Текст книги "Поляница"

Автор книги: Василий Гавриленко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Влада таращилась в экран телефона, не решаясь набрать шесть букв: «Привет». Автобус, между тем, остановился, снова поехал.

Вдруг перед глазами Влады появились тяжелые черные ботинки, похожие на военные. На них налипла болотная грязь.

Студентка подняла глаза и похолодела: бородач.

Глава 4

7

Бородач угрюмо смотрел на Владу и молчал. Какой же он огромный! Занял два сиденья. Борода черная, как смоль, и клочковатая. Влада не присматривалась, так как ситуация не располагала, но она готова была биться об заклад, что в переплетениях черных волос застряло немало различных съедобных и не очень предметов.

Одет в осеннюю куртку цвета хаки – такие носят рыбаки и охотники. Да и похож этот человек был на рыбака или охотника – кажется, только что вышел из леса. Куртка лоснится от грязи, рукав порван. И этот запах…

Влада покосилась на кондукторшу. Та как ни в чем ни бывало сидела на своем законном, бережно оберегаемом месте. Остальные пассажиры тоже не обращали никакого внимания на бородача.

Карман лесного пассажира вдруг завибрировал и из него донеслась писклявая мелодия: Влада сто лет такой не слышала. Сто лет она не видела и старенького кнопочного телефона «Нокиа», который бородач вытащил из кармана. Телефон совершенно исчез в огромной ладони: казалось, что здоровяк просто приложил к уху руку.

– Да, Ева Карловна.

Бывает, что у грозно выглядящего мужчины голос мягкий, добродушный. Так вот, это был совершенно не тот случай. Голос бородача был грубым и жестким – таким голосом говорили бандиты в сериалах, которые бабушка Влады бесконечно смотрела по телевизору.

– Да, сейчас с ней. Была у него. Не знаю. Хорошо. Водного предупредил. Сделаю.

Закончив разговор, бородач спрятал телефон в карман и снова уставился на Владу. Спрятанные в переплетении волос губы его зашевелились:

– Инициировал уже тебя?

– Что, простите? – пытаясь унять дрожь в коленях, да и во всем теле, спросила Влада. Только сейчас студентке стала по-настоящему страшно.

Бородач шмыгнул носом, пробормотал себе под нос: «Значит, нет». Тут же обратился к Владе снова:

– К Еве Карловне тебе надо пока не поздно.

– Мне выходить, – сказала Влада, поднимаясь.

Вдруг огромная рука ухватила ее за локоть.

– Берегись, поляница.

– Женщина! – пискнула Влада, с мольбой глядя на кондукторшу. Кондукторша повернулась, строго посмотрела на бородача.

– Мужчина, вы чего это к девушке пристаете?

Здоровяк тут же отпустил руку Влады.

– Выхожу, – сообщил он громко и, поднявшись, направился к раздвижным дверям. Влада тут же передумала выходить и опустившись на сиденье, смотрела на этого жуткого человека.

Автобус остановился, бородач вышел. Влада выдохнула.

– Знакомый твой? – спросила любопытная кондукторша.

Влада отрицательно качнула головой, и полезла в карман за наушниками. Кондукторше явно было скучно, хотелось поговорить и, с учетом того, что эта женщина спасла ее, Влада могла бы и снизойти до ничего не значащей беседы. Но даже мысль о разговоре причиняла боль.

До дома оставалось три остановки, и ей нужно было просто подумать, успокоиться.

Очевидно, что бородач и Долгов как-то связаны, хотя не понятно, как могут быть связаны преподаватель вуза и берендей в рваной и грязной куртке.

Влада смотрела в окно. Картины одна мрачнее другой рисовались у нее в голове. Долгов, равно как и бородач, могли быть кем угодно. Террористами, маньяками, бандитами.

«Может, позвонить в полицию?» – подумала Влада. Мысль поначалу показалась спасительной, но студентка тут же вспомнила угрюмый взгляд бородача, и звонить расхотелось. Этот человек явно способен мстить, и мстить жестоко. Он может сделать плохо не только Владе, но и маме, и бабушке. И кошке Рыське.

В носу засвербело. Влада почувствовала, что слезы сейчас хлынут из глаз, и поспешила вытащить из кармана телефон, отвлечься на что-нибудь в ленте Вконтакте. Во что, во что она встряла, поставив под угрозу самых дорогих ей людей?! Почему ее размеренная, спокойная жизнь превратилась в сущий кошмар? Почему Лора живет спокойно?

«Долгов!».

Фамилия препода отпечаталась в мозгу, как на плакате. Конечно, этот человек во всем виноват. С того злосчастного мгновения, как она – из чистой жалости! – записалась на факультатив Долгова, все и началось. Вот и жалей после этого людей!

– Ну, хорошо же, – процедила Влада сквозь зубы. – Хорошо.

В следующий же вторник она откажется от факультатива. Откажется! И заставит Долгова объясниться.

«Полпинка, конечная».

Влада вздрогнула, подняла голову. В автобусе никого не было кроме нее и кондукторши.

– Спасибо, – пробормотала Влада, поднимаясь с сиденья.

– Не за что, – сказала кондукторша. – Удачи, девочка. И будь осторожна.

В последнее время все только и делали, что призывали ее беречься, быть осторожной.

Влада выскочила из автобуса и зашагала по улице. Она знала, что жуткий бородач остался в трех остановках позади, но все-таки ей было не по себе. Вдруг он умеет быстро бегать? Очень быстро? Быстрее автобуса?

Влада невольно ускоряла шаг и, когда до дома было метров триста, уже практически бежала. Пробегая мимо старинного колодца, она не услышала странного всплеска.

В среду была лекция Долгова. Александр Степанович явился в универ как ни в чем ни бывало, а Владе было странно видеть преподавателя, которого около недели тому назад она лицезрела полуголым, висящим на цепях в чулане.

– Мы относимся к старославянским сказаниям как к чистому вымыслу, как к сказкам, – говорил Долгов со всегдашней своей задумчивой интонацией. – Между тем, очевидно, что в них содержится отражение реальности тех легендарных времен. Мы не можем полностью исключать, что мифологические персонажи сказок и былин являются отражением неких реально существовавших в те времена людей и сущностей.

– Что значит сущностей? – неожиданно для себя громко спросила Влада.

Проигнорировать вопрос Долгов не мог. Препод взглянул на студентку, кашлянул, и задумчиво протянул:

– Сущности… Здесь, Речкина, вопрос вашей веры. Верите ли вы, что люди могли столь зримо и полнокровно сочинить ну, скажем, Бабу Ягу, если ее не существовало на самом деле?

В аудитории раздались смешки, но Владе, повидавшей за последние недели немало странного, было не до смеха.

– Вы хотите сказать, что Баба Яга существовала на самом деле? – не став ходить вокруг да около, спросила Влада.

Долгов усмехнулся.

– Я хочу сказать, Речкина: мы не можем исключать, что она существовала. И даже, вполне возможно, существует до сих пор. Живет в избушке на курьих ножках где-нибудь в тайге, а, может, работает психологом в нашем городе. Мы не знаем наверняка.

Студенты уже откровенно смеялись, губы Долгова также расплывались в улыбке, хотя глаза оставались холодными и печальными.

Влада не понимала, говорит препод серьезно или издевается над ней. Она замолчала, но внутри росла злость на Долгова. Препод втравил ее в какую-то странную историю, из-за него Владу теперь преследует бородатый бандит.

Терпеть это больше было нельзя. За пару минут до завершения лекции Влада сорвалась с места и бросилась к выходу. Долгов удивленно посмотрел на студентку, но ничего не сказал.

Влада прислонилась спиной к стене рядом с дверью аудитории и стала ждать. На этот раз она не даст преподу сбежать. Дверь отворилась.

– Александр Степанович, мне нужно поговорить с вами, – решительно сказала Влада.

Долгов ничего не ответил, направился по коридору к деканату, размахивая портфелем. Влада догнала его, зашагала рядом.

– Александр Степанович, меня преследует мужчина, как-то связанный с вами! Если вы не объясните мне все, я пойду в полицию!

Долгов внезапно остановился. Студенты, высыпавшие из аудитории, стали обгонять Владу и препода.

– Говорите тише, Речкина, – спокойным голосом сказал Долгов. – Хорошо, следуйте за мной, и вы все узнаете.

Они вышли на улицу. Влада увидела Божену Мальцеву, стоящую у клумбы с какими-то девушками. Мальцева, посмотрев на Владу и Долгова, что-то сказала подругам, те засмеялись.

– Ну, идем, – буркнул препод, вынимая из кармана ключи. Он надавил на кнопку на брелоке, и стоящая на парковке «Ламборджини Ураган» приветливо мигнула фарами.

Только сейчас Влада поняла, что Долгов хочет куда-то увезти ее на своей крутой машине. Да еще на глазах у всего универа! Мальцева и ее подруги больше не смеялись. Стояли и смотрели, разинув рты.

Другая девушка, наверное, чувствовала бы себя в этот момент королевой, но Влада, напротив, ощущала себя крайне скверно. Что все подумают? Что она соблазнительница? Что она легкомысленная? Ради зачета готова прокатиться куда-то с преподом?

Какой позор! Видела бы ее сейчас мама!

– Александр Степанович, нет, я не могу, – пробормотала Влада, чувствуя, как лицо заливает краска. И бородач, и поляница, и старославянская мифология – теперь все казалось не таким уж важным. Важнее было, что о ней подумают. Такой уж Влада была человек – ей всегда было важно, что о ней подумают.

Взгляд Долгова вдруг изменился: в его глазах впервые промелькнуло подобие интереса.

– Гм, – хмыкнул он, пожимая плечами. – Ну, что же. Тогда до вторника, Речкина. Во вторник ты все узнаешь.

Препод вскочил в свою «Ламборджини» и, дав по газам, вырулил с парковки.

Влада, не оборачиваясь на недоуменно хихикающих студентов, пошла через институтский двор к выходу.

– Видела бы ты глаза Мальцевой!

Лора догнала ее и зашагала рядом.

– Мальцева бы точно заскочила к нему в машину! Что ему было надо?

Влада пожала плечами:

– Просто поговорить.

– В ресторане?

Влада даже приостановилась на секунду. Действительно, куда Долгов собирался ее везти? В ресторан? К себе домой, где в чулане висят ржавые цепи? Или, может, в гостиницу? Кто знает, что в голове у этого человека?

– Понятия не имею, – сказала Влада. – Может, в ресторане, а может…

– На кладбище, – мрачно подсказала Лора.

Они дошли до автобусной остановки. Начал накрапывать дождь, Влада накинула капюшон.

– Мой автобус идет, – сообщила Лора, и затараторила. – Кстати, забыла тебе сказать! Тебя Мельников искал, он в сети еще что-то нарыл про Долгова. Напиши ему в «ватсап». Ну, пока.

Лора коротко обняла подругу и запрыгнула в подошедший автобус.

Посмотрев в «Умном транспорте» когда придет «двойка», Влада присела на скамью. Время было непозднее, вокруг находилось немало людей, так что встречи с бородачом студентка не боялась. Вернее, боялась, конечно, но не сильно.

Влада по старой привычке все читать, – начиная от билбордов и заканчивая информацией, напечатанной на шоколадках и других продуктах питания, – подняла глаза на наклеенные на стене остановки объявления. И тут же ей бросился в глаза плакат: молодая, красивая брюнетка в деловом пиджаке сидит в кресле за столом; под фотографией – надпись:

«Психолог Ева Карловна Лесная, оперативная помощь детям и взрослым».

Ева Карловна! Ведь бородач в автобусе упомянул какую-то Еву Карловну! И сказал, что Владе нужно к этой женщине «пока не поздно».

Неужели, это та самая? Много ли вообще в Брянске есть женщин по имени Ева Карловна?

Влада встала со скамьи, открыла камеру на телефоне и быстро сфотографировала плакат. Пригодится на всякий случай. Курочка по зернышку клюет, а ей, похоже, самой придется докапываться до правды.

В автобусе Влада написала Мельникову в «ватсап»:

«Привет! Лора сказала, ты что-то нашел про Долгова».

Виктор ответил сразу:

«Привет, Влада! Нашел, да. В самых недрах Даркнета) Держи».

Через секунду пришло видео. Влада, сгорая от нетерпения, тут же включила ролик.

Она увидела Долгова с какой-то девушкой – невысокой блондинкой в желтой куртке-дождевике. Неподалеку от парочки была припаркована машина – бордовая «Ламборджини Ураган», конечно. Несмотря на то, что Влада никогда не была в Москве, она сразу же узнала Воробьевы горы, смотровую площадку перед Главным зданием МГУ.

На площадке никого не было. Шел ливень. Сверкали молнии. Долгов, перекрывая шум ветра, что-то кричал девушке, та отвечала.

Наконец, Долгов, кажется, смог убедить блондинку в чем-то. Препод протянул девушке руку, – и вдруг два человека исчезли с экрана, как будто их и не было.

Дождь лупил по асфальту, по ждущей хозяина машине. Здание МГУ было почти не видным из-за водной пелены. Молнии одна за другой рассекали вечернее небо. Больше ничего на экране не происходило. Палец Влады потянулся к крестику, чтобы вырубить видео, как вдруг Долгов и девушка появились снова. Они как будто соткались из дождя, молний и воздуха.

Препод держал блондинку на руках. Лицо Долгова исказилось от ужаса. Девушка была либо без сознания, либо мертва: ее руки и ноги безжизненно свисали, покачивались, будто маятники.

Долгов с девушкой на руках бросился к машине, усадил ее на сиденье, сам, обежав авто, плюхнулся рядом.

«Ламборджини Ураган» сорвался с места и исчез за пеленой дождя.

Видеоролик закончился.

Влада минуту пыталась осознать, что же она только что видела, затем зашла в «ватсап» и написала Мельникову:

«Спецэффект какой-то, как в кино?».

Виктор долго что-то писал: по экрану внизу диалога бегала полоска, но пришло от него короткое:

«Не знаю».

«Это та девушка из группы Долгова, что попала в сумасшедший дом?», – спросила Влада.

«Да, это она, – ответил Мельников. – Оля Евграфова, студентка первого курса МГУ. Сейчас она в Кащенко».

После этого сообщения Виктор прислал фотку. Со снимка на Владу смотрела симпатичная блондинка с удивленно-распахнутыми голубыми глазами.

«Спасибо», – написала Мельникову Влада.

Виктор опять что-то долго писал, но затем отправил сообщение:

«Не за что) Обращайся».

На этом беседа закончилась. А тут и автобус прибыл в Полпинку.

Влада открыла глаза – и чуть не закричала на весь дом. На ее постели сидела девочка. Белое платьице, копна каштановых волос, большие глаза, мерцающие в темноте голубоватым свечением.

– Рита, – выдохнула Влада.

– Привет, сестренка, – улыбнулась мавка. – Пойдем?

Рита протянула Владе руку, та послушно сжала ладонь девочки. Холодная, как ствол дерева, с которого только что сняли толстый слой мха.

Улыбаясь, мавка потянула сестру за руку.

– Куда мы пойдем? – растерянно спросила Влада.

– К отцу, – ответила Рита.

Владе хотелось закричать: «Нет! Только не к отцу! Я не знаю, кто это, и не хочу знать!». Она не закричала, а послушно встала и последовала за мавкой.

Они шли по лесу, и лес становился гуще и мрачнее с каждым шагом. Влада вцепилась в руку Риты, хотя та была вдвое меньше ростом.

Но вот перед ними за деревьями показалась поляна, посреди которой – покосившаяся черная избушка. Домик Бабы Яги из детских книжек, но только без курьих ножек.

– Иди туда, – сказала Рита. Ее ладонь выскользнула из руки Влады.

Влада, как завороженная, шагнула вперед, сделала пару шагов к избушке и … провалилась под землю. Сразу, по самые плечи в черную, холодную жижу. Она хотела закричать, но грудь сдавило так, что вместо крика получился жалкий всхлип.

Тщетно пытаясь уцепиться руками за мертвенную трясину, Влада тонула.

– Почему все тебе? – доносился до нее голосок Риты. – Почему все досталось тебе, сестренка?

Холодная жижа хлынула в рот, и Влада проснулась.

Солнце светило в окно, бросая на одеяло золотистые блики. Дремала в ногах кошка Рыська, с кухни доносился аромат котлет.

– Проснулась, соня?

Мама заглянула в комнату, улыбнулась Владе.

– Вставай, завтрак готов.

Влада, в ноздрях которой, кажется, все еще стоял запах болота, смотрела на мать, как ошалелая.

– Ты в порядке, дочка? – испуганно спросила мама.

Влада усилием воли заставила себя улыбнуться.

– Да, все ок, мам. Иду.

Макароны с котлетами, фирменная мамина подливка, салатик из огурцов и помидоров, сорванных на собственной грядке – любимый завтрак Влады. Но есть совсем не хотелось. Влада без аппетита поковыряла котлету, положила вилку на тарелку и, подняв глаза, посмотрела на маму.

– Мам!

Светлана Егоровна отвернулась от раковины: она мыла посуду.

– Кто такая Рита?

Тарелка выпала из рук мамы и полетела на пол. Осколки разлетелись по кафельной плитке, заставив кошку Рыську подпрыгнуть от испуга и с обиженным мяуканьем удрать в комнату.

Глава 5

8

– Кто тебе сказал? Бабушка? – мертвым голосом спросила мать, опускаясь на стул.

Влада не ответила. Выходит, Рита – не плод ее воображения, не пришелица из снов? Так кто же она?

«Мавками становятся души девочек, задушенных собственными матерями».

– Кто такая Рита? – хриплым голосом повторила Влада, стараясь не смотреть на мать.

Светлана Егоровна схватила и нервно скомкала салфетку из пачки.

– Я не хотела тебе говорить, Владочка, не хотела. Ума не приложу, откуда ты узнала. Мам!

– Бабушка тут не при чем, – выпалила Влада таким голосом, что было понятно: сейчас заревет. – Я хочу знать о Рите, мама! Кто она?

– Это моя дочь, – просто сказала Светлана Егоровна. – Моя дочь Рита.

О, нет! Нет! Нет! Неееет!!!!

Влада поднялась, чтобы уйти в свою комнату. Впервые в жизни ей не хотелось видеть маму.

– Останься, дочка.

Влада опустилась на стул. Ей не сбежать, ей придется это услышать.

Светлана Егоровна несколько секунд собиралась с мыслями, наконец, заговорила:

– Влада, после того, как твой отец бросил нас, я пару раз виделась с ним. Да не смотри ты так, мне самой стыдно. Наверное, я еще надеялась… Надеялась, что он вернется…

– Ясно. Но Рита тут при чем?

– Да, Рита… После одной из встреч, я поняла, что беременна. Летала, как на крыльях. Даже имена выбрала будущему ребенку: если родится мальчик, будет Николаем, если дочка – то Ритой. Через два месяца отважилась, сказала твоему отцу. Он… В общем, я сделала аборт.

Мама закрыла лицо руками. Плечи ее затряслись.

Владе хотелось провалиться в трясину – как в том сне. Как она могла подумать такое о своей дорогой, любимой мамочке? О своей несчастной мамуле?

– Мама!

Влада порывисто вскочила, обняла мать, стала целовать пахнущую ромашковым шампунем макушку.

Светлана Егоровна обняла дочь, но тут же мягко отстранила.

– Что-то мы разнюнились, дочка.

Спокойный голос мамы, ее улыбка мгновенно успокоили Владу. Ничего не случилось. Все хорошо.

– Огурцы пора полить, – сказала Светлана Егоровна, вставая со стула.

– Тебе помочь, мам?

– Не откажусь от помощи молодого поколения.

И до самого вечера они поливали огурцы…

После работы на огороде ломило тело, но Влада была довольна: удалось провести с мамой весь день, удалось сгладить тяжелое впечатление от утреннего разговора.

Влада думала, что уснет, едва ее голова коснется подушки, но не тут-то было! Все вышло ровно наоборот: только она легла, и сон как рукой сняло.

Жалость к маме сдавила сердце, и Влада тихонько заплакала, поглаживая мурчащую Рыську. Сколько маме пришлось перенести из-за человека, который, к несчастью, является биологическим отцом Влады! Одиночество, унизительная бедность! И даже аборт.

Каково было матери, столь трепетно относящейся ко всем живым существам, не способной прихлопнуть даже вредную бабочку-крапивницу на капусте, убить собственное дитя!

«Она это сделала ради меня!», – эта мысль была настолько ошеломительной и болезненной, что Влада присела на кровати. Рыська, обиженно мяукнув, спрыгнула на пол.

Конечно, мама пошла на аборт, чтобы у ее старшей дочери были еда, одежда, крыша над головой. Была возможность поступить в институт!

– Почему все тебе? Почему все досталось тебе, сестренка?

Голосок Риты звенел в ушах, хотя Влада воочию никогда его не слышала и не могла слышать. Откуда вообще взялась Рита? Как она проникла в сны Влады, а значит, и в ее голову? Каким образом подсознание Влады столь точно определило имя не рождённой сестры, ее возраст?

Долгов! Конечно, все сходится на Долгове. Именно после знакомства с этим человеком, с его славянской мифологией, всеми этими мавками, богатырями и поляницами Влада начала видеть Риту во снах.

Влада была готова голову дать на отсечение, что препод как-то к этому причастен.

«Он сказал, я все узнаю во вторник, – пробормотала Влада, переворачиваясь на другой бок. – Он сказал… во вторник…».

Вот и он, ее лютый враг. Богатырь. Злодей, разоритель деревень, осквернитель жен и дев. Совсем не такой, как в былинах.

Влада тихо спешилась. Долго же она преследовала лиходея! Держа меч и щит наготове, Влада, легко ступая по мягкой траве, направилась к рассевшемуся посреди поля мужику.

Богатырь что-то с увлечением ел, сняв остроконечный шлем и положив его в траву. Ошибка, которая вполне может стать смертельной. Если, конечно, Владе удастся подкрасться достаточно близко. Подлый удар, бесспорно, но в этом мире иные правила, понятиям о чести здесь места нет.

Влада знала, что две недели назад этот, сидящий перед ней бугай, сжег целую деревню, перебил мужчин, старух, детей, а что он сделал с молодыми, красивыми девушками – и молвить страшно. Были на счету у Микулы Селяниновича и другие преступления.

Эх, если бы ей удалось подкрасться! Но добрый конь богатыря – красивое, благородное животное, – громко заржал, предупредив хозяина.

Булатный меч витязя устремился навстречу Владе, но той удалось отразить удар. Воистину богатырский удар. Хоть и могуча поляница, но загремела ее голова, как колокол в столичном граде Китеже.

Богатырь легко для такого роста и веса вскочил и двинулся на Владу. Новый удар был еще страшнее первого, но полянице удалось отклониться, подставив щит. Булат скользнул по булату с громовым лязгом. Меч Микулы Селяниновича вонзился в землю по самую рукоять. Пока богатырь вырывал оружие, Влада умудрилась нанести разящий удар в область живота. Лязгнула кольчуга, лязгнул зубами богатырь, но и бровью не повел. Вырвав меч, Микула нанес третий, решающий удар.

Крикнув, будто раненая стрелою лебедушка, Влада враз вошла по грудь в сыру землю. Богатырь, усмехаясь, подступал, поигрывая в воздухе мечом. Сейчас, сейчас острое лезвие отделит голову Влады от ее тела!

Выглянуло солнце из-за туч, осветив лицо богатыря. Лицо было незнакомым, но Влада со всей отчетливостью поняла, что перед ней – ее отец. Вернее сказать, она это знала.

Отец занес меч.

Влада закричала. Закричала так, как не кричала никогда в жизни.

– Да что с тобой, дочка?!

В темноте Влада уткнулась лицом в знакомо пахнущий шерстяной свитер, рыдая, обхватила маму за плечи.

– Тише, тише, – шептала мама. – Бабушку испугаешь. Дурной сон приснился?

– Да, – слабым, детским голосом отозвалась Влада.

– Ну-ну, не бойся, моя маленькая, – ласково сказала мама, гладя дочь по голове.

И Влада снова стала испуганной крохой, что со страхом выглядывала из-за маминой юбки. Стала всего лишь на мгновение – ей тут же стало стыдно. Она, взрослая девица, студентка, единственная надежда своей семьи, пугает по ночам заработавшуюся маму и больную бабушку…

– Прости, мама, – проговорила Влада, едва разлепляя слипшиеся губы. – Иди, пожалуйста, спать. Мне больше ничего не приснится.

Влада оказалась права: до того, как сработал будильник, ей больше ничего не снилось.

Во вторник Влада приехала в институт на двадцать минут раньше, чем положено, и, к ее огромному удивлению, вечно опаздывающий Долгов уже ждал ее в аудитории. Они сидел на стуле рядом с кафедрой, вращая в руках голубоватый шар, похожий на игрушку с Эйфелевой башней и идущим снегом. Как только Влада вошла, препод спрятал шар в свой «банный» портфель.

– Закройте поплотнее дверь.

Влада послушно выполнила эту просьбу и уселась напротив.

– Возьмите стул и поставьте его сюда, – сказал Долгов, указывая на место рядом с собой. – Я не собираюсь кричать на всю аудиторию.

Пожав плечами, Влада перетащила стул вплотную к стулу преподавателя.

Впервые она видела Долгова так близко. Голубые глаза, волевой подбородок, слегка – самую малость! – крючковатый нос. Пожалуй, Александра Степановича можно было назвать симпатичным мужчиной. Щеки Влады слегка порозовели что, конечно, не укрылось от глаз препода. Однако он и бровью не повел.

– Послушайте, Речкина, то, что я вам расскажу сейчас, будет главной лекцией в вашей жизни. Но вы мне не поверите, либо сочтете сумасшедшим – и это вполне понятно. Моя реакция, будь я на вашем месте, была бы точно такой. Впрочем, последние события в вашей жизни, – Долгов хрустнул тонкими пальцами. – должны несколько снизить градус вашего неверия.

Александр Степанович говорил негромким голосом, но Владе казалось, что его слова проникают внутрь ее черепной коробки, вгрызаются в мозг. По ее неверию, а вернее сказать, рациональному мышлению, в последнее время, и правда, было нанесено немало ударов. Что же приготовил ей Долгов?

– Как я уже сообщил вам ранее, – продолжил препод. – Вы являетесь поляницей. Возможно, одной из последних рожденных на планете Земля поляниц. От кого именно вам передались гены воительницы, мне неведомо, может, от матери, может, от отца. Поляницы издревле враждуют с богатырями, с одним из которых, Авдеем Святославовичем Фроловым, вы уже имели сомнительное удовольствие познакомиться.

– Но что нужно от меня этому … Фролову? – спросила Влада.

Долгов снова хрустнул пальцами – раздражающая привычка! – и будничным тоном ответил:

– Он хочет вас убить. Он – богатырь, вы – поляница. Богатыри убивают поляниц, если, конечно, те не убьют их раньше.

Влада, сама удивляясь своему ледяному спокойствию, спросила:

– Но почему он еще не убил меня? На остановке, в Полпинке? У него было много возможностей.

Долгов прищурился:

– И вот здесь, Речкина, мы добрались до самого главного. Я назвал вас поляницей, хотя, на самом деле, это не совсем так. Вы – поляница, но еще не инициированная. И от инициации зависит, станете ли вы вообще воительницей. Многие поляницы всю жизнь прожили, не зная, кто они: чудесная сила в этих женщинах так и не проявилась.

Влада вспомнила так напугавшую ее фразу Фролова:

«Инициировал уже тебя?».

– А, может быть, я тоже хочу прожить жизнь без этой вашей «чудесной силы», – с вызовом сказала Влада.

– Не получится, – сказал Долгов, изобразив на лице сожаление.

Препод вдруг наклонился вперед, обдав Владу запахом дорогого парфюма, и горячо зашептал ей на ухо, сразу переходя на «ты»:

– Богатырь раскусил тебя, охота уже объявлена. Если ты не приобретешь силу поляницы, то никто не спасет ни тебя, ни твою родню.

Долгов откинулся на спинку стула, забарабанил тонкими пальцами по столешнице, не глядя на побледневшую Владу.

– Но как мне пройти эту … инициацию? – с трудом ворочая языком, проговорила Влада.

Препод поднял глаза от столешницы.

– А этого никто не знает. Как правило, инициация поляницы – это сильнейшее переживание. Смертельный страх, жестокое унижение, невероятная радость или, например, любовь.

– Любовь? – удивленно переспросила Влада.

– В том числе, – ответил Долгов. – Кстати сказать, многие поляницы были инициированы в момент получения первого сексуального опыта. Прошу прощение за бестактность, но я вынужден спро…

– Не спрашивайте, я не отвечу! – покраснев, как маков цвет, выпалила Влада.

Александр Степанович, казалось, тоже был смущен.

– Главное, Речкина, помните, что вам нужно спешить. Богатырь не знает пощады.

Влада поймала себя на мысли, что за все время этого странного, если не сказать, безумного, разговора, она верила каждому слову Долгова и ни в чем не сомневалась. Внезапно сомнения обрушились на нее многометровой волной.

– А кто вы, Александр Степанович? – спросила она подозрительно. – Ведь вы явно не тот, за кого себя выдаете.

– Ты проницательна, Влада, – сказал Долгов и в глазах его вдруг полыхнул красный огонь. – Я – владыка царства теней, властелин Нави, проводник в царство мертвых.

– Вы … Кощей? – спросила Влада, не веря, что ее язык мог повернуться, чтобы произнести подобную чушь. – Кощей Бессмертный?

Она ждала, что препод засмеется, или назовет ее сумасшедшей, но Долгов в очередной раз хрустнул пальцами и устало кивнул:

– Да, я Кощей.

Владе захотелось встать и уйти: общаться с ненормальным не было никакого смысла. Но, пересилив себя, она осталась.

– Вы Кощей, – повторила она таким голосом, будто говорила с ребенком. – Ясно. Поэтому дома вы висите на цепях?

Долгов вздохнул:

– Именно поэтому, Речкина. Иногда, как правило, это происходит в полнолуние, я становлюсь настоящим монстром, и в этом состоянии могу быть опасен для людей. Мне приходится заранее приковывать себя, чтобы не натворить бед.

– Как оборотень?

– Не совсем, – препод потер правой рукой запястье левой руки. – Надеюсь, вы никогда не увидите существо, которым я оборачиваюсь. Я много веков не выпускал его наружу и не собираюсь этого делать.

– Много веков? – удивленно переспросила Влада.

Долгов вдруг засмеялся – вернее, издал невеселый, хрипловатый смешок:

– Я бессмертный, Речкина, не забывайте.

– Ну, да, и ваша жизнь в хрустальном сундуке, в котором сидит заяц, в зайце утка…

Влада тщетно постаралась избавить свой голос от иронии, но Александру Степановичу, казалось, было совершенно все равно, верит ему студентка или нет.

– Про утку и иглу славянские сказки не врут, – сказал он. – Но только в древних текстах не сказано, что тот, кто сломает иглу Кощея, сам станет бессмертным. В былинах и сказках этого нет, но многие об этом знают. Например, знакомый вам богатырь Фролов. Или Ева Карловна.

– А Ева Карловна – она кто?

– Баба Яга, – будничным тоном отозвался Долгов. – Вернее, ее прапрапрапра… и еще сто раз пра внучка. Из всех мифославянских сущностей, уцелевших до текущих времен, бессмертным является только Кощей. Все остальные не более чем долгожители.

– Повезло вам, – усмехнулась Влада и тут же испуганно отстранилась: в глазах Долгова снова полыхнул красный огонь, и он поспешил смежить веки. Когда препод открыл глаза, они приобрели свой обычный голубой цвет.

– На этом закончим факультатив, – официальным, учительским тоном сказал Долгов. – Пока вы узнали достаточно, Речкина. Знаю, что вы ни одному моему слову не поверили, и это правильно. Вера придет позже.

«Что вы имеете в виду?» – хотела спросить Влада, но Долгов, как обычно, резко вскочил, подхватил портфель и, обойдя студентку, вышел из аудитории. Подошвы его ботинок застучали по паркету в коридоре и стихли.

«Кощей Бессмертный, – усмехнулась Влада. – Надо же, как препода переклинило на его предмете. Бедняга».

Теперь ей, и правда, стало очень жалко Александра Степановича.

Она грустно посмотрела в окно, и вдруг увидела на подоконнике темный комок. Кот! Огромный, черный, как смоль!

Влада обожала кошачью братию, но почему-то этот котище испугал ее своими размерами, а главное, жуткими глазами, – красными, словно угольки из затухающего костра.

Увидав, что его заметили, кот подскочил, сиганул на ветку дерева, шустро спустился по стволу и исчез в подворотне.

В доме на окраине поселка светилось только одно окно. Авдей Святославович, стоя под старым кленом так, что его почти не было видно, вынул из кармана пакетик семечек, начал щелкать, отбрасывая на сырую землю шелуху.