Текст книги "Небесная танцовщица и капитан (СИ)"
Автор книги: Варвара Корсарова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)
Согласно указаниям шеф-стюарда, теперь ей предстояло заняться коридорным хозяйством: протереть лампы, надраить алюминиевые полосы, скрепляющие панели, почистить дверные ручки.
Предстояла скучная и однообразная работа.
Н-да, это вам не кабаре и не цирк. И даже не камбуз, где, оказывается, можно неплохо развлечься.
Решительно стиснув губы, Элли взялась за дело. Вскоре из кают стали выходить пассажиры, желающие совершить утренний моцион перед завтраком: поработать с гантелями в гимнастическом зале, выкурить сигару в салоне или выпить чашку кофе в баре.
Когда они проходили мимо, Элли поворачивалась к ним спиной и низко наклоняла голову.
Но, как выяснилось, предосторожность оказалась лишней. Пассажиры первого класса обращали на горничных не больше внимания, чем на развешенные по стенам огнетушители. Ее никто не узнал, никто не остановился позубоскалить, прочитать нотацию или выразить фальшивое сочувствие.
Постепенно она перестала обращать внимание на бредущие деревянной походкой полусонные тела.
Работа неожиданно ее увлекла. Она с азартом отмывала заляпанные алюминиевые ручки и панели и радовалась, когда поверхность начинала блестеть, как зеркало.
Пыхтя от усилий, с бешеной скоростью натирала мягкой тряпкой алюминиевую задвижку – даже пальцам стало горячо. Еще немного, и тряпка начнет дымиться.
За спиной послышались почти неразличимые на каучуковой дорожке шаги. Человек остановился, потоптался на месте, неуверенно двинулся дальше. Элли отметила это краем сознания – в тот момент она мысленно костерила неподатливое пятно.
Но вдруг ее обхватили со спины крепкие руки, и мужской голос, дохнув смородиновым ликером, покаянно прошептал ей в ухо:
– Элли! Прости меня, идиота!
Еще не успев сообразить, что произошло, Элли изо всех сил ударила напавшего локтем в живот и лягнула каблуком в голень.
Руки моментально разжались.
Замахнувшись тряпкой, Элли повернулась и увидела согнувшегося пополам Красавчика Криса.
Выпучив глаза, он хватал воздух широко открытым ртом. Но вдохнуть у него получилось не сразу.
Элли хладнокровно подождала, пока Крис придет в себя.
Скоро он со стоном погладил пострадавшее колено и выпрямился.
– Больше не делай так, пожалуйста, – с ледяной вежливостью попросила Элли. – Ненавижу, когда ко мне подкрадываются со спины и лезут обниматься.
– Ничего себе у тебя удар поставлен! – наивно удивился Крис.
– Да, знаю. В кабаре есть на ком практиковаться. Что-то еще желаешь сообщить? Если нет – иди, куда шел. Мне работать нужно.
Крис скорчил такую несчастную гримасу, что ей стало смешно. Но она презрительно фыркнула, свела брови и взяла в тележке чистую тряпку.
Крис внезапно рухнул на колени, и, морщась от боли, быстро и мелко, как таракан, подполз к Элли и ухватил ее за край юбки.
– Пожалуйста, прости меня! Я тебя подвел! – он поднял к ней свое красивое лицо, на котором застыло выражение нашкодившего ребенка. – Этот докторишка – Гризвольд – напоил меня и выведал все, что ему было нужно. Знаю, я никчемное трепло! Можешь треснуть меня еще раз – давай, не жалей сил! Отхлещи меня мокрой тряпкой! Я заслужил.
Он зажмурился, ожидая, что Элли немедленно воспользуется его предложением.
Элли тяжко вздохнула и выдрала юбку из цепких рук парня.
– Хватит кривляться. Вставай! Тебя могут увидеть. И ругать за эту сцену будут меня, а не тебя.
Крис покорно поднялся.
– Ты больше не сердишься? – спросил он заискивающим тоном.
– Нет.
Наверное, я слишком мягкосердечная, мысленно упрекнула она себя. Но я и правда не могу на него сердиться всерьез. Как на такого сердиться! Стоит, красавчик писаный, свесив повинную голову, щеки пунцовые, как помидоры, и даже слезы на глазах блестят.
– Элли, я искуплю свою вину! Сделаю все, чтобы ты добралась за океан! Поговорю с капитаном! Как только он немного остынет. Пока мне страшно к нему подходить.
– Трус несчастный.
– Еще какой трус, – горестно подтвердил Крис. – Но ты не переживай. Все будет хорошо. Видишь, капитан уже выпустил тебя на волю.
– Он еще ничего не решил. Он собирается передать меня полиции, когда мы сделаем остановку.
– Ларсен этого не сделает! Он в тебя влюбился.
– Что?! – Элли повернулась к Крису и выронила тряпку. – Что за бред? С чего ты взял?
– Вижу, – пожал плечами Крис. – Я же мужчина. Сам влюблялся раз двадцать. Поэтому догадываюсь, что у него в голове творится. Влюбился, точно тебе говорю! Он на тебя так смотрит... Ну да, Ларсен сейчас злится на тебя. Но это нормально. Дай ему спустить пар.
– Не городи чепухи! Ларсен не такой, как ты.
Элли отвернулась и принялась полировать алюминиевую полосу на панели.
Но Крис не ушел.
Он шел за ней, останавливался, когда она останавливалась, и говорил, говорил, говорил…
– Да, я не такой, как Ларсен. И никогда таким не буду. Порой я себя ненавижу, – делился он скорбно. – Я всех разочаровал: отца, мать, сестру. Когда меня вышибли из университета за карты, отец так взбеленился, что лишил меня наследства. Сказал, что поставит управлять семейным бизнесом сестру, а не меня. А сестра обозвала меня тупоголовой овцой. Мамаша со мной до сих пор не разговаривает…
Крис с упоением предавался самобичеванию. Слова лились из него потоком. Скоро Элли перестала вслушиваться и сосредоточилась на работе и собственных мыслях.
Для светильников эта тряпка не подойдет, думала она, перебирая содержимое тележки. Вот эта мягкая в самый раз.
– ...обрадовался, когда приехала тетя Дженни, – продолжал исповедоваться Крис. – Она одна от меня не отвернулась. Слушала меня, не ругала. Давала советы. Я ее в театр водил, на выставки...
– Крис, отойди от этого ящика. Мне нужно протереть тут пыль.
– ...в детстве я ее ужасно любил. Она такая – ух! Ласковая, но и трепку могла задать. Однажды надрала мне уши. Она левша, у меня потом правое ухо все распухло. Но я на нее был не в обиде. Заслужил потому что. Она мне объяснила...
Элли слушала вполуха, пропуская целые куски из его покаянной тирады. Согласно мычала, издавала нужные звуки, показывая сочувствие или недоумение.
– ...теперь и тетка во мне разочаровалась. Я это вижу. Черт, меня это расстраивает больше, чем то, что она не упомянет меня в своем завещании...
Так, а где специальное средство для стекла? Вот оно. Сколько пыли скопилось на светильниках!
– …отец немного оттаял, когда я нашел богатую невесту. Думаешь, мне хочется жениться? Ни капли. Лили страшная, как крокодил. Ну, она не виновата, конечно, что не родилась красавицей. Но с ней не о чем говорить. Она ни одной моей шутки не понимает. А однажды взяла и сделала мне предложение. Сама! Сказала, что хочет замуж за меня и ни за кого другого. И что сделает из меня человека. Признаться, я струхнул. Но деваться было некуда. Вот так я обзавелся богатой невестой.
– Ты ее совсем не любишь? – спросила Элли, начиная раздражаться от его болтовни.
– Ну, может, самую каплю. Лили решительная. Люблю решительных девушек. Они меня пугают, но и притягивают. Стерпится – слюбится, как ты думаешь?
– Что тут происходит? Господин Майер? – нахмурился шеф-стюард, который возник в коридоре, как призрак.
– Ничего! – Крис подскочил от неожиданности и вытянул руки по швам, как солдат. – Я… ей помогаю.
Шеф-стюард неодобрительно покачал головой.
– Ваша тетя уже отправилась на завтрак. Думаю, она ждет вас в салоне, – намекнул он.
Крис намек понял, кивнул Элли, прошептал: «Еще поговорим!» и ушел.
Шеф-стюард прошелся по коридору. Провел пальцем по поверхностям, чуть не обнюхал каждую дверную ручку и одобрительно кивнул.
– Вы много сделали. Можете возвращаться на камбуз. Матильда вас ждет. Но сначала отвезите тележку в каптерку.
Элли быстро сложила тряпки и собралась идти, но в этот момент коридор тряхнуло. Только навыки канатоходца позволили ей удержаться на ногах; тележка покатилась в сторону и ударилась о переборку.
Лампы мигнули. Из-за дверей кают послышался грохот падения предметов и встревоженные возгласы.
Шеф-стюард пошире расставил ноги и взмахнул руками, чтобы сохранить равновесие.
– Что это?! – испугалась Элли.
– Сильный боковой ветер. «Горгона» идет по краю шторма. Винты на судне мощные, мы справимся. Однако нас может немного покачать. Ничего страшного, до морской болезни не дойдет. Пойду успокою пассажиров.
Глава 14
Остаток дня прошел в трудах. Но Элли не жаловалась: она видела плюсы в своем положении.
Например, освоила новую профессию. Если она все же попадет за океан, то сможет выбирать: не понравится работать учительницей танцев, устроится горничной. Или судомойкой. Ну или в цирк, как мечталось!
Ух, сколько дорог открывается! Хочется все попробовать.
Ее мечты развернули крылья и рванули совсем уже на недосягаемую высоту.
А вот возьмет и поступит в школу воздухоплавателей! И будет сама водить аэропланы. И вот тогда-то Ларсен узнает... посмотрит на нее совсем иначе!
От таких мыслей работа горела в руках. Элли подмела камбуз, вытерла столы, расставила кастрюли, успевая парировать неуклюжие шутки овощереза Фрица.
Время от времени камбуз потряхивало и качало, тарелки звенели, а содержимое кастрюль выплескивалось и шипело на раскаленной плите.
Но повара знали, что делать: они закрепили кастрюли специальными растяжками, а тарелки сразу убирали в буфет. Качка никого не пугала.
Осталось последнее задание: отнести еду големам в трюме, и можно идти отдыхать.
Ей вручили чан с коричневыми кубиками. Элли бодро зашагала по коридорам. Качка усилилась, время от времени Элли швыряло из стороны в сторону, и ей приходилось прыгать и балансировать, как будто она исполняла безумный танец. Ну, к такому мы привычны, этим нас не испугаешь, думала она весело.
В трюмах она зорко оглядывалась и прислушивалась: ну, кого она сегодня здесь встретит? Только бы не Гризвольда! А вдруг капитан опять решит сделать обход с телескопом под мышкой? Нет, он сейчас на мостике. Он целый день несет бессменную вахту. Теперь без его навыков и чутья не обойтись. Он ведет «Горгону» через ураган.
И все же у отсека с големами кто-то стоял.
Шеф-кок Матильда плотно прижалась к перегородке, всматриваясь в обитателей отсека, и негромко говорила.
Услышав шаги Элли, она отскочила с прытью, которую нельзя было заподозрить в ее крупном теле. Матильда испуганно моргнула, но тут же спохватилась и грозно нахмурилась. Руки она спрятала за спиной, но Элли успела заметить, что хозяйка камбуза что-то сжимает в кулаке.
– Что вы тут делаете? – изумленно спросила Элли, припомнив, что на камбузе вечером было необычно тихо, потому что Тильда отсутствовала и ее громовой голос не сыпал проклятиями и приказами.
– Проверяю, как ты выполняешь свою работу, – тут же набросилась на нее Матильда. – Где шлялась, я спрашиваю? На полчаса опоздала! Раз уж взялась следить за грузом, корми его вовремя!
– Простите.
Тильда бочком прошла мимо девушки, стараясь не поворачиваться к ней спиной и не показать руки.
Элли проводила ее изумленным взглядом.
Пол под ногами качнулся и ушел вниз, на миг наступил момент невесомости. Шпангоуты издали тоскливый стон, переборки задрожали, животные в соседнем отсеке начали бесноваться и рычать.
Големы синхронно скрипнули суставами, расставили ноги шире и замерли.
– Чертова качка! Ну и ночка предстоит, – выругалась Матильда, сунула загадочный предмет за пазуху поварского кафтана и затопала по лестнице наверх.
Элли поставила на пол чан и почесала затылок.
Занятно. Трюм манит многих членов команды. И доктор Гризвольд тут вчера ошивался, и вот теперь повариха…
Голем легко стукнул в перегородку, привлекая ее внимание.
– Сейчас, сейчас, ребята! – засуетилась Элли.
* * *
Возвращаясь на камбуз, Элли мимоходом глянула на часы.
Уже шесть вечера. Неудивительно, что она еле ноги волочит. Она бессменно трудится почти двенадцать часов с короткими перерывами на завтрак и обед.
Обычный человек уже давно лежал бы пластом. На камбузе работала вторая смена, и часть горничных отправилась отдыхать.
Конечно, если бы Элли попросила, ее бы тоже отпустили – она работала за двоих, а то и за троих! Но ей очень хотелось выслужиться, показать свою незаменимость, заработать репутацию и обеспечить себе место на судне до конца путешествия.
Хорошо, что у нее есть дополнительный источник сил – механическая начинка, синтетические органы и алхимический состав крови!
Но вдруг Элли пронзило страшное подозрение.
Артифисы выносливее людей. Но ее механизмы требуют подзавода – только потому, что кому-то взбрело в голову иметь средство контроля над полулюдьми.
Ключ остался у Борова Лазаруса. В последние дни она тратила куда больше энергии, чем обычно. Хватит ли сил, чтобы продержаться до конца полета, до заокеанской страны, где ей сделают другой ключ?
Элли прислушалась к себе и успокоилась. Пока все в порядке: сердце бьется ровно, руки-ноги действуют, ни следа вялости и апатии. Мышцы немного болят – это понятно, попробуйте драить тарелки и светильники несколько часов подряд! Все-таки у нее есть и обычные человеческие органы, которым нужно давать отдых.
Отпрошусь у Матильды, решила она. Надо и о себе позаботиться. Вернусь в каюту и лягу спать, как примерная девочка.
У камбуза ее ждали. Тетя Дженни степенно прохаживалась по коридору и с интересом изучала развешанные на стенах инструкции для персонала.
Увидев Элли, она бросилась к ней и схватила ее за локти, чуть не выбив пустой чан из рук.
– Дорогая, как ты? – спросила она с глубоким сочувствием. – Боже, как мне жаль, что так вышло! Мы тебя подвели. Но Крис распустил язык не со зла. Глупый мальчишка так и не научился пользоваться головой!
– Я на него не сильно сержусь, – Элли вымученно улыбнулась. – Все складывается не так уж плохо.
Тетя Дженни посмотрела на чан в ее руках и покачала головой.
– Вместо того чтобы блистать в салоне, ты убираешь за пассажирами и живешь в каптерке. Разве этого ты заслуживаешь?
– Раз я нарушила закон, то заслуживаю сурового обращения. Капитан Ларсен обошелся со мной довольно мягко.
– Я полна надежды уговорить его оставить тебя на судне. Элли, я не брошу тебя в беде. Сделаю все возможное. Сегодня я имела долгую беседу с Ларсеном. Увы, не очень продуктивную. Капитан выслушал меня, но не дал ответа. Выпроводил меня из кают-компании, а сам сбежал на мостик. Но он так просто не отделается! Если потребуется, я и на мостик проберусь.
Пожилые дамы – страшная сила, подумала Элли с легкой улыбкой. Они могут брать города, пользуясь жизненным опытом и привилегиями, которые дает им возраст.
Элли была тронута.
– Спасибо, тетя Дженни. Не переживайте. Я справлюсь. С капитаном вполне можно договориться. Сегодня он очень занят, не стоит его отвлекать. Подождем спокойного момента.
– Потом может быть поздно.
Госпожа Майер вместе с Элли зашла на камбуз. Там было пусто, лишь у стола Гильда нагружала поднос посудой.
– Несу кофе штурманам и помощникам, – объяснила она. – Сегодня у них хлопот полон рот, они даже на ужин не явились. Но буря-бурей, а подкрепиться им надо.
– Капитану Ларсену вы тоже несете кофе? – спросила тетя Дженни. Ее глаза загорелись. Сразу стало ясно, что ей пришла в голову какая-то блестящая идея.
Элли забеспокоилась. Все блестящие идеи тети Дженни имели кучу непредвиденных последствий.
– Нет, потому что капитан на мостике, и...
– Бедный мальчик несет сложную вахту! Наш капитан заслуживает самой большой кружки самого крепкого кофе.
– Да, он уже давно в командной рубке, но я должна…
– Мы сами отнесем ему его кофе, – прервала Гильду тетя Дженни.
– Но…
– Элли справится. Милочка, спокойно идите в кают-компанию или куда вам велено.
Тетя Дженни взяла с подноса Гильды кружку и термическую флягу.
– Элли, пойдем, – позвала она властно. – Позаботимся о нашем капитане.
А потом понизила голос и прошептала:
– Ему нужно видеть твою заботу.
Элли переглянулась c Гильдой. Та пожала плечами и кивнула.
– Хорошо. Относить кофе капитану – обязанность госпожи Матильды, а она куда-то запропастилась. Что поделать! Неси ты. Надеюсь, Ларсен не будет сильно ругаться.
* * *
Элли пошла за тетей Дженни, испытывая некоторые сомнения.
Но ей вдруг до смерти захотелось увидеть капитана Ларсена. Сегодня она постоянно о нем думала и представляла себе их новую встречу.
Что плохого в том, если она придет к нему на мостик и принесет подкрепиться?
Чтобы попасть в командную гондолу, пришлось идти в нос судна, потом перейти в технический коридор. Элли здесь еще ни разу не бывала, и все казалось ей интересным.
За открытыми дверями виднелись разные машины и аппараты, опутанные проводами. Бледным светом горели лампочки. Моторы громко гудели. Шторм усиливался, и из-за этого «Горгона» шла полным ходом, чтобы ее не снесло. Элли всем телом чувствовала, как судно сражается со стихией.
Переборки дрожали, пол ходил под ногами. Время от времени Элли и тетю Дженни ощутимо кидало от стены к стене.
На звук шагов из каморки выглянул усталый механик. Увидев двух женщин, недовольно нахмурился, но, разглядев форму Элли, кивнул и спрятался обратно.
Тетя Дженни изучила схему на стене коридора и показала на узкую дверь:
– Теперь сюда и вниз.
За дверью обнаружилась крутая лесенка; Элли преодолела ее легко, тетя Дженни не отставала.
– Может, вам лучше вернуться к себе? – спросила ее Элли.
– И упустить возможность побывать в командной гондоле? Ни за что! – бодро ответила тетя Дженни, хотя она изрядно побледнела и то и дело хваталась рукой за горло; качку она переносила плохо, но не желала показывать слабость.
– Как там Фанни? Капитан не обнаружил ее?
– Нет! Она продолжает ехать зайцем. Пулкинс отделался легким выговором за то, что нам помогал...
Тетя Дженни решительно потянула последнюю дверь, и они оказались в святая святых судна – в командной гондоле.
Это было длинное помещение, разделенное на три части.
В задней части, куда вошли Элли и тетя Дженни, имелся небольшой стол и несколько скамей, привинченных к переборкам. Здесь штурманы и капитан записывали наблюдения и отдыхали.
Дальше шла штурвальная рубка. Элли поразило разнообразие приборов и аппаратов, которые свисали с потолка, крепились к щиткам, стояли на подставках...
Возле них возились сосредоточенные штурманы. Некоторые приборы Элли угадала: регуляторы высоты, пульт управления клапанами, альтиметр, кренометр.
С ума сойти, как капитан в этом всем разбирается!
Дальше располагался мостик и штурвал направления.
Вся передняя часть кабины была прозрачной, запотевший плексиглас крест-накрест пересекали алюминиевые рамы. А снаружи бушевал ад: свистел ветер, рвал на клочья плотный туман, на алюминиевых рамах вспыхивали голубоватые разряды – огни святого Эразма.
Капитан, одетый в плотную шинель и свитер, расхаживал по рубке, заложив руки за спину, поглядывал на показания приборов и командовал отрывистым голосом:
– Сбавить обороты! Три градуса лево руля. Давление в резервуарах?
– В норме! – сообщил штурман, утирая лоб.
– Надо бы уйти выше, – подал голос первый помощник. – Шторм усиливается.
– Третий и пятый двигатель искрят. Мощности не хватает. Ждем, когда механики исправят.
В кабине было холодно, пахло металлом и усталыми мужчинами. Напряжение находившихся в ней людей передалось и Элли: она попятилась и наткнулась спиной на госпожу Майер.
– По-моему, нам лучше уйти, – пробормотала она. Но тетя Дженни мягко позвала:
– Господин Ларсен!
Ларсен обернулся; в первый миг на его лице мелькнуло недоумение, а затем он пришел в ярость.
– Какого дьявола! Кто вас сюда пустил?!
– Мы принесли вам кофе, – сказала Элли, вздрагивая от страха. – Простите, мы не думали, что...
– Вход пассажирам в командную гондолу строго запрещен! Вон отсюда!
– Капитан, кофе пусть оставят! – взмолился штурман.
– Ставьте кружки и термос на стол и выметайтесь!
Элли смотрела на него со смесью ужаса и восхищения. Капитан Ларсен был грозен и прекрасен. От усталости его щеки осунулись, на висках лежали синие тени, а лицо было таким властным и решительным, что у нее даже коленки задрожали.
– Молнии по левому борту! – выкрикнул рулевой, и кабина осветилась мертвенным, ослепительным светом. Коротко, оглушительно грохнуло, дирижабль тряхнуло. Элли втянула голову в плечи.
– Входим в грозовой фронт!
– Давайте максимальный угол подъема! – капитан отвернулся от нарушителей и стремительно ушел к переднему стеклу. – Повысить обороты!
Элли торопливо поставила термос и кружки на стол и попятилась. Стыдно признать, но ей стало жутко. Гроза над городом – это романтично, красиво и безопасно. Но одно дело любоваться молниями из окна квартиры, и совсем другое – оказаться в их гуще. Сейчас дирижабль несется навстречу рычащему чудовищу, и оно может сделать с ним все что угодно. От басистых раскатов волосы на затылке встают дыбом и холодеет в желудке.
Тетя Дженни жадно рассматривала рубку, и на ее лице застыл восторг, как у ребенка, которого впервые взяли на ярмарку.
Элли потянула ее за рукав, но уйти они не успели: за спиной на лестнице послышались гневные крики, грохот, и в кабину ввалился красный и растрепанный укротитель Буффорд, которого хватал за руки матрос Луц.
Черноту за окнами вновь осветила яркая вспышка, белый огонь высветил фигуры мужчин на мостике и капли на стекле.
– Капитан! – закричал Буффорд, брызгая слюной и потрясая кулаками. – У вас на судне черт знает что творится! Вы обязаны принять меры, разобраться! Шеф-стюард сказал, что…
– Это еще что за цирк?! – произнес капитан таким громовым голосом, что даже заглушил бурю и укротителя. – Вы тут что делаете?
– Я пытался не пустить его, – оправдывался Луц, – но он меня пнул и вырвался. Он хотел говорить только с вами! У него что-то случилось в каюте!
– Штурман Ройс!
На зов капитана повернулся угрюмый мужчина с габаритами тяжеловеса.
– Вывести посторонних и запереть в каптерке!
Штурман Ройс двинулся к ним медвежьей походкой, на ходу закатывая рукава свитера и обнажая волосатые предплечья.
– В каптерку! За что! – взвыл Буффорд. – Я просто требую разобраться и наказать виновных!
Штурман схватил его за шиворот.
– Мы уже уходим! – торопливо сказала тетя Дженни, тоже струхнув.
А Элли молча собралась дать стрекача.
– Капитан! Неопознанный аэростат по правому борту! Терпит бедствие! – крикнул помощник, и капитан мигом отвлекся от нарушителей.
* * *
Обстановка в кабине резко изменилась.
Все всполошились. Градом посыпались команды. Штурманы, бледные от напряжения, орали в переговорные трубки и передавали сведения капитану.
Ларсен стоял у окна и пристально всматривался во тьму, время от времени протирая запотевший плексиглас рукавом.
Элли увидела, как в размазанном луче бокового прожектора мелькнула среди лохмотьев тумана тень. Мелькнула и пропала.
– Ушел ниже, – доложил первый помощник.
Штурман, не выпуская переговорную трубку, докладывал сведения от наблюдателя:
– Небольшой аэростат. Одноместный. Три двигателя. Работает только один. Стабилизатор сорван. Его несет параллельным курсом. Близко, не больше десяти футов. Возможно столкновение.
– Сигнал?
– Не отвечает. Неизвестно, есть ли внутри авиатор.
– Придется бросить трос с крюком, взять его на абордаж, притянуть к «Горгоне» и крепко принайтовать, – решил капитан, и его скулы заострились от напряжения. – Ветер усиливается. Если его бросит на «Горгону», он может повредить нам оболочку и моторы. Ройс! Общий сигнал готовности. Пять человек на галерею, два на наблюдательный пункт. Страховку, теплую одежду, крюки, канат. Подготовить лебедку.
Вспыхнула еще одна молния, и сразу же в «Горгону» ударил такой сильный шквал, что она содрогнулась всей тушей.
– Капитан! – крикнул штурман. – Боковой ветер усилился.
Ларсен подошел к штурвалу направления, чтобы скорректировать курс.
– Три градуса влево. Держимся высоты. Нас может немного потрепать. Спокойно! Мы вытянем.
Загудел тревожный зуммер, рассылая команду по местам.
О незваных гостях в кабине все забыли, и они под шумок поднялись в коридор вместе со всеми.
В коридоре мигала красная лампочка. Промчалась группа механиков. Элли прижалась к переборке, чтобы их пропустить.
На Элли налетел матрос Луц и сунул ей в руки кипу теплых комбинезонов.
– Неси в наблюдательный пункт у люка на галерее! – приказал он и бросился дальше.
Элли кинулась за ним по качающемуся проходу. Она была полна решимости выполнить данное ей поручение.
«Горгона» попала в переплет! Но Элли не боялась – теперь, увидев Ларсена за работой, она не сомневалась, что он справится. Он раздавал команды уверенным, властным тоном, и точно знал, что делает.
Но она также понимала: каждая секунда на счету, и не все зависит от капитана и его умений. Команда должна действовать слаженно и точно. Любая помощь не будет лишней.
Поэтому она бежала, спотыкалась, чуть не падала – ее бросало на стены, руки сжимали тяжелую кипу одежды.
В тусклом коридоре то и дело раздавались ругательства механиков, которым было еще труднее держаться на ногах – им ведь не приходилось раньше танцевать на проволоке, как Элли! Тут у нее было преимущество.
Вместе со всеми она вбежала в наблюдательный пункт с широкими иллюминаторами. Они выходили на внешнюю галерею.
В кабине сразу стало тесно. Луц выхватил одежду из рук Элли, принялся раздавать комбинезоны, канаты и крюки. Элли помогала матросам одеваться.
– Быстрее, быстрее! – торопил Пулкинс, который нес вахту на наблюдательном пункте.
Тем временем буря лупила и молотила судно мощными порывами ветра, как боксерскую грушу. «Горгона» подскакивала и вздрагивала. Пошел дождь: струи горизонтально хлестали по оболочке.
Прожектор за окнами кабины освещал мятущиеся тени испарений. И тут что-то вырвалось из темноты – огромный темный силуэт косо помчался прямо на «Горгону».
Это был терпящий бедствие аэростат: он шел так близко, что Элли отчетливо увидела в луче прожектора блестящий черный бок, длинную прозрачную кабину, обрывки снастей, клепки на креплениях моторов.
И вдруг «Горгону» потряс мощный толчок и она накренилась. Матросы и механики повалились; вокруг кричали и ругались. Элли, выронив последний комбинезон, успела ухватиться за поручень.
Раздался длинный, тоскливый скрежет металла. Свет заморгал, а потом и совсем погас. Теперь дирижабль вслепую пробирался сквозь бушующее море непроницаемого тумана. Кругом стояла пещерная тьма.
– Братцы, что это?
– Он в нас врезался! Зацепил моторную гондолу и галерею! А потом оторвался, и его унесло назад!
Свет вспыхнул, но теперь он горел тускло и постоянно моргал. Люди поднимались, отряхивались, выглядывали наружу и беспомощно чертыхались.
– Дьявол, вот незадача!
Пулкинс снял переговорную трубку и выслушал доклад из другого наблюдательного пункта, а потом переключился на мостик и получил распоряжения от капитана.
– Чужой аэростат нанес нам сильные повреждения, – мрачно сообщил он, повесив трубку. – Снес третью моторную гондолу. Она сейчас висит на одной стойке. С внешней галереей тоже беда; среднюю часть срезало, как ножом. Проблемы с выбросной антенной. Радиосвязи на длинных волнах у нас теперь нет. Но хуже всего то, что он сильно порвал оболочку. Большой лоскут висит. Оболочку надо залатать, иначе разрыв пойдет дальше. Для этого придется выйти наружу и подцепить край полотнища; он запутался на остатках галереи. За работу, парни! Ветер усиливается. Рядом центр шторма. Капитан спустит судно ниже, пока мы будем работать, но времени у него немного. Потом нужно подняться, там будет тише. Нас здорово потрепало. Четыре мотора вышли из строя.
