Текст книги "Стихотворения"

Автор книги: Ван Вэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Взойди на Шаншань

От мирской тщеты вдалеке,

Дровосеки в лесу

Тебя не увидят тогда.

Перевод А. А. Штейнберга

Перевал, где рубят бамбук

Стройных стволов

отраженья в пустынной реке.

Рябь на воде

изумрудна при свете дня.

Тайной тропой,

ведущей в горы Шаншань,

Тихо пройду,

дровосеки не встретят меня.

Перевод В. В. Мазепуса

Перевал рубщиков бамбука

Сандал и платан – отраженья в пустой воде.

Лазурь с бирюзою вздымаются зыбкой волной.

Тихо вступаю на тропку к горе Шаншань,

И дровосеки не замечают меня.

Перевод А. В. Матвеева

5.

В оленнике

Я не вижу людей

В опустевших горах

Только эхо речей

Раздается в ушах.

Пронизал глубь леска

Свет обратный {*} опять,

И над зеленью мха

Стал он снова сиять.

Перевод Ю. К. Щуцкого

{* Свет обратный... – заходящее солнце.}

В оленьем загоне

Пустынны горы,

в них людей не видно,

Но голоса

звучат их отдаленно.

Заката отблеск

в лес проник глубоко,

Сияет луч

на мху темно-зеленом.

Перевод Л. Н. Меньшикова

{Перевод Л. Н. Меньшикова воспроизводится по изданию: Антология китайской поэзии в 4-х томах. Том 2 / М.: ГИХЛ, 1957. – Прим. сост.}

Оленья засека

Горы пустынны.

Не видно души ни одной.

Лишь вдалеке

Голоса людские слышны.

Вечерний луч

Протянулся в сумрак лесной,

Зеленые мхи

Озарил, сверкнув с вышины.

Перевод А. А. Штейнберга

Оленья засека

Пусть в горах

Не видно нигде людей.

Лишь голосов

отзвук чуть слышен, далек.

Солнечный луч

на закате в чащу проник

И на зеленый

мох под ветвями лег.

Перевод В. В. Мазепуса

Лу Чжай {*}

Горы пустынны, людей не увидишь на них,

Слышен лишь речи далекой неявственный гул:

Луч отраженный {**} вдруг в самую чащу проник

И, озарив зелень мха, с новой силой блеснул.

Перевод А. Г. Сторожука

{* Лу Чжай (буквально: "Оленья засека") – название места близ реки Ванчуань, известного своими прекрасными пейзажами.

** Отраженный луч – в поэтической китайской традиции это словосочетание, как правило, означало отраженные лучи заходящего солнца.}

Оленья загородь

В пустынных горах не видно нигде людей,

Лишь носится эхо далеких людских голосов.

В глубокую рощу входит закатный свет,

Косые лучи озарили зеленый мох.

Перевод А. В. Матвеева

6.

За плетнем из магнолий

Угасающий отблеск зарницы

Уж осенние горы вобрали.

За передними – в темные дали

Устремились отставшие птицы.

Яркий цвет и темная зелень

Различаются ясно порою:

Видно, сумерки горною мглою

Никуда еще не осели...

Перевод Ю. К. Щуцкого

За плетнем из магнолий

Прощальным огнем заката

Озарены просторы,

Летят журавли над лесом

Передний торопит стаю.

Тумана вечерняя дымка

Еще не закрыла горы:

Все краски плодов и листьев

Ясно я различаю.

Перевод А. И. Гитовича

Изгородь из магнолий

В закатных лучах

Осенние склоны хребта.

Птицы чредой

Летят над лесистой горой.

Вечерний туман

Кочует, меняет места.

Пестрая зелень

Становится ярче порой.

Перевод А. А. Штейнберга

Изгородь из магнолий

Осенние горы

закатных лучей полны.

Птицы летят

одна за другою вслед.

Пестрая зелень

яснее станет порой:

Дымки вечерней

на прежнем месте уж нет...

Перевод В. В. Мазепуса

Изгородь из орхидей

Осенние горы сбирают последний свет,

И птицы летят вереницей одна за другой.

Там зелень на склонах становится ярче на миг:

Вечерний туман не держится в месте одном.

Перевод А. В. Матвеева

7.

Берег в инбирях

В зеленых и пунцовых

Тонах вокруг плоды,

Как будто это снова

Цветут цветы.

Лишь гостя без заботы

В горах я удержу:

Их в эту чарку-лотос

Я положу.

Перевод Ю. К. Щуцкого

Берег в зарослях кизила

Красные и зеленые

Плоды на ветвях созрели,

Будто весною раннею

Цветы зацвели опять.

В горах задержу я гостя

Желанного. Неужели

Кизиловую настойку

Не будет он выпивать?

Перевод А. И. Гитовича

Берег, где растет кизил

Всюду полно

Зеленых и красных плодов

Будто цветы

Опять расцвели в тишине.

Чарку вина

Поднести любому готов,

Кто погостить

Пожалует в горы ко мне.

Перевод А. А. Штейнберга

Берег, где растет кизил

Завязь плодов

и зелена, и красна,

Словно цветы

во второй распустились раз.

Если в горах

гость меня навестит,

Кубки поставлю

кизиловые для нас.

Перевод В. В. Мазепуса

Кизиловый берег

Так краснеют плоды посреди зеленой листвы,

Будто снова цветы распустились в чаще лесной.

Если гостю придется эту ночь провести в горах,

Поднесут ему чарку кизилового вина.

Перевод А. В. Матвеева

8.

Тропинка меж акаций у дворца

Тропинка наклонная здесь

В акациях скрыта-тиха.

И много под сумраком есть

Зеленого мха.

В ответ на стук в воротах

Я только для встречи подмел:

Боюсь, что горный монах

Уже подошел.

Перевод Ю. К. Щуцкого

Тропинка среди акаций

Поросшая мхом тропинка

Скрыта среди акаций.

Без дела сижу. И только

Услышав калитки стук,

Спешу подмести тропинку

Надобно постараться:

Наверно, идет отшельник,

Мой одинокий друг.

Перевод А. И. Гитовича

Тропинка между софор {*}

Между софор

Тропа шириной в полшага.

Заросли моха

В плотных, длинных тенях.

Только для гостя

Тропу расчищает слуга:

Вдруг забредет

Какой-нибудь здешний монах!

Перевод А. А. Штейнберга

{* Софора – название дерева.}

Тропинка между софор

Узкая вьется

тропинка под сенью густой.

Мох зеленеет

в глубокой тени софор...

Лишь гостя встречая,

привратник сметает листву:

Что если это

отшельник с окрестных гор?

Перевод В. В. Мазепуса

Дорожка к храму в зарослях акаций

Сквозь акации – тропка к потаенному монастырю.

Среди зарослей темных – повсюду зеленый мох...

Но в открытых воротах подметено для гостей:

Вдруг сюда забредет какой-нибудь горный монах.

Перевод А. В. Матвеева

9.

Беседка у озера

В легком челноке

Гостя дивного встречаю:

Там на озерке,

Издали он подъезжает...

Вышли на балкон

И сидим за винной чарой.

С четырех сторон

Распустились ненюфары.

Перевод Ю. К. Щуцкого

Беседка у озера

Я гостя встречаю вновь,

Чтобы побыть вдвоем.

На маленьком челноке

Ко мне приплывает он.

Вот мы на террасе с ним

Беседуем за вином,

А лотосы расцвели

Со всех четырех сторон.

Перевод А. И. Гитовича

Беседка у озера

Гостя встречаю;

Почтенный в легком челне,

К берегу близясь,

Неспешно скользит по воде.

Два кубка вина

В беседке – другу и мне,

И лотос окружный

Уже распустился везде.

Перевод А. Л. Штейнберга

Беседка у озера

Лодка легка

почетного гостя встречаю.

Неспешен его

по водам озерным ход.

Два кубка с вином

на берегу в беседке,

И лотос вокруг,

куда ни посмотришь, цветет.

Перевод В. В. Мазепуса

Озерная беседка

Приближается лодка, встречая почтенных гостей,

По волнам, по просторам издалека плывет.

Лишь осталось поднять в честь друга чару вина...

Распустившийся лотос со всех четырех сторон.

Перевод А. В. Матвеева

10.

Южный холм

Я от южного холма отплыл

В легком челноке. И вот

Холмик северный водоворот

Неприступно отделил.

Из-за бухты вдаль направлю я

На дома людей чужих.

Далеки мы. Я не знаю их,

Так же, как они меня.

Перевод Ю. К. Щуцкого

Южный холм

Неслышно в легком челноке

Плыву от Южного холма,

Но к северу дороги нет

Ее закрыл водоворот.

И через бухту я гляжу

На жителей, на их дома,

Мы друг от друга далеки,

И кто из них меня поймет?

Перевод А. И. Гитовича

Южный холм

Лодка легка

Южный холм за спиной,

Северный холм

Впереди, за гладью речной.

Вижу людей

Стоят на том берегу,

Так далеко

Лиц различить не могу.

Перевод А. А. Штейнберга

Южный холм

От южного холма

уходит легкая лодка.

Озеро широко

трудно разлив переплыть.

На северном берегу

людей видны силуэты,

Только издалека

лиц нельзя различить...

Перевод В. В. Мазепуса

Южный холм

Южный холм покидая, челнок стремится вперед,

Но не близятся вовсе чащи Северного холма.

На другом берегу где-то там людское жилье,

Далеко-далеко, даже глазу не разглядеть.

Перевод А. В. Матвеева

11.

Озеро И

Я тебе на свирели играю.

К бухте вышли мы издали,

И тебя я, мой друг, провожаю...

Вот уж сумерки подошли.

Обратил на мгновение взоры

Я к поверхности озерка:

И, темнея, закутались горы

В побелевшие облака.

Перевод Ю. К. Щуцкого

Озеро И

Мы выходили к бухте,

Играя на свирели.

Вас провожал я, друг мой,

Дорога далека.

Я помню, что, простившись,

Мы все еще смотрели,

Как одевались горы

В седые облака.

Перевод А. И. Гитовича

Озеро И

На позднем закате

Другу молвил: "Прости".

На флейте играю,

Правлю на дальний брег.

Глянул назад,

Проплыв половину пути:

Зеленые горы

В облаке белом как снег.

Перевод А. А. Штейнберга

Озеро И

Флейта звучит,

берег другой впереди.

С другом простился,

пора заката близка.

Глянул назад

над озером в вышине

Зеленые горы

и белые облака.

Перевод В. В. Мазепуса

Озеро с пологими берегами

Звук флейты плывет чрез воды на дальний брег...

Уж день на закате. Пришел расставанья срок.

Назад обернулся. Последний на озеро взгляд

Там горы синеют под свитками белых туч.

Перевод А. В. Матвеева

12.

Волны у ив

Расстались мы с тобой. Иду я

Вдоль этих пышных насаждений,

И в чистые уходят струи

Их опрокинутые тени.

Не так, как ветер, что летает

На императорском канале,

Здесь вешний ветерок рождает

В расставшихся одни печали.

Перевод Ю. К. Щуцкого

Волны у подножия ив

Я иду, с тобой расставшись.

Вдоль потока ивы встали

Опрокинутые тени

Входят в чистую струю.

Здесь не так, как на известном

Императорском канале

Здесь разлука больно ранит

Душу скорбную мою.

Перевод А. И. Гитовича

Волны под ивами

Пышнолистые ивы

Склонились чредою двойной;

Ниспадают их тени,

Ныряют, играют с волной.

Здесь не то что в столице,

На Дворцовом канале {*} весной,

Где тоску расставанья

Растравляет ветр озорной.

Перевод А. А. Штейнберга

{* Дворцовый (или Императорский) канал – канал в Чанъани, окружавший стены императорского дворца и обсаженный старинными ивами, излюбленное место расставаний. Поскольку при этом полагалось срывать на память о друге по ветке ивы, нижние ветви ив на Дворцовом канале были постоянно оборваны напоминая всем и каждому о совершившейся или о предстоящей разлуке.}

Волны под ивами

По берегам

вереницы деревьев резных.

Их отраженья

теряются в ряби речной.

На Императорский

так не похоже канал,

Где болью разлуки

ветер наполнен весной.

Перевод В. В. Мазепуса

Волны под ивами

С другом простившись, пришел я к этим деревьям,

Чье отраженье упало в прозрачную зыбь...

Все здесь не так, как на том Дворцовом канале,

Где с ветром весны лишь горше разлуки боль!..

Перевод А. В. Матвеева

13.

Поток у дома господина Луань

Свищет-хлещет

Ветер в дождь осенний.

Плещет-плещет

Меж камней теченье.

Разбиваю,

Впрыгнув, волны в капли...

Вновь слетает

Спугнутая цапля.

Перевод Ю. К. Щуцкого

Ручей у дома господина Луань

Свищет, свищет

Ветерок осенний,

Мелкий-мелкий

Ручеек струится.

Я ступил ногой

В его теченье

И взлетает

Вспугнутая птица.

Перевод А. И. Гитовича

Быстрина у дома в деревьях

Дождь осенний

Рождает докучливый звук.

Бурно вода

Бежит по камням напрямик.

Волны плещут,

Мечут брызги вокруг.

Белая цапля

В страхе взлетает на миг.

Перевод А. А. Штейнберга

Быстрина у дома под деревьями

Шумит и шумит

река под осенним дождем,

Бурлит и бурлит,

низвергаясь по каменной глади.

Взрываются брызгами

скачущие валы,

Белая цапля

то взмоет в испуге, то сядет.

Перевод В. В. Мазепуса

На перекате у дома в платанах

Шуршит и шуршит вот этот осенний дождь,

Все плещет и плещет речной поток по камням.

Разбилась волна, рассыпав брызги вокруг,

И цапля в испуге от вод отпрянула вновь.

Перевод А. В. Матвеева

14.

Источник золотистой пыли

Источник золотистой пыли...

Пью каждый день его я струи.

По меньшей мере, без усилий

Лет тысячу прожить могу я...

С драконом полосатым в паре

Летящий бирюзовый феникс {*}

К Нефритовому Государю {**}

Меня несет на поклоненье.

Перевод Ю. К. Щуцкого

{* И дракон, и феникс – животные-иммортели в даосизме. Символы бессмертия.

** Нефритовый Государь – девятое из десяти имен Верховного Существа в даосизме.}

Источник "Золотистой пыли"

Источник "Золотистой пыли"

Пью ежедневно из него я.

Мне жить лет тысячу {*}, не меньше,

Вспоенному водой живою.

Меня Дракон и Синий Феникс

Несут, друг другу помогая,

К нефритовому государю,

В простор безоблачного края.

Перевод А. И. Гитовича

{* По поверью даосов, золото, принимаемое внутрь, давало бессмертие. Даосизм – философская и религиозная система, основоположником которой считается легендарный Лао-цзы (VI в. до н. э.).}

Ручей с золотыми песчинками

Золотинки в ручье,

Где я черпаю воду чуть свет.

С лишком тысячу лет

Проживу, сомнения нет!

Там, где пестрый дракон

И зеленый феникс над ним,

К Властелину из яшмы {*}

Приду с бунчуком перяным {**}.

Перевод А. А. Штейнберга

{* Властелин из яшмы или Яшмовый Владыка – одно из высших божеств даосского пантеона, властитель видимого мира; его сопровождают изумрудно-зеленый феникс и дракон с расписной, узорчатой кожей.

** Перяной бунчук – отличительная принадлежность даосского подвижника, сумевшего достичь небывалого долголетия.}

Родник с золотыми песчинками

С золотом воду

пью каждый день из ручья

Тысячи лет

жизни теперь впереди!

Феникс зеленый

над пестрым драконом взлетит,

С перьями жезл

принесу к престолу Юйди.

Перевод В. В. Мазепуса

Ручей золотого песка

Коль пить каждый день из Ручья золотого песка,

Возможно прожить и тысячу с лишним лет...

На фениксе синем взлечу, как узорный дракон,

С метелкой из перьев {*} явлюсь к Владыке Небес.

Перевод А. В. Матвеева

{* Метелка из перьев – даосский аксессуар, знак могущества и волшебной силы.}

15.

Родник с белыми камешками

Мелкий-чистый родник

В белых камешках вьется.

Взять рукою тростник

Мне еще удается {*}.

Здесь, с обеих сторон

Я живу над водою,

И, луной освещен,

Платье легкое мою.

Перевод Ю. К. Щуцкого

{* Не слишком он еще толст.}

Быстрина с белыми камнями

Стремится среди камней

Прозрачная быстрина.

К зеленому тростнику

Легко прикоснуться мне.

У хижины – с двух сторон

Бежит за волной волна

И омывает песок,

Белеющий при луне.

Перевод А. И. Гитовича

Отмель у белых камней

Отмель у белых камней

Прозрачна, мелка.

Заросли тростника

Рядом со мной.

На запад и на восток

Река и река:

Волны моют песок

Под ясной луной.

Перевод А. А. Штейнберга

Быстрина у белых камней

Мелка и прозрачна

у белых камней быстрина.

Зеленый камыш

можно достать рукой.

Дом на реке

вода на восток и на запад.

Моют песок

волны под ясной луной.

Перевод В. В. Мазепуса

Отмель белых камней

Прозрачные струи над Отмелью белых камней.

Тростник зеленеет так близко, что можно сорвать.

И девушки все из окрестных домов у реки

Полощут свой шелк при свете ясной луны.

Перевод А. В. Матвеева

16.

Северный холм

Холмик северный зеленеет

Там, на север от озерка.

В роще смешанной орхидеи:

Краснота их горит, ярка.

Извиваясь, и изгибаясь,

Воды с юга несет река,

То светлея, то исчезая

Там, за синей каймой леска.

Перевод Ю. К. Щуцкого

Северный холм

У озера на деревьях

Шумит листва молодая.

Из-за стволов могучих

Выглядывают орхидеи.

Река течет, извиваясь,

Блестит, и вдруг пропадает,

Чтоб снова у края леса

Явиться – еще светлее.

Перевод А. И. Гитовича

Северный холм

Северный холм

За озером спину взбугрил.

Зелень деревьев.

Киноварь ярких перил.

Блещет, петляет

Южной реки полоса

И пропадает,

В темные прячась леса.

Перевод А. А. Штейнберга

Северный холм

Высится холм

на север от вод озерных.

Алеют перила

и рощах, листвой пестрящих.

Южной реки,

петляющей прихотливо,

Блеск исчезает,

скрывается в темной чаще...

Перевод В. В. Мазепуса

Северный холм

На север от озера высится Северный холм.

Средь пестрой листвы виднеется пурпур перил {*}.

По дальней долине извивы Южной реки

Сверкают и меркнут за кромкою сизых лесов...

Перевод А. В. Матвеева

{* Судя по ответному стихотворению Пэй Ди, там был чей-то домик.}

17.

Мое пристанище в селеньи бамбуков

В бамбуках кругом – безлюдье.

Я совсем один сижу.

То играю я на лютне,

То протяжно засвищу.

Из людей никто не знает,

В глубине лесной, что я

Вставший месяц созерцаю,

Озаряющий меня.

Перевод Ю. К. Щуцкого

Дом в деревне бамбуков

В бамбуковой роще

Я ночь коротаю свою

И трогаю лютню,

И песни протяжно пою.

А люди в лесу

Не узнают, как всходит луна;

Взгляну на нее я

И взглядом ответит она.

Перевод В. Н. Марковой

Дом в бамбуковой роще

В бамбуковой роще

Я ночь коротаю мою,

Я трогаю лютню

И песни протяжно пою.

А люди в лесу

Не увидят, как всходит луна:

Взгляну на нее я

И взглядом ответит она.

Перевод А. И. Гитовича

Беседка в бамбуковой роще

В пустынной чаще бамбука

Свищу, пою.

На цине играю, тешу

Ночную тьму.

Безвестен людям отшельник

В лесном краю,

И только луна приходит

Светить ему.

Перевод А. А. Штейнберга

Подворье в бамбуковой роще

Сижу одиноко

в бамбуковой роще глухой.

Играю на цине,

громко пою в тишине.

В чащу лесную,

неведомую никому,

Лишь месяц порой

посветить заглянет ко мне...

Перевод В. В. Мазепуса

Дом в деревне бамбуков

Сижу одиноко,

укрывшись в бамбуковой чаще.

Дотронусь до цитры

и вторю протяжным ей свистом.

Я в темном лесу,

и об этом никто не узнает,

А против меня

поднимается месяц лучистый.

Перевод Л. Н. Меньшикова

Беседка в бамбуках

Сам по себе в бамбуковой роще сижу.

Тронул струну – долго рокочет цинь {*}.

Здесь в глубине зарослей нет никого,

Только пришла ясная в небе луна...

Перевод А. В. Матвеева

{* Цинь – китайская лютня.}

18.

Вал в магнолиях

Все деревья на верхних ветвях

В ненюфарах. Во время расцвета,

Распустившись повсюду в горах,

Эти чашечки алого цвета

Близ потока, в тиши у дверей,

Где никто из людей не бывает,

В беспорядке, по воле своей

Раскрываются – и опадают.

Перевод Ю. К. Щуцкого

Пригорок в магнолиях

Мнится – лотос расцвел

В кронах густых.

Красным накрапом пестрят

Склоны хребтов.

Горный дом над ручьем,

Безлюден, притих.

Реют, опав, лепестки

Алых цветов.

Перевод А. А. Штейнберга

Ложбина в магнолиях

В кронах высоких

лотоса чистый цвет.

Венчиков алых

россыпь на склонах крутых.

Тих и безлюден

двор над горным ручьем.

Все распускаются,

все опадают цветы...

Перевод В. В. Мазепуса

Долина магнолий

Как будто раскрылись лотосы на ветвях...

По горным отрогам алеют большие цветы.

Не видно людей у хижины над ручьем,

Лишь падают-падают с шелестом лепестки...

Перевод А. В. Матвеева

19.

Сад лаковых деревьев

Не был честолюбив {*}

Мыслитель древних времен;

От службы сам отошел,

Тщету мирскую презрев.

Но должности небольшой

Все ж удостоился он:

Жалкий досматривать сад

В несколько чахлых дерев.

Перевод А. А. Штеинберга

{* Знаменитый мудрец Чжуанцзы(IV-III вв. до н.э.) всю свою жизнь избегал чиновной карьеры. Единственной должностью, которую он некоторое время исполнял, был мелкий пост смотрителя сада лаковых деревьев.}

Сад лаковых деревьев

Древний мудрец

был тщеславия чужд,

Сам уклонился

от государственных дел.

Малую должность

нечаянно получил

По саду бродил,

да на деревья глядел.

Перевод В. В. Мазепуса

Сад лаковых деревьев

Был человек. Он чиновной стези не искал,

Пост не хотел. Скромно брел сквозь мирскую тщету.

Вот и заведует садом в полсотни дерев,

Томно листвой шевелящих под ветром ночным...

Перевод Л. В. Матвеева

20.

Сад перечных деревьев {*}

Детей государя

Привечу корицей в вине,

Травой благовонной

Красавиц {**}, его дочерей.

Настойку из перцев

Подам на циновке быстрей,

Дабы низошел

Облаков Повелитель {***} ко мне.

Перевод А. А. Штейнберга

{* Образы стихотворения взяты из произведений знаменитого поэта древности Цюй Юаня (IV-III вв. до н. э.).

** Дети государя и Красавицы – дочери легендарного императора Яо, ставшие бессмертными небожительницами.

*** Облаков Повелитель – одно из божеств даосского пантеона.}

Сад перечных деревьев

Сыновьям государя

чаша с коричным вином,

Ворох травы

Красавицам, сладко пахуч,

На циновке расшитой

душистого перца отвар,

Спустится с неба,

верю, Владыка туч!

Перевод В. В. Мазепуса

Сад перечных деревьев

Ароматом корицы встречают царевых детей,

Благовонья дужо {*} подносят красавицам в дар...

Возложу на циновку перечный цзяоцзян {**},

Помолюсь, чтоб сошел ко мне Облачный князь Цюй Юань {***}.

Перевод А. В. Матвеева

{* Дужо – вид ароматической травы.

** Цзяоцзян – приготовлявшаяся из перца благовонная паста, использовавшаяся в ритуале поклонения духам предков.

*** Облачный князь Цюй Юань – великий китайский поэт III в. до н. э., министр царства Чу. Ложно оклеветанный завистниками, утопился в реке Мило и после смерти, по преданию, стал Князем Облаков, покровителем поэтов.}

^TПЭЙ ДИ^U

Река Ванчуань

Антология переводов

1.

Мынчэнский вал

Придя под этот древний вал,

Я хижину себе связал.

На этот древний вал, туда,

Я поднимаюсь иногда.

Да... древний, вал уже не тот,

Что был давно-давно. И вот

Теперь лишь я, беспечно сам

Хожу-брожу то тут, то там.

Перевод Ю. К. Щуцкого

Мэнчэнская падь

У старой стены

Построил убогий приют.

Порой восхожу

На громаду замшелых камней.

Стена хоть стара,

Но часто и нынешний люд

Приходит сюда

И, взобравшись, гуляет по ней.

Перевод А. А. Штейнберга

2.

Холмы Хуацзыган

Склонилось солнце. Начинает

Меж этих сосен ветер дуть.

Я к дому устремляюсь в путь...

Роса на травах высыхает.

Вот-вот следы мои догонит

Сияние из облаков,

И бирюза среди холмов

Края моей одежды тронет.

Перевод Ю. К. Щуцкого

Холм Хуацзы

Наступает закат.

Веет ветр между сосен кривых.

Возвращаюсь домой.

Влажны травы. Росинки блестят.

Тронул облачный свет

Отпечатки сандалий моих.

Зимородки в горах

На лету задевают халат.

Перевод А. А. Штейнберга

3.

Домик в узорных абрикосах

Среди узорных абрикосов

Вдали-вдали построен дом.

Уж много дней провел я в нем,

К нему взобравшись по откосам.

И северное озерко,

И горы южные я вижу

То здесь перед собою, ближе,

То за собою, далеко.

Перевод Ю. К. Щуцкого

Беседка из узорного абрикоса

Высоко в горах

Приют на гребне крутом.

К скончанию дня

Восхожу частенько туда.

На севере – воды,

На юге – синеет гряда.

Гляжу пред собой

И назад озираюсь потом.

Перевод А. А. Штейнберга

4.

Горный хребет, где рубят бамбук

Быстрина течет, сияя,

То кружа, то выпрямляясь.

Зелень листьев бамбука

И густа и глубока.

По тропинке выхожу я

На дорожку небольшую...

С песней устремляю взор

Я на цепи старых гор.

Перевод Ю. К. Щуцкого

Бамбуковый перевал

Светло играет ручей,

То гибко, то прямо скользя.

Низкорослый зелен бамбук

Роща темна и густа.

Связуя горную цепь,

Вперед уводит стезя;

Пою, шагаю, гляжу

На древний гребень хребта.

Перевод А. А. Штейнберга

5.

В оленнике

Холодны стоят высоко

Горы... Вечер догорающий...

Значит – гость я, одиноко

Между чуждых гор блуждающий.

Я не знаю, что в сосновой

Этой роще люди делают;

Лишь следы я вижу снова,

Где прошли олени белые.

Перевод Ю. К. Щуцкого

Оленья засека

На закате встают

Громады холодных гор;

Я же, странник-чужак,

Одиноко бреду вдоль гряды.

Невдомек, что таит

Непроглядный сосновый бор,

Там лишь ланей лесных

И робких оленей следы.

Перевод А. А. Штейнберга

6.

За плетнем из магнолий

Теперь, когда настал закат,

Лазурь и синь вокруг ложится,

И пеньем возмущают птицы

Журчанье вод у ручейка.

Иду я вдоль ручья. Мой путь

Все глуше каждое мгновенье...

Таинственное вдохновенье

Окончится ль когда-нибудь!?

Перевод Ю. К. Щуцкого

Изгородь из магнолий

Закат изгорел,

И сумрак все заволок.

С пичугами в лад

Разжурчался горный поток.

В дремучую глушь

Тропинка ведет вдоль ручья...

Придет ли к концу

Одинокая радость моя?

Перевод А. А. Штейнберга

7.

Берег, где растет кизил

Коричный и перечный цвет

Струят аромат двойной.

Меж листьев, простертых вширь,

Тянется рослый бамбук.

Солнце порой из-за туч

В чащу проникнет вдруг,

Но бьет, как прежде, озноб

В холодной дебри лесной.

Перевод А. А. Штейнберга

8.

Тропа меж акаций у дворца

У старых дворцовых ворот

Тропа меж акаций. К пути

На дальнее озеро И

Она постепенно ведет.

Лишь осень успела прийти

И ветер не в редкость с дождем.

Осыпались листья кругом

И некому их подмести...

Перевод Ю. К. Щуцкого

Тропинка между софор

Тропа меж софор

Простерлась на юг от ворот;

До озера И

Она пешехода ведет.

Осенние дни.

Дожди зачастили в горах.

Опала листва

Тропу никто не метет.

Перевод А. А. Штейнберга

9.

Беседка у озера

Вода у самого балкона

Колышет ширью озаренной.

Чуть двигаясь над пустотой,

Луна повисла сиротой.

И прозвучали, душу раня,

В ущелье вопли обезьяньи...

И ветер издали теперь

Донес их мне, ворвавшись в дверь.

Перевод Ю. К. Щуцкого

Беседка у озера

У самой беседки

Кипит за волною волна.

Свой путь одинокий

Едва начинает луна.

При входе в ущелье

Возня обезьянья слышна:

Нестройные крики

Доносит ветр до окна.

Перевод А. А. Штейнберга

10.

Южный холм

Подчиняясь волнам,

Сирый челн по ветру плывет.

Южный холм вознесен

Над кипеньем озерных вод.

Солнце к склонам Яньцзы

Поздний путь направило свой.

В неоглядную гладь

Обратился простор волновой.

Перевод А. А. Штейнберга

11.

Озеро И

Простор озерный

Пуст, безбрежно широк,

Яркой лазурью

Блещет, как небосклон.

Тяжко вздыхаю:

Вот, причалил челнок.

Ветер прохладный

Веет со всех сторон.

Перевод А. А. Штейнберга

12.

Волны под ивами

Отраженья и волны

Окрашены цветом одним.

Только ветер подует

Как шелк, мерцает вода.

Здесь жилище устрою

Не расстанусь вовеки с ним,

От времен Тао Цяня

Не удалюсь никогда.

Перевод А. А. Штейнберга

13.

Поток у дома господина Луань

Быстрин кипучих громкий рокот

Глушит у берегов потока.

Вдоль них, одной воде послушный,

Плыву я к переправе южной.

И плещут стаи уток, чаек,

Передо мною проплывая.

То далеко они, то снова

Ко мне сюда подплыть готовы.

Перевод Ю. К. Щуцкого

Быстрина у дома в деревьях

Даль оглашает

Волн гремучий раскат.

Тропку оставив,

К югу шлепаю вброд.

Утки и чайки

Носятся взад и вперед

И временами

Ближе подплыть норовят.

Перевод А. А. Штейнберга

14.

Ручей с золотыми песчинками

Неподвижно зеркальце воды.

Тишина. Покой.

Блещут золото и нефрит

Хоть коснись рукой.

На рассвете влага свежей,

И тогда пора

Одиноко брести, чтоб ее

Зачерпнуть с утра.

Перевод А. А. Штейнберга

15.

Отмель у белых камней

Ступая на камни, спускаюсь

К излуке речной.

Блаженство мое беспредельно:

Играю волной.

Под вечер веет от влаги

Струя холодка.

В осенних бледных оттенках

Плывут облака.

Перевод А. А. Штейнберга

16.

Северный холм

Под Северным древним холмом,

Где Южный отрог,

Поставил у озера И

Убогий мой кров.

Когда невзначай соберусь

На поиски дров

Из чащ камышовых скользит

Мой утлый челнок.

Перевод А. А. Штейнберга

17.

Беседка в бамбуковой роще

Беседку в бамбуковой роще

Проведал опять.

На этой тропе все привычней

Мне каждая пядь.

Лишь горные птицы порою

Плывут надо мной.

В глубокой глуши заповедной

Души – ни одной.

Перевод А. А. Штейнберга

18.

Пригорок в магнолиях

Вдоль насыпи вешние травы

Стеной встают.

Средь них музыканты-цикады

Звенят-поют;

И, в темных гибисках алея

То там, то тут,

Цветы благовонных магнолий

Нашли приют.

Перевод А. А. Штейнберга

19.

Сад лаковых деревьев

Привычной стала давно

К досугу любовь;

Забуду ради нее

Обеты стократ.

И, нынешним днем посетив

Тунговый сад,

Бывалый восторг Чжуан-цзы

Чувствую вновь.

Перевод А. А. Штейнберга

20.

Сад перечных деревьев

Крючья красных шипов

Готовы халат разодрать.

Пряный запах влечет

Прохожего-чужака.

Славно, что эти цветы

Пригодны для котелка,

Сударь, желаю вам

Решимости их собрать.

Перевод А. А. Штейнберга

^TПОЭТЫ ИЗ КРУГА ВАН ВЭЯ^U

Предисловие {*}

{* Текст предисловия В. Т. Сухорукова воспроизводится по изданию: Восточный альманах. Выпуск 7 / М.: Худ. лит-ра, 1979. – Прим. сост.}

Китайская классическая поэзия на редкость богата именами: на протяжении многих веков ее существования жили и творили тысячи и тысячи поэтов, оставивших огромное, практически необозримое наследие. Есть среди них несколько вершинных имен, чья слава давно уже вышла за пределы Китая: Ли Бо и Ду Фу, Цюй Юань и Тао Юань-мин, Бо Цзюй-и и Су Ши, Ван Вэй и Мэн Хао-жань. Но, помимо этих великих поэтов, было еще множество замечательных мастеров, с большей или меньшей мерой таланта разрабатывавших и по мере сил приумножавших в своем творчестве открытия и достижения корифеев. К их числу, безусловно, можно отнести и лучших из поэтов ванвэевского круга – друзей и учеников прославленного поэта и художника тансого золотого века Ван Вэя (701-761).

Творчество Ван Вэя, великого певца и живописца природы, оказало огромное влияние на его современников. Вокруг него группировалось немало талантливых поэтов, среди них – его младший брат Ван Цзинь и двоюродный брат Цуй Син-цзун, его ученики и последователи – Пэй Ди и Хуанфу Жань, Дзу Юн и Чу Гуан-си, Инь Яо и Цянь Ци. Биографические сведения об этих поэтах крайне скудны, даже даты жизни большинства из них мы знаем лишь приблизительно. Известно только, что одни из них, подобно Ван Вэю, пытались сочетать чиновничью службу с отшельническим уединением (Чу Гуан-си, Цянь Ци), другие (Цзу Юн, Цуй Син-цзун) скорее всего постоянно жили в отшельничестве. Они часто общались с Ван Вэем, о чем свидетельствуют многочисленные стихи поэта, посвященные встречам и расставаниям с друзьями, и стихи друзей, обращенные к поэту. Некоторые из них подолгу разделяли отшельническое уединение Ван Вэя в горах Чжуннань и на реке Ванчуань или жили по соседству. Так, известен цикл Пэй Ди "Река Ванчунь" из двадцати стихотворений, написанный там же, – плод своего рода дружеского состязания с Ван Веем, создавшим знаменитый поэтический цикл на эту тему. Кстати, стихи Ван Вэя не раз служили источником вдохновения для его друзей и почитателей – несколько таких поэтических "вариаций на тему" включено в настоящую подборку. Как и для Ван Вэя, главной и неисчерпаемой темой для поэтов из его окружения была бесконечно многообразная жизнь природы – "гор и вод", "полей и садов" – и человека, живущего среди природы, в духовном единении с нею. В разработке этой темы китайская классическая поэзия достигла необыкновенной глубины, тонкости и совершенства, о чем лишний раз свидетельствуют и представленные здесь стихи. Нетрудно убедиться, что даже поэты второго и третьего плана, которые заведомо не были первооткрывателями и пролагателями новых путей, сполна владели высокой поэтической культурой своего времени и незаурядной техникой стиха. Особо следует выделить творчество таких мастеров, как Цянь Ци и Чу Гуан-си. Первый из них славился виртуозностью и тончайшей отделкой своих стихов, за что был удостоен звания члена императорской литературной академии "Лес кистей" ("Ханьлинь"); второй вел в своем отшельничестве жизнь земледельца, сам занимался хлебопашеством и огородничеством и оставил прекрасные стихи о сельском труде и быте – одни из лучших на эту тему во всей китайской поэзии. В целом же творчество поэтов ванвэевского круга одна из примечательных и в то же время пока еще малоизвестных у нас страниц китайской классической поэзии: почти все публикуемые здесь стихи появляются на русском языке впервые {*}.

В. Т. Сухоруков

{* Так завершает свое предисловие В. Т. Сухоруков; для настоящего издания видится уместным уточнить, что за исключением переводов Ю. К. Щуцкого почти все остальные переводы (акад. В. М. Алексеева, Л. Н Меньшикова, А. А. Штейнберга) републикуются впервые.

Осуществленная Л. Н. Меньшиковым новая версия перевода стихотворения Цянь Ци "Духи реки Сян играют на сэ" (с. 574) публикуется впервые по тексту рукописи, любезно предоставленной переводчиком составителю данного тома. Прим. сост.}