Текст книги "Всадник на бледном коне (СИ)"

Автор книги: Василий Горъ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

– Прошу прощения за то, что перебиваю, но зачем нам такой арсенал? – нахмурился я.

– По одному стволу каждому из вас, а остальные – для размещения в доме, на яхте и в машинах… – без тени улыбки объяснил Миллер. После чего огорошил еще одним столь же неожиданным заявлением: – Но и это еще не все. Только за последние сутки возле вашего дома было замечено более трех десятков дронов видеонаблюдения с аппаратурой запрещенных модификаций. Мы выделили вам две базы армейских дронов-перехватчиков, способных в автоматическом режиме обнаруживать, опрашивать и, при необходимости, уничтожать подобную технику, приближающуюся к границе охраняемой зоны. Сами базы, дроны и специалист, способный интегрировать все это добро в систему «Умный Дом» и в бортовой компьютер вашей яхты, прибудут тогда, когда вам будет удобно. И… маячков или «закладок» можете не бояться – мы рассчитываем на взаимовыгодное, а главное, долговременное сотрудничество, так что не собираемся терять лицо из-за ерунды.

К моему удивлению, искренность последнего заявления подтвердила «Система». И пусть содержимое зеленой сферы в объеме не подросло, сам факт того, что она «подмигнула», заставил меня сделать шаг навстречу:

– Что ж, я оценил продемонстрированный посыл, поэтому давайте сделаем так. Вы организуете доставку на аэродром нескольких бойцов ваших спецподразделений. Естественно, толковых, не зашоренных и готовых стать публичным лицом, а мы постараемся познакомить с ними своих фанатов…

…Толпа не очень юных парашютистов обнаружилась возле ресторана итальянской кухни «Clгb Porto Cervo». Элизабет и большая часть мужской половины их компании усиленно размахивали руками, а Лоуренс, ревниво наблюдавший за тем, как я веду яхту по марине Фишер Айленда, дотерпел до конца швартовки. Зато потом показал мне сразу два больших пальца и заявил, что мы с ним то ли два сапога пара, то ли одного поля ягоды. Естественно, в английском варианте этого выражения. Я, в общем-то, не возражал. И даже воспользовался этим заявлением для того, чтобы «не услышать» вопрос его благоверной. Однако мисс Форд оказалась на редкость упертой особой и не поленилось прервать завязавшуюся беседу о преимуществе моторных яхт перед их парусными аналогами болезненным щипком за правый бок:

– Дэнни, может, хватит над нами издеваться?

– Когда это я над вами издевался? – притворно удивился я, отводя «Таргу» от причала.

– Вчера! Весь вечер!!! – возмущенно протараторила она. – Я раз десять спрашивала, куда ты собираешься нас везти, а ты так и не ответил!

– Может, я хотел сделать приятный сюрприз? – улыбнулся я, довольно уверенно повернув направо и чуть-чуть добавив скорости.

– Да я всю ночь умирала от любопытства!

– А выглядишь живой и здоровой…

– Дэнни!!!

Я похлопал ресницами, типа, в упор не понимаю причин недовольства, а потом «посерьезнел»:

– По утверждениям глубоко законспирированных агентов Главного Разведывательного Управления Генерального Штаба Вооруженных Сил Российской Федерации, Фредерик Джонсон, любитель сексуальных женщин с аэродрома Хомстед, смертельно обиженный госпожой Рыжовой, задался целью испортить нам прыжковый день…

– Так, стоп, ты что, подключил к этому делу вашу разведку? – обалдело спросила Линда.

Я развел руками и… получил в печень от Таньки:

– Он издевается! На самом деле вчера вечером к нам заглянул на огонек мистер Джеральд Миллер, сообщил, что, по его сведениям, сегодня на этот аэродром заявятся тысячи фанатов Чумы, и предложил помощь в решении проблемы.

Услышав фамилию АНБ-шника, большая часть «наших» американцев подобралась. Пришлось успокаивать:

– Все нормально. Наши страны договорились, и мы получили двойное гражданство вместе с некоторыми преференциями в обмен на лояльность и небольшую информационное содействие Соединенным Штатам. В общем, прыгать будем вместе с вашими вояками на аэродроме Оушен Риф Клаб.

– Это может быть интересно… – задумчиво пробормотала Линда, вне всякого сомнения, почувствовавшая запах Больших Денег, и расплылась в довольной улыбке. Зато Морвиль помрачнел:

– А с кем именно, уже известно?

Я рассказал все, что знал. И заставил его напрячься еще сильнее:

– Не хочу вас расстраивать, но эти вояки относятся к гражданским лицам, скажем так, без особого пиетета. Так что возможны серьезные проблемы со взаимопониманием.

– Уильям, ты, кажется, забыл, с кем связался! – ухмыльнулась Лерка и приобняла за талию хищно оскалившуюся Ростовцеву. – В нашей компании есть два крупных специалист по решению именно таких проблем! Поверь на слово, «девочки» из ваших спецподразделений этой парочке не соперники…Верить ей на слово Морвиль не захотел. Но разводить панику перестал и ушел на нос яхты. Наслаждаться солнцем, скоростью и красотой океана.

Я тоже наслаждался. Вернее, откровенно балдел. Ведь «Тарга» неслась по кристально чистой воде со скоростью семьдесят четыре километра в час, оставляя за собой пенный след, над нами синело чистое небо, по левому борту виднелись десятки лодок, плывущих к подводному кладбищу «Neptune Memorial Reef», а по правому уползали назад острова Вирджиния Ки и Ки Бискейн!

Когда мы оставили позади маяк мыса Флорида, к главному страдальцу компании присоседились Арчи, Фил и Лиззи. Потом к ним унеслась и Линда с десятком банок колы, позаимствованных в холодильнике. Ларри, балдеющий не столько от моря, сколько от самой яхты, конечно же, занял соседнее сидение. А мои оторвы, покопавшись в памяти акустической системы от «JL Audio», поставила в очередь воспроизведения одну из моих любимейших вещей Дана Барнетта. Мощности встроенных колонок яхты за глаза хватило бы раскачать хороший стадион, так что первый же проигрыш композиции «Boogie Piano Madness » заставил толпу загорающих с интересом оглядеться. А основная часть произведения заулыбаться.

Следующая композиция – «Get lucky» от Daft Punk – тоже пошла на ура. А третья, «Uptown Funk » Марка Ронсона, сорвала с лежаков и погнала в пляс Линду с Лиззи!

Танцевали они очень настолько самозабвенно и пластично, что вызвали бурные аплодисменты всей мужской половины компании. Еще через три или четыре песни мисс Форд захотелось оторваться, и она примчалась в кокпит, синхронизировала с музыкальным центром телефон, перекачала в отдельную директорию какие-то минусовки, позаимствовала оба беспроводных микрофона и снова унеслась на нос.

Мелодию, которая заиграла через мгновение, я ни разу не слышал. Зато слышал, как поет Элизабет. Поэтому превратился в слух и не прогадал – над океаном раздался голос, на который, по моему мнению, можно было собирать стадионы. Танька с Леркой тоже не ударили в грязь лицом, врубив минусовку к «You’re the one that I want » и устроив самое настоящее шоу из «Grease». При этом первая исполняла партию Оливии Ньютон-Джон, а вторая косила под Траволту. Увы, великолепное начало этой вещи «омрачила» помощь зала – первый же припев подхватили все зрители, включая меня, а со второго куплета к исполнению подключилась мисс Форд и, изобразив бэк-вокалистку, добавила и без того прекрасному исполнению глубины и мощности.

С этого мгновения на яхте начался самый настоящий бардак – девчонки выбирали песни, которые можно было не только петь, но и играть, я вел суденышко по идеальной прямой, а мужики то подпевали солисткам, то отбивали себе руки аплодисментами. Ну и, конечно же, ухохатывались над невольными зрителями этого мини-концерта – абсолютно все кораблики, попадавшиеся на пути, пытались сесть нам на хвост, чтобы как можно дольше слышать отвязное пение, но не могли сравняться с «Таргой» в скорости и поэтому оставались за кормой…

…Настроение, поднявшееся в заоблачные дали по дороге к Ки Ларго, ничуть не упало и после швартовки в марине «Оушен Риф Клаб» – мы сошли на берег, загрузились в три открытых армейских внедорожника, созданных на базе гражданского Jeep «Wrangler», и через считанные минуты оказались на аэродроме, арендованном на сутки(!) министерством обороны США.

Возможные проблемы дожидались нас возле ряда армейских палаток. Причем, судя по нарукавным эмблемам, в одной коротенькой шеренге стояли три бойца и одна «бойчиха» из «Дельты», а второй – инструктора и риггеры восемьдесят второй ВДД! Что интересно, командовал всей этой компанией гражданский. Вероятнее всего, представляющий АНБ.

Радости во взглядах военнослужащих, которые дожидались нашего приезда, стоя на ярком солнце, я, естественно, не обнаружил, поэтому, поздоровавшись с типом, назвавшимся Брайаном О’Лири, взял быка за рога:

– Брайан, какие у меня полномочия?

– Вы – босс. А я просто присматриваю за порядком… – улыбнулся он.

Я удовлетворенно кивнул и задал второй не менее важный вопрос:

– Вы привезли те игрушки, которые я заказал?

– Да, конечно! Они дожидаются вас во-он в той палатке.

– Замечательно! – ухмыльнулся я и уставился на бойцов «Дельты»: – Дама и господа. Я понимаю ваше недовольство. Поэтому предлагаю начать знакомство в режиме, который быстро и очень доходчиво ответит на все ваши вопросы. Сейчас нам принесут массогабаритные макеты пистолетов «Глок», стреляющие краской, я и кто-нибудь из вас встанем друг к другу спиной и по команде мистера О’Лири поприветствуем противника так, как просит душа! Кстати, на время вашего пребывания на этом гражданском объекте объявляю мораторий на построения, обращения по званию и строевой шаг. Вопросы?

Строй мгновенно потерял свою четкость, а самый худой и жилистый из троицы «волкодавов» по-ученически поднял вверх правую руку:

– Мистер Чубаров, заранее прошу прощения за некоторую резкость формулировки, но играть в подобные игры с бойцами Эй-Си-И однозначно не стоит. Поверьте, вам очень не понравится результат!

Я пожал плечами:

– Считайте, что я любопытен. Или самоуверен до наивности.

В этот момент ко мне подошел еще один «человек в черном» поставил на землю очередной кейс. Только богатырских размеров:

– Требуемое снаряжение, сэр!

Я поблагодарил его за оперативность, присел на корточки, щелкнул боковыми замками, а через пару мгновений взглядом показал «жилистому» на его половину кейса:

– Защита, ствол, маркеры. Вперед!

Он усмехнулся и вальяжно пошел ко мне. Впрочем, к пострелушкам готовился без дураков – проверил оружие и снаряжение, нацепив последнее на себя, как следует подогнал каждый элемент, затем попросил разрешения отстрелять пару патронов в какое-нибудь препятствие, чтобы убедиться в том, что они не боевые, и заявил, что готов.

Тут подал голос О’Лири:

– Берете по три обоймы с пятью патронами в каждой, отходите на сто метров во-он в том направлении, занимаете исходное положение спиной друг к другу на расстоянии в три шага, загоняете патрон в ствол, убираете оружие в кобуру и ждете сигнала стартового пистолета. У вас будет три попытки. Повторю еще раз: до команды к началу боя оружие должно находится в подмышечной кобуре, а ваши руки – опущены по швам. Вопросы?

– Есть. Один… – подал голос мой противник. – Мы только стреляем, или…?

– «Или», конечно! – ответил я. – Можешь делать все, чему учили!

Мужик, которому, по моим ощущениям, было года тридцать два, довольно оскалился и первым пошел, куда послали. Я посмотрел на зрителей, успевших разобрать защитные армейские очки, помахал рукой девчонкам, мазнул взглядом по стайке дронов видеофиксации, вспорхнувших в небо, и ломанулся следом за будущей жертвой. По дороге загоняя себя в привычное состояние полного сосредоточения на действии. Благо этот его вариант я великолепно отработал во время службы в «Яровите».

Исходное положение занял, будучи готовым ко всему и вся. Пропустил мимо ушей ехидный комментарий противника, сообщившего о том, что попадания таких маркеров довольно болезненны, дождался выстрела и, сделав круговой шаг левой ногой, рванул навстречу к бойцу «Дельты». Фронт-кик, нацеленный в область мочевого пузыря, сдвинул в сторону буквально на десять сантиметров, воткнул левый кросс в солнечное сплетение, приподнял легчайшим апперкотом опускающийся подбородок и забрал ствол, так и оставшийся в кобуре:

– Все, ты в нокауте и обезоружен, а значит, убит!

Волкодав прищурился, почесал затылок и усмехнулся:

– Что ж, пока один – ноль в твою пользу. Продолжаем?

– Конечно! – кивнул я и вернулся на исходную.

Во второй попытке он решил не испытывать судьбу и расстрелять меня после смещения в сторону. Зря – на такой дистанции я влетел в ближний бой раньше, чем он успел выдернуть оружие из кобуры. Левый бэк-фист, выброшенный навстречу, выбил оружие из руки ударом костяшек по тыльной стороне запястья, обхватил тушку поперек корпуса и кинул. Прогибом. На землю, поросшую густой травой. А после того, как несчастный оказался на спине, показал, что могу свернуть шею одним движением.

Комментировать этот проигрыш боец «Дельты» не захотел. Но выводы сделал и сразу после выстрела из стартового пистолета постарался разорвать дистанцию. Увы, в этой партии я драться не собирался, поэтому всадил два маркера в спину, один височную часть шлема, а остальные – по коленным суставам.

Четвертый бой получился еще короче – «жертва», решившая рвать дистанцию не двумя шагами, а одним, причем не по прямой, а по диагонали, успела развернуться. А толку? Два попадания в линзу защитной маски и одно в предплечье правой руки поставили жирную точку в этом противостоянии. А пятый бой я предложил провести по другим правилам:

– Предлагаю упростить поединок. Встанем лицом друг к другу на расстоянии в десять метров и изобразим ганфайтеров Дикого Запада. Думаю, так у тебя пропадут последние иллюзии.

«Жилистый» согласился. И «погиб» смертью храбрых, получив в линзу шлема очередные две пули.

– Ты хочешь сказать, что у меня изначально не было никаких шансов? – поинтересовался он, опустив руку, только-только начавшую вытаскивать пистолет из кобуры.

– Угу. Нас тоже учили стрелять. Как видишь, довольно неплохо… – заявил я, подошел поближе и протянул руку: – Американские друзья называют меня Дэнни. Или по прозвищу, то есть, Чумой.

– Мэтью Бейкер! – представился он и вцепился в мою ладонь. А когда понял, что я буду чуток посильнее, уважительно добавил: – Честно говоря, я был уверен, что при твоем росте и весе двигаться достаточно быстро просто нереально.

Я вспомнил, как двигался Ватанабе Хироси, и не удержался от улыбки:

– В моем виде спорта медленным бойцам ловить нечего. Даже в тяжелом весе. Так что единственный их минус – это отсутствие наработанных навыков владения оружием. Но на близкой дистанции оно и не требуется. Поэтому, если вдруг доведется работать против такого профи, вали его с дистанции. Иначе поломает. Даже если ты будешь в бронежилете и шлеме…

…Пока мы мерились размерами выдающихся достопримечательностей, Росянка успела вызвать на тренировочный поединок единственную даму в четверке бойцов «Дельты». В способностях своей напарницы я нисколько не сомневался, поэтому, не задумываясь, отдал ей свою защиту и оружие, после чего хлопнул Мэта по плечу и пошел к «зрительским трибунам».

Таня с Лерой встретили меня с таким равнодушием, как будто я вернулся из ближайшего магазина, зато «наши» американцы сияли не хуже местного, Флоридского, солнышка. Само собой, Мэтью обратил внимание на столь своеобразную реакцию моих подруг и задал напрашивавшийся вопрос:

– Как я понимаю, эти девушки знают, на что ты способен?

– И даже видели меня в деле… – добавил я и чуть скорректировал наш курс, чтобы встретиться с двумя оставшимися не при делах сослуживцами Бейкера, двинувшимися нам навстречу.

Первый, здоровяк, похожий на медведя, вставшего на дыбы, назвался Скоттом Уоллесом и признал, что не хотел бы встретиться со мной в реальном бою. А второй, очень неплохо сложенный красавчик с лицом, напоминающим «Давида» Микеланджело, ослепительно улыбнулся:

– Терри Эванс, твой фанат и единственный из всей нашей компании, который заранее знал, чем закончатся эти поединки!

– То есть, от футболки со Всадником Апокалипсиса во всю спину отказываться не станешь? – пошутил я.

– Смеешься, что ли⁈ – округлив глаза, воскликнул он. – Я возьму на всех четверых. И оставлю себе.

– Так, стоп, дамы уже на исходной! – прервал его разглагольствования Мэтт. Я развернулся к поединщицам, приобнял Рыжову, юркнувшую под правую руку, и изобразил Дельфийского Оракула:

– Сейчас соперница Аньки попробует ее перестрелять и удивится…

– Соперницу зовут Мэнди. Мэнди Хьюитт! – подал голос «красавчик». – Кстати, почему она удивится?

– Моя напарница стрелок от Бога… – честно предупредил я, услышал выстрел стартового пистолета, а за ним пять очень быстрых хлопков и развел руками: – Как видите, она спокойно перезаряжается, а ваша подруга чем-то недовольна.

– А что будет при попытке решить исход поединка в ближнем бою? – спросил Эванс.

– Тоже ничего хорошего – эта девушка несколько месяцев была моим единственным спарринг-партнером и здорово улучшила имевшуюся базу.

– Что за база, если не секрет? – поинтересовался «медведь».

– Киокушин-карате. Уровень дана второго или третьего… – ничуть не преувеличивая, ответил я. А меньше, чем через минуту убедился, что и это предсказание сбылось – как только мисс Хьюитт рванула в рукопашную, Ростовцева пробила ей жесточайший лоукик по внутренней поверхности бедра, заставила задохнуться от «вилки» в горло, обезоружила и произвела два выстрела из трофейного ствола по линзе защитного шлема.

– Убедительно, однако… – пробормотал Бейкер. – Дальше можно не трепыхаться.

Мэнди пришла к тому же мнению, поэтому скрестила перед собой руки, вернула протянутый Аней ствол в кобуру и, первой направившись в нашу сторону, начала на ходу снимать с себя защиту.

Я подождал, пока поединщицы доберутся до нашей компании, попросил тишины и заговорил:

– Итак, первую часть Марлезонского балета мы уже отыграли. Пора переходить ко второй. Поэтому сейчас мы в темпе перезнакомимся и займемся делом – поможем моим друзьям и подругам подружиться с небом. Вопросы?

– А третья часть будет? – спросила мисс Хьюитт.

Я утвердительно кивнул:

– Конечно!

– Небось, дружеские спарринги?

– Нет, их не будет однозначно! – твердо сказал я. – Спарринг – это все то же противостояние. А нам с вами делить нечего. Так что вечером, после заката, ваша четверка и мы с напарницей натянем вингсьюты, десантируемся где-нибудь над океаном, пролетим пару-тройку километров в сопровождении толковых операторов и приземлимся, ну, скажем, во-он за теми зарослями. А потом, прикрывая друг друга, проберемся в самый центр укрепленного лагеря и… захватим устройства под названием «мангал» с жарящимся мясом!

– А можно мы со Скоттом захватим и уничтожим несколько упаковок с пивом? – спросил «Давид».

– Можно! – улыбнулся я. – Только норму, подлежащую безусловному уничтожению, заранее обговорите с мистером О’Лири…

Глава 12

21 июня 2042 г.

В Москву мы, как обычно, прилетели в субботу вечером и попали в цепкие ручки пограничников. Нет, обыскивать нас в поисках контрабанды никто не собирался – толпа парней и три девушки жаждали поздравить меня с обретением титула чемпиона «Овердрайва» в тяжелом весе и, заодно, легонько пожурить за столь долгое отсутствие на Родине.

Несмотря на то, что за две недели безумных мотаний по всей Америке воспоминания о поединке с Галлом успели основательно потускнеть, радость этих ребят здорово согрела душу. А отсутствие каких-либо планов на вечер позволило принять их приглашение и убить целый час на уничтожение пиццы в очень теплой и очень благожелательной компании. В итоге до машины мы добрались в одиннадцатом часу, закидали аж восемь спортивных сумок в багажник изрядно запылившегося «Доджа», забрались в салон и, врубив радио, неторопливо покатили к выезду из терминала.

Увы, на этом наши вечерние приключения не закончились – не успели мы добраться до МКАД-а, как мне позвонил Еремеев, поздоровался, сообщил, что в воскресенье улетает в командировку, и дал понять, что хотел бы увидеть нас еще до отъезда. Выпендриваться я, конечно же, не стал, поэтому, узнав, что пропуска на нашу четверку уже заказаны, вбил в навигатор новое место назначения, оценил траффик и пообещал Виктору Викторовичу, что мы будем у него в течение сорока минут.

Его это устроило. Но стоило нам пересечь улицу Миклухо-Маклая, как на нашу машину спикировал полицейский дрон, деловито занял место лидера и, врубив «люстру», начал плавно набирать скорость.

С таким «поводырем» до Боровицких ворот Кремля мы долетели всего за восемь минут. А еще через десять оказались в знакомой приемной и без каких-либо задержек были препровождены в кабинет.

Пресс-секретарь президента встретил нас радушной улыбкой, извинился за то, что не дал отдохнуть, и сделал девчонкам один общий, но ничуть не избитый комплимент. А когда мы оккупировали мягкий уголок, начал беседу с шутки:

– Ребят, у вас совесть есть? Пока вы отрывались в Штатах, нас задергали немцы, французы и англичане.

– Им так не нравится начавшееся сближение наших стран? – хихикнула Лера.

– Им не нравится чувствовать себя на свалке истории! – хохотнул Еремеев. – Кстати, публикация вашего видеоотчета о совместной тренировке с бойцами «Дельты» вызвала небольшой биржевой кризис, на котором мы с американскими партнерами очень неплохо заработали.

– Предполагали нечто подобное? – догадалась Танька.

– Ага! И пусть два следующих получились менее острыми, чем хотелось бы, результаты радуют до сих пор. Равно, как и контракты, подписанные во время переговоров о вашем статусе – благодаря одному из них в ближайшие год-полтора мы сможем сделать технологический скачок в области разработки авионики, второй поднимет раскрываемость IT-преступлений как минимум втрое, третий даст серьезный толчок развитию сельского хозяйства.

– И все это только из-за ради того, чтобы мы не лезли в Большую Политику? – недоверчиво уточнил я.

Виктор Викторович добродушно усмехнулся:

– Денис Владимирович, вы обратили внимание на то, что среди бойцов «Дельты», которых к вам подвели, не было ни одного черного, трансгендера, гомосексуалиста и тэдэ?

Я утвердительно кивнул.

– Несколько последних лет Соединенные Штаты балансировали на грани серьезнейшего социального кризиса. Стремление к толерантности, давно перешедшее через все границы, настолько достало население, исповедующее традиционные ценности, что отношения между белыми, черными и цветными, гетеросексуалами и представителями сексуальных меньшинств, здоровыми и больными стали напоминать перегретый котел. Ваши безоговорочные победы над Али Ласиси и Садио Нганну настолько воодушевили белую молодежь, что она начала исступленно тренироваться и в некоторых штатах убедила черных не строить из себя вечных обиженок. Демонстрируемая вами приверженность к гетеросексуальным отношениям тоже добавила уверенности местным «угнетенным», и геям с лесбиянками резко поплохело. Ну, а про повальное увлечение здоровым образом жизни даже говорить смешно. Впрочем, как я понимаю, с этим вы столкнулись и сами, верно?

За время съемок в рекламных роликах компаний «Nike», «Alpha Phi Omega», «Brooks Brothers», «Dodge» и «Ford» мы объехали почти половину Америки, и мне приходилось сбрасывать излишки энергии, тренируясь в спортивных клубах Бивертона, штат Орегон, Истона, штат Пенсильвания, Нью-Йорка, Оберн-Хиллс и Дирборна, штат Мичиган, соответственно, я смог оценить как запредельную загрузку этих объектов, так и нереальный фанатизм, с которым занимались новые клиенты. Так что пришлось кивнуть еще раз:

– Да, людей в залах видимо-невидимо. К грушам, тренажерам и гантелям стояли живые очереди, а инструктора разрывались на части, проводя персональные тренировки двум-трем подопечным одновременно.

– А еще на улицах стало как-то уж очень много бегунов… – подхватила Танька. – Причем большинство выкладывалось на полную катушку.

– Да, все так и есть… – подтвердил Еремеев, явно удовлетворенный нашими ответами. – Но самое главное не это. В правительстве США собралось достаточное количество лиц, которым эта самая толерантность до смерти надоела. Но инициировать изменение политического курса «сверху» они не могли. Дабы не оказаться крайними.

– А тут подвернулись мы…

– Которых крайними не назначишь…

– Именно! – без тени улыбки подтвердил он. – А затраты на достижение консенсуса с правительством России и с вами не идут ни в какое сравнение с теми политическими и финансовыми дивидендами, которые эта фракция получит в результате начавшихся преобразований.

На будущие доходы Джеральда Миллера и тех, кто за ним стоит, мне было наплевать с высокой горки, зато преобразования, которые они затеяли, откровенно радовали. Поэтому я равнодушно пожал плечами и дал понять, что можно переходить к следующей теме разговора, если, конечно, таковая имеется.

Еремеев счел это нормальным и задал наводящий вопрос:

– Что у вас в планах на конец июня?

Я тяжело вздохнул:

– Съемки, съемки и еще раз съемки! Откровенно говоря, я отказываюсь понимать, за-… Так, стоп, получается, что представители компаний «Stefano Bemer», «Puma» и «Yamaha» намеренно оговорили необходимость проведения съемок рядом со своими штаб-квартирами⁈

– Конечно! – хохотнул хозяин кабинета. – Ведь так вы будете вынуждены посетить Италию, Германию и Японию, составить пусть поверхностное, но все-таки впечатление о людях, которые проживают в этих государствах, и, с достаточной долей вероятности, расскажете об этих путешествиях своим подписчикам.

Тут Голикова подобралась:

– Это по самому минимуму, верно?

– Верно! – довольно хохотнул Виктор Викторович. – К вам наверняка подкатят с какими-нибудь невероятно выгодными предложениями. И ваша задача – мягко отфутболить всех этих благодетелей в нашу сторону…

…Из кабинета Еремеева мы вышли в первом часу ночи загруженными до невозможности. Пока добирались до машины, хмуро молчали. Забравшись в салон, одинаково растеклись по сидениям и некоторое время приходили в себя. А обсуждать весь «пакет» полученных Ценных Указаний начали только после того, как выехали за пределы Кремля и проверили внедорожник на наличие всякого рода сюрпризов.

Первым свое мнение высказала Танька. И на удивление точно выразила те ощущения, которые я никак не мог выразить словами:

– Единственное, что меня напрягает в этой ситуации – это потенциальная возможность оказаться в глубокой заднице в том случае, если преобразования, начатые в Америке и Западной Европе, вроде как, с нашей подачи, превратятся в фарс или закончатся Большой Кровью.

– Чисто теоретически можно перестраховаться и выдать серию статей, предельно четко описывающих тот «коридор возможностей», по которому мы готовы идти… – продолжила Лерка. – Но надо иметь в виду, что изображать пацифистов бессмысленно, так как в это никто не поверит.

– Мне кажется, что созданный вами образ Дениса получился несколько однобоким… – подала голос Аня, привыкшая больше слушать, чем говорить. – Он у вас сильный, быстрый и справедливый. А ум, доброта и великодушие на фоне трех этих качеств практически незаметны.

– Так, задачу поняли! – сходу врубившись в обозначенную проблему, выдохнула Голикова. – Мы с Леркой проанализируем весь выложенный материал, придумаем, чем выгоднее всего плавно выправить уже имеющиеся перекосы и подготовим цикл статей, сценарии видеороликов и правильные ответы на вопросы, наиболее часто задаваемые журналистами.

– Последние желательно иметь на руках хотя бы за неделю до Дня Независимости… – отметила Ростовцева. – Чтобы Дениса гарантированно услышало как можно больше народу.

Тут к беседе подключился и я:

– Мне не нравится не только это. Игры, в которые нас втягивает Еремеев, занимают все больше и больше личного времени. В Штатах вы практически каждый день убивали по три-пять часов на работу с письмами, прилетающими в личку, на дрессировку блоггера Кононова и на разгребание последствий моего общения с фанатами. А что будет дальше?

– Коготок увяз – всей птичке пропасть… – мрачно пошутила Рыжова, а Танька флегматично пожала плечами:

– На мой взгляд, единственный реальный вариант уменьшить нашу загрузку выглядит так: как только Виктор Викторович решит повесить нам на плечи очередное ярмо, мы заявим, что не гарантируем сохранение качества каждой отдельно взятой статьи. И предложим определиться с приоритетами. Я практически уверена, что Никанорова отправят в свободное плавание. А если мы отделим мух от котлет, то есть, попросим подписчиков отправлять сообщения с описанием проблем на отдельный почтовый адрес, то можно будет спихнуть работу с этой корреспонденцией на аналитиков Вяземского, Кононова или Еремеева…

Пока определялись с телодвижениями, необходимыми для обретения относительной свободы, успели пересечь весь центр и въехать в наш район. Добравшись до подземного паркинга, прервали обсуждение, выбрались из машины, похватали сумки и ломанулись к лифтам. А через считанные минуты переступили порог моей квартиры, избавились от неподъемного груза, разулись, прошли в гостиную и… потеряли дар речи, обнаружив на диване заспанную Мадонну, да еще и в одной из моих футболок на голое тело!

– Привет, глюк! Рады тебя видеть… – торопливо выдал я, чтобы не дать подругам высказаться по поводу столь бесцеремонного вторжения в наше логово.

Гостья потерла помятое лицо, устало улыбнулась и ответила на все наши вопросы:

– Привет, ребят. Мне надо было вас увидеть. Пришла по «тропинке», оставленной техниками Службы на всякий случай. А чтобы не мять шмотье, использованное для маскировки, переоделась в то, что нашла на этом диване.

– Ты что-нибудь ела? – решив, что проблемы, которые привели ее к нам, немного подождут, поинтересовался я.

– Да. Ужинала. Позавчера. А грузить ваш счетчики электроэнергии и воды сочла идиотизмом.

– Дуй в душ! – приказала ей Ростовцева, отмела все возражения и чуть ли не пинками погнала подругу в ванную. Я вытащил из кармана телефон, влез в Интернет, открыл страничку ресторана «Гурман» и заказал всякой всячины для позднего ужина. А Танька с Леркой умчались в гардеробную, нашли там упаковку с новеньким халатиком и утащили Людмиле. Где и зависли.

Понимая, что они не вернутся, пока не вытрясут из последней причины столь своеобразного визита, я вздохнул и поплелся в прихожую. Разбираться с добром, которое мы притащили из Штатов. В результате до прилета сразу двух дронов доставки провел в беготне между спальней и гардеробом. А сразу после того, как перетащил пищевые контейнеры на кухню и загромыхал дверцами кухонных шкафчиков, получил возможность увидеть явление сразу четырех свежевымытых красоток в игривых домашних халатиках.

Хмурые лица моей троицы не располагали к веселью, но я все-таки задвинул комплимент. Потом помог им сесть за стол, разлил по бокалам свежевыжатый апельсиновый сок и… объявил мораторий на обсуждение любого негатива до конца трапезы. Резонно рассудив, что раз девчонки позволили себе ополоснуться и вымыть головы, значит, время терпит.