Текст книги "Поляница"

Автор книги: Василий Гавриленко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Но вот как это сделать? Плакать навзрыд день напролет? Или истошно кричать: «Александр Степанович!», пока не сорвешь голос?

К тому же, чем препод может помочь ей здесь?

Влада вспомнила, как чуткий конь Карачун встрепенулся и чуть не сбросил седоков, когда вместо Кощея на его хребте всего лишь на мгновение оказался Александр Степанович.

Нет, здесь, в Нави, Владе нужен Кощей, и только Кощей! Больше никто не сможет защитить ее от вурдалаков, волотов, падших богатырей и кто знает, каких еще чудовищ.

Кощей греб равномерно и плавно, при этом, гребки были настолько мощными, что чёлн стремительно несся по гладкой воде. Лодка усыпляюще покачивалась.

– Вздремни, – сказал Кощей, заметив, что его спутница начала клевать носом.

Влада с удивлением взглянула на государя: не Долгов ли это, откуда такая забота? Но нет, это был владыка Нави.

А спать, и правда, очень хотелось. Влада молча опустилась на дно лодки, и, прикорнув прямо у ног Кощея, свернулась калачиком и тут же уснула.

Она открыла глаза. Все еще было светло, и Влада решила, что она спала совсем недолго. Однако, присев на скамью, студентка увидела впереди небольшой скалистый остров, покрытый лесом.

– Остров Буян, – сообщил Кощей.

– Так он существует, – без удивления отозвалась Влада.

Когда до берега оставалось совсем немного, что-то произошло с лодкой. Чёлн дернулся, будто снизу в него врезалась крупная рыба. Кощей покачнулся и едва не полетел в воду.

Влада судорожно схватилась за бортики и расширенными от страха глазами смотрела на Кощея.

Тот настороженно озирался, держа наготове меч-кладенец.

– Государь! – крикнула Влада, первой заметившая, как из матово-черной воды показался обнаженный торс молодой женщины. Изумрудные волосы струились по покатым плечам, белоснежная кожа, казалось, испускала сияние. Верхняя часть лица морской ундины была изумительно-красива, но вот нижняя представляла собой оскаленную волчью пасть.

Щелкнув зубами, женщина скрылась в темной воде, взмахнув рыбьим хвостом – темно-зеленым, покрытым крупной чешуей и наростами из ракушек.

Через секунду лодка снова дернулась, и на этот раз так сильно, что Влада подскочила на скамье.

– Владыка! – только и успела крикнуть она.

Кощей, пошатнувшись, полетел в воду. Тут же десятки женских рук схватили его, обвили смертельными объятьями и потянули в пучину.

Влада, еще не осознавшая, что произошло на ее глазах, осоловело таращилась на круги, расходящиеся по черному зеркалу.

– Кощей! Александр Степанович!

Бесполезно. До кого можно докричаться через толщу воды?

Все безумие, вся безнадежность ее положения только начала доходить до Влады. Она одна в жутком колдовском море рядом с неведомым островом. Позади до самого горизонта, водное пространство, преодолеть которое она не в силах. Да и что будет, если она каким-то чудом сможет вернуться на пляж черепов?

«Карачун!».

Искорка надежды вспыхнула в голове – и тут же погасла. Едва ли волшебный конь согласится нести Владу на своем хребте без хозяина. Но даже если им удастся преодолеть сад камней и рощу мертвецов, что ждет ее в Китеже? Каннибалы? Гниющая ведьма Дарина Карловна?

Кощей принес ее в Навь, Кощей – единственный, кто может вернуть обратно в Явь. Но вот только Кощея унесли в темную глубину русалки с волчьими челюстями.

Глотая слезы, Влада схватила весло. Хорошо, Кощей успел бросить его на дно лодки! Грести было невероятно тяжело, чёлн едва двигался.

Напрягая все оставшиеся силы, Владе кое как удалось причалить к скалистому берегу острова Буяна. Она вылезла из лодки, спрыгнула на сколький камень. Едва переступая ногами, выбралась на покрытый редкой травой склон. Здесь было безопасно. Ну, то есть, как безопасно: Влада все лишь не рисковала съехать отсюда вниз и с головой окунуться в зловещую воду. Что было там, за ее спиной, в сосновом лесу, не знал никто.

Студентка огляделась. Остров Буян был живописен. Из всех мест, которые Владе довелось увидеть в Нави, это было единственным, напоминающим Явь. Корабельные сосны тянулись в небо, под ними – толстая мшистая подстилка.

«Наверное, есть грибы», – подумала Влада, вспомнив, как ходила с мамой в Полпинский лес, как срезала ножиком белые на толстых ножках.

Мама! Доведется ли ей увидеть маму?

В очередной раз сильно ущипнув себя за руку, Влада уронила голову на руки и разрыдалась. Она оказалась в сказке, о которой мечтала в детстве. И эта сказка убила ее.

[1] Волоты (велеты, асилки) – персонажи восточнославянской мифологии, великаны-богатыри, жившие в древние времена и уничтоженные Богом за непомерную гордыню. Название предположительно имеет связь с индоевропейским корнем *ak-, «камень, каменное небо». В белорусских преданиях асилки корчуют деревья, откидывают или разбивают камни своим гигантским оружием. По некоторым другим мифам, асилки создавали реки, воздвигали утёсы и т. д.

Глава 13

16

– Ну, чего пригорюнилась, царица?

Влада подняла голову и радостно вскрикнула. Вот уж не думала, что она будет так счастлива увидеть Кощея!

Владыка Нави, мокрый, окровавленный, стоял перед ней, опираясь на меч-кладенец, с которого стекала на камни густая русалочья кровь. К поясу Кощея были приторочены три женские головы: глаза выпучены, зубы оскалены, изумрудные волосы в некоторых местах вырваны с мясом – видна багровая кость.

– Идем же, – молвил государь. – Времени у нас мало.

Хромая, Кощей отправился к лесу. Влада, поднявшись с камня, последовала за владыкой, с ужасом и сочувствием глядя на рваную рану на ноге своего спутника: русалка отгрызла Кощею часть икры.

Перед сосновым бором росло несколько чахлых березок. Одну из них Кощей срубил мечом-кладенцом. Быстро зачистил от веток. Меч спрятал в ножны.

– Идем!

Опираясь на березовую палку, Кощей довольно бодро зашагал по мшистой подстилке. Влада едва за ним поспевала.

В лесу пахло хвоей и грибами – совсем как в Яви.

«Если не смогу вернуться домой, останусь здесь», – с болью в сердце подумала Влада.

Они вышли на круглую поляну, посреди которой рос кряжистый дуб. Таких исполинов Владе еще видеть не доводилось.

В затейливом переплетении ветвей скрывался сундук, окованный ржавым железом.

– Стой здесь, – приказал Кощей.

Несмотря на рану, он довольно легко подпрыгнул, ухватился за ветку и проворно полез к вершине дуба. Два удара мечом-кладенцом по мощным цепям – и сундук, кувыркаясь, полетел вниз.

Влада едва успела отскочить.

Кощей так же проворно спустился с дерева.

– Вот здесь моя смерть, – сверкая глазами, сообщил владыка. – В этом сундуке.

«Обмани его», – вспомнила Влада слова Долгова.

Она недоверчиво улыбнулась. Государь нахмурился:

– Али опять не веришь? – спросил. – Ну, смотри.

Кощей ударил мечом по тяжелому замку на сундуке, и замок мгновенно превратился в прах. Владыка взялся за крышку сундука. Влада смотрела во все глаза, ее сердце неистово колотилось.

– Ну, теперь не зевай, – сказал Кощей самому себе.

Резко открыв крышку, он схватил огромного, извивающегося и хрипящего зайца. Красные глазищи зверя таращились на Владу, челюсть, полная острых зубов, плотоядно щелкала.

Кощей резким движением разодрал зайца пополам, и в последний момент ухватил вылетевшую из зайца утку.

– Куда, голуба? – ухмыльнулся он.

Утка, как и заяц, была разорвана на две части.

Вот и яйцо. Крупное, нежно-голубое с изумрудными прожилками.

– Теперь-то веришь? – спросил Кощей.

– Верю, государь, – сглотнув, сказала Влада. – А правда, что смерть твоя на кончике иглы?

Кощей молча разбил яйцо и показал своей спутнице иглу. Довольно толстая золотая иголка с искрящимся наконечником.

– Александр Степанович! – закричала Влада изо всех сил.

Лицо Кощея дернулось, будто ему влепили пощечину.

– Ах ты, падаль, – пробормотал он. – Вон что удумала.

– Александр, Саша! – кричала Влада.

Кощей усмехнулся.

– Смерти моей захотела, лиса? Иглу забрать?

Владыка шагнул к Владе и девушка ощутила на своей шее его руки – твердые, как камни.

– Я к ней со всей душой, с любовью, а она, – бормотал Кощей, сдавливая пальцами нежную шею. – Обманщица, лгунья.

Воздуха не было. Кричать и даже шептать Влада больше не могла. В глазах плыли красные круги.

«Вот и все», – мелькнуло в голове. Не будет больше ни маминых блинчиков, ни посиделок с Лорой в институте, ни походов в кино с Виктором. И Долгова она больше никогда не увидит. Ее тело останется лежать в Нави, под дубом, на острове Буяне.

А, может быть… Может, она станет вурдалаком, как те, из березовой рощи.

Но, нет же, нет! Она – добрая, она – хорошая девочка, отличница! Она не грызла себе подобных и не заслужила подобную участь! Почему, почему это с ней происходит?

Ухватив Кощея за плечи, Влада резко дернула его к себе и впилась губами в губы владыки.

– Влада!

Голоса Долгова она уже не услышала. С хрипами глотая воздух, Влада начала падать, но препод подхватил ее.

– Влада!

Студентка открыла глаза, испуганно вскрикнула, увидав перед собой все того же Кощея.

– Дай мне руки! – приказал Долгов.

Влада повиновалась. Ладони Кощея были холодны как лёд.

Препод начал читать заклинание, и вокруг него и Влады стал собираться черный вихрь.

Они стояли, держась за руки, посреди разгромленной гостиной. Студентка первого курса исторического факультета Влада Речкина и преподаватель славянской мифологии Александр Степанович Долгов. Влада огляделась: все в доме Долгова было по-прежнему, так, будто с их путешествия в Навь минуло одном мгновение.

Она выдернула свои руки из его ладоней. Отступив на пару шагов, в изнеможении упала на диван. Мир Нави, остров Буян, огромный дуб, а, главное, синеватое лицо Кощея все еще стояли перед глазами.

Влада закрыла лицо руками и зарыдала. Когда Долгов, осторожно присев рядом, дотронулся до нее, Влада отдернула плечо и сказала:

– Не трогай меня!

Она даже не обратила внимание на то, что впервые назвала препода на «ты».

– Влада, – мягко сказал Долгов. – Все кончено. Ты – умница, ты справилась.

– Как ты мог отправить меня туда? Как?

Александр не выдержал ее пылающего взгляда, опустил глаза.

– Ты мне не верила, а твое доверие необходимо. Иначе те, кого ты видела в Нави хлынут сюда, в Явь, и этот прекрасный мир погибнет.

– А игла зачем? Зачем ты заставил меня идти за иглой?

– Все для того же: чтобы ты мне верила.

Долгов взял Владу за руку и положил что-то ей на ладонь.

Влада посмотрела. Кощеева игла. На кончике пульсирует, переливается, искрится жизнь Кощея.

Студентка выпучила глаза от удивления:

– Но как? Ведь, если я ее сломаю…

– Я умру, – покорно закончил Долгов. – Растворюсь в пространстве. И там, в Нави, как Кощей, и здесь, в Яви, как твой преподаватель.

– Я не могу взять это, Александр, – просто сказала Влада, возвращая Долгову иглу. – Но я тебе верю.

Препод улыбнулся:

– Как же мне нравится слышать от тебя это «Александр».

– Простите! – испугалась Влада. – Александр Степано…

– Нет! – крикнул Долгов грозно, будто на мгновение в нем проснулся Кощей Бессмертный. – Просто Александр. Чаю хочешь?

Влада, и правда, тысячу лет ничего не ела. Во всяком случае, ей так казалось. А вдруг, и правда, пока она была в Нави, там, на улице, за пределами дома препода, прошло двадцать или тридцать лет? Как в той жуткой сказке?

– Держи.

Долгов поставил на столик перед Владой дымящуюся чашку с надписью «My House My Rules My Coffee», рядом – тарелочку с аппетитной с виду ром-бабой.

– Угощайся. Тебе нужно восстановить силы.

– Не думала, что у вас есть обычная человеческая еда, – сказала Влада, дуя на пахнущий малиной чай.

После нескольких глотков чая и пару укусов ром-бабы, она почувствовала себя чуть лучше.

– И что теперь?

Долгов нахмурился.

– Теперь… Теперь нам предстоит самое сложное, Влада. Ева Карловна и Фролов не остановятся, как и прочая нечисть Яви. Они страстно мечтают открыть врата, чтобы смешать два мира, и, тем самым, уничтожить Явь.

Влада представила, как падшие упыри, вурдалаки, волоты, русалки и прочие «ангельские создания», которые ей довелось и, к счастью, не довелось увидеть в Нави, хлынут в ее тихий, спокойный мир. Девушка содрогнулась.

– И что же делать? Как защитить врата?

– Путь один, Влада, – вздохнул Долгов. – И ты его знаешь.

– Ага, отдаться кому-нибудь, – ершисто отозвалась Влада.

Александр удивленно поднял брови:

– Раньше я не слышал от тебя подобных слов! «Отдаться»!

– Но раньше я не была в Нави, и не видела того, что видела, – зло сказала Влада. – Я не хочу, чтобы все … это попало в мой мир. Это будет ад!

Долгов угрюмо молчал, подперев кулаком голову. Сейчас он ни капли не был похож на Кощея. Из окна струился солнечный свет, освещая препода, и Влада подумала: «Какой же он все-таки красивый!».

– Александр.

– Да?

– Остался всего один путь инициации, правда?

Долгов кивнул.

– Любовь не сработала.

– Похоже, так.

Влада взяла преподавателя за руку. Долгов удивленно посмотрел на свою студентку.

– Александр, я знаю, это дико прозвучит, но, если существование Яви зависит от меня, то я…, – она запнулась, но не покраснела. – я готова сделать это. Но только с тобой.

Он, кажется, сначала не догадался, что она имеет в виду. Затем до него дошло. Долгов смешно выпучил глаза и воскликнул:

– Ну, что ты! Нет! Этому не бывать!

Влада почувствовала досаду и некоторое раздражение: почему он так легко отказывается от нее?

– Я старше тебя вдвое, – бормотал Долгов. – И я Кощей, чудовище, я – зверь!

– Позволь, я сама буду решать, кто ты, – сказала Влада.

Испуганной девочки-отличницы, маминой дочки, больше не было. Домой в Явь вернулась новая Влада.

Эта Влада шагнула к Долгову, прижалась к нему. Их взгляды встретились. Голубые глаза преподавателя, зеленые глаза его студентки.

– Поцелуй меня, – попросила Влада едва слышно.

Александр наклонился и коснулся губами ее солоноватых губ. И тут же отстранил студентку.

– Я не могу, Влада. Этого не будет. Никогда.

– Почему?

– Потому что.

Он поднял с пола книгу, поставил в шкаф. Затем еще одну, и еще.

– Тебе помочь?

– Не надо. Иди домой, Влада.

«Иди домой!». Эта фраза резанула прямо по сердцу. Шмыгнув носом, Влада подхватила с дивана свой рюкзачок и, набросив его на плечо, зашагала к выходу из дома преподавателя.

Долгов продолжал возиться с книгами.

Ева Карловна запустила пальцы в бороду богатыря, потянула. Фролов заворчал.

– Вставай, соня, – недовольно сказала Баба-Яга, поднимаясь с постели. Сверкнув изумительным обнаженным телом, Ева Карловна набросила халат и направилась в ванную. – Вставай. Дел еще полно.

Богатырь сел на постели, зевнул, потянулся за штанами.

– Намиловались? – сердито спросил кот, проходя мимо. – О вратах позабыли?

– Изыди, а то запулю чем-нибудь, – рыкнул Фролов.

Одевшись, богатырь и Баба-Яга покинули квартиру. Кот тенью следовал за ними.

В машине Ева Карловна повернулась к богатырю.

– Авдей, ты готов к тому, что предстоит?

– А к чему готовиться-то? – усмехнулся Фролов. – Девчонку распластать? Плевое дело.

– «Плевое дело», – ядовито передразнила мадам Лесная. – Ты думаешь, все так просто? Это целый ритуал. Магический…

– Я готов, – буркнул богатырь.

– Еще бы ты не был готов, – еще более ядовито отозвалась Ева Карловна, заводя мотор «Гелентвагена».

Влада села на дальнее сиденье в конце салона. Автобус мягко отъехал от остановки. Через пару секунд мимо окна проплыл дом Долгова: свет в гостиной не горел.

«Странно», – подумала Влада.

Ей мучительно захотелось выйти. Потребовать у водителя остановить автобус – прямо здесь! И выйти. Узнать, почему Долгов выключил свет, чем он занимается. Просто видеть его.

Но Влада, конечно же, не вышла. Сидела, нахохлившись, как больной цыпленок, и смотрела в окно. Долгову она не нужна, он в очередной раз предал ее. Но что теперь? Ждать, пока Ева Карловна нанесет свой последний удар?

«И пусть наносит! – зло подумала Влада – Ему же хуже!».

Влада так устала, что ей больно было даже думать. Свесив голову на грудь, она, кажется, задремала.

– Полпинка, просыпайся!

Влада открыла глаза, осоловело уставилась на оранжевый фартук. Подняв глаза, поняла, что это кондукторша.

Вскочив, студентка направилась к выходу. Одно только радует – она сейчас увидит маму, бабулю, кошку. Как же она соскучилась! Сто лет их не видела! Даже тысячу.

Влада быстро зашагала под дорожке, над которой нависали деревья, и среди переплетений ветвей – вечно отключенные фонари.

«Гелентваген» появился из ниоткуда, резко затормозил напротив Влады. Девушка не успела и ойкнуть, как богатырь Фролов, выскочив из машины, схватил ее в охапку и швырнул на заднее сиденье, где уже находился кот.

– Тихо, а то глаза вырву, – предупредил Баюн, показывая белоснежные когти.

– Здравствуй, Влада, – Ева Карловна приветливо улыбнулась с водительского места.

Фролов плюхнулся на сиденье рядом с Бабой-Ягой, захлопнул дверь. Ева Карловна сразу же ударила по газам и машина помчалась по мокрому после дождя асфальту.

Влада, немного придя в себя, подала голос:

– Ева Карлов… Ай!

Коготь кота впился ей в руку. Тут же на коже выступила кровь.

– Я же сказал тебе, вырву глаза, – прошипел Баюн, облизывая испачканный кровью коготь.

Ева Карловна даже не обернулась на Владу, занятая напряженным разговором с богатырем.

– Полянка там подходящая, я смотрел, – сказал Фролов.

– Надеюсь, – раздраженно отозвалась Ева Карловна. – Крест приготовил?

– Как ты и просила, березовый.

– Прелестно, мой дорогой. Инициируешь ее, и поедем по Кощееву душу.

– Сделаем, Евушка.

– Только ты не сильно-то увлекайся. Девка она красивая, – Ева Карловна, прищурив глаза, посмотрела на Владу в зеркало заднего вида и продолжила напряженно следить за дорогой.

От этого короткого разговора у Влады похолодело сердце. Ей казалось, что даже в Нави ей не бывало так страшно. Там с ней хотя бы был Кощей, а здесь…

«Александр Степанович, где ты? Почему ты опять меня бросил?».

– Ева Карловна, – быстро сказала Влада, отодвигаясь от кота. – вам привет от Дарины.

Мадам Лесная вздрогнула.

– Это он тебе рассказал о моей сестре? – спросила, глядя на свою пассажирку в зеркало.

– Он мне показал, – сделав нажим на последнем слове, сказала Влада.

– Ого, – удивленно протянула Ева Карловна. – Значит, все-таки отправил тебя в Навь, не удержался. В этом весь Кощей. Повезло тебе, девочка, что ты выбралась. Это мир не для таких, как ты.

– Но вам-то Навь зачем? – недоуменно спросила Влада. – Чем вам здесь плохо, в нашем мире? Зачем вы хотите пустить сюда тьму?

Ева Карловна нахмурилась:

– Надо же, как Кощей задурил бедняжке голову! Кажется, я уже говорила тебе, что это твой бессмертный Гумберт-Гумберт собирается уничтожить Явь. Долгову ничего не нужно, кроме его бессмертия, Влада.

«Я умру. Растворюсь в пространстве. И там, в Нави, как Кощей, и здесь, в Яви, как твой преподаватель».

Долгов преспокойно отдал ей иголку с пульсирующей жизнью на кончике. Его жизнь была в ее руках, и она могла прервать ее за долю секунды. Так что бессмертие – последнее, что интересует ее преподавателя. Ева Карловна ошибается.

Машина, между тем, свернула с трассы на лесную дорожку, проехала несколько десятков метров и остановилась.

– Дальше пешком, – сообщил Фролов своим неприятным, гнусавым голосом.

Влада внутренне напряглась. Как только откроют дверь – выскочить и бежать изо всех сил.

– Только не делай глупостей, девочка моя, – предупредила Ева Карловна. – Ты же знаешь, богатырь тебя в три шага догонит.

Флоров вылез из машины, открыл дверцу.

– Выходи.

Влада вылезла. Сырой и холодный лесной воздух сразу же заставил ее задрожать.

Богатырь сгреб ее ладонь в свою громадную пятерню и повел в чащу. Ева Карловна на высоких каблуках и с котом подмышкой ковыляла позади.

Обычная лесная полянка. Летом на такой вполне может быть земляника. Но сейчас вместо земляники на поляне лежал дубовый крест.

– Заканчивай с этим поскорее, Авдей, – брезгливо сказала Ева Карловна.

Фролов вытащил из необъятного кармана куртки толстую веревку.

– Ложися сюда, – указал богатырь.

– Куда?

– На крест, вестимо. Я тебя привяжу. Ритуал этого требует. Так надежнее будет.

– Не лягу! – крикнула Влада со слезой в голосе.

– Эх, – вздохнул Фролов. – Не хотел же.

Кажется, пощечина была несильной для богатыря – он и не размахнулся по большому-то счету. Однако Влада от этого удара вмиг стала послушной и покорной.

– Бедная девочка, – с искренним сочувствием сказала Ева Карловна. – Не тяни, Авдей.

Фролов начал было прикручивать руку Влады к березовой перекладине, но вдруг с воплем отлетел в сторону. Закричала и Ева Карловна.

Влада, получившая вдруг свободу, отползла в сторонку, вжалась спиной в дерево. Перед ее глазами разворачивалось жуткое и завораживающее зрелище.

Глава 14

17

Огромный черный волк замер посреди поляны. Его голубые глаза сверкали, как сорванные с небосвода звезды. Волк бросил на Владу быстрый взгляд и, оскалив мощную, полную белоснежных зубов пасть, ринулся на Фролова.

Богатырь успел скинуть куртку и, казалось, стал вдвое шире.

– Убей его, Авдей! – завизжала Ева Карловна.

Голос доктора Лесной показался Владе странным и, взглянув на нее, студентка поняла, почему. Вместо цветущей бизнесвумен в деловом костюме на поляне стояла старуха. Длиннющий нос, покрытый бородавками, так и стремился к подбородку, покрытому седыми волосками. Распущенные пепельно-серые волосы трепетали на ветру. Крючковатые пальцы с изогнутыми когтями нервно гладили огромного шелудивого кота, орущего дурным голосом.

Волк и богатырь, сцепившись, катались по земле. Черная шерсть и брызги крови летели во все стороны.

– Подсоби, Баюн, – крикнула Баба-Яга.

Кот с ревом ринулся в гущу схватки и тут же, словно мяч, отлетел в сторону. Обиженно мяукая, Баюн забрался на дерево.

Между тем, оборотень вцепился богатырю в горло. Фролов, хрипя, пытался разжать чудовищную пасть голыми руками. С пальцев его стекала кровь.

– Рви, Авдеюшка, рвиииии! – завывала Баба-Яга.

Крича от напряжения, Фролов разжал челюсть оборотня и попытался разодрать врага на части. Куда там! Облепленная слюной челюсть соскользнула, унеся на зубах багровые клочья мяса, вырванные из ладоней Авдея.

Изловчившись, богатырь ухватил оборотня за задние лапы, и, крутанувшись на месте, швырнул прямо в дерево, под которым сидела Влада. Черная туша рухнула к ногам девушки. Влада закричала.

На ее глазах с оборотнем начали происходить чудовищные метаморфозы. Пасть втянулась, кожа с черной шерстью отпадала клоками и тут же исчезала, превращаясь в сизый дымок. Длинные костистые лапы распрямились, сжались до размеров человеческих ног и рук.

Перед Владой лежал Александр Степанович Долгов. Его грудь была залита кровью, кровь была на лице, на шее. Но он был жив.

– Влада, – проговорил Долгов, касаясь рукой волос девушки.

– Александр, – Влада зарыдала. – Саша, Саша!

– Все хорошо, любовь моя, – прошептал он. – Все хорошо.

Слезы застилали Владе свет, она не могла видеть, слышать, она не могла чувствовать. Ей было все равно, что происходит вокруг. Она гладила мягкие волосы лежащего перед ней мужчины. Мужчины, который был старше ее вдвое. Мужчины, который делал все, чтобы ее спасти. Мужчины, который пошел ради нее на смерть.

– Не надо плакать, – слабо улыбнулся Долгов. – Не надо.

Влада, наконец, оглянулась.

Гнусная старуха, вновь ставшая красавицей Евой Карловной, сидела на корточках перед Фроловым. Богатырю, очевидно, крепко досталось. Он стоял на одном колене, горло было залито кровью. Фролов шумно и с присвистом, дышал.

– Вставай, Авдей! – требовала Ева Карловна, с беспокойством поглядывая на Долгова. – Нужно закончить дело!

– Влада!

– Да, Саша, да?

– Я врал тебе, моя милая, врал с самого начала.

– Что? Саша, тебе нужна скорая, ты умираешь! Я не хочу, не хочу…

– Послушай! – он схватил ее холодную ладонь, сжал. – Я врал тебе. Есть выход, кроме инициации.

– Какой выход, Саша? О чем ты?

Долгов закашлялся. Влада обернулась. Фролов поднялся и, покачиваясь, шел к ним.

– Если я сломаю иглу, врата захлопнутся. Навсегда. Я не хотел этого делать, потому что полюбил тебя и хотел быть с тобой. Но теперь у нас нет выхода.

Долгов вынул из-за пазухи иглу. Жизнь Кощея Бессмертного сияла на кончике, как маленькая голубая звездочка.

Глядя на эту звездочку, Влада все поняла. Охватившее ее оцепенение тут же прошло.

– Нет, Саша! – закричала она. – Нет!

Фролов был уже совсем рядом.

– Так надо, Влада, – сказал Долгов. – Прощай, моя ученица.

– Нет!

Рыдания Влады приглушили сказанные Александром Степановичем три слова: «Я тебя люблю». Приглушили, но Влада точно знала: он их сказал.

Кощей переломил иглу. Ослепительно-белый сноп света рванулся вверх, словно кто-то включил мощный фонарь.

Ева Карловна издала дикий крик, в котором отчаяние смешалось с лютой ненавистью.

Влада на мгновение ослепла. Когда зрение к ней вернулось, она увидела, что Долгов лежит на земле совершенно неподвижно. Лицо препода было строгим и спокойным – как в тот день, когда Влада впервые увидела его.

– Александр Степанович, – прошептала студентка. – Саша. Я тоже… Я тоже люблю тебя.

Тело Долгова вдруг начало истончаться, таять, растворяться в пространстве. Миг – и на месте, где только что лежал мертвый преподаватель Славянской мифологии, не осталось ровным счетом ничего.

– Убей ее! – визгливый вопль Евы Карловны раздался за спиной.

Влада почувствовала, как рука Фролова вцепилась ей в волосы. Богатырь дернул. Несомненно, этот рывок должен был оторвать девушке голову.

Но не оторвал. Лишь несколько светлых волос остались в пальцах Авдея. Влада подскочила и головой врезалась в живот богатыря. Фролов, глухо ухнув, сел на пятую точку. Изумленно выпучив глаза, Авдей Святославович смотрел на свою противницу. Изумление длилось одно мгновение: сначала лицо богатыря озарилось светом понимания, а затем он заскрежетал зубами-пеньками от лютой ненависти.

– Поляница, – поднимаясь, выдохнул Фролов и, словно медведь, попер на Владу.

Поляница только этого и ждала. Ловко уклонившись, Влада ухватила богатыря за шиворот и с разбега впечатала головой в дерево. Раздался треск, будто лопнул арбуз.

Ева Карловна истерически закричала.

Фролов рухнул лицом в мокрую листву и замер.

Влада повернулась к Еве Карловне.

– Пощади! Пощади, поляница, – взмолилась доктор Лесная.

Влада смотрела исподлобья: ее глаза сияли голубым светом. Кот Баюн спустился с дерева и, испуганно глядя на поляницу, вскарабкался на руки Евы Карловны.

– Врата закрыты, – хрипло сказала Влада. – Навсегда. Забери кота и убирайся в самые глухие леса, которые только есть на карте, поняла?

– Поняла, поляница, поняла.

Влада подобрала лежащий у дерева рюкзак и зашагала к лесной дорожке, на которой Ева Карловна оставила автомобиль. Баба-Яга с Баюном на руках семенила следом.

– Владочка, может, тебя подвести?

– Не надо. Я сама.

Выйдя на трассу, Влада направилась в сторону города. Пройдя метров триста, она ускорилась, затем – побежала. Водители редких машин никак не могли понять: почему им не удается догнать и перегнать бегущего впереди человека. Судя по развевающимся светлым волосам, девушку.

Когда Влада бежала, ей было легче. Сердце не так разрывалось от боли. Новообращенной полянице казалось: если она остановится хоть на мгновение, то немедленно умрет. Умрет от осознания простого факта: она впервые в жизни полюбила, и тут же потеряла свою любовь. Потеряла навсегда.

«Саша», – шептала она.

Ей отвечал лишь холодный осенний ветер, завывающий в макушках придорожных деревьев.

Она постучала в дверь.

– Мама! Мамочка!

Влада бросилась в объятия матери и, уткнувшись в теплый, уютно пахнущий выпечкой, свитер, зарыдала. Светлана Егоровна гладила дочь по голове.

– Доченька, не пугай меня. Что случилось?

И правда – зачем ей пугать мать и бабулю? Имеет ли она на это право? Это ее беда, и роман с Кощеем должен остаться ее тайной. Все равно никто не поймет… Даже мама.

– Все хорошо, мам, – утирая слезы, прошептала Влада. – Просто… Просто я испугалась.

– Влада! – голос бабушки донесся из спальни.

Светлана Егоровна поцеловала дочь в лоб:

– Ступай к бабуле.

Бабушка сидела перед древним телевизором, по которому шли новости. Звук был отключен, значит, ждала Владу. Старенькая, морщинистая, худенькая. Сердце Влады сжалось от жалости. Девушка подсела к бабуле, обняла за плечи.

– Милая моя, – ласково сказала бабушка. – Я так рада, что ты смогла.

Влада отстранилась, с удивлением уставившись на Агриппину Даниловну.

– Смогла что, бабуль?

– Ясно что. Смогла стать поляницей. Смогла захлопнуть врата.

«Как я уже сообщил вам ранее. Вы являетесь поляницей. Возможно, одной из последних рожденных на планете Земля поляниц. От кого именно вам передались гены воительницы, мне неведомо, может, от матери, может, от отца. Может, от другого родственника».

Так вот о ком говорил Долгов! О ее бабушке!

– Я всегда знала, что со мной что-то не так, – вздохнула Агриппина Даниловна. – И Дуремар об этом говорил.

– Дуремар?

– Ну, водяной, – засмеялась бабушка. – Я его так в юности назвала. Он безобидный.

«Ага, безобидный», – подумала Влада, но без злости, с готовностью согласиться.

– Мне не удалось стать настоящей поляницей, но ты стала, – Агриппина Даниловна взяла внучку за руку. – И я горжусь тобой. Береги свой дар, мой ангел, и используй его на благо людей.

– Хорошо, бабуль, – выдохнула Влада.

– Ну, а теперь, иди, дорогая, дай посмотреть новости, – засмеялась бабушка.

Чмокнув Агриппину Даниловну в щеку, Влада вышла из комнаты.

У дверей стояла мама.

– Поговорили? – спросила она со странной улыбкой.

Влада кивнула.

– Вот и славно. Спокойной ночи, мое солнышко.

Мама поцеловала Владу в лоб.

– Сладких снов, мамуля.

От дверей мама обернулась и сказала:

– Да, чуть не забыла. Твой отец приходил. Хотел с тобой пообщаться. Я прогнала его, но, может, когда-нибудь…

Мама ушла в свою комнату. Влада – в свою.

Она прямо в одежде лежала на постели и, откинув занавеску, смотрела на улицу. Все как прежде. Палисадник, забор, посаженные мамой цветы, старый колодец… Надо бы завтра не забыть бросить «бородинского» Дуремару…

Влада сунула руку в карман толстовки. Там что-то лежало. Твердое, с острыми краями.

Ах, да.

Зеленое стеклышко девочки Марфушки из Нави. Интересно, в этом мире оно способно показывать дурных людей? Маньяков, например? Надо будет попробовать. Она ведь теперь поляница!

Завтра будет новый день. Вернее, новый день уже настал. Утром она встанет, возьмет рюкзак и, как обычно, пойдет в институт. Там ее ждет Лора, ждет Виктор. Добрый парень с рыжими волосами и мягкими губами.

Влада смотрела на небо. На небе сияла луна и звезды. Две звездочки справа от лунного диска имели голубой оттенок. Такой же, как глаза мужчины, которого она впервые в жизни полюбила.

И теперь – Влада знала это крепко-крепко – эти две звездочки, они навсегда – ее. Она будет смотреть на них и вспоминать.