Текст книги "Руки вверх, Синяя Борода"

Автор книги: Валерий Роньшин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Глава III
МУЖЧИНА С РАЗНОЦВЕТНЫМИ ГЛАЗАМИ

Повисла долгая пауза.

Был слышен только перестук колес да дребезжание чайных ложечек в стаканах. Первой нарушила молчание Лика.

– Кто… кто убил? – спросила она.

Лена достала из кармана платочек и вытерла слезы.

– Убийца, кто ж еще…

Девчонки молчали, ожидая продолжения.

– Аркадий Петрович как раз из Новгорода вернулся, – начала рассказывать Лена. – И вечером

позвонил мне. Он был такой счастливый. В Новгородском историческом архиве ему удалось обнаружить новые документы о "скрытниках". Не просто отрывочные материалы, а целую палку, полностью посвященную секте… Папку № 6, – с печальной улыбкой добавила девушка, кивнув на свою сумку. – Вон она у меня в сумке лежит. А Аркадия Петровича нет и теперь уже никогда не будет…

Катька и Лика ничего не ответили. А что тут скажешь?..

Лена продолжала:

– Архивные документы не разрешается выносить за пределы архива, но Синицын уговорил директорами тот разрешил ему взять папку в Петербург. "Леночка, срочно приезжайте ко мне, – кричал Аркадий Петрович по телефону. – Это уникальнейшая находка… уникальнейшая…"

Я, разумеется, поехала. Документы, в самом деле, оказались уникальными… Главное, что папку № б не открывали лет пятьдесят…

– Ни фига себе заявочки, – изумилась Катька. – А как такое может быть?

Лика дернула подругу за рукав.

Катя…

Ой, извини, Лен, – спохватилась Орешкина.

– Да ничего. Просто не все документы хранящиеся в архивах, имеют право разбирать рядовые сотрудники. К некоторым документам допускаются только кандидаты или доктора наук.

А есть такие документы, с которыми должны работать исключительно академики… Но эта работа – малооплачиваемая, поэтому ни доктора наук, ни академики не спешат ею заниматься.

И многие материалы пылятся в архивах неразобранными целые десятилетия…

Лена замолчала.

Девчонки ее не торопили, понимая, что начнется самая тяжелая часть рассказа.

– Мы просидели почти до одиннадцати вечера и успели просмотреть лишь половину материалов. Перед уходом я попросила Аркадия Петровича дать мне папку с собой. Когда мы уже прощались, в дверь позвонили. Аркадий Петрович открыл. На пороге стоял мужчина лет тридцати. Он представился как студент-заочник исторического факультета, сказал, что сегодня уезжает к себе домой, в Пензу, и что ему очень хотелось бы поговорить с профессором Синицыным, которого он считает своим кумиром… Меня не насторожил этот поздний визит. Студенты часто приходили к Аркадию Петровичу – поблагодарить за лекции. А так как профессор жил один, то он ничего не имел против подобных посещений… Мне только не понравилось, что мужчина все время причмокивал. Я даже вначале не поняла, откуда этот звук. И только потом до меня дошло – он сосал леденец. Я, помню, тогда еще подумала: "Пришел к своему кумиру, а сам леденец сосет". Как-то не вяжется… Правда, девочки? Подруги одновременно кивнули.

И еще на меня произвело неприятное впечатление то, что у него были глаза разного цвета.

Как это – разного цвета? – удивилась Лика.

Один глаз зеленый, а другой коричневый… И что уж совсем мне показалось странным – мужчина держал в руке красную розу. Я понимаю, если б он к девушке на свидание пришел. А тут к профессору – и вдруг с розой.

Действительно, странно, – сказала Катька.

В общем, я ушла от Аркадия Петровича с тревожным чувством. Домой я добралась где-то через час и сразу ему позвонила. Он не взял трубку. Через полчаса я перезвонила. Он опять не взял трубку. Я звонила еще несколько раз, но так и не дозвонилась… – Лена помолчала. – На другой день я пошла в университет. И узнала, что профессор Синицын убит…

Девушка замолчала; теперь уже надолго. Девчонки тоже молчали.

Снова слышался только перестук колес да дребезжание ложечек в стаканах.

– Ты думаешь, Лен, профессора убил студент-заочник? – спросила Лика.

Вне всяких сомнений.

А мотив? Катька передернула плечами:

Ой, да ясно, какой мотив. Профессор ему пару на экзамене влепил, вот он и решил отомстить.

Нет, тут дело не в экзамене, – сказала Лена. – Я ведь сразу пошла на заочное отделение уточнить, есть ли у них заочник из Пензы. Так вот, никакого заочника из Пензы на историческом факультете нет.

Может, это был грабитель, – предположила Соломатина. – Узнал, что профессор живет один, и решил его ограбить.

Девушка покачала головой.

Тоже нет. Я разговаривала со следователем, и он мне сказал, что из квартиры ничего не украдено. Деньги, ценности и антиквариат остались нетронутыми. Правда, этот "заочник" перевернул всю квартиру вверх дном. По-видимому, что-то искал…

А что он мог искать?

– Кто его знает… И еще одна странность.

Красная роза, которую принес убийца, была в руке у мертвого профессора.

– Да-а… – протянула Катька.

– Я, конечно, обо всем рассказала следователю. И про красную розу, и про леденец…

– Надо было еще про разноцветные глаза рассказать, – заметила Лика. – Это же особая примета.

Никакая это не особая примета. Сейчас можно любые глаза сделать. Хоть серо-буро-малиновые. С помощью контактных линз. А вот насчет леденца… – Лена помолчала.

Что насчет леденца? – нетерпеливо спросила Катька.

У милиции, оказывается, есть сведения на киллера по кличке "Леденец". Он уже десять лет в розыске числится. Так вот, этот Леденец всегда вкладывает в руку жертвы красную розу.

А зачем? – удивилась Соломатина.

Маньяк, – уверенно сказала Орешкина. – Серийный убийца. Красная роза у него вроде как визитная карточка.

Лена кивнула.

Следователь мне то же самое говорил.

Так ты опознала Леденца?

У них нет ни его фотографии, ни даже фоторобота. Следователь сказал, что у него незапоминающаяся внешность. Все свидетели помнят, что преступник сосал леденцы, но о его внешности никто ничего толком сказать не может…

И ты тоже не запомнила?

Представьте себе, нет.

Да-а, – снова протянула Катька. – При таком раскладе милиция его еще десять лет искать будет.

И не найдет, – прибавила Лика. – Эх, надо было это дело Супероперу поручить. Он бы мигом Леденца отыскал.

Какому Супероперу?

Григорию Молодцову. Он самые запутанные преступления как семечки щелкает. Скажи, Кать?

Ага, – сказала Орешкина и похвасталась. – Мы с Ликой не раз ему помогали опасных преступников ловить.

Мы и еще Ромка с Димкой, – справедливости ради уточнила Соломатина, хоть и была в ссоре с Ромкой Орешкиным.

На Лену рассказ о Суперопере не произвел никакого впечатления.

– Даже если милиция и найдет убийцу, что толку? – с горечью сказала она. – Аркадия Петровича все равно не оживишь.

Катька вдруг порывисто вскочила.

Вот черт!

Кать, ты чего? – с недоумением посмотрела на подругу Соломатина.

Я его видела недавно…

Кого "его"? – спросила Лена. – Аркадия Петровича?

Да нет. Леденца. Я пошла умываться, а там очередь, – стала сбивчиво рассказывать Орешкина. – И мужик какой-то все время губами чмокал. Чмокает и чмокает. Прямо достал своим чмоканьем…

Ну и что? – спросила Лика.

Так он же леденец сосал!

– По-твоему, леденцы только киллеры сосут?

Лена в волнении переплела пальцы.

– Господи. Это убийца… убийца… – испуганно залепетала она.

Катька начала срочно давать задний ход.

– Да брось ты, Ленка. Не бери в голову. Действительно, мало ли кто леденцы сосет.

Нет, это убийца… – продолжала лепетать девушка. – Я теперь поняла, что он искал у Аркадия Петровича. Ему нужны были документы…

Какие документы?

– Те, что Синицын из Новгорода привез.

В папке № 6. Леденец догадался, что папка у меня… Я погибла… погибла…

Тревожное состояние девушки передалось девчонкам.

Они нервно заерзали.

Кать, а у того типа какие глаза были?

Да я не приглядывалась.

Может, сходишь, посмотришь?

А может, ты сходишь?

А чего это я?

А я – чего? Иди ты.

Так я же не знаю, в каком он купе.

В пятом, – быстро сообщила Орешкина. – Я видела, как он туда вошел.

И что я ему скажу?

Да просто в глаза посмотри.

Нет-нет! – воскликнула Лена. – Это покажется ему подозрительным. Ты, Анжелика, у него время спроси.

Соломатина встала.

– Ладно. Ждите. Я сейчас.

Она вышла из купе.

Катька и Лена стали ждать. Лена закурила сигарету. Катька забарабанила пальцами по столу.

Время томительно тянулось.

Вдруг дверь отворилась. Лена с Катькой подскочили, словно их током ударило.

– Извините, – сказала женщина, закрывая дверь.

Опять потянулись минуты томительного ожидания.

Наконец, Соломатина вернулась. Ни слова не говоря, она схватила со столика бутылку кока-колы и присосалась к горлышку.

– Ну что, что?! – не выдержала Катька. – Говори!..

Лика допила колу и, глубоко вздохнув, сказала: – У него разноцветные глаза.

Глава IV
ВЕЖЛИВЫЙ КИЛЛЕР

Все, девочки, – обреченно сказала Лена. – Теперь он меня убьет.

А может, это не Леденец? – неуверенно произнесла Катька. – Подумаешь, глаза разного цвета. Может, он просто одну контактную линзу посеял.

Нет, это Леденец, – твердо ответила Лика. – Когда я вошла к нему в купе, он держал в руке… красную розу.

Лена испуганно вскрикнула.

– Он ее приготовил для меня! Боже, я погибла, погибла!.. – Девушка горько заплакала.

Подруги растерянно смотрели на плачущую Лену.

– Давайте обо всем проводнику расскажем, – предложила Соломатина.

А что проводник? – сказала Катька. – Он же без оружия, а у Леденца, наверняка, пистолет, а может, даже автомат.

Проводник вызовет поездную охрану.

Ты думаешь, в поезде есть охрана?

Должна быть. А если нет, он свяжется с милицией. И на ближайшей станции Леденца арестуют.

А вдруг проводник заодно с Леденцом, – всхлипывая, проговорила Лена. – Они ж тогда не только меня, они и вас, девочки, убьют.

От такой перспективы подруги невольно поежились.

Да с какой стати проводник будет заодно с убийцей? – неуверенно сказала Лика.

Ты хочешь это проверить? – осведомилась Катька. – Ну сходи, проверь.

Хорошо, – сказала Соломатина, – предположим, этот проводник заодно с убийцей. Давайте тогда обратимся к другому проводнику. Не могут же абсолютно все проводники в поезде быть сообщниками Леденца.

Ах, Анжелика, ты не понимаешь, – взволнованно заговорила Лена. – Леденец – профессиональный убийца. Его лучшие сыщики десять лет поймать не могут. А какие-то милиционеры с захолустной станции возьмут и сразу арестуют?.. Да он их как цыплят перебьет. А вместе с ними уложит еще по л вагона пассажиров.

Может, тебе потихоньку сойти на ближайшей станции? – предложила Лика.

– Ничего не выйдет, – со вздохом сказала Катька. – Поезд теперь до самого Ростова не остановится. Я расписание смотрела.

Лена обхватила голову руками.

Господи, что же делать, что же делать?!

Давайте никому дверь не будем открывать Закроемся на замок и будем сидеть как мышки.

"Как мышки", – саркастически повторила Орешкина. – Да Леденец даст по дверям очередь из автомата – и от нас одни воспоминания останутся. Уж если он решил Ленку убить, то его никакая закрытая дверь не остановит.

Прямо хоть с поезда прыгай, – невесело пошутила Лена.

– А что, это мысль! – встрепенулась Катька.

– Ну ты даешь, Кать, – сказала Лика. – Как ты себе это представляешь?!

– Как в кино показывают. Раз – и прыгнула.

– На полном ходу?!

– А что такого? Только прыгать надо по ходу поезда.

Лена попыталась представить:

– Значит, выхожу я в тамбур, открываю дверь и… Ой, нет, я не смогу.

Да и дверь в тамбуре наверняка закрыта, – сказала Лика.

Скорее всего, закрыта, – согласилась Катька и, секунду подумав, выдала: – Тогда тебе, Ленка, придется в окно прыгать.

На это фантастическое предложение девушка даже отвечать не стала.

Поезд между тем бодро бежал по рельсам, на небе весело сияло солнце, а в воздухе радости носились птицы… В купе же весельем и не пахло. Все сидели с мрачными лицами.

Прошло минут десять.

– О! – вдруг воскликнула Орешкина, подскочила на месте. – Есть другой план! Надо рвануть стоп-кран!

– Да ты что?! – ахнула Лика.

А что?! Я электричку два раза стоп-краном останавливала. – И Катька начала быстро излагать свою идею: – Поезд остановится; ты, Ленка, выберешься через окно и позвонишь в милицию.-.

Откуда я позвоню?

Да откуда угодно. Вон сколько деревень, – кивнула Орешкина на окно. И тут же, не откладывая дела в долгий ящик, попыталась опустить оконную раму. – Лик, помоги.

Лика ухватилась за скобу. Бесполезно. Окно было закрыто намертво.

Ладно, – сказала Катька. – В туалете окно открыто. Там еще и лучше вылезать.

А если я у туалета с Леденцом столкнусь?

Не столкнешься. Мы. его отвлечем. Лика ему в купе будет зубы заговаривать.

Я?! – Соломатина тут же представила, как она сидит с убийцей в купе и заговаривает ему зубы. От этой картинки ей чуть плохо не стало. – Ой, нет, Кать, давай лучше ты.

Катька не спорила.

– Давай я, А ты тогда стоп-кран дернешь.

Теперь Соломатина представила, как она дергает стоп-кран, и ей опять чуть плохо не стало.

Ой, нет, Кать. Лучше ты стоп-кран дерни.

Но я же не могу дергать стоп-кран и одно временно заговаривать Леденцу зубы, – резонно возразила Орешкина.

– Ладно, – со вздохом сказала Лика. – . Я пойду зубы заговаривать.

В общем, девчонки, план у нас такой, – деловито произнесла Катька. – Лика заговаривает зубы Леденцу. Я дергаю стоп-кран. Ты, Ленка, вылезаешь в окно и звякаешь в милицию. Милиция в Ростове встречает наш поезди арестовывает киллера. Как видите, все очень просто.

Ага, – сказала Соломатина, – проще некуда.

Запиши, Ленка, наш адрес в Гусь-Франковске. Потом за вещами приедешь.

Несмотря на то, что ей грозила смертельная опасность, Лена вдруг заволновалась из-за папки № 6.

– Может, я ее с собой возьму? А то как бы вы, девочки, ее не потеряли.

– Ничего с твоей папкой не случится, – отмахнулась Орешкина. – Давай пиши адрес. Покрышкина, двенадцать.

Девушка записала.

А номер квартиры?

Это частный дом.

Наступил момент решительных действий.

– Ну, Лик, иди, – сказала Катька. – Ни пуха ни пера.

Соломатина вышла в коридор, но тут же вернулась.

– Надо же какую-нибудь причину выдумать" – Спроси у него, который час посоветовала Лена.

Я уже спрашивала.

Тогда скажи, что у тебя "молния" на сумке сломалась, – предложила Орешкина. – Попроси починить.

Но у меня "молния" не сломана.

Сейчас будет сломана. – Катька взяла Ликину сумку и изо всех сил рванула замочек на "молнии". – Держи.

Соломатина опять вышла в коридор. Подойдя к двери пятого купе, она робко постучала.

– Да, да, – раздался приятный мужской голос. – Входите.

Лика вошла. Кроме Леденца в купе больше никого не было.

– Здрасте, – сказала Соломатина.

Киллер доброжелательно улыбнулся.

Добрый день. Снова хотите узнать, который час?

Нет, – Лика тоже улыбнулась. – "Молния" вот у сумки сломалась. Вы не посмотрите?

– Посмотрю. Присаживайтесь" пожалуйста.

"Ишь, какой вежливый убийца", – подумала Соломатина.

Киллер сосал леденец.

– Хотите? – протянул он Лике открытую пачку с леденцами. – Кисленькие.

Нет, спасибо.

А я люблю леденцы, – принялся разглагольствовать убийца. – Вот жвачку не люблю. А леденцы просто обожаю. Знаете, как у Маяковского?.. – Он с подъемом продекламировал:

 
От леденцов схожу с ума!
Вы мне поверьте!
Я их готов сосать
до самой смерти!
 

– А как вас зовут? – переходя на прозу, интересовался Леденец.

"Соврать?.. не соврать?.." – прикинула Соломатина. И решила не врать.

Лика.

А меня Константин Зефиров. Можно просто Костя.

Он протянул руку. Лике пришлось ее пожать. Рука у киллера была жесткая и сухая.

Я, наверное, кажусь вам очень старым?

Да нет. Не очень.

Знаете, сколько мне лет?

Сколько?

Угадайте.

Лет тридцать.

– Не угадали. Мне двадцать пять лет.

"Как же, ври больше, – подумала Соломатина. – Тебе тридцатник с хвостиком".

А вам сколько? – спросил Зефиров. – Подождите, не говорите. Я тоже попытаюсь угадать. Шестнадцать?..

Четырнадцать.

Вы в седьмой класс перешли?

В восьмой.

А едете куда? В Ростов?

Да. В Ростов.

А родились где? В Питере?

Да. В Питере, – односложно отвечала Лика, думая при этом: "И чего он все выспрашивает?"

Она уже вся взмокла от напряжения. Еще бы. До сих пор ей как-то не приходилось разговаривать с убийцами.

– Я тоже в Питере родился, – охотно рассказывал Леденец. – И очень люблю этот город.

Знаете, как у Пушкина:

 
Люблю тебя,
Петра творенье,
Люблю твой строгий, стройный вид,
Невы державное теченье,
Береговой ее гранит."
 

Он вновь перешел на прозу:

– Но тем не менее я решил на время покинуть Петербург. Надо отдохнуть после одной работенки.

"Это он имеет в виду убийство профессора Синицына", – тотчас поняла Соломатина. Зефиров наклонился над сумкой.

Поглядим, что у вас за авария… О-о, да здесь без инструмента не обойтись. – Он встал. – Схожу к проводнику. Может, у него плоскогубцы найдутся.

А проводник в соседний вагон ушел, – поспешно сказала Лика. – Я видела.

Леденец снова сел.

– Ну что ж, попробуем подручными средствами. – Он полез в карман и достал перочинный нож.

А поезд все ехал и ехал, ехал и ехал… "Когда же Катька дернет стоп-кран?" – Ј нетерпением думала Соломатина.

– Лика, а вы… – хотел задать очередной вопрос Зефиров.

Но тут раздался страшный скрежет.

Лику бросило вперед. Прямо на Леденца А Леденца бросило назад. Прямо на стенку.

Толчок!

Еще толчок!

И теперь уже Лику бросило на стенку, Леденца – на Лику.

Так их кидало из стороны в сторону раза четыре. Сверху сыпались всевозможные предметы: коробки, пакеты, сумки… По полу катались пустые бутылки, упавшие со стола… Наконец, толчки прекратились. Поезд остановился.

В коридоре раздались встревоженные голоса:

Что такое?..

В чем дело?..

Леденец выскочил из купе. "Он все понял! – запаниковала Соломатина. – Сейчас он убьет Ленку!.."

Она со страхом ждала выстрелов.

Через минуту Зефиров вернулся.

Представляете, кто-то сорвал стоп-кран. Причем в нашем вагоне.

Да что вы говорите? – Лика изобразила на лице удивление. – А зачем?

Кто ж его знает.

Поезд плавно тронулся с места. И начал быстро набирать скорость.

"Успела Ленка выпрыгнуть или не успела? – с тревогой думала Соломатина. – Успела или не успела?.."

– Смотрите, что мне проводник дал. – Леденец показал плоскогубцы. – Теперь я ваш замочек мигом починю.

– Классно. – Лика встала. – Я сейчас приду.

Выйдя из купе Зефирова, она чуть ли не бегом направилась к своему купе.

Подергав ручку, Соломатина поняла, что дверь закрыта на замок. Она постучала. Два удара, пауза, еще два удара.

– Лика, ты? – раздался из-за двери напряженный голос Орешкиной.

– Я.

Дверь открылась. Лика быстро вошла.

– Ленка выпрыгнула? – первым делом спросила она.

– Наверное. Я не знаю.

– Ты разве не проверила?

– Какой там "проверила". Меня чуть не застукали, когда я стоп-кран дергала. Хорошо, он напротив наших дверей расположен. А ты как?

– Нормально.

– О чем говорили?

– Стихи мне читал. Маяковского, потом Пушкина.

– Надо же, какой культурный киллер, – поразилась Катька. – А еще что?..

– Спрашивал, сколько мне лет, куда еду…

– Надеюсь, ты не сказала, что в Гусь-Франковск?

– Что я – дура? Я сказала, в Ростов.

– Молодец.

Лика без сил опустилась на сиденье.

– Ой, я так дергалась. Мне ведь никогда не приходилось с убийцами разговаривать.

– Думаешь, я не дергалась? Мне тоже никогда не приходилось поезда останавливать.

– Ты же говорила, электричку два раза останавливала.

– Это я от фонаря ляпнула. Чтоб вас с Ленкой подбодрить. – Орешкина вытянула вперед руки и растопырила пальцы. – Видишь, как руки трясутся.

Соломатина тоже вытянула руки и тоже растопырила пальцы.

– А у меня что не трясутся?

Катька хихикнула.

– У нас с тобой руки как у алкоголиков дрожат.

– Ага. Как будто мы с похмелья.

Подруги принялись хохотать, повалившись на нижние полки. Лика на правую, Катька на левую.

И тут в дверь постучали.

Девчонки разом оборвали смех. Соломатина сделала движение открыть.

– Не открывай, – прошептала Орешкина.

– А чего?

– Вдруг это Леденец.

В дверь опять постучали. Затем стали дергать ручку.

Катька обхватила щеки ладонями.

– Ой, я дура. Я же замок не защелкнула.

Дверь открылась. И в купе вошел Зефиров.

Девчонки оцепенели, глядя на убийцу, как кролики на удава.

– Здравствуйте, – поздоровался Леденец с Катькой и перевел взгляд на Лику: – Принимайте работу…

И он протянул Соломатиной ее сумку.

Глава V
НЕОЖИДАННОЕ ИЗВЕСТИЕ

Остаток пути прошел без приключений.

Все разговоры крутились, в основном, вокруг одной темы: позвонила Ленка в милицию или не позвонила. И если позвонила, то каким образом будут брать Леденца на вокзале.

Наконец, поезд прибыл в Ростов-на-Дону.

Пассажиры вышли из вагонов. Ну и Зефиров, конечно, вместе со всеми.

– Сейчас начнется, – уверенно шепнула Катька Лике. Подруги самые первые выскочили из вагона и теперь с нетерпением ожидали ареста убийцы.

Но на перроне Леденца почему-то никто не арестовал. Помахивая кейсом (в котором у него наверняка лежал автомат с оптическим прицелом), киллер спокойно направился в сторону вокзала. Девчонки двинулись следом.

– Ну правильно, – уже не столь уверенно говорила Орешкина, – зачем его на перроне брать? Здесь же полным-полно народу. Вдруг он отстреливаться начнет. Вот выйдет с вокзала, его сразу и арестуют.

Но когда Зефиров вышел с вокзала, его ни никто не арестовал. Убийца подозвал такси с в машину и был таков.

Девчонкам только и осталось, что проводит Леденца прощальным взглядом.

– Ничего не понимаю, – сказала Лика – Почему его не взяли?

А я, кажется, поняла, – сказала Катька. – Это называется "наружное наблюдение".

Какое еще "наружное наблюдение"?

Ну помнишь, Димка Молодцов рассказывал. Это когда преступника берут не сразу, а садятся ему на "хвост", чтоб выявить его сообщников …

Ты думаешь, милиция решила за Леденцом слежку устроить?

Скорее всего. Может, даже таксист – вовсе не таксист, а оперативник.

Версия была вполне правдоподобной, и подруги, подхватив вещи, пошли на электричку.

И уже через час приехали в Гусь-Франковск.

…Гусь-Франковск был маленький городок" смахивающий на большую деревню. Частные деревянные домики соседствовали с кирпичными пятиэтажками…

Соломатина за свою четырнадцатилетнюю жизнь побывала чуть ли не во всех европейских столицах. Но ей ни разу не приходилось бывать в провинциальном русском городке. Поэтому она с любопытством глядела по сторонам, то и дело восклицая:

– Ой, а это что такое?! А это что?!

Орешкина взяла на себя роль гида.

Это колонка, – объясняла она. – Из нее воду берут.

Здесь нет водопровода?

Где есть, а где нет… На окраинах даже колодцы с "журавлями" сохранились.

С какими журавлями?

Ну это такая штука, которая ведро в колодец опускает, а затем поднимает.

А коровы здесь есть?

В Австралии Лике доводилось видеть кенгуру; в Африке – жирафов; на острове Санта-Лючия – птичек колибри. Но вот кого Соломатина никогда не видела, так это коров. Только по телевизору.

– Есть тут и коровы, и лошади, и даже свиньи, – заверила подругу Катька. – Я тебе их всех покажу.

Девчонки вышли на берег широкой реки.

– Вот это Дон, – повела рукой Орешкина. – Аво-о-н там, видишь, – показала она пальцем, – тот самый остров, о котором я в поезде говорила.

– Ух, ты! – изумленно воскликнула Лика, тоже показывая пальцем, но совсем в другую сторону. – А это здесь откуда?

И было от чего изумиться. На холме возвышался самый настоящий средневековый замок. С высокими башнями, зубчатыми стенами и подъемным мостом через ров…

– Да какой-то новый русский" себе построил, – ответила Катька. – Деньги девать некуда, вот и отгрохал себе коттедж под замок.

Утопая по щиколотку в песке, девчонки побрели вдоль Дона и вышли на пляж, где стояли кабинки для переодевания и лежали загорающие. Рядом с пляжем находилась покосившаяся церквушка. На ее дверях висело объявление "В КУПАЛЬНИКАХ ВХОД ВОСПРЕЩЕН". Похихикав над надписью, подруги пошли дальше Вскоре она пришли на улицу Покрышкина.

А кто такой Покрышкин? – спросила Соломатина.

Без понятия. Судя по фамилии, изобретатель покрышек. – Орешкина хихикнула. – Ой Светка точно в осадок выпадет, когда нас увидит

– Почему?

– Я же ей не сказала, что мы приедем.

– Лика даже остановилась.

– Как не сказала?

– Да так. Хочу сюрприз сделать.

– Ну ты даешь, Кать. А вдруг ей не понравится, что я вместе с тобой приехала?

– Не дергайся. Все будет о`кей.

– Ты, Катька, авантюристка. А если она куда-нибудь уехала?

– Этим летом она никуда не собиралась. Сама мне по телефону говорила. Правда, месяц назад.

Девчонки подошли к дому № 12.

– Вот здесь моя бабуся-ягуся и живет. – Катька толкнула скрипучую калитку.

Они вошли в просторный двор и поднялись на крыльцо, Орешкина позвонила.

За дверью было тихо. Катька снова позвонила.

– Дома ее, что ли, нет?

– Все-таки надо было предупредить, что мы приедем, – сказала Лика.

– Да ладно. Она, наверное, на речку пошла. Искупаться.

За дверью послышались шаги.

– О, идет наша Светочка, – заулыбалась Катька.

Дверь открылась, и девчонки увидели высокого загорелого мужчину в тельняшке. На плече у него была татуировка: парашютик, а под ним надпись – "ВДВ" note 1Note1
  ВДВ – воздушно-десантные войска.


[Закрыть].

– Вам кого, девочки? – спросил мужчина.

– Свету, – сказала Катька.

Мужчина как-то странно посмотрел на Орешкину.

– А ее нет.

– А где она? Мужчина помолчал.

– На кладбище.

– На кладбище?.. – удивленно повторила Катька. – А что она там делает?

– Как это "что"? Лежит. Она же умерла.

– Умерла?..

– Ну да. Месяц как похоронили. А вы кто такие, девочки?

Орешкина ошеломленно молчала. Поэтому ответила Соломатина.

– Мы в гости приехали. Из Петербурга. Вот она, – Лика указала на Катьку, – ее внучка…

– Какая еще внучка?.. Светлане восемнадцать лет было.

– Ну понимаете, – начала объяснять Лика, – Катин прадедушка был три раза женат. И у его

последней жены родилась Света, которая приходится Кате двоюродной бабушкой…

– Ах, вот оно что.

Орешкина, наконец, пришла в себя.

– А вы кто такой? – спросила она, подозрительно глядя на мужчину.

– Вадим Чертков, – представился тот. Я из Москвы приехал. Пристроечку тут снимаю месяц назад поехал по делам в Ростов. На недельку. Возвращаюсь, а Светы уже нет. Вот так

– Как она могла умереть? – не понимала Катька, – От чего?..

– Это вам лучше с соседями поговорить. Я не в курсе. А родственники уже разъехались.

– А что за родственники приезжали?

– Не знаю. Какие-то мужчины, женщины… Когда я из Ростова вернулся, они уже собирались уезжать. Я спросил, можно ли мне тут июнь-июль пожить. Тем более, я Светлане вперед заплатил. Они разрешили. Ключи от дома оставил и…

– Странно" – сказала Орешкина.

– Странно, что ключи оставили?

– Да нет. Почему нам в Питер никто не сообщил.

– А почему вам должны сообщать о смерти двоюродной бабушки? Не такие уж вы близкие родственники. Или вы поддерживали тесные отношения?

– Нет, не очень. Она к нам пару раз приезжала. Да я у нее здесь один раз была.

– Вот видишь, – сказал Чертков. – Поэтому вам никто и не стал сообщать.

Оставив вещи, подруги пошли к соседям. Но соседей дома не оказалось.

– Ну что, Катя, делать будем? – спросила Лика.

– Пошли на кладбище, – со вздохом ответила Орешкина.

И они пошли на городское кладбище.

– Прямо в голове не укладывается, – всю до рогу изумлялась Катька. – Светка умерла. Кто бы мог подумать?

Придя на кладбище, девчонки принялись искать Светкину могилу. Но так и не нашли. Зато нашли бородатого могильщика. Он лихо работал лопатой, напевая себе под нос:

…А отец-людоед обглодал мой скелет",

– Вы могильщик? – спросила Лика.

– Он самый, детка. – Бородач воткнул лопату в землю и вытер со лба пот.

– А вы не знаете, где тут похоронена… – Соломатина повернулась к Орешкиной. – Кать, какая у Светы фамилия?

– Несмеянова, – сказала Катька. – Светлана Несмеянова.

– Когда преставилась-то? – спросил могильщик.

– Что? – не поняли подруги.

– Померла, спрашиваю, когда?

– Месяц назад, – ответила Орешкина.

Бородач почесался.

– Несмеянова, Несмеянова… Не знаю такой.

Вы к директору сходите. У него список есть.

Поплевав на ладони, бородач вновь взялся за лопату. А девчонки пошли к директору кладбища.