Текст книги "Остров моих сновидений"

Автор книги: ван дер Зее Карен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

– Сэм…

– Что – Сэм? – Он не отпускал ее.

– Мы не можем, не должны… – Голос ее дрожал – игра оказалась слишком опасной.

– Почему?

Его темные глаза, горящие, полные соблазна, смотрят прямо в ее глаза.

– Сэм, я не люблю играть в игры.

– А кто сказал, что я играю? – нежно проговорил он. – Мне нравится тебя целовать.

– Я здесь, чтобы выполнять свою работу! И я не хочу снова ввязываться в какие-либо отношения… По крайней мере сейчас. Всегда мне попадаются неподходящие мужчины и…

– А ты думаешь, я неподходящий?

– Мы не подходим друг другу. – Ким была горда своим дипломатичным ответом.

– Этого мы еще не знаем. Ты пробыла здесь всего полтора дня.

Снова в его глазах это голодное выражение… Или ей показалось?

Что сказать, как переубедить его, опровергнуть его мужскую логику? Но логика никогда не была ее сильной стороной, она жила эмоциями; все ее мысли в смятении, она в состоянии, близком к панике. Или… или нет?..

– Дай нам шанс, Ким, – произнес Сэм.

Зазвонил телефон. «Как в кино, – подумала Ким, – в самый ответственный момент». Он поднял трубку, она скрылась в своей комнате – на безымянном пальце сверкало кольцо с бриллиантом…

Субботним вечером Ким и Сэм приехали в город, посидеть в ресторане с Джемсом и его друзьями. Теперь у нее, вооруженной кольцом, есть полная возможность успешно сыграть роль миссис Рашид.

– Ким, попробуй это, дорогая, – предложил Сэм, держа перед ней чашку с пряным фруктово-овощным салатом и улыбаясь ей, как юный влюбленный.

Джемс, сидевший с другой стороны, накрыл ее руку своей, словно защищая.

– Это блюдо может оказаться для тебя слишком острым, – заботливо предупредил он.

Ким высвободила руку и окинула Джемса убийственным взглядом, не обращая внимания на то, что двое других гостей – его друзей – созерцают эту сцену. Для общего блага она должна принимать Сэма, но не Джемса – он начинает серьезно действовать ей на нервы.

Не успели они, часом раньше, сесть за столик, как Джемс принялся расточать ей комплименты, – оказывать всяческое внимание. Не отставал от него и Сэм – то и дело брал за руку, обнимал за плечи, нашептывал на ухо всякие нежности… К несчастью, на нее это производило обратный эффект: прикосновения на людях раздражали, но глупое тело имело собственное мнение. Несмотря на разрывающие ее противоположные чувства, Ким, стараясь не выходить из роли, мило улыбалась Сэму.

Едва она успела попробовать салат, как Джемс, наклонившись к ней, взял ее за левую руку.

– Какое красивое кольцо!

Ким отдернула руку и, пристально глядя ему в лицо, пнула ногой под столом. Он несколько сконфузился.

– Прекрати флиртовать с моей женой, Джемс! – не выдержал наконец Сэм. – Смотри, как бы я тебя не уволил.

Джемс испустил страдальческий вздох.

– Прости, не могу удержаться – сам дьявол искушает.

Очевидно, эти двое затеяли нечто вроде спортивного состязания – кто удачливее, привлекательнее и легче соблазняет женщин. Глупо и утомительно. Ни один ход в этом состязании, естественно, не ускользал от сидевших напротив наблюдателей.

Друзьями Джемса оказались Майя и Джоэл, молодая американская пара, которые несколько лет назад начали свой бизнес, вывозя поделки и произведения искусства из Индонезии в Европу и Штаты. Майя предложила показать Ким город, помочь в поисках дома и вообще рассчитывать на ее помощь в любом деле.

Высокая, тонкая, с очень коротко остриженными темными волосами и огромными карими глазами на маленьком личике, она напоминала изящную итальянскую статуэтку. Несмотря на внешнюю хрупкость, Майя, похоже, имела отменный аппетит.

Стараясь обращать как можно меньше внимания на сидевших по обеим сторонам от нее мужчин, Ким сосредоточилась на беседе с Майей. Давалось это нелегко – Сэм усердно играл прядкой ее волос: этакий любящий муж, ни на секунду не может оторваться от жены… А может быть, он не притворяется?.. Эта мысль не давала ей покоя.

Чувственные переживания переполняли Ким, голова кружилась, сердце билось в диком ритме. Не в силах больше это терпеть, она встала из-за стола. Майя последовала ее примеру, вместе они удалились в дамскую комнату.

– Твой муж – роскошный мужчина, – признала Майя, рассматривая отражение Ким в зеркале.

– Да-а… – неопределенно промычала та.

– И Джемс тоже ничего, – добавила Майя.

Ким без особого энтузиазма подтвердила и это. Огромные карие глаза Майи смотрели с подозрением.

– Не хочешь ли поменяться со мной местами, когда вернемся?

Ким не сдержалась и хихикнула.

– А разве тебе не понравилось шоу?

Майя рассмеялась.

– Вообще-то да. Но мне кажется, ты не в восторге.

– Джемс дразнит Сэма, – пожала плечами Ким. – Спасибо, я уж останусь на своем месте – тоже умею играть в эти игры.

Вернувшись за столик, Ким беспечно улыбнулась – всем и никому в особенности – и стала пить кофе, который принесли в их отсутствие. Как только Джемс сделал движение в ее сторону, Ким взяла полный стакан воды и аккуратно вылила прямо на его светлую голову… Затем поднялась и мило улыбнулась ошарашенному мокрому Джемсу.

– Спасибо за приглашение, Джемс, ужин прекрасный. – И, откинув с лица волосы, повернулась к Сэму: – Пойдем домой, дорогой. Я устала.

Наконец-то акклиматизация прошла – энергия вернулась к Ким. Она тут же с радостью приступила к своим обязанностям по поиску дома. Начала с разведки местности и наслаждалась жизнью – все это по ней. Сэм выделил ей машину и водителя, и они с Майей кружили по городу, исследуя окрестности, рынки и магазины.

Американка ей нравилась – у нее было развито чувство юмора. Та в свою очередь обожала Ким за то, какой отпор она дала Джемсу: этот наглец давно заслужил холодный душ. Майя оказалась настоящей ходячей энциклопедией – она знала все о городе, об острове и еще о многом. Приятно иметь такую веселую, легкую в общении подругу.

Почти каждый вечер Ким и Сэм выходили в город ужинать. Когда она с воодушевлением рассказывала ему о происшедшем за день, он только слушал, время от времени вставляя несколько слов. Иногда она замечала, как он смотрит на нее – в глазах мелькает что-то далекое от делового интереса… Ким старалась игнорировать такие взгляды.

Однажды вечером она вернулась позже обычного, промчавшись по галерее, влетела в номер – Сэм уже здесь.

– Привет! Извини, опоздала.

Сэм читает в кресле какие-то бумаги, тихо звучит Моцарт – умиротворяющая картина…

– Ничего-ничего, – великодушно откликнулся он.

– Какие я сегодня великолепные дома посетила!

Ким пустилась в описание того, что видела, справлялась о его мнении – что он думает о том и об этом. Бегло обрисовала нескольких интересных личностей, с которыми познакомилась в ходе поисков (спросила их даже, не поужинать ли им всем как-нибудь вместе). Она нескоро сообразила, что не мешало бы наконец закрыть рот. Сэм терпеливо слушал и смотрел на нее.

– Так и знала, что скоро это случится! – вздохнула Ким. – Я свожу тебя с ума, да? Уничтожаю твой уютный, тихий мирок – требую постоянного внимания, спрашиваю мнения по всем вопросам, заставляю что-то решать, делать выбор, слишком много говорю и смеюсь… Все, умолкаю.

– Что ж, – Сэм ласково улыбнулся, – тогда я смогу закончить дела.

Ким взяла свои вещи – сумочку и туфли, которые скинула, как только вошла в номер, и собралась пойти к себе принять душ, когда Сэм поднял глаза от бумаг.

– А я свожу тебя с ума?

– Да, – кивнула Ким, а про себя повторила: «О да!»

Он смотрел на нее так, будто ждал продолжения, но она была не готова ответить на его молчаливый вопрос.

– Каким же образом? – Сэм отложил документы, готовясь слушать.

– Ты молчишь. – Ким уронила туфли и сумочку. – Не выражаешь свои чувства, не сообщаешь мне, о чем думаешь, что чувствуешь. – Ким нахмурилась. – Я говорю как требовательная жена, да? – (Он кивнул.) – Ладно! Так как мы не женаты, это не имеет ни малейшего значения. Ты и не должен выдавать мне все свои сокровенные чувства. – Она со вздохом упала в кресло. – Но ты знаешь, мне нравится, когда люди открыты, когда они делятся своими переживаниями. Ясно, чего от них ожидать, и не приходится гадать на кофейной гуще.

– Как твой клоун на ступеньках: «Мое сердце разбито! Ты – моя жизнь!»

– Это нечестно! Он больной!

Но Сэма не убедила ее аргументация.

– А как насчет твоего «почти мужа»? Он любит тебя и хочет, чтобы ты вернулась к нему. Разве он – пример разумного поведения?

– Ну, знаешь! Я не видела Джека около восьми лет. Даже не сообразила, что это он. Кроме того, он был моей ошибкой. Я не скрывала, что плохо выбираю мужчин.

– Но эти двое выражали все свои чувства, и тебе ясно, о чем они думают.

– Это так. Именно поэтому я поняла, что делаю ошибку с Джеком, и порвала с ним. – Ким торжествующе взглянула на Сэма, довольная своей безупречной логикой. Он рассмеялся. – Почему ты вечно надо мной смеешься?

– Я не над тобой смеюсь. Это не насмешка. Просто ты меня забавляешь, смешишь.

– Вот это да! – сказала она. – Значит, я развлекаю тебя. Я что, должна чувствовать себя польщенной?

– Не преследовал цели польстить тебе, – ровно произнес Сэм. – Просто именно так обстоят дела.

– Что ж, это очень… досадно, когда ты смеешься. Я же не знаю, что ты при этом думаешь.

– «Досадно»? Какое странное слово.

– Вчера вечером прочитала его в одном английском романе, вот и решила опробовать. И не смейся!

Но Сэм все же опять рассмеялся.

– Так мой смех тебе досаждает?

– Да, мне всегда кажется, что ты сознательно наблюдаешь за мной, ну, словно я объект научного эксперимента.

– Нет, не научного, а семейного. И мне кажется захватывающим жить с тобой: смотреть, как ты работаешь, слушать, как рассказываешь мне о всех перипетиях дня. – Его глаза лучились юмором и еще чем-то, пока непонятным для нее.

Ким вскочила – надо уходить, нельзя позволить себе утонуть в этих глазах, погрузиться в те чувства, что он будит в ней, томиться страстным желанием понять, что скрывает он внутри, какую тайну прячет от нее… Да она, конечно, поняла уже: в нем горит страсть – неумолимым, жарким пламенем. И это пугает ее до смерти, в конце концов, обжечься или сгореть – малопривлекательная перспектива.

– Уходишь? – спросил он невинным тоном. – Я раздосадовал тебя?

Притворившись, что не слышит, она устремилась в свою комнату.

– Ким, я тут думал о том, что ты сказала мне несколько дней назад, – проговорил Сэм однажды вечером.

– И что же это?

Мало ли что она ему говорила, – обычное, впрочем, дело для того, кто много болтает. Ей часто трудно припомнить свои речи час назад, не то что несколько дней. Каждый день Ким давала себе слово больше молчать – и забывала: начинала пересказывать свои дневные приключения и открытия со всеми подробностями.

Они с Сэмом только что вернулись с ужина, устроенного одним гаванским бизнесменом и его женой. Сидели рядом на диване, изучая каталог мебели – Ким взяла его на одной из мебельных фабрик, которые объехала за сегодняшний день. Немного неловко сидеть так близко к нему и притворяться, что внимательно изучаешь картинки со столами и стульями.

– Мы говорили о том, чтобы разделять друг с другом самые сокровенные чувства. И что ты не знаешь, о чем я думаю.

– Ах, да… – Теперь она вспомнила!

Сэм закрыл каталог и отложил на кофейный столик.

– Так расскажи мне, что ты чувствуешь, самые сокровенные мысли! – попросил он, откидываясь на спинку дивана и в ожидании глядя на нее.

– Но ведь тебе неинтересно. Играешь со мной, как всегда.

Ей потребовалось немало усилий, чтобы голос звучал спокойно и беззаботно. Он взял ее за руку и придвинулся ближе.

– Нет, очень интересно.

– Ладно, – согласилась Ким, пытаясь не обращать внимания на то, что творили с ее телом прикосновения его руки, тон голоса… Ей сейчас нужна холодная голова и спокойное сердце. – О чем именно ты хочешь узнать? О политике, о последних событиях на бирже, о том, что вырубают леса Амазонки?

Глаза его поймали ее взгляд – на мгновение воцарилась тишина.

– Как насчет нас с тобой, Ким?

– Нас с тобой?

– Да, тебя и меня. Расскажи о том, что тебя более всего заботит в наших отношениях.

Теперь рассмеялась она.

– Мы проводим абсурдный семейный эксперимент, разве не так?

Он погладил ее руку.

– Довольно честно. А что ты в глубине души думаешь обо мне?

Сердце ее забилось в смятении, тоненький внутренний голосок подсказывал: «Он хочет это услышать – так скажи ему все!»

Ким освободила руку из его ладоней и глубоко вздохнула.

– Хорошо, скажу. Очень четко помню, что чувствовала к тебе одиннадцать лет назад, все свои глупые девчоночьи страдания, – она заставила себя поднять голову и взглянуть ему прямо в глаза. – Когда я снова увидела тебя в Нью-Йорке, воспоминания захлестнули меня, и… – она сделала паузу, – и сейчас я, кажется, не могу избавиться от этих чувств, воспоминаний. Они не нужны мне, но не отпускают меня. Неразумно до сих пор чувствовать все это. Меня… влечет к тебе, не понимаю почему.

– Да-а… не каждому мужчине понравилось бы такое услышать.

Его голос был очень сух, но пальцы все еще играли с ее волосами. Он сидит к ней так близко… Она чувствует тепло его тела, вдыхает его мужской запах – и в любую минуту может потерять над собой контроль, хоть и старается оставаться спокойной. Пусть Сэм не думает, что стоит ему дотронуться до нее – и она растает как воск.

Ким улыбнулась сияющей улыбкой, бросила беспечно:

– Ох, твое «эго» и не такое переживет. Ты ведь сам хотел знать мои чувства – вот они.

Его рука продвинулась выше и теперь ласкала ее ухо.

– И что ты собираешься делать с этими нежеланными чувствами ко мне?

– Надеюсь, они сами о себе позаботятся. – Ким повернула голову, чтобы избавиться от его дразнящей руки, дыхание уже сбилось с ритма. – Умрут естественной смертью, – в отчаянии заключила она, целиком погрузившись в переживания от того, сколь нежно он поглаживает ее шею. – Еще несколько недель под одной крышей с тобой – и я исцелюсь, без сомнения.

– Возможно… – пробормотал он, склоняясь к ней.

– Тебе не стоит об этом беспокоиться. Я не стану снова вешаться тебе на шею.

– Ах, как жаль!

Его губы уже в нескольких миллиметрах от ее губ…

– Это было бы прекрасно сейчас, когда ты больше не глупая девчонка.

С бьющимся сердцем ей удалось последним усилием воли повернуть голову, спасаясь от его надвигающихся губ. Окончательно рехнулась – сидит рядом с ним и позволяет ему бессовестно ее соблазнять. Зажатая в угол дивана, Ким не могла ускользнуть… Толкнуть его как следует, вскочить и скрыться где-нибудь на нейтральной территории – первое, что пришло на ум, но у нее нет на это сил – никаких.

– Ты пользуешься моими к тебе чувствами. – Она старалась, чтобы голос звучал холодно.

– Что значит «пользуешься»? Разве ты не хочешь знать, что я к тебе чувствую?

Эти темные глаза, низкий, теплый голос словно гипнотизируют.

– Ты говорил мне, я тебя забавляю… Словно я – милый маленький ребенок или щенок.

– Нет, ты нисколько не напоминаешь милого маленького ребенка. – И снова его губы нашли ее, едва касаясь, дразня. – Ты очень сексуальная женщина, и ты сводишь меня с ума.

– Тебе нужна элегантная, умная, утонченная особа. Я не для тебя.

– Такая вот утонченная и умная не сможет свести меня с ума, а ты можешь.

– Но я… я не знаю… я не хотела… Почему?

– Есть сотни… нет, тысячи причин. Потому что ты – это ты. Как я могу анализировать тебя? Ты сказала, что я тебя привлекаю против твоей воли. Почему?

– Потому, что я дурочка, – пробормотала Ким.

Каждым взглядом, каждым жестом проявляя нежность, он взял ее лицо в ладони и поцеловал, медленно и проникновенно. Его губы горячи, язык касается ее языка, обещая новые ласки…

Огонь, страсть… Волна жара прокатилась по ее телу, желание наполнило ее, смыло все сомнения. Чувства поднялись на новую, высшую ступень.

Внезапно Сэм отпустил ее, и с губ Ким сорвался протестующий стон. Его глаза темны, как небо перед бурей, когда он смотрит на нее, ищет что-то в глубине ее глаз…

– Скажи мне, что в этом глупого? – потребовал он, голос его звучал хрипло.

У нее нет ответа, нет даже сил говорить.

– А сейчас, – Сэм встал и направился к своей комнате, – пойду-ка я приму холодный душ.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

В последующие два дня Сэм не предпринимал никаких шагов для ее соблазнения – не целовал, не дотрагивался, даже не бросал влюбленных взглядов. Она должна бы почувствовать облегчение, а ее будоражат воспоминания о его поцелуях – от одной мысли сердце пускается вскачь. Вот и сейчас, лежа в постели в тусклом утреннем свете, она думает о нем – и всегда, постоянно только о нем…

Ким все время обманывала себя, притворяясь, что не чувствует к Сэму ничего, кроме обыкновенного влечения, а оно скоро пройдет. Но это чувство, как ни странно, не проходило, а становилось все сильнее.

Каждый раз, когда они вместе, у нее возникает непреодолимое влечение. Почему ее так тянет к этому человеку? Очевидно, это больше, чем зов плоти, теперь она уверена. И не реанимация подростковой влюбленности и фантазий, которыми она тогда его окружала.

Это глубокое, сильное чувство – нечто настоящее. Она закрыла глаза и вздохнула – стоит ли анализировать? Почему просто не принять тот факт, что она влюбилась в него и они связаны на подсознательном, инстинктивном уровне, недоступном пониманию? Можно назвать это судьбой, предопределением – они просто должны быть вместе. И эту сладкую тайну незачем разгадывать.

«Как романтично! – сказала себе Ким и улыбнулась. – Так скажи это Сэму, скажи!» Серый свет утра понемногу становился ярче, птицы без умолку щебетали в ветвях деревьев за окном… Со стоном Ким натянула на голову простыню, закрыла глаза – и увидела перед собой лицо Сэма: знакомая улыбка, загадочный блеск глаз…

– Я люблю его! – прошептала она.

В тот же самый день Ким нашла отличный дом и решила: это предзнаменование. Горя желанием немедленно поделиться новостью, без предупреждения она влетела прямо в кабинет Сэма, к раздражению его роскошной секретарши-индонезийки.

– Кажется, я нашла дом! – выпалила Ким, не в силах держать в себе восторг. – Сэм, он великолепен! В нем есть все, что ты хочешь! – Она отчаянно жестикулировала. – Большая гостиная, милый кабинет, огромная веранда с захватывающим видом на город! И он пустой, представляешь? Можно переезжать хоть завтра! Нет, ты только представь! – Она набрала в грудь воздуха. – Поедем и посмотрим! Не дождусь, когда ты его увидишь.

– Ты уверена, что тебе там нравится?

– Да, очень! И тебе понравится, знаю. Пожалуйста, поедем и посмотрим, пока еще светло!

Через несколько минут они вместе покинули офис, пройдя мимо недовольной секретарши – той пришлось в последнюю минуту отменить назначенную встречу. Торжествующая Ким не могла скрыть сияющей, счастливой улыбки. Машина уже стояла у входа, водитель услужливо распахнул перед ними дверцы.

– Итак, – начал Сэм, когда они уселись на заднее сиденье, – ты нашла совершенный дом.

– Да! Во всем, кроме сада. К сожалению, он заброшен, и там настоящие тропические джунгли. Но это можно исправить, я уже нашла садовника.

Сэм говорил ей, что хочет просторный, уютный дом. Ему нужен кабинет, вместительная столовая, несколько гостевых комнат. Но дом ни в коем случае не должен напоминать лабиринт. Ким придирчиво осмотрела около двадцати домов, а увидев этот, сразу поняла: вот то, что она искала.

Именно таким и представлял он себе свой дом – так сказал и Сэм. Они проходили по пустым комнатам, и Ким, светясь от гордости, указывала на свежеокрашенные стены, современную отделку ванных комнат. А каким уютным станет дом при правильном подборе мебели, сколько места останется для гостей и как она обставит крытую веранду… это будет дополнительная комната! Еще здесь просторные кладовые, прекрасная кухня, красиво отделан вход.

Ким понимала, что снова увлеклась, но ничего не могла с собой поделать – она парила в облаках, опьяненная успехом, признанием Сэма (он нашел и дом и все ее идеи замечательными), да и им самим: его присутствием, его обаянием, мистическим, загадочным магнетизмом.

Они постояли у перил веранды, любуясь изумительным видом; солнце уже совсем низко, дневная жара спадает.

– Прости, – опомнилась Ким, – никак не могу умолкнуть.

– Мне нравится твое воодушевление, Ким. – Сэм накрыл ее руку своей и смотрел на нее, улыбаясь. – Дом прекрасный, ты проделала огромную работу – нашла его за такое короткое время.

Признание заслуг всегда приятно.

– Это была веселая работа. Майя мне очень помогла.

Опустив глаза, она смотрела на его загорелую руку, лежащую поверх ее пальцев на перилах веранды. Сэм впервые дотронулся до нее с тех пор, как последний раз поцеловал – несколько дней назад. И уже чувства ее просыпаются, сердце бьется сильнее, по всему телу проходит знакомое покалывание… Стало вдруг страшно поднять на него глаза. Между ними повисла наэлектризованная тишина, полная ожидания – как воздух перед грозой. На манговом дереве чирикнула птица – прозрачный, текучий звук. Теплый бриз пошевелил ее локоны, отвел со щеки. Каждая клеточка тела пробуждается к жизни, вопрошающая, полная желания…

Он взял ее за подбородок, осторожно, нежно приподнял лицо. Глаза его сверкали темным, медным пламенем – и ее словно обожгло; снова она опустила глаза. Его губы так близко, – Сэм поцелует ее?.. Ким ждала, трепеща, и не отрываясь глядела на его губы.

– Ты уже исцелилась? – спросил он тихо.

– Исцелилась? – повторила она едва слышным шепотом.

Их взгляды встретились.

Когда он поцеловал ее, она поняла, что вовсе не исцелилась. От этого самого прекрасного в ее жизни, живого чувства стало жарко, в голове полная сумятица… Да зачем ей исцеляться?.. Он обвил ее обеими руками, прижимая к себе; его губы вновь и вновь находили ее рот, язык соблазнял жгучим танцем желания…

Прильнув к нему, Ким ощущала себя восхитительно беззаботной, стена между ними рушилась. Руки его поглаживали ее спину, беспокойно скользили под короткой блузочкой, разливая огонь по обнаженной коже. Ох, как прекрасно…

Неясный звон ворвался в волшебные границы маленького мира. Сэм оставил Ким со вздохом разочарования. С закрытыми глазами потянулся к внутреннему карману пиджака, висящего на перилах, и вытащил маленький мобильный телефон.

Ким прислонилась к перилам, боясь, что не устоит на ногах. Увидела, как на лице его появилось хмурое выражение, услышала стальную нотку в голосе. В офисе непорядок, решила она к концу разговора; возможно, секретарша звонит. Ким обхватила себя руками – тело слабое, как у котенка…

В следующий момент Сэм отключил телефон и сунул в карман пиджака, который набросил на плечи.

– Нам надо идти.

Снова он поглощен повседневными заботами. Ким почувствовала некоторую обиду – как легко он переключается, уже позабыл о поцелуях.

– Я подброшу тебя в отель по дороге в офис. – Сэм посмотрел на часы. – Надо уладить кое-какие проблемы, но это ненадолго. Когда нам нужно быть у Майи и Джоэла?

Ким ждала этого вечера – их пригласили на ужин. Но сейчас ей вдруг захотелось, чтобы ужин не состоялся. Вернуться бы в отель с Сэмом, завершить то, что начали здесь, погрузиться в волшебный мир, созданный для них двоих…

– В семь.

– Успею, – кивнул он, оглядел ее, и на губах, а потом и в глазах его медленно появилась улыбка. – Эй! – нежно проговорил он. – Мне нравится, как ты целуешься.

– Это как же? – проговорила она с замиранием сердца, прежде чем успела себя остановить. (О боже, надо же быть такой идиоткой!)

– Ты целуешься так, что ясно – ты этого хочешь.

Она глубоко вздохнула, стремясь обрести толику спокойствия, и небрежно махнула рукой.

– Да нет, это я так шучу. – И проскользнула сквозь двойные двери в пустую гостиную, слыша, как Сэм смеется.

Глубокий, раскатистый звук его смеха мил ей – пусть смеется как можно чаще!

Ким сделала все свои дела – приняла душ, оделась, причесалась, подкрасилась – и села на диване с книжкой ожидать, Сэма. Выбрала маленькое шелковое платье – короткое, ярко-алое, сексуальное. Обычно она не надевала подобные вещи, собираясь в ресторан, на прием или на другое официальное мероприятие. Но Майя, скорее всего, оценит ее наряд, да и сама оденется во что-то столь же экстравагантное и соблазнительное.

Не успела она прочитать и страницы, как услышала, что в двери поворачивается ключ. Вошел Сэм с охапкой роз под цвет ее наряда. Сердце ее исполнило кульбит – алые розы!

– Вот, Ким, это тебе маленькая цветочная благодарность!

Ким вскочила и взяла у него из рук эту роскошь.

– Благодарность за что?

– За то, что ты здесь. За то, что нашла для меня дом. За все, что ты делаешь.

Воздух в комнате наполнился ароматом роз.

– Они великолепны!

Ким неожиданно смутилась, как подросток. Красные розы, от Сэма… Не стоит придавать этому жесту слишком большое значение. Она и попыталась, но ей не удалось.

Он наблюдал за ней, на губах играла легкая улыбка.

– Женщина в красном… Надо бы сфотографировать тебя или написать картину. Цвет этих роз так подходит к твоему платью.

– Да-а… – Ким не могла отвести глаз от Сэма.

– Ты выглядишь очень… соблазнительно. – В его глазах мелькнул озорной огонек.

Как записная скромница, она опустила взор на цветы.

– Что ж, это вдохновляет. – Приятная дрожь пробежала по спине Ким. Она сама не ожидала от себя такого ответа.

Сэм тихонько засмеялся. Она подошла к телефону:

– Позвоню, попрошу принести вазу.

На протяжении всего ужина Ким сохраняла приятное возбуждение, предвкушение радости, думая о Сэме, о его поцелуях, о розах и огоньке желания в его глазах. А как он смотрел на нее через стол!..

Еда вкусна, как никогда, от каждого взгляда Сэма кровь ее закипает. На десерт Майя создала настоящий шедевр – национальное блюдо «тирамису». Как ей удалось достать все ингредиенты – загадка, но божественно вкусно.

– Мне кажется, – сказала Майя, – тирамису – самое волнующее и чувственное блюдо в мире.

– Никогда не стал бы описывать десерт в таких выражениях, – возразил Джоэл – у него установился сугубо практический взгляд на еду: она лишь топливо для поддержания жизни.

– Это блюдо пришло из Италии, – важно произнесла Ким, как будто этим все объяснялось.

В своем романтическом состоянии она всей душой восприняла сентиментальное утверждение Майи.

– Ладно уж, Джоэл, объясню, так и быть, – смилостивилась Майя.

– Жду не дождусь. – Он приготовился слушать.

Майя ложечкой зачерпнула кусочек, оглядела его со всех сторон и даже поднесла к глазам – так ювелир рассматривает драгоценный камень.

– Первое, что можно отметить, – насыщенный, сладкий восторг карамели, – произнесла она глубоким, соблазняющим голосом и умолкла на мгновение – пусть все хорошо себе это представят. – Потом следует мучительный шепот шоколада. – Майя пробежала языком по губам. – За ним следует темная страсть кофе-эспрессо и пьянящее удовольствие «амаретто». – Она многозначительно оглядела сидевших за столом. – Все это создает полное соблазнов блюдо. Совершенство, вы согласны?

– Теперь я понял, почему Майя вышла за меня замуж, – усмехнулся Джоэл. – Я для нее такое же тирамису.

После кофе Ким и Сэм ушли. Стоило им войти в номер, как их окутал запах роз; свет полной луны заливал комнату через большое окно. Сэм быстро захлопнул дверь, обнял Ким и стал целовать с такой нежной страстью, что она тут же покорилась накрывшей ее волне сладкой истомы. Какая волшебная магия… Тихий стон сорвался с ее губ.

– Ты так и не ответила на мой вопрос, – прошептал он.

Ноги едва держали ее, и она оперлась на Сэма, припав к его широкой груди в поисках поддержки. Голова кружится – где уж тут думать связно…

– Какой вопрос?

– Ты исцелилась – от притяжения ко мне?

– О-о… дай подумать…

Сэм издал короткий смешок, поднял ее на руки и понес в спальню с такой легкостью, будто она ничего не весит.

– Я помогу тебе думать, – предложил он великодушно.

– Спасибо… – невнятно пробормотала Ким, вдыхая теплый запах его кожи и сознавая, что хочет его так, как никого и ничего еще не хотела в жизни.

Когда он попытался осторожно поставить ее на пол, она обвила руками его шею, прижалась к нему, чувствуя твердые контуры его тела. От этого между бедер, в животе и груди зарождались очаги жара. Не произнося ни слова, он просто обнимал ее – и сердца их стучали одинаково громко, – поглаживал по голове, перебирая пальцами ее волосы. Как приятна и как волнует эта простая ласка…

Руки его скользнули по ее спине, достигли молнии платья и очень медленно расстегнули. Он ненадолго отстранился, позволяя платью упасть на пол струйкой шуршащего красного шелка. Комната сияла в серебристом свете луны, и Ким видела, как его глаза скользят по ее телу. Стоя перед ним в лифчике и трусиках, она вдруг почувствовала себя беззащитной, как никогда. Но все растворилось в его поцелуе, уже не таком долгом и нежном, – в мужчине проснулся голод, и это зажгло огонь у нее в крови. С заметным усилием он отстранился и только обнимал ее плечи.

– Ким, – произнес он хрипло, – если ты не хочешь этого, скажи мне сейчас.

Все ее тело трепетало от желания; она покачала головой и снова прильнула к нему, не в силах больше прожить ни секунды без ощущения его близости.

– О, Сэм, я хочу этого, возьми меня! – прошептала она. – Думаю об этом весь вечер.

Со стоном он подхватил ее на руки, пробормотал:

– Я тоже, – и опустил на постель, наклонился, шепнул ей на ухо: – Ни о чем не беспокойся, я обо всем позабочусь, – выпрямился и мгновенно сорвал с себя одежду.

Омытый лунным светом, он стоял перед ней, обнаженный и возбужденный. У Ким перехватило дыхание. Потом он лег рядом, лаская ее руками и губами, снял с нее лифчик и трусики… И она вздохнула легко, прижимая его к себе крепко-крепко, желая почувствовать его тепло и силу, его тело рядом со своим…

– Ты такая сладкая… – шептал он, – такая нежная…

Он спустился ниже, к ее груди, дразнил, покусывая соски. Ее переполняла нега, пьянящая страсть. Его руки исследовали ее тело, находя все потайные, секретные местечки, отчего по телу Ким пробегала дрожь. Как естественно отвечать ему… Скользить руками по его телу, дразня, лаская, целуя со всей силой страсти. А потом окружающее кануло в бездну, и она поднималась на головокружительную высоту над этой бездной, принимая его объятия, прикосновение всего его тела – невыносимо прекрасное…

– Ким?.. – Голос его прозвучал чуть громче шепота.

Она издала тихий стон в ответ, и они вместе достигли наивысшей точки наслаждения и дальше только падали, падали… пока не очутились распростертыми на постели, не отпуская друг друга.

Прошло много времени, пока ее сердце не вернулось в нормальный ритм. Положив голову ему на грудь, она наслаждалась ощущением неги и покоя, разлитым по всему телу. Ласково потерлась щекой о его грудь, чувствуя, как курчавые волосы щекочут ей нос… Нет ничего более замечательного, чем это, подумала лениво Ким.