Текст книги "Охота за Красной Шапочкой"

Автор книги: Валерий Роньшин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Глава XVI ЧЕЛОВЕК БЕЗ ГОЛОВЫ

Когда Григорий Молодцов спрыгнул с подножки трамвая, то первым, кто бросился ему в глаза, был невысокий лысоватый мужчина с родинкой на подбородке. «Кукарекин!» – пронеслось в мозгу Суперопера. Мужчина садился в бежевый «Бьюик». Молодцов подозвал такси.

– Куда едем, шеф? – спросил таксист.

– Гони вон за той тачкой, – приказал Суперопер.

…«Бьюик» проехал набережную Крюкова канала, потом Английскую набережную, затем Адмиралтейскую, далее Дворцовую…

Набережные только успевали отскакивать.

– Ты что, парень, из братвы? – поинтересовался таксист.

– Почему из братвы?

– Ну раз следишь за кем-то.

Молодцов рассмеялся:

– Нет, приятель, я из угрозыска.

– Понятно. А в той тачке кто едет? Убийца?

– Нет. Обыкновенный ворюга.

– А-а, – разочарованно сказал таксист. – Я-то думал, мы маньяка-убийцу преследуем.

Кукарекин переехал Литейный мост и опять погнал вдоль Невы, по Пироговской набережной. Доехав до Гренадерского моста, он остановился.

– Гляди, твои коллеги, – показал таксист.

Молодцов посмотрел и увидел свой милицейский «уазик». А в нем, разумеется, Димку с Чайниковым.

– Тормозни рядом с ними.

Таксист тормознул.

Суперопер расплатился и пересел в «уазик».

Чайников с Димкой вытаращили глаза:

– Григорий Евграфыч…

– Папа…

– Что вы тут делаете?! – накинулся на них Суперопер. – Я же вам приказал на Тверскую ехать!

– Мы и поехали, – начал оправдываться Димка, – а потом… – И он в двух словах объяснил ситуацию.

– Ясненько. – Молодцов, тоже в двух словах, рассказал, каким образом он очутился у Гренадерского моста.

– Выходит, Кукарекин и Хорькова знакомы, – сказал практикант.

– Да, любопытный поворот событий. – Суперопер достал из «бардачка» морской бинокль и поднес его к глазам.

Гренадерский мост был закрыт на ремонт. Прямо на дороге лежали кучи песка и щебня. Тут и там располагались вагончики ремонтников. Но самих рабочих почему-то не было видно.

Хорькова с Кукарекиным стояли у бетономешалки и о чем-то разговаривали. Кукарекин держал черный кейс.

– Шура, вруби, приемник, – распорядился Суперопер не отнимая от глаз бинокля. – Сейчас послушаем, о чем они секретничают.

– Есть, Григорий Евграфыч!

В динамике зазвучали голоса.

– Пойдемте на мост, – сказала Хорькова. – Там нам никто не помешает.

– А вы читать умеете? – Кукарекин показал на большой плакат. На плакате было написано:

«ПРОХОД ПО МОСТУ СТРОГО ВОСПРЕЩЕН! ОПАСНО ДЛЯ ЖИЗНИ!»

Хорькова рассмеялась.

– Боитесь упасть в воду и промочить ноги?

– А вы не боитесь?

– Нет, не боюсь.

– Тогда идемте. – Они пошли на мост.

– Надеюсь, вы не забыли захватить с собой пульт? – спросил Кукарекин.

– Не забыла. А вы деньги принесли?

– Да. Они у меня в кейсе.

– Пятьдесят тысяч долларов? – Кукарекин кивнул.

Они дошли до середины моста и остановились.

– Мы похожи на влюбленную парочку, – сказала Хорькова. – Вы не находите?

– Не заговаривайте мне зубы, мадам, – резко ответил Кукарекин. – Лучше расскажите, как вы ухитрились украсть у Дзюбинского пульт.

– Я поменяла его на электронную записную книжку. Дзюбинский ничего не заметил. Поэтому ваш звонок был для меня большим сюрпризом. Как вы догадались, что пульт у меня?

– Тут и догадываться нечего. По глупой случайности я отдал ему пульт.

– А, так вы хотели отдать Дзюбинскому книжку, а отдали пульт?!

– Вы очень сообразительны, мадам.

– Значит, Дзюбинский вам был нужен только для того, чтобы установить микропроцессор в банковскую компьютерную систему?

– Естественно. Когда я обнаружил свой промах, я послал к Дзюбинскому Снегиреву. Она незаметно поменяла пульт на записную книжку. Но вскоре выяснилось, что она поменяла обычную записную книжку на обычную записную книжку. Кто-то успел раньше нее забрать пульт у Дзюбинского. И Снегирева сказала, что, по всей видимости, это сделали вы.

– Да, я, милейший. И теперь за свой промах вам придется платить. Жаль, что я не знаю кода, а то бы не видать вам пульта как своих ушей.

– Откуда вы вообще узнали про пульт, про код, про микропроцессор?..

– Не ваше дело. Давайте лучше деньги.

– Сначала покажите пульт.

– Это вы сначала покажите деньги.

– Нет, пульт.

– Нет, деньги.

– Пульт!

– Деньги!

Хорькова и Кукарекин препирались довольно долго. В конце концов Кукарекин уступил.

– Черт с вами, мадам! – Он открыл кейс. И Хорькова увидела уложенные в три ряда толстые пачки долларов.

– Убедились? – спросил Кукарекин.

– Убедилась. – В руке у Хорьковой появился маленький пистолетик. – А теперь гони сюда чемодан. А то пулю в лоб получишь!

Кукарекин побледнел. Трясущимися руками он отдал Хорьковой кейс.

– Вот так-то лучше, – усмехнулась Красная Шапочка.

– Послушайте, – глухо произнес Кукарекин, – отдайте пульт. Зачем он вам? Вы же не знаете кода.

Хорькова засмеялась:

– Я смотрю, ты такой же чурбан, как и Дзюбинский. У меня нет никакого пульта. Когда ты позвонил и предложил мне за пульт деньги, я решила взять тебя на понт…

– Врешь! – злобно вскричал Кукарекин.

– Нет, не вру. – Она помахала кейсом. – Так что пока, парниша.

– Пока, пока, – как-то буднично ответил Кукарекин.

Красная Шапочка тут же заподозрила неладное. Она быстро открыла кейс; вытащила одну пачку, вторую… Во всех пачках верхняя банкнота прикрывала нарезанную бумагу.

– Негодяй! – задохнулась от злости Хорькова. – «Кукол» мне подсунул!

БАХ! – раздался выстрел.

– Что там происходит?! – закричали Димка с Чайниковым, которые все слышали, но ничего не видели. – Хорькова стреляет в Кукарекина?!

Суперопер подправил резкость в бинокле.

– Нет. Стреляют в Хорькову.

БАХ! – прозвучал второй выстрел. БАХ! – третий.

Красную Шапочку повело куда-то в сторону. Она, словно слепая, пошла по мосту. Как раз к тому месту, где не было перил. Еще два-три шага и…

И, сорвавшись с моста, Хорькова полетела в воду.

– Вон кто стрелял! – Димка указал на высокого человека в длинном черном плаще, который бежал в сторону метро «Выборгская».

– Надо его взять! – Григорий Молодцов выскочил из машины. Чайников и Димка тоже выскочили.

– А ты куда? – глянул на сына Суперопер.

– Хорьковой помочь!

– Ей уже не поможешь! Свяжись по рации с оперативным дежурным, скажи, чтоб прислали водолазов… Шура за мной!

Выхватив из плечевой кобуры пистолет, Григорий Молодцов бросился в погоню за человеком в черном плаще.

Практикант побежал следом за Суперопером.

– Ты заходи справа, – распоряжался на бегу Молодцов. – Я – слева. Возьмем его в «клещи». Стрелять только по ногам. Ясненько?

– Ясненько, Григорий Евграфыч.

Увидев, что его преследуют, человек в черном плаще метнулся в проход между домами.

Суперопер прицелился убегавшему в ногу и нажал на спусковой крючок. Осечка!..

– Стреляй, Шура, стреляй!..

Но практикант не выстрелил. Человек в черном плаще скрылся за углом. А у Суперопера произошла еще одна досадная осечка, но только уже другого рода. Он зацепился за какую-то железяку и упал. Лодыжку пронзила острая боль.

– Бери его, Шура! – приказал он, морщась от боли.

– Есть, Григорий Евграфыч! – Чайников помчался за преступником. А Молодцов, прихрамывая, вернулся к «уазику».

– Вызвал водолазов? – спросил он у сына.

– Да, пап, сейчас приедут. – Димка протянул отцу красную шляпку: – Вот все, что осталось от Хорьковой.

– Откуда это у тебя?

– К берегу волной прибило.

Суперопер повертел шляпку в руках:

– Выходит, я ошибся. И за Красной Шапочкой действительно кто-то охотился.

Вскоре появился запыхавшийся Чайников. На нем лица не было.

– Я… я… – растерянно бормотал он.

– Что – я?.. – спросил Григорий Молодцов. – Говори толком.

– Я… я… убил его…

– Как убил? Я же приказывал взять живым. Ты куда стрелял?..

– В ноги.

– А попал куда?

– В голову.

– Замечательно, – саркастически усмехнулся Суперопер. – Стрелял в ноги, а попал в голову. Дай-ка сюда зачетку, я тебе пару влеплю за такую стрельбу.

Практикант его не слышал. Закрыв лицо руками, он продолжал бормотать:

– Ой, мамочка… я убил человека… А он дальше побежал… Димка с отцом переглянулись.

– Кто дальше побежал? – осторожно спросил Димка.

– Тот, кого я убил… Голова на кусочки разлетелась… А он бежит… Без головы…

Суперопер похлопал Чайникова по щеке:

– Эк, как тебя, парень, развезло. Ну успокойся, успокойся…

Но Шура не успокаивался:

– Просто абракадабра какая-то… он бежит… а головы нет… он бежит… а головы нет… – повторял практикант.

– Возьми себя в руки, – как следует встряхнул Чайникова Суперопер. – Даже если он бежал без головы, это еще ни о чем не говорит. Любому нелогичному событию всегда можно найти логичное объяснение. Надо только поискать…

– Вы думаете, Григорий Евграфыч?

– Уверен, Шура.

– Получается, что ты никого не убил, – добавил Димка. – Раз он дальше побежал…

– Ой, правда, – обрадовался Чайников.

– А где Кукарекин?! – спохватился Суперопер.

Он посмотрел в бинокль. Кукарекина на мосту не было. «Бьюика» около моста тоже не было.

– Черт! Упустили!..

– Я знаю, куда он мог поехать, – сказал Димка.

– Куда?

– К Снегиревой.

– Почему к Снегиревой?

– Она отдала Кукарекину вместо пульта записную книжку и свалила все на Хорькову. Будто бы та украла у Дзюбинского пульт. Ноу Хорьковой пульта никогда не было. Значит, он у Снегиревой.

– Молоток, Димка! – Суперопер завел машину. – Едем к Снегиревой!

И «уазик» понесся на Караванную.

Глава XVII ПОКАЗАНИЯ ЛИЛИПУТКИ РОЗЫ

Григорий Молодцов знал все проходные дворы Питера как свои пять пальцев. Поэтому он домчал до Караванной за считанные минуты.

Кукарекинского «Бьюика» у дома, где жила фотомодель, видно не было.

– Сбегай к Снегиревой, – приказал Суперопер сыну. – И скажи ей, что мы взяли Паука со Скелетом. Пусть завтра в двенадцать придет в угрозыск. На очную ставку. Ясненько?

– Нет, пап, не ясненько. Мы же еще не взяли Паука со Скелетом.

– Это ты для отвода глаз скажешь. А как только она отвернется, поставишь в квартире «жучок». – Григорий Молодцов протянул Димке иголку с микрофончиком. – Теперь, надеюсь, ясненько?

– Ясненько, пап.

Димка все так и сделал. Передал фотомодели слова Суперопера, а заодно попросил попить. И пока фотомодель ходила на кухню за стаканом сока, Молодцов-младший сунул «жучок» в маленького плюшевого медвежонка.

– Готово! – доложил Димка, снова усаживаясь в «уазик».

– Теперь подождем Кукарекина. – Суперопер закурил. – Представляю, в каком он сейчас бешенстве.

– А вдруг он ее убьет? – с опаской сказал практикант.

– Вряд ли. Кукарекни на убийство не пойдет. Скорее уж Снегирева может его ухлопать. Очень бойкая девушка… Я не удивлюсь, если окажется, что убийство Хорьковой – ее рук дело.

– А как же человек без головы? Ведь это он стрелял в Хорькову.

– Разберемся, Шура, – Григорий Молодцов выпустил изо рта густое облако дыма. – Со всеми разберемся. И с теми, кто с головой, и с теми, кто без головы. Ты лучше ответь: почему не стрелял, когда я тебе крикнул: «Стреляй!»?

– Да я думал… – начал Чайников.

Суперопер его перебил:

– Запомни старое милицейское правило, студент: «Сначала стреляй, а потом уже думай». Усек?

– Так точно, Григорий Евграфыч!

На улице захлестал дождь. Под шум дождя каждый задумался о своем. Чайников – о человеке без головы. Димка – о Катьке Орешкиной. Григорий Молодцов – о генерале Громове. Бравый Суперопер вспомнил, как они вдвоем с Гешей, вот в такой же ливень, брали Трофима Рваного в Подольске.

Вдруг дверца открылась, и в кабину заглянул Орешкин. Мокрый до нитки.

– Ромыч, – удивленно воскликнул Димка, – откуда ты взялся?!

Ромка залез в машину.

– Ну и холодрыга, – дрожал он.

– Тебя, парень, выжимать надо, – сказал Григорий Молодцов. – Что ж ты дождь нигде не переждал?

– Да какой там дождь, – с досадой махнул рукой Орешкин. – Я лилипутку Розу потерял. Вот снова в цирк бегу. За билетами. Она же еще вечером должна выступать.

– Где ты ее потерял? – спросил Суперопер.

– У метро «Выборгская». Штучкина туда после дневного представления поехала. Я, конечно, следом. А она там как сквозь землю провалилась.

– Футляр у нее был?

– Был.

Григорий Молодцов посмотрел на практиканта.

– Вот, Шура, и объяснение твоей абракадабры.

– Вы думаете, Григорий Евграфыч, что человек без головы – Штучкина?

– Тут и думать нечего. Она ведь циркачка. Нацепила на ноги ходули, на плечах манекенную болванку закрепила. Надела длинный черный плащ… Знаем мы эти приемчики. Лет пять назад целая банда лилипутов таким макаром в Смоленске орудовала.

– Стойте, стойте, – припомнил Чайников. – У него лицо было шарфом укутано, до самых глаз. А на глазах темные очки. И еще шляпа надвинута на лоб.

– О ч-чем э-т-то вы? – У Ромки зуб на зуб не попадал.

– Да ты, парень, совсем продрог, – сказал Суперопер. – Давай-ка дуй домой.

– А ли-ли-ли-путка?

– С лилипуткой мы сами разберемся. А ты как придешь, сразу прими горячую ванну. А то простынешь.

– Х-х-хорошо.

Орешкин побежал на метро.

– А мы с тобой, Шура, сейчас в цирк смотается, – продолжал Суперопер. – Зададим Штучкиной парочку вопросов на засыпку. Ну а ты, Димка, сиди здесь и слушай Снегиреву. Если будет что-то интересное, то…

– …звякну тебе на сотовый. Все понял, пап.

Не успели Молодцов с Чайниковым уйти в цирк, как появился бежевый «Бьюик». Кукарекин выскочил из машины и кинулся в подъезд.

Димка включил приемник. Кукарекин был уже в квартире.

– Ты обманула меня!!! – орал он на Снегиреву. – Обманула!!!

– Успокойся, Ипполит. В чем дело?..

– Не строй из себя дурочку! Ты отлично знаешь, в чем дело!..

– Я тебя не понимаю.

– Ах, не понимаешь!..

Видимо, Кукарекин начал трясти Снегиреву, потому что та с негодованием воскликнула:

– Сейчас же перестань меня трясти!

– Где пульт?! Говори, где?!

– У Стеллы Лебзак.

– Врешь! Он у тебя!..

– Да с чего ты взял, Ипполит?!

– Я позвонил Лебзак и предложил ей продать пульт за пятьдесят тысяч долларов…

– Но где ты достал такие…

– Не перебивай меня! Она согласилась…

– Вот видишь.

– Я же сказал: не перебивай!.. Мы встретились на Гренадерском мосту. Я вместо долларов всучил ей обыкновенную бумагу. А она мне призналась, что пульта у нее нет и никогда не было…

– И ты поверил?

– Да, поверил. Она же думала, что получила пятьдесят тысяч. Какой ей резон врать?!

– Это ты у нее спроси.

– У нее уже не спросишь. Лебзак убита.

– Убита?!

– Да, убита! И тебя ожидает та же участь, если ты не отдашь мне пульт!

Наступила гробовая тишина. Потом фотомодель спросила изменившимся голосом:

– Ты с ума сошел, Ипполит. Убери пистолет.

– Давай сюда пульт.

– У меня нет пульта.

– Считаю до трех. Раз…

– Ипполит, успокойся.

– Два.

– Ради Боги, не стреляй. Возможно, я перепутала его со своей записной книжкой… Я сейчас посмотрю.

Вновь наступила тишина.

– Так и есть, – невинным тоном проговорила Снегирева. – Вот твой пульт.

– То-то же, – сказал Кукарекни.

– Ты сам виноват, Ипполит. Не надо было маскировать пульт под записную книжку…

– Но это опять записная книжка! – заорал Кукарекни.

– Ты ошибаешься, Ипполит.

– Что я, свой пульт от записной книжки не отличу?!

– Я все поняла! – воскликнула фотомодель. – Это мальчишка! Он перепутал!..

– Какой еще мальчишка?

– Из соседней квартиры. Я его просила принести мне книжку. А у него тоже есть электронная книжка…

– Ты врешь!

– Нет, нет, Иполлит. Пульт у него. Я тебе гарантирую.

– Хорошо, едем к этому мальчишке!..

Димка пулей вылетел из «уазика», подскочил к телефону-автомату и, опустив жетон, набрал номер Орешкина. ПИИ-ПИИ-ПИИ…

– Блин горелый, пробормотал Димка, слушая длинные гудки. – Неужели еще не доехал… – Он ударил по рычагу и позвонил отцу на «сотовый».

– Полковник Молодцов на проводе, – раздался в трубке голос Суперопера.

– Пап, это я. Есть новости.

– Выкладывай.

– Пульт у Орешкина!

– У Ромки?

– Да. Снегирева просила его принести ей записную книжку. Орех перепутал ее книжку со своей книжкой, а та книжка на самом деле не книжка, а пульт, – сумбурно объяснил Димка.

Суперопер, разумеется, все понял:

– Ясненько. Ты ему звонил?

– Звонил. Он еще домой не приехал.

– Езжай сейчас к нему. А когда появятся Кукарекин со Снегиревой, сделайте вид, будто не можете найти книжку. В общем, задержите их до нашего приезда. Мы с Шурой скоро подскочим. Пока… – Григорий Молодцов сунул трубку в карман и посмотрел на лилипутку Розу.

– Продолжайте, Штучкина…

Полковник разговаривал с лилипуткой уже пять минут. А до этого они с Чайниковым полчаса блуждали за кулисами цирка, в поисках ее гримерной. Наконец нашли и вошли.

Роза сидела перед зеркалом, на высоком стуле, гримируясь к предстоящему выступлению.

– В чем дело?! – недовольно обернулась она. – Кто вы такие?

– Ваши поклонники. – Суперопер показал удостоверение. Лилипутка сразу присмирела.

– Я вас слушаю.

– Нет, это мы вас слушаем. Расскажите, зачем вы убили Хорькову? Мы просто умираем от любопытства.

– Я ее не убивала.

Молодцов перешел на официальный тон:

– Хочу вас предупредить, гражданка Штучкина, что за дачу ложных показаний вы будете нести ответственность по всей строгости закона.

– Я ее правда не убивала, – повторила лилипутка и, помедлив, добавила: – Потому что стреляла холостыми патронами…

– Но пули разрывали одежду на Хорьковой. Я сам видел в бинокль.

– Это технический трюк.

– А на Бармалеевой вы тоже стреляли холостыми? – иронично осведомился Суперопер.

– Нет, там я стреляла боевыми. Мы договорились с Ларисой, что как только она наклонится, я выстрелю три раза в сиденье.

– Я смотрю, вы отличный стрелок, Штучкина.

– Да, я неплохо стреляю. Меня папа в детстве научил.

– Ваш папа киллер?

– Нет, таежный охотник. Когда мы жили в Сибири, он в тайге отстреливал белок. Бил их точно в глаз.

– А почему в глаз? – заинтересовался Чайников.

– Чтобы шкурку не испортить, – объяснила лилипутка.

В этот момент в кармане Суперопера запищал мобильник. Звонил Димка. Молодцов поговорил с сыном и снова посмотрел на лилипутку Розу:

– Продолжайте, Штучкина…

– Мы с Ларисой на пару «форточницами» работали, – начала рассказывать лилипутка» – Потом я перешла на работу в цирке а Красная Шапочка стала наводчицей в банде Жоры Обреза. Несколько лет мы не встречались. Но вот однажды она пришла ко мне за кулисы и со слезами на глазах рассказала, что недавно вышла замуж, а муж оказался маньяком и грозится ее убить. Жаловаться в милицию бесполезно, у него вся милиция куплена. Поэтому Лариса решила инсценировать покушение на свою жизнь, так чтобы все улики были против мужа. Она попросила помочь ей в этом деле. Ну я помогла по старой дружбе, выстрелила по ее машине три раза на Бармалеевой… Но не прошло и двух дней, как Лариса вновь пришла ко мне и сказала, что ей опять грозит смертельная опасность. На этот раз с ней хотят расправиться ее бывшие дружки из банды Обреза. И мы придумали трюк с холостыми выстрелами на Гренадерском мосту, с тем чтобы бандиты посчитали Красную Шапочку убитой и оставили наконец в покое… В детстве Лариса занималась подводным плаванием, поэтому ей ничего не стоило проплыть под водой несколько метров и вынырнуть под мостом…

«РОЗА, ВАШ ВЫХОД», – раздался голос из динамика.

Штучкина вопросительно посмотрела на Молодцова:

– Мне идти на манеж или идти с вами?

– Пока идите на манеж. А там видно будет.

Лилипутка Роза, прихватив скрипку, пошла выступать;

– Ни пуха ни пера, – крикнул ей вслед Чайников и посмотрел на Суперопера. – А мы куда, Григорий Евграфыч?

– Никуда, Шура. Настал момент сесть в кресле и как следует поразмышлять. С этой минуты дальнейшее расследование будет проходить вот тут. – Суперопер постучал пальцем по лбу. – Сейчас у нас в руках все ниточки этого «разветвленного» преступления. Надо их связать воедино.

И Григорий Молодцов, усевшись в кресло, погрузился в глубокое раздумье.

Глава XVIII АНТОНИНА КАРПОВНА ВСПОМИНАЕТ МОЛОДОСТЬ

А Ромка Орешкин в это же самое время погрузился в ванну с теплой водой. Да так и пролежал в ней до прихода Димки.

Молодцов позвонил условным звонком – три коротких, два длинных. Орешкин открыл дверь. Димка ворвался в прихожую.

– Ромыч, где твоя записная книжка?!

– Книжка? – с недоумением повторил Ромка.

– Да! Которую тебе Соломатина подарила!..

– В комнате. А что?

– Покажи.

Они прошли в Ромкину комнату. Молодцов схвати книжку со стола.

– У тебя в ней есть какие-нибудь записи?

– Адрес записан. – Орешкин не стал говорить, что кроме адреса Лика написала ему еще признание в любви на семнадцатой странице. Димка протянул другу книжку.

– Найди адрес.

Ромка нажал пару кнопок.

– Что за черт. – Он повторил операцию. – Запись почему-то не появляется.

– И не появится. Потому что это не записная книжка, а пульт.

– Какой пульт?

– Тот самый, что микропроцессором управляет.

– Не может быть!

– Еще как может. – И Димка рассказал Ромке все, что он узнал из разговора Кукарекина и Снегиревой.

– Они сейчас к тебе приедут, – закончил он свой рассказ.

В прихожей раздался звонок.

– О, уже приехали! – воскликнул Молодцов. – Значит, ты понял. Орех, мы делаем вид, что ищем книжку.

Мальчишки побежали в прихожую. Ромка посмотрел в дверной глазок.

– Это не Снегирева с Кукарекиным… – шепотом сказал он.

– А кто? Отец с Чайниковым?.. – Орешкин помотал головой.

– А кто же?

– Паук со Скелетом.

– Не прикалывайся, Ромыч.

– Я не прикалываюсь. Смотри сам.

Димка посмотрел в «глазок». Да, перед дверью стояли Костоломов и Кровопущенко.

Ребята на цыпочках вернулись в комнату. Звонок между тем трезвонил как сумасшедший.

– Интересно, зачем они пришли? – сказал Ромка.

– А ты не понял? За пультом!

– Откуда они узнали, что он у меня?

Димка пожал плечами:

– Понятия не имею.

– Может, позвонят-позвонят и уйдут?

– Фиг попало. Сейчас будут дверь отмычкой открывать.

Молодцов оказался прав. В замочной – скважине зашуровали отмычкой.

– Орех, у тебя газовый баллончик есть?

– Нет.

– Черт! А веревка?

– Зачем тебе веревка?

– Через окно смоемся!

– У матери есть, бельевая… На балконе!

Ребята выскочили на балкон. Никакой веревки здесь не было.

Димка указал на соседний балкон:

– Лезем туда!

Это был балкон старухи Дорожкиной. Он находился буквально в двух шагах. Но эти два шага надо было сделать по карнизу на уровне пятого этажа.

– Ты что, Димыч, разобьемся!

– Атак нас бандиты убьют. Решайся, Ромыч.

– Нет, нет, – замотал головой Орешкин. – Давай лучше на помощь позовем.

– Пока мы дождемся помощи, нас сто раз ухлопают.

– Может, замок не откроют, – со слабой надеждой сказал Ромка.

Димка прислушался.

– Они его уже открыли. Слышишь шаги в прихожей? Лезем!.. Ничего другого нам не остается!

Молодцов решительно перелез через балконное ограждение и ступил на карниз. Стараясь не глядеть вниз, он сделал один шаг, второй… И вот он уже на балконе старухи Дорожкиной.

Орешкин тоже перелез через балконное ограждение. Сердце бешено колотилось… Он сделал один шаг. Остановился. Коленки противно дрожали. Теперь предстояло сделать второй шаг… Димка протянул руку.

– Хватайся, Орех.

Ромка ухватился за руку друга. Секунда – и он на балконе. Дорожкина смотрела телевизор.

– Антонина Карповна, – постучал Ромка в окно.

Старуха повернула голову и увидела за окном двух человек. Но она не испугалась. Наоборот, подошла ближе и стала приглядываться.

– Это я, ваш сосед. – Орешкин прижался носом к стеклу. Дорожкина, узнав его, открыла балконную дверь.

– Антонина Карповна, – торопливо заговорил Ромка, опережая все вопросы, – у меня в квартире бандиты!

– Гос-с-поди, – перекрестилась бабка.

– Где у вас телефон? – быстро спросил Димка. – Надо вызвать милицию.

– У меня, милок, нет телефона.

– Ромыч, бежим на улицу. С автомата звякнем.

Ребята кинулись в прихожую.

В ту же минуту затрезвбнил дверной звонок.

– Это Паук со Скелетом, – прошептал Молодцов.

– С чего ты взял? – тоже шепотом спросил Орешкин.

– Они слышали наши шаги. И дверь на балкон мы закрыть забыли. Вот бандиты и врубились, что к чему.

Звонок буквально захлебывался от звона. Димка на цыпочках подкрался к двери и посмотрел в «глазок».

– Точно, они.

– Гос-с-поди, – снова перекрестилась Дорожкина и громко спросила: – Кто там?

– Сантехник, – раздался в ответ грубый голос.

– Скажите, что не вызывали, – прошептал Димка.

– Я не вызывала, – сказала Дорожкина.

– Открывай, старая. – От сильных ударов дверь заходила ходуном.

– Что ж вы, Антонина Карповна, металлическую дверь-то себе не поставили? – с сожалением сказал Ромка.

– Денег нет, милок. Пенсия маленькая.

Деревянная дверь продолжала ходить ходуном.

– Ну-ка перестаньте хулиганить! – храбро закричала Дорожкина. – А то сейчас милицию вызову!..

В ответ раздались автоматные очереди:

ТРА-ТА-ТА-ТА-ТА-ТА-ТА!!! ТРА-ТА-ТА-ТА-ТА-ТА!!! От дверей во все стороны полетели щепки. Мальчишки и Дорожкина бросились вон из прихожей.

Бандиты продолжали поливать дверь из автоматов. Было ясно, что через минуту-другую они ворвутся в квартиру.

– Что же делать?! – в отчаянии произнес Орешкин. – Телефона нет, железной двери нет…

– Зато вот что есть! – Старуха Дорожкина достала из старенького комода… пистолет.

– «Вальтер»! – обрадованно воскликнул Молодцов. – А патроны?

– Целая обойма.

– Класс!.. – Димка схватил пистолет.

– Это у меня трофейный, – объяснила Антонина Карповна. – Еще с войны. Я ведь в партизанах была. На Брянщине.

– Может, у вас еще и трофейный автомат есть? – с надеждой спросил Ромка.

– Автомата нет, милок. А вот ружье охотничье имеется. От мужа-покойника осталось.

Дорожкина достала из комода охотничье ружье. Двустволку. У Димки мигом созрел план.

– Вы тут отстреливайтесь, – сказал он, – а я в ту квартиру смотаюсь. Отцу звякну. Ясненько?

– Ясненько, милок. – Антонина Карповна зарядила двустволку. – Эх, вспомню молодость.

И началось…

Дорожкина стреляла из ружья. Орешкин палил из пистолета. Бандиты строчили из автоматов… А Димка тем временем перелез на Ромкин балкон и позвонил отцу.

– Полковник Молодцов на проводе.

– Пап, ну где вы там?!

– Уже во дворе. А что случилось?

– Давайте в темпе вальса! Вы что, выстрелов не слышите?! Тут Скелет с Пауком!.. Мы отстреливаемся!..

– Отстреливаетесь?

– Да, у соседки оружие нашлось! Она бывшая партизанка! Но патронов мало!.. Долго не продержимся!

– Держитесь до последнего патрона! – приказал Суперопер. – Мы с Шурой мигом!..

Григорий Молодцов сунул мобильник в карман и выхватил из кобуры пистолет:

– За мной, студент!

Суперопер и практикант помчались к Ромкиному дому, вбежали в подъезди, перепрыгивая через ступеньки, влетели на площадку пятого этажа. Прямо в тыл Костоломову и Кровопущенко.

– Оружие на пол! – властно приказал Суперопер. – Лицом к стене! Руки за спину!..

Бандиты послушно бросили оружие на пол, стали лицом к стене и завели руки за спину. Молодцов ловко защелкнул одному и второму бандиту наручники на руках.

– Ой, – удивился Чайников, – откуда у вас наручники, Григорий Евграфыч?

– Настоящий опер, Шура, в любую минуту должен быть готов арестовать преступника. И не одного. Поэтому я постоянно ношу с собой кучу «браслетов». Ясненько?

– Ясненько, Григорий Евграфыч.

Изрешеченная пулями дверь открылась, и появились Дорожкина с двустволкой и Ромка с «вальтером». А из квартиры Орешкина вышел Димка.

– Ну вы даете, ребята! – с восторгом воскликнул практикант.

– Да что мы, – скромно ответил Ромка. – Это Антонина Карповна дает.

– Точно, – подхватил Димка, – если б не она, мы б сейчас с вами не разговаривали.

– Антонина Карповна, – официальным тоном обратился к Дорожкиной полковник Молодцов. – За оказанную помощь в задержании особо опасных преступников от имени уголовно-то розыска объявляю вам благодарность.

– Ты бы лучше, милок, заместо благодарности мне дверь починил, – сказала бабка. – А то ведь теперь сквозняк будет.

– Угрозыск вам новую дверь поставит, бабуля, – пообещал Суперопер. – Бронированную.

– А может, угрозыск мне заодно и телефончик за бесплатно поставит? – с хитрой улыбкой спросила Дорожкина.

Все засмеялись. (Все, кроме бандитов, разумеется.)

– И телефончик, – согласился полковник.

– Вот спасибо, милок, уважил бабку. Тогда я пойду, полежу маленько. Не по годам мне уже такие встряски.

– Отдыхайте, бабуля. Дальше мы сами управимся.

Дорожкина ушла к себе. А Суперопер, Чайников, Димка и Ромка повели Скелета и Паука в квартиру Орешкина. На допрос.

– Ну что, братва, – Григорий Молодцов закурил «беломорину», – колитесь, кто вам заказал убрать Снегиреву?

– Красная Шапочка заказала, гражданин следователь, – ответил Кровопущенко.

– А сюда кто вас послал?

– Тоже она, – ответил Костоломов. – Заберите, говорит, у пацана электронную книжку. А самого его замочите.

– Неужели так прямо и сказала: «Замочите»? – не поверил в жестокость Хорьковой Чайников.

– Век воли не видать, начальник, – поклялся Костоломов. – Наглухо приказала замочить.

– А где сейчас Хорькова?

– На конспиративной хате. Ждет нашего звонка.

– Ну так позвони ей, Скелет. Не заставляй даму ждать.

– Я б позвонил, гражданин следователь, – ухмыльнулся Костоломов. – Да ваши «браслетики» мешают.

– А я тебе помогу. – Суперопер поставил телефонный аппарат рядом с бандитом. – Какой у нее номер?

Костоломов сказал. Молодцов набрал номер и приложил трубку к уху Скелета.

– Скажешь, чтобы сюда приехала.

– Она велела книжку ей привезти.

– Соври чего-нибудь.

– А врать-то нехорошо, гражданин начальник, – ухмыльнулся киллер.

– Ну тогда сочини что-нибудь.

– Алло, – раздался в комнате голос Хорьковой. (Молодцов включил громкую связь.)

– Это я, хозяйка. Скелет.

– Ну как дела?

– Все в ажуре, хозяйка. Книжка у нас. Мальчишку замочили.

– Неплохо. Везите скорей книжку.

– А может, хозяйка, вы сами сюда приедете?

– А что такое? – подозрительно спросила Красная Шапочка.

– Да пацан больно шустрый оказался. Паука в ногу ножом пырнул. Он теперь идти не может. Надо его до тачки дотащить.

– Так дотащи.

– Мне одному никак, хозяйка. Пацан и меня ножом пырнул. В руку.

– Тоже мне профессионалы, – с презрением сказала Хорькова. – С восьмиклассником не могли справиться. Ладно, сейчас приеду.

Связь оборвалась.

– С восьмиклассником! – воскликну» Ромка. – У меня же в книжке написано: 8 «А» и адрес!

Все недоуменно посмотрели на Орешкина.

– Значит, моя книжка не у Снегиревой, а у Хорьковой!.. Это Хорькова приходила ночью в квартиру Снегиревой, чтобы забрать пульт. А он уже был у меня. Я его сунул в карман вместо своей книжки, когда услышал, что дверь открывается. Хорькова забрала мою книжку и подменила своей. И я ее книжку отдал Снегиревой…

Ромка протараторил это так быстро, что никто ничего не понял. Даже Суперопер.

– Вот что, парень, – сказал он, – давай-ка все то же самое, но помедленнее.