Текст книги "Дарёна (СИ)"

Автор книги: Варвара Лунная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

– Один? – князь Лей пораженно замер.

– Княже, – Егор почти кубарем скатился на землю. – Дом Медведичей спалили.

– Что?

– Мы приехали, а там одни головешки.

– Мы? – уточнил Лей, боясь поверить. – Вы с Ярко или…

– Все вместе. Мы успели, уговорили Стана бежать, утра не дожидаясь, а тут, – он развел руками.

– Нежен, – рявкнул князь.

– Звал, княже? – тут же подбежал здоровый как вепрь дружинник.

– Я тебя вчера посылал дом кузнецов Медведичей проверить.

– Да, – кивнул Нежен. – Проверили, воды наносили, пыль даже вытерли кое-где. Еды, что ты дал, оставили.

– Печь топили? – спросил князь строго.

– Нет, – покачал головой богатырь. – Хотели сначала, чтобы дух нежилой из дома выгнать, но потом решили что долго ждать придется пока дрова прогорят.

– А после что?

– После уехали, – непонимающе пожал плечами Нежен. – А что?

– Сгорел дом, – ответил за князя Егор. – Одни головешки остались.

– Да… я…, – Нежен аж заикал он неожиданности. – Княже… Броньку спроси, Тереха, цел был дом, когда мы уезжали. Не разводили мы огня, специально не стали, чтоб не спалить.

– Когда уезжали? – уточнил Лей строго.

– Так после обеда ты нас туда послал, мы к ужину вернулись.

– Дождь вчера был, – вслух размышлял Лей. – Как раз около ужина. Небольшой, но следы должны были остаться. – Срочно позовите мне Соколка с его псом. Броньку и Тереха кликни, со мной поедите,– велел он и пошел на конюшню.

Люди бросились выполнять поручение князя и очень скоро Лей, Егор, дружинники и старый Соколок уже скакали по направлению к Кабаньему Логу. За лошадьми бодро бежал молодой поджарый пес, черный с белыми пятнами. Этот пес знаменит был тем что по следу шел лучше других собак. По дороге они встретили Стана с семьей, и князь тоже попросил кузнеца в Дубках пока побыть.

Следов около сгоревшего дома было много, но опытный следопыт Соколок сразу приметил небольшие, одиночные что от дома к лесу вели. По ним пса и пустили. Собака, низко пригнув голову к земле, побежала по только ею ощутимом следу и очень скоро вывела тех кто за ней бежал к Кабаньему Логу. На том месте где кончался лес, стоял Ярко. У него собачьего нюха не было, но он замечал примятую траву, отломанный сучок, зацепившийся за ветку длинный седой волос. Эти, другим не видимые следы, привели его сюда. Но куда дальше идти парень не знал, в этой части деревни стояло три дома, в каком из них злодей жил? Кто соседям кузнецам, которых всю жизнь знал, такой неблагодарностью отплатил?

Ярко не знал, а вот для пса следы не оборвались и он уверенно повел людей к дому что посерединке стоял. Это был дом бывших свекров Малинки, родителей Зайко.

– Эй, хозяева, – постучал кулаком по приоткрытой створке ворот князь.

Из соседних домов стали выглядывать люди. Отец Зайко испуганно вышел во двор и низко поклонился князю.

– Здрав будь, князь. Что привело тебя к моему скромному дому?

– Спросить хочу чтобы вчера у дома кузнецов в лесу делал?

– То не он, его жена, – вмешался Ярко. – Выходи Белёна, не прячься.

– Уверен? – Лей нахмурился.

– Да, след женский и волос седой я нашел, а тут из баб только Белёна и Белка. У Белки духа дом спалить не хватило бы, а мать ее запросто.

– Да что ты такое говоришь? – замахал на Ярко руками мужик.

– Говорю что дом она наш спалила, – ответил парень. – Пусть выйдет, возразит, коли есть что.

– Погоди Ярко, – велел князь. – Выйди сюда, Белёна, – велел он громче и женщина повиновалась.

Стали подтягиваться кабаневичи, всем же любопытно было чем дело кончится. Люди шепотом сообщали вновь подошедшим в чем дело, те передавали следующим.

– Вчера вечером ты к дому Медведичей ходила. Зачем? – спросил князь.

– Не ходила я. Что б мне там делать? – хмыкнула Белёна.

– Князю в глаза врешь, – возмутился Ярко, – след твой меня сюда привел.

– Брешешь, мало ли чьи там следы, – огрызнулась женщина.

– А чьи еще следы быть могут? – спросил князь.

– Откуда мне знать? Я туда не ходила никогда и не пойду. А что до того что дом им спалили, то это кара богов за моего Зайко. По вине Стана он на каторге гниет.

– На каторге он гниет по своей вине, – возразил князь. – А что до того что не ходила, врешь. Не только Ярко слет твой приметил, собака Соколка нас сюда привела.

– Бёлена, а ведь ты ночью вчера из лесу возвращалась, – ахнула одна из соседок. – И сажа на щеках была. Я спросила где это она в лесу сажей перемазалась, – добавила женщина громче. – А она меня к лешему послала и велела нос не совать куда не надо.

– Связать ее и в Дубки привезти, – велел князь своим дружинникам.

Те схватили попытавшуюся убрать Бёлену. Она визжала, кусалась, ругалась, но князю до нее уже дела не было, он кивком велел Ярко следовать за собой и поехал в город.

Утром был суд, Бёлёна отпиралась, но все было против нее. Медведичи стояли тут же на большой площади. Они не вмешивались, но горько им было. Все же дом, хоть и бросили они его, а сердце болело. Люди на площади переговаривались, гадая какое наказание вынесет князь: отправит Белёну к сыну на каторгу или еще что придумает.

– Ты спалила кузнецам дом, – заговорил князь. Дом и кузницу. Казнить тебя за это много, выпороть мало. Сколько стоил твой дом. Стан? – обратился он к Медведичу.

– Не знаю князь, – ответил мужчина. – Я его не покупал, я в нем родился.

– Два дома с кузней, – выступил вперед Ярко. – Мы в Лепетовке за два десятка золотых покупали, но наш дороже стоит.

– Ваш действительно лучше тех двух был, – согласился князь. – Значит, цену на два помножим. Итак, Белёна, ты заплатишь сорок золотых и будешь свободна.

– Откуда у меня такие деньги? – возмущенно фыркнула женщина. – Я не кузнец, я их из ничего не кую.

– Тогда отрабатывать будешь, – равнодушно сказал князь. – Кому из вас люди работница нужна? В доме кухарить или в поле убирать? Она будет работать, а плата ее, Медведичам идти, пока долг не погасится.

Люди зашептались. Те кто Белёну знал такой работницы и за доплату бы не взяли, а новые люди побаивались, уж больно нагло держалась подсудимая.

– Я возьму, – вышел вперед новый городской скорняк. – Мне рабочие руки нужны. Но платить буду как и другим батракам.

– Не меньше чтобы, – кивнул князь. – На том и порешим. Посчитай потом сколько времени понадобится чтобы сорок золотых набрать и ко мне зайди, – он поднялся, давая понять что суд закончен.

– Батюшка князь, да за что же ты меня без хозяйки оставляешь? – муж Белёны бросился князю в ноги.

– У тебя дочь еще есть, не пропадешь, – отрезал Лей и пошел прочь.

Белка стояла позади отца и от стыда глаз поднять не могла. Мало ей было брата, что жену и Стана едва не убил, а теперь вот еще и мать. И опять Медведичей зацепило. Ярко, ее, Белку, так и не смог простить тогда. Сказал, понимает почему промолчала, понимает что Зайко ей брат, но и ему Стан брат. А потому укрытие того кто его убить пытался, он простить не может. А теперь Ярко, наверняка, плевать в ее сторону будет, если где встретятся.

– Ошейник ей надо будет кабальный сделать, – размышлял вслух скорняк. – Кожа у меня есть, а заклепать негде, – он задумчиво нахмурил лоб.

– А что кузнец все пьет? – спросил кто-то из горожан.

– Пьет, – ответили ему. – Вообще работать перестал, как жив еще?

Медведичи переглянулась. В дороге Ярко еще раз подробно рассказал о том как прокляла его Веста и как через это проклятие выяснились и другие ее прегрешения. Сказал и про то что Добр, судя по всему, волей приворота из дома ушел. А может и нет, но про то они уже никогда не узнают.

– Схожу поговорю с ним, – решил Стан.

– Мы с тобой, – сказал Желан, на остальных глянув. – Малинка, ты с нами или в трактире подождешь?

– С вами конечно, – уверенно ответила женщина. – Мы же семья, свекор он мне вроде как, – и она первой направилась к кузнице.

В доме кузнеца было сыро и стоял тяжелый смрадный дух. Хозяин дома спал, сидя за столом на котором только кувшины из под самогона были, да заплесневелые яблоки.

– Огонь в кузне погас, – покачал головой Желан.

– Наш ведь цел пока? – спросила Дарёна. – Можно его поделить?

– Можно. Я схожу, – Желан пошел к трактиру, где в небольшом глиняном горшочке они старательно поддерживали кузнечный огонь.

А оставшиеся дружно принялись за работу. Ярко со Станом наносили воды, принялись топить баню. Малинка с Дарёной убирали дом, мыли посуду, кипятили воду для стирки. Добр проснулся, увидал хлопочущих детей и пьяно заплакал.

– Скоро баня будет готова, – положил ему тяжелую ладонь на плечо Стан. – Запустил ты себя совсем, не дело это.

– Станушка, – прохрипел Добр. – Как мне жить теперь?

– Не знаю, батя, – вздохнул Стан. – Не знаю.

– Батя, – Добр слабо улыбнулся. – Ты батей меня назвал.

– Назвал, – смущенно кивнул Стан. – Вставай, провожу тебя в баню.

Пока Добр отмывался, Желан развел в кузнице огонь и навел там порядок. Тут же потянулись горожане которым от кузнеца что-то надо было и братья, оставив дом на Ярко и женщин, взялись за дело. Застучали молотки, запылал горн и сделалась и заклепка на ошейник для Белёны, и подковы для дружинных коней, и починился казанок для старой соседки. И заказов наперед было столько, что Добру до следующей зимы бы их хватило.

– Хорошо что отцу помогли, – встретил Медведичей вечером у дверей трактира князь.

– Как было не помочь, – вздохнул Желан. – Вроде как не так уж и виноват он оказался.

– Поговорить я с вами хочу, – заявил Лей.

– Со всеми? – уточнил Ярко.

– Нет, со старшими только. А ты разве не в дружине должен быть? Или решил оставить службу?

– Нет, я не решил.

– Тогда живо в дружинную избу.

Ярко виновато посмотрел на родных, поцеловал Дарёну и поспешил уйти. Не хватало еще рассердить князя, чтобы он передумал его в дружину брать.

– Мы наверху будем, – Малинка взяла Дарёну за руку и увела в комнату что они сняли, а мужчины прошли за свободный стол и поесть себе заказали.

– Как Добр? – спросил князь, когда перед ними поставили миски с еще шкварчащим мясом и кувшин с киселем.

– Оклемается, – ответил Желан. – Еще день или два и снова работать сможет.

– Это хорошо, – кивнул Лей. – Но в этом году Дубки еще разрастутся, одного кузнеца мне не хватит.

– Рады бы мы помочь тебе князь, – хмурясь, ответил Стан. – За приглашение благодарны, ну да видишь как вышло? Негде нам жить.

– А если я вам новый дом поставлю? – спросил Лей. – Два дома и кузню?

– Что взамен потребуешь? – спросил Стан.

– Дань, как и раньше будет, – ответил Лей. – Ну а за дом… три года пообещаете мне с места не сниматься.

– Не понимаю я тебя, княже, – Стан все еще хмурился. – Не удобно ведь тебе было что мы за Кабаньим Логом живем. Отчего ж теперь передумал?

– А кто тебе сказал что я дома вам на прежнем месте поставлю? – ухмыльнулся князь. – Место я хорошее нашел, и рядом с городом и от людей в стороне, там строить хотел. Завтра посмотрите, и коли понравится, по рукам ударим.

– О дани давай договоримся сразу, князь, – попросил Стан.

– Свидетелей тебе позову, – пообещал Лей. – Если остаться согласитесь.

Кузнецы переглядывались, но ответа сразу решили не давать. Надо еще посмотреть что за место нашел князь и что за дома он ставить собрался, почитать во сколько им все это станется, хватит ли средств дожить до окончания строительства, в трактире ведь за каждый день платить надобно. Князь не торопил, не настаивал, хотя ему очень хотелось чтобы Медвечили остались. Не только потому что кузнецы они были отменные, хотя лучше них мастеров князь пока не встречал. Даже Добр, обучавших Стана с Желанном мастерству уже от них отставал. Не хотел Лей чтобы они уезжали еще и из-за Дарёны. Он не особо надеялся что она к нему переменится, но где-то в глубине души, тихонько тлел огонек. А вдруг? Малинка же вот к Стану переменилась. Воевода, старый наставник князя, говорил, что лучше бы уж Медведичи уехали. Да, как кузнецам им равных нет, но лучше попроще кузнеца найти, чем себя мучить. Если Дарёна на него, Лея, иначе смотреть не станет и другому сердце свое отдаст, какого князю будет? А с другой стороны кто ее посватает, если уже и все кабаневичи и Дубковцы знают что князю она отказала. Вряд ли кто свой решится. Лей хоть и понимал что прав воевода, но слушаться не хотел. Не полюбит его Дарёна он смирится, он сможет. И тому, кто ее в жены возьмет, мстить не будет, если только этот кто-то ее обидеть не посмеет.

Место дня новой кузницы князь выбрал отменное, лучше и придумать было нельзя. Вроде и в стороне, но в то же время рядом. Это был надел между Дубками и Кабаньим Логом, как раз по серединке. Участок был в лесочке и с дороги места было не разглядеть, но в то же время будут ходить люди, появится хорошо протоптанная тропа. Дом Добра с другого конца города был, так что особо кузнецы друг с другом соперничать не будут. Стан с Желанном посоветовались с Ярко и пришли к князю согласие свое дать. И тут же пришли в лесок нанятые люди, принялись валить деревья, очищая место для новой кузницы. Желан вызвался мастерам помогать, кроме него кто из них знал как кузницу строить? А Стан все лето работал в городе вместе с отцом. Там же в доме Добра все Медведичи и жили. Добр твердо заявил что не позволит детям и внуку в трактире ютиться, когда у него дом пустой. Домик был небольшой, но все разместились. И Добр почти счастлив был. На сердце все еще камнем висела казнь Весты и ее предательство, но рядом были дети, они больше не злились на него. Радовал внучок Илюша, радовала добрая и хозяйственная невестка Малинка и немного молчаливая и задумчивая дочь Дарёна. Стан рядом в кузне работал, ну что еще старику нужно? Разве что чтобы младшенькие, как и Стан, счастье свое нашли, да еще внучат пожалуй. Добр был замечательным дедом. Как выдавалось свободное время он забирал Илью и шел с ним то рыбу ловить, то кораблики по реке пускать. Родители Малинки даже ревновали к Добру Илью нешуточно. Им же он все же роднее, но Добр на все это внимания не обращал. Раз Стан Илюшу сыном признал, значит Добру он внук и все тут. Скажут тоже не родной, ишь выдумали.

***

Лето шло к завершению, на полях вовсю уже убирали урожай, косили траву, чтобы скотине было что зимой есть. Завершалось и строительство новой кузни. Князь не поскупился, дома для кузнецов поставили ладные, большие. У домов был рассчитан и огородик, и загоны для скотины, и курятник, и хлев. Дарёна и Малинка почти каждый день ходили в лесок между Дубками и Кабаньим логом. Там уж месяц как работали Стан с Желанном. Еще пара дней и можно будет дома новые обживать, а пока кузнецы осваивали новую кузню.

Дарена возвращалась к Добру одна. Малинка с мужем осталась, а Илюшу к себе родители Малинки забрали на пару дней. Девушка не спешила, некуда было спешить. У Добра еще утром все убрали, еды наперед наготовили. Хозяйства у Добра почитай не было, только дом да кузня, и две хозяйки там частенько друг дружке мешали. Дарена уже почти к дому подошла, когда заметила князя. Он сначала просто навстречу шел, а потом вдруг замер на мгновение, побледнел и к ней кинулся. Девушка испугалась, в сторону шарахнулась. У дороги канава была, а в ней росла старая толстая береза. Березе той, говорили больше ста лет было, ствол ее Дарёна обхватить двумя руками не могла. Она прижалась к старому дереву и тут краем глаза заметила что слева к ней спешит Белёна, а в руке у нее сверкает остро наточенный серп. Её девушка испугаться даже не успела. Белёна взмахнула серпом, собираясь жизнь Дарёны оборвать, ударила, но не убила. Рука князя успела серп на себя принять. На руке толстый кожаный щиток был, он руку и защитил, а не то стал бы называться князь Лей Суровый князем Одноруким. Потом, Дарёна смотрела на все широко открытыми от ужаса глазами, князь выхватил меч и убил Белену. Кровь брызнувшая из ее тела, забрызгала светлую рубаху девушки, а еще на правом боку Дарены начало расползаться большое кровавое пятно. Белена все же достала девушку, самым концом серпа, но достала. Правда сама она о том никогда уж не узнала, женщина умерла быстро, не мучаясь.

– Дарёна, – князь подхватил оседающую девушку и прикусил губу. Как бы не прочна была защита на руке, серп ее пробил и руку, зацепил. Лей обхватил Дарену здоровой рукой, забросил ее себе на плечо и поспешил к лекарю.

– Кровь остановили а дальше что? – услышала Дарёна, когда очнулась. Правый бог горел будто в огне, а глаза открываться не хотели.

– Зашить бы надо, но она в себя пришла, – раздался сомневающийся мужской голос, Дарёна опознала по голосу лекаря княжеского. – Выдержит ли?

– Зашивай, я ее придержу, – Князь сильнее рванул на Дарёне рубаху, освобождая лекарю пространство, а потом с силой прижал девушку к лавке.

– Потерпи милая, – лекарь взял большую изогнутую иглу и вдел в неё прочную тонкую нить.

Когда игла проткнула кожу, Дарёна закричала.

– Шей, – приказал князь, стиснув зубы. Он сильнее прижал Дарёну к лавке, не давая ей дергаться. – Быстрее.

Дарёна кричала от боли и от страха, ей казалось князь нарочно ее держит, а лекарь мучает. Не простил ее князь, как говорил, вот теперь наказывает.

– Вот последний стежочек, милая, – лекарь узелок. – Перебинтовать теперь надо, – он приложил к ране заранее травами пропитанную тряпицу.

– Нет, – Дарёне казалось что ее сейчас снова мучить начнут. – Нет.

И князь вдруг отпустили она упал, на пол и забилась под лавку, будто ее оттуда достать не могли.

– Ярко, – заорал отброшенный к стене князь. – У нее же швы разойдутся, – он скинул с себя бешенно сверкающего глазами Ярко.

– Ее через мой труп тронешь, – Ярко схватился за меч. – Дарёна беги, – крикнул он сестре и бросился на князя.

Лей справился с Ярко не сразу. Он хоть и куда опытнее парня был, но был ранен, к тому же покалечить Медведича не хотел, а Ярко был так зол, что это утраивало его силы. Ему сказали что видели будто князь Дарёну к себе на плече принес, а подойдя к княжескому терему он крик ее услыхал. В комнату ворвались дружинники, что на страже дома стояли. Они замешкались потому что их только что Ярко как детей раскидал, к сестре прорываясь. Ярко скрутили, заломили руки за спину, на колени опуститься заставили.

– Беги, – плакал от отчаяния Ярко. – Беги же.

Но Дарёна убежать даже не пыталась, а только плакала, сильнее в стену под лавкой вжимаясь.

– Куда беги, идиот? – князь потряс пораненной рукой. – Белёна бок ей серпом пропорола. Только зашили. Помоги мне, – велел он одному из дружинников и ухватил девушку за руку. – Осторожнее только.

Дарёну достали, ее тут же осмотрел лекарь и заявил что швы не разошлись.

– Ярко, – Дарёна плакала, глядя на скрученного брата. – Мне больно.

– Отпустите меня, – задергался парень.

– Если пообещаешь помогать, а не кулаками махать.

– Обещаю.

– Отпустите, – приказал князь и Ярко тут же бросился к сестре.

– Что у тебя с рукой, княже? – спросил один из дружинников. – Этот бешеный поранил?

– Нет, Белёна, – Лей расстегнул ремешки что щиток держали и поморщился. Под щитком весь рукав рубахи был в крови.

– Тоже зашивать придется, – покачал головой лекарь. – Пальцы нормально двигаются?

– Двигаются, – буркнул Лей, косясь на Медведичей. – Не давай ей садиться, рано ее, – бросил он Ярко и протянул руку лекарю.

Дарёна, которую брат заставил лечь, с ужасом смотрела как князю зашивают руку. Тот не то что не кричал, даже не морщился. А это ведь больно. Ужасно больно. Как он терпит?

– С этим что делать? – дружинник кивнул на Ярко, баюкающего сестру, – напал он на тебя, княже.

– Ты что думал я ее снасильничать прямо посреди бела дня решил? – усмехнулся Лей.

– Она кричала, – Ярко только теперь понял что с ним за нападение на князя сделать могут. – А сюда ты ее волоком нес.

– Защитник, – криво усмехнулся князь. – Драться бы сначала научился, – на самом деле дразнить Ярко он не собирался, но насмешки позволяли терпеть боль.

– Ты сказал, князь, Белёна ее, – смущенно сказал Ярко.

– Белёна, – кивнул Лей. – Серпом. Основной удар я на себя принял, но ее острием задело. Рана плохая была, надо было зашить.

– Готово, – лекарь отложил иглу и князь едва заметно выдохнул. – Посиди немного княже, тебе бинты отваром пропитаю. И девушку перевязать надо.

– Дашь сестру перевязать или опять силой это делать придется?

– Сам перевяжу, – покраснел как бурак Ярко. – Дарёнушка. – он опустился перед сестрой на колени. – Потерпи еще немного. Сильно больно уже не будет, – парень поправил рубаху Дарёны, прикрывая обнажившуюся грудь. – А потом я тебя домой унесу. Только потерпи.

Ярко очень старался действовать как можно осторожнее, он не обращал внимание на шуточки дружинников, что заявляли что он с сестрой будто с дитем. Пусть смеются, не их сестра, его, а он Дарёну мучить, если на то необходимости нет, не станет. Он перевязал рану, потом аккуратно поднял девушку на руки и пошел к выходу. Его пропустили, потому что князь жестом приказал не держать.

– Он напал на тебя, князь, – покачал головой один из дружинников. – Нельзя такое безнаказанно оставлять.

– Кабы ты думал что я твою сестру насилую, за дверью бы стоял? – спросил Лей. – То-то.

Вообще-то он кривил душой. Кого другого Лей бы наказал, но тут была Дарёна и ее брат, тут хотел бы рассердиться, да не мог. На месте Ярко он бы сразу с ножом в руке в комнату врывался и бил бы того кто с Дарёной рядом, не глядя.

Лей сменил рубаху, почистил меч, проверил вернулся ли Ярко в дружину. Ему очень хотелось сходить в дом к кузнецу Добру и узнать как там Дарёна, но он заставил себя подождать. И весь следующий день старательно искал себе занятия подальше от города, только бы искушение зайти не победило. Сломался князь только на третий день к вечеру.

Он вошел в дом Добра, едва постучав. И хозяин дома, и его дети все были дома. Только Ярко не было. Те дружинники, что от князя его оттаскивали, хоть и не велено было парня наказывать, просто так отступать не собирались и бедного Ярко гоняли на тренировках так, что он к вечеру едва ноги передвигал.

– Здравы будьте, – поздоровался князь Лей.

– И тебе здравствовать, княже, – поклонились хозяева.

Дарёна, что встала чтобы с остальными за стол сесть и как раз подходившая в обшей комнате, замерла за дверью притаившись. Она все видела и слышала, но сама невидима оставалась.

– Как Дарёна? – спросил князь и голос его звучал сердито.

– Лучше ей, – ответил Желан. – Мы приходили тебя поблагодарить, княже, но тебя не было.

– До гроба мы теперь твои должники, – добавил Стан.

– Глупости, – поморщился Лей.

– Какие ж глупости? – не согласился Добр. – Собой ты девочку нашу закрыл.

– Я баб вперед себя при опасности никогда не ставил, – буркнул князь и замолчал. Молчали и остальные. – Дарёна сильно на меня злится? – спросил князь, но тон его сильно переменился. Не было в нем больше не злости, ни суровости, скорее вина.

– Она и не злилась вовсе, – ответил Желан. – Объяснили мы зачем ты ее держал и что нельзя было иначе, она поняла. Как двигаться нормально сможет, сама придет в ноги поклонится.

– Лишнее это, – тихо сказал Лей. – Пусть поправляется, – добавил он, совсем смутился и ушел не прощаясь.

– А ведь князь все еще любит Дарёнушку, – в повисшей тишине сказал Добр и первым опустился обратно на скамью.

– Мы давно это поняли, – усмехнулся Желан.

Стан ничего не сказал, только головой с укором покачал. Ох, молодежь-молодежь, и рад бы им помочь, знать бы только как.

А Дарёна долго стояла у стены, прижав ладони к бешено стучащемуся сердцу. Что значит князь все еще ее любит? Да разве ж он ее вообще любит? Но сватал ведь, – сама себе ответила она. – А потом извинялся за то что осерчал и помолвку расторг. Но если любит, то почему отпустил? В его ведь власти было замуж за него выйти заставить. А он отступился. Сердце все никак успокаиваться не хотело и стучало так что в ушах отдавалось.

– Дарёнушка, – Малинка вышла позвать золовку к столу и наткнулась на нее у дверей.– Тебе плохо?

– Нет. Да, – Дарёне правда стало нехорошо.

– Не надо было тебе вставать, – Малинка обхватила Дарёну. – Пошли, я тебе помогу.

Дарёна послушно подчинилась, позволила уложить себя, а когда Малинка ушла, поджала колени и заплакала. Она не могла даже себе объяснить отчего слезы лились. От страха? Нет, уж не так сильно боялась она князя Лей как раньше. Робела конечно в его присутствии, но прежнего страха не было. А что же было? Этого девушка не знала. Она снова вспомнила день, когда ее чуть не убила Белёна. А ведь она, Дарёна, глупая испугалась что это князь на нее кинулся. Настоящей опасности даже не заметила. А князь мало того что защитил, еще и кровью истечь не дал. Дарёна плакала долго, а потом незаметно для себя уснула. И снился ей князь, будто гуляли они вдвоем в лесу, что между Дубками и новой кузней стоял и князь, прижимая ее к стволу дерева, и тихо-тихо просил: "Назови по имени". И глаза у него были добрые-добрые, добрее не бывает. И Дарёна шептала в ответ "Лей". "Повтори еще", просил князь и Дарёна смеясь повторяла снова и снова, пока Лей не закрывал ей губы поцелуем.

***

Еще до начал осени Медведичи перебрались в свое новое жилье. Дома были добротные, красивые, даже лучше того в котором они все выросли. Дарёна с Малинкой занимались своими хозяйствами, не забывая все же навещать Добра, который хоть и рад был за детей, но один сильно тосковал.

– Эй, хозяева, – раздалось как-то от ворот, вышедший из кузни Желан увидел там молодую женщину, а чуть поодаль телегу, на которой она приехала. На телеге сидели старик со старухой и пара маленьких, совершенно одинаковых девчонок лет пяти.

– Здрава будь, красавица, – улыбнулся посетительнице Желан. – Ты к нам по делу или просто заплутала?

– Ну коли ты кузнец, которого все хвалят, то к тебе, а коли нет, то мимо.

– Я кузнец.

– Обод у меня на колесе вот-вот лопнет, пояснила посетительница. – Дорого ли возьмешь за новый?

– Новый пару серебряных монет тебе стоить будет, – внимательнее посмотрев на телегу, ответил Желан и понял что цена для гостьи великовата. – Но может твой починить можно? Позволишь ближе посмотреть?

– Посмотри, сделай милость, – согласилась женщина и боевая решимость ее куда-то делась. Не любила она слабой и беспомощной быть, но как же это порой тяжело было. А отдать два серебряных сейчас для Весняны, так звали женщину, была непозволительная роскошь. Еще не известно как встретит ее князь Лей, позволит ли при нем остаться, поможет ли. Муж Весняны когда-то верно служил отцу молодого князя и его самого знал и очень любил, но муж вот уж шесть лет как в могиле, а Весняне приходится одной тащить на себе и родителей и двоих дочек, которым не повезло отца узнать, умер он за пол года до их рождения. Но что поделать, муж был много старше ее, Весняны, да и ушел к отцу Небо раньше времени.

– Разгрузить бы телегу, осмотрев колесо, сказал Желан. – Я заделаю.

– А дорого возьмешь?

– Четверть серебрушки.

– Хорошо, – Весняна кивнула и с тоской посмотрела на груженую телегу. Это пока все с нее снимешь, потом пока обратно загрузишь, уже темно будет.

– Привет честной компании, – у ворот дома появился Ярко.

– Тебя отпустили? – обрадовался Желан.

– Да, князь на объезд земель своих поехал, учеников гонять не кому, вот меня и отпустили на пару дней.

– Поди Дарёну обрадуй, – усмехнулся Желан. – И скажи ей гости у нас, покормить бы, люди с дороги, устали.

– Да что вы, не стоит, – слабо запротестовала Весняна.

– Не спорь, красавица. Сколько вы уже в дороге? Я знаю какого это долго дом искать. Поедите нормально, деток искупаешь, старики отдохнут. А за добро не бойся, я все разгружу и обратно поставлю, как колесо готово будет.

– Пошли, раз Желан велел, – улыбнулся Ярко. – Дарёна, – крикнул он. – Гости у нас.

– Ярко, – заулыбалась вышедшая на крыльцо девушка. – Добрый день, – поклонилась она гостям.

– Мир твоему дому, хозяюшка, – склонились в ответном поклоне Весняна, ее родители и дочери.

– Да что же вы у ворот стоите? – всплеснула руками Дарёна. – Проходите. Ярко и ты не стой столбом.

– Дарёнушка, а сделай пирожков, – попросил Ярко. – Я пока Желану помогу, а потом пироги, больно уж я соскучился по твоей стряпне.

– Сделаю, – пообещала девушка, улыбаясь. – А ты домой надолго?

– На три дня, пока князь с дружиной не вернется.

– А тебе князь нужен, красавица? – спросил Желан, что уже аккуратно сгружал сундуки и тюки. Он заметил как едва слышно охнула Весняна.

– Князь, – кивнула женщина.

– Да вы не стойте, проходите, – позвала Дарёна.

Гости нерешительно вошли и сели куда им указали. Ярко переоделся и пошел помогать Желану, а Дарёна, даже не спрашивая голодны ли гости, поставила перед ними тарелки.

Желан справился с ободом быстро, но когда вместе с гостями обедал, сказал что работе остыть надо, а потом и вовсе уговорил Весняну с семьей у них пожить те три дня, что князя не будет. Женщина сперва отказывалась, но потом, глянула на умоляющие взгляды родителей, на дочек, что у теплой печи дремали и сдалась.

Стан, вернувшийся вечером от отца, немало удивился гостям, но Желан объяснил что судя по всему деваться Весняне особо некуда, а денег мало и возможно на трактир она последнее истратит.

– А еще дело в том, что влюбился наш Желан, едва Весняна на землю нашу вступила, – ехидно добавил Ярко.

– Ну если еще и в этом дело, – заулыбался Стан.

– И ничего я не влюбился, – возмутился Желан и покраснел. Потом он вместе с братьями смеялся, не улыбалась только Дарёна, что порядок наводила.

Весняна проснулась утром и не сразу поняла где она. Над головой был деревянный потолок, а не мокрый полог, под головой лежала пуховая подушка, а рядом мирно сопели дочери и родители.

– Спасибо матушка Земля. Спасибо батюшка Небо, – прошептала женщина и поспешно выскользнула из под одеяла. Хозяева необычайно добры к ней и ее семье, но все же нахлебницей Весняна быть не хотела. Еще рано, она наверняка успеет и печь растопить и воды наносить, пока хозяева спят. Но хозяева уже не спали. Самый молодой из хозяев, которого называли Ярко, уже таскал воду, а Дарёна хлопотала у печи.

– Доброе утро, – улыбнулся гостье Желан. – Как спалось? Не тесно было?

– Что ты, вовсе нет, – смущенно ответила Весняна. – Спасибо вам.

– Не благодари, не за что. И не стой в дверях, садись, – Желан похлопал ладонью по лавке.

Во время завтрака, да и после, Желан все смотрел на Весняну. Он и в течении дня то и дело заходил в дом то воды попить, то крошечную царапину обработать. Дарена удивленно смотрела на брата, но вопросов задавать не решалась. Только посматривала на Весняну и все больше хмурилась.

А утром третьего дня, покормив братьев и гостей, Дарёна отправилась в Дубки, навестить Добра. Денек стоял на удивление замечательный, светило и даже немного пригревало солнышко, щебетали, плескаясь в лужах воробьи. Девушка шла к Дубкам лесом, после того происшествия с Белёной ходить по дороге она опасалось. А лес не дорога, тут бесшумно сзади не подкрадешься. Она шла, шла, временами подбирая упавшие шишки и ту же закидывала их подальше. Она все думала про Желана и Весняну. И не то чтобы ей не нравилось что брат полюбил кого-то, ей не нравилась Весняна. Дарена была уверена что та поглядывает на Желана только потому что ей опереться на кого-то надо. И Дарена всей душой желала чтобы Весняна нашла себе мужа и осела, пусть даже и в Дубках, но только чтобы этим мужем не Желан был. Девушка хотела чтобы Желану, как и Стану, супруга любящая досталась, чтобы она за него по любви пошла а не из-за нужды и отчаяния. Но как ему все это объяснить? Он же правда влюбился и не видит ничего вокруг. Надо будет со Станом поговорить, – решила Дарёна, подняла с земли большую шишку и уверенно кинула ее в просвет между деревьями. Кинула и ахнула от ужаса. Шишка ее угодила прямиком в непонятно откуда взявшегося в лесу князя.