Текст книги "Лада (СИ)"

Автор книги: Варвара Лунная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

   – Что? – Милада вскочила на ноги.

   – Вы что поссорились? – спросил всегда спокойный и невозмутимый Ждан, отец девушки.

   – Не ссорились мы, – воскликнула Милада. – Только он на других девок засматривается. И ладно бы еще на кого путного, а то на оборванку эту, Ладу. А она, между прочим, с двумя мужиками посторонними живет. Они ей не братья, – сообщила она и сложила руки на груди, ожидая реакции на свои слова.

   – Они ей братья, – спокойно возразил Егор. – Названные. А ты бы хороших людей грязью-то не поливала. Откуда злость такая? Что тебе Лада плохого сделала?

   – Да хотя бы то что она тебя увести пытается.

   – Не баран я чтобы меня уводить и ничего она не пытается, я с братьями ее дружу, вот и общаемся.

   – Ну конечно, – ехидно кивнула девушка. – Наивный ты.

   – Так, не о том вы говорите, – перебил детей Федор. – Егор, ты уж объясни с чего это ты вдруг помолвку вашу рвешь.

   – Так ведь и не было никогда помолвки, батя, – вздохнул Егор.

   – Что значит не было? – возмутилась Феда. – С детства вы сговорены.

   – Это вы с тетей Златой хотели чтобы мы поженились, нас с Миладой вы не спрашивали. А я вот не хочу на ней жениться, не люблю я ее.

   – Ты...ты...., – Милада задохнулась от возмущения. – Ты... , – она ударила Егора кулаком в грудь и бросилась бежать.

   – Ну знаешь ли, Егор, – поджала губы тетка Злата и поспешила за дочерью.

   – Это что за дурь такая? – зашумела мать Егора. – Это тебе Лада эта чего наговорила?

   – Да что ж вам Лада-то так далась? – всплеснул руками Егор. – Не причем тут Лада.

   – Совсем не причем? – улыбнулся Ждан. – А мне показалось ты ее сегодня не просто так обхаживал. Так чем же эта Лада Миладки моей лучше? Ты уж скажи, будь добр. И я не отговариваю, ты не подумай, просто любопытно мне.

   – Дядь Ждан, я просто не люблю Миладу.

   – Что значит не любишь? – влезла в разговор Феда. – Всю жизнь любил, а теперь, видишь ли, не любишь.

   – Да никогда я ее не любил, – воскликнул Егор. – Ты с тетей Златой дружишь, я ее и дядю Ждана как родных люблю, а Милада дочь их. Ну да мы никогда особо не ладили, сколько себя помню, ругались.

   – Ты тогда дитем неразумным был, а сейчас мужчина взрослый.

   – То что я с ней лаяться перестал, не значит что полюбил, просто понял что бесполезно.

   – Да из-за чего же с ней ругаться? – не унималась Феда. – И красавица и семью ты ее знаешь, и приданное за нее дают хорошее.

   – Мам, жить то мне всю жизнь не с приданным, с женой, – Егор вздохнул. – Не такую я себе жену хочу.

   – А какую хочешь? – впервые подал голос старший брат Егора, что с большим интересом за всем наблюдал.

   – Чтобы меня любила, и чтобы я ее любил. И чтобы когда я работы прихожу, встречала. Сама, а не служанку кликала. Чтобы наряды и подарки ей покупать в радость было, а не обязанностью.

   – Да ты посмотри на него, – всплеснула руками Феда. – Денег пожалел. У тебя что мало тех денег?

   – Не в деньгах дело, а в том что от Милады только купи, да купи, постоянно и слышно. Прости, дядя Ждан.

   – Да за что ж извиняешься? – усмехнулся мужчина. – Прав, во всем прав. Избаловали мы со Златой Миладку. И на счет транжирства ее прав, и на счет того что хозяйка она никакая.

   – Дядь Ждан, может она и не плохая и женой кому-то хорошей будет. Но не мне. Ни она меня, ни я ее счастливыми не сделаем. Не хочу я так.

   – И это правильно, – Ждан тяжело поднялся с крыльца. – Молодец что заговорить о том решился, потому как бабы наши уже день свадьбы обговаривали. Спокойной ночи, соседи.

   Егор сглотнул, ох как вовремя он со Всемилом заговорил, ох как вовремя со своими поговорить решился.

   – Егор, ты немедленно пойдешь к Мидане и скажешь ей что глупо пошутил, что проверить ее так хотел, да что угодно скажешь, – Феда сорвалась на крик. – И завтра же свататься и со свадьбой не тянуть. Ты меня слышишь?

   – Тебя сложно не услышать, – Егор прочистил пальцем ухо. – Тебя половина города слышит. А извиняться я не пойду, не за что мне извиняться.

   – Егор, я с тобой разговаривать не буду, если ты сейчас же не передумаешь.

   Мужчина не ответил, а обойдя брата, вошел в дом.

   – Егор, вернись, – завизжала Феда. – Ну что ты молчишь? – накинулась она на мужа. – Сделай что-нибудь.

   – Дорогая, ну что я могу? – развел руками Федор. – Он для себя все решил, нам остается только смиритьсяс его решением. Найдет себе другую невесту.

   – Как это другую? Я не хочу другую, я хочу Миладу.

   – Мам, но жену-то себе Егор выбирает, а не ты, – сказал Еремей – старший сын семьи Ладных и тут же пожалел об этом, мать бросила на него такой взгляд, что мужчина язык себе откусить захотел.

   Феда зло топнула ногой и тоже пошла в дом.

   – Вот чего ты лезешь? – зашипела на Еремея жена, – Хочешь чтобы и с тобой мать не разговаривала?

   – Не хочу, – Еремей вздохнул. – Как думаешь, бать, заставит мамка Егора жениться на Миладе.

   – Думаю, нет, – хитро улыбнулся Федор. – Только я вам этого не говорил, – предупредительно поднял он палец вверх. – А ты не знаешь, он правда с этой Ладой гуляет?

   – Да я вообще о такой девушке в первый раз слышу.

   – Если это та Лада что ювелира нового дочь, то ничего так девка.

   – А что Миладка про сожительство с двумя мужиками говорила? – спросила жена Еремея.

   – Не знаю, – пожал плечами Федор. – Поузнавать надо будет, а то вдруг и правда будущая невестка, – он заговорчески улыбнулся и пошел успокаивать жену, которая очень громко срывала злость на его сестре, что как служанка в доме Федора жила.

   Феда свою угрозу выполнила и с младшим сыном демонстративно не разговаривала, и вообще, едва он входил в дом, уходила к себе.

   – Помирился бы ты с матерью, Егорушка, – вздыхала Соня, сестра Федора. Она была не замужем и жила в доме брата много лет. Егора почитай она и вырастила.

   – Я с ней и не ссорился. Соня, ну вот хоть ты меня понимаешь? Не могу я на Миладке жениться.

   – Я понимаю, – оглянувшись, закивала тетушка. – Понимаю. А у тебя другая невеста на примете есть?

   – Нет.

   – А чего вздыхаешь так тяжко? А что это за Лада, которую Феда с Миладой так ругают? Она тебе нравится?

   – Очень, – шепотом ответил Егор. – Она хорошая, хозяйственная, спокойная.

   – Спокойная, это хорошо, – Соня вздохнула. – Только с матерью надо помириться.

   – Прости, Сонюшка, – попросил Егор. – Я знаю что из-за меня тебе достается, но на Миладе я не женюсь.

   – Да ты обо мне не думай, – замахала руками тетушка. – Я что? Я потерплю.

   – Вот перееду в свой дом, тебя с собой заберу, – пообещал мужчина.

   – Да коли жена будет хозяйственная, на что тебе я? – Соня улыбнулась. – Ты кушай, кушай, устал поди за день-то. А я пока пойду рубашку твою постираю.

   Егор снова вздохнул, и принялся есть, а пообедав, не в силах выносить демонстративное молчание матери, ушел. Ноги сами принесли его к домику Ратибора и Лады. Там было многолюдно. Во дворе, около заборчика был разведен костерок, на котором Всемил и несколько его приятелей, жарили мясо. Одновременно они громили двор, кидаясь друг в друга поленьями из некогда аккуратно сложенной дровницы.

   – А, что б тебя, – Ставр не поймал полено и врезался в дровяную кладку, та накренилась, но устояла.

   – Егор, – заметил приятеля Всемил. – Ты гуляешь или опять по мои красивые глаза пришел?

   Дружинники с кентаврами заржали.

   – Конечно по глаза, – заявил Егор. – А вы чего двор разносите? А Лада где?

   – Лада по ягоды пошла, – отмахнулся Всемил. – А мы вот гуляем. Присоединяйся.

   – Вы только не убейте, – Егор успел пригнуться, и брошенное Ставром полено пролетело прямо над головой. – Поиграли бы во что-нибудь более безопасное.

   – А запросто, – Повр, второй кентавр, кинул во Всемила вырванным пучком травы с землей. И попал. Всемил развернулся, вырвал другой пук травы и запустил в кентавра сразу два кома.

   Через какое-то время, когда вся компания угомонилась и посреди разгромленного двора ела мясо, к дому подошел Ратибор и пораженно остановился у калитки.

   – М, Ратибор, – жуя, воскликнул Всемил. – Иди к нам. Оставь Ратибору, – он шлепнул Ставра, тянущегося за последним куском, по руке.

   – Вы что тут натворили? – спросил Ратибор.

   – Мы уберем, – отмахнулся Всемил.

   – Ратибор, правда, не веди себя как старый дед, – поддержал друга Ставр. – Ты мясо будешь? Или я его доедаю?

   – Буду, – Ратибор взял последний кусок и сунул в рот. – Только убрать надо до того как Лада вернется, иначе нам всем мало не покажется.

   – Да ладно тебе, – махнул рукой Повр. – Мы же со Ставром тут, а она нас боится, так что сильно шуметь не будет.

   – Лада-то? – Всемил почесал затылок. – Вообще-то будет. Он сунул в рот кусок огурца и встал, вытирая жирные руки о штаны. – Ох, и правда, наворотили мы, – парень окинул взглядом двор, казалось по нему как минимум взвод солдат прошел, причем не просто маршем, а с в боем.

   – Это что такое? – Лада поставила корзину у калитки и уперла руки в бока. – Всемил, Ратибор, – крикнула она.

   – Вот так всегда, – буркнул Ратибор. – Гадят другие, а я виноватым оказываюсь.

   Он подтолкнул Всемила вперед.

   – Ладушка, а ты чего так быстро? – как можно ласковее спросил Всемил. – А мы думали ты позже вернешься.

   – Думали вы? – нахмурилась девушка. – Это так вы думали? – она кивнула на дворик. – И чем же это, позволь спросить, вы думали?

   – Лада, ты не шуми, мы сейчас все удерем, – сказал Ратибор. – Ты в доме побудь, а мы быстренько. Так, живо все за уборку, – приказал он остальным.

   Ставр и Повр, вскочив на ноги, столкнулись у поленницы. Отступая, Ставр наступил Егору на ногу, а Повр зацепил Добра. Егор с Добром выругались, кентавры развернулись чтобы извиниться и Повр хвостом сбил с импровизированного стола, за которым они ели, овощи. Тут ругаться принялся Всемил. Мужчины одновременно кидались то к дровам, то мусор убирать, сталкивались, расходились и снова одновременно брались за что-то другое. Лада какое-то время наблюдала за всем этим, а потом гаркнула.

   – А ну все остановитесь? Не хватало еще чтобы вы друг дружку покалечили. Значит так, Всемил, Ставр, Добр, Ратибор – дрова укладывать. Егор, собирай мусор. Ты, прости не знаю как кличут, – указала она на Повра, – бери ведра и за водой.

   – А чего это я за водой? – возмутился Повр. – Мы воду не разливали.

   – Ты еще спорить со мной будешь? – Лада нахмурила брови, точь в точь как Лебедь хмурила.

   – Лада, давай я воду наношу, – предложил Егор. – А Повр тут убирать будет.

   – Двум кентаврам тесно, они все сшибают, – возразила Лада. – Так что решайте кто, но один из них по воду пойдет. Мне воды много надо, я стирать собиралась.

   – А я тут причем? – хмыкнул Повр.

   – Тебе объяснить? – Лада кивнула на двор.

   – Порв, да заткнись же ты, наконец, – прошипел Ратибор. – Бери ведра и к дальнему озеру.

   – Ты при них, а они при разгромленном дворе, – заявила Лада, вручая кентавру ведра. – И воду надо из дальнего озера носить, в ближнем она плохая.

   – Знаю, – Повр нехотя поплелся за водой. Лада прислонилась к стене дома, наблюдая как идет уборка. Четыре человека для уборки дров было многовато, и вскоре Всемил тоже был отправлен за водой. Когда мужчины закончили, Лада вынесла им молока с черникой.

   – Устали? – спросила она совершенно спокойно, будто и не ругалась вовсе. – Попейте. Если кто молока не пьет, я могу чаю налить.

   – Мы пьем, – Повр приложился к кувшину. – А черника нынче крупная уродилась.

   – Угу, – Егор закинул горсть ягод в рот. – Вкусная.

   – Лада, а себе чего молочка не налила? – спросил Ставр.

   – А мне не хватило, – улыбнулась девушка. – Надо будет еще к соседке сходить.

   – Я схожу, – Ратибор заскочил в дом за кувшином и убежал купить молока, а вернувшись, сам налил Ладе большую кружку. Всемил высыпал туда немного черники, как Лада любила. Девушка благодарно улыбнулась и отпила.

   – Ох, Всемил, у нас же сегодня дежурство, – вдруг вспомнил Повр.

   – Да разрази меня гром, – воскликнул Всемил и бросился в дом, переодеваться.

   Лада кинулась за ним, чтобы покушать собрать, но в печи было пусто.

   – Мы все съели, прости, – Всемил на ходу застегивал ремень. – Очень уж есть хотелось, и пока ждали мяса, все смели. Не сердись, – Всемил чмокнул Ладу в щеку. – Я так наелся что до завтрашнего вечера могу не есть.

   – Беги уже, – вздохнула девушка.

   – Нам тоже пора, – Добр, Ставр и Егор толкались у калитки. – Спасибо за все, Лада и прости, если что не так.

   – Лада, может тебе помочь что? – спросил Ратибор.

   – Помоги, – кивнула Лада. – Рыбу сможешь почистить? Я рыбки пожарю и если от ужина останется, Всемилу отнесу, это он похваляться горазд, что сутки без еды сможет. Любит он покушать.

   – Ох Лада, – Ратибор улыбнулся. – Давай сюда рыбу, почищу.

   Утром, когда воевода вошел во двор дружинной избы, там было шумно.

   – Представляете, – восторженно рассказывал Добр. – Она ему поесть принесла. Вечером поздно. Мы ночью с объезда вернулись, а у него ужин теплый еще.

   – Это что плохо? – спросил кто-то.

   – Нет, но сам факт. Вот тебе, ежели ты с друзьями все в доме сожрешь, да еще и двор разгромишь, жена поесть ночью принесет? А Всемилу принесла.

   – У Всемила жена есть? – удивленно спросил воевода, протиснувшись поближе.

   – Да нет, не жена, Лада. Зато как она ругалась, о, – Добр уважительно закивал вспоминая. – Нас шесть лбов там было, включая двух кентавров, которых Лада, вроде как боится, а по струночке забегали. Надо Ладу к нам сотником, она справится.

   – Прямо таки бегали? – не поверил кто-то. – Повра то не особо постоишь.

   – Да что там Повр. Ратибор с Егором, они вообще позже подошли и ничего плохого не делали, а убирали вместе со всеми, причем Ратибор еще и просил не возмущаться. Кто-нибудь видел чтобы Ратибор Перелесок кого боялся?

   – Может он с сестрой отношения портить не хотел? – предположил воевода. – А что вы там натворили такого?

   – Ой, не спрашивай, заигрались мы малость, – отмахнулся Добр. – Но сам факт, после всего она Всемилу ужин приносит.

   – Это плохо?

   – Нет, ну почем меня никто так не кормит? – воскликнул Добр и замер. – А Лада ведь ни с кем вроде не встречается, так?

   – По ней Ставр сохнет, – напомнил кто-то. – Это заразно, видимо, как только Лада кого обругает или коромыслом пригреет, в нее тут же влюбляются.

   Дружина засмеялась.

   – Ставру ничего не светит, – заявил Добр. – Лада кентавров боится. А вот я не кентавр, – он поправил рубаху. Надо будет сходить извиниться за вчерашнее.

   – Так, посмеялись и будет, – заявил воевода. – И пока я вам девицу сотником не взял, марш на пробежку, а то скоро сами как девицы у меня станете.

   – О, а вот и Всемил, – увидел кто-то. – Всемил, говорят тебя сегодня кормили?

   – Да меня как-то каждый день кормят, – парень подозрительно посмотрел на товарищей. – А чего случилось-то?

   – Да вот Добр впечатлился твоей сестренкой, говорит и ругается она знатно и кормит тебя хорошо. Он тоже хочет.

   – А это, – Всемил улыбнулся. – Это да, Лада у нас золото просто.

   – Всемил, я только одного не пойму, почему ты на ней не женился до сих пор? – спросил воевода. – Ждешь пока кто-нибудь вроде Добра ее уведет? Девушки они долго ждать не любят, смотри, проворонишь подружку.

   – Она мне не подружка, а сестра, – перестав улыбаться, сказал Всемил. – А на сестрах не женятся. А что до Добра, пусть попытает счастья, я же не против. Только вот я голову сверну любому кто ее обидит.

   Всемил ушел домой отсыпаться после ночи дежурства, дружина еще немного пообсуждала Ладу и отношения к ней Всемила, а потом отправилась на тренировку.

   Лада тихонько прикрыла дверь их домика, чтобы не разбудить Всеимла, и пошла в лес. Там, в стороне от города был храм богов. Храм был старым, малопосещаемый и потому девушкой особо любимый. Она часто приходила сюда, молилась или плакала. Только тут она могла поплакать. Дома почему-то слезы не шли, а тут было легче. Именно в этом храме девушка оплакивала мать, сестер и свою былую жизнь. А еще только тут и только богам она могла открыть свое сердце и рассказать то, что она сама поняла совсем недавно. То, что Любомира она никогда не любила.

   – Ладушка, ты что? Ты плачешь? – в огороженный каменным заборчиком пятачок вошел Никита. – Тебя кто-то обидел? Что-то случилось?

   – Папа, – Лада вытерла слезы. – А ты что тут делаешь?

   – Да какой-то шутник меточки с деревьев удалил, мы не знаем что рубить, поэтому до тех пор пока колдуны не укажут нужные деревья, нас отпустили. А ты почему плачешь, девочка моя?

   – Папа, я ужасный человек, – Лада уткнулась отцу в плечо. – Я заслужила.... Я так виновата.... Вот боги меня и наказывают....

   – Что ты, что ты, Ладушка? Да что же ты такого сделать могла, что тебя наказывать надо? И гневи богов, ты живая, здоровая, красивая. А что до того что живем мы не так хорошо как раньше, то....

   – Нет, что ты, не из-за дома и денег я, – девушка подняла на отца заплаканные глаза.

   – Тогда из-за чего?

   Лада покачала головой и снова прижалась к Никите.

   – Девочка моя, ты расскажи, облегчи душу. Я понять постараюсь, может быть помочь тебе смогу.

   – Я поняла что Любомира я не любила, – прошептала Лада. – И только я виновата в том что умер он. И дядька Слав из-за меня умер.

   – Детка, да что же ты такое говоришь? – удивился Никита. – Любомир погиб девушку ту защищая, а у Слава сердце не выдержало.

   – Если бы я сразу поняла что не люблю его, – всхлипнула Лада. – Он бы.. он бы.....

   – Он бы страдал, но вряд ли бы из города уехал, – мужчина погладил дочь по голове. – Нет твоей вины в его смерти.

   – Но тогда дядька Слав и братья от него не отворачивались бы, а из-за меня они от него отреклись. А я не любила, – Лада снова горько заплакала. Только думала что любила. Он хороший был, а я....

   – Донюшка ты моя, – Никита покачал головой. – Не мучай себя. Любомира уж не вернуть.

   – А я все думала любовь ли это? – продолжала девушка. – Мама говорила что любовь разной бывает и я думала, может я его просто не так сильно как Всемила люблю, а теперь вот поняла что не любовь то была. Нравилось мне что он меня сильно любит, хорошо с ним было. И я бы замуж за него пошла, коли б позвал и так бы и жила. А то не любовь была.

   – Да почто же ты так решила? – удивился Никита. – Если хорошо с ним было и нравился он тебе, так может....

   – Нет, – перебила его Лада. – Я только сейчас поняла что если это любовь, то сомнений не возникает. Даже если безответная, безнадежная..... Вот сейчас я понимаю что люблю, а тогда.....

   – Тише, тише, девочка моя, не плачь, – мужчина гладил дочь по волосам, тихонько покачивая, будто убаюкивая. – А в кого же ты безответно полюбила? Или то тайна?

   – Егора Ладного, – тихо ответила Лада. – Да только у него невеста уже есть. Наверное это правильно, я заслужила. Любовью Любомира я воспользовалась, теперь вот сама должна понять какого это. Но я Егору слова не скажу, никогда он не узнает. Ты тоже никому не говори, ладно? Даже Всемилу с Ратибором не надо.

   – Не скажу, – пообещал Никита. – А ты не плачь. Прощения у Любомира за его ссору с семьей попроси, боги услышат. Они нас и без того наказали, уж не знаю за что, больше не должны бы. И не плачь, не терзай себя. Ни Слава, ни Любомира не вернуть, и твоей вины в их смерти нет.

   Лада успокоилась не сразу, они с отцом так и сидели на камнях храма, а вокруг шумел лес, пели птицы, издали доносился шум города. По дороге домой девушка свернула к озерцу, из которого они воду брали, умылась там и только потом пошла домой. Всемил еще спал и она снова принялась за зачахший от сильной жары огородик. Никита какое-то время помогал, а потом сел за ювелирную работу. Он решил во что бы то ни стало заработать достаточно денег, хватит у Всесила с Ратибором на шее сидеть, у его ремесло доходное, только показать себя надо, только репутацию создать.

*

   А вечером Ратибор вернулся домой чуть раньше обычного, Лада еще ужин делала.

   – Ладушка, можешь оторваться? – спросил Ратибор.

   – Случилось что? – испугалась девушка. – С Всемилом? С папой?

   – Нет, что ты, все хорошо, – заверил Ратибор. – У меня для тебя сюрприз приятный. Давай выйдем.

   – Ох, Ратибор, может не надо сюрпризов? Не тратил бы ты деньги напрасно.

   – А я и не тратил, снимай горшок с огня и пошли.

   – Да что там? – Лада отодвинула в сторону готовящийся суп.

   – Не что, а кто, – Ратибор улыбнулся и открыл дверь.

   – О Боги, Велеса, – ахнула Лада, выйдя на крыльцо. – Велеса, – она взвизгнула и бросилась подруге на шею. – Велесочка.

   – Лада, – Велеса тоже обнимала лучшую подругу и тоже плакала. – Как же я рада что ты живая. Я так плакала, когда узнала что у нас все женщины умерли. И мне так жаль что ....

   – Велеса, а как ты тут оказалась? – спросила Лада.

   – Замуж я вышла, – Велеса смущенно улыбнулась. – За младшего сына князя Быстрогородского.

   – Велеса, – ахнула Лада. – То есть ты теперь в Быстрограде жить будешь?

   – Да. И мы как раньше видеться сможем.

   – Велеса, – на шум из-за дома вышел Никита.

   – Дядя Никита, – девушка обняла ювелира. – Как же я рада вас видеть. А я думала я в Быстрограде совсем одна буду. А мне сказали вы тут.

   – Велеса за младшего княжича замуж вышла, – пояснил улыбающийся Ратибор.

   – Так ты теперь серьезная замужняя женщина? – с улыбкой сказал Никита. – Ничего что я на ты?

   – Что вы, дядь Никита, – Велеса вдруг перестала улыбаться. – Мне так жаль что тетя Лебедь.... И другие.....

   – Не надо, Велеса, – прошептала Лада.

   – Простите, – Велеса захлопала ресницами. – Я знаю, вы отца моего ненавидите, он....

   – Не надо о том, Велеса, – вмешался Ратибор. – К тебе у нас счетов нет. Рады мы тебе.

   – А уж как я вам рада, – Велеса снова обняла Ладу. – Это ваш дом? И вы тут все вчетвером живете?

   -Конечно, – кивнула Лада. – Ты проходи.

   Девушки разговаривали до самой ночи, Лада едва ужин не спалила заболтавшись и Ратибор отправил ее с Велесой на улицу, чтобы отвлекаться не надо было. Велеса рассказывала о том как ночью увозил их отец, как она жила в соседнем княжестве. А потом отец ее в город брошенный вернулся и смерть свою там нашел. Этого Лада не знала и подруге искренне посочувствовала. Самого князя жаль ей не было, но Велеса отца потеряла, а это другое. Потом Велеса поведала что именно от братьев Перелесков ее Болот узнал о том где она. Велеса с Болотом пару раз всего виделись на общих сборищах княжеских и сразу друг другу понравились. Только вот Велесу отец планировал за другого отдать. Ну да он умер, а брату ее, Всеволоду не до устройства судьбы сестры было. Когда Болот за ней приехал и руки попросил, Всеволод согласие дал.

   – Знаешь, я так боялась, – призналась Велеса. – Я о Быстрограде только от тебя кое-что знала. Про то что кентавры тут живут и дриады, ну по дороге Болот рассказал многое, но все равно было страшно. А тут хорошо и город красивый.

   – Тут очень хорошо, – согласилась с ней Лада. – Только вот кентавры...

   – Они такие славные, – не заметив, что Лада ими вовсе не восторгалась, закивала Велеса. – А малыши такие живчики, ни секунды на месте не сидят. Они так мило ножками стучат, а когда падают видела как встают?

   – Не видела, – ответила Лада. – А дриад видела. Вон видишь береза большая? Это дриада. Мне про то сразу сказали, чтобы ненароком ветку не отломила или еще что, но когда однажды утром дерева на своем месте не оказалось, я думала у меня ум за разум зайдет. Дерево же.

   – А совсем как настоящее, – восторженно прошептала Велеса. – А его поближе посмотреть можно? Или он... оно... обидится? Это вообще он или она?

   – Не знаю, – пожала плечами Лада. – Мы не знакомы. Не все дриады с людьми дружат, большинство в стороне держаться старается.

   Девушки говорили до самой темноты и дальше бы болтали, но за Велесой муж приехал.

   – Успеете еще наговориться, – с улыбкой сказал он. – Лада, если будет время, ты к нам заходи, я рад буду.

   – Спасибо, – поклонилась девушка.

   – Лада, только обязательно приходи, – попросила Велеса, уже сидя у мужа на лошади. – Завтра сможешь?

   – Забегу ненадолго, – пообещала Лада. – На рынок за продуктами пойду и заскочу.

   – Тогда до завтра, – Велеса помахала всем на прощание и уехала.

   – Велеса тут, поверить не могу, – счастливо прошептала Лада. – Спасибо, – подняла она глаза к небу.

   Через неделю после приезда Велесы в Быстроград, планировался большой пир в честь свадьбы младшего княжеского сына Болота и его молодой жены. В княжеском тереме была суета, бегали стряпчие, слуги, подъезжали подводы с продуктами. Всюду кричали, смеялись, иногда ругались, но в целом суета была радостная. Постепенно начали съезжаться и гости.

   – Ратибор, к князю тебя, – крикнул слуга, забежав в дружинную избу. – Срочно.

   – С чего бы это? – Ратибор вопросительно посмотрел на воеводу, тот не знающее пожал плечами. Ратибор хмыкнул, оправил рубаху, поправил пояс, волосы и пошел к князю.

   Князь Ждан был не один, его гостя Ратибор узнал сразу, хоть тот и спиной стоял, в окошко глядя. Это был княжич Всеволод, из города, откуда Ратибору бежать пришлось.

   – Здрав будь, княже, – поклонился дружинник своему князю, гостя игнорируя.

   – А со мной не поздороваешься, Ратибор? – Всеволод резко повернулся. Взгляд у него был злой, губы плотно сжаты, дыхание частое.

   – И тебе не хворать, Всеволод, – слегка кивнул головой мужчина.

   – Тише Всеволод, тише, – попросил князь Ждан.

   – Да куда уж тише? – Всеволод стукнул по столу кулаком. – Отдай его мне, не о чем мне с ним разговоры разговаривать.

   – Я что тебе тряпка, княжич? – возмутился Ратибор. – Нужен возьмешь, не нужен – выкинешь?

   – Ты... ты....

   – Тихо, – крикнул Ждан, вставая между своим дружинником и гостем. – Ратибор, у князя Всеволода к тебе очень серьезные обвинения имеются.

   – У князя? – удивился Ратибор.

   – Да, – зло усмехнулся Всволод. – Или ты не знаешь, что ежели отец-князь умирает, его старший сын князем становится?

   – Знаю, но что отец твой умер, мне неизвестно было.

   – Лжешь, – Всеволод схватился за меч, но ударить не успел, с одной стороны на него бросился князь Ждан, с другой Ратибор, который чуркой стоять и ждать пока его порубят, не собирался.

   – Я сказал сначала выслушать его надо, – прорычал Ждан, пытаясь отобрать у Всеволода оружие. – В моем доме самосуд вершить не позволю.

   – Какой суд? – Ратибор выбил у княжича меч и откинул его в сторону. – Надо мной суд? За что?

   – За убийство отца моего, – заорал злой как черт Всеволод. – Отрицать будешь? Думаешь, если из города уехал и спрятался то тебя и не обвинят? А что же ты в Синеград то ехать передумал? Не было тебя в Синеграде.

   – А тебе про то откуда известно? – холодно спросил Ратибор. – Или так обо мне да Всемиле заботился, что сопровождение за нами послал?

   – Ты не ответил.

   -Потому и не поехал, что ваши люди нас там ждали, – глядя молодому князю в глаза, холодно ответил Ратибор. – Потому что жить хотелось, потому что не одни мы из города уезжали.

   – Ратибор, а почему вы добирались до Быстрограда так долго? – спросил князь Ждан. – Вы сюда в сентябре приехали, а выехали из дому аж в середине июля.

   – Погони Всемил боялся, окружными дорогами ехал. Коли по тракту ехать приходилось, старались делать это ночью, днем в лесах прятались.

   – Порядочному человеку бояться и прятаться незачем, только воры да убийцы так хоронятся, – зло бросил Всеволод.

   – Нечего говоришь? – зло сузил глаза Ратибор. – Я тоже так думал, пока от твоего отца нож в спину не получил.

   – Лжешь.

   – Тише, – снова закричал Ждан. – Тише оба. Ратибор, будь добр, вспомни, где вы ехали, какими дорогами и с обвинениями поосторожнее, оба.

   – Не знаю я где мы ехали, – ответил Ратибор. – Я пару недель вообще еле двигаться мог, ранен я был. Да ты и сам, князь, это видел. Меня же даже в дружину к тебе не сразу взяли из-за ранения.

   -Но ведь ты в спину ранен был, а значит не можешь знать князь тебя ударил или кто другой.

   – Могу, – Ратибор усмехнулся и погладил бородку. – Когда тебе в спину нож втыкают со словами: "Знай свое место, холоп, а то ишь, на княжий трон рот разинул. Потешился и будет, хозяин вернулся".

   – А ты не разевал? – издевательски спросил Всеволод.

   – Нет, – теперь кулаком по столу ударил Ратибор. – Даром мне ваше княжество не нужно было, я дружинник, а не князь. Но когда твой отец и ты вместе с ним, город бросили, когда мы поняли что не вернетесь вы, шкуры свои спасая, кому-то надо было все решать и решать выбрали меня. Я не просил и не хотел, но так вышло. Казну я вашу искал, охрану города я усилить приказал, вот меня и назначили старшим. Молчи, теперь я говорить буду, – не дал он открыть рта Всеволоду. – Отец твой мало того что сам сбежал, он город без копейки денег оставил. А в городе бабы мерли десятками, мы тела к площади сносить не успевали, жрецы от усталости падали, к богам их провожая. У всех мерли, я Дарену свою схоронил, Никита – жену, трех дочек и всех внучат, а князь сбежал.

   – Ты...

   – Я, – перебил его Ратибор. – Я остался, а ты нет. И ладно бы женщин своих увезли и вернулись, мы ведь долго надеялись что вернетесь, хоть кто-нибудь. Потому что город с ума сходил. Дети умерли, женщин в могилы одну за другой складывали, мужики в петлю многие полезли. А потом есть стало нечего, а казны нет. Что мне делать оставалось? – заорал Ратибор. – Я на себя принятие решений взял. Уж не знаю насколько я правильно что решал, есть решения которые меня мучают до сих пор, но я делал что мог и перед тобой мне стыдиться нечего. Если меня в чем и винить, так это в том что я выезд из города перекрыл, женщин увозить запретил, потому что боялся что зараза наша дальше пойдет. Я боялся, не вы, вы своих в соседнее княжество повезли, даже не подумав, что и туда смерть привести можете. Может кто-то из-за этого моего решения умер, покинь они город, может и живы были бы. Но я боялся. Это у меня на совести до последнего, до божьего суда, висеть будет. Но только это. Не вешай на меня лишних смертей.

   – Отца убили в конце июля.

   – Я в конце июля сам почти как труп был.

   – Может не ты сам, может брат твой.

   – Всемила не тронь, – с угрозой сказал Ратибор. – Всемил меня спасал, не до мести ему было, да и не позволил бы я так мстить. Коли бы я твоего отца убить хотел, я бы это сделал сразу, как он в город вернулся. Он приехал с двумя десятками воинов. Что мне было его два десятка, у меня за спиной две сотни стояло. И мне предлагали, если не убить, то гнать князя в шею, но я не захотел. Вот у меня где, – Ратибор чиркнул ладонью вдоль шеи – власть эта была. Я жену толком оплакать не мог, брата с отцом не проводил как следует из-за княжества этого. Я дружинник, а не правитель. И я лично отцу твоему предложил помочь, я три дня к нему ходил, рассказывал что делали, почему, какие планы были, что вышло, а что упустил я. Сам, – Ратибор зло сжал зубы. – А мне за это нож в спину. Кабы Лада не заволновалась что меня долго нет, кабы Всемил искать не пошел, я бы кровью истек. Был ли у меня повод убить твоего отца? Был. Но я его не убивал и не просил никого убивать. Сам он, видать, нарвался, – мужчина усмехнулся. – Приехал с чужой дружиной, и ладно бы повинился, нет, обвинять сразу начал, из кожи вон лез, порядок наводя. Сразу пороть, сечь, в острог неугодных. И это после предательства.