Текст книги "Записки кладоискателя"
Автор книги: Валерий Иванов-Смоленский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 29 страниц)
Глава десятая
Ребусы седой старины. Тайна заброшенной усадьбы
Основой частновладельческих поместий Белой Руси являлись старинные усадьбы. Наиболее обеспеченные люди издревле старались поселиться обособленно, отгородившись от остального мира высоким частоколом, забором или крепостной стеной. Валы, глубокие рвы, системы водных препятствий служили дополнительной защитой, превращая поместья в хорошо укрепленные пункты.
Иногда усадьба представляла собой жилой дом, пристройки для челяди и несколько хозяйственных построек. Позднее они выступали сложными архитектурными комплексами, увязанными с природным ландшафтом, окруженные парками, садами, системами прудов и каналов. Многие такие имения в дальнейшем трансформировались в мощные замковые укрепления. Примером могут служить Смолянский, Гераненский, Любчанский и многие другие белорусские замки.
Другие превращались в роскошные дворцовые ансамбли в соответствии с требованиями современной архитектуры и вкусами их владельцев. Ружаны, Несвиж, Альба, Деречин, Ольса и другие являлись образцом общеевропейской культуры того времени и поражали воображение разнообразием архитектурных форм.
Третьи обрастали поселищами сограждан и становились центрами городов и местечек. Так образовались Новогрудок, Лида, Быхов, Заславль, Койданово и целый ряд других белорусских городков и населенных пунктов.
Многие в силу различных причин захирели. Часть из них исчезли с лица земли. Иные превратились в хутора, каковых много на Гродненщине, Брестчине, Браславщине и других уголках Беларуси.
Как правило, шляхетские и дворянские усадьбы являлись родовыми поместьями и существовали в качестве таковых сотни лет. Например, род Обуховичей владел Великой Липой почти шесть столетий, Тышкевичи Логойском около четырехсот лет. Да, я многое мог бы рассказать об истории, архитектуре, владельцах и их судьбах старинных усадеб белорусского края. По моим прикидкам их насчитывалось многие десятки тысяч.
Для строительства усадебных комплексов выбирались живописнейшие места, как правило возвышенные, с террасно-холмистой местностью, природными водоемами, хорошим обзором и красивыми видами прилегающей местности.
Обязательными элементами общего интерьера усадебных комплексов являлись брамы (въездные ворота), состоящие из двух украшенных лепниной колонн, соединенных аркой. Иногда их было несколько. Брама олицетворяла престижность и весомость владельца поместья, поэтому некоторые из них представляли настоящие произведения искусства. К сожалению, сохранилось к настоящему времени их немного.
Сами господские дома или палацы иногда представляли собой смешение многих стилей и течений архитектуры. Их постоянно перестраивали и достраивали из поколения в поколение. Флигеля, переходы, веранды, мезонины, мансарды, башенки – выдумки и задумки интерьера были неистощимы.
Подвалы, подземелья, подземные пустоты и ходы существовали практически в каждом поместье. Не буду раскрывать тему – для тех же целей, что в монастырях и замках.
Парки занимали, порой территорию в десятки гектаров и имели обязательную планировку, Аллеи, тропинки, лабиринты, горки, гроты, фонтаны и водопады служили для отдыха и развлечений владельцев и гостей. Их украшали, зачастую, редкие и диковинные деревья.
Сады также старались использовать не только в качестве площадей для производства овощей, ягод и фруктов. Фигурно подстриженные кустарники, вычурные клумбы, экзотические цветы и растения были предметом гордости хозяев. Во многих имениях имелись оранжереи.
Озерца, пруды и каналы выполняли различную роль. В них сочетались компоненты эстетического и ландшафтного облика поместья, фортификационно-оборонительные функции и составляющие производственно-хозяйственной деятельности имения.
В некоторых поместьях были свои церквушки, каплицы, часовни, фамильные склепы.
Иные владельцы содержали на своей территории магазины и корчмы.
Можно, а может быть и должно, рассказать о старинных усадьбах побольше.
Но тема моего сочинения другая. Столетиями владельцами поместий накапливались огромные богатства, из поколения в поколение передавались фамильные реликвии и драгоценности, антиквариат, оружие, различные коллекции, собрания картин и книг. Даже самому захудалому шляхтичу было чем похвастать в плане семейных ценностей. По обычаям того времени наследство предков берегли, приумножали и хранили.
Во всех, без исключения, усадьбах имелись различные подсобные производства и промыслы. Мельницы, кузницы, сукновальни, винокурни, пивные бровары, сыроварни, маслобойни, коптильни, пекарни были неотъемлемыми элементами ранней эпохи.
Позднее появились заводы и заводики, различные мастерские, типографии и другие более сложные, по сравнению с предыдущим временем, производства.
Великое княжество Литовское, а затем и Речь Посполита, в состав которой княжество вошло на равных правах с Королевством Польским в те времена процветали. Случались войны, стычки, вражеские набеги, как без этого? Но в целом государство богатело, и богатели его сословия. Шляхта, в том числе, как основные владельцы поместий, фольварков и усадеб.
Увы, все имеет свой закат. О причинах исчезновения могучего славянского государства я говорил в главе седьмой – не стоит повторяться.
В результате территории, уцелевшие строения и подземелья старинных усадеб превратились в хранилища веками накопленных сокровищ. Многочисленные скарбницы, тайники и схроны еще ждут своих исследователей. Наиболее интересны в этом плане подземные усадебные сооружения. Но они и наиболее опасны.
Ни в коем случае нельзя копаться в одиночку в подземельях, подвалах, катакомбах и прочих подземных полостях. Резонов в пользу запрета такого одиночного поиска много. Приведу два.
Одному в замкнутом подземном пространстве работать, попросту, неудобно и тяжело. Постоянно необходима какая-то помощь – поддержать, подсадить, подсветить, словом сплошные под…. Кто бывал под землей, тот знает. Да, и вообще, знаете ли, неуютно как-то. Каким бы вы храбрецом не были, темные суеверия, заложенные природой и развитые тысячелетней историей человечества, под землей дают о себе знать своей самой пугающей дремучестью.
В голове начинают гнездиться воспоминания о сверхъестественном, о страшных случаях, таинственных фактах и непонятных явлениях, о коих за свою жизнь любой человек наслушался и начитался с раннего детства, со страшных сказок. Что-то почудилось, любой шорох, – и сразу весь покрываешься испариной, а сердце начинает бухать на все подземелье. Такова природа человека. Хотите простой фокус. Закройте глаза и прикажите себе, например, в течение пяти минут ни за что не представлять голову козла. Эта самая бородато-рогатая голова намозолит вам глаза, и все пять минут вы проведете в борьбе с тем, чтобы отогнать ее образ. Так дурачил богачей еще славный Ходжа Насреддин. Итак, первый резон – одному под землей трудно во всех житейских смыслах. А многие люди вообще не в силах справиться с приступом клаустрофобии (боязнь закрытого пространства) при спуске в обычный подвал.
Резон номер два. Случись что под землей, и вам никто не придет на помощь. А под землей может стрястись многое. Стрястись и в буквальном смысле тоже. Возможны обвалы и завалы. Представьте, что в этот момент в Беларуси началось небольшое землетрясение, что уже не раз бывало. Результатом может быть обрушение сводов подземелья, дальше развивать тему не требуется – вы будете погребены заживо. Последствием подземных толчков может быть внезапное проникновение подземных грунтовых вод снизу или сбоку и неожиданное извержение наземных из водоема, который находится над подземным ходом. Допустимо наличие ядовитых газов и просто недостаток кислорода в воздухе, который приведет к обмороку и неизвестно, сможете ли вы очнуться. Не так уж невероятен укус ядовитой змеи, которые водятся в подземельях.
Словом, на глубине, в замкнутом пространстве вероятны всякие «экстримы», которые явятся препятствием к возвращению наверх, под голубое небо и, может быть, неодолимым препятствием. Последствия возможны самые грустные, в том числе, и «… В Вашем доме будет играть музыка, но Вы ее уже не услышите…». Помните эту фразу? Она произнесена замечательным артистом Смирновым в фильме «Операция Ы и другие приключения Шурика» при известных обстоятельствах. Кроме шуток, одиночный поход в подземелье чрезвычайно опасен.
Ниже я расскажу, как попал в подобную ситуацию при исследовании подземелий старинной панской усадьбы. А пока, совет. Операции с подземными пустотами лучше всего проводить втроем. Двое работают под землей, третий страхует наверху. Причем необходимо продумать обеспечение постоянной связи. На мобильники – не надейтесь. В подземельях они, как правило, не работают, хотя и могут вначале давать такую иллюзию.
Я часто просматривал планы застроек старинных помещичьих усадеб, их очертания могут натолкнуть на мысль о предполагаемом устройстве тайника либо заложения клада. Как-то, вечером, крутя перед глазами подобный чертеж, я обратил внимание на определенные странности расположения строений, посадок, каналов и прочих рукотворных структур дворцово-паркового ансамбля. Все усадебные планы разрабатывались архитекторами и имели определенные стандартные позиции.
Стандартные, не в понятии «под копирку», как раз, ни одной одинаковой старинной усадьбы не было. Стандарт соблюдался в, как бы это выразиться, целесообразности, что ли, расположения и соотношения построек и их ландшафтного окружения. То есть, господский дом, на плане – просится именно в это место, на другом он не будет смотреться. Здесь должна быть аллея со скамейками, очень удобно прогуливаться, и местность красиво просматривается. Здесь идеальное место для сада, юг, и ничто не будет заслонять солнце деревьям и кустарникам. Здесь будет жить прислуга, не будет мешать своими перемещениями отдыхающим господам. А, вот здесь на холме поставим беседку, прекрасный обзор, можно и с самоварчиком посидеть, и ликерчику попить, и в картишки перекинуться. И пофлиртовать в ней можно, увитая плющом, она издали не просматривается, а из нее все вокруг отлично видно.
Как раз, расположение беседки на одном из чертежей панской усадьбы, и натолкнуло меня на мысль о возможном подземном ходе под территорией усадьбы. Ну, не мог архитектор, запланировать строительство беседки в этом противоестественном месте. И владетельный ясновельможный пан Демкович не мог этого допустить. Совершенно глухое место на задворках усадьбы. Ни целесообразности, ни красоты, ни общей гармонии, наконец. По своему расположению в отношении других структур поместья, беседка годилась разве что для, заговорщиков, строящих планы свержения короля.
Уже интересно. Изучаю дальше. Вот этот канал странно загибается, с чего бы, видимых помех изменения направления нет. Эстетика тоже от этого страдает. И мостик перекидной, зачем нужен в этом месте? Непонятно.
Неизвестно почему, по наитию, что ли, беру мощную лупу. Так, беседку, однозначно, вычерчивала другая рука, и линии толще, и масштаб несколько иной. Скорее всего, первоначально беседку планировалось расположить вот здесь, на берегу пруда. Всматриваюсь через лупу, может, стерта прежняя планировка? Нет, признаки подчистки отсутствуют.
Кладу чертежи на стол. Переключаюсь на другое. Через некоторое время беру план вновь и смотрю на него уже другими глазами. Другими, в переносном смысле, конечно. Есть такой прием. Увидеть панораму и оценить замысел автора архитектурного ансамбля.
Сработало. Здесь должен существовать подземный ход, одна из точек которого – беседка. Вот его возможное прохождение: под аллеей, затем под панским обиталищем, типа дворец, мимо пруда, мимо хозпостройки, вдоль странного загиба канала. Ага, вот зачем этот загиб и перекидной мостик здесь, попробуй, подкопайся под канал, он и сам, наверное, глубиной метра два-три. Дальше чертеж заканчивается. Что за границей поместья в этом направлении. Может быть лес?
Надо ехать на место.
Рекогносцировка местности подтвердила мои предположения. К счастью поселений рядом с усадьбой не оказалось. Ближайшая деревенька была почти в трех километрах южнее. От брамы (въездные ворота) остался лишь кирпичный остов левой стороны ворот. Панский дворец обозначался высоким фундаментом из очень крупных серых камней, уцелела задняя стена здания и фрагменты боковых стен. Внутри просматривались остатки перегородок довольно многочисленных помещений.
Пруд превратился в заросшее болотце, лишь местами виднелись окошечки чистой воды. Каналы высохли полностью, впрочем, осенью дожди, возможно, и наполняли их. От мостика ничего не осталось, может этот плоский валун, служил одной из его подпорок? Я хотел проследить предполагаемый путь подземного хода. Прохожу загиб канала и дальше….
Дальше шла давно заброшенная, заросшая, в том числе и деревьями, дорога, которая метров через шестьсот уперлась в остатки какого-то монументального строения. Постройка представляла собой прямоугольник, со сторонами, примерно, тридцать на восемь метров. Крыши не было, но все стены были целы. Сложенные из валунов и больших камней, скрепленных, по-видимому, известковым раствором, они имели толщину девяносто сантиметров, прямо крепость какая-то, и большие оконные проемы на высоте выше человеческого роста. Высота стен была не менее четырех метров. Вход был только один, высотой около двух с половиной метров. Ширина? Я просто раздвинул руки в стороны и едва достал проемы кончиками пальцев. Значит, не менее ста семидесяти сантиметров.
Внутри не осталось ни деревянных, ни остатков кирпичных конструкций. Не было следов дерева в оконных проемах и на входе. Пол был земляной. Во всяком случае, наверху была земля с бытовым мусором. Когда же я ткнул щупом несколько раз, на глубине 40–50 сантиметров ощущалось твердое препятствие.
Я обошел строение вокруг. Земля была бугристая, в ямах. На ней валялись крупные валуны, некоторые из них скреплены между собой. Метрах в ста пятидесяти впереди было распаханное поле, на краю его чернела темная масса. Подошел. Обычный бетонный дот времен Первой Мировой войны. Их то я уже насмотрелся. Даже не стал заходить внутрь.
Возвратился, присел на камень и стал размышлять о предназначении найденного сооружения.
По толщине стен и размерам можно было предположить, что это какое-то место заточения, тюрьма попросту. Но зачем каталажке такой широченно-высоченный вход? Зачем столько больших окон?
То, что это постройка не для жилья, определенно. Главное смущали размеры входа и окон. Такой вход уместен в парадную залу, например. В него мог въехать всадник, не слезая с коня.
Нет, таких непонятных сооружений я еще не встречал, ни в натуре, ни на планах построек.
Пойдем к беседке. Идти приходится уже с другой стороны пруда. Метрах в двухстах остатки двух строений. По плану это помещение для прислуги – людская и что-то типа хозяйственного двора. Туда я не сворачиваю. Моя цель – загадочная беседка.
Увы, беседка не сохранилась. Но, даже судя по торчащим остаткам пилонов на входе, она также была не маленькой. Вероятно, она была аркадного типа с балюстрадой. Валяющиеся поодаль полукруглые белые, несмотря на прошедшее немалое время, осколки, указывали на наличие бельведера – круглой надстройкой над павильоном. Должно быть, это было красиво в свое время.
Но само место…. Беседка стояла на возвышении. С трех сторон, почти вплотную, подступали заросли леса. Было промозгло, несмотря на солнечный день. Где-то внизу журчала вода. Я зашел внутрь. Пол земляной вперемешку со строительной крошкой. Отсюда был виден лишь небольшой кусок остатков панского дворца, и еще дальше смутно темнела в редком лесу та самая непонятная фортификация с толстыми стенами.
Вновь достаю план. Сличаю с местностью. Да, должен быть подземный ход, ведущий, или от, или через беседку к панской усадьбе и затем к строению неясного предназначения. Он просится и вписывается в конфигурацию чертежей.
И, в то же время, он совершенно не нужен. Для чего такой маршрут подземного хода в реальной жизни? Разве в прятки играть? Функционально он просто бесполезен. Его назначение скрыть людей от возможной опасности. Но им никуда не скроешься. Даже если есть его продолжение по вспаханному полю. Так это еще пара километров. Изменился ландшафт местности за двести с лишним лет? Нет. Вот план. Вот местность. Все то же.
Утро вечера мудренее, решаю я. Сейчас позвоню Старику, а завтра с этой загадкой мы побеседуем пообстоятельнее и во всеоружии, а его у нас хватает.
Звоню, вкратце обрисовываю ситуацию, предлагаю с утра двинуться на место.
– Слушай, у тебя горит? – Это вместо обычного «без проблем».
Оказывается у него какие-то тендеры, переговоры с зарубежными партнерами и прочая бизнессуета. На сон остается часа четыре, и так дней пять.
– Горит, – от чего-то ляпаю я, хотя и не горело. В смысле, душа-то горела разгадать заданный усадьбой ребус, и время, главное, свободное было. Обычно самый дефицит кладоискателя – время, его не хватает постоянно.
– Тогда утром водила подвезет тебе «японца» (прибор для фиксации пустот), остальное у тебя есть. Если найдешь могилу Чингис-хана, звони, брошу все дела. До связи, – Старик необычайно лаконичен, значит действительно в завале.
Утром начинаю с беседки. Тестирование пола щупом ничего не дает. Включаю «японца». Прибор сразу же регистрирует обширную пустоту в двух шагах слева от входа. Пытаюсь копать. Сначала строительный мусор, затем просто земля. Почти метровый шурф, вырытый в месте самого сильного сигнала, ничего не достигает. Щуп тоже уходит в глубину. Сую в шурф тарелку металлодетектора. Гудит басом, есть железная масса.
Решаю обойти беседку кругом, может, обнаружу железяку. Возле высокого фундамента беседки в месте, напротив сделанного мной шурфа, прибор гудит беспрерывно и рыковито. К грубо рустированному фундаменту беседки примыкает нечто вроде скамеечки, такая тонкая квадратная гранитная плита, опирающаяся на четыре фигурные пяты. Симпатично, но непонятно к чему здесь этот приземистый столик. Может лакеи фрукты ставили, и шампанское в тенечке охлаждали. Сую тарелку металлоискателя под столик. Гудит здесь.
Пытаюсь руками приподнять плиту. Тяжело. Беру лом и сдвигаю в сторону. Что-то скрежещет, и плита падает боком на землю. Ага, здесь был простейший крепежный механизм. На двух фигурных пятах, примыкающих к стенке беседки, были прикреплены специальные шарниры. Возможно, они еще и действовали, но поднимать плиту надо было, одновременно прислоняя ее к фундаменту беседки. Я же, используя стенку беседки в качестве упора, наоборот подвернул ее ломом с другой стороны. Шарниры, уже проржавевшие, просто лопнули и отпустили плиту. А вообще сделано было неизвестным мастером надежно и остроумно.
Слегка тюкаю в этом месте концом лома в землю, он легко проваливается и, поскольку, я этого никак не ожидал, он вываливается из моих рук и со звоном падает где-то внизу. Увы, в азарте я забыл об осторожности. Этак, вместо лома и самому можно провалиться невесть куда.
Лопатой аккуратно снимаю верхний слой дерна, а затем с помощью ножа, пластмассовой лопатки и широкой кисти, убираю почву. И вот он люк. Квадратный. С широким кольцом у края. Берусь за кольцо, осторожно тяну. Кольцо издает легкий скрежет и остается в моей руке. Люк и все его детали полностью проржавели. Приходится убирать его фрагментами. На это уходит минут десять.
И вот передо мной лаз под землю. Вниз идут кирпичные ступени. Беру фонарик и, подсвечивая под ноги, спускаюсь, придерживаясь рукой, лицом к ступенькам. Лаз идет наклонно, выпрямиться невозможно. Вот и мой ломик. Шестнадцать ступеней, и я стою на дне квадратной комнатушки полтора на полтора метра. И в высоту около двух метров. Справа на уровне пояса в стене сделан люнет, в нем стоит распятие сантиметров шестьдесят в высоту. Это сразу убеждает меня, что я здесь первый посетитель, не считая владельцев подземелья. Распятие бронзовое и кажется очень древним. Слева на вбитом в кирпичи крюке висят два солидных ключа. На всякий случай сую их в сумку на поясе. Прямо, пока хватает луча фонаря, тянется подземный ход. В подземелье сухо. Я не знаю, видели ли вы воочию ту капсулу, в которой запустили в космос Юрия Гагарина. Я видел в Монино под Москвой, в военно-воздушной академии этот шарик метрового диаметра. Немало не сомневаюсь в вашем отважестве. Но. Надуйте воздушный шарик размером в четыре ваших головы и попробуйте представить, что туда можно залезть. И непросто залезть, а просидеть там, в позе эмбриона почти сутки. И непросто просидеть, а быть зашвырнутым в этой штуковине на земную орбиту и болтаться там, ожидая одной из тысяч неполадок, которая оборвет ваше бренное существование. И сказать: «– Поехали!» Это Героизм. С большой буквы. Сравните-ка, за что сейчас многим давали звание Героя России?
Именно о Гагарине мне почему-то вспомнилось в душной тесноте подземелья, когда сжало сердце, потемнело в глазах и застучало в висках. Я стал пятиться потихоньку назад. Стены цепляли за мои плечи, как бы не желая меня выпускать из каменной ловушки. Кажется, что не хватает воздуха. Но коньяк делает свое дело, я успокаиваюсь, дыхание и пульс приходят в норму. Вот и развилка.
Иду теперь прямо. Автоматически считаю шаги. Сто шесть, и я упираюсь в крепкую, обитую железными, слегка ржавыми полосами, дверь. Она закрыта. Достаю, снятые с крюка у входа ключи, один из них подходит и с мерзким ржавым скрежетом проворачивает механизм замка. Нет, мне все-таки страшно. Коего черта я полез сюда один. Цепляю фонарик на грудь, правой рукой перехватываю поудобней ломик, а левой осторожно толкаю дверь. Она не поддается. Толкаю плечом сильнее, результат тот же. Может, замок не открылся? Кручу ключом, так и есть, два оборота. За дверью слышится шорох, как будто по ней провели тряпкой. Становится не по себе. Возвратиться? Еще глоток коньяка.
Медленно-медленно открываю дверь. Тягуче скрипят ржавые петли. Все открыл, хлопнув до упора, в стену. За ней никого не может быть. Свечу фонарем по сторонам. Впереди просторная комната, пустая. Вхожу. Потолок здесь выше, можно стоять в полный рост. Стены выложены изразцами, на каждом шестом изразце изображена змея, заглатывающая свой хвост, и все это расположено в шахматном порядке. Пол брусчатый, но неровный. У противоположной стены следы, оставленные очевидно мебелью, так как изразцовая облицовка на определенной высоте потерта. Но вообще красиво, похоже на какое-то ритуальное помещение.
Судя по всему, я нахожусь в подземелье под панским палацем (дворцом). Различных помещений здесь много, около десятка. Коньяк сделал свое дело, и я хожу уже безбоязненно. Двери в некоторые комнаты есть, но без замков. Никакой мебели, никаких украшений на стенах, никаких полок или ящиков. Предназначение помещений совершенно непонятно. Пока брожу бессистемно. Открыв очередную дверь, обнаруживаю за ней продолжение подземного хода. Опять приходится идти полусогнувшись.
Через несколько метров слева снова дверь, а ход продолжает идти дальше, причем с наклоном вниз. Эта дверь тоже закрыта. Подходит второй ключ, открываю, ого…. Это, по всей видимости, темница, в которой содержали узников. Но скелетов и костей, к счастью не видно. Длина комнаты около двух метров и почти такая же ширина. А вот высота лишь метр с небольшим, можно передвигаться только на коленях. Но я туда и не лезу. Пол земляной, но сухой. В стену напротив двери на двадцатисантиметровой высоте вмурованы три больших ржавых кольца. Над двумя из них вмурованы прямо под потолком огромные крюки зловещего вида. Определенно, пытошная. На кирпичах выцарапаны какие-то неразборчивые надписи, не на русском, по-моему.
Подробные исследования и изыскания всех этих ходов, переходов, лабиринтов и помещений будем проводить со Стариком с использованием новейших технических достижений. Одному под землей несподручно совершенно. А пока дальнейшая разведка.
Метров через шестьдесят (шаги уже не считаю) ход утыкается в очередную дверь. Закрытую. По моим прикидкам я где-то в районе под парковыми аллеями. Пробую открыть имеющимися ключами, даже не влазят. Ломик тоже некуда подсунуть, все плотно пригнано. Да, и дверь дубовая крепкая. Здесь, наверное, все из дуба, благо растет целая дубовая аллея. А еще, кажется, есть и буковая, и грабовая, и липовая. Придется возвращаться за другими инструментами. Прошло всего лишь часа три и весь день впереди.
Из машины беру с собой аккумуляторную электродрель, лопату, широкую стамеску и кувалду. Немного блуждаю в подземелье под господским домом, но нахожу искомый ход. Все-таки неудобно работать одному. Прислоняю к стене кувалду вверх головой, на нее ставлю фонарь, получается шаткое такое сооружение, и пытаюсь высверлить замок. Не выходит – это, наверное, современные звонки высверливаются, а старинный этим не возьмешь. Не вырубить и стамеской. Стамеска и кувалда не то сочетание. Попробуйте взять одной рукой стамеску и попасть по ней кувалдой.
Решаю применить самый кардинальный метод – ударить кувалдой в район расположения замка. Замок, наверняка, проржавевший и не выдержит. Хватаю кувалду обеими руками и со всего плеча шарахаю по двери. Дверь трещит, но выдерживает. Зато сзади слышится странный шелестящий звук. Примерно такой, когда большегрузный самосвал высыпает из кузова землю вперемежку с камнями. Я свечу назад фонарем и холодею. Метрах в пяти позади меня произошел обвал свода, причем струи земли и камни продолжали осыпаться, правда, небольшими порциями.
Я оказался в ловушке. Первое же ощущение – сейчас обрушится все. Нет, проходит несколько минут, а может секунд (время в таких случаях смещается), все тихо. Второе ощущение – мне уже не хватает воздуха. Дышу тяжело и прерывисто, вот-вот кислород закончится, я это уже ощущаю. Меня ждет смерть от удушья. Хватаю электродрель, сверлю в центре двери несколько отверстий. Припадаю к ним губами.
Но понемногу паника уходит. Начинаю размышлять и соображать. Отрываю узенькую полоску от туалетной салфетки и подношу ее к отверстиям в двери. Бумажка колышется, значит, приток воздуха, а, возможно, и небольшой сквознячок, есть. Достаю из кармана мобильник. Бесполезно, связи нет. Искать меня здесь никто не будет, я даже Старику не сообщил координаты. Выключаю фонарь, нужно экономить электричество. Посторонней помощи не будет. Значит?
Значит, следует пытаться выбраться самому. У меня пять метров пространства, на котором я могу маневрировать. Попробовать выбить дверь – это вызвать новый обвал, который погребет и меня, наверняка. Нет, дверь трогать вообще нельзя. Только благодаря ей обрушение произошло дальше, а в этом месте она поддержала свод.
Разбирать завал и копать в обратном направлении к дому? Неизвестно, какова длина и площадь обрушения, а если это десятки метров? Да, и куда девать землю? Да, еще с моей лопатой. Конечно, хорошо, что есть и такая. Маленькая, с узким острым лезвием, титановая. Моя гордость. Но в сложившейся ситуации я предпочел бы широкий шуфель.
Вот идиот! Это я о себе. Полез под землю один, невтерпеж, видите ли. Шастал совершенно беспланово. Хватанул коньяка. Да в процессе поиска – спиртное вообще исключено. Потом, конечно, с нашим удовольствием, – посидеть со Стариком, к примеру, порассуждать, погипотезировать по теме, ругануть процветающую попсу и бескультурье, продажность политиков, Буша какого-нибудь недобрым словом помянуть. Ну, много есть, о чем поговорить хорошим людям за хорошим напитком. Ну, а махать в подземелье кувалдой, это вообще додуматься надо.
Ладно, критику – критикам. Мне сейчас, либо ложиться в уголок и складывать ручки, либо, назовем вещи своими именами, побороться за свою жизнь. «Терциум нон датур»– третьего не дано, в переводе с латыни. Или, как выразился О.Бендер, кажется, – «Пан или пропал. Выбираю пана, хотя…», ну и так далее. Я также выбираю пана, и начинаю ревизию своего имущества.
Кувалда. Пока бесполезна и даже опасна. Аккумуляторная электродрель. На худой конец, можно будет попытаться просверлить несколько сотен отверстий в двери в виде круга, выдавить этот круг и пролезть через него дальше. Не хватит энергии. И прилагать усилия опасно, а без усилия не выдавишь, дуб все-таки. Ломик – вещь удобная и пригодится при разборе завала. Фонарик, наравне с лопатой, самые полезные предметы в сложившейся ситуации. В темноте вообще не поработаешь. И еще часы, контроль времени необходим. Мобильник бесполезен. Есть еще всякие мелкие вещи, типа ножа, набора отверток, стамески, маленькой пилки и прочих мелочей.
Хуже обстоит дело с продовольствием. Полфляжки коньяка. Может вылить его сразу? Нет, может сгодиться для дезинфекции, если поранишься. На поясе всегда висит двухлитровая фляга с водой, не для питья, а чтобы промывать находки. Но пить можно, и на счастье, она полна. Как водится, сразу же обуяла жажда, скорей глотнуть. Нет, переходим на жесткий режим экономии, кто знает, сколько придется еще пробыть под землей. Где-то я читал, что без воды человек может прожить не более двух недель, а без пищи – больше месяца. А из пищи у меня всего лишь пакетик жевательной резинки «Орбит».
Вы уже, наверное, догадались, что единственный реальный путь к свободе – пробиваться наверх, через обрушившийся завал.
Бесполезно прикидывать, на какой глубине я нахожусь. Возле беседки я опустился под землю метра на три. Но затем ход постоянно опускался, хотя и ненамного. Однако если я спускался каждый метр на один сантиметр вниз, то через двести метров разница составит два метра. Хотя гадать бесполезно. Я бродил по подземельям в состоянии полнейшей эйфории, оттого, что мои предположения о наличии хода подтвердились и, в отличие от сложившейся практики, не делал записей, планов и чертежей с примерными величинами.
Понятно, что назад я вырвался, иначе вы не читали бы эти строки. Стоило мне это неимоверных трудов, и, наверное, нескольких потерянных лет жизни. Лишь на третьи сутки, грязный, с ободранными ладонями и сорванными ногтями, я увидел небо. Спас меня дуб. Недаром он считается у славян священным деревом, придающим силу, и является моим деревом по знаку Зодиака.
Дуб рос как раз почти над дверью, по которой я так легкомысленно лупил кувалдой. Его мощные разветвленные корни не дали земле обрушиться в этом месте. Корни же и помогли мне выбраться на поверхность. Я осторожно под углом цеплял лопатой почву, клал ее под ноги, по возможности укреплял обломками кирпичей рухнувшего свода, делая нечто вроде ступени вверх. Плашмя лезвием лопаты притрамбовывал и верхнюю часть своего лаза.
