Текст книги "Поляница"

Автор книги: Василий Гавриленко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

– Баюн, мне нужно работать, – строго сказала Ева Карловна, поправляя очки.

Баюн что-то проворчал и, тяжело спрыгнув на пол, скрылся в дальнем углу кабинета, где у него была оборудована лежанка.

– Итак, с чем вы пришли, дорогая? – спросила психолог, просматривая что-то на огромном мониторе с надкусанным яблочком посредине.

Влада еще минуту назад хотела без обиняков спросить, зачем Ева Карловна и ее сподручный Фролов хотят ее убить, но – язык не повернулся. Уж очень дружелюбно выглядела эта женщина.

– Это все мама, – проговорила Влада, рассматривая похвальную грамоту от губернатора за спиной Евы Карловны. «Е.К. Лесной за добросовестный многолетний труд на благо области».

– Продолжайте, – попросила психолог, отвлекаясь от компьютера и поправляя очки. – Я вся внимание.

И Влада вдруг начала рассказывать! Маму бросил отец еще до рождения Влады. Отца девочка никогда не видела, он для нее никогда не существовал и не существует. Мама работала в магазине, содержала дочь, свою маму и страдающую душевной болезнью сестру. Было трудно. Очень трудно.

Потом тетя Аня бросилась под машину. Стало легче. Это страшно, больно, об этом никто не говорил, но жить семье стало легче.

Владе казалось, что ее язык двигается сам по себе. Ева Карловна ничего не говорила, просто смотрела прямо в глаза пациентке и кивала.

Наконец, Влада закончила свою исповедь и замолчала.

– Очевидно, у вас целый набор психологических травм, – констатировала Ева Карловна. – Но дело поправимое. Я думаю, вам уже стало гораздо легче.

Влада прислушалась к своим ощущениям, и была вынуждена признать: да, ей стало легче! Словно камень, который лежал на плечах много лет, сорвался и полетел в пропасть.

– Спасибо, – сказала Влада. – Вы, правда, мне помогли.

– Рада это слышать, – промолвила Ева Карловна. – Раз я помогла вам, может быть, и вы поможете мне?

«Ну, вот, начинается!» – подумала Влада.

– Я думаю, преподаватель Долгов А.С. уже кое-что рассказал вам обо мне. Я бы хотела знать, что именно.

– Да так, ничего особенного, – Влада не смогла полностью избавить свой голос от иронической интонации. – Он сказал, что вы с богатырем Фроловым хотите убить меня.

– Мы? С Авдеем Святославовичем?

Изумление в голосе Евы Карловны было неподдельным. Наклонившись над столом и вдруг перейдя на шепот, психолог сказала:

– Девочка, ты хоть знаешь, кто такой Долгов?

– Знаю, он Кощей.

– Вот именно!

На столе зазвонил «айфон». Влада увидела на экране надпись: «Авдеюшка». Ева Карловна провела пальцем по экрану, сбрасывая звонок и перевернула смартфон вниз экраном.

– Он Кощей, Влада! Ты девочка умная, начитанная, и знаешь прекрасно, что это за сущность. Но учти, в ваших людских сказках не описано и одного процента тех преступлений, что совершил колдун из Нави. Он монстр, Влада. И я крайне удивлена, что ты еще жива.

Мозг Влады тут же предложил ей образ Долгова: она вспомнила его голубые глаза, мягкий голос, его сильные руки, вырывающие ее из колодца. Эта женщина врёт!

– Но вы ведь Баба-Яга, – напомнила Влада. – А Баба-Яга жарила в печке детей и ела их.

– Да, – с готовностью согласилась Ева Карловна. – Именно так Баба-Яга и поступала. В стародавние времена. Примерно с десятого поколения, то есть много-много веков назад, моя сущность отказалась от каннибализма. Я не думаю, что меня вообще можно считать Бабой-Ягой.

Кот Баюн в углу скептически мяукнул.

– Вы с Фроловым заставили Водяного сбросить меня в колодец, – упрямо склонив голову, сказала Влада.

– И здесь ты не права! Мы с Авдеем Святославовичем пытались тебя спасти, а Водяного подговорил на … гм … покушение как раз-таки Долгов. Бессмертный ирод хочет сделать из тебя поляницу любой ценой.

А вот это был меткий удар! Влада почувствовала, как у нее холодеет сердце.

– Но зачем ему делать из меня поляницу?

– Ясно зачем. Чтобы ты убила меня и Фролова, убила других богатырей, другие сущности, если они еще остались. Кощей хочет остаться один. Последним реликтом ушедшей эпохи.

Ева Карловна печально склонила голову.

– Но вам-то я зачем? – спросила Влада.

Кот Баюн тенью метнулся в воздухе и снова очутился на руках у доктора Лесной. Ева Карловна не прогнала зверя, стала гладить его по макушке. Баюн замурчал. Желтые глаза, точно фонарики, светили на Владу.

– Владочка, – заговорила Ева Карловна грустным голосом. – Дело в том, что убить Кощея может только поляница…

– … И вы хотите, чтобы я убила Кощея, – закончила Влада.

Глава 8

11

– Мы были бы очень тебе благодарны, Влада, – искренне сказала Ева Карловна. – Мы – это остатки древнего, магического мира, который Кощей терзал много-много веков. Более того, люди также будут благодарны тебе за уничтожение этой зловредной сущности.

«Вот насчет зловредности я бы поспорила, – подумала Влада. – Не встречала людей более вежливых и интеллигентных, чем Долгов».

– Ты, наверное, думаешь, что Долгов – безобидный преподаватель, – прочитала мысли своей пациентки «Красавица-Яга» (такое прозвище Еве Карловне придумала Влада). – Но это лишь маска, которую он носит. Надеюсь, тебе никогда не доведется столкнуться с Кощеем в его истинном облике.

– Ева Карловна, мне уже пора, скоро факультатив начинается, – робко заметила Влада.

О том, что факультатив будет как раз с Долговым, Влада предпочла не уточнять.

– Не смею вас задерживать, – улыбаясь во все тридцать два белоснежных винира, сказала Ева Карловна, но тут же добавила свистящим шепотом. – Ведь ты поможешь нам? Поможешь всему роду человеческому избавиться от ирода?

– Я подумаю, – неуверенно пробормотала Влада.

Кот Бают мяукнул так, будто сказал: «Не поверила она тебе, Баба-Яга, убей ее».

– Вот вам моя визитка, вы можете звонить мне в любое время, – сказала Ева Карловна. – И, да, не забудьте оплатить сеанс на ресепшене.

А Влада и забыла, что посещение доктора платное!

Девушка на ресепшене назвала стоимость сеанса:

– Пять тысяч рублей.

Вздохнув, Влада протянула измятую банкноту.

– Ну, что, Баюн, что скажешь? – обратилась «Красавица-Яга» к коту, как только Влада покинула кабинет.

Кот потянулся, мяукнул, затем заговорил. Длинные седые усы его при этом забавно шевелились:

– Девочка перспективная, но нам она едва ли помощница. Кощей ей знатно промыл голову, да и нельзя исключать, что втюрилась она в него. Да ты и сама, мать, до сих пор вздыхаешь о Кощеюшке, нет?

– Не рассказывай сказки! – возмущенно воскликнула Ева Карловна, щелкнув кота по лбу. – Это все, что ты можешь сказать по теме?

– Пожалуй, да, – обиженно мяукнул кот. – Кончать ее надо, Карловна.

– Тебе бы только кончать и кончать, – сердито отозвалась Баба-Яга. – Брысь на место.

Коротко рявкнув, Баюн убрался на лежанку.

Ева Карловна взяла со стола «айфон».

– Авдеюшка, ты сейчас где? Была. Ты был прав, девочка хорошая. Баюн считает, кончать ее надо поскорее. Я также ему сказала. Следи за ней в оба.

Влада выскочила из крутящихся дверей бизнес-центра и быстрым шагом направилась по тротуару к виднеющемуся невдалеке зданию универа. Мамино задание она выполнила, у психолога побывала, и теперь была спокойна. Ну, почти спокойна.

Все-таки не каждый день беседуешь с Бабой-Ягой, которая держит на руках кота Баюна… Влада должна была признать, что Ева Карловна ей понравилась. Обаятельная, красивая женщина. Очень сдержанная, не истеричная. Многие студентки хотели бы быть похожи на доктора Лесную. Владу, правда, привлекал образ не бизнесвумен, а, как говорила мама, «лягушки-путешественницы». Взяла рюкзак, – и айда в горы! Правда, ни в каких горах Влада пока не была. Да она нигде пока не была! Даже моря никогда не видела.

Запыхавшись, Влада вбежала в аудиторию. Долгова не было. Влада глянула на часы. Ничего себе! Факультатив начался десять минут назад, а препода нет.

Она прождала еще десять минут. Нет Долгова. Прямо как в тот раз, когда она ездила к Александру Степановичу домой.

«А что, если поехать снова?».

На этот раз мысль не показалась Владе безумной. Почему бы и нет? Этот человек спас ей жизнь, в конце концов.

«Стоп!» – мысленно воскликнула Влада.

Ева Карловна, обаятельная психологиня Баба-Яга, сказала, что именно Долгов натравил на нее Водяного. А уже потом спас. Экспериментатор проклятый!

Владе определенно нужно было увидеть препода, поговорить с ним, посмотреть в эти голубые глаза-океаны. Неужели, он тот, о ком говорила Ева Карловна? Неужели он – монстр?

До улицы Дуки доехала на маршрутке – так быстрее. Бордовая «Ламборджини» была припаркована перед домом Долгова. Значит, хозяин дома.

Влада вошла во двор, постучалась. Не веря своим глазам, поняла, что дверь открыта. Он что, вообще дверь никогда не закрывает? Или просто ждал ее? Скорее, второе. Иначе бы давно какие-нибудь гопники в дом залезли.

Внутри было тихо и мрачновато. Вроде бы и не было явных примет бесхозности дома, – сеточек паутины по углам, забытых, засохших цветов в вазах или чего-то в этом роде, – но дом все равно казался нежилым.

– Александр Степанович!

Ответом ей была тишина.

«Ну, да я знаю, где тебя искать», – подумала Влада и направилась к чулану.

Влада толкнула деревянную дверь и громко вскрикнула.

Тело Долгова, казавшееся совершенно безжизненным, висело на цепях. Голова бессильно свалилась на грудь, ноги касались пола едва ли не коленями, на закованных в кандалы запястьях – запекшаяся кровь. Кровь была и на полу – целая лужа.

Влада бросилась к преподавателю, подхватила его, попыталась приподнять. Какое там! Худой, но тяжелый.

– Александр Степанович, вы живы? – плачущим голосом вопрошала Влада, напрягая все силы.

Кощей не отзывался.

Влада всхлипнула, удерживая препода на весу из последних сил. Вот что ей теперь делать? Бросить его и уйти? А ведь он не бросил, когда Водяной тащил его студентку на дно!

– Алекс-ааандр Степ-аааанович, – провыла Влада.

Долгов издал короткий стон и слабо пошевелился.

– Влада? Вы здесь?

Его голос был похож на голос человека, вмиг провалившегося глубоко под землю.

– Да здесь я, здесь, Александр Степанович, – радостно выпалила Влада. – Держитесь. Обопритесь на меня. Вот так.

Препод покачивался, как пьяный.

– Ключ, – прохрипел он.

Влада подхватила с табуретки ключ, поднапрягшись, расстегнула кандалы. Оковы, зазвенев, упали на пол.

– Обопритесь на меня и попробуйте идти, – попросила Влада.

Долгов послушался. Кое-как перебирая ногами и ежесекундно рискуя полететь вдвоем на пол, они выбрались из чулана. Влада уложила препода на диван в гостиной.

– Принесите попить, – взмолился Долгов.

Влада направилась на кухню, наполнила под краном стакан. После глотка воды взгляд препода стал осмысленным.

– Речкина? Что вы опять делаете в моем доме? – сердитым голосом осведомился Долгов. – Кажется, я вас не приглашал.

Влада изумленно уставилась на Кощея: ничего себе! Она спасла его бессмертную жизнь, а он еще предъявляет претензии.

– Я … я… – Влада вспоминала, зачем она сюда пришла. Так и не вспомнив, спросила. – Но зачем вы порезали себе руки?

Долгов взглянул на покалеченные запястья. Досадливо поморщился.

– Вы правда хотите это знать, Речкина?

Влада задумалась – а, правда, хочет ли она?

– Да, хочу.

– Так вот, это не я себе порезал руки, а вы мне их порезали, Влада.

Если бы он сказал, что завтра полетит в космос, она не была бы так удивлена.

– Что вы имеете в виду?

И тут же она поняла!

– Александр Степанович! Не может быть…

Долгов вздохнул:

– Не знаю, что вы там себе нафантазировали, Влада, но, после того, как вы изволили пойти в кино с Мельниковым, вместо того, чтобы заниматься нашим делом, я разозлился. Сильно разозлился. А моя злость – это опасная штука. Опасная для всех. Я едва успел примчаться домой и приковать себя. То, во что я превратился, стало неистово рваться из оков, ну … вот и результат.

Он показал ей окровавленные запястья.

Н-да, Влада, и правда, нафантазировала иное. Влюбленный в нее Кощей Бессмертный вскрывает вены в припадке дикой ревности – какая нелепость!

Долгов сел, пряча запястья в рукава покрытой бурыми пятнами рубашки. Пытливо посмотрел на Владу.

– Вижу, ты не стала поляницей, – констатировал препод, по уже сформировавшейся привычке внезапно переходя с «вы» на «ты». – Не помогла встреча с Мельниковым? Или плохо прошла?

– Прошла хорошо, – призналась Влада.

Кощей едва заметно скривился.

– Значит, радость нам не помощник. Нужны другие способы твоей инициации.

– Унижение, любовь и… – Влада замялась, слегка краснея. – секс?

– Унижение, любовь и секс, – задумчиво повторил Долгов. Встряхнул головой. – Но зачем ты пришла?

Влада нахмурила лоб, вспоминая: зачем же она пришла? Ах, да.

– Александр Степанович, я была на сеансе у Евы Карловны.

Она ожидала, что Долгов выругается, или ударит кулаком по столу, или даже превратится в того монстра, о котором постоянно говорит, и бросится на нее, но ничего этого не произошло. Кощей лишь хрустнул пальцами и сказал:

– Ну, рассказывай.

Влада как можно более подробно описала встречу с Бабой-Ягой. Умолчала только о том, что, по мнению психолога Лесной, напасть Водяного на Владу заставил именно Кощей.

– Ева Карловна считает, что вы – монстр и угроза для всего мира, – сказала студентка. – И она хочет, чтобы, став поляницей, я … ну… убила вас.

Долгов кивнул:

– Этого и следовало ожидать. Она должна была попытаться переманить тебя на свою сторону. Получилось у нее?

Влада на секунду задумалась и честно ответила:

– Не знаю.

– Не знаешь, – протянул препод. – Значит, ты перестала доверять мне. Это печально. Но, что ж, я кое-что покажу тебе, но для этого нам придется отправиться в небольшое путешествие. Дай мне руку.

Влада внезапно вспомнила видеоролик, который прислал ей Виктор. Долгов берет за руку студентку МГУ Олю Евграфову и они исчезают в воздухе. Куда они последовали, где оказались?

«Где бы ни оказались, но Оля затем попала в Кащенко», – подумала Влада и спрятала руку за спину.

– Значит, ты еще не готова узнать все, – вздохнул Кощей.

– Я вам верю, Александр Степанович, – сказала Влада. – Ведь вы спасли мне жизнь.

Препод устало прикрыл глаза, и, опустив голову на подушку дивана, негромко сказал, обращаясь, скорее, к окружающему пространству, нежели к Владе:

– Как же я устал. Устал держать врата…

– Какие врата, Александр Степанович?

Долгов встрепенулся:

– Послушай меня сейчас очень внимательно, Влада. Критически важно, чтобы ты как можно скорее стали поляницей. Важно для тебя, для меня, а самое главное, для Яви. Если мы с тобой не остановим Еву Карловну, Фролова и тех, кого они успели привлечь на свою сторону, мир погибнет.

– От меня так много зависит? – недоверчиво проговорила Влада.

– От тебя зависит все, – твердо сказал Долгов.

Рукава его рубашки пропитались кровью до такой степени, что капли стали капать на ковер.

– Давайте, я промою вам раны? – встрепенулась Влада. – У вас есть аптечка?

– Благодарю, не нужно.

Кощей с трудом поднялся и направился в ванную. Раздался шум воды.

Влада прошла вслед за Долговым, остановилась у двери, прислонившись к стенке.

– Александр Степанович, – позвала она.

– У?

– Но как теперь мне стать поляницей?

– Ты знаешь, – ответил он. Багровая вода водоворотом стекала в сток раковины.

– Но я не хочу ни перед кем, как вы сказали, жестоко унижаться, не могу полюбить по щелчку пальцев и, уж тем более…

Влада покраснела.

Кощей, играя желваками на щеках, выключил воду. Достал из шкафчика какую-то мазь и обыкновенный аптечный бинт.

– Можно я?

Влада протянула руку. Долгов, помедлив мгновение, передал ей мазь и бинт.

Студентка начала бинтовать преподу запястья.

– Влада, ведь у вас есть отец? – внезапно спросил Александр Степанович.

Она прекратила колдовать над его ранами.

– Зачем вам это?

Долгов взял у нее бинт и спокойно закончил повязку.

– Так причем здесь мой отец?

– Влада, вы меня простите, но я должен это сказать: нельзя исключать, что посещение отца, которое вы считаете жестоким унижением для себя, станет тем самым инициирующим моментом.

– Нет! – воскликнула Влада. – Этого точно не будет!

– Даже ради спасения мамы и бабушки? – прищурившись, спросил Долгов.

Владу как будто по щеке ударили.

– Да что вы о себе возомнили? – крикнула она, чувствуя, что на глаза наворачиваются слезы. – Я не желаю больше играть в ваши дурацкие игры! Я ухожу с факультатива, слышите? Ухожу!

Она резко развернулась и выбежала из комнаты, затем – из дома препода, громко хлопнув дверью.

На улице Владе стало легче, но злость на Долгова не проходила. Что ему вообще от нее надо? В конце концов, Ева Карловна оказалась совсем не страшной. Может, в этой истории Баба-Яга – это добро, а Кощей – зло? Может, Владе стоит присоединиться к Еве Карловне и, став поляницей, убить Кощея?

А что, если… Что, если ей вообще ничего не предпринимать? Просто поехать домой, вести обычную жизнь с мамой, бабулей и кошкой Рыськой?

Кого ей бояться? Долгова? Он совсем не страшный. Евы Карловны? Она – премилая дама. Бородач Фролов, конечно, жуткий тип, но он, по всей видимости, находится под полным контролем Бабы-Яги.

– Буду жить, как прежде, – сказала Влада, и повторила с возросшей в сто раз решимостью. – Как прежде!

Огромный черный кот мягко спрыгнул с дерева во дворе дома по улице Дуки. Мимо клумб с засохшими цветами метнулся к забору, перепрыгнул через него, метнулся через тротуар, напугав женщину с ребенком и скрылся в подворотне.

Примерно через десять минут кот вынырнул из палисадника рядом с Курганом Бессмертия – главной прогулочной зоной города. Прошмыгнув по парковке мимо автомобилей, кот нашел черный «Гелентваген», негромко мяукнул. Дверца авто отворилась. Кот запрыгнул внутрь.

– Ну что, Баюн? – спросила Ева Карловна, поглаживая животное по макушке.

– Сбежала вся в слезах, – промурлыкал кот. – Она теперь наша.

Глаза Евы Карловны полыхнули красным огнем, красивые губы, накрашенные ярко-красной помадой растянулись в довольной улыбке.

– Ты слышишь, Авдей? – обратилась она к сидящему рядом богатырю. – Поляница теперь наша.

И Влада стала жить, как прежде. Сначала все было отлично. Прекрасное настроение, чудесные отношения с мамой, сон без сновидений. Ни отца, ни сестры Риты, ни Долгова.

И Ева Карловна с Фроловым не беспокоили.

Влада ходила в институт, училась, преподаватели ее хвалили, так что опасений по поводу сессии не было. Весело проводила время с Лорой и Виктором, в глазах которого Влада читала нечто такое, что заставило бы сердце любой другой девушки из группы забиться, как пулемет. Да и сердце Влады билось от взглядов высокого рыжего парня, но вот только не как пулемет.

Долгов с того памятного дня в институте не появлялся. В деканате сообщили, что преподаватель заболел, и, как знала Влада, это не было ложью: руки у Александра Степановича были основательно покромсаны кандалами.

Впрочем, ей не было до этого никакого дела, ведь она жила, как прежде.

«Какпрежденская» жизнь закончилась через неделю. В тот день Влада задержалась в институте: нужно было помочь Лоре с английским. Едва успела на последний автобус.

В Полпинке ее ждали. Богатырь Фролов стоял в тени липы у дороги. На широченном плече богатыря примостился черный кот, от которого в сумраке виднелись только ярко-желтые глаза.

Увидев Владу, Фролов вышел из-под липы и зашагал рядом. Кот искоса глядел на студентку.

– Хороший вечерок, поляница, – сказал богатырь.

Влада не ответила. Ей снова стало страшно, почти как в первый раз, причем, она не понимала, кого следует бояться большое – богатыря или кота.

– Ева Карловна желает побеседовать, – сообщил Фролов. – Идем.

– Куда? – выдавила Влада.

– Тут недалеко. У магазина припарковались.

Влада проглотила появившийся в горле комок.

– Не пойду.

Богатырь вздохнул.

– Просят же.

– Не пойду.

Вдруг раздалось шипение, похожее на змеиное:

– Да что ты с ней якшаешься, Авдей, хватай в охапку, да тащи!

Влада выпучила глаза, осознав, что это сказал кот. Ноги стали ватными от страха, и студентка послушно последовала за богатырем, не спуская глаз с животного на плече Фролова.

Глава 9

12

– Добрый вечер, Влада, – мягко поздоровалась Ева Карловна с заднего сиденья «Гелентвагена». – Давненько не была я в Полпинке. Неприятное место. Много цыган, а среди цыган немало сильных колдунов и ведьм.

– Здравствуйте, – буркнула студентка.

Богатырь открыл заднюю дверцу. Влада села рядом с Евой Карловной. Между ними взгромоздился кот. Фролов, сопя, уселся на водительское место.

– Что вам от меня надо? – спросила Влада. – Я не хочу больше играть в эти игры, я это и Долгову сказала. Вы можете оставить меня в покое?

Ева Карловна печально склонила голову.

– К сожалению, не можем, Влада. Ты – неинициированная поляница, но ты выявленная поляница. Выявленных поляниц либо инициируют, либо …

– Что либо? – похолодев, спросила Влада.

– Либо убивают. Ни богатыри, ни сущности не могут так рисковать. Ты случайно инициируешься, обретешь силу, и что же? Перебьешь всех?

– Я не хочу никого убивать! – воскликнула Влада. – И инициироваться не желаю! Мне нравится моя жизнь! Оставьте мне ее.

– Бедная девочка, – казалось, вполне искренне посочувствовала «Красавица-Яга». – К несчастью, твоя жизнь никогда больше не будет прежней.

Пока доктор Лесная говорила, ее облик неуловимо менялся. Нос Евы Карловны как будто слегка удлинился, заострился, кончики губ опустились, а в глазах замерцали красные огоньки.

– Так что вы хотите от меня? – чуть не плача, спросила Влада, которой с каждой секундой становилось все страшнее.

– Ты должна стать поляницей до пятницы, – мертвым голосом отчеканила Ева Карловна. – Выбирай любой способ, который тебе предложил Долгов. Авдей Святославович все проконтролирует, научит тебя пользоваться твоей новой силой. Затем ты убьешь Кощея.

– А если я не буду этого делать? – с вызовом спросила Влада.

Ева Карловна, внешность которой приобрела свой обычный вид, достала из сумочки зеркальце, помаду, стала прихорашиваться. Кот, положив голову ей на колени, замурлыкал.

– Если ты не сделаешь это, я отрублю тебе голову, твоим маме и бабушке тоже не поздоровится, – сказал Фролов таким тоном, будто предлагал Владе купить у него набор фломастеров. – Ну, девочка, ступай.

Богатырь открыл дверцу «Гелентвагена», Влада поспешила выскочить на свежий воздух.

– О, постой! – вспомнил Фролов. – Вот, возьми.

– До свидания, дорогая, – сказала Ева Карловна ласковым голосом.

Кот мяукнул.

Черная как смоль машина рванула с места и исчезла за поворотом, ведущим прямо на шоссе.

Влада минуту постояла, пытаясь собраться с мыслями. Затем направилась в сторону дома. В руке было что-то тяжелое. Она посмотрела.

Буханка бородинского хлеба.

Проходя мимо колодца, Влада кинула буханку. С первого раза не попала. Подобрала, снова кинула. Раздался плеск воды и бульканье:

– Хлееепппппц!

– Все хорошо, Владочка?

Лицо мамы было встревоженным.

– Да, мам. Помогала подруге с английским, задержалась.

– Скорее ужинать.

Наскоро перекусив, почистив зубы, Влада отправилась в свою комнату. Не включая свет, не раздеваясь, упала лицом на постель лицом в подушку.

За что ей это «приключение»? Нет, когда-то в детстве она мечтала попасть в сказку, но не в такую!

Ева Карловна и ее банда оказались еще более мерзкими, чем Долгов. Вернее сказать, препод совсем не мерзкий! Разве он хоть раз угрожал ей? Ни разу. Александр Степанович всегда был исключительно вежлив и галантен. Вот, точно! Это слово – галантен – идеально подходит, чтобы описать, как вел себя с ней Долгов.

Но она предала его, и теперь расплачивается.

Влада тихонько заскулила. Кошка Рыська запрыгнула хозяйке прямо на спину, свернулась клубком, замурчала.

Во вторник факультатив, Долгов вполне может прийти, и она ему все расскажет!

«Во вторник?! – Влада села на кровати. – «Может прийти?!».

Ева Карловна потребовала, чтобы Влада стала поляницей до пятницы!

Забыв с перепугу, какой сегодня день, Влада схватила смартфон. Четверг! Только что наступил четверг. У нее есть один день, или…

«Я отрублю тебе голову, и твоим маме и бабушке также не поздоровится».

К Долгову! Срочно!

Влада вскочила. И тут же без сил осела на постель.

Куда? К какому Долгову? Ночь. Полпинка. Начался дождь…

«С утра еду к нему! И с ним – к отцу!».

«К отцу!».

Лишь подумав об этом, Влада почти физически ощутила, как по ее телу побежали мурашки. Она не существовала для этого человека, он оставил ее мать, бросил, как ненужную тряпку.

И тем не менее, встреча с отцом может дать ей силу для того, чтобы защитить, спасти самых дорогих ей людей. Спасти маму! Да чтобы спасти маму, она встретится не то что с отцом, но с чертом!

Опустив голову на подушку, Влада свернулась калачиком и уснула. Если бы кто-то сказал ей раньше, что она спокойно уснет накануне встречи с отцом, ни за что бы не поверила.

Утром Влада дождалась, когда мама ушла на работу и на цыпочках, словно воришка, проникла в мамину комнату. В шкафу в нижней полке лежала толстая тетрадь. «Моя летопись», – смеясь, называла ее Светлана Егоровна.

В детстве, тоже украдкой, Влада часто брала эту тетрадь. Смотрела на бережно приклеенные к бумажным страницам фотографии. Фотографии счастливой мамы, счастливого отца. Поражалась, насколько «этот человек» похож на нее. Глотая слезы, читала написанные маминым почерком стихи о любви и верности – такие наивные, такие трогательные.

На последней странице – Влада прекрасно это знала – был записан адрес ее отца.

– Улица Калинина, дом… – прошептала девушка, еще даже не перелистнув страницу. Надо же! Она не забыла. Давно, в раннем детстве, впервые открыв страницу с адресом, замерла, тут же захлопнула тетрадь. Эту страницу Влада больше никогда не открывала, но, как оказалось, все эти годы она помнила адрес своего отца.

На этот раз дверь в доме Долгова была закрыта. «Не ждет меня», – подумала Влада. Тихонько постучалась. Тут же раздались шаги, препод появился на пороге. Он был бледнее обычного. Запястья перемотаны, на щеке – свежая, довольно глубокая рана.

– Входите, Речкина, – сказал Долгов своим официальным, преподавательским тоном.

Влада прошмыгнула в коридор. Кощей закрыл дверь.

– А что это у вас? Ну, на щеке?

– Ничего особенного, не обращай внимания. Зачем пожаловала?

Влада набрала в грудь воздуха и выпалила:

– Александр Степанович, я передумала! Я хочу, чтобы вы помогли мне стать поляницей! Готова встретиться с отцом.

– То есть, помощь Бабы-Яги в этом деле тебя не устроила? – язвительно спросил Долгов. Он опустился на диван, взял в руки книжку. «Мастер и Маргарита».

Влада вкратце пересказала все, что произошло с ней накануне.

– Окучивает Ева Карловна, окучивает, – процедил Кощей. – Но могла бы и тоньше работать.

– Так вы поможете мне стать поляницей? – с вызовом спросила Влада.

Кощей рывком сел на диване, отбросил книгу.

– Знаешь, Речкина! Вчера, когда ты убежала, я подумал: а зачем? Зачем я спасаю тебя? Твоих родных? Зачем спасаю эту версию человеческого мирка? Ведь мирок-то гнилой! Что в нем есть хорошего, чтобы это спасать?

Влада была несколько обескуражена этой вспышкой, и не нашлась, что ответить.

– Ладно, едем, – вздохнул Долгов, поднимаясь с дивана.

И вот Влада все-таки очутилась в салоне «Ламборджини Ураган». Наверное, если бы ей не предстояла унизительная встреча с отцом, Влада оценила бы и кожаное мягкое кресло, и подлокотники из натурального дерева, и космическую приборную панель.

Но сейчас ей все это было совершенно не интересно. Она смотрела в скошенное окно спортивного автомобиля на знакомые брянские улочки, и слезы закипали в ее глазах. Почему она просто не может быть сейчас в своей комнате, гладить кошку Рыську, ждать маму с работы, слышать телевизор в комнате у бабули?

Вдруг рука Долгова легла на ее руку.

– Ты справишься, – сказал препод.

Улица Калинина – одна из центральных в Брянске. Начинается у реки Десны, пересекает весь Советский район и скрывается в лесу, или, как его официально называют, в роще «Соловьи».

Дом отца находился неподалеку от рощи. Небольшой, но все-таки, коттедж. Окружен решетчатым забором.

Долгов припарковался напротив дома. Влада сидела, вжавшись в кресло. Все бы отдала, чтобы не выходить из машины.

– Ну, иди, – мягко сказал препод.

Влада съежилась, вздрогнула, на глазах у нее выступили слезы.

– Вы со мной не пойдете, Александр Степанович? – догадалась она.

– Не могу, – голосом, полным искреннего сочувствия, молвил Долгов. – Это твой путь, Влада.

Она шмыгнула носом, и подняв дверь вверх, вылезла из машины.

К забору был приделан звонок. Оглянувшись на преподавателя, Влада вдавила кнопку. И тут же поняла: она совершенно не представляет, что ей говорить отцу.

Нет, это точно не для нее! Она не может! Будь что будет, наверняка есть какие-то другие пути испытать жестокое унижение. Она лучше голой пройдет по институту, чем это! Влада развернулась было к машине, но тут за ее спиной раздался голос:

– Здравствуйте! Что вы хотели?

Через аккуратный, ухоженный палисадник к воротам шла молодая, красивая женщина лет двадцати пяти.

– Здравствуйте, – запнувшись, сказала Влада. – Горкало Анатолий Борисович здесь проживает?

– Да, – ответила женщина, и добавила встревоженно. – А что такое?

– Мне нужно с ним поговорить.

– О чем?

Влада замялась.

– Это личное.

Женщина нахмурилась, затем подозрительно усмехнулась:

– Личное? Это что за личное может быть у вас к моему мужу? Ну, ладно, проходите.

Калитка отворилась. Влада, повторяя про себя: «Мне надо защитить маму, мне надо защитить маму», – шагнула на тропинку, уложенную красивой плиткой.

Она проследовала за женщиной, поражаясь тому, какая у ее отца молодая и красивая жена. И, судя по внешнему виду, интеллигентная, не из тех, что матерятся и проводят время в ночных клубах.

Они вошли в хорошо обставленную, современную гостиную. Владу на мгновение кольнуло: «А вот мы с мамой совсем не так живем».

– Толя, к тебе девочка пришла!

– А? Что? – донеслось из комнаты.

В гостиную вошел высокий, худой человек. Он был сильно похож на Владу, и чем-то неуловимо – на оставленного Владой в машине Кощея Бессмертного.

– Что за девочка? Здравствуйте!

– Здравствуйте, – едва слышно выдавила Влада.

Они стояли посреди гостиной и молчали. Жена отца, наклонив голову, смотрела на Владу. Отец недоуменно поглядывал то на супругу, то на незваную гостью.

– Ну? – с нажимом спросил Анатолий Борисович. – Женя, что вообще происходит?

В воздухе явно запахло грозой.

– Ты беременна от моего мужа? – вдруг спросила Женя.

– Нет! – воскликнула Влада, чувствуя, что слезы вот-вот хлынут из ее глаз.

– Что ты такое говоришь, Евгения! – разозлился Горкало. – Я впервые вижу эту девушку. Кто вы и что вам надо?

Он почти кричал.

Слезы все-таки хлынули. Всхлипывая, Влада едва слышно прошептала:

– Я ваша дочь.

– Что-что? – грозно переспросил отец.