Текст книги "Дорога на Торхольм"

Автор книги: Варди Соларстейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Крепко осадили злого старика,

Но тот засел за стенами, словно на века.

Били мы по стенам и копали ход,

Решительного штурма требовал народ.

На первом же военном совете, прошедшем после переговоров, конунг предпринял отчаянные попытки расширить ассортимент средств и мероприятий для эффективной осады крепости. Пунктом первым шли осадные машины – камнеметы. Решили начать с эйнармов, а затем уже делать онагры и требуше. Из войска отобрать солдат с навыками кузнецов, плотников и камнетесов и создать инженерный батальон, который бы и занялся осадной артиллерией.

Следующим вопросом на повестке дня стоял подкоп. Выяснилось, что работа, несмотря на все административные ухищрения, идет слишком медленно. Влад стал конкретно уточнять, в чем проблема, и оказалось, что у людей профессия шахтера пока в этом мире не освоена, зато широко распространена клаустрофобия, и поэтому народ работал в галереях очень неохотно. В ходах под землей постоянно происходили ЧП – то кровля обваливалась, то ломало руки-ноги. Людям отчаянно не хватало опыта при проведении подземных работ.

Конунг вспомнил о гномах, прирожденных шахтерах, и приказал изыскать способы их найма и привлечения к работе. Прямо во время совета послали за представителями коротышек. В войске их находилось довольно много, почти пять десятков, но эти гномы были какие-то неправильные – работать кайлом и лопатой они категорически не хотели. Бородатые коротышки обожали стрелять из арбалетов, рубиться на топорах, но лезть под землю не желали ни в какую.

Здравую мысль на совещании подал принц Трейв – он предложил купить рабов-гномов у темных эльфов и пообещать им освобождение за хорошую работу по итогам штурма. Конунг расширил вопрос, объявив, что все гномы в его войске должны работать вместе, даже воины, так как только за счет узкой их специализации и концентрации усилий можно достичь пробойного эффекта в этом проекте. Единственным скользким моментом в плане дроу выглядело время доставки этих самых рабов-гномов. Колонна изможденных и злых бородатых рудокопов в цепях, пришедшая в лагерь через месяц, Влада не устраивала. Трейв, проработав идею, вновь вызвался провести переговоры посредством голубиной почты, заверив конунга, что гномы-рабы будут через неделю. А заодно дроу даст знак своим сторонникам и друзьям, что он жив и находится под покровительством принца Нюкаэля. Влад, аж заерзав от мысли, что рядом с ним, возможно, появится несколько десятков, если не сотен дроу, сразу поставил вопрос ребром о принесении ими клятвы верности. Принц Трейв серьезно озадачился этим вопросом, так как Влад четко ему дал понять, что большого количества темных эльфов он рядом с собой просто не потерпит, да и чревато это конфликтами в лагере на межрасовой почве. Начинающий полководец даже удивился, что вещи, которые лежат на поверхности, ему приходится объяснять, тщательно при этом разжевывая, теряя на это часы, за которые можно было решить массу других проблем.

Административная работа сжирала не только время, но и выпивала все силы, здорово выматывая своим процессом.

Осознав это конунг первым делом приказал закупить всю бумагу, которая только будет в торговых караванах. Во-вторых, после этого, он распорядился сформировать канцелярию из людей, знающих грамоту. Третьим делом – он начал организовывать "Первый отдел".

В жизни мирной Влад "первые отделы" немного недолюбливал, так как те жили по своим понятиям, внутренним укладом их деятельность иногда шла вразрез с работой сисадмина. Мешали они спокойно жить простому работяге от оптоволокна и жесткого диска: то провода на виду их не устраивали, то щиток к рубильникам не под замком, то тревожную сигнализацию от сейфов надо на компьютеры вывести, да с обязательным СМС – информированием. Много, очень много, кровушки они попили из Влада в свое время. Но и необходимость такого отдела сейчас была первоочередной. Конунг сразу забил в структуру отдела две службы – внутреннюю безопасность и внешнюю разведку. За первую отвечал Ингвар, за вторую – Хаген. Не надо думать, что раньше было как-то по-другому, эти люди и так уже стальные зубы наработали по своей специальности, просто конунг наконец это оформил документально.

Это были первые две небольшие бумажки, с названием, ответственными лицами и штатными единицами, но эти два документа были лишь авангардом той бумажной Ниагары, которая грозила хлынуть и затопить бюрократической волной военный лагерь.

Следом конунг специальным приказом велел Скарви незамедлительно прибыть в военный лагерь при крепости Ногт. Военным комендантом замка Трант он назначил, предварительно, конечно, согласовав с генералом Витом, повышенного до капитана Мадерика.

Несмотря на всю эту возню с бумагами и назначениями, о деле конунг всегда думал в первую очередь. Ему было важно запустить процесс и проконтролировать его начальный этап, а затем уже можно, как он рассчитывал, обойтись нерегулярными проверками. Этим бумагооборотом стоило заняться в первую очередь еще и потому, что армия выросла до неприличных для средневековья размеров. Ведь дело с нанятыми наемниками обстояло очень непросто – кто пришел со своим отрядом и назначил цену за услуги, а кто и поодиночке – и это все ответственные командиры должны были помнить! Причем за владение оружием и опыт – существовали разные расценки. Конунг для привнесения ясности создал большую таблицу с основными видами наемного люда и сделал распределение по опыту и званию, попытавшись хоть как-то структурировать весь этот бардак.

После отображения текущей архитектуры его войска он вместе с хакершами, имевшими понятие о системном анализе и графических схемах, за одну бессонную ночь накидал структуру войск, введя отделения, взводы, роты, батальоны и полки. Конунг решил отказаться от проверенной тысячелетиями структуры с десятками, сотнями, тысячами и туменами, посчитав ее архаичной и устаревшей. Основой послужила система троек – во взводе три отделения, в роте три взвода и по такому принципу далее.

Неделю потом военный лагерь кипел, как котел, пытаясь освоить эту колоритную приправу, которую Влад щедро вбросил в их непритязательную солдатскую кашу. Это была самая страшная неделя в жизни конунга – пришлось утрясать структуру с помощью уговоров, посулов, а иногда откровенных запугиваний и угроз.

Новый, абсолютно непривычный формат армии с таким хрустом и скрежетом уминался из облачной структуры полного наемничьего раздрая, и знай Влад заранее о всех сложностях, не факт совершенно, что начал бы этот процесс. Ведь делался очень смелый, ломающий все стереотипы шаг. Положив руку на сердце, с практической точки зрения совершался поступок абсолютно ненужный, а преддверии штурма он вообще выглядел как идеологическая диверсия. Но вот PR-цели таким мероприятием достигались практически космического масштаба. Но об этом после. А пока начинающего полководца доводили до мигрени гигантские "головняки", вызванные этим нововведением.

Ведь многие, просто для примера этих проблем, хотели оказаться в одном взводе с земляками и никак не желали признавать командирами незнакомых вожаков. А ведь еще в войске числились несколько эльфов, дроу, гоблинов, орков и прочих представителей экзотических рас, которых следовало держать порознь и учитывать их антипатии и симпатии, даже несмотря на то, что для своих соплеменников те были изгоями. И их относительная малочисленность не спасала ситуацию – недолюбливающие друг друга, они как-то всегда находили повод пересечься и попытаться выяснить отношения, при этом втравливая в драки и разборки своих сослуживцев.

Добил Влада командир конного рыцарского отряда, который, после блуждания со своими людьми по окрестным лесам, вышел к его лагерю наниматься в армию. Судя по внешнему виду впалых боков коней и бледных лицом всадников, складывалось четкое ощущение, что те пришли не за работой, а скорее за едой. Даже при этом ущербном внешнем виде апломба и амбиций сэру рыцарю Джелле было не занимать, он ими вообще мог поделится без особого для себя ущерба. Владу сообщили, что отряд виконта Джелле – это те самые конники, которые убежали из-под замка Ногт, когда их приложили стрелами с "акритом". В голове у конунга не совсем укладывался следующий момент: как можно работать на одного, проиграть, сбежать с поля боя, а через две недели, оголодав по лесам, явиться вновь под стены и предложить свои услуги уже бывшему противнику. Но ближние советники Влада посоветовали нанять этот отряд, невзирая на прошлое, поэтому тридцать конных и десять пеших, истощенных блужданиями, после недолгой процедуры торга получили весомый оклад и долгожданный паек. Конунг даже распорядился безлошадных снабдить конями – взяв их на службу, он выкинул все кислые мысли и тут же начал прикидывать, как можно в дальнейшем использовать тяжеловооруженную конницу. Пока получалось, что никак, но Влада это не расстроило. Его радовала перспектива, и этим он оптимистично и жил.

Отдельно нужно упомянуть про дела казначейские. Кроме движения по дебету, связанного с расходами на найм, продовольствие, фураж и прочие военные припасы, был еще, стараниями конунга и его помощников, и кредит. Полководец распорядился подыскать покупателей на все товары, что были им экспроприированы во время грабежа замков и попавшего под горячую руку каравана и не могли пригодиться для содержания войска, устроив аукцион. Караванщики охотно скупили все, даже чуть не передравшись за предметы роскоши. В свою очередь, Влад, как ни старался, не смог купить ни единой бутылки с чистыми смесями химических элементов, наподобие тех, что он отрыл при раскопках кладбища. Ему объяснили, что: во-первых, сейчас не сезон для гномьих караванов; а во-вторых, это дичайшая контрабанда, за которую в некоторых государствах, буквально каждом первом, карают смертью. Кроме этих единоразовых поступлений, конунг организовал настоящую конвойную службу, с вооруженным охранением, которое предоставлялось за определенную плату каждому каравану, проходящему через охваченный войной центр Колючего Леса. Также за постой в замках и специально отстроенном огромном постоялом дворе при военном лагере конунгом бралась звонкая монета.

Чтобы уплачиваемые еженедельно наемникам деньги возвращались в казну, жадному до солдатских монеток Владу пришла идея сделать бордели и таверны при лагерях заведениями, подконтрольными ему лично. То есть, официально, не сам конунг владел перспективной сетью борделей и таверн, это было бы политическим самоубийством, а принц Трейв. Вроде как от любого темного эльфа людская молва всю жизнь и ждала нечто подобного. Если не можешь побороть пороки своих подчиненных – поставь их себе на службу, используя наработанный опыт сильных мира матушки-Земли.

Влад сразу озадачил Хагена и Ингвара открывающимся им в этой сфере неисчерпаемыми возможностями разведывательных и контрразведывательных инициатив и перспектив. Такая постановка вопроса заставила выпасть челюсти у верных соратников, но воля руководителя вела их вперед, постоянно ломая замшелые средневековые стереотипы, поэтому, подобрав свои челюсти, они занялись первичной вербовкой персонала и отработкой основ агентурной работы.

Неожиданным экспертом в агентурном вопросе выступила Марина, она предложила руководителям самых важных структур в псевдо-бандитском государстве несколько готовых и сформулированных наработок и решений. Причем нестандартный подход к некоторым вопросам вызвал неподдельный интерес у самого Влада, поставившего себе галочку разузнать при случае, откуда "звезда моя" Марина знает столько про прикладной шпионаж и работу с агентами. Не то чтобы она засветила себя как суперпрофи по вопросам вербовки, мотивации и конспирации, и преимущественно в специфике женского коллектива – но системный подход в этих знаниях явно выпирал. И это Владу, который думать не любил, но умел, сказало об очень многом.

Через три дня после прошедших переговоров с неуступчивым бароном Ногтом в военный лагерь с помпой и сопровождением, под стягом, расшитым золотом и серебром, с сидящим на "курительном" томагавке черным вороном в алой пятиконечной звезде, прибыл сам первосвященник новой религии – преподобный Скарви. Эскорт Скарви – все рьяные сторонники новой религии, каждый нес на поясе томагавк, а на шее висел знак Маниту, палочка на шнурочке, как символ тотемного столба. Мода на символы культа стремительно шла вперед, не оглядываясь на застрявшего где-то в лесах "Голоса Маниту" – конунга.

Первым же делом, доложив о прибытии, на глазах у всего лагеря, сбежавшегося на это действо посмотреть, Скарви поинтересовался о местонахождении молельного дома "Маниту", дабы он мог преклонить колени и вознести молитву за свое удачное путешествие и за недавнее спасение конунга. По счастью, жители Пандоры, числившиеся в войске, и те бандиты, что присутствовали в армии Вита во время битвы у замка Трант, возвели небольшую часовенку, крошечное здание, где они теперь и проводили свои нехитрые обряды. Зато рядом была расположена резиденция конунга, где он главенствовал на своих штабных совещаниях. Сделав недовольную гримасу и высказав неудовольствие от слишком маленького "дома Маниту", Скарви торжественно упал на колени и громко поблагодарил "Великого Духа" за удачи на поле боя и взятие замков. После этого он повернулся к народу, дождался, пока помощники соберут из привезенных с собой поддонов небольшую трибуну, и, не делая себе скидки на усталость, произнес получасовую проповедь.

Влад был вновь глубоко впечатлен ораторскими способностями Скарви. Тот мастерски вплетал в свою речь обороты сленговых фраз, подслушанных у "Голоса Маниту", и тут же разжевывал для непонятливых их прикладное значение. Сегодня Скарви с удовольствием рассказал притчу "о злом и добром волках, которых мы кормим", сопроводив своими комментариями. На этот импровизированный религиозный митинг пришло не меньше чем две трети гарнизона военного лагеря, собравшихся большей частью просто с интересом поглазеть на новое зрелище, внесшее разнообразие в их жизнь.

Владу не нравилась вся эта затея с религией, он был убежденный материалист, но требовалось заботиться и о своем рейтинге, не отдавать же власть религиозным фанатикам. Поэтому после речи преподобного он сам вскочил на шаткий помост, демонстративно трижды обнял Скарви и громко заявил:

– Мудрый Скарви, убийца дракона, моя правая рука! С верой в Маниту он творит дела свои и служит нашему делу! С мечом в руках и истинной верой в сердце – мы сломим стены замка Ногт! С нами Маниту! Маниту спас меня от смерти! Маниту помог взять Кирн! Маниту нас благословил и испепелил молниями нечестивцев в замке Дирн! С нами Маниту!

– С нами Маниту! – дружно закричало в ответ около трех сотен людей, видевших и знавших об этом если не сами, то из первых рук. Затем они начали скандировать, снова и снова, делая это радостно и абсолютно искренне. Новички растерянно переглядывались, некоторые начали, движимые энергией посвященных, неуверенно повторять вполголоса слова восхваления вслед за активной группой верующих. Триста активистов не смогли расшевелить три тысячи присутствующих, равнодушных к новой вере. Пока не смогли…

С прибытием первых лиц настроение в лагере осаждающих переменилось. После текущей заминки под стенами Ногта, верили они, теперь наступит время решения этой проблемы. Со стен крепости, блестя на солнце шлемами, активно переговариваясь, настороженно и испуганно следили за этим действом многочисленные часовые. Они догадывались, что такой всплеск энтузиазма определенно не сулил им ничего хорошего.

Это был удачный день, так как сразу после прибытия Скарви привели три десятка гномов в цепях. Их выкупили у каравана, прошедшего через речную заставу Андрилла, и сначала на плотах, а потом уже и лесными дорогами, пригнали к военному лагерю. На плотах гномов пришлось чуть ли не приколачивать к бревнам – коротышки, как кошки, воду в больших количествах не сильно жаловали. Хотя рыбу, вновь, как и семейство кошачьих, карлики обожали.

Влад вышел к гномам и внимательно их осмотрел. Те не выглядели особенно замученными, но и цветущими их тоже было не назвать.

– Кто старший?! – сурово задал вопрос гномам-рабам Влад. Те только удивленно переглянулись, им и в голову пока не приходило искать в своих рядах лидера.

– Кто из вас будет один говорить за всех? Если через пять минут не дадите мне представителя – буду запускать вместо ядер катапульты. Говорят, у гномов головы крепкие – мне тут стены как раз расколотить надо! – конунг, как мог, шутил на заданную тему. Честно скажем – неудачно. Аллегорий гномы не понимали, даже находясь в благодушном настроении и в естественной среде обитания, поэтому забитые бедняги только сжались и прятались друг за друга.

– Ты, как зовут? – повелительный перст конунга, которому эти прелюдии поднадоели, уперся в крупного пожилого гнома.

– Хопли, сэр, – промямлил гном.

– Отныне, Хопли, ты исполняющий обязанности лейтенанта с жалованием рядового. Вы все, подгорный народ, с этого момента – свободные гномы. Но на вас висит долг в размере выкупа, который я потратил, чтобы дать возможность вам заслужить свободу. Ваше солдатское жалование – вот единственный способ отдать мне долг. Других вариантов нет. Кто согласен – шаг вперед. Кто не согласен…

Влад полуобернулся к принцам, стоящим с охраной и хакершами чуть позади.

– Принц Трейв, тех, кто откажется, я подарю вам, если вы не против, – с милой плотоядной улыбкой произнес хитрый конунг.

Гномы, как один, гулко звеня цепью, сделали шаг вперед. Некоторые даже два. Еще раз попасть к темным эльфам в плен для них заведомо считалось хуже любого другого мероприятия, куда бы их сейчас ни хотели втянуть.

Но это был еще не конец в спектакле, что затеял конунг, а всего лишь первый акт. После небольшого антракта, связанного с приведением бывших рабов в божеский вид, он вызвал к себе негласного командира большей части карликов в наемном воинстве – лейтенанта Крамина. Тот командовал смешанной частью, усиленным взводом, состоящим на три четверти из гномов.

– Вот, Крамин, хочу представить тебе лейтенанта Хопли, твоего соплеменника. Он тоже командует взводом. Взводом саперов. Это войска особого назначения, отважные герои для кровавой рубки в подземных галереях. Страшная, ужасная война, под поверхностью земли, там, где обычные люди сходят с ума. Ходы и контрходы, завалы галерей противников, внимательная прослушка того, где и как копают враги. Схватки на кинжалах, свист секир в темноте проходов – вот она, истинная романтика боя. Жуткие газы и подвод подземных вод, чтобы истребить противника – это все могут сделать только суперсолдаты – саперы Арвенстара.

Хопли, после перенесенных невзгод, переодетый и накативший чуточку алкоголя, с неверящей ухмылкой на изможденном лице, действительно выглядел сейчас как отъявленный головорез, только что выдернутый из отчаянной рукопашной свалки.

Рот Крамина широко открылся, в глазах его загорелся напалмом огонь жажды приключений и славы. Влад шпарил как по писаному, не забывая старательно делать жесты руками. Вообще-то текст был записан заранее и отработан, невербальные телодвижения отрепетированы в паре репетиций, так как в плане конунга по взятию крепости гномы занимали самое важное место, и именно поэтому он подошел с такой самоотдачей к этому вопросу. Единственно – конунг не знал, что совершенно зря назвал гномов соплеменниками, те были из разных кланов, которые порой друг друга довольно сильно ненавидели. Но прокатило.

– Вы посмотрите на новые знаки отличия, что будут носить командиры этого подразделения! – вскричал наигранно-восторженно Влад и предъявил собравшимся кокарду, бляху поясного ремня и небольшой значок, стилизованный под щит. Кокарда, изготовленная в виде красной пятиконечной звезды, приятно любому взыскательному глазу играла в луче солнца гранями с насечкой. На искусно сделанной ременной бляхе практически объемно светился филигранно выгравированный символ с флага Арвенстара, а знак носил на себе звезду и символ из перекрещенных гибридов кирки с секирой. Влад не стал углубляться в детали и рассказывать, что этот комплект регалий существует в единственном экземпляре и делался два дня девятью мастерами.

Когда гном получил знаки отличия в свои руки и профессионально, практически неосознанно оценил изделия по весу и форме, он понял, что они сделаны из электрума – сплава золота с серебром. Руки его сами собой прижали к груди эти уникальные вещи. По хищному и жадному взгляду гнома Влад сам увидел, что воспетая и проклятая драконья жажда драгоценных камней и металлов – ничто перед алчностью гнома. Рыбка заглотила наживку по самый кишечник. Конунг сообщил еще, что должность командира саперов – это уровень старшего лейтенанта, с перспективой на капитана, но это уже явно шло необязательным бонусом для сознания очарованного гнома. И тут полководец иезуитски поставил условие:

– Уважаемый Крамин! Если желаете занять вакансию командира саперов и полноценно ей соответствовать, вам нужно шесть полных отделений, состоящих из гномов – чтобы круглосуточно, сменами по четыре часа, интенсивно прорубать галерею в земле. Минимум, получается, семьдесят два сапера. Тридцать два – уже есть, это гномы лейтенанта Хопли. Осталось сорок. Сумеете добрать из гномов в нашем войске недостающих волонтеров – будущая должность и вот эти регалии капитана элитного подразделения ваши.

Через несколько секунд, после конкретной подсказки, поданной подошедшей к гному Катериной, и прошептавшей ему пару слов, внезапно отупевший от вида драгоценных финтифлюшек Крамин выбежал из штаба искать и буквально насильно вербовать, используя весь вес своего немалого авторитета, в новый отряд своих соплеменников.

– "При звуках дудки слон теряет волю", – процитировал классику Влад. Он был доволен – три дня подготовки, куча убитого времени на текст и отработку поведения, а также изготовление уникальных знаков отличия зря не прошли. Ему удалось уломать воинственных карликов. Он сделал выгодную инвестицию в будущий штурм, распорядившись с пользой своим временем. Гномы, возбужденные расписанной романтикой подземных боев, теперь пророют этот ход быстрее армии кротов, и им не помешают сделать это даже надетые доспехи и секиры за спинами. Нужно только их еще вывести в подвалы Ногта, где будут хоть какие-нибудь враги, чтобы их мечты о драке не оказались пшиком на фоне штурма. Обмана эти кряжистые парни конунгу не простят. Влад не стал задаваться вопросом, почему в подземной войне с дроу, судя по рассказам и количеству рабов, гномы, несмотря на свою воинственность, так часто лажают. Он воевал сейчас не против них, а против людей.

Теперь Владу требовался позарез точный план крепости. С колодцами (для возможной диверсии) и подвалами. Он немедленно озаботился сбором разведданных, но оказалось, что кроме весьма примерного расположения всех построек, никто из наемников ничего больше сказать не может, да и то, их знания не простирались дальше двора "новой стены". Генерал Вит, долго думав, сообщил, что, наверное, виконт Джелле знает планы крепости, так как он был вхож к барону Ногту, но, к сожалению, наверняка не скажет ничего конкретного, если его спросить напрямую. Влад задумался над этой проблемой – как обойти такую дурацкую вещь, как рыцарскую честь. Прикинул так и эдак, и приказал послать за виконтом. Командир "команчей", блистая начищенной амуницией, и разительно отличаясь от того голодного и изорванного оборванца что увидел Влад при первом знакомстве, незамедлил явиться к нанимателю.

– Милорд Джелле, вы занимаете почетную должность лейтенанта моей конницы. Но в нашей армии звание и должность – разные вещи. Вы талантливый воин и достойны самого лучшего. К сожалению, у нас пока нет возможности расширить штат вашего подразделения и дать вам звание, достойное вашего мастерства. Но у меня есть, наконец, для вас задание – съездите в разведку и принесите мне по возможности полный план крепости Ногт. По факту выполнения – вас ждет следующие высокое воинское звание – старший лейтенант. А там уже и до капитанского оклада недалеко. Отправляйтесь немедленно!

– Понял, Ваша Светлость! – кивнул исполнительный Джелле и, звеня золотыми шпорами, вышел из здания штаба.

– Ваша Светлость, – захихикали на родном русском языке, непонятном для прочих, Марина с Катериной. – Эк, этот кирасир вас назвал, целым герцогом. Представляем себе, когда в свой мир возвратимся, вы опять к мирной жизни сисадмина вернетесь, как вы рассказывали, а вам девочки из бухгалтерии будут говорить: "Ваша Светлость, у нас пасьянс перестал работать, почините пожалуйста!" – и обе хакерши стали ржать в голос буквально как кобылицы, нагло подрывая авторитет конунга.

Влад извиняющее улыбнулся прочим присутствующим в помещении штаба, которые ни слова не знали по-русски, ну, кроме мата, конечно. "Женщины…" – говорил вид конунга. – "Что с них возьмешь?" Присутствующие мужчины понимающе скромно и сурово улыбнулись в ответ: "С бабами, тем более с этими ведьмами, справиться иногда совершенно невозможно. Даже самому Великому конунгу…"

Через три часа, вернувшийся с конной прогулки вокруг Ногта, виконт Джелле, пришел за погонами старлея горя желанием излить на бумагу все стремительно разведанные им только что сведения. Еще через два часа в распоряжении штаба находился полный и детальный план крепости.

С погонами вопрос стоял особый. В итоге, Влад решил не заморачиваться, а просто предложил нашивать на плечи кольчуг стальные полоски с выбитыми на них звездочками и просветами. Так погоны стали стальными и превратились в элемент доспеха.

Итак, получив детальный план крепости, насколько он был известен Джелле и его людям, Влад стал планировать операцию по захвату крепости. Но как известно, любая операция имеет свое кодовое имя, от которого довольно много чего зависит в судьбе этой самой операции, ибо как известно: "как корабль назовешь, так он и поплывет".

Влад перебрал кучу названий, от хищного "Укус кобры" до эпатажного "Падение сизого голубя" и в конце остановился на одном варианте: "Дворец Амина". Конунгу требовался успешный скоростной штурм, с минимальными потерями, и придуманное им наименование откликалось позывам его души. Устраивать мясорубку в проломе стены с сотнями убитых при лобовом штурме ему не хотелось. Воспользоваться опытом Александра Васильевича при штурме Измаила, где тот спланировал и провел одновременный штурм нескольких бастионов Влад тоже не спешил. У него не было нескольких месяцев на тренировки, да и дисциплина в войске находилась не на высоте. Зажми гайки – и не питающие особого уважения к принцу Нюкаэлю и его военному советнику Вальдуру Арвенстарскому наемники разбегутся как тараканы, если вообще не взбунтуются. Хотя ряд идей ему понравился.

В первом приближении план состоял из следующих этапов:

Первое – прорыть под цитадель подземный ход; второе – сделать два отнорка – к колодцу и подземелью одной из башен; третье – накануне штурма отравить воду; четвертое – устроить показательный штурм и запустить гномов в подвалы пункта два. Когда они оттянут на себя все резервы противника – идет пункт пять.

Пятое – Прорыв в донжон. Стремительный захват при помощи вышибных зарядов, используя остатки "акрита". Пункт шесть – водружение знамени на захваченной башне. Ну и пункт семь – еще какая-нибудь гадость.

После первого же обсуждения, пункт три самовычеркнулся – в крепости находились свои знахарки, которые специально отслеживали качество воды из колодца и ставили защитные заклинания над срубом – дабы враг не попортил воду. Защита была магической, но она блокировала и чисто физическое решение вопроса. Зато верные и знающие люди предложили навести магический морок при фиктивном штурме крепости, что Влад с легкостью заменил на дымовую завесу.

В лагере дела, все нарастая, постепенно завертелись со страшной скоростью. Люди, столетиями привыкшие жить и действовать неспешно, безынициативно сопротивлялись ураганной энергии конунга, развившего бурную деятельность.

Соблюдать темп жизни и необходимость очень быстро обрабатывать огромные массивы информации – это насущные требования современной городской цивилизации, к которой принадлежал Влад. Не до разведения антимоний. Встал, поел, рванул на работу, отработал, поехал на вторую, вернулся домой, поел, пообщался с семьей – и уже пора спать, так как через шесть часов надо снова вставать. Сумасшедший, немыслимый, выпивающий все соки темп жизни. И сопровождающие этот образ жизни стрессы и психологические перегрузки – снижают средний срок жизни обычного человека. Он сгорает, пытаясь успеть все. А те кто выжил – зарабатывают себе кучу проблем связанных со здоровьем и не только в плоскости изношенного физически организма, но и полным психологическим выгоранием. Попавший в неспешное средневековье, наш современник буквально взорвал своей энергией неторопливую пастораль. Просто потому что он так привык жить.

Влад посадил горло от крика, но, прихрамывая на обе ноги, неутомимо ходил по объектам, указывал, направлял, приказывал и угрожал. Маховик штурмовой машины, неустанно подстегиваемый "кричащей Его Светлостью", постепенно раскручивался.

Возле лагеря постепенно отстроили самый настоящий, первый в Ванахейме, лесоперерабатывающий комбинат с металлургическим заводом. Армии конунга требовались щиты и катапульты, комплектующие к арбалетам и баллистам. Качество было не ахти, но Владу требовалось массовое производство, а не единичные произведения искусства.

Гном Крамин, командующий саперами, сначала осторожно запросил два месяца на прорытие основного хода, но Влад дал ему на все про все всего пятнадцать дней. Зато довел численность гномьего отряда до двухсот секир за счет выкупленных из рабства карликов и пообещал утроенную долю добычи. Гномы теперь рыли землю круглосуточно, как проклятые, но как-то чуть не сорвали всю операцию.

Однажды Влад проснулся со странным ритмичным гулом в голове. Он, оказалось, во сне сполз с подушки и теперь правым ухом лежал на деревянной скамье, врытой ножками в земляной пол штаба. Конунг прислушался к загадочным звукам – раздавался какой-то неестественный подземный вой, казалось, сама земля тихо стонала, пытаясь на что-то нажаловаться. Догадка пронзила мозг, и Влад, мигом одевшись и отмахнувшись от денщиков с завтраком, рванул к секретной землянке, откуда под крепость вели подкоп гномы. Из провала галереи отчетливо доносился, переходя в жуткие завывания, ритмичный стон. Влад тут же отозвал бригаду с работ, приказал явиться Крамину и вызвать к блиндажу всех командиров саперных отделений, где бы они сейчас ни были. Совещание было коротким, но яростным. Перво-наперво выяснилось, что гномы поют песни исключительно о золоте, серебре и драгоценных камнях, совершенно не заботясь о том, что звук под землей распространяется очень хорошо. А во-вторых, оказалось, что песня им нужна, так как благодаря ей они входят в определенный ритм работы, который существенно повышает производительность труда. Без песен гномы работать отказались. Наотрез. Владу стало понятно, почему темные эльфы с таким успехом вырезают гномов в подземных войнах – об элементарной звуковой маскировке упертым коротышкам даже не приходило в голову задумываться.