Текст книги "Поляница"

Автор книги: Василий Гавриленко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

– Я ваша дочь, – повторила Влада чуть громче.

Мертвое молчание. Молодая женщина вдруг хихикнула.

– Толик, так это дочь той женщины, про которую ты рассказывал? Ну, продавщицы из Полпинки?

Отец пристально смотрел на Владу. Когда она отважилась ответить на его взгляд, он тут же отвел глаза.

– Может, чайник тогда поставим? – спросила Женя. – Есть печенье.

– Не надо, – поспешно сказал отец. – Она уже уходит.

Влада попятилась, резко развернулась и выбежала из гостиной, ощущая самое жестокое унижение, которое когда-либо испытывала в жизни.

Пробежав через палисадник, Влада села в машину. Долгов, едва взглянув на нее, сказал:

– Нет инициации.

Влада ждала, что препод хотя бы слово доброе скажет, как-то поддержит, но нет – инициация, инициация, инициация. Больше его ничего не интересует.

Кощей завел мотор и резко стартовал с места. Влада безучастно смотрела в окно. В голове ее гремело: «Она уже уходит». Как мама могла любить такого человека? И почему он стал ее отцом?

Немного успокоившись, Влада сказала:

– И что теперь?

Долгов, вцепившийся в руль до белизны в костяшках пальцев, мрачно смотрел перед собой:

– Осталось только два пути инициации, ты же знаешь. И ни один не подходит ни тебе…

Тут он запнулся и сказал:

– Ни мне. Я не хочу, чтобы ты проходила дальнейшие ступени инициализации. Я все-таки твой преподаватель.

Влада всхлипнула.

– Но что будет завтра? Или этой ночью? Фролов сказал, что … что отрубит мне голову, а потом расправится с мамой и бабушкой. Вы ведь сможете нас защитить?

Долгов молчал. «Ламборджини Ураган», между тем, уже свернул в Полпинку.

– Сможете? – почти крикнула она.

– Влада, – препод глубоко вздохнул. – в Яви богатырь гораздо сильнее меня, я не могу ему противостоять, а в Навь Фролову не пробраться. В Яви только поляница может сокрушить богатыря.

«Ламборджини Ураган» остановился неподалеку от колодца Водяного. Долгов повернулся к Владе. Его красивое, одухотворенное лицо было печальным и тревожным:

– Но я буду биться с ним до конца. Я не уеду сегодня, буду сидеть здесь в машине и караулить.

Владе стало легче. Кощей будет охранять ее дом! Конечно же, он прибедняется, и сил на то, чтобы победить бородача, ему вполне хватит. Хватит, несмотря на то, что в Яви он обыкновенный преподаватель в институте.

– Спасибо, Александр Степанович, – искренне сказала Влада. – Ну, я пошла? Мама ждет.

Он кивнул.

Влада выбралась из машины и направилась к дому.

Вдруг за ее спиной раздалось урчание. Влада, уже понимая, что она увидит, но все еще не веря своим ушам, обернулась.

Фиолетовый «Ламборджини Ураган» сдал назад, крутанулся на месте и, взревев, исчез в полпинской тьме.

Дверь открыла мама.

– Уехал твой? – странным голосом спросила она, но тут же замолчала, увидев лицо дочери.

Пройдя в свою комнату, Влада упала на постель лицом в подушку и зарыдала.

– Ну, ничего, ничего, – утешала мама, присевшая рядом на постель. – Все образумится. Он еще пожалеет, что бросил тебя.

– Уйди, мама, – прошептала Влада. – Уйди, прошу.

Ей казалось, что она сейчас умрет.

Он предал ее, оставил на растерзание богатырю Фролову! Какая подлость! Какое жестокое предательство!

«А чего ты ожидала от Кощея?» – внезапно промелькнуло в голове.

Влада села на кровати.

И правда! Он же Кощей! Много ли правдивых слов сказал владыка темного царства в сказках? Много ли добрых поступков он сделал? Так почему же Влада ему поверила? Лишь потому, что у Кощея – пронзительные голубые глаза и волевой подбородок?

Долгов – монстр! И Влада ни на мгновение не удивится, если он собирается захватить Явный мир, сделать людей и сущностей своими рабами. Ева Карловна была права!

Ева Карловна!

Влада кинулась к своему рюкзачку как к источнику с живой водой. Вот она! Визитка Бабы-Яги.

Дрожащими пальцами она набрала номер. Пара гудков, и Влада услышала приятный голос доктора Лесной:

– Да, Владочка?

– Ева Карловна, попросите Фролова не убивать меня и моих родных, – затараторила Влада безумным голосом. – Я не смогла стать поляницей, но Долгов – предатель, он… он… как мой отец.

Влада заплакала.

– Дитя, я знаю, что произошло, – сочувственно сказала Баба-Яга. – Баюн мне все сообщил. Не волнуйся, никто не будет тебя убивать.

– Правда? – выдохнула Влада. – Но Фролов же сказал…

– Он перегнул палку, – засмеялась Ева Карловна. – Как всегда, впрочем. И за это Авдей уже получил от меня по шапке. Впрочем, ты тоже должна нас понять: мы сражаемся за Явь, за наш мир. Если мы позволим Кощею открыть врата царства мертвых, разверзнется ад. Мы сражаемся за все человечество, как ни пафосно это прозвучит, дорогая моя. Согласись, ради такой цели можно пойти на многое? Правда?

– Правда, – автоматически повторила Влада.

– Ну, вот и замечательно, – обрадовалась Ева Карловна. – Насчет Фролова не беспокойся, но нам нужно обсудить дальнейшие шаги по твоей инициации. Баюн мне сообщил, что осталось только две возможности, которые я хотела бы обсудить с тобой завтра. Ты не могла бы заглянуть ко мне в офис?

– Но у меня занятия, – пробормотала Влада, вспоминая, что она все еще студентка.

– Умница! – восхитилась Баба-Яга. – Завтра я ненадолго заскочу в универ, побеседуем. Добрых снов, Влада.

В трубке раздались гудки. Влада положила смартфон на подушку.

От этого разговора ей стало душно, захотелось немедленно вдохнуть свежего воздуха. Пройдя на цыпочках в коридор, Влада вышла на крыльцо.

Ночная свежесть объяла ее, заставила поежиться. Как хорошо! Темно, луны нет, но какая россыпь звезд на небе!

Фролов не придет сегодня ночью, не отрубит Владе голову, не сделает ничего плохого маме и бабушке. Влада ощутила такое облегчение, что ей хотелось плакать. И она тихонько заплакала.

Как он мог так с ней поступить? Как?

Вдруг Влада увидела неподалеку от колодца Водяного темную фигуру – сгусток тьмы, в центре которого тускло светились две голубенькие звездочки. Сначала ей показалось, что это невысокий человек в черной одежде, но через мгновение она поняла – это огромная собака. Вернее, огромный черный волк со светящимися голубыми глазами.

Волк оскалился. Страх парализовал Владу – она не могла ни пошевелиться, ни закричать.

Зверь коротко рыкнул и сделал шаг в направлении Влады, затем еще и еще. Когда расстояние между волком и девушкой сократилось метров до десяти, зверь внезапно замедлился, словно внутри него шла борьба – стоит ли рвать этого человека в клочки. Приняв решение, волк отпрыгнул в сторону и, совершив несколько гигантских прыжков, скрылся из вида.

Влада отпрянула назад, в дом, едва не загремев на пол. Заперла дверь на все засовы и, бросившись в свою комнату, достала из-под кровати Кощеев меч. Она вытащила клинок из ножен. Острая как бритва сталь сияла голубоватым свечением.

– Я никого не боюсь, – прошептала Влада, до боли в костяшках пальцев сжимая рукоять. – Никого не боюсь.

Она выглянула в окно. Там уже никого не было. Внезапно усталость – смертельная, сбивающая с ног, – навалилась на Владу. Студентка свернулась калачиком и тут же уснула. Меч лежал рядом с ней, бросая голубое свечение на лицо Влады. Если бы кто-нибудь увидел ее в этот момент, он сказал бы, что на Земле нет девушки прекраснее.

Глава 10

13

Влада стояла в коридоре института с Лорой и Виктором, когда раздалось бойкое цоканье каблучков и показалась Ева Карловна. Лора первой обратила внимание на даму в деловом костюме и дернула в ее сторону подбородком:

– Новая преподавательница?

Мельников обернулся:

– Ого!

Владе захотелось спрятаться за широкую спину Виктора. Ева Карловна приблизилась, широко, по-голливудски, улыбаясь.

– Владочка, здравствуй! Твои друзья? Может, представишь?

На Лору доктор Лесная взглянула лишь мельком, но Мельниковым явно заинтересовалась и даже изящным движением приспустила на переносицу очки, чтобы получше его разглядеть.

– Это – Лора, это – Виктор, мои однокурсники, – представила Влада. – А это – Ева Карловна, психолог.

– Ничего себе, – присвистнул Виктор. – Впервые вижу психолога.

– И зря, – мягко улыбнулась Ева Карловна. – Психолога следует посещать ежегодно. Кстати, вот мои визитки.

Баба-Яга вытащила из дорогой сумочки карточки и вручила их Лоре и Виктору. Те сдержанно поблагодарили.

– Ну, пойдем, Влада.

Ева Карловна подхватила студентку под руку, и они вместе пошли по коридору. Влада оглянулась, поймав недоуменные взгляды Виктора и Лоры.

На парковке перед институтом, выделяясь среди небогатых преподавательских машин немногим меньше, чем «Ламборджини» Долгова, был припаркован уже знакомый Владе «Гелентваген».

– Прошу! – Ева Карловна открыла дверцу.

– Но у меня пары, – запротестовала Влада.

– Мы никуда не поедем, просто поговорим.

Влада села в машину и с облегчением заметила, что в салоне нет ни богатыря, ни кота.

Ева Карловна приземлилась рядом с Владой.

– Девочка моя, как прошла ночь?

Студентка вспомнила оскаленную пасть голубоглазого волка, падающую на траву слюну.

– Все хорошо. Спасибо вам, Ева Карловна. Я уже прощалась с жизнью.

– Бедная моя! – сочувственно протянула «Красавица-Яга». – А что же Долгов, твой защитник?

Влада нахмурилась, вспоминая трусливое бегство преподавателя. Но почему-то ей не хотелось жаловаться Бабе-Яге на Кощея.

– Он был занят, – уклончиво сказала Влада.

– Да, – усмехнулась Ева Карловна. – Твоей студентке собираются отрубить голову, а ты занят. Типичный Кощей. Впрочем, с учетом того, что он творил в МГУ…

– А что он творил? – быстро спросила Влада.

– Как, ты не знаешь? – изумилась Ева Карловна. – До тебя он пытался сделать поляниц из четырех студенток. Три из них сейчас в Кащенко, одна – на кладбище. И, скажу тебе по секрету, с той, что на кладбище, обошлись очень сурово. Скажем так, на ее девичью честь покусились. Она не выдержала этого и вышла в окно.

– Это сделал Кощей? – выдохнула Влада.

Ева Карловна поправила очки.

– А то кто же? Он – зверь.

Влада молчала, вспоминая, как Кощей безжизненно висел на цепях. Такой беззащитный, такой одинокий.

– Я уверена, что он рано или поздно сделает с тобой то же самое, что и с той студенткой, – с нажимом сказала Ева Карловна. – Ему во что бы то ни стало нужно тебя инициировать, чтобы натравить на меня и Авдея. Заставить тебя полюбить кого-то он не способен, но второй способ… О, это сколько угодно!

Шмыгнув носом, Влада сказала:

– Но вы тоже желаете меня инициировать, Ева Карловна.

Баба-Яга скорбно склонила голову:

– Увы, да. У нас нет иного выхода. Если не мы, то он. И в этом случае, мучительная гибель ждет не только нас, но и все человечество.

«Даже так», – недоверчиво подумала Влада.

– И что вы, – Влада замялась. – собираетесь со мной делать?

– Уж точно не то, что сделал с теми девицами Кощей, – хмыкнула Ева Карловна. – Девочка моя, – Баба-Яга доверительно склонилась к студентке. – а ведь Виктор Мельников хорош, правда?

Она подмигнула.

Влада покраснела. Ева Карловна улыбнулась и взяла юную собеседницу за руку:

– Вижу, нравится тебе. Хороший малый. Плечистый, крепкий. В древние времена был бы богатырем.

Влада, наконец, поняла, что хочет от нее Баба-Яга и с негодованием вырвала руку.

– Нет, никогда! Можете убить меня!

Ева Карловна все с той же милой улыбкой на лице подняла вверх руки с красивыми, наманикюренными пальчиками:

– Сдаюсь, дитя мое! Сдаюсь! Я и сама категорически против этого способа. Есть и иные пути.

– Какие же? – со страхом спросила Влада.

Доктор Лесная наморщила свой красивый лоб:

– Над этим еще нужно подумать. Ты же не забыла, что я, как-никак, колдунья. Что-нибудь придумаю, но так, чтобы ни в коем случае не навредить тебе. Ты уже достаточно испытала, дитя мое. Давай обнимемся.

Ева Карловна наклонилась и заключила остолбеневшую Владу в крепкие объятья.

– Милая девочка, – с нотками сентиментальности в голосе проговорила Баба-Яга. – Так бы и сидела с тобой, обнявшись, целую вечность. Но да мне пора.

Доктор Лесная расцепила руки. Влада охнула, схватившись за затылок.

– Прости, дитя! – воскликнула Ева Карловна. – Пару волосков у тебя случайно вырвала, за фитнес-браслетик зацепились. Ну, доброго тебя дня. Учись хорошо.

Влада вылезла из машины. Баба-Яга тут же завела двигатель и вырулила с парковки института.

Постояв пару минут, Влада поплелась в институт. Несмотря на то, что Ева Карловна была приветлива, девушку начало потряхивать от внезапно нахлынувшего страха.

Последняя пара закончилась. Виктор вышел из института, постоял на крыльце, глядя на то, как осенний дождь сечет листья кленов. Мельников был недоволен: сегодня ему не удалось толком пообщаться с Владой. Сначала в институт пришла эта симпатичная женщина в деловом костюме, назвавшаяся психологом, затем Влада и Лора ушли на семинар по немецкой средневековой литературе, на который Виктор записан не был.

Парень вздохнул, набросил на голову капюшон и побрел по асфальтированной дорожке к выходу с институтского двора. Может, завтра ему удастся больше видеть Владу. В последнее время она стала какая-то странная. Молчит все время, думает о чем-то. Пару раз Виктор видел на глазах у девушку слезы. Один раз он даже попытался у нее спросить, в чем дело, но она махнула рукой и убежала.

«Долгов, конечно», – с внезапной ревностью подумал Мельников.

Препод по старославянской мифологии давно не появлялся в институте – вроде как заболел. Неужели из-за этого страдает Влада? Могла ли она влюбиться в мужчину на двадцать лет старше нее?

– Ну нет, это нереально, – буркнул Виктор. Мельников был убежден, что девушкам нравятся ровесники – молодые, подкачанные парни с рыжей шевелюрой и зелеными глазами. Такие, как он.

Студент дошел до остановки, полез в карман за смартфоном: когда там автобус?

– Добрый вечер, Виктор.

Он поднял глаза и с изумлением увидел сегодняшнюю красавицу-психолога. Белоснежно улыбаясь, она смотрела на него из притормозившего у обочины черного «Гелентвагена».

– Садись, подвезу, – сказала Ева Карловна.

– Да я …, – начал было Виктор, но затем подумал: а почему бы и нет, и сел в машину.

«Гелентваген» неторопливо поехал по вечерним брянским улицам.

– Куда везти? – спросила Ева Карловна.

– Мегаполис-парк.

– О! Отличное место.

Пару минут ехали молча. Виктору стало неудобно: его бесплатно везут, а он даже разговором водителя развлечь не в состоянии. Тем более, это не таксист какой-то, а очаровательная женщина.

– А Влада вам кем приходится? – осторожно спросил Виктор. – Родственница?

Ева Карловна улыбнулась.

– Нет, она ко мне на прием пришла за психологической помощью.

– Ничего себе! – удивился Виктор. – А что случилось?

– Она тебе не сказала?

– Нет.

– Ну, прости, я тоже не имею права тебе говорить, – вздохнула доктор Лесная. – Врачебная тайна.

Какое-то время ехали молча, и на этот раз тишину нарушила Ева Карловна:

– Мне кажется, ты ей нравишься.

Виктор слегка покраснел.

– Серьезно?

– Ну, да. Я в этом кое-что понимаю.

Мельников ощутил, как в грудной клетке разлилось что-то теплое, доброе, невероятно приятное. Захотелось немедленно написать Владе, сказать ей что-нибудь. Он вытащил смартфон.

– Не пиши, – предостерегла Ева Карловна, каким-то образом догадавшись, что он хочет сделать. – Сама напишет.

Мельников повиновался.

Но вот и поворот на «Мегаполис-парк».

– Третья линия, дом 42, – сообщил Виктор.

– Угу, – отозвалась Ева Карловна.

Когда «Гелентваген» остановился рядом с домом Мельникова, парень от всей души поблагодарил благодетельницу, попрощался, но …

Но ему почему-то не хотелось выходить из машины. Он искоса смотрел на Еву Карловну. До чего красивый профиль! Какие чувственные губы, шикарные густые волосы! И пуговка на блузке расстегнута.

– Ну, ты выходишь?

– Да, – шепнул Виктор, не понимая, что с ним происходит.

Доктор Лесная внезапно наклонилась и ее губы слились с губами Виктора. Мягкий, нежный вкус – дикий мед, малина, какие-то душистые травы. Он был на лугу – широком русском лугу. Вдали виднелась деревня, золотой купол церквушки. И она – Евушка. Красавица с вплетенными в косу разноцветными ленточками.

– Ай!

Виктор схватился за затылок. Ева Карловна отстранилась, пряча что-то в карман пиджака.

– Вам пора, юноша, – сухо сказала она. Евушка с диким медом на губах враз исчезла. Виктор, не понимая, что на него нашло, вылез из машины и заспешил к подъезду.

– Долго же ты шлялась, – проворчал кот.

Ева Карловна с удовольствием скинула туфли и, пройдя в гостиную, села на софу, поджав ноги. Фролов, лежа на диване, смотрел телевизор. Баба-Яга поморщилась:

– Авдей, ты хоть бы носки снял и ноги помыл, когда уже оставишь свои дикарские привычки?

Богатырь недовольно проворчал что-то, но, тем не менее, направился в ванную. Раздался плеск воды.

– Добыла волосы? – спросил Баюн.

Ева Карловна молча положила на постель две тонкие прядки – светлую и рыжую. Кот довольно заурчал.

– Ева, когда, наконец, мы расправимся с Кощеем и откроем врата? – спросил Фролов, входя в комнату. Его босые ступни были огромными – не меньше сорок седьмого размера. Ногти на пальцах – толстые, темные, похожи на кору старого дерева.

– Скоро, друг мой, – отозвалась Ева Карловна, потягиваясь. – Устала сегодня, ох, устала. А еще ведь приворотное зелье готовить!

– И охота ж тебе заморачиваться, Яга, – проворчал Фролов. – Раньше для богатыря девицу распластать было плевым делом. А я чем хуже? Только поручи!

– Я тебе распластаю, – сердито замахнулась на него Ева Карловна.

Она взяла волосы и отправилась на кухню. Фролов подмигнул коту и улегся на диван. Он щелкнул пультом и на экране появились обнаженные девицы. По пятому каналу шел старый фильм «Шоугелз».

Ночью Влада несколько раз просыпалась и, вскакивая, настороженно смотрела в окно. К счастью, громадный волк, так напугавший ее, больше не появлялся.

В институте дела шли по-прежнему. Долгов все еще уклонялся от исполнения преподавательских обязанностей. Проходя мимо деканата, Влада слышала, как ректор требовал связаться с Александром Степановичем и сообщить ему: еще один прогул – и увольнение.

Влада испытала мстительную радость: так ему и нужно, предателю.

Мельников после случайной встречи в коридоре с Евой Карловной был сам не свой. На Владу не смотрел, отворачивался, задумчиво глядел в окно.

Лишь Лора оставалась такой, как всегда: ироничной, но доброй и всегда готовой дать полезный совет.

В четверг, как раз перед все еще внесенной в расписание лекцией Долгова, Влада с подругой пришли в столовку. Пахло пшенной кашей: мягко говоря, не самое вкусное и любимое блюдо, но Влада не успела позавтракать и слона бы съела.

На раздаче сегодня была не тетя Клава – полная, улыбчивая женщина, – а сухонькая старушка в платке, чуть ли не полностью скрывающем ее лицо.

Влада получила кашу, бутерброд с маслом и сыром на тарелочке. С компотом старушка что-то завозилась, но наконец, выдала студентке наполненный до краев стакан. Лора также получила свой скромный паёк, и подруги направились к столам.

В отличие от большинства студентов, которые пшенку брать не стали, Влада и Лора кашу съели. Принялись за компот.

«Странный запах, – подумала Влада, запивая бутерброд компотом. – Можжевельник, что ли?».

– Как думаешь, Долгов сегодня придет? – спросила Лора.

Влада пожала плечами. Придет или не придет, – ей все равно.

Перекусив, подруги направились в институт.

В коридоре столпилось десятка два студентов – ждали Долгова. Божена Мальцева ехидно посматривала на Владу, взгляд ее словно говорил: «Опять не придет твой старый любовничек».

На своем любимом подоконнике в конце коридора сидел Мельников, читал какую-то книжку.

– Пошли к Виктору, – предложила Лора и тут же изумленно спросила. – Да что с тобой такое?

С Владой, и правда, творилось нечто странное. Увидав Мельникова, она вдруг замерла, вытянулась в струнку, как сурикат.

– Витя! Витенька, я люблю тебя!

Едва ли стены самого старого в Брянске института когда-либо слышали подобный крик, полный подлинной женской любви и настоящей бабьей тоски.

Крикнув это, Влада ломанулась к Виктору, расталкивая однокурсников.

Божена с подругами сначала рты разинули от удивления, а затем стали смеяться. Не смеялась только Лора: она так и осталась с разинутым ртом и выпученными глазами.

Добравшись до Виктора, Влада заключила его в объятия.

– Витенька, любимый!

Мельников был так поражен, что не ответил на поцелуй девушки и пытался отстранить ее.

– Речкина, что ты делаешь? – бормотал он, покраснев, как рак.

– Ты мой, мой навсегда! – рыдала Влада. – Не отвергай меня!

Студенты, обступив парочку, пораженно комментировали происходящее. Парни откровенно завидовали Мельникову.

– А ну-ка, пропустите! – раздался строгий голос.

Долгов растолкал зевак и, схватив Владу за плечи, оторвал ее от смущенного донельзя Мельникова. Девушка выдиралась, рыдала, тянула руки к Виктору, но Александр Степанович уверенно повел ее к выходу из института.

– Куда вы меня ведете? – пьяным голосом взывала Влада. – Отпустите меня! Мне нужно к моему возлюбленному!

Долгов молча открыл дверцу автомобиля, усадил студентку.

– Я не поеду! Виктор!

«Ламборджини Ураган» рявкнул, как готовящийся к рывку гепард.

Все прошло так же внезапно, как и пришло.

Влада изумленно посмотрела на Долгова. Тот с сосредоточенным видом следил за дорогой.

Произошедшее в коридоре института стояло перед глазами, как калейдоскоп ярчайших картин. Вот Божена, триумфально снимающая происходящее на «айфон»: вот вам и тихоня-отличница Влада Речкина, я же говорила, говорила! Пораженное лицо Лоры. Виктор, неловко пытающийся отстранить рвущуюся целоваться Владу. Лица, лица, лица. Удивленные, возмущенные, глумливые.

Острый стыд рвал душу на части. Владе хотелось превратиться в самое мелкое насекомое на земле, забиться в какую-нибудь щель глубоко-глубоко и просидеть там до конца жизни.

– Что со мной было?

Долгов искоса взглянул на Владу, коротко бросил:

– Приворотное зелье.

– Что?!

И тут же пазл сложился в голове Влады: Ева Карловна! Конечно, это ее рук дело. Она же сказала Владе, что что-нибудь придумает. И своими колдовскими способностями бахвалилась. Но как Баба-Яга умудрилась подсунуть Владе приворотное зелье?

– Можжевеловый компот!

Долгов недоуменно взглянул на студентку.

– Сегодня в столовке какая-то незнакомая старуха подала можжевеловый компот.

Кощей нахмурился:

– Ева Карловна, конечно. В своем настоящем обличье явилась ради такого дела.

– Но что она хотела?

– Ясно что. Надеялась, что ты инициируешься от приворотной любви.

Влада вспомнила, какое огромное, невероятное нежное чувство она испытывала к Виктору Мельникову какие-то двадцать минут назад. Чувство, от которого не осталось и следа. Вернее, остался совсем крошечный след.

– Выходит, любовь не сработала? – спросила она, искоса взглянув на Долгова.

– Выходит, так, – вздохнул препод.

Между тем, «Ламборджини Ураган» вырулил из переулка на улицу Дуки и, проехав пару сотен метров, остановился. До Влады только сейчас дошло, что Долгов привез ее к себе домой.

Студентка потянула за рычаг, открывающий дверь, но тот не сдвинулся с места.

– Выпустите меня, – грозно сказала Влада, с неприязнью глядя на Кощея. – Я не пойду в ваше логово.

– Послушай, Влада, – мягко сказал Александр Степанович. – Ты напрасно обиделась на меня, и напрасно мне не веришь. Я стараюсь защитить тебя.

– «Стараетесь защитить»! – передразнила Влада со слезой в голосе. – Не вы ли удрали, сверкая пятками, бросив меня, маму и бабулю на растерзание Фролову? Откройте дверь!

Долгов надавил какую-то клавишу на приборной панели.

– Можешь идти, – сказал он. – Только помни, тот волк с голубыми глазами отдал бы за тебя свою жизнь в неравной схватке с богатырем.

Влада, уже успевшая до половины открыть дверь машины, захлопнула ее. Выпучив глаза, студентка смотрела на преподавателя.

– Это были вы? – выдохнула она. – Вы – оборотень?

Кощей склонил голову. Глаза его были задумчивы и печальны.

– В Явном мире, да, я – оборотень, – признался он. – Потому и приходится держать себя на цепях.

Влада снова вспомнила огромную голову волка, оскаленную пасть, слюну, стекающую по блестящей шерсти. Ну, и голубые, сияющие глаза. Как она раньше не догадалась? С другой стороны, поверить в то, что такой худой мужчина может оборачиваться таким чудовищем…

Холодок пробежал по спине, Влада поежилась, и это не укрылось от глаз Кощея.

– Ну, что, ты зайдешь ко мне в третий раз? – спросил он.

Влада устало прикрыла глаза.

«Три из них сейчас в Кащенко, одна – на кладбище. И, скажу тебе по секрету, с той, что на кладбище, обошлись очень сурово. Скажем так, на ее девичью честь покусились. Она не выдержала этого и вышла в окно».

Мягкий, обволакивающий, проникающий в самую подкорку голос Евы Карловны звучал в ушах. Влада посмотрела на Долгова:

– Извините, Александр Степанович, мне нужно на автобус.

Он схватил ее за руку, с неожиданным волнением, горячо и сбивчиво, заговорил:

– Влада, не дури. Они знают последнюю ступень инициации и, поверь мне, Ева Карловна ни перед чем не остановится. А Фролов – тем более. Возможно, богатырь уже вышел на охоту за тобой.

«То же самое Ева Карловна сказала про тебя», – подумала Влада, чувствуя, как сердце ее сжимается, сжимается, словно хочет превратиться в орех. Да что им всем от нее надо?!

– Александр Степанович, – глухо проговорила она, – если Фролов так поступит со мной и я превращусь в поляницу, я же сразу убью его, разве нет? За то, что он сделал со мной?

Долгов, наконец, отпустил ее руку.

– Не сможешь. После инициации ты будешь слишком слаба, и он сможет тебя полностью контролировать. А затем натравит на меня. Влада!

Он снова взял ее за руку.

– Пойдем со мной. Ты должна мне верить.

Влада около минуты пристально смотрела на Кощея, затем, глубоко вздохнув, сказала:

– Хорошо, я пойду с вами. Но я вам не верю.

Влада чуть не вскрикнула, когда увидела, какой беспорядок царил в доме Долгова. На полу – разбитая посуда, книги, ошметки разорванной одежды. Кое-где виднелись пятна запекшейся крови и зеленоватой, неприятного вида слизи.

– Падшая сущность прорвалась из Нави, мне пришлось ее убить, – будничным тоном сообщил Долгов.

Влада уже ничему не удивлялась:

– Ясно. Но зачем вы пригласили меня сюда? Чтобы я прибралась?

Преподаватель усмехнулся – впервые за сегодняшний день.

– Было бы неплохо, Влада. Но не сейчас.

Он подошел к шкафу, вытащил из ящика что-то красное.

– Подойди.

Влада с опаской приблизилась. Кощей держал в руках моток ниток. Обыкновенных льняных тонких ниток, мама такими пришивает пуговицы.

– Что вы делаете, Александр Степанович? – спросила студентка, с изумлением глядя, как ее преподаватель привязывает нитку к своему запястью.

– Так надо. Подай руку.

Влада, пожав плечами, протянула руку. Долгов несколько раз обернул нитку вокруг тонкого девичьего запястья, сделал узел. Теперь они оказались связаны одной нитью.

– Влада! – препод внезапно схватил девушку за плечи и притянул к себе так, что чуть не соприкоснулся с ней носом. – Теперь слушай меня внимательно. Ни в коем случае не разрывай эту нитку! Даже если тебе будет очень страшно! Очень!

Кощей начал зычным голосом читать текст на незнакомом Владе языке.

«Заклинание», – догадалась она.

«Это Оля Евграфова, – голос Мельникова. – Студентка первого курса МГУ. Сейчас она в Кащенко».

Влада все поняла!

Громкий крик вырвался из ее груди.

Но было поздно.

Глава 11

14

Черный вихрь подхватил Владу и понес куда-то вниз. Ей казалось, что время и пространство исчезли, а она сама утратила физическую оболочку, и единственное, что сохраняло плоть и кровь – ее запястье, к которому была привязана нитка. Долгова студентка не видела – другой конец нитки исчезал в клубящемся, черном, как воронье крыло, тумане. Однако когда Влада поднесла вторую, призрачную руку к нитке, до нее точно из-под земли донесся голос препода:

– Не трожь!

Но вот черный вихрь исчез, и падение прекратилось. Влада ощутила твердую почву под ногами. Долгова рядом не было: с запястья свисал длинный конец разорванной нитки. Неужели она умудрилась порвать нитку во время падения? Кажется, нет. Значит, препод сам ее разорвал?

Влада огляделась и вздрогнула от ужаса. Даже в кино, в самых жутких фильмах ужасов она не видела столь мрачного места. Болотистая земля, утыканная черными крестами, на которые были насажены человеческие черепа; редкие деревца, больше похожие на сожженные спички; чахлый кустарник.

На пригорке, на котором очутилась Влада, находились два огромных валуна, испещренных буквами незнакомого алфавита. Начал накрапывать холодный дождь: капли словно иглы впивались в свитер. Влада задрожала как осиновый лист, обхватила тонкие плечи руками.

Где она? Неужели, это та самая Навь, мир падших сущностей? Что ей теперь делать и зачем ее сюда затащил Долгов?

– Александр Степанович! – крикнула она.

В этом пустом, мертвом мире ее голос прозвучал, как выстрелы из пушки.

– Не ори, разбудишь кого не надо.

Влада оглянулась и, вскрикнув, попятилась.

Он был высок – не меньше двух метров по земным меркам. Очень худой, кожа да кости. Седые волосы обрамляли узкое лицо с крючковатым носом. Потрескавшиеся губы запали в рот, прямо как у беззубой старухи. Глаза, похороненные на дне глубоких глазниц, пылали красным.

Он был обнажен до пояса; его ребра можно было пересчитать все до единого, а вот шрамы и язвы на тощем, жилистом теле, пересчитать было совершенно невозможно.

На Кощее были надеты кожаные штаны: из ножен на широком поясе торчала рукоять меча. Голову князя Нави венчала золотая корона, усыпанная бриллиантами.

– Александр Степанович? – прошелестела Влада.

Кощей приблизился к студентке, пристально на нее посмотрел. Владе казалось, что сейчас сердце выпрыгнет из ее груди.

– Хороша девка, – засмеялся Кощей. – Знатная будет жена!

– Что? – пискнула Влада. – Алекса…

Покрытая язвами ладонь Кощея, описав дугу, врезалась в щеку девушки. Влада спиной полетела на землю, прямо в грязь. Боль была такой сильной, что из ее глаз брызнули слезы.

– Прости, Влада, – голос Кощея вдруг изменился, и студентка узнала спокойную интонацию своего преподавателя. – Прости, тебе придется…

– Александр Степанович!

– Молчать, падаль, – прошипел Кощей.

И тут же снова голос Долгова:

– Слушайся его беспрекословно, и он тебя не тронет.

Кощей вытащил из-за пояса аркан и ловким движением набросил на шею девушки.

– Ну, пойдем, – сказал он.

– Куда?

Зря она спросила. Ответом ей была новая пощечина.

Ноги проваливались в болотистую почву, в кроссовках хлюпала вода. Кощей шел быстро, Влада едва поспевала за ним, из-за чего на шее появилась красная полоса.

Вскоре идти стало совсем невмоготу. Влада поняла, что ей нужно что-то придумать, иначе она погибнет.

– Царь Кощей! – хрипло позвала она.

Бессмертный обернулся.

– Взгляните, государь, – Влада указала на красную полосу на шее, которая уже начала сочиться кровью. – У вашей невесты будет уродливый шрам на шее.