Текст книги "Одна Особенная Ночь (СИ)"

Автор книги: Василина Цеханович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 26 страниц)

Следующий час провела с папой, а потом убежала на кухню готовить яблочный пирог по рецепту из академии. Зарелла пыталась возразить, что леди бы уже пора вести себя как леди, но я не обращала на нее внимания и лишь улыбалась. Отец постепенно возвращался к жизни, становился прежним, а о большем и не мечтала. Сейчас отрешилась от всех забот и из адептки факультета боевиков, превратилась в обычную дочь. Служанка уже смотрела с улыбкой, когда я доставала из печи готовый пирог. Аромат выпечки разнесся по кухне, и в животе предательски заурчало.

– Ай-яй-яй, а я ведь Вас и не покормила. Небось голодом с самого утра.

– Все чудесно, Зарелла, а жизнь прекрасна, – крутанулась на месте и, подхватив поднос с чаем и пирогом, направилась в папину комнату.

Какого же было мое удивление, когда застала там Сэма с Сереной Олдом. Брат хоть и не ожидал увидеть меня, но обрадовался, а вот его спутница похоже не разделяла эти чувства. Нет, леди Олдом держалась дружелюбно и похвалила мое кулинарное мастерство, но я успела заметить в ее глазах мелькнувшее недовольство. Так обычно смотрят на досадную помеху, пыль под ногами. Пока она разливала чай и общалась с мужчинами, невольно вспомнился рассказ тети и сегодняшние слова дедушки. Лилия Райтон говорила, что ее муж умер в новозимье, спасая Серену Олдом. Если Энтони Хамфри действительно любил свою жену, то его бывшая любовница могла сделать только одно: загадать желание. Ведь этот факт установлен, правда избранной счастливицей доброго духа называли почему-то тетю, а ей я верю. Исходя из слов дедушки, плата за желание – смерть того, кого любишь. Но в результате событий прошлых лет умер еще не родившийся ребенок. Мать должна любить дитя от любимого мужчины. Тогда все становится понятным. Серена Олдом мечтала заполучить Энтони Хамфри, но как известно, у всего есть подводные камни, даже у наших самых заветных желаний. Может быть путано, но для меня многое прояснилось.  Если бы сейчас не этот ее взгляд, который скрывает настоящие чувства, то такая мысль вряд ли пришла бы мне в голову.

Разволновавшись от собственной догадки, чуть не пролила на себя чай. Уловив очередной тщательно скрываемый презрительный взгляд от леди Олдом, взяла себя в руки и мило ей улыбнулась, искоренив все подозрения. Иногда хорошо, когда тебя не воспринимают всерьез.

Через некоторое время Сэмуэль и лекарка засобирались обратно. Брат очень хвалил мой пирог и взял с собой два куска, решив угостить своего друга.

– Сэм, только пожалуйста не говори лорду Оверою кто его испек, – вот теперь поняла что попала, ведь если Бяка узнает, где я была, то получу хорошую взбучку и подставлю декана вместе с проректором. Гадство полное!

– Но почему, сестренка? Пирог восхитительный! – Сэм явно удивился такой просьбе. Он был горд, что я не только подающий надежды боевой маг, но и хорошая хозяйка. К тому же леди Олдом нахваливала меня и одобряла, вызвав у брата теплую улыбку. Вообще я заметила, что Сэму она не просто нравится, а он влюблен. Это все осложняет, если в итоге окажусь права в собственных предположениях.

– Видишь ли, – вкрадчиво начала я, подбирая каждое слово. – Кулинария – занятие не для леди. В свете такое не поймут. Пожалуйста, Сэм, не порти мою репутацию.

– Ох уж эта загадочная женская логика, – усмехаясь произнес брат, и ласково посмотрел на Серену Олдом, а та послала ему в ответ красноречивый взгляд.

– Женщины вообще существа загадочные, Сэм, – поддержала лекарка, а меня от ее обращения к брату аж передернуло.

Уже Сэм значит, а он только и рад. Ууу... Жизнь, почему ты такая сложная?

В итоге брат сдался и пообещал хранить тайну повара, а я после их с леди Олдом ухода почитала папе и в назначенное время вышла из дома. На центральной площади оказалась вовремя, и декан не забыл похвалить мою пунктуальность. Приятно. Тод опоздал буквально на минуту и удостоился строго выговора. По прибытии в академию, сразу же направилась к Оливии Вирс – подающей надежды артефакторше. Она была единственной четверокурсницей, выбранной для участия в новозимье. Хорошая девушка и из простой семьи. В Тринарскую она попала благодаря своему таланту. Уверена, ее ждало большое будущее, ну а пока мне требовалась пара артефактов для ночной вылазки. Пора спасать репутацию Триши, ведь Олмуд Таймран может растоптать ее в любой момент.

***

  Ровно в три часа ночи я довольная стояла под дверью комнаты, в которой проживал Олмуд Таймран вместе со своим дружком Виктором Суортом. Просто отличный расклад! Двух волкодлаков одним ударом. Мой верный котибак Филимон увязался следом и проводил прямо до места назначения, внушив сородичам не мешать мне вершить справедливость. Почесала его за ухом и приложила палец к губам, мол не шуми. В такое время в мужском общежитии царила тишина. Если старина Хум – здешний комендант не внушал страха, то вот встреча с дежурившими по академии преподавателями, которые заглядывали в мужское общение среди ночи, была крайне нежелательна.  Но удача оказалась на моей стороне. Филлимон жалобно мяукнул, словно пытался в последний момент призвать меня передумать. Поздно. Самый трудный этап пройден. Я ловко улизнула из женского общежития, проникла незамеченной в мужское и дошла до заветной комнаты. Теперь нельзя отступать.

Приложила ухо к двери и прислушалась – тихо. Не смогла сдержать злорадной улыбки, стоило руке нащупать в кармане маленькую стеклянную баночку с подарком внутри. Я не собиралась просто найти и забрать белье Триши, нет. Вредить избранным из семерки запрещалось, да и злить лишний раз Бяку не стоило, но вот чуток испортить двум дружкам сон – святое дело! Пора действовать. Сначала запустила заклинание на наличие защиты. Многие адепты ставили ее на двери, потому что шутники находились всегда. Аккуратно распутала плетения, как учил нас декан Лае, и нажала на ручку. Дверь легко поддалась, погружая меня в царство тьмы. Защелкнула на запястье браслет и активировала парализующий артефакт Оливии. Маленький цилиндр засветился бледным светом и храпящий во сне Олмуд Таймран (даже не сомневалась, кто из этих двух мерзавцев храпит) умолк. Потрясающе, работает. Оливия просто чудо. С трудом удержалась, чтобы не захлопать в ладоши. Изобретение Вирс имело маленький радиус действия, зато поражало всех, кто в него попадал. Чтобы маг-активатор не застыл сам, Оливия смастерила специальный браслет-блокиратор. Очень продумано. Не перестаю ей восхищаться. Теперь настал черед поискового ритуала. Прихватила с собой из комнаты расческу Триши и запустила поисковые нити. Чуть не заскрипела зубами, когда поняла, где находится то самое белье. Гадство! Буквально взвыла от досады, наколдовав магический светляк и направившись к спящему Таймрану. Когда уже нависла над противным некромантишкой, обернулась на его соседа и не выдержав рассмеялась. Виктор Суорт спал на боку, и у него изо рта стекала длиннющая слюна. Похоже первой обязанностью его жены будет в прямом смысле подтирать слюни. Бе! Осознав, что промедление может быть чревато, занялась замершим Таймраном. Нити упорно показывали на подушку Олмуда, поэтому принялась отодвигать его голову. Тяжелый. Выругалась про себя и, взяв Таймрана за руки, начала перетаскивать. Поддавался плохо. Такими темпами скорее вспотею, чем сдвину с места это скопление мышц, неожиданное для некроманта. Раз, два... Поднатужиться, рывок и ... Бабах! Сначала голова, а потом по инерции и все тело свалилось с кровати, я же пребольно плюхнулась на пятую точку. Вот гадство! Потерла ушибленное место и подползла к упавшему Таймрану. Пощупала пульс – тишина. Мне поплохело. Я ведь... Я ведь не убила его, правда? Меня пробрала внутренняя дрожь, а потом едва истерически не рассмеялась: это же из-за блокиратора. Так, спокойно Лисандра. Отставить истерику и вперед копаться в мужской кровати. Я подняла подушку, но под ней оказалось пусто. Пошарила простынь, наткнулась на что-то липкое (едва удержала рвотный порыв и вытерла руки о ту самую подушку). Вот даже думать не хотелось, что это было. Бррр. Подняла матрас, опустила обратно. Чихнула. Здесь вообще слышали о слове уборка? Затем на меня снизошло озарение, и чуть ли не с победным кличем залезла в наволочку – есть! Аккуратно вытащила нательную сорочку и маленькие ажурные трусики Триши. Держа белье кончиками пальцев, сложила его в приготовленный мешок и вытерла выступивший на лбу пот. Дело сделано. Осталось лишь поселить к двум дружкам еще парочку таких же. Пусть наслаждаются. Все остальное должно остаться как было. С сомнением посмотрела на застывшего на полу Олмуда, но не стала его поднимать, а даже чуток пнула. Из вредности. А теперь завершающее дело! Достала из кармана стеклянную баночку, любовно погладила ее и высыпала часть содержимого рядом с головой Виктора Суорта, приговаривая: "Ах вы мои милашечки, ползите, ползите к этому некромантишке. Ну же, посмотрите, как замечательно вам будет тут жить". Затем остатки щедро рассыпала по кровати Таймрана и довольная закрыла баночку. Клоп домашний. Обыкновенный. Вызывает повышенный зуд, не дает спокойно спать и сильно усложняет жизнь. Добро пожаловать домой, малыши!

Довольно улыбнулась и еще раз проверила резьбу банки. Не дай маги принести такого друга к нам с Тришей в комнату. Выдохнув с облегчением, направилась к тому месту, где оставила блокирующий артефакт и замерла. Беккет Оверой собственной персоной стоял около двери и, глядя на все происходящее, с трудом сдерживал смех. Как давно он тут? Что сейчас будет? Мама! Попятилась назад, но запнулась о тело Таймрана и чуть не упала. Резкий рывок и меня привычно впечатывает в Бяку. Вот гадство! Мужская рука собственнически обвила талию, и я пикнуть не успела, как меня подтолкнули к выходу.

– Куда? – почему-то шепотом спросила я. – В тюрьму? В казематы? В свой кабинет? На казнь?

Беккет Оверой не стал отвечать, а отключив артефакт, подхватил все мои вещи и открыл портал. Меня закрутила чужая магия. Невольно крепче прижалась к мужчине и закрыла глаза. Что сейчас будет? Очередное наказание?

 Наконец почувствовала под ногами твердый пол и завозилась в объятиях Бяки. Он не стал удерживать и, продолжая коварно улыбаться, отпустил, а я... Я стояла посреди его спальни. Опять.

Глава 29

– Верните меня в мою комнату! – резко развернулась к нагло ухмыляющемуся лорду Оверою. – Или озвучьте наказание, чтобы я не мучалась.

– Наказание..., – с придыханием произнес Бяка, и сердце ухнуло куда-то вниз живота. – Какое сладкое слово.

Издевается. Снова.

– Вы же были в королевском дворце! Что местные леди уже не удовлетворяют Ваши аппетиты? – постаралась сохранить крупицы самообладания, но поздняя ночь, нервное напряжение и волнение сыграли со мной злую шутку.

– Лисандра-Лисандра, тебе так не дает покоя то, чем я занимаюсь во дворце? – он подходит ближе и по старой доброй традиции берет мой подбородок в плен, заставляя смотреть глаза в глаза. – Маленькая лисичка оказывается очень даже ревнивая.

– Я не имею на Вас прав, а значит не имею права ревновать, – вырвалась из хватки ректора и отошла на пару шагов, осматриваясь.

В спальне горел камин, а на маленьком столике у кресла лежал... да-да лежал кусок яблочного пирога.

– Правильно думаешь, – проследив за моим взглядом, произнес Бяка, – Сэм не удержался и когда я попросил назвать имя чудо-повара, он признался.

"Предатель!", – обругала  про себя брата, но вслух промолчала.

– Поэтому я бросил всех и вся и примчался в академию зная, что ты не отступишься. Присядем? – и наглый Бяка расположился прямо на ковре, уперевшись спиной в кресло и при этом с удовольствием вытянув ноги. – Я жду!

Не просьба, нет, приказ. Скрипя зубами подчинилась и устроилась как можно дальше от ректора.

– Ближе, я тебя не съем.

– Лишь понадкусываю , – тихо буркнула под нос, но он услышал и улыбнулся.

Вся эта ситуация, все происходящее сейчас не укладывалось в моей голове.

– Чаю?

Это в четыре утра?

Недоумение видимо столь явно отразилось на моем лице, что Бяка лишь кивнул и рядом с нами из воздуха появился чайник с двумя чашками.

– Позволь, я поухаживаю за тобой.

Чуть ли не с открытым ртом наблюдала, как третий по силе маг королевства ранним утром в своей спальне наполняет для меня чашку вместо того, чтобы уже тащить в постель и говорить о том, как сильно хочет.

Между нами возникло молчание. Не удручающее или напряженное, а скорее уютное и выжидательное. Не стала отказываться и, когда Бяка отсалютовал своей белой фарфоровой чашкой, сделала глоток. Ммм, вкусно. Прикрыла глаза и отпила еще. Странно все это. Неожиданно и вместе с тем приятно. Горячая жидкость согревала изнутри и дарила необычное чувство тепла, а может дело в сидящем неподалеку мужчине? Ловила на себе взгляды ректора и смущалась. Такой он волновал меня намного сильнее, чем обычно.

Пас рукой и рядом со мной появилась вазочка с конфетами. Не стала отказывать себе в удовольствии. Молочный шоколад буквально таял во рту, а еще пачкал руки. С трудом удержалась от того, чтобы не облизать пальцы. Давно я не ела такого. Вру. Лишь однажды, когда мама была жива. Розария Майтон слыла той еще любительницей сладкого, но оно совсем не сказывалось на ее фигуре. Я слишком задумалась, глядя на танец языков пламени в камине, и совсем забыла, где нахожусь, а главное с кем.

– Расскажи, что ты делала в мужском общежитии? – голос Бяки вырвал меня из дорогих сердцу воспоминаний. – Когда я вернулся в академию и не обнаружил тебя ни в комнате, ни в душевых, ни в библиотеке, то подумал на худшее.

– На что именно?

– Что ты сейчас в постели какого-нибудь адепта или преподавателя.

– Плохо же Вы обо мне думаете! – очарование момента пропало, и поспешно вскочила на ноги.

Бяка поднялся следом и оказался рядом как-то неправильно быстро.

– Я уже давно не знаю, что мне думать, – словно завороженная смотрела в глаза лорда Овероя и тонула в водопаде скрытых ото всех эмоций и чувств. – Ты непредсказуема, порывиста. Чаще делаешь, а потом разбираешься с последствиями собственных решений.

– То есть Вы полагали, после Ваших слов о постели без обязательств я отдамся первому встречному? – попыталась отойти, но меня удержали. Мужские руки обвились словно змеи вокруг талии и крепко прижали к их обладателю.

– Я уже сказал, что не знаю. Со мной такое впервые лисица. Ты особенная. Другая. Мы знакомы давно, но... Не важно!

Бяка будто очнулся, а я даже забыла как дышать после услышанных откровений. Сердце начало биться быстрее и захотелось перестать возводить между нами преграды из собственного страха и приличий. Мои чувства грозились вырваться наружу, и поэтому решила рассказать правду о своем визите в комнату двух некромантов.

– Олмуд Таймран шантажировал Трисарию Нокс. Он забрал себе некоторые ее вещи, чтобы выставить на обозрение всей академии. Я их выкрала.

– Можно подробнее, – вот теперь Беккет Оверой хмурится и отпускает меня, садясь на прежнее место.

Уступаю и опускаюсь неподалеку, не зная куда деть руки. Почему-то хочется быть откровенной и ничего от него не скрывать. Я рассказываю о непростых отношениях между Тришей и Таймраном, о том, как этот некромант обращался с моей подругой, попытке двух дружков обоюдно изнасиловать ее и совсем не замечаю, что на глазах появляются слезы. Ректор неожиданно поднимается и садится рядом. С него спадает привычная маска наглого язвительного мага. Теперь он самый внимательный слушатель, которого можно только поискать. После того, как замолкаю, Бяка хмурится еще больше и выглядит задумчивым. Неожиданно его рука находит мою и крепко сжимает. Становится легче, легче плакать.

– Но не только это тревожит тебя, ведь так, Лисандра?

Поднимаю свои глаза и признаюсь.

– Вы были правы с самого начала, когда не хотели включать меня в семерку избранных. Я плохой боевой маг. Отличные оценки, победы в боях на практических заданиях, осваивание сложных заклинаний... Когда увидела папу в кабинете, я растерялась и если бы не Вы, он бы умер! Понимаете? Умер. В новозимье происходят страшные вещи и не уверена, что справлюсь. Я теряюсь в непредвиденных ситуациях, замираю, не знаю как поступить. Мой удел – это замужество и рождение детей! Я ни на что не годна!

– Тшш, – не понимаю, когда оказываюсь в крепких мужских объятиях, когда рука Бяки начинает гладить по голове, успокаивая, а присутствие этого мага рядом дарит немыслимое ощущение тепла и поддержки. – Не плач! И ты не права, точнее я был не прав. Ну перестань. Что мне с тобой делать, мой маленький лисенок? Ты рушишь все мои планы. Если бы я знал...

– Знали что?  – прошептала одними губами и наши лица оказались непозволительно близко. Сейчас я видела в некогда холодных и презрительных глазах, пробивающиеся наружу чувства и не смогла сдержаться. – Я... Я не могу описать те эмоции, которые Вы у меня вызываете. Но мое сердце, оно замирает при виде Вас. У меня не получается оставаться спокойной и всякий раз, когда слышу о Вас и других леди, то да... Меня гложет ревность. Вы должны быть мне как минимум неприятны, или лучше бы я ненавидела Вас. Не могу. Это гложет меня, съедает изнутри. Я не в состоянии противиться своим чувствам и наверно даже готова наплевать на свою честь. Все теряет значение, смысл, когда Вы рядом. Совсем другой. Со мной. Как сейчас. Лорд Оверой, я люб...

– Достаточно! – чуть повысив голос, произнес Бяка, а затем поцеловал.

Это было словно глоток воздуха, океан среди безграничной пустыни, яркий огонь в самую лютую зимнюю стужу. Он целовал меня бережно, словно боялся сломать. Я же крепко обняла его и зарылась руками в волосы. Мне нравилось это мгновение. Сейчас. Когда Беккет Оверой впервые был настоящим. Рядом. Треск догорающих поленьев, темнота за окном и какое-то волшебство, зарождающееся только между нами двумя. Остальной мир исчез, растворился в нашем невыносимо нежном поцелуе. Не осталось места обжигающей страсти, испепеляющему дотла желанию. Только притяжение. Безграничное. Сильное. Бесконтрольное. Не поддающееся никаким объяснениям.

Когда дышать все же стало нечем, лорд Оверой отстранился, но не перестал смотреть на меня. Я тонула в его глазах и чувствовала, что улыбаюсь сквозь слезы. Наверно никогда не забуду этот щемящий душу поцелуй. Пронесу его через года, сохраню в своем сердце. Он будет согревать меня долгими зимними вечерами, станет светом в самую темную безлунную ночь. Это только между нами. Наша тайна. Только наша.

После случившегося, мне хочется быть полностью с ним откровенной. Беккет Оверой ласково проводит по моему лицу, с видимым удовольствием пропускает сквозь пальцы распустившиеся волосы и впервые выглядит таким умиротворенным.

– Я должна еще кое-что Вам рассказать, – нечто внутри меня толкает продолжать, хотя в глубине души тоненький голосок разума взывает: "Нельзя".

– Что ты хочешь рассказать, мой лисенок? – столько спрятанной нежности в этих словах, а в объятиях хочется утонуть. Я бы сидела так вечно, вот только мой язык кажется начал жить собственной жизнью.

Без утайки пересказываю последний разговор с тетей, встречу с дедушкой, вторую встречу, о которой как и первой ректор не знал. Говорю о Серене Олдом, о том, что не верю ей. Продолжаю делиться всем, но по мере того, как продвигается рассказ, объятия мужчины становятся все тверже, неуютнее. Уже не могу остановиться, а надо. Подозрения, семья Таймранов, значение трехсотого новозимья и завещание Триана Райтона. Когда наконец умолкаю, Бяка отстраняет меня и порывисто поднимается со своего места. Непонимающе смотрю на него, но от былой нежности не осталось и следа. Жесткий холодный взгляд мужских глаз пугает. Прижимаю руки к груди, и моя душа покрывается толстым слоем льда.

– Возвращайся в свою комнату! – приказ, сказанный подчеркнуто безразличным тоном.

Лучше нож в сердце. Сразу. Пошатываясь встаю на ноги и снова хочется плакать. Бяка видит мою реакцию и недовольно морщится.

– Иди спать, Лисандра. Завтра в девять тренировка с некромантами.

Вот так просто. Вышвырнул как ненужную вещь. Мне хочется закричать, что-нибудь разбить, но вместо этого нахожу в себе силы ступить в портал. Оборачиваюсь напоследок, но лорд Оверой уже не смотрит в мою сторону. Хрупкий карточный домик, который возвела в своих глупых девичьих мечтах, рухнул. Шаг, еще шаг и оказываюсь в знакомой комнате. Триша безмятежно спит и улыбается во сне, а я готова выть от боли, которая разрывает на части. Никогда, никогда мне не было так плохо. Сотни вопросов появляются в голове. Что случилось? Неужели Беккету Оверою оказалось настолько неприятно услышать мои слова?

Перед глазами темнеет, но из последних сил сажусь на кровать и думаю, думаю, думаю, пока не начинает болеть голова. Зачем вообще ему все рассказала? Зачем? Постепенно сквозь туман непонимания приходит догадка: чай. В чай ректор подмешал зелье правды, а я словно последняя дура взяла и выложила все секреты. Как теперь с этим жить? Мама, скажи мне как? Пелена из слез снова застелила глаза и уткнувшись в подушку горько заплакала. Глупая влюбленная клуша. Но как же сильно, как же сильно я люблю его...

Глава 30

Утром проснулась разбитой, а отражение в зеркале кричало караул. Триша попыталась спросить меня о причине, но вместо объяснений протянула подруге мешок, в котором было ее белье. Плакали обе. В последнее время чувствовала себя фонтаном. Да я бы уже наверно любую пустыню превратила в оазис.

С замирающим сердцем шла на тренировку. Боль в груди мешала сосредоточиться на словах декана боевиков. Риммуса Лае кажется тоже не радовала перспектива тренировки с некромантами. Он недолюбливал Литишу Фойе, и я полностью была с ним солидарна. Семеро на семеро. Мелански, Скритчерс, Фрост, Ландэр, Майтон, Кунтли и младший брат Альфуса Рота – Рис Рот. Последнего  определенно не ожидали здесь увидеть, но кто будет оспаривать решение преподавателей и ректора? Семерка избранных боевых магов. Я стояла и слушала речь Риммуса Лае о том, что у нас непростая задача, ведь может случиться всякое. Лица одногруппников выражали совершенно разные эмоции: браваду, предвкушение, азарт, затаенный страх... Лишь Рис Рот выглядел чересчур расслабленным, и это не давало мне покоя. Мы с Тодом понимающе переглянулись и решили все обсудить после.

Теперь пришел черед некромантов. С внутренним злорадством пронаблюдала за тем, как к нам спешили явно не выспавшиеся и опаздывающие Таймран с Суортом. Похоже, их новые друзья уже вовсю развлекались, и я надеялась, что прошедшая ночь не будет последней. Постаралась слишком уж не радоваться, но это оказался единственный повод для поднятия настроения. Видела как после переклички Триша с облегчением встала рядом с Криспи Таем. Он все же лучше чем неразлучная парочка мерзких некромантишек. Среди представителей их факультета было три девушки вместе с моей подругой. Держись Триша, назад пути все равно нет. Заместитель декана Фойе с недовольством посмотрела на своих любимых мальчиков, которых отчитал за опоздание Риммус Лае. Отметила, что сам декан некромантов Блэквуд Ринтар так и не появился в академии. Значит слухи не врут и всесильный некромант будет помогать Альфусу Роту охранять точку в королевском дворце. Жаль. И это чувство окрепло сильнее, когда на очищенном от снега полигоне появился ректор. Сердце пропустило удар, и я заставила себя смотреть только на Риммуса Лае. Хватит с меня. Я не хочу быть использованной. То, как вчера повел себя лорд Оверой, ничем не оправдать. Но где-то в глубине души вдруг поняла, что Бяке оказались неприятны мои слова о Серене Олдом. Он ведь опекал ее, верил, а я совершенно не разделяла отношение лорда Овероя к лекарке, вылечившей отца, да еще и назвала ту умелой интриганкой. Но если у меня есть собственное мнение, это не значит, что оно ошибочное. Маги, ну почему все так сложно?

– Не спите на ходу адептка Майтон! – злой окрик ректора выдернул из невеселых мыслей и, не глядя на мужчину, молча пошла на позицию.

Сил спорить или огрызаться просто не осталось. Если Беккету Оверою хочется и дальше издеваться надо мной, пусть. Моя задача выстоять в новозимье, а потом мы больше никогда не увидимся. Очень на это надеюсь. Сердце по-прежнему трепыхалось в груди, словно раненая пташка, но я нашла в себе силы выстоять и погрузиться в тренировку. Постепенно процесс захватил, особенно когда нас разделили на пары и заставили сражаться с остальными двойками. Благодаря декану Лае моим напарником оказался Криспи Таем. Этот некромант вызывал уважение и одновременно заставлял слегка опасаться. Все закрутилось в один сплошной водоворот, а затем в гущу битвы с азартом вступили Литиша Фойе, Риммус Лае и ректор. Три взрослых мага сражались одновременно и против нас и друг с другом. Поймала себя на том, что любуюсь именно Беккетом Овероем. Он был воплощением силы, могущества, мастерства. Таких боевых магов должна выпускать Тринарская магическая академия. К сожалению мои тщательно скрываемые восторги разделяли и другие представительницы прекрасного пола, даже Триша.

После окончания тренировки пронаблюдала за тем, как Литиша Фойе кокетливо улыбается ректору и что-то шепчет ему на ухо. Ревность впилась в сердце ядовитым жалом и я поспешно отвернулась. Хорошо Мелански и Нокс не бросили меня. Когда мы покидали полигон, могла поклясться, что ощущаю на себе взгляд тех самых глаз, даривших ночью небывалую нежность, а потом спустивших с небес на землю.

Через час мы с Тодом сидели в кабинете декана и обсуждали те сведения, которые удалось узнать о трехсотом новозимье. Взгляд Риммуса Лае то и дело останавливался на моем заплаканном лице, но мужчина не задавал вопросов, хотя хотел. Сам же декан выглядел каким-то бледным, измученным.

– С Вами все в порядке, лорд Лае? – не выдержала попыток мужчины делать вид, что ничего не случилось. – Вам нужно к лекарям.

– Благодарю за заботу, Лисандра, но я разберусь сам. Сейчас важно лишь новозимье, а собственное здоровье подождет.

– Вы ведете себя совершенно противоположно тому, чему нас учили! – вот не знаю, почему упорствовала в данный момент. Наверно не давало покоя предчувствие, неясная тревога в душе.

Риммус Лае по-доброму усмехнулся и развел руками, мол подловила.

– Никогда не думал, что когда-нибудь мои слова обернутся против меня.

– Лисандра права, – поддержал Тод. – К тому же Вы слишком значимы для охраны точки.

– Двое на одного – нечестный прием, – совсем не сердясь произнес декан и, откинувшись на спинку своего стула, устало прикрыл глаза. – Хорошо, я сделаю так, как вы советуете, а сейчас идите и отдохните. Через два дня покой нам будет только сниться.

Мы с Тодом покинули кабинет Риммуса Лае снедаемые одной и той же тревогой. Что интересно случилось с деканом? Обычное переутомление? Недосып? А вдруг... Это "вдруг" витало в воздухе и заставляло с удвоенной силой штудировать книги, тренироваться и морально готовиться к самой особенной ночи в году.

***

Вот и настал тот самый день, которого все жители королевства ждут с предвкушением и содроганием одновременно. Адепты и преподаватели, которым посчастливилось не дежурить в ночь новозимья уехали по домам. Академия опустела и стала какой-то неуютной. Триша сегодня ночевала у Тода, а я с трудом уснула после двух ночи. Мне все казалось, что вот-вот в спальне появится ненавистный Бяка, но он не появился. В оставшиеся до новозимья дни мы с ним не виделись. После совместной с некромантами тренировки Тод вскользь заметил, что ректор то и дело бросал на меня недовольные взгляды, злился. Я пыталась убедить себя в полном безразличии к данному факту, но не смогла. Вчера вечером в душевой услышала разговор Арисы Кунтли и Виолетты Унир, в котором девушки жаловались, что Литиша Фойе похоже завладела сердцем ректора и вновь пробыла в его кабинете слишком долго. Снова боль, разочарование, тоска. Ночь в одиночестве лишь обострила все эти чувства. Если днем удавалось еще отвлечься, то с наступлением темноты я хотела лезть на стены. Почему первая любовь такая несчастная? Как меня вообще угораздило полюбить Беккета Овероя? Эти вопросы задавала редким звездам, светившим в окно через покрытое морозными узорами стекло. Вроде бы радуйся: впереди праздник, проверка собственных сил, возможность показать себя, испытать. Не получалось. Разбитое не склеить обратно идеально. Все равно трещины будут заметны.

Засиделась на кровати и когда посмотрела на часы, то на всех парах понеслась в душевые. И пусть первой половиной дня нам разрешалось распорядиться по собственному усмотрению, я намеревалась потратить время с пользой. С мокрой головой и полотенцем в руках вернулась в комнату. Вздрогнула, когда дверь за спиной закрылась сильнее, чем ожидала. В конец растерялась, увидев на своей кровати нежданного гостя. Нежданного совсем.

– Что Вы здесь делаете? – с трудом выдавила из себя и плотнее запахнула халат.

– Лисандра, думаю нам необходимо поговорить.

– О чем же, лорд Рот? Моя комната – не самое подходящее место. Мужчинам запрещено появляться в женском общежитии без особого разрешения.

– Оно у меня есть. Не разрешение, право.

Альфус Рот поднимается с кровати и испытывающе смотрит на меня. Словно я по-настоящему принадлежу ему. Только ему.

– Для начала хочу извиниться за то, что оставил Вас на снежном балу. Мне пришлось уйти, иначе бы случился скандал, а Ваша репутация должна быть безупречной.

Не вовремя вспомнила жаркую ночь и ласки Бяки. Если голова осталась в этот момент холодной, то вот тело предало. Внизу живота появилась знакомая тяжесть, и я буквально возненавидела себя.

Альфус Рот видимо неправильно истолковал мое изменившееся выражение лица и подошел ближе.

– Я присылал цветы, объяснения, подарки, но как понимаю, они до Вас не дошли.

Скупо кивнула подтверждая. Почему-то было все равно, хотя исчезновение лорда Рота с бала с удовольствием обсуждали его поклонницы и перемывали кости мне -неудачнице.

– Вы простите меня? – Альфус Рот берет мою руку и чувственно целует ее.

Дергаюсь. Такая реакция совсем не нравится второму по силе магу в королевстве. Зеленые глаза пытаются понять, что изменилось. Кажется, лорд Рот был уверен в своей собственной неотразимости, но он проиграл одному наглому себялюбивому Бяке.

– Даже так..., – неопределенно произносит вслух маг, и я осознаю собственную ошибку. Наделенные властью и богатством мужчины не знают слова "нет".  – Но впрочем все скоро встанет на свои места. Я понимаю, что повел себя на балу не слишком благородно и не удержался от поцелуя. Вы растеряны сейчас Лисандра, бывает. Мне по душе такая невинность и неиспорченность. Постарайтесь сохранить ее до свадьбы.