Текст книги "Месть трёх поросят"

Автор книги: Валерий Роньшин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

Глава 13
Привидение в красном платье

– Похоже, что отец Афанасий тоже не маньяк, – сказал Молодцов. Ребята снова сидели у реки, на своем обычном месте.

Дуракову ох как не хотелось снимать подозрений со священника. Тем более что тот был последним подозреваемым.

– Ну а зачем он тогда по четвергам в Старокозельск мотается?! – с жаром спросил Федька.

– Ты же сам видел. В бильярд играть.

– А рясу зачем снимает?

– Так в рясе играть неудобно. Кий за нее цепляться будет.

– Ну а накладная борода ему на фига? – по сдавался Дураков.

– Да, с бородой непонятно, – признал Молодцов.

По небу ползли тучи. Было пасмурно.

На душе у Димки тоже было пасмурно, «Дело о старокозельском маньяке» явно зашло в тупик. Разговор отца Афанасия и Мухомора, конечно, подозрительный, но к убийствам в Старокозельске не имеет никакого отношения. Ясно, что ни тот ни другой – не маньяки. Ну а кто ж тогда маньяк?..

Молодцов вздохнул.

– Полный отстой, – сказал он. Дураков был настроен более оптимистично.

– Да какой отстой, Димыч? Наоборот, круто! Первое дело – и такое запутанное. Это же – зашибись!

«А ведь и вправду – зашибись, – подумал Димка. – Что это за преступление, которое с ходу раскрывается? Так, фигня. Нет, настоящее преступление быстро не раскроешь».

Молодцов несколько приободрился:

– Слушай, Федька, а ты не врубился, о каком дельце говорил Мухомор?

– Не-а, не врубился. Может, в ментовку сообщим?

– А о чем сообщать? Состава преступления нет.

– Чего нет?

– Состава преступления. Мухомор еще ничего не совершил. А пока преступление не совершено, человек не считается преступником. Вот когда… – Димка не закончил фразу. Его вдруг осенило: – Федька, я, кажется, знаю, кто маньяк!

– Кто?

– Тот тип, что по ночам на кладбище танцует.

– А кто там танцует?

– Ну помнишь, Кукурузников говорил…

Дураков не помнил:

– Что говорил?

– Ну про привидение.

– А-а, так это он прикалывался.

– Да нет, не прикалывался.

– Прикалывался!

– Не прикалывался!

– Ну пошли у него спросим.

– Пошли.

Кукурузникова ребята застали в самый последний момент. Он уже запирал входную дверь.

– Я сейчас в Москву улетаю, – сообщил писатель.

– Надолго? – из вежливости поинтересовался Димка.

– Недельки на две. А потом снова сюда. Хочу написать роман про «золотую бабу».

– Так её ж не нашли, – сказал Федька.

– А мне без разницы. Я ведь не документальную книгу буду писать. А роман ужасов. Про вампиров, вурдалаков и привидений.

– А правда, что вы видели на кладбище привидение? – спросил Молодцов.

– Да, видел, – кивнул Кукурузников.

– А давно? – спросил Дураков.

– Неделю назад. Ночь была светлая, и я, подходя к кладбищу, заметил девушку в красном платье. Она танцевала рядом с могилой Луизы Дюваль. Когда я подошел ближе, девушка исчезла. Наверное, меня испугалась… – Кукурузников взял в руку порожную сумку. – Ну мне пора, пацаны.

Мальчишки и писатель вышли со двора на улицу.

Кукурузников протянул Димке ключ:

– Дима, будь другом, передай матери. Мы с ней договорились, что она за домом присмотрит.

Ребята, проводив писателя взглядом, вернулись к своему разговору.

– Так ты, Димыч, считаешь, что это был маньяк?

– Маньяк, – твердо сказал Молодцов.

Федька, который уже дважды прокололся – с писателем и священником, – был не столь категоричен:

– А может, не маньяк? Чего ему на кладбище танцевать?

– Он же псих. Я один боевик смотрел, там тоже псих на кладбище танцевал. И тоже в женском платье.

Федька качал головой:

– Нет, Димыч, это не маньяк.

– А кто?

– Привидение.

– Ты что, шизанулся? Привидений не бывает.

– Бывают.

– Нет, не бывают,

– Бывают!

– Не бывают!

– А чего ж ты тогда со мной на кладбище ходил? – с подколом осведомился Дураков.

– Когда?

– Ну когда мы хотели привидение сфотографировать.

– Да просто за компанию.

– Не заливай, Димыч! Ты тоже думал, что Луиза Дюваль из могилы вылезет.

– Ничего я не думал!

– Думал!

– Не думал!

– Думал!

Мальчишки уже орали на всю улицу, размахивая руками.

Неизвестно, как долго бы продолжался их спор, если бы не появился профессор Безбородов.

– О чем столь бурная дискуссия, молодые люди? – спросил он.

– О привидениях! – выпалил Федька

– О том, бывают они или не бывают! – выпалил Димка.

Безбородов разгладил свою окладистую бороду.

– На сей счет в научных кругах существует несколько теорий. Одна теория утверждает, что все люди после своей смерти оказываются в некоем измерении, но при определенных условиях могут вернуться в свое измерение. И здесь материализоваться.

– Слыхал, Димыч, слыхал?! – завопил Дураков,

– Но это лишь одна из теорий, – остудил Федькин пыл Аркадий Петрович. Есть и другая теория, согласно которой призраки вообще не имеют никакого отношения к душам умерших. Появление привидений – это не что иное, как повторение событий, какие происходили в прошлом или произойдут в будущем… Я понятно объясняю, молодые люди?

Ребята помялись.

– Да не очень, – признался Федька.

– Нам бы попроще, – добавил Димка.

– Можно и попроще. – И Безбородов начал объяснять «попроще»: – Время, друзья мои, представляет собой процесс старении материи и тесно переплетено с понятием пространства. Время не всегда идет по прямо, оно может сделать петлю и прийти не в завтра, а, скажем, во вчера. То есть появление привидений – это петля времени. Прошлое оказывается в будущем, а будущее – в прошлом… Теперь, надеюсь, понятно?..

– Ага, – кивнул Федька, который ровным счетом ничего не понял.

– Угу, – кивнул Димка, который тоже ровным счетом ничего не понял.

– Ну вот и чудненько. – Безбородов кинул взгляд на часы. – О, я же опаздываю на свидание с прекрасной дамой. Угадайте, с кем?.. – И, не дожидаясь ответа, сам ответил: – С Машенькой.

– С дочкой Рябчикова? – спросил Федька.

– Нет, Фёдор. С вашей умной хрюшкой Машей. Мы с ней договорились встретиться в половине шестого.

И профессор поспешил на свидание со свиньей.

– Интересно, как это он с ней договорился? – фыркнул Молодцов.

А Дуракову не терпелось взять реванш в споре.

– Ну что, Димыч, теперь ты веришь, что привидения существуют?

Димке уже надоело спорить.

– Ой, да мне по барабану. Существуют – не существуют. Какая разница? Нам же главное – маньяка взять.

– Это точно, – на сей раз согласился Федька с Молодцовым. – Димыч, а что, если пойти на кладбище и подкараулить того, кто там танцует?

– И сколько ты собираешься караулить? Может, этот тип вообще туда больше не явится.

– Явится, – уверенно сказал Федька.

– С чего ты взял?

– Кукурузников же говорил, что привидение его испугалось. А теперь он в Москву уехал. На кладбище по ночам ходить некому. Значит, привидение снова появится.

– Но когда именно – вот вопрос, – сказал Димка. – Что ж нам теперь – каждую ночь там куковать?

– О! – вскричал Дураков. – Я знаю, что сделать!

– Что?

– Установить на кладбище видеокамеру, ведь и в темноте снимает.

– Кассеты на всю ночь не хватит.

– Хватит. Камера будет включаться через каждые полчаса. Минут на десять. А потом опять выключаться.

– Разве так можно сделать?

– В инструкции написано, что можно.

– А если дождь ливанет?

– Камера водонепроницаемая.

– А вдруг ее сопрут?

– Да кто ее ночью сопрет?

И вот поздним вечером ребята отправились на кладбище. Замаскировав видеокамеру в кустах, они собрались уже уходить. Но тут Димка заметил рядом с могилой Луизы Дюваль какой-то белый предмет. Молодцов поднял его с земли.

– Федька, глянь, что я нашел. Тот глянул.

– Носовой платок.

– Женский носовой платок, – уточнил Димка.

В одном из уголков платка была вышита синяя монограмма – «Л.Д.»

– А что это за буквы? – спросил Дураков.

– Инициалы владельца, – пояснил Молодцов.

Мальчишки, не сговариваясь, посмотрели друга на друга. На их лицах читался один и тот же вопрос: неужели этот платок принадлежал Луизе Дюваль?..

Глава 14
Машка берёт след

На следующее утро Димку разбудил голос матери, доносящийся из кухни:

– Вы представляете, какой кошмар, Ефросинья Карповна?..

– Ужас, ужас! – восклицала бабушка. – И куды ж только милиция смотрит.

«О старокозельском маньяке говорят», – сразу понял Молодцов.

И не ошибся.

– А что милиция? – продолжала мать. – Здесь нужен настоящий профессионал. Такой, как Гриша. Я уж думаю, не позвонить ли ему. Пускай приедет да найдет этого убийцу.

Димка забеспокоился.

«А вдруг и впрямь папаша прикатит и раскроет это дело в два счета», – ревниво подумал он. А они с Федькой, такие крутые сыщики, сядут в лужу.

Димка стремительно вскочил с кровати.

Нет, они не сядут в лужу. Наоборот, они возьмут маньяка!.. И тогда Молодцов-старший дружески хлопнет по плечу Молодцова-младшего и скажет: «Молоток, Димка. Отлично сработано!»

С улицы раздался пронзительный свист, а следом не менее пронзительный крик:

– Ди-и-и-и-мыч!

– Иду-у-у-у! – заорал в ответ Димка и, натянув джинсы с рубахой, бросился вон из дома. Но не через окно, а через кухню, чтоб стрескать чего-нибудь по дороге.

– Доброе утро! – выпалил он, вбежав на кухню и схватив со стола кусок хлеба, а со сковородки – кусок мяса. – Пока! До вечера!

И помчался дальше. Жуя на ходу.

– Не подавись, сынок! – крикнула ему мать.

– Ага! – ответил Димка и выскочил во двор.

Куры испуганно шарахнулись из-под ног… Молодцов перемахнул через плетень, и вот он уже на улице.

Здесь его поджидал Дураков. Рот у Федьки был до ушей.

– Зашибись, Димыч, зашибись!

– Что зашибись?

– С видеокамерой зашибись!

– Маньяк на кассету попал?!

– Привидение, а не маньяк!

– Да ну?

– Ну да!

– Аида смотреть!

– Аида!

И мальчишки понеслись к Федьке. Дураков сунул кассету в видик. Молодцов впился глазами в экран.

– Ух ты! – сказал он. – Ух ты!

И было от чего два раза сказать – «ух ты!». Потому что на экране, а точнее – на кладбище, в бледном свете луны, танцевала девушка в красном платье. Она высоко вскидывала руки и ноги, подпрыгивала, крутилась… В общем, была похожа на самую настоящую балерину.

Димка пристально вгляделся в ее лицо.

– Это не Луиза Дюваль.

– Откуда ты знаешь?

– Я видел её портрет в музее.

– А кто же это такая?

– Маньячка!

– А может, привидение? Молодцов вскочил со стула.

– А вот мы сейчас это узнаем. Погнали!

– Куда?

– На кладбище. Посмотрим, есть ли там следы.

– Точно! – воскликнул Федька. – Привидение же следов не оставляет! Ну ты, Димыч, голова!..

Мальчишки понеслись на кладбище. Вокруг могилы Луизы Дюваль было полным-полно следов.

– Ясненько, – сказал Димка, подражая отцу. (Суперопер всегда говорил «ясненько», даже когда ему ничего не было ясненько.) – Эх, сейчас бы Эйнштейна сюда.

– Кого? – не понял Федька.

– Да у папаши служебно-розыскная собака была, по кличке Эйнштейн. Любой след могла взять.

– Моя Машка тоже может любой след взять, – похвастался Федька.

– Так чего же мы ждем! – вскричал Молодцов. – Нужно скорей пускать ее по горячему следу. Пока он не остыл.

И ребята помчались обратно. За Машкой.

Когда мальчишки со свиньей на поводке вернулись на кладбище, то первой, кого они там увидели, была… нет, не девушка в красном платье. А Элька Синичкина.

Перед Элькой на треноге стоял холст, на котором она старательно рисовала надгробие Луизы Дюваль. А на голове у Синичкиной красовался венок из ромашек.

При виде Эльки Федька сразу смутился. А Синичкина, заметив ребят, скорчила недовольную гримасу.

– Явились – не запылились. Сейчас мешать начнут. Идите-ка отсюда.

– А разве это кладбище – твоя частная собственность? – ~ съязвил Димка.

– Ой-ой-ой, как остроумно, – фыркнула Элька. – Прямо сдохнуть можно от смеха.

– Кстати, Эля, ты и вправду можешь сдохнуть, – вежливо заметил Дураков, – если не снимешь свой венок.

– А при чем тут венок? – насторожилась Синичкина.

– Ты ведь цветы здесь собирала, не так ли? – вместо ответа спросил Федька.

– Ну здесь, И что дальше? Дураков объяснил, что дальше:

– Если сплести венок из цветов, растущих на кладбище, и надеть его на голову, то можно умереть от воспаления мозга. Есть такое старинное поверье.

– Дурак ты, Дураков! – заверещала Элька, но венок с головы тут же сняла.

Молодцов решил напрочь игнорировать Синичкину, полностью сосредоточившись на оперативно-розыскной работе. Он погладил Машку и приказал:

– Ищи, Маша, ищи.

Свинья, захрюкав, деловито заводила пятачком по траве.

Элька при виде этого так и покатилась со смеху:

– Ой, не могу! Ой, держите меня! Хрюшка-ищейка!..

– Напрасно ты, Эля, смеёшься, – снова вежливо сказал Федька. Если хочешь знать, человек произошел не от обезьяны, а от свиньи.

Синичкина залилась пуще прежнего.

– Ну ты-то уж, Дураков, точно от свиньи произошел! Синичкина уже икала от смеха.

Федька насупился.

– Да не обращай ты внимания на эту дуру» – посоветовал другу Димка. – Давай лучше делом заниматься.

– Давай, – пробурчал Дураков, кинув на хохочущую Эльку укоризненный взгляд. – Поду-у-маешь…

И Федька тоже полностью сосредоточился на оперативно-розыскной работе.

– След, Машка, след.

А умная свинья уже и так поняла, что от нее требуется взять след. Она покрутилась вокруг надгробия балерины, затем вокруг других надгробий и крестов и, захрюкав, посеменила к выходу.

Ребята поняли: Машка взяла след. Они кинулись за хрюшкой.

А позади них продолжал звучать Элькин смех с комментариями:

– Ха-ха-ха!.. Два Шерлока Холмса и собака Баскервилей! Ой, я сейчас лопну от смеха!..

Димка все же не выдержал и, обернувшись, бросил на прощание:

– Ну и лопайся, дура!

А Машка между тем уверенно шла по следу. И этот след привел в «Рассвет». На базу отдыха.

Свинья пробежала мимо большого старинного дома с колоннами и углубилась в яблоневый сад. Подбежав к флигелю в глубине сада, свинья-ищейка требовательно постучала копытцами. Не в дверь, конечно, а по крыльцу.

Дураков на всякий случай уточнил:

– Маньячка здесь живет, да, Маш?

– Хрю, – подтвердила хрюшка.

– Вот это работа! – восхитился Молодцов и тоже требовательно постучал. Не по крыльцу, конечно, а в дверь.

– А что мы ей скажем, когда она откроет? – спросил Федька.

– Там видно будет. – Димка продолжал барабанить кулаком в дверь.

Никто им, однако, открывать не торопился.

– Ладненько, – перестав стучать, сказал Молодцов, – мы люди не гордые. Мы можем и подождать.

И мальчишки уселись на ступеньку крыльца. А Машка, словно верный пес, растянулась у их ног.

Тем временем с правой стороны сада показался мужчина в шортах, майке и панаме.

– Простите, – обратился к нему Федька. – Вы не знаете, кто здесь живет? – Дураков указал на флигель.

– Я нэ знать, – ответил мужчина с иностранным акцентом. – Я сюда приехать недавно. О'кей?

В это время с левой стороны сада показался профессор Безбородов.

– Доброе утро, молодые люди, – сказал он ребятам.

– Гуд монинг, мистер Хопкинс, – поздоровался он с иностранцем.

– Гуд монинг, мистер Безбородов, – откликнулся иностранец.

– О, и Машенька тут! – Аркадий Петрович почесал свою любимицу за ушком.

Машка довольно захрюкала.

Безбородов начал что-то оживленно говорить иностранцу по-английски. При этом в его речи то и дело мелькало слово «пиг». И еще при этом он указывал на Машку.

Мальчишки поняли, что Безбородов рассказывает Хопкинсу о феноменальных способностях умной Маши.

Иностранец, слушая горячую профессорскую речь, то и дело прерывал ее не менее горячими восклицаниями на ломаном русском:

– Колосаль!.. Колосаль!..

Наизумлявшись вдоволь, мистер Хопкинс ушёл, а Димка спросил у Безбородова:

– Аркадий Петрович, а кто это такой?

– Стив Хопкинс, – ответил профессор, – поверенный в делах семьи Бухалкиных. Это он привез из Америки покойную княжну.

Ребята изумились:

– Как?! Ее еще не отпели?!

Они-то думали, что девчонку уже увезли обратно в Штаты и похоронили там.

– Нет, не отпели, – сказал Безбородов. – На отпевание должны приехать дальние родственники с Сахалина… А вас, молодые люди, каким ветром сюда занесло?

Дураков замялся. А Молодцов с ходу нашелся.

– Да вот Машу тренируем, – погладил он хрюшку. – Учим след брать. Хотим сделать из нее служебно-розыскную свинью.

– Чудненько, чудненько, – посмеялся Безбородов и спросил у Федьки: – Федор, а Иван Иваныч дома?

– Дома.

– А что он делает?

– Автоматическую мухобойку.

– Что-что? – переспросил профессор.

– Автоматическую мухобойку, – повторил Дураков. – Чтобы она сама мух прихлопывала.

– Чудненько, чудненько, – г снова засмеялся Безбородов, разглаживая свою окладистую бороду. – Пойду-ка я, пожалуй, гляну на это мухобойку. Счастливо оставаться, молодые люди. До свидания, Машенька.

– Хрю-хрю, – попрощалась с профессором свинья.

Безбородов собрался было уже идти, но Димка задержал его вопросом:

– Аркадий Петрович, а вы не знаете, кто тут живет? – указал он на флигель.

– Знаю. Директор охотхозяйства Рябчиков и его дочь Маша. – При упоминании о парализованной девушке Безбородов вздохнул.

– Мы стучим-стучим, а никто не открывает, – пожаловался Федька.

– А Василий Тимофеевич в Старокозельск уехал, – сообщил профессор. – В «Союз охотников».

– А его дочка? – вкрадчиво осведомился Димка.

– Маша-то? Маша, конечно, дома. Только как она вам откроет?.. Вы попробуйте дверь посильней толкнуть. Может, не заперта…

С этими словами Безбородов отправился в Хлевное смотреть очередную «штукенцию» Иван Иваныча.

А ребята посмотрели друг на друга. Им в головы пришла одна и та же мысль.

– Парализованная, – многозначительно произнес Федька.

– Угу, – с той же многозначительностью сказал Димка и прибавил: – Сейчас поглядим, какая она парализованная.

И Молодцов с силой толкнул дверь. Дверь открылась.

Машка, издав торжествующее «хрю!», бросилась в дом. Ребята кинулись следом.

В коридор выходило несколько дверей. Свинья поспешила к самой дальней в конце коридора. Димка с Федькой, обогнав Машку, первыми ворвались в комнату.

И сразу увидели девушку в инвалидном кресле.

Она удивленно расширила глаза:

– Вам кого, мальчики?

Ребята, не отвечая, смотрели на Машу Рябчикову. Сомнений быть не могло: именно она танцевала ночью на кладбище. Мало того, на ней было то самое красное платье. Короче, все улики налицо.

– Вам кого, мальчики? – повторила Маша.

В эту минуту в дверях появилась другая Маша.

И Молодцов, указав на парализованную девушку, скомандовал:

– Фас!

Глава 15
Три поросенка

Свинья, угрожающе завизжав, кинулась к инвалидному креслу. Девушка тоже завизжала, но не угрожающе, а испуганно:

– Ой, мама!..

И проворно поджала под себя свои парализованные ноги.

– Назад, Машка! – приказал Федька. – Фу!

Хрюшка подчинилась. А Димка сказал симулянтке:

– Отпираться бесполезно. Вы не парализованная.

– Да, я не парализованная, – призналась девушка и опустила ноги на пол.

– Ну что, будем сознаваться? – приступил к допросу Молодцов.

– Так я же созналась. Да, я не парализованная.

Димка холодно усмехнулся:

– Это далеко не всё. И вы это прекрасно знаете.

Девушка уже взяла себя в руки.

– А что ещё? – спросила она с улыбкой. Улыбка у девушки была приятная. Явно не маньяческая.

Молодцов даже несколько растерялся. Но ему на помощь пришел Дураков.

– Хватит ломать комедию, детка! – выдал он фразу из боевика, который недавно смотрел по телику.

– Я вас не понимаю, мальчики, – пожала плечами девушка.

– Сейчас поймете. – Димка вытащил из кармана платок с монограммой «Л.Д.»

– Ваша вещица?

Девушка потянулась к платку. Молодцов быстро отдернул руку.

– Спокойно! Только из моих рук.

– Да я просто хотела взглянуть.

– Глядите. – Димка покрутил платком.

– Да, это мой платок, – сказала девушка. – А где ты его нашел?

– Хэ, – иронично хмыкнул Молодцов. – А вы будто не знаете?

– Нет, не знаю.

– Давай-ка не будем играть в кошки-мышки! – выдал Федька ещё одну коронную фразу из того же боевика.

– В каком смысле? – не поняла девушка.

– В том самом, – сказал Дураков со значением. – В том самом.

А Молодцов, ткнув пальцем в монограмму «Л.Д.», требовательно спросил:

– Что означают эти буквы?

– Это мои инициалы, – ответила девушка.

– Ага-а! – закричали Дураков с Молодцовым. – Значит, вы не Рябчикова!

– Нет, не Рябчикова. Я Лиза Дардыкина.

– Дардыкина?.. – повторил Димка.

Эта фамилия была ему известна. И не только ему, но еще и всему Санкт-Петербургу. Дардыкин был крупный предприниматель. И его чуть ли не каждый день показывали по питерскому телевидению.

Девушка словно прочла Димкины мысли.

– Я дочь Алексея Дардыкина, – сказала она. – Крупного питерского предпринимателя.

Молодцов досадливо закусил губу. Похоже, они с Дураковым опять пролетели.

Но Димка решил все же продолжить допрос.

– А что это вы ночью на кладбище танцевали? – спросил он.

– Жизель из балета Адана, – ответила девушка.

Мальчишки вконец запутались.

– Какой еще Жизель? – сказал Молодцов.

– Какая еще Адана? – сказал Дураков. Девушка улыбнулась. Но грустно.

– Для того чтобы вам все стало понятно, мальчики, я должна рассказать одну печальную историю. – Она указала на два пустых кресла. Не инвалидных. – Садитесь и слушайте.

Димка с Федькой сели. И девушка начала свой рассказ:

– В этом году, в январе, мне исполнилось двадцать лет. На вечеринку по случаю своего дня рождения я позвала кучу гостей. Было очень весело. В самый разгар веселья я увидела на праздничном столе торт «Сюрприз», неизвестно откуда взявшийся. Я, конечно, открыла коробку. И у меня от страха по спине побежали мурашки… Знаете, что в ней было?..

– Бомба, – уверенно ответил Молодцов, вспомнив коробку из-под другого «Сюрприза», в которой его одноклассник Лешка Толстиков обнаружил бомбу.

– Нет, – покачала головой Лиза, – там действительно был торт, но только в виде… кладбища. Крестики из шоколадной глазури, холмики из кокосового крема. А посредине торта клюквенным кремом было написано: «Поздравляю с Днем Смерти». И подпись: «Ниф-Ниф»… – Дардыкина помолчала, справляясь с охватившим ее волнением.

Мальчишкам тоже стало немного не по себе от такой зловещей истории.

Справившись с волнением, Лиза продолжила:

– После этого происшествия папа приставил ко мне двух телохранителей. Прошел месяц, другой… Наступила весна. Я уже начала понемножку забывать этот кошмарный случай. Но вот на Восьмое марта мне по почте прислали… гроб.

– Что, настоящий гроб?! – изумились ребята.

– Нет, не настоящий. А маленький гробик, в бандероли. Когда я его увидела, у меня ноги подкосились от страха. А когда я открыла крышку гробика, у меня прямо сердце в пятки ушло. Потому что внутри лежала кукла с моим лицом. В руке она держала записку: «Будь счастлива, Лиза, но только в гробу». И подпись: «Нуф-Нуф»…

В комнате вновь повисла тягостная пауза. И висела целую минуту. Наконец Дардыкина, в очередной раз справившись с волнением, продолжила:

– Папа приставил ко мне еще двух телохранителей, но это меня не успокоило. По ночам меня стали мучить кошмары, а днем я вздрагивала от каждого шороха. Так пролетела весна и наступило лето. Я закончила Академию русского балета. Когда-то я обещала друзьям устроить по этому поводу грандиозную вечеринку, теперь же мне ничего не хотелось. Но родители все же решили отметить это событие: мы посидели за столом, выпили шампанского. А поздним вечером, перед сном, я пошла принять ванну. И вот, когда я вошла в ванную комнату и посмотрелась в зеркало… – Губы у Лизы задрожали. – Я увидела на зеркале кровавые буквы: «Смерть уже рядом». И подпись: «Наф-Наф». Меня охватил такой жуткий ужас, какого я раньше никогда в жизни не испытывала…

Девушка замолчала, опустив лицо в ладони.

Мальчишки тоже молчали.

– А разве можно на зеркале кровью написать? – немного погодя все же выразил сомнение Молодцов. – Ведь она стечет.

– Ну потом-то оказалось, что надпись была сделана не кровью… – сказала Лиза. – А красной губной помадой. Но дело не в этом…

– А в чем? – спросил Федька.

– В том, что это было последнее предупреждение, – ответила девушка.

– Почему последнее? – спросил Димка.

– Так поросят же трое, Димыч, – объяснил за Дардыкину Федька. – Ниф-Ниф, Нуф-Нуф и Наф-Наф.

– Ах, да, – вспомнил Молодцов сказку «Три поросенка».

А Лиза продолжала рассказывать:

– Мы все – мама, папа и я – потеряли головы от страха. Хорошо еще, что у нас гостил Василий Тимофеевич Рябчиков, бывший папин однокурсник. Дядя Вася предложил мне тайно уехать с ним в охотхозяйство «Рассвет». Здесь он выдал меня за свою дочь. Ну а для полной конспирации я притворилась парализованной, чтобы ни у кого не возникало вопроса – почему я не выхожу из дому.

– А толку-то? – сказал Федька. – Вы же не можете всю жизнь просидеть в этой комнате.

– Разумеется. Но я думаю, что скоро мне не придется прятаться. Папа попросил разобраться в этом деле знаменитого Суперопера. Григория Евграфовича Молодцова

– Между прочим, это мой отец, – вставил Димка.

– Я знаю, – улыбнулась Лиза.

– Знаете?! – поразился Молодцов.

– Да. Ты точная копия своего папы. К тому же он прислал мне письмо, в котором написал, что ты и твоя мама сейчас в Хлевном.

– Ну и ну! – сказал Димка.

– Зашибись! – произнес Федька.

– А вы что ж, думали, я первым встречным мальчишкам все так и выложу? Нетушки. О том, что я здесь, знают лишь мои родители, дядя Вася и Григорий Евграфыч. А теперь и вы. Надеюсь, вы никому не расскажете?

– Могила, – поклялись ребята. А Димка добавил:

– Раз мой папка взялся за ваше дело, будьте уверены – он его быстро раскрутит.

– Я на это и рассчитываю, – сказала Дардыкина. – Потому что скоро у меня дебют. Я буду танцевать в Мариинском театре главную партию в балете «Жизель».

– А, так вы на кладбище репетировали! – догадался Молодцов.

– Ну да, репетировала. К тому же во втором акте «Жизели» действие происходит на кладбище. Так что местное кладбище меня очень вдохновляет.

– Не только вас, – заметил Дураков, вспомнив о Кукурузникове.

В этот момент в коридоре раздались шаги. Дверь без стука распахнулась, и в комнату вошел… князь Бухалкин. С большой хозяйственной сумкой в руке.