аней сняли куртки и расселись вокруг стола, а Таня с Лерой, спрятав убийственные декольте, ушли встречать Куклу.

Следующие несколько минут я общался с подоспевшей официанткой, а напарница занималась привычным делом – проверила помещение на предмет всякого рода сюрпризов, сожгла направленными импульсами девайса с говорящим названием «Сполох» две скрытые камеры и аж пять микрофонов, затем врубила портативную глушилку и с чувством выполненного долга пододвинула к себе меню. Правда, изучала его одним глазом, то и дело косясь на входную дверь, но я и сам дергался не меньше.

Слава богу, два года вольной жизни никак не сказались на болезненной пунктуальности Беловой, поэтому уже в десять минут десятого она возникла на пороге. Само собой, в сопровождении моих подруг. И привычно закосила под королеву – величественно оглядела помещение, сочла, что пребывание в нем не ущемляет ее достоинства, великодушно обратила внимание на Росянку, оценила ее стати и… дала понять, что осталась все той же язвой:

– Телки у тебя, Чума, как всегда, зачетные – будь я мужиком, сдохла бы от зависти! А про ваш загар и говорить не хочется…

– Привет, Кукла, я тоже рад тебя видеть… – ничуть не кривя душой заявил я, встал с кресла, заметив, как округляются глаза бывшей девушки, и ответил уколом на укол: – Ну да, я немного подрос. А ты, как я посмотрю, наконец, округлилась?

Белова задумчиво потыкала пальцем в грудь, заметно увеличившуюся в объеме, и распахнула полы дорогущего пальто. Дав нам возможность увидеть довольно заметный животик:

– Увы, это счастье прилагается к пузу, лезущему на глаза, и очень скоро вернется в норму. Кстати, знай я заранее, что такое беременность, переиграла бы свои планы к чертовой матери. А сейчас остается только страдать.

Особых признаков каких-либо страданий я не заметил. На безымянном пальце обнаружилось вожделенное обручальное кольцо, пальтишко, платье, сапожки и сумочка, вне всякого сомнения, стоили очень приличных денег, а внутренняя уверенность в себе и своем будущем, ощущающаяся во взгляде, однозначно свидетельствовали о том, что все долгоиграющие планы этой особы уже сбылись. Поэтому в следующем вопросе я намеренно использовал глагол «ждать» во множественном числе:

– И кого ждете?

– Судя по буйному нраву, боксера! – хохотнула она, с моей помощью сняла верхнюю одежду, опустилась на диван и, едва заметно поморщившись, затолкала между поясницей и его спинкой подушку с подлокотника: – До родов еще далеко, но почему-то постоянно тянет спину.

– Роддом нашла? В смысле, нормальный… – поухаживав за остальными девчонками, спросил я.

Белова утвердительно кивнула, а затем многозначительно огляделась, зацепив взглядом не только стены и потолок, но и моих подруг.

– В кабинете уже чисто… – сообщил я. – А этой троице я доверяю, как самому себе.

– Да ладно, ты – и доверие⁈ – рассмеялась было она, но очень быстро врубилась, что я не шучу, и расстроенно хмыкнула: – Да уж, чувствую себя… не очень. Впрочем, есть, за что…

Перед глазами мгновенно возникла картинка из далекого прошлого:

Как только Борисыч тормознул перед крыльцом детдома, я осторожно дотронулся до сечки на левой брови, зашитой на редкость болтливым хирургом, затем заставил себя переключиться в «режим конченного отморозка» и выбрался из машины. Равнодушно оглядев компанию из четырех парней и двух девиц, оккупировавших скамеечку перед входом, забрал с заднего сидения машины спортивную сумку и тяжелым танком двинулся к входной двери.

Как и следовало ожидать, здоровенный фингал, появившийся под моим правым глазом, «никто не заметил». А единственный вопрос, который осмелилась задать Машка Сеченова, касался итогов моего выступления на первенстве Москвы по боксу.

– Выиграл… – коротко ответил я, вошел в здание и от силы минут через десять добрался до двери комнаты, выделенной мне Ольгой Валерьевной с подачи все того же Комлева.

Белову, отделившуюся от компании подружек, заметил сразу после того, как вставил ключ в замочную скважину. А когда сообразил, что она ломится именно ко мне, и обратил внимание на «боевую раскраску», в кои веки появившуюся на лице единственной отличницы класса, друг вспомнил о том, что не поздравил ее с шестнадцатилетием.

Виновато улыбнувшись, я уставился ей в глаза и развел руками:

– Извини, мы уехали из батора достаточно рано, а потом мне стало не до звонков…

Девчонка махнула рукой – мол, мелочи, дело житейское – подошла ко мне, нахально поцеловала в губы(!) и, чертовски эротично покачивая бедрами, вломилась в мое логово!!! Терять лицо в нашей богадельне было смерти подобно, поэтому я сделал вид, что такое поведение Дашки является нормой, переступил через порог следом за ней, закрыл дверь и вопросительно выгнул бровь.

Кукла удивила снова – вместо того, чтобы ответить на безмолвный вопрос, она деловито забрала у меня ключ от дверного замка, заперла его на два оборота и поперлась к музыкальному центру «Denon», купленному на свою долю от призовых за победу на чемпионате России по самбо среди юниоров.

Сообразив, что она пытается обломать любителей подслушивать, я открыл убогий шкафчик, кинул спортивную сумку на ее законное место, снял кроссовки, вдел ноги в домашние тапочки, развернулся на месте и потерял дар речи – Кукла, успевшая не только врубить какой-то медляк, покраснеть до корней волос и снять с себя платье, расстегивала простенький лифчик!

Задавать вопросы в полный голос, зная, что в коридоре полным-полно любопытных, было полным и законченным идиотизмом, так что я подошел к Беловой вплотную и, стараясь не косить взглядом на небольшую грудь с светло-коричневыми сосками, насмешливо поинтересовался:

– И к чему такая спешка⁈

Дашка аккуратно повесила бюстгальтер на спинку единственного стула, пожала хрупкими плечиками и потянула вниз белые трусики:

– Мне исполнилось шестнадцать, и Мишка потребовал определиться, с кем я буду спать. А единственный парень в детдоме, которого до смерти боится весь район, это ты. Кроме того, ты не делишься своими девушками с друзьями, шестерками, собутыльниками, «авторитетными пацанами» и приблатненной шушерой с окрестных улиц, не хвастаешься, кого, куда и сколько раз, не унижаешь, не избиваешь и не заставляешь себя обстирывать. Вывод очевиден.

– Ты хочешь сказать, что Ивашов поставил тебе ультиматум прямо в день твоего рождения? – выделив из всего этого монолога единственную странность, хмуро спросил я.

Белова повесила трусики рядом с лифчиком, отодвинула в сторону покрывало вместе с одеялом и начала расправлять простыню:

– Он облизывается на меня уже месяцев восемь. Но до сегодняшнего дня ограничивался намеками. Ведь я была несовершеннолетней, а после ареста братьев Колывановых он чуть ли не целую неделю штудировал Уголовный Кодекс…

Уродов, за полтора года принудивших к близости то ли одиннадцать, то ли двенадцать девчонок из нашего батора и допрыгавшихся только после того, как тринадцатилетняя Диана Рябушинская выложила видеозапись их «забав» на Ютуб и вскрылась в женском туалете, брали при мне. Поэтому логика поведения нынешнего центрового детдома была понятна. А спешка Куклы – не очень. И я, невольно прикипев взглядом к тренированной заднице и воистину идеальным бедрам, с большим трудом заставил себя задать еще несколько вопросов:

– Ладно, с его желаниями мы разобрались. А куда торопишься ты? Что за проблема объяснить мне сложившуюся ситуацию, попросить защиты, а потом просто говорить, что ты – моя девушка? И потом, не далее, как в апреле ты заявила Кнопке, что не веришь ни в какую любовь!

Девчонка фыркнула, легла на постель и призывно раздвинула ножки:

– Я в нее действительно не верю. Курсы актерского мастерства, языки, спортзал и все то, на что я трачу все свободное время – лишь средства, с помощью которых можно влюбить в себя какого-нибудь более-менее состоятельного мужика и выйти за него замуж. Вся проблема в том, что для начала реализации всех этих планов требуется сохранить красоту, остаться здоровой и не пойти по рукам здесь, в детдоме. Но завтра утром на меня толпой навалятся шмары Ивашова и устроят гинекологический осмотр. И если я окажусь нетронутой, то этот ублюдок устроит мне веселую жизнь. Само собой, не сам, а руками тех, кого ты и пальцем не тронешь просто потому, что они девочки!

– То есть, я тоже своего рода средство? – на всякий случай уточнил я.

– Да! – кивнула Кукла. – Но я тебе нравлюсь. А еще ты точно знаешь, что до выпуска из детдома я буду только твоей, ни за что на свете не посмотрю ни на кого другого, а потом буду благодарна за помощь до конца своих дней. Поэтому переживешь этот удар по самолюбию и не позволишь Мишке меня сломать таким… хм… экстравагантным способом…

– Забей, все в прошлом… – посоветовал я и пододвинул к ней меню.

Намек был проигнорирован – Белова равнодушно мазнула взглядом по книжице в претенциозной кожаной обложке с рельефным тиснением и перешла к делу:

– Тебя решили закрыть. В позапрошлый четверг в детдом заявились очередные журналисты, вроде как, жаждущие сенсации. Мужчина общался с пацанами, а женщина секретничала с девчонками. Что интересно, и первый, и вторая угощали собеседником импортными энергетиками, существенно понижающими критичность мышления и развязывающими языки.

– Вы уверены? – потемнев взглядом, спросила Росянка.

– Лучше на «ты»! – попросила Кукла, а потом утвердительно кивнула: – Да, уверена. Моя единственная подруга, Кнопка, которая безумно влюблена в Чуму вот уже четыре года, выболтала этой сучке в парике все, включая самые затаенные мечты. А эта малявка не болтлива!

– И что пытались выяснить эти «журналисты»? – задавив проснувшееся было бешенство, хмуро поинтересовался я.

– Не торопись, это еще не все! – довольно мурлыкнула Белова. – Кто-то из твоих недоброжелателей перечислил им всех твоих баб, включая меня. Так что уже в прошлый вторник эта овца приперлась ко мне в гости, хотя мой адрес не знает даже Ольга!

– И-и-и?

– Впускать ее в квартиру я отказалась наотрез. Зато взяла баночку с этой дрянью. Правда, поставить на тумбочку в коридоре и закрыть дверь не успела – сообразив, что пить напиток в ее присутствии я не собираюсь, эта сучка «случайно» выбила ее у меня из рук и так же «случайно» на нее наступила. А потом, пару раз извинившись, убрала «грязную и помятую банку» в свою сумочку!

– Наводит на размышления, однако… – буркнул я.

На размышления наводил не только этот факт – как оказалось, гостью интересовали исключительно мои отношения с девушками. Нет, конечно же, она расспрашивала Белову обо всем на свете и целенаправленно создавала ощущение, что цель этого визита – написать предельно хвалебный репортаж о будущем чемпионе самого известного промоушена ММА на Земле. Однако Кукла в голову не только ела, поэтому отсекла все лишнее и даже устроила «журналистке» небольшое шоу:

– Сообразив, что она ищет любые доказательства твоих отношений с несовершеннолетними, я взбесилась. Но решила перепроверить свои выводы – выдала море компромата на Ширика с Ваксой и заявила, что готова стать свидетелем обвинения. Увы, описывать преступления этих двух уродцев ей было не интересно, поэтому, как только эта сука задала очередной вопрос о твоем «настоящем» отношении к девочкам, я рассмеялась ей в лицо. Мол, Чуме, тренировавшемуся чуть ли не круглые сутки, было не до баб. Будешь смеяться, но эта дура имела глупость перечислить мне имена всех семи твоих официальных «грелок»!

– А ты и в детдоме отжигал не по-детски! – восхитилась Лерка. По моим ощущениям, пытаясь хоть как-то сгладить неприятные ощущения от рассказа. Но Кукла этого не знала, поэтому бросилась на мою защиту:

– Да не, на самом деле с Чумой реально встречалась только я и Валька Розова, а все остальные просто пользовались его именем, чтобы посылать куда подальше всех остальных парней детдома. Скажу больше, если бы не кое-какие обстоятельства, то сия участь миновала бы и меня. А так я стала тем самым первым камешком, который вызвал лавину гнева Дениса и, в конечном итоге, позволил пяти самым нормальным девчонкам детдома лишь числиться его «грелками». Хотя, между нами, девочками, говоря, большинство жаждало не казаться, а быть.

– Как я понимаю, «журналисты» были и у Цветка? – дав ей договорить, угрюмо спросил я.

Белова потемнела взглядом и отрицательно помотала головой:

– Неа. К ней уже никто никогда не придет – в прошлом июне Розова уехала на заработки в Турцию, в августе каким-то образом оказалась в местном борделе, а в ноябре умерла от передоза. В общем, единственный источник реальной информации о тебе и твоих постельных подвигах – это я. А я заявила этой твари, что мы с Розовой тоже были «грелками» только для вида, а на самом деле ты встречался с какой-то взрослой и очень богатой бабой, так как частенько пах дорогими духами, притаскивал на себе длинные светло-русые волосы, расстроено косился на наши «слишком маленькие сиськи» и так далее.

– С меня причитается… – после недолгой паузы заявил я.

– Не смеши! – фыркнула Кукла. – Тебе должны по гроб жизни не только мы, «грелки», но и почти половина прошлогоднего выпуска!