Текст книги "Записки кладоискателя"

Автор книги: Валерий Иванов-Смоленский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 29 страниц)

13 февраля 1923 года лорд Карнарвон, археолог Говард Картер и за ними еще семнадцать человек шагнули в гробницу египетского фараона Тутанхамона, полную несметными сокровищами…. Через два месяц лорд был прикован к постели загадочной болезнью, повторяя в бреду имя Тутанхамона. А через несколько дней он умер. Спустя несколько месяцев внезапно умирают еще два участника экспедиции Карнарвона – Артур К. Мейс, именно он сдвинул последний камень у входа в погребалную камеру и Джордж Джей-Голда. Мир заговорил о «проклятии Тутанхамона». Несколько человек, из вошедших в гробницу, кончают жизнь самоубийством. Другие продолжали умирать. Из 21 человека, побывавшего в могиле фараона, в живых остался лишь Говард Картер. Случайность? Попозже расскажу еще о нескольких таких «случайностях».

Интересной, но не для кладоискателей, являются такие археологические памятники, как древние шахты, каменоломни, рудники и мастерские. Точнее их остатки. Вряд ли вам будут интересны куски кремня, капли олова и свинца, осколки глиняных изделий.

Наконец, последней группой памятников археологии являются остатки культовых и религиозных сооружений, святилищ, капищ. Кое-что интересное там найти можно. Но таких мест, как легендарное озеро Гуатавита, лежащее в кратере потухшего вулкана, в Беларуси нет точно. Оно находится в горах Анды в Колумбии. Когда-то там жили индейцы, исполнявшие ежегодно ритуал омовения в этом озере своего вождя. Причем вождя осыпали с ног до головы золотым порошком, а после омовения, жрецы бросали в воду тысячи золотых вещиц и украшений. Это длилось сотни лет. Красивая легенда оказалась еще и правдивой. Ценности стали искать. Была даже основана акционерная компания по поиску индейских сокровищ в начале прошлого века. Озеро почти удалось осушить и извлечь большое количество золотых драгоценностей и изумрудов. Работы по техническим причинам были приостановлены, но считается, что на дне озера лежит не менее пятидесяти миллионов золотых изделий, украшений и драгоценных камней.

У нас тоже существуют легенды, связанные с озерами – Беларусь ведь страна озер. Но легенды иного плана, о них в отдельной главе

Безусловно, интересны в плане поисков кладных мест остатки хуторов, которых на территории Беларуси великое множество. Особенно они были распространены на территории Гродненщины, Брестчины, северо-запада Витебщины. Хутора вымирали и продолжают вымирать. Но в них жили десятки поколений на протяжении сотен лет, ведя натуральное хозяйство даже в советские времена. Хуторянам было что продавать, и почти ничего не надо было покупать. А свою наличку хранили в земле ввиду безлюдности своего местожительства, куда мог пожаловать любой гость с плохими намерениями.

Я не раз организовывал поиски в районах заброшенных хуторов. И всегда находил кладные захоронения, правда, не сказать, чтобы солидные. Обычно тайники находились на местах фруктовых садов, а также в печах, единственных примет исчезнувшего уже дома. Однажды я нашел серебряный портсигар с пятнадцатью серебряными царскими рублями в остатках пчелиного улья. В то же время поисковые работы на хуторах крайне трудоемки. За годы и поколения там накоплено столько металла в земле, что сравнимо лишь с районами интенсивнейших боевых действий. Железо и цветные металлы «орут» постоянно, а территория хуторов иногда составляет гектары.

Еще есть такие, наверное, чисто белорусские поселения, так называемые «овудьки» – однодворные поселения обедневших шляхтичей. Шляхтичи, даже самые бедные, также из поколения в поколение передавали семейные реликвии и драгоценности, ну и сбережения какие-то имелись. Ушел шляхтич на войну и не вернулся, усадьба хирела, а потом и обезлюдевала. А перед уходом на войну, все ценное пряталось. Самому искать в «овудьках» не приходилось, но рассказы слышал. Как их определить эти «овудьки»? Отличить от заброшенного хутора или одинокого крестьянского дома? Наверное, надо рыться в архивах по инвентарным книгам. Не пробовал. Говорят, практически в каждой печи «овудьки» можно что-то найти. Вообще, судя по рассказам, шляхтичи прятали клады в местах, не поддающихся горению. То есть, в тех же печах, под фундаментами домов и под земляными полами подвалов.

Специалист по «овудькам» называл следующие места. Печь, – с самого верха надо смотреть дымоход, затем на чердаке переходную печную трубу, так называемый печной «гроб». Во всех печных стенах. В «сажетруске» или «сажеотводе». За «загнетками». Под входным отверстием в печь. В поддувале. И, наконец, в полуподвальчике под самой печью.

Короче разбирать печь практически полностью. Причем, металлоискатель не очень то поможет, поскольку в печи полно металла. Колосники там всякие, арматура, металлические кольца и прочее.

Что касается отыскания тайников в домах, зданиях, технических сооружениях – об этом столько написано, что не стоит повторяться. Есть наиболее перспективные места, где ценности традиционно прячутся чаще всего. Но это не означает, что, зайдя в дом сразу надо отдирать подоконник, или простукивать камин. Найти ценности, и практика это подтверждает, можно в самом неожиданном месте.

Я полагаю, что, в первую очередь, нужно тщательно осмотреть помещение и поставить себя на место прячущего. Где место, на которое никто не подумает? Но не перемудрить. Вы же знаете о том, что ценности прятали, например, в мусорном ведре, или в закатанной банке с солеными огурцами, или в морозильнике. Если есть хоть крупицы информации или предположения, что именно хотел спрятать человек, можно строить версии о конкретных местах. Далее подумать об обстановке, в которой прятались вещи. Было ли у него время обдумать место тайника, либо он вынужден был действовать в спешке. И так далее. Хуже всего, что здесь металлодетектор не может быть обычно помощником. В современных домах о нем и думать нечего, кругом арматура, различные коммуникации, электропроводка. Даже в деревенских избах полно металла. Та же печь, например. Поэтому поиск в помещениях, домах, технических сооружениях – процедура очень индивидуальная и типовыми версиями увлекаться не стоит.

Овраги. Легенд про овражные сокровища ходит много. Непременное место разбойничьих тайников. Спускался несколько раз. Искать совершенно невозможно, бурьянная буйная растительность и кучи металлолома дают хороший шанс сломать себе конечности. Может если почистить экскаватором? О реальных находках не слышал. Только по литературным источникам и мифам.

Пещеры. Возможно, они и есть в Беларуси, но я с ними не встречался. Другое дело в России. Там их полно. Но сообщений о найденных кладах в последнее время вроде не проходило. Зато старых затасканных легенд сколько угодно. Награбленные богатства Разина и Пугачева, сокровища царя Креза, копи царя Соломона, пещеры островов Оук и Кокос, золотые сибирские бабы и так далее. Пока ничего не нашли, хотя на том же Оуке копают и откачивают воду уже десятки лет, затратив на поиски многие миллионы долларов.

Безусловно, самые богатые клады и сокровища скрыты на дне морей и океанов. Каждый год приносит ошеломляющие находки. Наверное, это один из прибыльнейших видов бизнеса, ведь даже жалованье простого матроса сотни лет назад, представляет сегодня немалую сумму. А ведь тонули корабли, груженные тоннами золота и серебра, десятками килограммов драгоценностей. Любое затонувшее судно содержит богатства. На морском дне их лежат десятки тысяч.

Впервые я реально познакомился с этой темой, прочтя лет тридцать назад великолепную книгу бельгийского подводного археолога Робера Стенюи «Сокровища Непобедимой Армады». «…Рою дальше…Новые ядра, потом – стоп! Серебряная монета в прекрасном состоянии, отчетливо виден испанский герб. Большое „Т“, а рядом маленькое „о“. Отчеканена в Толедо….Между камешками тускло поблескивает золотое кольцо… а вот сердечко из зеленого мрамора…. Ага, опять золото: шесть нанизанных друг на друга тончайших звеньев в форме плоских восьмерок – кусочек цепи…». Это описание процесса поиска под водой ценностей у найденного Робером Стенюи затонувшего у берегов Ирландии испанского корабля «Хирона», входившего в состав Непобедимой Армады. С тех пор я прочел сотни книг на эту тему, но более яркого впечатления не получил. Как не получил и собственного опыта поиска подводных сокровищ.

Единственное, что я видел своими глазами, отдыхая в Барселоне, это поиск монет и драгоценностей в прибрежной полосе пляжей. Однажды, встав, часов в пять утра, я вышел из отеля и пошел побродить по пляжу. Шагая не спеша, любуясь морским рассветом, я увидел впереди по ходу странную пару. Метрах в десяти от прибрежной полосы прибоя, по колено в воде шли мужчина лет сорока пяти и мальчуган примерно двенадцати лет. Мужчина держал в руке хорошо знакомый мне металлодетектор и водил им перед собой в воде. На ушах у него были наушники, понятно, прибор работал беззвучно, чтобы не нарушать утренней тишины своей электронной трелью. В другой руке у него была тонкая тросточка. На поясе висел целлофановый мешок, наполненный почти на треть, чем-то тяжелым. Тяжесть чувствовалось по колыханию мешка, когда делались шаги. На лице у мальчишки была обычная маска для подводного плавания, а в руке небольшой пластмассовый совок.

Я сбавил шаг и стал смотреть, понимая уже суть их действий. Вот мужчина приостановился, вынул тарелку детектора из воды, а на его место ткнул в дно тросточку. Мальчишка тотчас сделал шаг к нему, опустил лицо в маске в воду, и стал манипулировать руками с совком под водой возле тросточки. Есть. Он вытащил руки из воды, в одной из них блестела монета, по-моему, два евро. Они продолжили свои манипуляции, а я по-прежнему шел невдалеке вдоль полосы прибоя. Это их не смущало. Мужчина, даже улыбаясь, что-то негромко прокричал мне по-испански, он был черноусый и загорелый дочерна. Мальчишка сдвинул на лоб маску и тоже улыбаясь, помахал мне рукой. Испанцы вообще очень приветливые и радушные люди. Хотя мужчины все усаты, имеют грозный вид и внешне суровы. Я что-то пробормотал в ответ, на уровне моих познаний испанского языка, типа «буон джорно, синьоры».Мы засмеялись, и продолжили свои занятия – они доставали из-под воды монеты и некоторые другие металлические предметы, а я шел поодаль рядом.

Я дошел с ними до ближайшего мола, это около двух с половиной километров. За это время их пакет почти наполнился. Буквально каждые два-три шага операция с извлечением из воды ценностей повторялась. Кроме различных монет, они нашли еще двое часов и несколько женских украшений – колечек, сережек, цепочек.

Конечно, по размышлении, я не нашел в этом ничего удивительного. Люди, купаясь в море, теряют свои драгоценности. Найти их с помощью прибора в морском песке – пустяк. Но главное, каждый человек, покидая гостеприимные берега Коста Дорады (так, кажется, называлась та пляжная зона), бросает в море монетку. И я тоже бросал, и моя жена. За сезон только в этой зоне отдыхают десятки тысяч туристов. Представьте, каков улов у этих ребят?

Я вернулся в отель, выпил стакан апельсинового сока, растянулся на кровати и попытался представить. Отбросим пока драгоценности, их не так уж и много. Хотя за сезон, семь месяцев, ежедневно? Но, покамест, от них абстрагируемся. Получается, почти каждый метр или полтора они находили по монете. Возьмем полтора. Так, калькулятор в руки. За два с половиной километра они, предположительно конечно, вытащили 1666 монет. Пусть будет полторы тысячи. Монеты, конечно, бросают разные.

Но вся Европа перешла на евро. Люди здесь отдыхают не бедные. Но некоторые европейцы прижимистые. Один бросит 20 центов, другой 50, третий 2 евро. Я, например, уезжая, бросил в море монетку в 1 евро. Пусть будет в среднем пол-евро. Умножаем полторы тысячи на 0,5, – получается 750 евро за два с половиной километра. Фантастика! А если они проходят за утро десять километров, на это нужно всего лишь три часа, допустим, с четырех до семи утра? Но оставлю расчеты читателю, если он пожелает. Буду оперировать тем, что видел сам. Итак, вернемся к нашим баранам, как говорит пословица. 750 евро за день умножаем на 30 дней, получаем 22500 евро за месяц. А за семь месяцев, пока длится сезон, это будет совершенно фантастическая сумма – 157500 евро. Представляете?

Немедля отправляюсь покупать металлоискатель, и просить вид на жительство в Испании. Шучу, конечно. Безусловно, здесь этот бизнес давно поделен на зоны. Ловцы евро «отстегивают» кому надо, чтобы их не трогали. Хотя ничего противозаконного в этом занятии нет. И никому ранним утром они не мешают.

Однако прикиньте их реальные доходы. К этим монеткам приплюсуйте драгоценности, золотые естественно. Возможно, морской прибой приносит и другие монеты. Старинные. Золотые. С затонувших кораблей, которых здесь достаточно.

Говорят, что этот бизнес процветает и у нас, на черноморском побережье Кавказа и в Крыму. Не знаю, давно уже там не бывал. Но один знакомый, побывавший в США, сказал, что и там это распространено. Сам видел на нью-йоркских пляжах, которые, кстати, находятся на той же широте, что и Крым.

Один мой знакомый, послушав мой рассказ про Барселону и прибрежные поиски монет, решил использовать этот опыт в Беларуси. Он поехал в апреле, когда там безлюдно, на водохранилище Вячу. Это в десятке километров от Минска – излюбленное место отдыха минчан. Когда я однажды случайно встретил его, он ругался по этому поводу самыми нехорошими словами. Он провел на пляжах Вячи целый день и оглох от воя металлоискателя. Он представлял, сколько там будет различных бутылочных пробок, но никак не ожидал такого их количества и прочего негодного металлического и фольгового мусора. Из принципа он решил выкапывать все, что дает сигнал прибору.

– Тысячи, тысячи и тысячи – утверждал знакомый, – я и вообразить не мог, сколько у нас пьют. А пробки просто суют в песок. За весь день, кроме мусора, его добычей стали секундомер (неисправный), помятый золотой кулончик без цепочки и три советских монетки.

А что он там хотел найти? Во-первых, в Беларуси нет собственных металлических денег (монет), кроме юбилейных. Со дня обретения независимости у нас в ходу только бумажные деньги. Во-вторых, иностранные туристы на Вяче никогда не наблюдались. В-третьих, пьют, конечно, наши люди на природе, особенно, возле воды, от чего частенько и тонут. А теряют всякие мелкие предметы во всех местах массового гуляния и отдыха.

По той же причине нашему брату нечего делать в парках, садах, скверах и прочих, как выразился один юморист, «местах имени культуры и отдыха».С прибором, понятно, нечего делать, а отдыхать и гулять не возбраняется.

Думаю, что нет в Беларуси и пиратских кладов. Не бороздили Минское море и остальные водоемы нашего государства корсары, флибустьеры и иные джентльмены удачи вроде Генри Моргана, Уильяма Дампира, Эдварда Мэнсфилда, капитанов Кидда, Вассера, Олоннэ и многих других морских разбойников. Хотя, несомненно, на дне многочисленных рек и озер нашей синеокой республики лежат настоящие сокровища. В Минске недавно осушали и чистили реку Свислочь. По-моему, редкие кладоискатели этим воспользовались, река-то протекает по центру города. А милиция в столице очень бдительна, говорю это без всякой иронии. Что бы не писали и говорили о нашей республике, наличие в ней порядка, никто не отрицает. Вернемся к Свислочи. Река, видевшая множество военных действий, начиная с 1067 года и протекающая по древней столице, не может не иметь тайн. Жаль, что власти по каким-то причинам не организовали планомерных исследований содержимого придонного ила, который вывозился грузовиками и выбрасывался. Но даже случайные находки рабочих и зевак поражают воображение. Поскольку официальных сообщений на эту тему не прозвучало, не буду пересказывать чужие рассказы и статейки желтой прессы.

Увлекательна военная тема кладоискательства. Всегда можно найти на местах и окрест баталий, побоищ, сражений, битв, боев и прочих столкновений противоборствующих сторон различные интересные предметы. Не всегда ценные, не всегда хорошо сохранившиеся, но неизменно любопытные своей историей и судьбой. С военными действиями связаны и монетные клады. Любое войско имело свою казну. Все солдаты грабили противника, его обозы и местное население. Применяли, при этом, правда, более пристойные выражения: трофеи, конфискация, реквизиция, но суть от этого не менялась – деньги и ценности переходили в другие руки. Офицеры и генералы трофейничали покрупнее. Иные и свои собственные обозы имели.

На любой войне часто случались поражения и быстрые отступления, переходящие в паническое бегство, когда уже не до трофеев, не до обозов и не до собственной казны даже. Войскам приходилось попадать в охваты и окружения, когда тоже, как говорится, «не до жиру, быть бы живу».

Поэтому возникали ситуации, вынуждающие наспех прятать и трофеи, и казну, и содержимое обозов, и собственный скарб, чтобы бежать налегке.

Я это к чему излагаю? Многие говорят и пишут, что поиски надо организовывать на местах боевых столкновений. Не согласен. Вернее отчасти не согласен. С помощью современной техники в глубине земли, конечно, можно что-то и найти. Но только в глубине. Потому что по горячим следам до вас уже прошлись многие люди. От преследующих противника солдат (а существовали и специальные трофейные команды) и местных жителей, ищущих свое и чужое добро, и до людей, родственных вам увлечений.

Мой небольшой опыт, подтвержденный некоторыми серьезными находками, свидетельствует в пользу окрестных мест сражений и битв. Нужно пытаться тщательным образом изучить добытые карты и схемы сражений. Прочесть всю возможную литературу по этой теме, особенно мемуарную. Невредно почитать перед этим военные труды по способам и тактике отступления, отрыва от наседающего противника и как избежать окружения. И только после этого отправляться на местность, сверяться с картами и иными источниками. Строить версии и начинать поиск. Не на полях сражений, а рядом.

На полях сражений Великой Отечественной войны ищут сейчас и легальные поисковые отряды и нелегальные поисковики – «черные археологи». Но они ищут совсем другое. Не хочу затрагивать эту тему, являясь решительным противником поисковых работ на местах боев последней войны.

Хотя в недалеком будущем мне придется к ней прикоснуться. Я разрабатываю сейчас тему поиска сокровищ Третьего рейха. Но не в Германии, Австрии, Аргентине или Колумбии. На нашей земле. И, в принципе, это наши сокровища, а не рейховские. Награбленные гитлеровцами в наших городах и деревнях, в музеях и банках и просто у наших людей. Немцы успели вывезти далеко не все. Что-то пришлось бросить, что-то удалось спрятать. Различных документов на этот счет сейчас много.

Отдельная тема партизанское движение. Партизаны тоже, оказывается, были разными. Одни боролись с оккупантами, другие просто скрывались в лесах от тех же оккупантов. Но были и третьи…. Говорить об этом преждевременно, тема только начала разрабатываться. Скажу лишь, что в Налибокской пуще должны быть интересные места. А еще загадочнее большой лесной массив – Липичанская пуща, место базирования многих партизанских отрядов.

За исключением поисковых работ по местам сражений Великой Отечественной войны, ко всем остальным прошлым войнам я отношусь положительно. Позитивно не к самим войнам, а к поиску их исторических материальных следов. Но у меня, как, наверное, у любого кладоискателя есть, и свои секреты, и своя методика.

Вернемся к мирным делам.

Случайные находки нередки в ходе сельскохозяйственных работ, таких как, пахота, уборка картофеля, при осушении и мелиоративных работах. Иногда россыпи монет обнаруживают при рытье котлованов под фундамент, прокладке дорог, дорожных ремонтных работах, строительстве мостов, при разработке карьеров. Россыпь, или хотя бы несколько монет, найденных вместе или рядом – это первый признак поврежденного тайника либо хранилища клада (сосуда, горшка, ящика, мешка и тому подобного). Если есть возможность, на этом месте следует организовать тщательные поиски с помощью металлоискателя. Во многих случаях в таких местах отыскиваются сотни и тысячи монет.

Колодцы. Да, в них всегда можно что-то найти. Но именно что-то. Поиск в заброшенных колодцах труден с технической точки зрения и крайне опасен. Организовывать поиск в таком месте можно только при наличии конкретной, достаточно достоверной информации.

Выгребные и помойные ямы. О находках в них слышал только при расследовании уголовных дел о преступлениях. Ищут в них обычно трупы и оружие, но находят и ценности при этом.

Говорят, что клады можно найти в районе старых и приметных деревьев, обычно это дубы. Или возле очень крупных камней и валунов. Докладываю, пробовал неоднократно – ничего не найдено. Ну, попадались иногда одиночные советские, реже царские или польские монетки – свидетельства того, что люди любят посидеть в таких местах, отдохнуть, поговорить, выпить. При этом монеты попросту теряются, вывалившись из карманов. Случалось найти в подобных местах и десятки мелких монеток, но это при дальнейшем исследовании служило лишь доказательством религиозного или ритуального использования их в старину.