Текст книги "Особое задание"

Автор книги: Василий Горъ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

Глава 37

Планы на следующие выходные дожили лишь до прилета Вована: сияющий, как новая десятицентовая монетка мужик после десяти дней отдыха у родителей вместе со своей благоверной кипел планами и идеями, как прохудившийся паровой котел древнего паровоза. И нам пришлось под эти планы подстраиваться: Вован мечтал поучаствовать в родео. Только не на муляже, как в моем клубе, а в настоящем, с живыми быками. Его просто плющило от нетерпения. И я, покопавшись в Интернете, нашел, где проводится ближайший турнир. Поэтому в субботу мы всей компанией веселились на борту «Фалькона», подначивая начинающего ковбоя: девочки втихаря купили ему соответствующий прикид, и теперь уговаривали его надеть. Вован сопротивлялся, как один из трехсот спартанцев царя Леонида, но против последнего нашего аргумента, – поцелуя Мицуко, – устоять не смог. И удалился в туалет, то и дело цепляя головой потолок салона. И через две минуты самолет чуть не развалился от дикого хохота, встретившего его появление в костюме «а ля ковбой». Даже Винни, испуганно заглянув в салон, присоединился к общему веселью: Вован был просто неподражаем! Особенно хорошо смотрелись игрушечные револьверы в кобурах на бедрах и огромные шпоры на сапогах со скошенными каблуками.

– Тобой можно пугать детей! – почти сквозь слезы выдавил я. – Вылитый бандит с большой дороги!

– Кошелек или жизнь? – грозно сдвинув брови, выхватив оба револьвера и приставив их к прелестной головке своей невесты, пробасил он.

– А жизнь с кем? – наивно хлопая ресницами, поинтересовалась девушка. – Если с тобой, то подумаю, а с другими я не согласна!

Компания опять закатилась, глядя на ошарашенное лицо разбойника.

– С кем поведешься, так тебе и надо! – удивленно опустив револьверы констатировал он. – Эти клюшки тебя хорошему не научат!

– Точно! – радостно подхватили девчонки. – Запомни! «Хорошо там, где нам – Да!» Поняла?

– Ага! – кивнула Мицуко. – Значит, Вован должен быть всегда готов! Правильно?

– Это к чему это? – напрягся он.

– А ко всему, что мне в голову взбредет! – рассмеялась японочка. – А учителя у меня в этом плане хорошие! Так что готовься!

* * *

Турнир был в самом разгаре, когда мы добрались до него. Импровизированные трибуны вокруг загона, где бесновался разъяренный бык с седоком, бешено размахивающим свободной рукой, чтобы удержать равновесие, были забиты до отказа. Зрители пили пиво, подбадривали участников, делали ставки. В общем, развлекались, как могли. Мы тоже посмотрели несколько заездов: Вовану был интересен «принцип». А когда, по его мнению, все стало понятно, мы все вместе направились к месту, откуда выпускали быков с седоками.

Безусловно, деньги решают все: стоило распорядителям увидеть достаточно большую сумму, чтобы они забыли про все, что им мешало еще минуту назад. Про то, что Вован – новичок. Про то, что нет подходящего быка. Про то, что все заезды распланированы до позднего вечера. Увы, лишь костюма, подходящего по размерам нашему богатырю, они найти не смогли. Пришлось ему довольствоваться тем шутовским нарядом, в котором он до сих пор рассекал, благо, что он был пошит по ковбойским канонам. Потом нам всем еще раз объяснили правила соревнований, как запрыгивать на быка, как от него убегать и все, что могло пригодиться на площадке. И повели к узенькому проходу, где, зажатый стенами, дрожал от нетерпения и злости здоровенный рыжий бык.

Вован радостно загикал, разбежался, подпрыгнул, и, не касаясь стенок прохода, всей своей чудовищной массой обрушился на быка. У бедного животного тут же подогнулись ноги и оно воткнулось мордой в землю. Разгоряченный предчувствием схватки, Вован обиженно заорал:

– Эй, ты чо, в натуре! Кататься будем, или как? Ты чо, соскочить вздумал? А ну, вставай, падла! – и рванул быка за рог. Тот жалобно замычал и вообще перестал делать какие бы то ни было попытки встать. Озверевший от обиды Вован, матерясь, как портовый грузчик, дернул за рог еще раз, и рог отломался!

– Ни фига себе! Вы мне что за левого быка подсунули! Он разваливается на ходу! – возмущенно размахивая рогом, во внезапно наступившей тишине орал он. – На фига мне эта дохлятина! Не держите меня за лоха!

Обалдевший распорядитель тупо смотрел то на содрогающегося в конвульсиях быка, то на окровавленный рог в руке сумасшедшего русского, и молчал. До тех пор, пока его не схватил за грудки обиженный ковбой и не начал трясти похлеще, чем быки на площадке:

– Что молчишь, подлюка? Бабки брал? Давай мне быка! Быстро! И поздоровее! А то катаетесь на инвалидах! Ну, что, язык проглотил?

Бедный мужик, проорав, что согласен, еще долго не мог восстановить равновесие, чтобы вообще сдвинуться с места. Держась за стену, он, сжимая зубы, тряс головой и тщетно пытался нормально вздохнуть. Наконец, ему это удалось, и он, клятвенно пообещав найти самого здорового, унесся от нас подальше.

Бык нашелся не скоро: то ли владельцы, испуганные предыдущим «заездом» отказывались выставлять своих животных, то ли еще по какой причине, но за час ожидания и Вован, и трибуны, лишенные ожидаемого зрелища, порядком озверели. Наконец, поняв, что свою очередь «кататься» ненормальный русский никому не уступит, а, значит, соревнования можно отменять, ему все-таки выделили быка. Как потом оказалось, самого буйного и здорового. Пока его вели к проходу на площадку, откуда уже утащили предыдущую жертву, Люда еще раз проверила камеру, заняла место получше и приготовилась к съемке: о том, что и эти, и предыдущие кадры станут хитом сезона и в Москве, и в Лос-Анджелесе, сомнений не было никаких.

Увидев быка, Вован подошел к нему поближе и пару раз отвесил ему оплеуху:

– Проверка на трусливость! Ну, че, мешок с травой, тормозить будем? Учти, не люблю всяких козлов! Сказали «Катай», значит, катай! И не фиг выкобениваться! – приговаривал он, забираясь на стенку.

Наконец, он рухнул на загривок быка, вцепился в веревку, намотал ее на правый кулак и вынесся на арену. Первые несколько прыжков черного зверя дались ему очень трудно: он каждый раз чудом удерживался на его спине. На вздувшихся от напряжения руках и спине полопались и рубашка и куртка, и в этот момент прыжки быка стали все медленнее, ниже, неувереннее. А Вован, довольный тем, что удержался, все тянул и тянул за свою веревку. Наконец, по недовольному реву трибун поняв, что опять происходит что-то не то, он спрыгнул с еле стоящего на ногах животного и, поняв, что опять немного перестарался, виновато опустил взгляд и грустно побрел к нам, задумчиво почесывая в затылке. Было с чего: с его помощью ремень, продетый под грудью быка, сломал бедному животному ребра…

Трибуны выли от восторга, хозяин быка – от злости, а мы смотрели на расстроившегося друга и думали каждый о своем. Я – о том, что если бы у Вована не хватило сил поломать быка, он бы наверняка поломал Вована. Вован, по-моему, – о том, что нормально покататься не удалось. И наверняка больше не удастся, так как эти животные на него не рассчитаны. Мицуко, судя по выражению ее лица, радовалась, что ее любимый жив, здоров и все уже закончилось. А Мигелито и Винни до сих пор пялились на вмятые ребра лежащего в пыли животного и уважительно посматривали на автора композиции «Допрыгался!».

Наконец, просто так стоять нам надоело, и мы загрузились в машины, чтобы вернуться к «Фалькону»…

* * *

На обратном пути за штурвалом самолета сидел расстроенный Вован, которому проникшийся беспредельным уважением Винни доверил свое место без всякого внутреннего сопротивления. Самолет, в отличие от быка, Вовану очень понравился. Он даже попросил Людмилу «сделать для него такой же, только „цвета моего Ламборджини, ладно?“». Естественно, Людмила пообещала, что выполнит просьбу.

– Правда, не обещаю, что сделаю сама! – заявила она. – А куда его перегнать?

– В Москву. Я улечу завтра. Там еще дел навалом… – грустно сообщил нам он. – Я ведь только Мицуко привез и еще хотел покататься на быках! А они такие дохлые!

– Да, я заметил! – съязвил я. – Причем оба! Тебе надо кататься на носороге! – и тут же прикусил язык. Но было поздно:

– Точно! – обрадовался Вован. – Мы же собирались на них поохотиться! А кто нам мешает сначала как следует покататься?

Я и Мицуко тут же скривились, поняв, что эта идея слишком прочно засела в его голове. И вытащить ее оттуда уже не удастся…

Глава 38

С понедельника я вплотную занялся приготовлениями к дням рождения Татьяны и Людмилы: разослал пригласительные всем, кого счел необходимым видеть на этом мероприятии; проверил, как идет строительство всех объектов на острове, слетав туда с Винни; помотался по городу в поисках подарков для девушек, и т. д. Кроме того, я обрадовал Мигелито, что его идея выгодна, и он может подъехать в офис получить приблизительную смету, проект комплекса, рекомендации по рекламной кампании и тому подобную дребедень.

Мигелито приехал почти сразу, долго читал сопроводительные листы и, закончив, посмотрел на меня:

– Джонни! Здесь написано, что реализация отдельных частей проекта представляет интерес и для вас. Это как?

– Строительство здания можно поручить нашей строительной кампании. Рекламу, – рекламному отделу. Да там десятка два моментов, которые нам интересны. В бумагах должен быть список… И твоя экономия при обращении к нам. Кроме того, стоимость проекта довольно велика. Я бы мог в нем поучаствовать и как инвестор…

– Для меня большая честь иметь в партнерах друга! Какую долю акций ты бы хотел получить?

– Не полоскай мне мозги! – ухмыльнулся я. – Ты знаешь свои активы! Ты – автор идеи и хозяин будущего дела. Думай, считай! Решишь, – позвони! Или подъезжай! Денег у меня сейчас хватает, чтобы построить все одному. Так что решение за тобой! Начать мы можем хоть завтра, – мне надо только дать команду!

– Спасибо, я твой должник! – Мигелито пожал мою руку и, довольно насвистывая какую-то смутно знакомую мелодию, направился к дверям.

Дождавшись, пока он выйдет, я забросил ноги на стол и решил подремать. Не тут-то было: в комнату вошла Татьяна и закрыла за собой дверь на ключ.

– Дорогой! Я тут читала какой-то женский журнал, и вычитала там чертовски интересную вещь! Оказывается, каждый шеф хочет свою секретаршу прямо на рабочем месте!

– Только, если она симпатичная! – уточнил я, начиная понимать, к чему она ведет.

– А я – симпатичная? – кокетливо спросила она и приспустила одно плечо у и без того очень открытой маечки. – А так? И вообще, я тебе секретарь или где? Ты меня не хочешь? У тебя есть другая секретарша? – вдруг притворно обиделась она.

– Конечно! – задумчиво глядя в потолок, ответил я.

– Что значит «конечно»? – Не хочешь? Симпатичная? Или есть другая?

– Есть другая! Сейчас она постучит в дверь и попробует войти! – отшутился я, представляя себе аппетитное содержимое ее блузки и понемногу приходя в «приподнятое» настроение.

Но, к нашему удивлению, в дверь действительно постучали, и Татьяна, поправив бретельку, открыла дверь перед мифической конкуренткой. И тут же сползла на пол от хохота: за дверью стояла Люда.

– Что вы ржете? – удивленно спросила она у нас, войдя в кабинет и положив на стол папку с документами. – На мне что-то не так?

– Я все поняла! – сквозь слезы прохихикала Татьяна. – Ты отбиваешь у меня мой хлеб! В тихую подрабатываешь секретарем!

– Это с чего это вдруг? – спросила Людмила.

– Джонни только что признался! И за это ты у меня получишь! – Татьяна шлепнула подружку по упругой заднице и понимающе посмотрела на меня: – Да, такая попка – это достаточный аргумент!

– У меня есть и другие! – довольно повела бюстом Людмила, довольная комплиментом. – Но для чего?

– Я предлагала ему подомогаться ко мне прямо на рабочем месте! – смеясь, пояснила Татьяна. Ну и спросила, нет ли у него другой секретарши! А он показал мне на дверь и сказал, что она вот-вот появится! Я так и знала!

– Ни фига себе? – возмутилась Люда. – Дома все поровну, а на работе ты к нему в тайне от всех клинья подбиваешь? Я тоже хочу! Там нет никакой вакантной должности? К которой шеф тоже должен домогаться?

– Должен? – уточнил я.

– Ты прямо как первый раз замужем! – возмутилась Людмила. – Есть правила, которые ни один Босс не должен игнорировать! Например, «Шеф обязан иметь секретаря и других сотрудниц!». Или «Шеф обязан периодически проверять рабочее место сотрудниц!».

– А я знаю кое-какие обязанности сотрудниц! – ехидно ухмыльнулась Татьяна. – «Рабочее место сотрудницы должно быть ухожено и готово к работе!», – и они обе начали снимать свои маечки, не забыв, правда, закрыть входную дверь.

– «Каждый вызов на ковер к Шефу сотрудницы должны воспринимать буквально!» – Людмила сняла с себя юбку и в одном белье уселась у моих ног.

– «В рабочее время сотрудницы могут принимать на грудь исключительно Шефа!». – Татьяна сняла лифчик и тоже придвинулась ко мне поближе.

– «Сотрудницы обязаны относиться к Шефу относительно, положительно и уже потом удовлетворительно!» – весело смеясь, они уволокли меня на диван и уселись сверху, недвусмысленно поглядывая на мою несчастную одежду.

– «Сотрудницы обязаны взаимодействовать с Шефом во всех позициях!». – Людмила тоже освободилась от лифчика и добавила: – «Выдающиеся достопримечательности сотрудниц должны радовать Шефа своим тонусом!».

– «Сотрудницы обязаны понимать Шефа до конца!»! – радостно подытожила Татьяна и взялась за мой ремень…

Тут зазвонил телефон, и, недовольно с меня спрыгнув, Людмила подняла трубку, ответила на приветствие собеседника и, недовольно пробормотав «Сны о Шефе могут сниться и без него!», протянула мне трубку, начав понемногу одеваться.

– Алло, Жорик! Это Толян! Мне бы надо связаться, или еще лучше пообщаться с Лючано! Как бы это организовать? Желательно, в неформальной обстановке!

– Если не очень срочно, то не грузись, он приглашен на дни рождения! Через неделю увидишь на острове…

– Он там будет точно? – с надеждой в голосе спросил он.

– Точно! Уже звонил, благодарил за приглашение, обещал быть в субботу утром!

– Классно! – восхитился Толян. – У меня тут такая тема наклевывается! А, кстати, этот твой камикадзе тоже будет?

– Тераучи, что ли? Естественно! Он же сделает себе харакири, если его не пригласят! Кроме того, он спит и видит, когда с Вованом на охоту поедет! А ему обещали, что после дней рождений… Так что он ни дня лишнего не вытерпит…

– На какую охоту? – заинтересовался Толян.

– Да на носорога! У Вована над камином места что-то очень много… А у Тераучи – акулья голова висит! Непорядок!

– Блин, а мне что зафигачить? – грустно пробормотал он. – Придумайте и мне что-нибудь, ладно? А то я как лох, сижу дома, пока вы все там претесь! Могли бы и меня приглашать! А то я как посмотрю ваши фильмы, аж от зависти зеленею.

– Ладно! – в душе схватившись за голову, пообещал я.

– А как там моя дочурка?

– На, пообщайся! От нетерпения уже на мне прыгает!

Татьяна, так и не успев привести себя в порядок, в юбке и не застегнутом лифчике вцепилась в трубку и что-то в нее затараторила. А я, решив, что просто так говорить ей скучно, ну, и в качестве небольшой, но очень смачной мести, начал щекотать ее где попало. Попадало в основном в район груди и бедер. И моей жертве стало немного не по себе. Стараясь не сбить дыхание и не потерять нить разговора, девушка сосредоточенно отбивалась от меня и присоединившейся ко мне Людмилы сначала свободной рукой, потом начала лягаться. К еще большему нашему удовольствию. Переговоры в экстремальных условиях длились довольно долго, в результате чего, оставшись в одних трусиках, она только односложно отвечала отцу, в перерывах закусывая губу, чтобы не завизжать или не расхохотаться. Наконец, попрощавшись с ним и повесив трубку, она оторвала мои шаловливые ручки от своей груди, Людкины – от подмышек и набросилась на нас, уже не сдерживая хохот. Мы очень мило поборолись на ковре, причем умудрились разорвать пополам юбку Люды и сломать каблук на ее же туфельке. Потом, посмотрев на часы, я решил, что работать лень и предложил ломануться по магазинам, тем более что формальная причина для этого была.

Пока Татьяна бегала за шмотками для Людмилы в ее кабинет, мы выпили по бокалу шампанского и в прекрасном настроении отправились в гараж.

В магазине девочки не смогли удержаться от того, чтобы не устроить шоу: они перемерили кучу шмоток, попридирались к качеству, фасону и отделке всего того, что забраковали, потом долго издевались надо мной в отделе нижнего белья, дефилируя передо мной в каждом отдельном бюстгальтере, трусиках или маечке, причем принципиально не одевая двух предметов туалета вместе. И к концу показа продавщицы смотрели на меня, как на какого-нибудь султана, а я все решал, с кого же я начну месть, когда доберусь до кровати. Потом они долго складировали покупки, подобрали десятка полтора нарядов для Юльки, скупили треть витрины ювелирного отдела, потом решили приодеть и меня. Тут я чуть не сошел с ума от бесконечных переодеваний, команд «Повернись!» и «Не то!». В итоге, через час после теоретического окончания работы магазина мы выбрались из него, забили салон лимузина пакетами, коробками и сумками и поехали домой.

Там процедура примерки повторилась, причем в еще более мрачной форме: вместе с присоединившейся к ним Юлькой они мерили все по отдельности, вместе, вперемешку с деталями другого комплекта и т. д. По-моему, замучился даже Бармалей, мало что понимающий в женской красоте и сексуальности. К моменту, когда я был готов наброситься на ближайшую ко мне дамочку, Юлька решила, что ей немного нехорошо, и, проглотив таблетку Но-шпы, отправилась спать. Обе оставшиеся в гостиной подруги, хитро глядя на меня, достали из чьего-то кошелька монетку, пошептались и хором спросили меня:

– Орел или решка?

– Сначала? – уточнил я и довольно приподнялся из кресла.

– Естественно! – расхохотались они. – Придется попотеть!

– Я согласен! Орел!

Людмила гордо расправила плечи и свысока посмотрела на Татьяну:

– Как я и говорила!

– Следующий раз отыграюсь! – выпятила губку та. – Ты там не забывай про меня, ладно?

– Про тебя забудешь! – захихикала Людмила. – Кстати, если тебе не лень, сваргань нам ужин, ладно? А то этот проглот съест кого-нибудь из нас!

– Ладно, давайте, время пошло! – скомандовала Татьяна и, притворно вздохнув, отправилась на кухню…

Глава 39

Уже под утро, нежась в объятиях измученной, но счастливой Татьяны, я поцеловал ее в носик и прошептал ей на ушко:

– Может, сейчас не самое подходящее время для такого вопроса, но пока мы вдвоем, я бы хотел его задать! – я свесил головы с кровати, засунул руку под нее и, вытащив оттуда немного помятый, но не потерявший красоты букет роз, спросил: – Ты выйдешь за меня замуж?

Татьяна, посмотрев на меня расширенными глазами, залезла на мою грудь, обняла меня за шею, долго и нежно целовала в губы и минут через десять томным, ласковым голоском произнесла:

– А куда ты на фиг денешься! Естественно, выйду! Смотри, что у меня есть!

Она вскочила с кровати, открыла один из своих шкафов, сдернула покрывало с кучи вешалок и я, уже почти вставший на ноги с кровати, чтобы посмотреть на неведомое «что-то» поближе, упал на пол: в шкафу висело свадебное платье. Вернее, три! Три!!! Мне сразу стало дурно:

– Ты что, сошла с ума? – вытаращился я на нее. – Да все же просто офигеют! Особенно твои родители!

Татьяна, укоризненно посмотрев на меня, возмущенно спросила:

– А о девочках ты подумал? А им каково будет? Как любить, так всех троих, а как замуж, так только меня? Так не честно! – она топнула голой ножкой по ковру и, грозно сдвинув брови, вдруг… засмеялась!

– Дурачок! Я просто не знала, какое платье тебе больше понравится, и взяла три штуки! Они все мои! Мы же не совсем сдурели, чтобы устраивать такое шоу!

– А девочки? Ведь по отношению к ним, правда, не совсем справедливо? – облегченно заулыбался я.

– А мы это уже не раз обсуждали. На самом деле, несправедливы мы. К тебе. Ведь любил ты одну меня, а мы тебя сбили с пути истинного! И ты наверняка сделал бы мне предложение раньше. Не будь их! Так?

– Так! – согласился я.

– Не волнуйся, все будет в порядке! Людка будет свидетельницей. Юлька – просто мотаться рядом. А после свадьбы для них не изменится ничего! Естественно, пока они себе кого-нибудь не найдут…

– Я надеюсь, первая брачная ночь у нас пройдет один на один? – поинтересовался я.

– Ой, даже и не знаю! – притворно вздохнула она. – Им ведь нужна моральная компенсация!

– Либо до, либо после! – возмутился я. – Ну, никакой личной жизни!

Девушка захихикала и начала примерять первое платье:

– Кстати, а когда ты хочешь объявить о нашей свадьбе?

– Объявлю во время дня рождения! А саму свадьбу планирую на август-сентябрь…

– Правильно! Кстати, как тебе это?…