Текст книги "Принц, Алёнушка и Волк (СИ)"
Автор книги: Варвара Корсарова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)
Глава 20 Терзания Алёнушки
В голове у Алёны творился кавардак.
Нужно срочно решить несколько вопросов, и каждый жизненно важен. Все, что она сейчас сделает, любое ее слово или поступок, определит ее будущее.
Но Алёна не знала, что делать. Ни один план не казался верным.
Тогда она оделась и ушла из дому. Шла по темным улицам, разбрасывала ногами опавшие листья в парке, выпила две чашки какао в забегаловке на углу. Старалась не думать вообще ни о чем. Чтобы голова стала пустой-пустой. Чтобы случилась перезагрузка и настигло озарение.
Набродившись и устав, она вернулась домой и застала в гостиной прелестную картину. Жанна держала в вытянутой руке пинцет для выщипывания бровей, в котором был зажат сушеный сверчок, и осторожно, как мину, совала его в коробку с Котей.
– Ай! – она отдернула руку. – Ромка, Ромка, смотри, он съел!
– Ну да! И еще хочет. Помнишь, как мы с тобой крокодилов в Таиланде кормили? Похоже, да?
– Крокодилы не такие противные, – отрезала Жанна.
– Зато этот сообразительный. Ишь как зыркает! Слушай, ему нормальный дом надо. Большой террариум. Давай в том углу поставим? Я закажу «умную» систему освещения. Я уже на сайте посмотрел...
– Тебе бы только девайсы разные заказывать! Нет, не в гостиной. Лучше на лоджии, там света больше. Ему там больше понравится.
Увидев дочь, Жанна выпрямилась и нахмурилась. Алёна приготовилась услышать упрек, но Жанна холодно сообщила:
– Я договорилась насчет твоих… ящериц. Их возьмут в Центр детского творчества, в живой уголок. Оптом. Звони своим биологам.
– Спасибо, мама.
– И попрошу тебя не пороть горячку, – добавила она с легким раздражением. – Захочешь съехать – ладно. Но задержись еще на недельку-две. Это твой дом, хоть ты и придумала себе невесть что... Попробуем найти компромисс. Как взрослые люди.
– Давай, попробуем, – Алёна пожала плечами и ушла к себе. У нее не осталось сил радоваться этой маленькой победе. Да и была ли она ей нужна, эта победа?
Было немного страшно идти в университет на следующий день. Она хотела и боялась встретиться с Онежиным.
Как и предсказывал дядя Рома, он так и не позвонил.
Значит, действительно обидчивый! Неприступный, несгибаемый!
Вот, наверное, сейчас собой гордится. Лелеет свое самолюбие.
Ну и пусть его. Она ни за что не позвонит ему первой.
Дядя Рома говорил умные вещи, но он не знает, как гадко она себя чувствовала в момент разоблачения.
Она тоже обидчивая и гордая. И за парнем бегать не станет, пусть он даже целый профессор. Это унизительно. Он выставил ее дурочкой и еще обозвал самовлюбленной и избалованной.
...Потом предложил остыть и поговорить через несколько дней, и принести друг другу извинения.
Вот и пускай решает, остыл он уже или нет! А то откуда ей знать? Позвонит ему, а окажется, что поторопилась, и он все еще не остывший. И что тогда?
И извинения пусть первым приносит. Настоящие. Те были недостаточно убедительные! Ей за последние дни как-то уже надоело перед всеми извиняться и оправдываться. В первую очередь перед собой!
Алёна повторяла эти доводы снова и снова, пока не почувствовала себя задиристой, сильной и готовой ко всему. Главное – сохранить этот настрой до пятницы, когда у них будет занятие с профессором Онежиным.
Весь следующий день она проверяла телефон каждые полчаса, но со знакомого номера не было ни звонков, ни сообщений. Тишина.
К вечеру сдалась – зашла на сайт университета, на страницу с расписанием и нагрузкой, и выяснила, что «д-р техн. наук проф. Г. Г. Онежин» появляется в университете нечасто. Он работал на четверть ставки и взял всего одну дисциплину – лекции, практикумы и проекты на их курсе. Но также мелькнуло сообщение о консультациях для магистрантов.
И аудитория указана, и время. Завтра, в четверг. Третьей парой. В главном корпусе, на третьем этаже.
«Мне эта информация ни к чему, – сказала себе Алёна, закрывая страницу. – Я просто так посмотрела. Из любопытства!»
...В четверг в конце второй пары Алёна внезапно вспомнила, что на третьем этаже стоит автомат с кофе, который умеет делать мокачино с сиропом. А ей как раз ужасно захотелось мокачино с сиропом! Что тут такого?
На перемене она ускользнула от Валентина, который эти дни таскался за ней как хвост, лез с любезностями или оказывал ей разные мелкие услуги.
С колотящимся сердцем она поднялась на третий этаж и провела возле кофейного автомата уйму времени. Пропустила двух знакомых студенток без очереди, потом долго возилась с кнопками выбора напитка… и воровато, украдкой, оглядывала коридор.
И, наконец, увидела профессора Онежина. Но вот только встреча не принесла ей никакого удовлетворения.
Он появился не один, а в компании двух старшекурсников. Но не только! Стоило ему подойти к кабинету, как невесть откуда вынырнула красавица Вероника, держа в руках стаканчики с кофе, и один вручила Онежину с милейшей улыбкой!
Тот взял, рассеянно кивнул ей, не прерывая разговора с магистрантом, а Вероника сделала умное лицо и нахально влезла в разговор! Открыла методичку, что-то спросила… Онежин терпеливо отвечал, и а потом одобрительно улыбнулся! А пригласил ее войти в кабинет вместе с магистрантами!
Алёне показалось, что вся кровь в ее теле превратилась в лаву и разом хлынула ей в голову. Даже глазам стало горячо.
Вот ведь, Вероника... такая-сякая!… а этот-то, а этот..!
Подумать только, она еще очередь Веронике уступила у автомата, чтобы та купила кофе!
А кофе оказался для Онежина, на которого Вероничка открыла охоту! И даже методичку для этой цели у кого-то выпросила! Своих-то у нее отродясь не водилось, не любила она таскать объемные рюкзаки, а носила с собой клатч, в который только блоху и можно посадить!
А он... А он! Как он ей улыбался! И кофе взял из ее рук! И их пальцы соприкоснулись!
Уууу, профессор кислых щей!
Может, у него привычка такая – выбирать студентку на потоке и заводить с ней шуры-муры? Раз с самой умной не вышло, решил замутить с самой красивой?
Она горестно покачала головой и приказала себе рассуждать разумно. Нечего поддаваться глупым эмоциям.
Вероника могла просто напроситься к нему писать курсовую. Не мог же он отказать ей безо всяких на то оснований. У Вероники ведь не только красивое личико, но и мозги есть, хоть звезд она с неба не ловит и ужасная лентяйка. Она еще прошлый раз показала свою заинтересованность. Вот и старается. Онежин не виноват. Наверное.
Алёна отхлебнула остывший мокачино. Напиток показался пресным. Потому что она была отравлена новым для нее вкусом – горьким вкусом ревности.
В тот день она увидела Онежина еще раз, когда вышла после занятий на крыльцо. Алёна привычно поискала глазами на стоянке черный байк, и изрядно удивилась, когда увидела, как Онежин открывает дверцу большого серебристого автомобиля и собирается сесть внутрь.
По причине холодной погоды на Григории Григорьевиче поверх костюма красовался элегантный плащ, и Алёне стало печальнее прежнего.
Никак она не могла привыкнуть к его новому образу. Она скучала по байкеру Жеке.
Онежин увидел Алёну, выпрямился и посмотрел на нее пронизывающим взглядом.
А Алёну в этот момент обнял за плечо Валентин.
– К Кощею в бар когда идем? В субботу? Планы не поменялись? – озабоченно допытывался он, нагнувшись очень близко. Его губы почти залезли ей в ухо.
Онежин отвернулся и сел за руль.
Алёне от досады захотелось двинуть Валентину локтем поддых, но потом она посмотрела в его красивую, умильную физиономию и приказала себе думать позитивно и ценить то, что есть.
Что она бесится!
Вот Валентин – парень, в которого она была влюблена несколько лет! И теперь он из кожи вон лезет, чтобы ей угодить!
Ее мечта сбылась. А другая мечта оказалась не мечтой, а мимолетным капризом. Который скоро забудется.
Однако еще нужно пережить Онежинскую лекцию в пятницу.
* * *
Утром в пятницу Жанна зашла в комнату дочери да так и застыла в дверях, наблюдая, как Алёна вытаскивает из шкафа то блузку, то платье, то юбку, прикладывает к себе, смотрит в зеркало, делает несчастное лицо и бросает неугодившую вещь на кресло.
– Алёна, что за фэшн-шоу в восемь утра? Ты на занятия опоздаешь, – она выразительно постучала алым ногтем по стеклу наручных часов.
– Сейчас! – отмахнулась Алёна и схватила джинсовое платье.
– У тебя свидание? Или просто хочешь поразить кого-то? – мигом догадалась Жанна.
– Ничего подобного.
Но Жанну было не провести.
– Так, и какой образ тебе нужен? – она шагнула к шкафу и взяла дело в свои опытные ухоженные руки. – Романтичный? Кокетливый? Вызываюший?
– Элегантный, строгий! Очень строгий. Самый строгий! Я же на занятие иду, а не в клуб.
– Ясно. Значит, сдержанный и соблазнительный.
– Какой еще соблазнительный! Это будет неуместно. У меня лекция...
– Да поняла я, поняла. Этот молодой человек, для которого ты стараешься, любит серьезных девочек. Подумаешь, бином Ньютона! Вот. Это черное платье с белым воротничком. Как у школьной учительницы. Спереди вообще все закрыто.
– Спереди закрыто, а сзади… половина спины голая! И в какой школе разрешено носить юбки с таким разрезом сбоку? Ты мне как его привезла, я его ни разу не надевала.
– Не преувеличивай. На спине лишь маааленький вырез «капелька» от пуговицы до лопаток. Юбка открывает ногу до середины бедра, только когда садишься. Скромно, но соблазнительно. Мальчики за тобой побегут табуном.
– Мама, мне не нужен табун! Что я, чабан, что ли?
– Алёна, поверь мне, – сказала Жанна проникновенно. – Может я и никудышная мать, но вкус и чувство меры у меня отличные. Вот, посмотри на себя… – она подвела Алёну к зеркалу. – Волосы забрать наверх. Чтобы шея в белом воротничке была открыта. Поняла теперь?
– Поняла, – согласилась Алёна. Она умела признавать свою неправоту.
– И очки надень, не линзы. Помаду поярче. Я тебе дам подходящую.
Сначала Алёна стеснялась – еще как стеснялась! Ей все время хотелось одернуть юбку, а спина мерзла. Но когда прошла к парте перед началом первого занятия, Антон присвистнул, а Валентин, когда она села рядом, с чувством сказал:
– Детка, ты – космос!
Алёна скривилась от «детки», и Валентин вдруг добавил смущенно:
– Правда, Алён, ты как принцесса. Или актриса. Классно сегодня выглядишь. Нет, ты всегда классно выглядишь, но сегодня ты какая-то другая. По-другому классная.
И Алёне сразу стало легко. Все-таки Валентин умел разрядить обстановку.
Но чем ближе была последняя пара, тем неуютнее ей становилось.
Подумать только, прошла всего неделя! И столько всего случилось! Даже не верится.
Наконец, пришло время идти к аудитории, где должна была состояться лекция профессора Онежина.
Студенты толпились в коридоре, болтали, смеялись. Минуты шли. Преподаватель не появлялся.
Уже забубнили в соседних аудиториях, стрелка переполза первые пять минут, десять…
Алёна нервничала, как перед самым главным экзаменом.
– Да ё-маё! – выругался с чувством Антон. – Проклятая дисциплина какая-то. Сначала Борисыч, теперь Онежин куда-то запропастился.
Наконец, в коридоре послышались шаги и показалась фигура преподавателя. Алёна встрепенулась и замерла, не веря своим глазам.
К аудитории вместо Онежина подошел унылый и нескладный Олег Борисович, который лишь неделю назад решил кардинально изменить жизнь и сбежал в Гималаи.
Все потрясенно молчали. А Борисыч как ни в чем не бывало отпер дверь и приглашающе махнул костлявой рукой в засаленном рукаве.
Студенты прошли внутрь. Последней прибежала запыхавшаяся Вероника.
Как только все расселись, Борисыч открыл журнал и начал перекличку. Но дошел лишь до буквы «Б», как его прервали.
– Олег Борисович, мы, конечно, очень рады вас видеть, но вы, кажется, бросили нас и уехали искать Шамбалу? – громко и сердито спросила Алёна, даже не поднимая руки. – А как же профессор Онежин?
– Во дает, Сестрицына! – привычно восхитился Антон. – Как наехала на Борисыча! По-моему, ее подменили инопланетяне.
– Я уехал и тут же вернулся, – меланхолично ответил Борисыч, который выглядел очень подавленно. – Спасибо, что поинтересовались. Но мои духовные и физические странствия не имеют отношения к учебному процессу. Поэтому, с вашего позволения, мы опустим эту тему и начнем занятие.
Студенты зашептались, но тут же замолчали и схватились за ручки.
– Маринка! Ты староста! Чё за дела вообще? Ты знаешь? – прошептал Антон.
– Я не в курсе!
– Онежин не будет читать у нас лекции, – шепотом откликнулась Вероника с многозначительным видом человека, который знает то, что неизвестно остальным, и умирает от желания поделиться этим знанием, но хочет, чтобы его упрашивали. – Он сам только что мне сказал. Я была у него на консультации перед парой. И я еще кое-что на кафедре подслушала...
– Да говори уже! – неприязненно откликнулась Ксения.
– Борисыч разочаровался в Непале сразу же, как только туда прибыл, – с удовольствием зашептала Вероника. – У него украли деньги и документы, а еще он отравился прокисшим буйволиным молоком. Пришлось ему потратить последние гроши на имодиум и вернуться. Руководство не хотело брать его обратно. Потому что Онежин в сто раз круче и они его еле к себе заманили. Но сам Онежин сказал, что ему по какой-то там причине неудобно вести у нас занятия. И уступил место Борисычу.
– Блииин, жалко, – расстроился Антон, а Валентин возликовал, даже изобразил жест «Йес!» – отсалютовал кулаком вверх и радостно оскалился.
– Но Онежин остается в вузе. Он будет научруком у магистрантов и на нескольких проектах на нашем курсе. Я буду у него курсач писать! Он с удовольствием меня взял, – похвасталась Вероника и томно улыбнулась. – Еще двоих может.
– Я пойду! – вызвался Антон. – Крутой мужик. Вон, Славке в табло зарядил. Выполнил мою мечту.
Алёна низко опустила голову. Занудный голос Борисыча, который как-то незаметно с технического анализа перешел на методику раскрытия чакр, вызывал в ней сильнейшее раздражение.
Онежин мог остаться на курсе. Но не остался. Из-за нее? Или ради нее?
Когда лекция закончилась, Алёна поняла, что ей жизненно необходимо прочистить чакры стаканчиком мокачино с сиропом. Она выскочила из аудитории и как вихрь помчалась на третий этаж. Однако возле автомата возился серьезный дядька. Он заправлял автомат кофе и молоком и никуда не спешил.
Тогда Алёна собралась с духом и направилась к кафедре.
Обязательно нужно зайти на кафедру! Непременно! Потому что ей нужно… увидеть Жужикова, вот! Чтобы уточнить номер задания для самостоятельной работы. На прошлой лекции не записала, а на сайте Жужиков информацию не продублировал. Надо напомнить ему о преподавательском долге.
Однако и тут Алёну ждало разочарование. Кафедра оказалась заперта. Неудивительно – последняя пара. В корпусе уже никого. И в преподавательской пусто...
Огорченная Алёна пошла вниз. На лестнице ей навстречу попался Жужиков. Алёна поздоровалась, но, переживая несбывшиеся надежды, даже не вспомнила, что хотела от него пять минут назад.
Жужиков порозовел, проблеял ответное приветствие и споткнулся на ступеньке, заглядевшись на Алёну.
Она с недоумением пожала плечами, но потом догадалась и хихикнула про себя: кажется, алая помада, разрез на юбке и черные сапожки на шпильке действительно творят чудеса. Вон, даже Жужиков заметил и впечатлился. Ай да мама у нее!
...Жаль, что только Жужикова и удалось впечатлить, а вовсе не того, для кого это все было предназначено.
Пиликнул телефон, она быстро разблокировала экран, надеясь получить то самое послание, которое она так ждала эти дни. От НЕГО.
Однако писал Валентин – напоминал, что ждет в библиотеке.
Вздохнув, отправилась вниз.
И правда, хватит дурью маяться, нервы себе трепать! Пора заняться учебой. В приятной компании, между прочим. Она поможет Валентину с лабами, а Валентин будет ей в рот заглядывать и восхищаться ее умом, как непрерывно делал в последние дни. Это здорово повышает самооценку.
В библиотеке сели за один стол, открыли нужные сайты и программы.
– Погоди, – нахмурилась Алёна. – Еще методичка нужна. На стойке есть. Сиди, я сама возьму, ты не знаешь, какую…
Она встала и тут увидела его.
Жеку... Григория Григорьевича.
Тот расположился за столом у противоположной стены и сосредоточенно изучал статью на экране компьютера. Рядом лежала стопка учебников и тетрадей.
У Алёны дико заколотилось сердце и взмокли ладони.
Она впилась в Онежина взглядом. Сегодня он был в классическом профессорско-академическом наряде – в брюках, рубашке с галстуком и вязаном жилете в трогательный ромбик.
Но образ портили обтянутые жилетом мощные плечи. Они как-то не вязались с обликом кабинетного заучки. А еще он закатал рукава рубашки до локтя и выставил напоказ всему свету свои крепкие волосатые предплечья в цветных татуировках.
И сразу становилось понятно, что профессор далеко не так прост. И в его жизни есть место разным другим интересным вещам, кроме монографий, статей и библиотек.
Алёна жадно впилась глазами в скалящего пасть волка на его руке и чуть не споткнулась на шпильках.
Подойти или нет? Поздороваться, спросить, как дела? Но он-то за эти дни ни разу не написал, не поинтересовался, как у нее дела! Значит, еще не остыл? Все еще думает?
Или между ними все кончено раз и навсегда, а ей невдомек, потому что она так и не научилась играть в эти игры? И не понимает, когда пора заканчивать одну игру и начинать другую, с другими участниками? Динь-дон, кто не нужен – вышел вон?
И хорошо, что не решилась подойти. Потому что профессор, разумеется, оказался в библиотеке не один, а своими преданными учениками. Точнее – ученицей.
Красавицу Веронику, видимо, укусил книжный червь и заразил ее одержимой любовью к учебе.
Интересно, она хоть на шаг отходит от своего научного руководителя?
Вероника выскочила из-за стойки и притащила Онежину стопку учебников. Тот поблагодарил вполголоса, не отрываясь от монитора.
Но Вероника не отставала. Она подвинула свой стул – уж так близко подвинула, все равно что на колени к профессору села, никакой разницы, бедром точно его бедра касается! – и начала что-то выспрашивать, сунув Онежину под нос тетрадь с расчетами и тыча карандашом в страницу.
Онежин утомленно вздохнул, насупил бровь, вчитываясь, и задумчиво погладил ладонью укороченную бороду.
Алёна проглотила комок в горле и прошла к столику библиотекаря. Взяла методичку, повернулась, чтобы идти к своему столу, и тут-то он ее и заметил.
Он поднял голову от тетради и их глаза встретились. Секунду он просто смотрел на нее, а потом насмешливо дернул уголком рта, едва заметно кивнул ей, и двинул стулом, будто хотел встать. Но Вероника настойчиво потеребила его за рукав, добиваясь внимания, и он отвернулся, чтобы ответить.
А Алёна вдруг ужасно разозлилась. Она выпрямила спину и быстрым шагом прошла мимо, чувствуя холодок на бедре каждый раз, как ее нога мелькала в умопомрачительном разрезе на юбке. Каблуки цокали, как кастаньеты.
Она надеялась, что дефиле вышло эффектным. Между лопаток, в вырезе «капелька» под пуговицей, стало жарко – надо полагать, профессор Онежин все же буравил ее спину взглядом. Но уверенности в этом не было.
Как бы то ни было, с места он не поднялся и следом за ней не пошел.
– Разве это та самая методичка? – удивился Валентин. – Мне кажется, ты ошиблась. Эта называется «Физика кварк-глюонной плазмы для "чайников"». По-моему, мы такое не проходим.
– Слушай, что-то я не в настроении сегодня заниматься. Давай лучше погуляем. Я тебе потом все объясню и помогу решить.
– Ну ладно, – пожал плечами Валентин, встал, приложил руку к сердцу, и отдал шутливый поклон. – Как скажешь, моя принцесса. Я весь в твоем распоряжении.
Лицо он при этом сделал счастливо-влюбленным.
– Молодые люди, потише, вы не в цирке, – постучала на них карандашом библиотекарша. Стало ясно, что реплику Валентина хорошо услышали во всех концах зала.
Алёна незаметно скосила глаза. Онежин откинулся на спинку стула, сложил руки на груди, и с невозмутимым видом наблюдал за спектаклем. Вероника что-то весело сказала ему, кивнув в сторону Алёны с Валентином, Онежин ответил коротко, без улыбки.
Разъяренная Алёна схватила учебники и зашагала к выходу. Валентин догнал ее и подхватил под локоть.
«Вот теперь точно все, – горестно думала Алёна. – Конец игре. Нет, профессор. Я больше не позволю вам дергать меня за косички».
Глава 21 Царевна-Несмеяна и енот
«Вот и сказке конец, а кто слушал – молодец», тихо повторила Алёна себе под нос и вздохнула. Шел второй час ночи, а она ворочалась в кровати и не могла уснуть.
И думала, думала, думала...
Все сказки заканчиваются. Одни заканчиваются хорошо, другие – плохо. А есть сказки, которые заканчиваются… ничем.
Лягушка превращается в принцессу, но возвращается в болото, потому что жить в болотной тине ей привычнее, чем во дворце.
Серый Волк помогает герою выполнить квест, но потом уходит в лес. Потому что он гордый дикий зверь и первым не прибежит на свист, и не станет скулить, ластиться и поджимать хвост.
Ну а Принц… у Принца все хорошо. За него можно только порадоваться.
Сказка закончилась, жизнь идет дальше, но на сердце неладно, и хочется плакать, хотя полно поводов веселиться.
Вот чем не повод для веселья: в пятницу у Алёны случилось первое настоящее свидание.
Сбежав из библиотеки, Алёна с Валентином отправились гулять под сентябрьским дождем. Валентин был мил и любезен, нес над спутницей раскрытый зонтик, купил стаканчик горячего какао с зефирками и развлекал рассказом о том, как ему удаляли зуб мудрости. Сценку в кабинете стоматолога изобразил так, что Алёна невольно покатилась со смеху, какао пошел у нее носом, от чего смеялись уже оба.
Хорошее получилось свидание, правильное. Именно такое, какое когда-то рисовалось в ее мечтах.
...Но почему-то время от времени у Алёны начинала дрожать губа, глаза щипало от слез, и становилось так грустно, что даже какао с зефирками не помогало.
Валентин проводил ее до дома и целомудренно поцеловал в щеку на прощание.
– Спасибо за отличный вечер, – сказал он, как воспитанный мальчик.
– И тебе спасибо, – неловко улыбнулась Алёна. Она боялась, что Валентину вздумается полезть к ней с настоящими поцелуями. – Я помогу тебе с лабами. На следующей неделе, хорошо?
– Думаю, не обязательно их делать, раз Онежин свалил! С Борисычем я уж договорюсь, – оптимистично решил Валентин, а Алёна горько вздохнула.
– Завтра идем в бар к Кощею? У тебя пригласительные или нас так пустят?
– Так пустят, – пообещала Алёна, но в душе засомневалась. А вдруг владелец бара забыл ее? Надо на всякий случай заранее позвонить и уточнить, чтобы не попасть впросак.
Завтра ее ждет еще один отличный вечер, и она будет веселиться от души. А что ей еще остается?
Но если днем и удавалось отгонять непрошеные мысли, то ночью сладу с ними не было. Она не хотела вспоминать об Онежине, но думала о нем круглосуточно. Обида и недоумение тисками давили грудь.
Выходит, все же покривил душой Жека, когда сказал, что ему нравится в Алёне абсолютно все, и она для него как открытие!
Почему тогда он так легко сбросил ее со счетов?
Теперь ему интересна другая? Эта липучая красотка Вероника?! Она будет писать под его руководством курсовой проект и заниматься с ним наукой дни и ночи. Настроена она по-боевому, а этот горе-профессор, похоже, и не сопротивляется ее напору. Принимает его как должное.
А вот что бы он сказал, если бы Алёна пришла к нему делать проект?
Алёна представила, как сидит рядом с ним, а он объясняет ей сложные места, и хвалит ее. Он бы положил руку на спинку ее стула, и они вместе склонились бы над конспектом, а потом, может быть, он поцеловал бы ее.
Когда фантазия дошла до этого момента, Алёна вспыхнула и подскочила в кровати.
Нет! Целоваться со своим научным руководителем запрещено. Неизвестно кем, но запрещено. Это безобразие, и все тут.
Студентки вечно влюбляются в преподов, но из этого редко выходит что-то толковое. Хорошо, что Онежин отказался вести у них курс. Ей было бы невыносимо сидеть на его лекциях.
Но она-то влюбилась вовсе не в препода, а в простого парня с сомнительной профессией и авантюрным характером! Всего за неделю он прочно занял ее сердце и завладел всеми ее мыслями. Она начала смотреть на мир иначе, словно его глазами. А сам мир как будто стал из плоского объемным, а краски, звуки и запахи стали яркими и насыщенными.
И все благодаря тому, что в ее жизни появился этот мужчина! Совершенно не подходящий ей ни в одном из своих обличий. Но рядом с ним с ней происходили разные невероятные вещи и казалось, что самое невероятное ждет впереди.
...Но почему он не звонит и словно забыл о ее существовании? Показывает характер? Ждет, когда она прибежит к нему первой?
Нет уж, фигушки. Ни за что.
Алёна несколько раз крепко ударила кулаком подушку, давая выход гневу.
Этой сказке конец, и точка! Добро пожаловать в реальный мир.
* * *
В субботу Алёна проснулась с твердым намерением жить обычной жизнью, как это было до встречи с Жекой. И радоваться тем мечтам, которые сбылись. Надо взять себя в руки!
Но взять себя в руки получалось плохо. Потому что за окнами пламенели листья, небо было синим как море, ветер нес ароматы яблок и корицы, которые будили неведомые желания и тягу к странствиям.
Осень выдалась сказочная. И совершенно не хотелось рутины, а хотелось сказочных приключений в компании человека, который знает в них толк.
С утра по расписанию были две лекции, а потом Алёна немного поработала в библиотеке – в одиночестве, Валентин ушел на репетицию.
И так заработалась, что едва вспомнила – пора домой, готовится к вечернему походу в бар!
– Мама, ты дома? – громко спросила Алёна гулкую квартиру, закрывая за собой дверь.
– Предположим, – игриво ответила Жанна и вышла из кухни. Последние дни она наслаждалась ролью снисходительной и понимающей матери.
Вот сейчас и проверим, насколько она преуспела в новом амплуа.
– Мам, сегодня вечером я иду в бар «У Кощея», – твердо поставила ее в известность Алёна. – Скорее всего, вернусь после полуночи.
– С кем идешь? – неудовольствие лишь на секунду мелькнуло в голосе Жанны.
– С одногруппником. Его зовут Валентин. Он играет в университетской команде КВН.
– А, помню! Такой эффектный блондин, из приличной семьи, – мама заметно повеселела, и теперь улыбалась совершенно искренне. – Надеюсь, в этот раз ты не ввяжешься в скандал.
– Постараюсь, но обещать не могу, – улыбнулась Алёна.
Мама подошла к ней вплотную, взяла за плечи и проникновенно посмотрела в глаза.
– Послушай моего совета, дочь… Если все же тебе придется оказаться в центре внимания, не убегай. Не надо. Не делай вид, что ты – это не ты. Как было в прошлый раз. Не примеряй на себя образ виноватой и жалкой личности. Сделаешь себе – и мне – хуже. Всегда задавай тон. Пусть остальным будет неловко. Пусть они восхищаются тобой!
Алёна печально улыбнулась.
– Мам, вечно ты хочешь, чтобы я стала твоей копией. Чтобы даже во время скандала была звездой. Но мне не потянуть такую роль. Ну нет у меня твоего таланта! Ни музыкального, ни артистического. У меня совсем другой характер и другие приоритеты.
– Да при чем здесь таланты! Что ты опять… ерунду несешь! Я учу тебя, как не наделать ошибок, как всегда быть лучшей во всем, быть сильной…
– Но я не могу быть лучшей и самой сильной, – Алёна осторожно сняла ее руки с плеч и отступила на шаг. – Я хочу делать свои ошибки. Учиться на чужих ошибках бессмысленно. Потому что двух одинаковых ошибок не бывает, это же не задача по математике! Люди разные, и времена разные, поэтому твой опыт мне не подойдет.
– Ну надо же, какая умная у меня выросла дочь! – обиделась Жанна. – Все-то она лучше матери знает!
Алёна пожала плечами.
– Помочь тебе выбрать наряд? – спросила добреньким голосом Жанна.
– Не надо, я сама. Мам… я хочу пригласить к нам гости одного человека и познакомить с тобой.
– Того бандита? – разом догадалась мама. – Жеку?!
– Да.
– Опять двадцать пять! Я думала, мы закрыли этот вопрос!
– Нет, не закрыли.
«Сейчас рванет», решила Алёна, но мама сдержалась.
– Хорошо, – сказала она довольно спокойно после паузы. – Давай поговорим об этом завтра. Обсудим, насколько будет уместен... такой визит. Сегодня ты встречаешься с ним?
– Нет, говорю же, с Валентином. Я тебя не обманываю.
– И на этом спасибо.
* * *
Алёна достала из шкафа зефирное платье и улыбнулась воспоминаниям. Восстановлению платье не подлежало – по подолу расползлись зеленые кляксы, пояс превратился в мочалку, на юбке затяжки. Но выкинуть памятный наряд рука не поднималась.
Были у Алёны и другие милые платья, но сегодня хотелось чего-то дерзкого. В шкафу подходящего наряда не нашлось.
Тогда она достала канцелярский нож, джинсы и начала азартно творить. Скоро на джинсах появились дырки в разных интересных местах. Кромсать плотную ткань оказалось непросто, но Алёна быстро приноровилась.
Натянула модное рванье и полюбовалась на себя в зеркало.
Как будто посидела на лавке с гвоздями, честное слово! Однако что-то в этом есть... Загорелые коленки и лодыжки светят в прорехи весьма соблазнительно. Вот только синяк некстати выглядывает. Она заработала его неделю назад, когда забиралась на балкон по пожарной лестнице. Или когда садилась на Жекин байк. Или когда удирала от Мавкиной под столами…
Ай, в баре все равно темно, никто этот синяк не разглядит!
К джинсам надела розовую блузку, но по-хитрому, как раньше не носила: полы завязала под грудью, оголив живот, на вороте расстегнула три пуговицы.
Волосы собрала в высокий хвост и помотала головой. Волосы задорно хлестнули по левой щеке, потом по правой.
Отличный образ вышел! Еще туфли на каблуке, и держись Кощеево царство.
В последний момент Алёна немного струхнула и накинула длинный кардиган. Ничего, потом снимет и будет чувствовать себя в баре уместно. А не так как в прошлый раз…
Из-за сборов она напутала со временем и опоздала на десять минут. Валентин уже стоял у дверей и озирался. Мимо него проходили веселые люди, говорили охраннику у дверей заветное слово или показывали пригласительные. Сегодня у Кощея будет оживленно.
И это тоже здорово. Алене хотелось шумной музыки, громкой болтовни и безумия субботнего вечера.
– Я почему-то думал, что ты не придешь, – обеспокоенно сказал Валентин.
– А я пришла! Идем! – она смело взяла его за руку и потащила к входу.
– Ваши пригласительные, – угрюмо попросил охранник.
– Нас Николай Станиславович ждет, – быстро сказала Алёна и тихо, только для его ушей, добавила: – Мы от Жеки.
И подмигнула.
Охранник задумался, потом в его глазах вспыхнуло понимание, он кивнул и услужливо открыл дверь.
Алёна вошла в бар с душевным трепетом. Воспоминания о проведенном здесь неделю назад вечере обрушились на нее как лавина.
