Текст книги "Руки вверх, Синяя Борода"

Автор книги: Валерий Роньшин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Глава XVIII
БЕЛАЯ КОМНАТА

Как же смогла Лика Соломатина, которую неизвестное существо утянуло за ноги под воду, оказаться живой и невредимой?

А вот как.

…Лика открыла глаза. И тотчас вспомнила свой сон. Как она летит в воду. Как ее кто-то хватает за ноги и тащит на дно. Кошмар, одним словом.

Она хотела вскочить с кровати, побежать к Катьке и рассказать ей о своем страшном сне. Но тут Соломатина увидела, что она лежит не на кровати.

Лика лежала в гробу.

Кошмар продолжался. Соломатина с воплем выскочила из гроба и растерянно огляделась. Она находилась в какой-то черной комнате. Горели свечи.

"Это склеп, – с ужасом подумала Лика. – Меня похоронили. Заживо…"

Но, увидев приоткрытую дверь, она чуточку успокоилась. Значит, это не склеп, раз есть выход.

Соломатина подбежала к двери и толкнула ее. Дверь распахнулась. Лика вышла из черной комнаты и оказалась в широком коридоре. Здесь тоже горели свечи.

Из глубины коридора доносилась органная музыка. Лика пошла вперед; по мере того, как она шла, музыка становилась все громче. Вскоре коридор закончился дверью с огромным бронзовым кольцом вместо ручки.

Секунду помедлив, Соломатина потянула кольцо на себя. Дверь со скрипом отворилась. И Лика вошла в огромный черный зал, посредине которого стоял огромный черный стол. А за столом сидели знакомые личности. Доктор Цыпух, одетый во все черное, бледная женщина с ледяными взглядом, ну и, конечно, Кармалютов. Они слушали органную музыку.

Как только Соломатина вошла, музыка сразу оборвалась.

– О, Глория, – воскликнул Кармалютов, и его писклявый голос гулко зазвучал под высокими сводами зала, – Ты уже встала из своей колыбельки?

Теперь Лика ясно понимала, где она находится. В замке Синей Бороды.

– Иди сюда, – ласково поманил ее крохотным пальчиком карлик. – Не бойся. Мы тут все свои. Мертвые…

С сильно бьющимся сердцем Соломатина подошла к столу, не зная, как себя держать и что говорить.

– Мертвые? – растерянно повторила она.

– Да, мертвые, крошка, – улыбнулась бледная женщина. Она курила тонкую черную сигару. – И ты тоже мертвая.

– Я?..

– Да. Ты утонула. Разве не помнишь?..

А доктор Цыпух тебя оживил.

Лика почувствовала, что ее опять, как тогда ресторане, начинает охватывать оцепенение. Она резко замотала головой:

– Что за ерунда!

– Ерунда? – На губах Цыпуха зазмеилась улыбочка. – Нет, девочка, это не ерунда. Мне удалось разгадать тайну смерти, и я научился оживлять покойников…

– Цыпух, – капризно перебил карлик, – а когда ты оживишь моих жен?

– Скоро, Трофим Петрович. Потерпите немного.

Кармалютов посмотрел на Лику.

– Пойдем, Глория, я познакомлю тебе со своими женами. Они в белой комнате.

Карлик цепко схватил Лику за руку и потащил за собой.

Они вышли из зала, но не через ту дверь, в которую вошла Соломатина, а через другую. Показались в полутемном коридоре, на этот раз узком. И пошли через длинную вереницу малых и больших комнат, все как одна с черными стенами, черным полом и черным потолком. Но дверь, у которой они остановились, была белая.

– Прошу, – сказал Кармалютов и толкнул дверь.

Они вошли.

Вниз вели крутые каменные ступеньки.

Комната была ослепительно белая. И на фоне этой бьющей в глаза белизны четко выделялись три гроба, стоящие посредине комнаты. В гробах лежали три красивые девушки.

Лика так и замерла у дверей.

Кармалютов спустился по ступенькам.

– Знакомься, Глория. Это Эдита… – указал он на одну девушку. – Это Ада… – указал он на другую. – А это Нора… – указал он на третью.

"Так вот где похоронены Бам, Блюм и Батэбильяк", – подумала Соломатина.

Все три девушки лежали в гробах словно живые.

Карлик поманил Лику пальцем.

Иди сюда, Глория, поцелуй их… Соломатина в страхе попятилась.

Нет, нет…

– Не нет, а да, – твердо сказал Кармалютов и вдруг, быстро взбежав по ступенькам, обхватил Лику своими тонкими паучьими ручками. – Тогда поцелуй меня, малышка!

С Лики мигом слетело все ее оцепенение.

– Убери руки, урод! – крикнула она, толкнув противного карлика в грудь. Кармалютов, пересчитав все ступеньки, грохнулся на пол.

Соломатина выбежала из комнаты. И помчалась по коридорам куда глаза глядят.

Тук-тук-тук – стучали каблучки по каменному полу.

Тут-тук-тук – билось в груди сердце.

На одном из поворотов Соломатина на всей скорости в кого-то врезалась. И – отшатнулась.

– "Цыпух!" – мелькнуло у нее в голове.

Но это был не Цыпух.

Это был Леденец.

Лика так и застыла на месте, парализованная ужасом. "Ну, все, – обреченно подумал она, сейчас он меня убьет".

Но Леденец, как видно, не собирался ее убивать. По крайней мере, сейчас.

– Сюда! Живо! – приказал киллер. И втолкнул Лику в темную комнату.

На плечо Соломатиной легла тяжелая рука убийцы. Лика задрожала.

Ну чего дрожишь? – раздался в темноте совсем не грозный голос. – А мне твой папа говорил, что ты смелая девчонка.

– Папа? – растерянно пробормотала Лика. – Какой папа?

– А у тебя их что, несколько? Юрий Владимирович Соломатин, вот какой.

Ликины страхи мигом рассеялись.

– Кто вы? – спросила она.

– Константин Зефиров, – точно так же, как в поезде, представился Леденец. И добавил: – Сотрудник частного детективного агентства "БЕРКУТ". Твой персональный телохранитель.

Соломатина сразу вспомнила подслушанный разговор в спальне родителей. И слова отца: "Я кое-что придумал…" Так вот, оказывается, что он придумал – нанял ей телохранителя.

Ну папочка! Ну хитрюга! "Поезжай, – говорит, – в Гусь-Франковск, мы о мамой не возражаем".

– Вас мой папа нанял?

– Тише, – Зефиров приставил к ее губам палец. – Да, твой папа. Меня и Звонареву.

– Какую Звонареву?

– Елену Звонареву, которая вместе с тобой в купе ехала.

– Ленку?! – ахнула Лика, не зная, верить или не верить. – Она ж в университете учится. На историческом.

– Звонарева уже давным-давно университет окончила. И не исторический факультет, а юридический. А потом еще пять лет в милиции отработала, пока к нам в агентство не перешла.

– Ничего не понимаю. А как же "скрытники"?

– Нет никаких "скрытников", И никогда не было.

– А профессор Синицын?

В темноте зазвучал тихий смех.

– И профессора Синицына никакого нет.

Так же, как и киллера по кличке Леденец.

Лика больше не могла сдерживать изумления.

– Bay! – воскликнула она в голос. – Полный улет! Катька просто угорит от такой примочки!

– Тихо, тихо, – сказал Зефиров.

– Но зачем вы всё это придумали? – снова переходя на шепот, спросила Соломатина.

– Это не мы придумали, а твой отец. Он нам с Леной сказал: разыграйте девчонок, чтоб они там, в Гусь-Франковске, не скучали. Или, хуже того, не вляпались в какую-нибудь криминальную историю. Вот мы вас и разыграли.

– А мы все равно вляпались, – гордо сказала Лика.

– Похоже на то, – согласился Зефиров.

Соломатина вдруг насторожилась.

– Послушайте, а вы случайно не врете? Откуда вы про Монастырский остров узнали?

– Из туристического справочника. В нем, правда, в основном, о Ростове говорится, но кое-что есть и о Гусь-Франковске. О том, что здесь Гоголь с Тургеневым останавливались, ну я про Монастырский остров несколько строк.

– А Ленка тогда где?

– Мы с ней разделились. Она Катин телохранитель. А я твой.

– Пока Ленку не увижу, не поверю, – отрезала Соломатина,

– Думаю, ты ее скоро увидишь. Если, конечно, нам удастся отсюда выбраться.

Лике уже было море по колено.

– А давайте открыто пойдем к выходу, – предложила она. – У вас пушка есть?

– Пушка-то у меня есть, – хмыкнул Зефиров. – Но к выходу мы открыто не пойдем. Там полным-полно охранников. И у них тоже есть пушки. И вообще, не нравится мне этот замок. Странные вещи тут творятся. Ты не находишь?

– Еще как нахожу… А вы случайно не знаете, как я здесь очутилась?

Зефиров снова хмыкнул.

– Случайно знаю. Я же за тобой все время слежу. А ты, когда на остров плыла, конечно же не обратила внимания на рыбака, который с лодочки рыбачил.

– Обратила. Так это были вы?

– Я. И когда твою лодку стали раскачивать, я нырнул взглянуть, кто там балуется.

Лика невольно улыбнулась.

– И кто же там баловался?

– Представь себе, некий аквалангист. Я по плыл к нему. Он – деру. А у него ласты. Я оборачиваюсь, гляжу – другой аквалангист тебя за ноги под воду тащит, Я к тебе бросился. И он – деру. А ты уже на дно идешь, рыбок кормить.

Втащил я тебя в свою лодку и начал делать искусственное дыхание. Тут меня кто-то ка-а-к шарахнет по голове. Я и отрубился. Очнулся – тебя нет. Хорошо, у меня в лодке был бинокль.

Оглядел я окрестности и увидел черный "Пежо". А в салоне, на заднем сиденье, мелькнула твоя розовая блузка. Тачка въехала в замок.

Я скорей сюда…

Как вам в замок-то удалось проникнуть?

По стеночке. Я же альпинист со стажем. Со студенческих лет по горам лазаю. Вот навык и пригодился.

Лика озабоченно наморщила лоб.

– А назад мы как будем выбираться? Тоже по стеночке?.. Я, между прочим, не альпинист со стажем.

– Спокойно, девочка. Есть тут один ход. Правда, в нем не очень приятно пахнет и крыс полно, ну да это "брызги моря", как говорит один мой знакомый моряк. Идем.

И они, выйдя из темной комнаты, крадучись, двинулись по коридору.

Глава XIX ТАЙНА ВОСКОВЫХ ДЕВУШЕК

– Я просто угораю от такой примочки! – воскликнула Орешкина, когда Соломатина, Зефиров и Лена Звонарева, дополняя друг друга, рассказали ей, как все было на самом деле.

– Да, ваш прикол покруче нашего будет, – признал Егор. – Скажи, Ник?

– Классный прикол, – согласился Никита и с восхищением посмотрел на Лику. – И как это ты не испугалась Кармалютову по зубам врезать?!

– А чего тут пугаться? – покраснев, ответила Соломатина (рассказывая этот эпизод, она его слегка приукрасила). – Так врезала, он аж вверх тормашками полетел.

– Слушай, Ленка, а зачем ты меня на кладбище напугала? – спросила Катька.

Звонарева рассмеялась.

– Да ты сама напугалась.

– Здрасте. Появилась вся в белом, как привидение…

– Да какое привидение? Сейчас же жарко. Я и надела свой белый сарафан.

– А красная роза? Я, как ее увидела, сразу подумала, что Леденец тебя убил и в волосы розу воткнул.

Теперь засмеялся и Зефиров.

– А ведь и правда, это я ей розу подарил. Лена любит красные розы. Ну а я люблю Лену…

Звонарева порозовела от смущения.

– Костик, перестань.

– А почему? – улыбался Зефиров. – Мы же с тобой скоро поженимся.

Лена засмущалась еще больше и постаралась вернуть разговор в прежнее русло.

– Когда ты, Катя, побежала в мою сторону, я решила, что тебе грозит опасность. Ну и позвала тебя. Я же твой телохранитель. А ты – бац! – в обморок грохнулась.

– Еще бы мне не грохнуться, – возмущенно фыркнула Орешкина. – За мной два "окровавленных мотоциклиста" гонятся, и вдобавок ты с красной розой появляешься.

– А я увидела, что это обыкновенные мальчишки, и снова спряталась.

– А "космонавтов" с гробом вы видели? – спросил у Лены Егор.

– Не только видела, я за ними в подвал пробралась.

– И что там?1 – чуть ли не одновременно воскликнули Катька и Никита.

– Два больших ящика. И принесли они ящик, а не гроб.

– Ну-ка, ну-ка, поподробнее, – заинтересовался Зефиров. – Что еще за космонавты?

И теперь уже близнецы и Лена с Катькой, перебивая друг друга, стали рассказывать про "космонавтов".

– А тебе не удалось посмотреть, что в этих ящиках? – спросил у невесты Зефиров.

– Удалось. Как только "космонавты" ушли" я заглянула во все три ящика. В них были друг гие ящики, но уже металлические.

– А в эти ящики ты заглянула?

– Нет. Они запаяны.

Зефиров с тревогой смотрел на Лену.

– Ты долго находилась в подвале?

– Не очень. А что?

– Ничего. Потом скажу. Сейчас нам надо разобраться с замком Синей Бороды.

– Мальчишки и девчонки загалдели:

– В замок проберемся, да?!

– Кармалютова похитим?!

– Устроим ему допрос!

– Пускай только попробует не расколоться!

– Тише, тише, братцы-кролики, – улыбнулся Зефиров. – Я предлагаю вот какой план. Сейчас ты, Лика, пойдешь в милицию и расскажешь, как на тебя напал аквалангист, и как ты очнулась в замке Кармалютова и обнаружила белую комнату с тремя девушками.

– И что дальше? – не совсем понимала Соломатина.

– Ты покажешь оперативникам, где эта комната, и послушаешь, что будет говорить Кармалютов в свое оправдание. Поняла?

– Поняла.

– А можно и мне с Ликой? – спросила Катька.

– Конечно. Когда все выясните, приходите в гостиницу "Дон". Мы с Леной там остановились…

– Ой, Костя, – вдруг вспомнила Лика, – а для чего ты мне свидание у вокзала назначил? Я так и не въехала.

– И я не въехала, – сказала Катька. – Пригласил на свидание, а сам не пришел.

– Тут и въезжать-то не во что. Все это я сделал для того, чтобы вы, пошевелив мозгами, пришли к выводу, что вам следует заглянуть в папку № 6.

– Именно так мы и поступили, – с гордостью сообщила Орешкина, и, печально вздохнув, добавила: – Жалко, что нет никакой гробницы с сокровищами. Выходит, не придется мне мир посмотреть…

– Ив ванне с молоком искупаться, – с улыбкой добавила Соломатина.

– Какие твои годы, – сказал Зефиров Катьке. – Успеешь еще и мир поглядеть, и в молоке выкупаться. В общем, девчонки, шуруйте в милицию.

И подруги пошли в милицию.

Майор Сидорчук все еще доедал куриный суп с макаронами. А может, добавки себе налил.

– Ну что, пигалица, отыскалась? – подмигнул он Лике.

– Отыскалась.

– Хотите, девчата, я вам супчик налью? Похлебаете маленько.

– Федор Иванович, – деловито произнесла Орешкина. – Мы пришли к вам не суп хлебать, а сделать официальное заявление.

– Во как! Ну, делайте.

Катька толкнула подругу локтем.

– Анжелика, давай.

Лика откашлялась и сделала заявление. О том, как ее схватили за ноги и утащили под воду, о том, как она оказалась в замке Синей Бороды, и о том, как она увидела в белой комнате три черных гроба.

Когда Лика закончила, Катька сказала:

– Как видите, Федор Иванович, Шляпникова была права, когда говорила вам, что в Гусь-Франковске каждый год совершается убийство.

– Ну это мы еще поглядим-, права ваша Шляпникова или нет. – Сидорчук вытащил из тарелки куриное крылышко и принялся его обсасывать со всех сторон. – Как девиц-то звали?

– Нора Блюм, Эдита Вам и Ада Барбильяк, – перечислила Соломатина.

Майор подошел к открытому окну и, выглянув во двор, крикнул:

– Шмаков, зайди ко мне на минуту!

В кабинет вошел сержант Шмаков.

Слушай, Шмаков, сгоняй-ка на рынок и купи свежих огурчиков, укропчику, лучку зеленого, редисочки… в общем, все, что для окрошки требуется. Уяснил?

Так точно!

Ну беги.

Шмаков убежал. Сидорчук позвал Шпакова. Явился сержант Шпаков.

Квас готов? – спросил у него майор.

Давно готов! – отрапортовал Шпаков.

Сейчас Шмаков с рынка зелень принесет. Сделаешь окрошку.

Слушаюсь!

– А я отлучусь на полчасика. – Сидорчук заговорщически подмигнул Катьке с Ликой.

Мы тут с девчатами решили одно секретное дельце обтяпать. Верно, пигалицы?!

…Подъемный мост был опущен. Майор Сидорчук уверенно надавил кнопку звонка и держал ее до тех пор, пока дверь не открылась и не вышел мордатый охранник.

Он окинул хмурым взглядом Сидорчука, затем Лику с Катькой.

С чем пожаловали?

С обыском, – бодро ответил майор. – Ну-ка, посторонись, малец

Отодвинув двухметрового громилу в сторону, Сидорчук уверенно вошел во двор замка. Подруги вошли вслед за майором.

Тотчас появилась Фанни.

Девчонки ее поначалу и не узнали. Фанни была в обыкновенной ситцевой кофточке и в цветастой юбке с оборочками. И лицо у нее было не бледное.

Здравствуйте, – доброжелательно поздоровалась она и посмотрела на Лику. – Куда это ты пропала, а, крошка?

Окрошка?! – встрепенулся Сидорчук.

Я уже волноваться начала, – продолжала Фанни. Она перевела взгляд на Сидорчука. – Хотите виноградного вина, майор?

Сидорчук, сняв милицейскую фуражку, вытер ладонью вспотевший лоб.

– Да, пожалуй, не откажусь.

Катька дернула Сидорчука за милицейские брюки. – Федор Иваныч…

Ах, да, – спохватился Сидорчук. – Вы вот что, гражданочка, покажите-ка, что у вас тут за белая комната?

Прошу, – ни капли не испугавшись, сказала Фанни.

И повела их в замок. В белую комнату. Спокойно открыла белую дверь и снова сказала:

– Прошу…

Девчонки и Сидорчук вошли.

Все так же посреди комнаты стояли три черных гроба. И все так же лежали в гробах три девушки.

Угу-у, – пробурчал под нос Сидорчук. – Стало быть, улики налицо.

Ошибаетесь, майор, – усмехнулась Фанни. – Это не улики. Приглядитесь повнимательнее.

Сидорчук пригляделся.

Во как! – удивленно воскликнул он. – Отличная работа!

Какая работа? – не поняли девчонки.

Это же куклы! – сказал майор.

Совершенно верно, – подтвердила Фанни. – Восковые куклы. Сделаны в Англии. По спецзаказу.

Подруги подскочили к гробам. И ясно увидели, что в гробах лежат восковые фигуры. Сидорчук достал мятую пачку сигарет.

И что все это значит? – спросил он, закуривая.

А то и значит, майор, что мой муж, Трофим Петрович Кармалютов, очень болен.

В каком смысле?

Фанни постучала пальцем по лбу.

Вот в таком. Он нуждается в серьезном лечении.

Я ж тебе говорила, что Кармалютов шизофреник! – воскликнула Катька, победно глянув на Лику. И, спохватившись, добавила, обращаясь к Фанни:

Ой, извините, пожалуйста.

– Ничего, – сказала Фанни. – Только он не шизофреник, девочка, а параноик.

Параноик? – удивленно повторила Орешкина. – Это же совсем чокнутый. А ваш муж вроде еще не совсем…

Ну, может, и не параноик. Я плохо разбираюсь в медицинской терминологии. Надо у лечащего врача уточнить…

А кто его лечащий врач? – спросила Соломатина, уже догадываясь – кто.

Доктор Цыпух, – подтвердила Фанни Ликину догадку.

А где он? – осведомился Сидорчук.

Вольдемар повез мужа в Ростов. На ежемесячное обследование. В Ростовской психиатрической лечебнице есть необходимое оборудование.

– Так что же все это значит? – снова спросил Сидорчук, указывая сигаретой на восковые фигуры.

– Сейчас объясню…

И Фанни начала объяснять:

Особенность душевной болезни, которой страдает мой муж, заключается в том, что она протекает неровно, в виде приступов. Приступы эти, как правило, бывают весной. Именно в это время года мой муж начинает идентифицировать себя с Синей Бородой…

Чего он начинает? – не понял Сидорчук.

И-ден-ти-фи-ци-ро-вать, – по слогам повторила Фанни. – Ему начинает казаться, что он – это не он, известный бизнесмен Трофим Петрович Кармалютов, а Синяя Борода. Вы читали, майор, в детстве сказку Шарля Перро "Синяя Борода"?

– Я в детстве вообще ничего не читал, – признался Сидорчук. – Но это не важно. Про должайте.

Фанни продолжила:

…И еще ему кажется, что он женат на восемнадцатилетней девушке. Он выдумывает ее имя, фамилию, покупает для нее дорогие подарки и одновременно с этим хочет ее убить. Это состояние опасно тем, что в такие моменты мой муж действительно способен убить какую-нибудь восемнадцатилетнюю девушку. Поэтому доктор Цыпух разработал для него специальный курс лечения. Если не углубляться в терминологию, этот курс можно назвать – "клин клином вышибают". Суть его заключается в том, чтобы наяву погрузить Трофима Петровича в атмосферу, которая существует только в его больном воображении. Вы уже, наверное, заметили, как у нас в замке все устроено. Горящие свечи, черные залы… – Фанни взглянула на Лику. – Отсюда и все наши "загробные" разговоры, крошка. Поэтому не обижайся, что мы тебя чуточку напугали. Все это делается для того, чтобы Трофим Петрович поскорее справился с приступом и опять сталь полноценным бизнесменом…

А куклы зачем? – спросила Катька.

Сейчас дойдем и до кукол. Как я уже сказала, приступы внезапного сумасшествия у мужа бывают весной. Причем в одно и то же время.

День в день. Приступ начинается с того, что Трофим Петрович сообщает мне, своей законной жене, что женился на восемнадцатилетней девушке. Называет ее имя и фамилию. Как только он это говорит, я сразу понимаю – приступ начался – и везу его сюда, в Гусь-Франковск, к доктору Цыпуху. А доктор Цыпух идет в местную газетку и помещает в ней объявление-некролог. Что такая-то девушка умерла. Потом он дает эту газету Трофиму Петровичу – вот, смотрите, ваша молодая жена умерла. А еще мы ему показываем восковую куклу в гробу, чтобы Трофим Петрович воочию увидел, что его воображаемая жена действительно скончалась. Вот и все.

Чего только в жизни не бывает, – заметил – Сидорчук, покуривая сигарету.

Мы с Вольдемаром проводили этот эксперимент три раза, – продолжала Фанни. – Первый раз – когда мой муж "женился" на Аде Барбильяк, второй раз – когда он "женился" на Норе Блюм, и третий раз – когда он "женился" на Эдите Вам…

А о смерти Светланы Несмеяновой вы объявление в газету не давали? – спросила Катька.

Несмеянова? Первый раз слышу… В этом году Вольдемар вообще не давал никаких объявлений в "Вечерний Гусь-Франковск", потому что у Трофима Петровича не было приступа.

А зачем тогда вы его сюда привезли? И зачем внушаете ему, что он мертвец?

– Для профилактики, – ответила Фанни.

Катька пристально на нее посмотрела. Фанни занервничала.

– Что ты на меня так смотришь, девочка?

Вы не можете не знать Светланы Несмеяновой – медленно проговорила Орешкина. – Она похоронена на Монастырском острове. Без вашего разрешения ее там не могли похоронить, ведь остров – ваша собственность.

Не моя, а моего мужа, – ответила Фанни. – Да, теперь я вспомнила. Так звали девушку, которая утопилась. У нее на Монастырском кладбище похоронен прапрадедушка, и поэтому родственники имели право похоронить там и Несмеянову. Что они и сделали.

А как я оказалась в замке? – спросила Соломатина.

Тебя доктор Цыпух привез. Он ехал сюда на своей машине и увидел Трофима Петровича, который вытаскивал из воды какую-то девочку. Дело в том, что мой муж обожает рыбалку. Подводную рыбалку… – уточнила Фанни. – Вот и вчера, взяв с собой акваланг и подводное ружье, он пошел рыбачить, но вместо рыбы вытащил тебя, крошка…

И как он это объяснил?

– А никак. Он наотрез отказался что-либо объяснять…

Сидорчук надел фуражку.

Ну что ж, все ясно. Извините, гражданочка, за беспокойство.

Ничего, ничего, – сказала Фанни.

По закону я вообще-то обязан допросить вашего мужа, – продолжал Сидорчук. – Ну да Дуракам закон не писан, – добавил он, имея в виду, конечно, не себя, а Кармалютова. – А на рыбалку вы его больше не пускайте. А то, не ровен час, утопит кого-нибудь…

– Не пущу, – заверила майора Фанни.

Девчонки и Сидорчук вышли за ворота замка.

– Ну, теперь, надеюсь, девчата, вы убедились, что Гусь-Франковск – это тихий омут? Как видите, нет никаких кровавых убийств, а есть просто больной человек… Фу-у, ну и жарища. – Сидорчук стер с лица капельки пота. – Пошли-ка" девчата, холодной окрошки похлебаем.

Спасибо, Федор Иваныч, – отказалась Лика.

Как-нибудь в другой раз, – добавила Катька.

– Ну тогда будьте здоровы. – Сидорчук шутливо погрозил пальцем. – И смотрите, больше не пропадайте.

– Не пропадем, Федор Иваныч! – бойко откликнулись девчонки.

И они разошлись в разные стороны.

Подруги отправились в гостиницу "Дон", где их ждали Зефиров с Леной и Егор с Никитой" А майор Сидорчук отправился в милицию, где его ждали Шпаков, Шмаков и окрошка.