Текст книги "Записки кладоискателя"
Автор книги: Валерий Иванов-Смоленский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 29 страниц)
Нас подкупила его искренность. Креол сразу признался нам, что был слугой нашего француза (вот откуда внешность и повадки отставного камердинера) и был изгнан по подозрению в отравлении. И тут же поклялся на карманной библии, что к отравлению хозяина совершенно непричастен. Мы ему поверили. Как оказалось потом – зря. Но выбирать особо не приходилось, а время поджимало. К тому же наш постоянный источник знаний портье охарактеризовал его, как человека невредного и хорошо знающего здешние обычаи. Звали его Алозио.
Не буду полностью описывать наше путешествие до заветной тропы, ведущей к кратеру потухшего вулкана. В целом, страхи о джунглях, сельве и их свирепых обитателях не оправдались. Соблюдая простейшие правила безопасности, особенно в части потребления воды и пищи, а также меры предосторожности от назойливых вездесущих насекомых, можно путешествовать в этих краях месяцами. Но некоторые выдержки из дневника, который скрупулезно вел Старик, все же приведу.
Напа – левый приток Амазонки, длиной около двух тысяч километров. Нехилая речка, однако. Если сравнить ее со знакомыми нам реками, то Дон, например, будет поменьше почти на двести кэмэ, а полноводный Рейн почти на семьсот. А протекающий по Беларуси батюшка-Неман имеет длину всего лишь девятьсот тридцать семь километров. Сличайте.
Вся эквадорская Амазония занимает почти половину территории страны. Эта зона представляет собой жаркую и влажную сельву, труднодоступную, и потому не до конца изученную. Здесь мало крупных населенных пунктов, а природа осталась практически нетронутой.
Все наше речное путешествие заняло четыре дня. Вначале ширина реки составляла около четырех километров, а течение было плавным и несильным. Наш небольшой моторчик без труда тащил лодку против течения и ни разу не дал сбоев. Правый берег был высоким скалистым и обрывистым. В нем виднелись многочисленные рукотворные пещеры. То ли это были древние жилища, то ли не менее древние рудничные разработки – сложно определить. Но по вечерам из этих пещер вылетали целые тучи летучих мышей, издавая какой-то противный скрипучий шелест.
Левый берег был значительно ниже, покрыт известняковыми отложениями и глинистым песком. Временами мимо нас шла сплошная песчаная стена, высотой около трех метров, вся в черных точках ласточкиных гнезд-нор. Буквально десятки тысяч ласточек постоянно крутились в этих местах, проглатывая на лету насекомых, которых было повсюду бесчисленное множество.
По пути нам встретилось несколько десятков речных островов, поросших густым лесом. Как правило, на прилегающих к ним отмелям, торчали длинные черные морды здешних кайманов. Их длина была от двух до пяти метров, а вид весьма свирепым. Что касается знаменитых прожорливых пираний, мы их не видели, но и в воду лазить не осмеливались.
Немногочисленные селения на берегах реки состоят из лачуг, построенных из стволов небольших пальм и расщепленного бамбука, а крыши покрыты широкими пальмовыми листьями. Их обитатели одеты по-разному: от набедренных веревочек с фартуком впереди до цветастых пончо. Некоторые щеголяют во вполне современной одежде. К берегам возле селений не пристаем, а задержать нас никто не пытается, лишь провожают взглядами.
На следующий день пошли вообще умопомрачительные пейзажи. Мы шли мимо огромных обрывов разноцветного песчаника, преимущественно красного. Растительность была очень разнообразной и яркой. Местами река разбивалась на рукава и тогда мы плыли по одной из узких теснин, прямо под пологом леса. На деревьях сидели разноцветные попугаи, а над водой носились миллиарды цветастых красивых бабочек. Москиты и прочие комариные создания досаждали нам только при остановках на берегу. И никакие отпугивающие пшикалки их не пугали. Эти крохотные летающие твари досаждали более всего. Они пробивались сквозь любую защитную одежду и кусались неимоверно и очень болезненно.
Удалось подстрелить утку, которые здесь в великом множестве, так же как и дикие гуси. Обезьян также очень много. Разных цветов и размеров, но нам они не докучали. Наш проводник Алозио сказал, что они годятся в пищу, и местные жители ими не брезгуют. Может поэтому обезьяны к нам и не приближаются. Утку зажарили на костре – необыкновенна вкусна. Кроме того, наш креол походил по песчаному берегу и набрал множество небольших черепашьих яиц, которые оказались превосходными в запеченном виде. Хотя на мой взгляд, это нехитрое блюдо несколько портил какой-то масляной привкус.
К ночи мы вынуждены были пристать к небольшому островку и сразу же подверглись жесточайшей атаке очень свирепыми насекомыми. Эти крохотные крылатые твари кусались так, будто в тебя втыкали хорошую сапожную иглу, оставляя в местах укуса кровяные волдыри и вызывая нестерпимый зуд. Алозио называл их табана и предупредил, что если начать чесаться, то может образоваться долго незаживающая гноящаяся рана. От этих бесшумных стервятников нас спасли спальные мешки и противомоскитные сетки на голову.
Наутро из спальников можно было выливать пот. Вода в реке была очень теплой, и появился соблазн, хотя бы обмыться ей, стоя по колено. Тем более что кайманов видно не было, как и кровожадных пираний. Однако Алозио сказал, что здешние места изобилуют электрическим угрем, одного разряда которого достаточно, чтобы полностью парализовать человека. Еще более мерзкой рыбой является кандиру. Ее небольшое тело сплошь покрыто мелкими, направленными к хвосту зазубринами. Она всегда норовит скользнуть в естественные отверстия тела человека, а извлечь ее оттуда уже невозможно – препятствуют зазубрины. Спасение возможно лишь хирургическим путем, иначе мучительная смерть. А на песчаном дне реки обитают ядовитые скаты. После этих рассказов купаться сразу расхотелось, и с этого времени мы уже не расставались со спасательными жилетами. Хотя какой с них прок…
Новый день также оказался очень жарким. Табана и москиты исчезли, а их место заняли ужасно кусачие мухи, летавшие целыми роями. Пришлось надеть защитные комбинезоны, а головы спрятать под накомарниками. Это была настоящая парилка. В результате всех этих мер Старик, как он сказал, потерял в весе с десяток килограммов.
Один из участков реки мы проскочили на предельной скорости. Причиной этого было то, что, по словам нашего проводника, в здешних лесах проживало племя каннибалов. Они съедали не только случайных пленников и врагов, но и своих покойников. Нам со Стариком это показалось преувеличением, но рисковать мы не стали и молились про себя, чтобы мотор не заглох.
И все время нас не оставляло впечатление, что вслед за нами идет еще одна моторка. Не раз и не два, когда мы глушили свой мотор, вдали раздавался стрекот чужого, который сразу затихал. Однако Алозио объяснил, что это просто такое эхо, присущее джунглям. Однажды навстречу протарахтел катер с туристами, которые махали нам руками и радостно галдели.
Под вечер нас испугала речная выдра. Старик сидел на кормовой банке и чуть не сверзился в реку, когда она высунувшись из воды до плеч, залаяла ему почти в лицо. А затем целая троица этих зверьков начала преследовать нас и шипеть. У Старика чесались руки всадить в их шкуры хороший заряд, но креол сказал, что выдры это хорошо. Там, где обитают выдры, нет зубастых кайманов, которые смертельно боятся этих речных обитателей. Река сузилась до одного километра.
Что же касается птиц, то их пение и гомон стояли над нами все дни, а некоторые из них издавали зловещие крики ночью. Но как такового, птичьего пения (как у нас, например, соловьи, дрозды и прочие) мы не услышали. Только стрекот, свист, клекот и шипение.
На четвертый день стала видна горная цепь с многочисленными вершинами в снежных шапках. На низком правом берегу виднелись какие-то пальмовые лачуги, и несколько голых мужчин, при нашем приближении, высыпали на берег с луками. Здесь Алозио также предложил прибавить скорость. По его словам здесь проживало племя, совершенно не знавшее никакой цивилизации. Случайно попадавшие к ним индейцы из других племен сразу же попадали в пожизненное рабство. Однажды к ним забрели двое белых, кажется геологи – они тоже стали рабами. Их искали и даже послали специальную воинскую команду на двух катерах с пулеметами для вызволения несчастных. Вооруженные солдаты высадились на берег, но индейцы боя не приняли и ушли глубоко в непроходимые джунгли, оставив только пустые дома. Военные за ними не пошли, опасаясь засад и отравленных стрел. Пожили здесь несколько дней, разбив лагерь на берегу и пуляя по ночам в воздух осветительными ракетами, а затем сожгли хижины и убрались восвояси. Алозио знает эти подробности, поскольку был у них проводником.
Через час мы свернули в левый безымянный приток, а через пару часов еще в один приток, в него впадающий. Ширина его была не более шести-семи метров, а из воды торчали многочисленные камни. Здесь мы заглушили наш мотор, и дальше плыли очень медленно, отталкиваясь от дна и берегов шестами. К одиннадцати часам мы прибыли на обозначенное на карте место, где начиналась горная тропа, ведущая к потухшему вулкану.
– Все. Дальше мы идем одни, – решительно сказал Старик креолу, – жди нас здесь.
Мне показалось, что при этом Алозио злобно сверкнул глазами. Тем не менее, креол безмолвно подчинился и сразу же стал сооружать себе помост в тени деревьев. Мы же взвалили за спину рюкзаки и ружья и медленно двинулись по едва заметной тропе, протоптанной в стене джунглей дикими животными. Скорее всего, она вела к водопою. Именно эта тропа была обозначена на карте француза тонкой извилистой и прерывистой линией. Дорога забиралась круто вверх и иногда сквозь частокол деревьев мы видели впереди скрывающуюся в сплошном мареве облаков заветную конусообразную вершину, обрамленную блестящими в солнечных лучах черными лавовыми кольцами.
Пять часов трудного мучительного подъема по узкой каменистой горной тропе, с двумя привалами, вымотали нас окончательно. Разреженный воздух рвал легкие и заставлял заходиться сухим частым кашлем. И все же мы добрались до очередного перевала, где нас уже ждал неприятный сюрприз.
Тропа, обозначенная на карте, и по которой мы должны были подниматься дальше, была полностью засыпана громадной каменной осыпью. Крутой склон осыпи, казалось, шевелился как живой. Попытки ступить на нее и двигаться вверх оказались неудачными. Представьте себе, что вы стараетесь взойти наверх крутого и высокого песчаного бархана. Песок осыпается под ногами и скатывается вниз, а вы просто буксуете на месте, перемалывая ногами этот самый песок. То же самое. Только вместо песка мельчайшие острые камушки.
Только начинаешь движение, как вверху слышится отчетливое шуршание, свидетельствующее о том, что эта подвижная каменная гора в любой момент готова начать свое поступательное движение вперед и накрыть следующий участок вместе с тобой. Нечего было и думать, что ее удастся преодолеть. Тем более что впереди наверху весь склон был усыпан громадными шапками аналогичных каменистых осыпей, которые могли при малейшем нарушении баланса превратиться в исполинские оползни, сметающие все на своем обвальном пути. Покойный француз почему-то умолчал об этой опасности.
Бросив на землю подстилку, мы скинули рюкзаки и ружья и мешками свалились на нее. Где-то с полчаса так и лежали, не поднимаясь, и не разговаривая друг с другом.
– Приплыли? – наконец-то хрипло бросил Старик, вложив в это слово максимум вопросительной интонации.
– Похоже на то…, – уныло согласился я.
– Что будем делать?
– Дорогу осилит идущий, – проскрипел я в ответ.
– Ты предлагаешь двигаться дальше? – удивился Старик, – Что-то я тебя не узнаю.
– Проделать путь в одиннадцать тысяч километров и сдаться в паре-тройке кэмэ от цели? – вопросом на вопрос ответил я.
– Есть конкретные предложения?
– Надо поискать обход.
– Да разве можно продраться через этот сплошняк без бульдозера и динамита…, – Старик кивнул поочередно по обе стороны засыпанной тропы, где густой стеной стоял первобытный лес.
– И все же есть некоторые соображения.
– Излагай.
– Умный в гору не пойдет, умный гору обойдет…
– Кончай эти дурацкие прибаутки! – раздраженно рявкнул мой напарник, – Или маленько на солнце перегрелся…
Да, нервы у нас были уже на пределе.
– Я к тому, что эта тропа водопойная, – вкрадчиво намекнул я.
– И что – захотелось водички из болотца напиться?
– Да нет. Просто животным все равно нужно пить. Значит…
– Значит, они будут искать обход по направлению к источнику воды, – радостно подхватил Старик.
На радостях он попытался наградить меня хлопком по спине своей увесистой дланью, но я сумел увернуться. Дальше мы достали свои фляги и вдосталь хлебнули тепловатой, но вкусной водички.
Отдохнув, мы попытались визуально определить дальнейшие следы животных, но следопыты из нас оказались хреновые. Каменистая почва желанных улик не оставила. С помощью навигатора мы зафиксировали наше положение, чтобы не заблудиться в джунглях и отметили точку вероятного прибытия. А затем двинулись по левой стороне от тропы, внимательно изучая все, даже самые крохотные, прорехи в сплошной серо-зеленой стене джунглей.
Есть! Это была почти неприметная тропка, уходящая вглубь, но явственно протоптанная копытами и лапами диких животных. Продираясь сквозь эту кишащую насекомыми чащу, мы растеряли остатки своих сил. Однако останавливаться было нельзя – вся эта ползущая, звенящая кусачая и кровососущая нечисть мгновенно облепила бы нас недвижных с ног до головы и можно бы было только успеть прочесть отходную молитву. Поэтому мы почти на карачках упрямо лезли вперед, обливаясь потом, и прислушиваясь к бешено стучащим сердцам. И были вознаграждены за это.
Внезапно стена джунглей распахнулась перед нами, остановив свое неумолимое движение перед блестящим лавовым кольцом. Оно уходило в обе стороны широкими гладкими полосами, круто обрывающимися вниз. Скинув рюкзаки, мы подползи к краю обрыва, и надолго затаили дыхание от открывшегося величественного зрелища.
Панорама казалась просто нереальной. Горные цепи простирались с юго-востока на северо-запад рваными зубчатыми обрывками. С двух сторон расстилалась обширные равнины, покрытые неровными зелеными, всех мыслимых оттенков, и коричневатыми пятнами. Местами в них проблескивали бусинки голубых озер и по очертаниям границ угадывались невидимые ниточки рек и ручьев.
В середине два узких горных хребта образовали здесь тесное ущелье. Далеко внизу в ущелье, укрытая почти вертикальными скальными отрогами, простиралась плоская долина, а в ней, как в селедочнице, лежал огромный город. По прямой до него было не более трех километров.
Вначале мы даже подумали, что он обитаемый. Однако присмотрелись и не заметили никаких признаков жизни. В бинокль были хорошо видны какие-то прямоугольные арки, сложенные из огромных плоских камней, приземистые двухэтажные дома с широкими террасами, сложенные из крупных каменных блоков, обломки круглых колонн, статуй и просто каменные, беспорядочно разбросанные глыбы. Все это было подернуто пестрой ряской зелени, облеплено тропическими растениями-паразитами. Город был окружен тесными стенами джунглей со всех сторон. Казалось, они пытались сжать и раздавить этот заброшенный росток древней цивилизации.
Но джунгли не смогли полностью задушить город своими тесными объятиями, поскольку его улицы и площади были выложены массивными каменными плитами, не дающими развернуться зеленому чудищу. Конечно, трава и некоторые деревца пробились и между плит, покрыли плоские крыши каменных зданий, а лианы опутали все своей затейливой паутиной.
Повсюду виднелись руины более колоссальных сооружений. Посередине раскинулась широкая площадь, вымощенная все теми же массивными каменными плитами, в центре которой возвышалась огромная колонна из полированного черного камня. Поражала гигантская статуя полуобнаженного человека, стоящего в свободной позе наверху колонны. Левая рука его покоилась на бедре, а правая была вытянута вперед и указывала на север. Никакого оружия при человеке не было.
Мощные руины на правой стороне площади, судя по сохранившимся резным украшениям и причудливой лепке, могло быть ничем иным, как дворцом местного вождя. К нему вела широкая каменная лестница с выщербленными ступенями. Напротив дворца сохранились руины другого огромного здания. Очевидно, это когда-то был храм, поскольку его портики украшали остатки различных статуй, вероятно изображавших богов.
Что разрушило этот древний город, без сомнения один из центров какой-то индейской цивилизации? Извержение вулкана? Маловероятно. Были бы остатки лавы, пемзы и прочих вулканических выделений. Вражеское нашествие? Тоже не факт. Захватчики не могли нанести городским зданиям столь серьезные повреждения. Землетрясение? Вполне возможно. Хотя должны быть следы земных подвижек – земляные холмы, расщелины, сдвиги каменных, громоздящихся друг на друга, плит. Загадка, которую нам, увы, сейчас не разгадать.
Старик заснял эту великолепную панораму портативной цифровой видеокамерой, а я внес координаты древнего заброшенного города в наш навигатор.
Судя по всему, этот город сверху также не был виден – горные цепи надежно укрыли его своими узкими высокими и почти отвесными хребтами. Его можно было увидеть только между ними со стороны: с юго-востока и с северо-запада.
Однако на нас быстро опускалась тропическая ночь. Продолжая обсуждать увиденное, мы разожгли два костерка со стороны лесной чащобы для защиты от докучливых насекомых и пресмыкающихся и залезли в спальные мешки. Расположились мы на широкой лавовой полосе.
Ночь прошла спокойно. Утро окрасило величественную панораму в какой-то нереальный пепельно-розовый цвет. Мы быстро попили кофе, сжевали по сделанному наспех бутерброду и двинулись прямо по лавовой полосе на север, по направлению к отмеченной на карте и навигаторе точке. Идти было легко, но дышалось с трудом. Слева по-прежнему простиралась стена джунглей. По дороге пересекли несколько неглубоких ручьев с очень прозрачной и холодной водой. Они вытекали из джунглей и низвергались вниз, через край лавового кольца, сверкающими шумными водопадами.
К полудню мы почти обогнули гору с запада, и навигатор показал, что пора менять направление на северо-восток. К счастью нам вновь встретился ручей, исток которого, по-видимому, находился в нужном нам направлении. Его ширина была около трех метров, и эта лента воды ниспадала с края лавого потока с высоты около сорока метров. Мы сделали последний привал, пополнили наши запасы воды и плотно пообедали.
На всякий случай перезагрузили навигатор и вновь определили точку нашего финиша. Согласно показаниям умного прибора до нее оставалось всего лишь восемьсот семьдесят три метра.
Пора доставать инструкцию Пьера и точно следовать ее установлениям. Привожу ее полностью со стилем и орфографией оригинала.
«Напиток из бругмансии. Бругмансия – это „цветы крадущие разум“, так называют их индейцы. Растения встречаются в диком виде на островках, находящихся среди непроходимых болот в некоторых местах левого бассейна реки Амазонка. С помощью этого эликсира начинаешь видеть сквозь стены, сквозь землю. Принцип эхолота. Появляется эхолокация, как у летучих мышей.
Эти семена надо посадить в землю и постоянно обильно поливать, уже через два-три часа они дадут всходы, у которых быстро вырастут мясистые листья, а еще через два часа каждое растение взметнет яркосиреневый цветок на длинном стебле. Его нужно тотчас сорвать, пока не опали лепестки и заварить в горячей воде, не доводя ее до кипения. Настой будет готов уже через 5–7 минут, без цвета, но с сильным запахом ванили. Выпить, пока горячий, глотков десять.
Через минут пятнадцать появляется необычайные чувства. Человек начинает видеть мир в очень ярких ненатуральных красках, а все предметы будут иметь резкие очертания. Затем появится ощущение, будто ты испускаешь невидимые волны (ультразвуковые, инфракрасные, или м. б. типа рентгеновского излучения). Трудно объяснить на словах. Человек начинает видеть невидимую глазом окружающую структуру: пустоты, скрытые в стенах, в земле и, напротив, различные плотные сгустки материи.
Таким образом вы обнаружите скрытый заросший растительностью вход в колодец. Это стелющиеся очень прочные и быстрорастущие растения. Вход зарастает очень быстро, опутывается лианами и тщательно маскирует довольно узкое отверстие входа. Будучи переплетенным, легко выдерживает вес человека или животного. Вероятно, растения посажены древними индейцами именно с этой целью. Расчистите вход с помощью мачете. И спускайтесь вниз по прочной веревке. До дна около двенадцати метров. Затем вы попадете в длинный извилистый туннель со многими ответвлениями.
Несмотря на то, что его длина не превышает двухсот метров, для его преодоления потребуется значительное время, так как создатели сокровищницы и их преемники инка соорудили на этом пути ловушки, отравленные ядами участки и ложные ходы, ведущие в никуда. Ваше новое видение мира позволит избежать ловушек, подготовленных индейцами для непрошенных посетителей. В основном это хорошо замаскированные бездонные колодцы естественного происхождения, которые за многие века проточили подземные воды. Я примерно обозначил их на карте.
На вашем пути встретятся две обширных пещеры. В каждой из них имеется несколько проходов, в виде довольно узких нор. Лишь один из них ведет дальше к сокровищнице, остальные – ложные. Исходите при выборе дальнейшего пути из простой вещи: древний носильщик золотых изделий проходил по этому узкому и низкому ходу с поклажей. Прежде чем продолжать путь по избранному проходу следует осветить его фонарями, как можно глубже. Если впереди видно значительное сужение, то этот ход, скорее всего, ложный. Лежащие там человеческие кости также указывают на то, что этот проход – ловушка. Это останки неосторожно уклонившихся с маршрута индейцев проносивших золото. Не исключена также их принадлежность проникшим в туннель грабителям, попавшим в западню.
Есть места, где нора вначале сужается, но дальше просматривается ее расширение. Попытка протиснуться в этом месте дальше, приведет к попаданию в каменный мешок. Дальше хода фактически нет, а развернуться в нем невозможно, чтобы выползти назад. Невозможно оказать и помощь попавшему в эту коварную ловушку. Такого человека ждет медленная смерть от истощения.
Есть еще узкие участки проходов, пролезая через которые, человек наверняка будет вынужден касаться различных выступов и придерживаться за их поверхность руками. Они обработаны сильнейшими ядами. Прикосновение к таким поверхностям привело бы к мгновенной смерти, но за многие столетия ядовитая органика распалась и стала практически безвредной. Тем не менее, проходить такие участки следует с крайней осторожностью, полностью укутавшись в полиэтиленовые дождевики, руки должны быть в перчатках, все это надо по прибытии выбросить, а перед обратным путем надеть на себя новую защиту.
Преодолев весь путь, вы попадете в главную пещеру, являющуюся хранилищем сокровищ древних индейцев. Она представляет собой естественную каменную полость неправильной овальной формы, размером, примерно,16х9х5 метров.
Среди невообразимого множества разновидностей золотых изделий встречаются запечатанные золотые сосуды прямоугольной формы в виде двойной совмещенной бутыли.
Я не удержался и распечатал один из них – отсюда, я полагаю и моя загадочная болезнь. Там сохранялся яд, предназначенный для непрошенных любопытных посетителей. Его смертельные свойства со временем ослабли, поэтому сразу он меня не убил, но продолжает убивать мой организм постепенно. Будьте крайне осторожны. И да хранит вас Господь.».
Чтение последних указаний покойного Пьера не прибавило нам оптимизма. Основные трудности и сопряженные с ними опасности были еще впереди. Сегодня семена уже не посадишь, так как нужный результат (распускание цветка) может быть достигнут только к позднему вечеру.
Чтобы не терять времени двинулись по руслу реки на северо-восток с включенным навигатором. С обеих сторон громоздились совершенно непроходимые джунгли. Вода в ручье была очень холодной, прозрачной и чистой. Идти было тяжело, поскольку дно ручья было усеяно крупными и мелкими камнями, а брести по воде приходилось по колено против течения. К тому же мы взбирались на гору. Останавливались через каждые сто метров и долго отдыхали.
К вечеру мы вышли к очередному лавовому кольцу. Ручей огибал его стороной и терялся где-то в зарослях джунглей. Навигатор показывал, что до нужной нам точки осталось всего лишь сорок восемь метров. Но нужно было сворачивать направо и пробиваться к ней через джунгли. Мы подобрали наиболее незаросший растительностью участок и вырубили мачете и топориком небольшую полянку на правом берегу ручья, чтобы устроить здесь ночлег.
Время до заката солнца еще было, и мы стали прорубать себе путь к искомой точке. Это было трудным занятием. Толстые стволы крупных деревьев приходилось огибать, поэтому пробитая в чащобе узенькая тропка петляла из стороны в сторону, невольно удлиняя наш путь. До сна мы прорубили всего лишь около пятнадцати метров.
Очередное утро началось с посадки семян бругмансии. Старик освободил пластмассовый контейнер из-под ветчины, насыпал туда земли, воткнул с десяток семян и обильно полил водой из фляги. Ручьевой водичкой поливать было опасно, ввиду ее низкой температуры, она могла погубить семена. Контейнер был оставлен на берегу ручья, а мы продолжили прорубаться к нашей цели. Этот тяжелый труд длился еще почти пять часов, на протяжении которых мы не забывали поливать наши всходы.
И вот, наконец, навигатор запищал, указывая на то, что мы достигли отмеченной точки. Над нами нависала козырьком громада лавового кольца, а вокруг по-прежнему вздымалась непроходимая стена леса. Джунгли не могли вплотную подобраться к этому кольцу, поскольку почва здесь была буквально каменной и, вдобавок покрыта гладкими лавовыми языками.
Как же нам попасть наверх? Высота была около семи метров, но казалась непреодолимой. Попытки забросить наверх веревку с трехлапым крюком ни к чему не привели. Острый крюк просто скользил по гладкой поверхности лавы. Тем временем наша бругмансия, как и писал француз, уже взметнула вверх несколько длинных стеблей, грозя выбросить цветки «крадущие разум». Времени было в обрез. Как же вверх забирались индейцы, да еще с тяжелой поклажей?
– Послушай, – произнес вдруг Старик, – а ведь здесь должно быть окончание горной тропы, по которой мы не смогли пройти из-за осыпи. Но ее следов почему-то нигде не видно…
– Значит, – задумчиво сказал, – я между показаниями навигатора и фактической точкой произошла какая-то разбежка. Впрочем, это естественно – точки на карте навигатора и на нашей километровке могут и не совпадать.
– Что ты имеешь в виду? – насторожился Старик.
– Нужно искать конец горной тропы. Он может находиться или впереди или сзади нас. Надо идти под козырьком лавового кольца и внимательно изучать край джунглей.
– Точно! – обрадовался Старик, сразу поняв суть моих слов, – ставлю вам «отл.», Ватсон. Вперед!
– А может надо назад?
– Нет, спинным мозгом чувствую – только вперед!
Чутье Старика не подкачало – буквально через два десятка метров мы обнаружили горную тропу, ведущую к расселине в лавовом кольце. А внизу лежал громадный обломок скалы. Вероятно, он вначале возвышался вверху утесом и лавовые потоки извергающегося вулкана огибали его с двух сторон. А затем, возможно, сильно разогревшись этот утес откололся от скалы и рухнул вниз, образовав вверху зияющую расселину. От обломка до края расселины было чуть более трех метров, которые следовало преодолеть.
Не мудрствуя лукаво, мы быстро свалили наземь две небольшие пальмочки, отрубили их верхушки, скрепили перекладинами, и у нас получилась превосходная крепкая лестница.
– Вперед и вверх, а там…! рявкнул неожиданно Старик, безуспешно пытаясь сымитировать хрипловатый голос Высоцкого, – ведь это наши горы! Они помогут нам!
Я рассмеялся в радостном возбуждении, и мы полезли наверх. Край расселины обрывался вниз, открывая внизу почти идеально круглое жерло потухшего вулкана. А посередине блестело ярко-изумрудным оттенком зеркало небольшого округлого озера, диаметром около семидесяти метров.
Сразу же запахло протухшими яйцами, верный признак сероводорода, и аммиаком.
– Пора надевать противогазы, – произнес я, – а то отравимся еще.
– Не думаю, – ответил Старик раздумчиво, – концентрация вредных веществ здесь ничтожно мала и нам не повредит. К тому же, как мы будем пить настой бругмансии?
– Мы? Нет, я думаю, это должен сделать один из нас, – возразил я. – Вдруг это зелье приведет к потере сознания? Тогда другой может оказать необходимую помощь.
– Согласен. Значит, бросаем жребий.
Выбор провидения пал на меня. Цветки в контейнере начали распускаться, и настой был быстро приготовлен в точном соответствии с инструкциями покойного француза.
Конечно, я страшно волновался. Глотнешь этого зелья, да сразу и загнешься. Кто знает, как оно действует на человека? Француз в этом деле – не показатель. Может та страшная болезнь, которая свела его в могилу, как раз и есть следствие приема настоя бругмансии? А вовсе не предполагаемый яд из золотого сосуда…
Я с тоской обвел взором окружающую панораму. Горные хребты с заснеженными вершинами, заросли джунглей внизу, висящее низко над сельвой багровое солнце… А впереди, в кратере потухшего вулкана, совершенно мертвый мир, над которым висела неподвижная тишина. Здесь не было видно ни птиц, ни даже вездесущих насекомых. И почти никакой растительности, за исключением темных пятен стелющейся внизу зелени, одно из которых, якобы, скрывало вход в сокровищницу…
Ей-богу, остро хотелось жить. Эх, была – не была!
И я короткими нервными глотками стал поглощать приготовленный напиток.
Минуты две-три я ничего не ощущал, лишь глупо пялился на Старика, а он на меня. Но затем в висках запульсировало, и я ощутил необычайный подъем душевных и физических сил. Мир кардинально изменился. Я стал слышать все звуки: пение невидимых птиц далеко в лесу, шум далеких водопадов, отдаленные крики обезьян, неожиданно шумное дыхание своего напарника. Окружающие предметы приобрели очень резкое очертание и чрезвычайно яркие краски. Обоняние коробило от пронзительного запаха тухлых яиц, аммиака и еще чего-то затхлого.
Но, главное, земля раскрыла мне все свои тайны. Каким-то невидимым зрением в моем мозгу стали распечатываться все подземные пустоты. Прямо под нами находилось русло древней подземной реки, размерами с туннель метрополитена. Вода в нем давно иссякла, как и во впадавших в него крупных ручьях, впившихся в мертвое ложе затейливыми извивами сучьев. В скальной породе, составлявшей основу горы, проступили разнообразные каменные мешки и каверны.
