Текст книги "Скарабей (СИ)"

Автор книги: Валерий Моисеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Свет в коридоре и в камерах стал медленно меркнуть, одновременно с этим начал разгораться тусклый фиолетово-синий свет. И в этот момент кусок пола в камере Бизона вдруг поехал в сторону. Сенсей и Некра с Иннокентием Павловичем приникли к отделяющей их от Бизона стеклянной перегородке и смотрели во все глаза.

– 11 -

Россия, окрестности Ежовска,

заброшенная алебастровая шахта, 1919 год.

В полной тишине, весь отбитый у красных скарб был затащен в боковой зал и навьючен на лошадей. Перемотав им копыта тряпками, на которые пошли снятые с убитых красноармейцев гимнастерки, отряд, дождавшись, когда громыхнет еще один залп, бесшумно покинул боковой зал и вышел в основную штольню.

К их ужасу красные были настолько близко, что если бы количество разделявших их спасительных метров плотной непроглядной темноты было, хоть чуточку меньше они были бы неминуемо обнаружены. Стараясь производить как можно меньше шума, отряд Евстигнеева стремительно удалялся все глубже и глубже под землю, забираясь в самую глубь Волжского берега.

Красные, не встречая ожидаемого отпора, двигались вперед чуть ли, не маршевым шагом. Они лишь время от времени применяли свою новую тактику, которая надо признать оказалась весьма эффективной. По мере того как поручик знавший каменоломню как свои пять пальцев уверенно вел отряд в самые отдаленные закоулки каменоломни, есаула все чаще посещали невеселые мысли. В частности и о том, что как бы не была велика протяженность штольни, но, тем не менее, неминуемо настанет тот страшный момент, когда они, наконец, упрутся в глухую каменную стену и отступать им будет уже некуда.

Чтобы морально подготовить людей к тому, что им скоро придется вступить в свою последнюю схватку, есаул, откашлявшись, сказал:

– Господа, а вам случаем не надоело драпать от какого-то там штатского быдла? Ведь там даже нет настоящих кадровых военных, так всякой пакости понемногу! Не знаю как вам, а мне от всего этого так тошно, что прямо мочи нет! Быть может, перестанем бегать и дадим бой прямо здесь? По крайне мере, уйдем красиво и с высоко поднятыми головами!

– Вы знаете, господин есаул, – сказал поручик, идущий поодаль с Ольгой под руку, – мне все же хотелось бы как-то отодвинуть этот момент от нас, как можно дальше во времени.

– По-моему Лаврентьев прав! – неожиданно поддержал его штабс-капитан. – Чего-чего, а уж красиво умереть мы всегда успеем!

– Ну а что думаете, вы, Кривошеев? – спросил есаул унтер-офицера.

– Я вашбродь, так думаю, – рассудительно начал тот, – ежели нам суждено здесь в этой пещоре сгинуть, то так оно и будет! Как бы мы не вертелись и не ходили колесом, словно ужи на каленой сковороде, все одно здесь сгинем! А часом раньше, часом позже, без особой разницы. Хотя оно конечно лучше погибель свою особо не торопить!

– А ты братец, оказывается фаталист и где-то даже мистик! – иронично протянул есаул.

– Да уж, какой есть! – довольно строптиво ответил тот.

Есаул удивленно посмотрел на него и беззлобно сказал:

– А вот я тебя сейчас по твоей наглой усатой морде отвожу за такой ответ старшему офицеру!

– Да, за что по морде-то, вашбродь? – взвился Кривошеев. – Я ведь только на ваш вопрос ответил и ничего более! Сами ведь спросили, вот я и сказал, как умел, что помирать мне здесь под землей вовсе не хочется! Потому как не по-христиански это!

– Послушайте господин есаул, оставьте Кривошеева в покое, – неожиданно встрял между спорщиками Лаврентьев. – Я тут вдруг отчего-то вспомнил, что с этой каменоломней связана одна любопытная легенда, вернее наше семейное предание.

– Ну-ка выкладывайте! – решительно потребовал есаул. – Николай Петрович, вы не престаете меня сегодня удивлять, ей богу! То вы вдруг совершенно случайно забываете о существовании этой каменоломни и если бы не ваша невеста, так, кстати, вспомнившая об этом подземелье, все мы давно уже были бы мертвы! Теперь вдруг совершенно случайно выясняется, что у вас в запасе припасено некое семейное предание! И вы знаете голубчик, я нисколько не удивлюсь, если с его помощью мы сможем избежать гибели вот уже второй раз кряду!

– Вряд ли нам поможет эта старая байка, – с большим сомнением в голосе произнес поручик. – Но раз вы настаиваете, то извольте! Это предание связано с неким проклятием нашего рода Лаврентьевых. В этом предании говорится о Проклятой штольне. Единственный, то есть, первый, и последний раз в жизни я слышал эту историю от своего деда. Несмотря на то, что дед потребовал никому не говорить о том, что он мне рассказал, я, тем не менее, очень хорошо запомнил этот рассказ именно вопреки этому самому требованию. Когда дед закончил свой рассказ, я тут же, горя нетерпением поделился всем, что услышал со своим отцом. Тот неожиданно пришел в сильное волнение и совершено недопустимым тоном отчитал моего деда – своего родного отца, за то, что тот забивает глупыми никому не нужными баснями голову его сыну.

Ну, если говорить в двух словах, то в каменоломне, в одном из самых дальних ее ответвлений, действительно существует некий наглухо заложенный кирпичом боковой ход. Отец говорил, что ее замуровали, потому что в ней, когда-то давно произошел взрыв шахтного газа, и погибло много рабочих. После чего там и возвели эту стену из кирпича. По преданию же, именно там и была расположена Проклятая штольня. Которая, как рассказывал мой дед, является прямым входом в ад!

Лет полтораста тому назад в Ежовске началась эпоха строительства. Не строил лишь ленивый. В связи с этим, в городе возник дефицит алебастра. Этим обстоятельством не преминул воспользоваться один из моих предприимчивых предков. Тоже естественно по фамилии Лаврентьев.

Как известно, алебастр получается из природного гипса посредством обжига этого минерала при температуре 120-170 градусов по шкале Цельсия, с последующим дроблением. Обычно алебастр применяется в строительстве в виде порошка крайне тонкого помола. Нанятые моим предком горные инженеры в скором времени обнаружили богатое месторождение минерала в крутом берегу Волги, в некотором удалении от Ежовска.

Вложив в данное предприятие довольно крупные инвестиции, мой прапрадед начал сооружение глубокой шахты, которая глубоко вгрызалась в левый берег Волги. Кружась и петляя, шахта протянулась на несколько километров вглубь земли. Впрочем, вы и сами можете в этом убедиться, ибо мы находимся в этой самой шахте. Добытый гипс грузился на подводы и отправлялся на небольшой алебастровый заводик в пригороде Ежовска. Там гипсовая порода дробилась и обжигалась, после чего перемалывалась в порошок.

Однажды один мастеровой работал глубоко в новом забое, представлявшим из себя боковое ответвление от основного ствола шахты. Внезапно его кайло провалилось прямо в стену каменоломни. Из дыры, зияющей в стене тянуло спертым воздухом и какой-то жуткой звериной вонью. Насколько велика была находящаяся там полость, сказать было трудно. Подоспевший управляющий велел расширить пролом, так чтобы туда смог свободно пролезть человек. Перед тем как отправить туда рабочего, управляющий предусмотрительно бросил в пролом камень, который падал бесконечно долго, прежде чем его слуха достиг глухой шум от падения камня. Было ясно, что у обнаруженного пролома практически нет дна.

Наскоро обвязав одного до смерти перепуганного мужика веревкой, ему вручили шахтерскую лампу, после чего со всеми предосторожностями спустили в пролом. Но веревка оказалась коротка и не достала до дна. Пришлось послать бричку в город на заводские склады. Вскоре было привезено несколько бухт крепкой манильской пеньки. Когда концы всех бухт были крепко увязаны между собой, была предпринята вторая попытка спустить мужика в штольню.

Через довольно продолжительное время веревка ослабла. Судя по всему, мужик достиг дна странного каменного колодца. Какое-то время стояла полная тишина, было слышно лишь, как трещат, брызгая и капая смолой горящие факелы. Вдруг снизу неожиданно раздались дикие нечеловеческие крики, полные муки, неописуемого ужаса и невыносимой боли. Это орал благим матом мужик. Когда его совместными усилиями подняли наверх, рабочие в ужасе отшатнулись. Его тело было разорвано в клочья! Оно было буквально порезано на ломти! В петле чудом застряли окровавленные лохмотья, куски окровавленного мяса, с остатками растерзанного человеческого костяка.

Послали за батюшкой, который прибыв, осмотрел останки несчастного мастерового, и сурово объявил, что хозяин каменоломни совершил страшный грех, ибо он отворил врата в ад! А рабочего растерзали слуги сатаны, ужасные, свирепые демоны и теперь диаволу открыта прямая дорога на нашу грешную землю!

Но мой прапрадед, проявив находчивость, тут, же не сходя с места, пожертвовал весьма круглую сумму на нужды Нововоздвиженского Храма. Приняв пухлую пачку ассигнаций поп, моментально успокоился и, прямо на месте отпустил ему вышеозначенный страшный грех. Затем, батюшка, помахав кадилом и скоренько отслужив молебен в защиту всех и вся от нечистой силы, велел наглухо замуровать пролом в Проклятую штольню. Далее, он строго настрого наказал всем участникам этого события позабыть о существовании замурованной Проклятой штольни и никому о ней не рассказывать и ныне и присно и вовеки веков! Ни своим детям, ни тем паче внукам! Вот, господа собственно и все наше семейное предание! – закончил поручик Лаврентьев свой долгий рассказ.

– 12 -

Россия, Ежовск, наше время.

Едва люк в полу открылся полностью, как оттуда наружу выбрались один за другим два огромных, кошмарных создания.

– А вот, наконец, и наши Эн-н-ике и Бен-н-ике! – торжествующе прокричал Мурин. – Сегодня в роли вареников, выступает папа Бизон со своими, откормленными специально для этого случая, бычками! Ставлю один против ста, что они не продержатся и трех минут!

Пара жутких тварей была, безусловно, гуманоидами, или скорее человекообразными обезьянами. Хотя в их телосложении, строении черепов и выражении морды или лица было, конечно же, больше от человека, чем от приматов. Бизон со своими парнями в ужасе отступили в дальний угол комнаты и приготовились к бою.

Тела отливающих серебристой синевой тварей были покрыты голубыми волосами, но не сплошь, как у животных, а именно как у волосатых людей. Оборонительные передвижения Бизона и его команды не произвели на монстров решительно никакого впечатления. Они вразвалочку подошли к людям и просто выдернули из их рядов двух человек, которые тут же залились кровью. При тусклом голубом освещении кровь была иссиня-черного цвета.

Сенсей сначала не понял, как тварям удалось это сделать. Но потом, приглядевшись, он разглядел, что пальцы страшных тварей венчают огромные загнутые когти. Внезапно в уши Сенсея ударил дикий человеческий крик, потонувший в отвратительном зверином не то кряхтенье, не то хрюканье, которое издавали монстры. Это Мурин вновь включил звук в соседней камере.

Полностью игнорируя присутствие еще трех людей, кошмарные гуманоиды несколькими ударами, острых словно бритвы, когтей развалили тела своих жертв, на части. После чего словно глумясь, раскидали их внутренности по всей комнате. Часть стеклянной стены, от которой в ужасе отшатнулся Сенсей, залило черной кровью несчастных. За пару минут монстры разделались с самим Бизоном и оставшимися двумя бандитами. Покончив с ними, чудовища преспокойно опустились на четвереньки и принялись жадно лакать черную кровь, залившую пол.

Внезапно вспыхнул яркий свет, ослепивший Сенсея и его товарищей по несчастью. Твари, начавшие к тому времени пожирать внутренности Бизона и его бандитов, взвыли в ужасе. Закрыв глаза когтистыми лапами они уткнулись мордами в окровавленный пол.

– Если даже наши глаза испытали на время сильнейшую боль от яркого света, вы можете представить какую чудовищную боль чувствуют эти двое волосатых парней! – весело расхохотался Мурин, все еще щурясь от яркого света. – Бедняги они всю свою жизнь провели в кромешной тьме Проклятой штольни, пока я не вытащил их оттуда.

– Как вам это удалось? – протирая глаза и стараясь не смотреть в соседнее, залитое кровью, помещение спросил Иннокентий Павлович.

– Ну, это, знаете ли, своего рода культурный обмен. Их прислали по моей просьбе, – туманно пояснил Мурин. – А вообще сама гениальная идея бартера принадлежит Карлу Крейцеру. Свежее человеческое мясо в обмен на золото штольни.

Сенсей в ужасе смотрел на два огромных розовых тела, покрытых белыми волосами, которые жалобно хрюкая, скорчились на залитом кровью полу. Адские создания тщетно пытались спрятать от яркого света свои, то ли лица, то ли морды в сизых, окровавленных внутренностях растерзанных ими людей. Неожиданно Сенсея вырвало. Он рухнул на колени, его тело содрогалось от неконтролируемых спазмов ужаса и отвращения.

– Ой, ой, какие мы нежные! – издевательски пропел Мурин. – А то все туда же, Сенсей! А как же харакири, сэппуку? Что слабо сожрать горячую окровавленную печень врага у него на глазах? Так я и знал, фуфло ты на палочке, а никакой не сенсей!

– Ну, хорошо, с вашим бизнесом все понятно! – нетерпеливо перебил куражащегося олигарха Иннокентий Павлович. – Но что там внизу, в самой штольне?

– А шут его знает? – зевая, ответил Мурин. – Знаю только, что там много золота. Так много, что даже жутко становится.

– И что вы собираетесь делать дальше? – спросил Иннокентий Павлович.

– Ну, во-первых, не повторять ошибок своих предшественников, – серьезно ответил Мурин. – Я имею в виду Холодного и Крейцера. Эти двое беззастенчиво воровали своих сограждан прямо с улиц родного города! И так они вошли во вкус, что умудрились существенно сократить поголовье славного города Ежовска. Вполне естественно – это не могло остаться незамеченным и безнаказанным. Их довольно быстро вычислили, поймали с поличным и арестовали.

– Ну, да, знаю, потом их повесили во дворе тюрьмы, – подавленно кивнул антиквар.– Выходит вся их тайна заключалась в торговле с обитателями Проклятой штольни. Живые люди в обмен на кровавое золото?

– Совершенно верно! – весело и заразительно рассмеялся Мурин. – Чем я, по-вашему, сейчас занимаюсь? А твари действительно отвратительные, вы не находите? Знали бы вы, как они воняют! Это вообще что-то! Кстати с их помощью я избавился от нескольких несговорчивых дураков, которые изрядно мешали моему бизнесу.

– Ты, что скормил их этим милым зверюшкам? – поинтересовался Сенсей.

– Нет, моим зверятам стоило только лишь показаться им, как один сам выпрыгнул в окно, другой снес себе голову из охотничьего ружья, ну а третий облил себя бензином и поджег. И все это лишь для того чтобы не достаться на ужин моим крошкам.

– А того который сиганул в окно с девятого этажа не Кириллом звали? – спросил Сенсей.

– Если ты имеешь в виду компаньона Хромова, то да это был он, – Мурин довольно усмехнулся. – Короче, как показали дальнейшие события, процесс ловли и транспортировки людей в штольню сопряжен с огромным риском для всего моего предприятия. А я не могу позволить себе такой роскоши. Слишком много поставлено на карту.

– А куда тебе столько золота, упырь? – злобно спросил Сенсей.

– Ну, какой же я упырь? Это вот они упыри, а я, скорее посредник, – расхохотался Мурин. – Ну а что касается золота, то оно ведь даже не мое. Оно принадлежит людям настолько могущественным, что даже вам в вашем незавидном положении, лучше ничего о них не знать. Целее будете.

– И все же, к чему вы стремитесь? Какова ваша конечная цель? – спросил Иннокентий Павлович. – Грех отказывать приговоренному в последней просьбе. Прошу, уважьте старика.

– Что же, извольте, – став необычайно серьезным сказал Мурин. – Но буквально в двух словах, остальное додумаете сами. Если, конечно, успеете.

– Так что же это? – нетерпеливо спросил антиквар.

– Новый мировой порядок, вас устроит? – вперил в него свои черные, почти лишенные белков глаза Мурин.

Некра, все это время пристально наблюдавший за монстрами, сокрушенно качал головой и бормотал себе под нос какие-то заклинания. Что, впрочем, прошло совершенно незамеченным для Иннокентия Павловича и Сенсея.

– Ну, я думаю, достаточно глобальных тем. А теперь, если позволите, финальный акт моего сегодняшнего представления! – Мурин мелодраматически воздел руки. – Как я уже говорил, торговля с обитателями штольни доставляет мне, особенно в последнее время, массу хлопот. Эти твари становятся все капризнее, они взвинтили цены на свое золото. Требуют больше людей, объем же поставляемого ими золота существенно сократился. Согласитесь, глупо брать частями, если можно взять все и сразу, причем совершенно бесплатно. И посему – вуаля!

Мурин нажал пульт. В камеру, наполненную окровавленными, осклизлыми частями человеческих тел, среди которых копошились перемазанные в крови чудовища, откуда-то снизу повалили клубы ярко-желтого газа.

– Что это? – раздался хриплый возглас Некра на чистом русском языке.

– А это, мой милый чужеземец, боевое отравляющее вещество. Попросту говоря ОВ, – радостно защебетал Мурин. – Я, знаете ли, собираюсь затопить им всю Проклятую штольню. После чего все ее обитатели вымрут, словно тараканы от дихлофоса. То, что вы видите перед собой – это проверка эффективности препарата. Дело в том, что он немного просрочен. Лет так, на тридцать, сорок. Хотя, нет, вроде бы газ начал действовать! Глядите, глядите!

Монстры неожиданно вскочили в полный рост, не обращая внимания на яркий свет, и принялись метаться по камере, тяжело стукаясь то в одну, то в другую стену. При этом они хрипло кашляли и хватались за горло. В какой-то момент доза полученной ими отравы, достигла критического значения, с которым их могучий организм уже не мог справиться. Тела волосатых гигантов практически одновременно бессильно сползли вдоль стен на окровавленный пол. Какое-то время мышцы чудовищных порождений тьмы еще сокращались в агонии, но вскоре обмякли и затихли.

– Браво, брависсимо! – Мурин радостно захлопал в ладоши. – Прекрасно, великолепно, восхитительно, вы не находите? Умели же раньше делать стоящие препараты! Лично я впечатлен, надеюсь, что вы тоже. Ну что же, поскольку эффективность газа высокая, будем готовиться к химической атаке на этих уродов!

– 13 -

Россия, окрестности Ежовска,

заброшенная алебастровая шахта 1919 год.

.

– Лаврентьев, прекратите пустопорожний треп! – сердито перебил есаул поручика. – Я готов угодить хоть к самому черту на рога, если только есть хоть малейшая возможность уйти от красных и наставить им нос! Показывайте, где находится это ваше самое распроклятое место!

– Господин есаул, боюсь у нас недостаточно времени на то чтобы добраться до штольни! – торопливо пробормотал поручик. – Дело в том что, если всего через несколько минут мы не свернем вправо, в боковой проход, и продолжим движение вперед, мы окажемся, отрезаны от бокового прохода, ведущего к Проклятой штольне!

– Так, какого же рожна вы об этом раньше молчали-то, батенька вы мой! – в сердцах воскликнул Воронцов, остановившись и горестно по-бабьи всплеснув руками.

– Прекратите истерику штабс-капитан и продолжайте движение! – недовольно поморщился есаул, нахмурив брови и продолжая торопливо шагать вперед. – Объясняю диспозицию! Господа, действуем следующим образом! Чтобы выиграть время, нам не остается ничего другого, как пустить на красных наших лошадей! Для того чтобы атака прошла надлежащим образом необходимо чтобы лошади обезумели и перли прямо на выстрелы, на противника не соображая что движутся навстречу собственной гибели! Этого мы добьемся тем что, привязав им, пардон барышня, под хвосты тряпье пропитанное керосином подожжем эти импровизированные факелы! Эта наша не совсем обычная контратака позволит нам выиграть некоторое время необходимое для того чтобы успеть прошмыгнуть незамеченными в боковой ход ведущий к штольне!

– Господин есаул, но это, же так негуманно! – пролепетала Ольга, у которой сразу же навернулись слезы на глазах. – Неужели вы и в самом деле заставите наших бедных лошадок так неимоверно страдать?

– Заставлю, не сомневайтесь! – хмуро исподлобья глянул на нее Евсигнеев. – Да кстати, штабс-капитан не забудьте оставить двух лошадей нам в качестве провианта.

Хитроумный маневр, предложенный есаулом, прошел на ура. Бедные благородные животные, с ярко горящим факелами под хвостами, совершено обезумевшие от боли и ужаса были выпущены на неумолимо надвигающийся отряд красных. Те, заслышав цокот копыт, несущихся на них лошадей, открыли бешеный огонь, но смертельно раненные лошади, обливаясь кровью, все равно смяли и разметали наступающих по каменному коридору.

Пока противник воевал с лошадями, словно Дон-Кихот с мельницами, есаул умудрился тихой сапой провести свой отряд в малозаметный боковой ход указанный ему поручиком Лаврентьевым. Далее, в полном молчании они бросились с максимальной скоростью вперед по каменному тоннелю. Их путь занял около десяти минут, прежде чем дорогу им вдруг неожиданно не преградила вынырнувшая из темноты добротная кирпичная стена.

Красные, в скором времени перебившие несчастных лошадей, стремительно продвигались по основной штольне. По счастливой случайности они не обратили внимания на узкий боковой проход, которых в каменном коридоре было великое множество.

Есаул тем временем, молча, кивнул в сторону возникшего перед ними кирпичного препятствия. Сняв с двух оставшихся у них лошадей трофейные винтовки, захваченные в ходе последнего боя у красных, мужчины решительно приступили к кирпичной стене. Используя массивные приклады винтовок в качестве стенобитных орудий, они совместными усилиями вскоре пробили в кирпичной стене неаккуратное отверстие. Разбитые кирпичи с шумом посыпались вовнутрь замурованного помещения. В лицо им ударила упругая волна спертого воздуха насыщенного отвратительными миазмами. Ужасный запах, казалось составленный из вони заброшенной псарни и 'ароматов' давно нечищеного свинарника был настолько крепок, что люди закашлялись.

К этому времени большая часть прикладов винтовок используемых в качестве дубин была разбита и уже благополучно разлетелась в щепки. Используя стволы винтовок в качестве ломов осажденные белогвардейцы дружно развалили прилегающие к образованной ими дыре кирпичи и проделали в стене дыру вполне достаточную для того чтобы в нее могли пройти их две лошади. Затем поспешно перебравшись в пространство за стеной, отряд Евстигнеева перевел дыхание.

Немного отдышавшись, они огляделись вокруг. Пространство, в которое они, попали, оказалось небольшим каменным закутком. Вдобавок ко всему еще и весьма пыльным. При свете факелов они обнаружили, что в задней, торцевой стене каменного аппендикса в котором они оказались, заперты, прорублена неровная дыра.

– Это чем же здесь, с позволения сказать, так воняет? – удивлено пробормотал есаул, вытирая выступившие от едкого воздуха слезы и озираясь кругом.

– Посмотрите-ка! – раздался удивленный голос штабс-капитана. – Тут повсюду валяются в спешке брошенные шахтерские лампы, и вдобавок ко всему, здесь действительно есть огромная бухта пеньковой веревки!

Попытка зажечь найденные ими керосиновые лампы, увенчалась успехом. Небольшая пещерка озарилась ярким светом. Все три старенькие 'шахтерки' исправно светили. Вдобавок ко всему они были более чем на половину полны керосина. Этот факт значительно приободрил загнанных в каменный мешок людей. Впрочем, есаул, в целях экономии, тут же велел погасить две из них, а также сильно чадящие факела и оставил светить всего лишь две лампы.

– Вот по этой самой веревке и был спущен вниз тот бедолага, о котором рассказывал мне мой дед! – возбужденно воскликнул Лаврентьев, опускаясь на корточки перед кучей аккуратно уложенной большими кольцами веревки. – Но подняли наверх одни лишь только кровавые лохмотья! Поглядите один конец веревки, на котором завязана петля, весь покрыт какими-то бурыми пятнами! По всей видимости, это засохшая кровь несчастного мастерового, разорванного неизвестно кем или чем на куски!

– Не удивительно, что они тогда пятьдесят с лишним лет назад побросали здесь все как есть и в спешке ушли! – воскликнула Ольга.

– Так, это и есть ваша дорога в ад, поручик? – насмешливо спросил есаул, попинав внушительную кипу потемневших от времени веревок. – Ну, в таком разе, нам всем туда прямая дорога! В полном соответствии с большевистской идеологией, милые мои государыня и государи, всем нам надлежит гореть в аду!

Между тем унтер-офицер Кривошеев, опустившись на одно колено, уже успел проверить веревку на прочность.

– Ваш бродь! – поспешно повернул он свою чубатую голову к есаулу. – Имею доложить, что пенька в полном порядке и даже не успела перегнить! Одного человека она уж точно сдюжит! Даже такого объемистого как наш господин штабс-капитан!

– Я бы попросил без намеков! – вспылил Воронцов и нервно повел шеей в сторону.

– Давай, братец, полезай на разведку, – кивнул есаул Кривошееву. – Но наган свой держи наготове, а второй, на сунь-ка себе за пояс! И смотри там у меня ворон не ловить и зубами от страху не щелкать! Сдается мне, что воняет здесь как в самой настоящей берлоге! Только вот чья это берлога нам сейчас предстоит узнать!

Унтер без лишних слов вделся в веревочную петлю и, сжимая в одной руке лампу шахтерку, а в другой револьвер решительно направился к зияющей в стене черной как антрацит дыре.

Сунув второй наган за пояс, он истово перекрестился и, поклонившись всем, кто был в пещере, просто сказал:

– Ну, если что – не поминайте лихом!

После этого он засунул руку с висящей в ней керосиновой лампой в черный пролом и, вытянув шею, внимательно осмотрел открывшуюся ему штольню.

– Давай, братец, давай! – поторопил есаул унтера, похлопав по плечу. – Нет, у нас сейчас времени всякую ерунду разглядывать! Скоро красные поймут, что мы их обдурили и заявятся сюда всем кагалом!

Кривошеев глубоко вздохнул и, перекинув вторую ногу в дыру, повис на веревке. Есаул, штабс-капитан Воронцов и рядовой без фамилии и имени крепко держали другой конец веревки осторожно вытравляя ее по мере того как Кривошеев опускался вниз. Ему наконец-то удалось, упершись ногами в стены колодца, прекратить вращение и спуск пошел значительно быстрее.

– 14 -

Россия, Ежовск,

наше время.

Какое-то время Сенсей, Иннокентий Павлович и Некра пребывали в состоянии близком к шоковому. Было ясно, что Мурин, после всего того, что успел им показать и рассказать не оставит их в живых. Бледная кожа Мурина стала еще бледнее, рыжие веснушки проступили на ней еще ярче. Он явно наслаждался замешательством, которое без труда читал на лицах своих пленников. Вытянув тонкие губы куриной гузкой, Мурин демонстративно оглядел клавиатуру своего пульта.

Снова включилась громкая связь:

– Помогите мне, пожалуйста, все никак не могу решить, что же мне делать с вами? Предлагаю напустить на вас еще одну парочку подземных монстров. Или, быть может, для вас быть растерзанными когтями доисторических троглодитов – это слишком вульгарно? Если вы больше тяготеете к достижениям научно-технического прогресса, могу предложить отравляющий газ. Правда, он достался мне совсем не дешево, но для настоящих друзей мне ничего не жалко. Так, что не стесняйтесь и смело выбирайте, что вам больше по душе. В конце концов, вы же у меня в гостях.

Сенсей хотел было сказать какую-то грубость, но Иннокентий Павлович вовремя пресек неумный демарш друга, наступив ему на ногу.

– Лучше его не злить! – шепнул он шумно сопящему Сенсею. – Не в том мы положении, чтобы хамить негодяю, от которого зависит наша жизнь.

В этот момент в застекленном коридоре показался Пономарь. Проходя мимо пленников, он окинул их цепким взглядом и нехорошо усмехнулся. Подойдя к Мурину, который сразу отключил звук, Пономарь принялся ему что-то оживленно втолковывать.

– Сейчас этот гад ему насоветует, что с нами делать! – злобно буркнул Сенсей.

– Мы будем немного жить еще, – с трудом подбирая слова, сказал Некра.

– С чего это ты взял? – покосился на него Сенсей.

Тем временем, Мурин резко поднялся с кресла и сказал в микрофон своей электронной игрушки:

– К сожалению, вам придется еще немного подождать. У меня возникли небольшие трудности с поставкой новой партии провианта для обитателей штольни. Вы помнится, горели желанием узнать о моем бизнесе как можно больше? Вам будет предоставлена редкая возможность понаблюдать весь процесс изнутри, вплоть до его логического завершения.

После этого, Мурин направился к двери в дальнем конце коридора. Пономарь торопливо шел с ним рядом и о чем-то говорил ему, на повышенных тонах, оживленно жестикулируя. При этом он то и дело кивал в сторону пленников. Наконец, Мурин небрежно махнул рукой в сторону Пономаря, показывая, что разговор окончен и вышел в дверь. Разъяренный Пономарь еще какое-то время злобно стрелял глазами в сторону Сенсея, потом, сплюнув на пол, тоже вышел из коридора.

– Ну, вот и чудненько! – усмехнулся неунывающий антиквар. – Мурин послал вредного ябеду Пономаря с его советами куда подальше. Назло ему, он ненадолго оставил нас в живых.

– Змея не спрашивает гиену, когда и кого кусать, – неожиданно прокомментировал Некра.

– Круто! – оценил перл восточной мудрости Сенсей. – Выходит Пономарь спас нам жизнь? Надо будет отблагодарить его при случае.

В это время к ним вошли трое вооруженных бандитов. В руках одного из них, кроме оружия, был моток крепкой нейлоновой веревки. Они надежно связали руки пленникам за спиной.

– Зачем мне руки вязать, если я в наручниках? – ехидно поинтересовался Сенсей.

– Если на каждый кусок мяса надевать наручники, недолго и разориться, – беззлобно ответил бандит, освобождая его от браслетов.

Против такого аргумента трудно было что-либо возразить, поэтому Сенсей просто промолчал, скрипнув зубами от бессильной злобы. Он, конечно же, мог попытаться уделать этих раскачанных самодовольных сопляков, уверенных в собственной неуязвимости. Между делом, Сенсей успел разглядеть, что их оружие даже не было снято с предохранителей. Он мог бы поспорить, что ни один из верзил не удосужился передернуть затвор своего пугача и дослать патрон в патронник. А при отсутствии в стволе патрона весьма сложно произвести выстрел. Поэтому шансы у Сенсей бесспорно были. Но что было делать дальше со всем этим? Поэтому он просто положился на волю случая и решил выждать более удобный и перспективный момент.

Конвоиры долго вели их по каким-то запутанным коридорам, пока не втолкнули в большое просторное помещение с высоченным потолком. Прямо в центре зала располагалась клеть грузового лифта. Вверх от нее уходили массивные металлические направляющие рельсы и тянулись толстые стальные канаты подъемных и спусковых механизмов. Огромные электродвигатели были закреплены на вершине сложной конструкции из толстых стальных балок и швеллеров.