Текст книги "Записки кладоискателя"
Автор книги: Валерий Иванов-Смоленский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 29 страниц)
– Все в порядке, – сказал я Старику, – мне открылись все потаенные места. Пошли вперед.
Он кивнул головой, пристроил к уху портативную радиостанцию и натянул противогаз. То же самое сделал и я. Мы двинулись вниз к скрытому жерлу вулкана по узенькой извилистой тропинке, протоптанной людьми, змеящейся по склону кратера.
Еще на расстоянии с четверть километра от озера, нашим глазам предстало жутковатое зрелище. Вдоль тропы лежали очень белые человеческие кости и черепа. Целых скелетов не было, однако мы насчитали одиннадцать черепов, провожавших нас пустыми глазницами. Между костями можно было увидеть почти полностью источенные коррозией металлические предметы, точнее их жалкий прах. Лишь в одном из них можно было угадать кирасу. Вероятно, она была сделана из более качественного металла и была покрыта позолотой, которая сохранилась. По-видимому, она принадлежала знатному дворянину, предводителю этого маленького отряда. Без сомнения это были останки испанского отряда, двинувшегося на поиски индейской сокровищницы.
Мы спустились относительно ровную поверхность, укрывавшую жерло потухшего вулкана. И я даже шарахнулся назад, изрядно напугав спешившего вслед Старика. Дело в том, что передо мной разверзлась невидимая бездна засыпанного кратера вулкана. Приобретенная мной способность видеть пустоты, не смогла ни усмотреть дна этой округлой пропасти, ни измерить ее глубины. Я попытался отключить в своем мозгу дальнюю локацию и сосредоточиться на близлежащих пустотах и мне это удалось.
До блестевшего исполинским изумрудом озера осталось около семидесяти метров. Его поверхность была совершенно неподвижной – никаких волн, или даже ряби. Как Мертвое море в Израиле, на котором я когда-то побывал. Но озеро нас не интересовало, наоборот, от него следовало держаться подальше. Где-то здесь, справа должно быть место вертикального спуска в туннель, ведущий к главной пещере, где нас ждали неисчислимые сокровища. Именно это место было обозначено крестиком нашим французом.
Я сделал знак Старику оставаться на месте, а сам осторожно ступил на оплавленную каменистую поверхность. Там и сям зеленели островки зелени, саамы крупные из которых достигали размеров половины теннисного корта. Растения были ползучими и росли крупными пучками, разбрасывая вокруг свои длинные, как у спрута, щупальца. Их в свою очередь обвивали кольцами лианы, толщиной с большой палец руки. Листья этой удивительной растительности были частыми, круглыми и на вид очень жесткими. Все эти щупальца хаотично переплетались друг с другом и с лианами, и плотно закрывали каменистую поверхность довольно толстым ковром.
По понятным причинам я избегал ступать на эти зеленые ковры и медленно бродил между ними. Хоть и говорил покойный француз, что эта подстилка может выдержать вес человека и животного, проверять это утверждение на собственном примере я не хотел. Ахнешь в разверзшуюся пустоту и костей не соберешь. Перед глазами все еще стоял распахнутый бездонный зев вулканического жерла.
Стоп! Вот оно. Отверстие в земле. Или она. Скрытая внизу пустота. Или он. Вертикальный колодец, ведущий в туннель. Как ни назови – это было наверняка то, что мы искали.
– Есть! – закричал я Старику осипшим голосом, от волнения совершенно забыв, что кричать совсем не обязательно, у нас имеется радиофицированная связь.
– Понял! – тоже осипшим голосом и также криком откликнулся напарник.
Первым делом он извлек навигатор и отметил на нем найденную точку. Затем осторожно двинулся по направлению ко мне.
– Здесь вертикальная пустота, – ткнул я в центр зеленого пятна по правую руку от себя, – глубина больше десяти метров – то, о чем писал француз в своей инструкции.
– Что ж, не будем терять времени – прорубаем окно. Кто знает, сколько будет еще действовать настой бругмансии.
И вот мы уже внизу. Вверху светится бледное пятно пробитого нами окна. Здесь кромешная темнота, а впереди уходящий вдаль черный зев туннеля. Компас навигатора показывает направление строго на север, как раз по направлению к изумрудному озеру. Мы глубоко под землей. С внешним миром нас связывает лишь прочная нейлоновая веревка, привязанная к альпинистскому крюку, вбитому в расселину скальной породы. Есть еще возможность отказаться от дальнейшего продвижения к сокровищнице, на пути к которой изобилуют различные смертельные ловушки.
Включаем фонарики. Так и есть, судя по внешним признакам это не рукотворное сооружение. Много веков подряд вода ручья или небольшой реки проделала этот туннель, неустанно расширяя его с помощью мириад песчинок и мелких камушков. От этого кое-где своды кажутся полированными.
Открытые участки кожи чувствуют дуновение ветерка. Значит, туннель имеет и другие выходы наверх и, следовательно, вентилируется. Думаю, что здесь можно снять противогаз и говорю об этом Старику. Он согласен, но говорит, что сделает это первым, так как я являюсь ясновидящим и мною нельзя рисковать.
Противогаз Старика вначале осторожно приоткрывается снизу, где присоединен фильтр, он на некоторое время замирает в готовности вновь натянуть защитную резиновую маску, но затем снимает ее полностью. Несколько помедлив, то же самое делаю и я. Воздух чист и не содержит запахов аммиака и протухших яиц. Действительно, откуда здесь взяться ядовитым испарениям, они ведь поднимаются вверх.
Продолжаем выполнять инструкции покойного Пьера. Надеваем наглухо застегнутые полиэтиленовые дождевики, а на руки тонкие прорезиненные перчатки. Рюкзаки с припасами и оружие оставляем здесь. Диких зверей в здешних местах наверняка не водится, а против привидений или иных фантомов-обитателей подземелья, ружья бессильны. С собой берем навигатор, на котором наш путь будет отмечен до сантиметров, портативные рации, фонари и несколько легких складных и очень вместительных баулов. Это для золотых статуэток и прочих драгоценных изделий.
Запаслись мы и двухкилометровым мотком тончайшего полихлорвинилового шнура. Зачем? Нить Ариадны помните? То-то.
Смышленая дочурка критского царя Миноса, влюбившись в древнего авантюриста Тесея, заточенного в лабиринт на Крите, где обитал чудовищный Минотавр, даровала ему путь к спасению с помощью обыкновенного клубка нити. Правда, Тесей позже отплатил ей черной неблагодарностью, покинув спящую Ариадну на острове Наксос, но это уже совсем другая история.
А наш навигатор может отказать, например, вследствие того, что в его аккумуляторах иссякнет энергия. Или начнет колбасить из-за какой-нибудь подземной аномалии. Поди, выберись потом отсюда с индейским золотишком.
Первая ловушка поджидает нас уже через десяток метров. Туннель сужается и в месте сужения зияет невидимый глазу бездонный колодец, диаметром около метра. Перепрыгнуть его не составляет никакого труда, но это, если знаешь, что он здесь есть. На вид, внизу обычная каменистая крошка, прикрывающая ложе подземной реки, которой усыпано здесь все дно. Но ступишь на это место и полетел куда-то, в тартары. Спору нет, смерть легкая – подобно прыжку с небоскреба. Но мы проделали столь длинный путь вовсе не для того, чтобы окончить его в этой безымянной могиле.
Поднимаю вверх руку, что означает знак остановки и объясняю Старику ситуацию. Делай, как я. И старайся ступать только по моим следам. Он кивает головой. Легкий разбег и прыжок с солидным запасом, на всякий случай. Старик повторяет мои манипуляции.
Через метров пятнадцать туннель слегка поворачивает налево и приводит нас в обширную пещеру с высокими сводами. Как и писал француз, из нее ведет несколько выходов в виде отверстий в стенах. Но легко нахожу искомый с помощью своего эхолокационного зрения. Просто выбираю тот ход, в котором не вижу конца.
Как раз в этот момент сзади слышится какой-то непонятный шум. Как будто что-то осыпалось. А вслед за этим звук, похожий сдавленный вопль.
Мы замираем на месте и выключаем фонари. Почудилось? Так проходит несколько минут. Мы, по-прежнему, выжидаем. Стоит сплошная тишина. Значит, показалось. Или, возможно, осыпалась каменная крошка, кое-где прилипшая к стенам туннеля. А может игра звука, который в глубоких подземельях дает невероятное эхо даже от простого порыва ветра.
Поскольку никакого продолжения не следует, двигаемся дальше.
Не буду описывать наш дальнейший путь, по той простой причине, что очень плохо помню последовательность действий. Виновата ли коварная бругмансия, по утверждению древних индейцев, «крадущая разум» или то лихорадочное состояние, в котором мы находились на этом последнем этапе поиска… Не знаю…
Когда пытаешься вспоминать этот кошмарный путь, весь покрываешься холодным потом, а сердце в груди начинает бешено стучать. Очень неприятные ощущения. Это тоже одна из причин провала в памяти.
Легендарная индейская сокровищница поразила нас своей обыденностью. Никаких тебе ритуальных прибамбасов или торжественного оформления интерьера. Просто громадная пещера именно тех размеров, что указал бедняга француз. Ее дальняя стена, метров на пять шесть перед ней, почти до самого верхнего свода завалена различными золотыми изделиями.
Они не издавали того сверкающего и манящего блеска, как показывают в иных фильмах про искателей сокровищ. Тусклый желтоватый блеск… Даже не блеск, а скорее, отсвет лучей наших фонарей.
«Вот и сбылась мечта идиота…» – вспомнилось неожиданно выражение какого-то литературного или киношного героя. По-моему, незабвенного Остапа Бендера, завладевшего, наконец-то, вожделенным миллионом.
Здесь добра было не на миллионы, а на миллиарды. Естественно, серовато-зеленых североамериканских долларов. Кроме золотого завала у дальней стены, то там, то здесь высвечивались лежащие на каменистом полу здоровенные кучи золотых предметов. Как будто, кто-то уже пытался их сортировать.
Но, отчего-то не было того щенячьего восторга, который охватывает людей в подобных случаях. Мы просто стояли и молчали, тупо озирая эти несметные сокровища, и переводя лучи наших фонарей с одного места на другое.
Чего здесь только не было!
Эту фразу вынужден завершить восклицательным знаком, ибо содержимое старинного хранилища заслуживало того даже простой демонстрацией возможностей древнего ювелирного искусства.
Основную массу составляли изящные золотые фигурки животных, птиц, земноводных, рыб, насекомых. Медведи, бизоны, пантеры, ягуары, обезьяны, койоты… Неведомыми золотых дел мастерами в точности сохранялись пропорции этих диких животных, а выражение морд и их позы выдавали характерные повадки каждой особи. Не было ни одной фигурки в точности повторяющей другую, каждая была самостоятельным выражением замыслов неизвестного автора.
Неведомые сказочные животные носили признаки земных. К примеру, изготовившийся к полету змей с птичьими крыльями, или громадный паук с крокодильей мордой, или рыба с оскаленной пастью дикого вепря.
Вторым по количеству предметов были изделия с изображением солнца в различных вариантах. Причем подавляющая часть этих изображений венчали блюда, тарелки и прочие круглые и округлые вещицы, иногда очень больших размеров и массивные. На некоторых из них имелись цепочки непонятных слов. Удивляться этому не приходилось – почти все индейские племена проповедовали культ солнца.
Следующий массив составляли различного вида, формы и размеров божки. Фигурок и статуэток, изображавших реальных людей не было вообще. Все миниатюрные скульптурки были посвящены многочисленным божествам. Здесь пропорции, как правило, не соблюдались, а также существовало смешение божественных изваяний с реальными представителями земной фауны.
Были и сосуды различных форм и конфигураций. В том числе прямоугольной формы в виде двойной совмещенной бутыли, описанные французом, в которых, якобы, хранился смертельный яд, убивающий своим запахом. Мы до них не дотрагивались.
И совсем немного было ювелирных предметов, служащих украшениями. Сборные широкие золотые пояса, различного рода пряжки, гребни, нагрудники, что-то типа золотых ошейников, широкие орнаментированные браслеты – вот, пожалуй, и все. И, наконец, изящные вещицы неизвестного назначения.
Мы безмолвно обозревали все это золотое ювелирное великолепие довольно долго. Тяжкий труд многих поколений, говоря словами советских времен.
Безусловно, эти сокровища должны принадлежать потомкам древних индейцев. В данном случае мы должны оповестить каким-то образом о координатах и содержимом найденного хранилища правительство Эквадора. Пусть оно решает судьбу наследия многих индейских племен и народов. Это у нас сомнений не вызывало. Даже, если бы мы со Стариком были наиалчнейшими, без всякой совести, грабителями древностей – все равно все это не вывезешь за оставшийся отрезок жизненного пути.
Но бесспорно и то, что нам полагается очень солидное вознаграждение, размеров которого мы не представляли, не зная здешних законов.
И третье несомненное. Практика показала, что этого вознаграждения можно ждать всю оставшуюся жизнь из-за различных бюрократических рогаток и препонов.
Нет, нет, нет – мы хотим сегодня! Нет, нет, нет – мы хотим сейчас! Помните слова этой некогда популярной незатейливой песенки. В данном случае – это был наш гимн.
Мы со Стариком понимающе переглянулись.
– Берем только небольшие предметы, представляющие ювелирную ценность, – негромко произнес он.
Я согласно кивнул головой. И работа закипела…
Набитые золотом баулы казались неподъемными. Откуда только силы взялись их тащить. Но обратный путь, благодаря нашей путеводной нити, занял гораздо меньше времени.
Уже почти на выходе наш путь преградил зияющий провал. Это была самая первая ловушка. Она сработала. На кого? Значит, услышанный нами шум не был порождением какого-то подземного эха. За нами кто-то шел по следу. И этот кто-то просчитался и провалился в бездонный колодец. Скорее всего, этой жертвой был наш проводник креол. Кто еще мог последовать за нами?
Оживленно обсуждая эту тему, мы, раскачали наши баулы для придания им силы инерции и перебросили тяжеленную кладь через разверзнутый зев провала. Я посветил туда фонариком, но его луч дна не достал.
Во входном колодце мы вновь нацепили противогазы, и Старик кряхтя, налегке полез наверх, чтобы затем вытащить все наши пожитки. После этого должен был вылезти я.
Внезапно рация Старика донесла до меня какие-то крики и шум борьбы. Я всполошился и схватил одно из ружей, лихорадочно соображая лезть ли мне наверх сразу. Или же затаиться в туннеле, если мой напарник попал там в засаду и стал чьим-то пленником.
Ах ты сволочь!.. – пробормотала рация голосом Старика, – шпион хренов…
– Что случилось? – закричал я.
– Кое-кто пытался нас выследить, – сообщил Старик, – вылезешь – глянешь на этого субчика. И съездишь ему пару раз по мордасам. А сейчас я опускаю веревку с крюком, цепляй за нее поочередно наши вещи, а я буду тащить.
Выгрузка всех наших пожитков заняла минут двадцать. Все это время я гадал, кто же является нашим таинственным соглядатаем. Выходит, он не свалился в колодец и ему удалось спастись.
Но вот и я выбрался наверх. Немного поодаль от входа в колодец сидел на камнях человек в противогазе со связанными за спиной руками. Судя по одежде, это был наш проводник Алозио.
Старик подтвердил мою догадку.
– И что теперь с ним делать? – озабоченно спросил я.
– Пристрелим, да сбросим труп вниз, – безмятежно ответил мой напарник.
Мы кричали нарочито громко, хотя могли использовать рации. Наш короткий диалог предназначался для креола.
Пленник тихо завыл от ужаса. Конечно, мы не собирались убивать этого негодяя. Но и возвращаться в город вместе с ним было опасно – он мог нас выдать. Что-то следовало тут придумать. А пока мы решили допросить нашего бывшего проводника. Но сначала следовало покинуть опасную зону, где можно было отравиться испарениями. Вскоре мы оказались возле нашей пальмовой лестницы. Здесь и состоялся подробный допрос Алозио.
И вот что он нам рассказал.
В этом городишке со звучным названием Пуэрто-Франсиско-де-Орельяна была своя доморощенная мафия. Возглавлял ее, как раз тот полицейский, который проявил к нам столь пристальное внимание. Его имя Мастино. А его первым подручным являлся задиравшийся к нам в кабаке негр по имени Алессандро. Они знали, что француз промышляет древним золотишком, но не имели никакой информации об источнике его обогащения. Считали, что где-то в джунглях лежит заброшенный инкский город, и именно туда повадился француз за добычей. Выследить они его не смогли, как ни старались. Француз отправлялся всегда один и совершенно внезапно, иногда его моторка отплывала из города ночью.
Иностранцы в городе не задерживались, смотреть здесь нечего. Появлялись транзитом лишь организованные туристические группы, с тем, чтобы сразу же отплыть на катере или большой лодке по реке Напа. Это один из популярных туристических маршрутов. Наше появление, поэтому, сразу же привлекло внимание. К тому же до нас здесь останавливался также русский, который обделывал свои какие-то темные делишки с французом. И креол обрисовал нам его приметы, из которых выходило, что этим приезжим был наш незабвенный Виталий Андреевич.
За нами была установлена слежка. Портье также был одним из осведомителей полицейского. Ну, а ему, Алозио, было приказано навязаться нам в проводники и следовать за нами, даже, если с какого-то момента мы захотим продолжить путь одни. Негр Алессандро плыл в некотором отдалении на своей моторке, а затем последовал за нами пешком, вместе с Алозио.
– Значит ты тоже член этой банды? – грозно спросил Старик.
– Я лишь выполнял некоторые мелкие поручения, – скромно потупился пленник.
– Ничего себе мелкие! – возмутился я, – ты же специально был внедрен в дом к французу в качестве камердинера. Да и в слежке за нами основную работу выполнял тоже ты.
– Они могли меня убить, если бы я отказался это сделать, – только и нашелся что сказать этот лживый негодяй.
А мы-то поверили в его искренность, когда он признался нам, что был выгнан французом по подозрению в отравлении. Простаки…
– И где сейчас этот Алессандро? Он вооружен?
– Он был вооружен кольтом…
– Что значит был? Где он тебя спрашивают!
– Его забрали к себе злые духи гор, – шепотом произнес креол.
– Как забрали?
– Земля в туннеле разверзлась, и гора проглотила его целиком. А я успел убежать.
Так вот какой шум мы тогда слышали. Что ж, на счету этого мафиози, наверняка много нехороших дел – поделом ему…
– А кто выстрелил в нас отравленной стрелой? – вспомнил вдруг Старик.
– Он, Алессандро.
– Хотел убить кого-то из нас?
– Нет. Только ранить.
– Как это ранить, – взъярился Старик, – яд-то смертельный!
– Это яд древесной лягушки качамба. Он не убивает. Человек просто весь опухает на несколько дней. Потом все проходит…
– И зачем это ему понадобилось?
– Мастино приказал. Он хотел сам возглавить ваше преследование, но из Кито зачем-то приехал большой полицейский начальник, и все полицейские города должны были оставаться на месте. Вас нужно было задержать на несколько дней. Но Алессандро оказался неловким стрелком. Вы меня убьете?
– Посмотрим на твое поведение, – буркнул Старик.
– Клянусь, я все вам рассказал… Я не желал вам зла…
– Ты уже клялся один раз…
Я не буду описывать путь назад. Раз я пишу эти строки, он оказался благополучным.
Мы не могли допустить, чтобы креол возвратился назад. Сами понимаете, почему. Но не могли и умертвить его – это было бы преступлением. А мы перед законом всегда стремились быть честными. Догадались, каков был третий путь? Ну, конечно!
Да, мы демонстративно и шумно высадили его вблизи деревни, где проживало дикое племя, практикующее рабство. И дождались, сидя в нашей моторке на середине реки, пока не прибыли делегаты дикарей и не уволокли его с собой. Думаю, он заслужил такую жизнь.
В Кито мы купили на аукционе два подержанных «форда» и отправили их по морю в портовый город Клайпеду. Цель этой покупки, надеюсь, вам ясна.
Исполнили мы и свой гражданский долг, отправив из Минска на правительственный сайт Эквадора сообщение о сокровищнице и ее географических координатах.
Вот только почему-то, по прошествии столь длительного времени, никаких сообщений о сенсационной находке в недоступных горных местах этого южноамериканского государства так и не поступило. Молчит правительство Эквадора по этому поводу, молчат ученые-археологи, молчит, наконец, Интернет. Странно, не правда ли?
Глава пятнадцатая
Кое-что о характере монетных кладов, их особенностях и судьбах
Достоверно не известно, и, навсегда останется тайной, количество найденных кладов. Публично вскрытые кладные захоронения, сокровища, раскопанные археологами, официально фиксировались и попадали в местные музеи и государственные хранилища и собрания. Многие клады, отысканные непринародно, присваивались, растаскивались, а то и беспечно затеривались и пропадали, ввиду пренебрежительного отношения к найденным медякам.
А ведь медяк медяку рознь. Иной раз, копая огород, наткнется селянин на большой комок спекшихся позеленевших и почерневших медных монет. Посмотрит, посмотрит, да и зашвырнет куда-нибудь подальше, проворчав типа: «Можа, зараза, какая…». А, комок этот при соответствующей обработке окажется, скажем, хорошо сохранившимися двухкопеечными монетамиажется, скажем, чеканки 1804 года. Вроде и не очень старинные, а стоимость каждой под 2000 долларов.
Для сравнения, золотая царская десятирублевка выпуска 1898–1911 годов стоит около двухсот долларов. Значит, следуя нехитрой арифметике, на каждый медяк вы можете купить десяток золотых монет. В комке, как минимум, несколько десятков монет. Вот и считайте. Селянин выбросил сотню тысяч долларов. Ну, а, если эту монету еще и украшает аббревиатура знака минцмейстера «ЕМ», то это и вовсе – раритет, цену на такую монету определяют индивидуально.
Это касается не только селян. Не спешите выбрасывать найденный позеленевший пятак, вначале загляните в каталог. Вдруг вы случайно наткнулись на редчайшую монету?
Кстати, о монетах. Совсем не обязательно они могут быть ровными и круглыми. Они бывают квадратные, овальные и вообще непонятной формы. На Руси, например, рубили серебряную проволоку на кусочки, которые сплющивались быстро изнашивающимися чеканами. О каком стандарте можно вести речь?
В древние времена монетами вообще служили различные металлические формы.
Скажем, в древней Греции монетами были серебряные прутья. Пучок из шести прутьев был следующей денежной единицей и назывался «драхма», откуда и пошло название монеты драхмы.
Во многих государствах в ходу были слитки. В древней Италии – медные. На Руси – серебряные. Киевские гривны имели шестиугольную форму и весили около 160 граммов. Новгородские – представляли собой длинные палочки-бруски весом около 200 граммов. Некоторые слитки имели ромбовидную форму. Реже встречаются слитки в форме языка.
На территории германских племен монетами служили кольца. Не те, которые носят на пальцах, а кольцевидные металлические кружки с отверстиями посередине.
В древнем Китае монеты чеканились в виде сельскохозяйственных орудий – мотыг, лопат.
Наконец, не помню где, кажется, в Причерноморье монеты изготавливались, как бронзовые наконечники стрел. Их нельзя было использовать по прямому назначению, на стрелу их надеть было просто невозможно.
Наверное, я привел не все формы, поскольку не являюсь специалистом в этой области. Причем, мы говорим только о монетах. А не о деньгах вообще. Вот где разнообразие форм. Но обратимся к монетным кладам.
Не считая последних двух десятков лет, абсолютное большинство кладов найдено именно случайно.
Чаще всего их находили в ходе сельскохозяйственных работ. Таких примеров тысячи и нет необходимости их приводить.
Вот лишь один из тысяч. В 1750 году крестьянин села Слудка, расположенном на реке Каме, при вспашке поля вывернул сохой большой серебряный кувшин с изображением женщины в красивой богатой одежде и детей. Он был передан владельцу Пермского имения А.С.Строганову. Позже, по указанию последнего, при проведении поисков на этом месте были обнаружены четыре серебряных блюда и чаша с изображением грациозной танцовщицы. Сейчас все эти предметы украшают коллекции Эрмитажа.
Немного реже, но наиболее богатые и объемные клады, отыскивались при строительных и ремонтных работах.
Один из последних таких кладов найден в Москве при реконструкции Гостиного Двора. Он состоит из 90,5 тысяч старинных монет – серебряных копеек и денежек и множества ювелирных изделий работы мастеров Москвы, Лондона, Гамбурга и Льежа.
В ходе ремонтных работ, недалеко от Спасских ворот Кремля в мае 1988 года был обнаружен самый большой клад древнерусских украшений XII–XIII веков. В его состав, помимо русских головных, шейных и украшений рук, входило 10 скандинавских украшений – полые подвески в виде жуков и витой браслет с головками драконов. Кроме того, клад содержал серебряные слитки, ковшик-черпак и рукоять ножа из моржового зуба. Большинство украшений было изготовлено из серебра, некоторые с позолотой и с применением техники скани и зерни.
При строительстве новой парковке в городе Трире (Германия) найдено 2570 римских ауреусов, спрятанных в металлический котелок. Общий вес серебряных монет высочайшей 980 пробы составил более 18,5 килограммов.
Большое число кладов находят при археологических раскопках. Мы не можем похвастаться своим Генрихом Шлиманом (немецкий археолог), который в ходе раскопок Трои, в Микенах, Орхомене и других местах обнаружил многие тысячи золотых и серебряных вещей, драгоценностей, монет и произведений искусства. Но древние находки случаются и у нас.
В 2005 году на городище Старая Рязань археологами был найден клад ювелирных изделий XII века. В небольшом кожаном мешке хранились около 120 женских ювелирных украшений – подвесок, бус, медальонов с христианскими и языческими сюжетами, трехбусинных колец и традиционных круглых височных колец. Скорее всего, он был заложен в ходе осады и захвата Рязани ордой татаро-монгольского хана Батыя.
Иногда клад обнаруживался при помощи природных явлений.
На Брянщине, в деревне Соколово молния ударила в громадный древний дуб, в результате чего великан полностью выгорел. Жительница Брянска, отправившись по грибы, копнула палкой на пригорке кучу золы, в которой сверкнули серебряные монеты. В составе клада оказались 60 пражских грошей XIV–XV веков, которые, вероятно, были спрятаны в дупле древнего исполина.
В начале XIX века в Ардатовском уезде в результате обрыва берега Волги было обнаружено ведро с серебряными царскими рублями и полтинами, а также оружие. Клад, по-видимому, принадлежал разбойнику. В XVII–XVII веках, по сущестующим преданиям, в этих местах промышляли разбойничьи шайки.
В 1898 году в Елатомском уезде потоком воды в результате сильного дождя был вымыт из склона оврага глиняный кувшин, в котором находилось 230 серебряных копеек времен Петра I.
В Беларуси, в Кормянском районе в 1963 году сильным дождем была размыта лесная дорога, поверхность которой была буквально устлана арабскими монетами IX века.
Некоторые клады обнаруживались людьми самым случайным образом.
В 1983 году рыбак из Умани, копая червей для наживки в груде земли, привезенной для строительства дамбы через реку Уманка, наткнулся на 19 серебряных предметов столового серебра.
В 1969 году в урочище Вельмово в Новогрудском районе мальчишка просто ткнул палкой во встретившийся по пути земляной бугорок, который рассыпался серебряными монетами Речи Посполитой XVII века.
Многим, наверное, известна старинная легенда об узнике, который сидел в одиночной камере, приговоренный к пожизненному заключению. Единственным живым существом, с которым он общался, была крыса. Она выползала каждый день из норы, расположенной под его кроватью, а он подкармливал ее из своего скудного пайка, поил водой и рассказывал свои грустные истории. Однажды она исчезла. Узник страдал, он привык к ее блестящим внимательным бусинкам глаз, и она была замечательным слушателем. Однако через несколько дней крыса появилась снова. Она вспрыгнула к нему на кровать, раскрыла зубы и перед узником упала золотая монета. Она стала носить ежедневно десятки монет, и когда их собралось несколько сотен…. Конец был счастливым. Узник подкупил тюремщика и бежал на волю. Вместе с крысой, разумеется. А недалеко от тюрьмы находился монетный двор, на котором чеканились эти самые золотые монеты.
Легенда (а, может и быль) возникла, вероятно, не на пустом месте. Известны десятки случаев, когда клады находили животные и птицы.
Несколько раз клады выкапывали свиньи. Последний случай зафиксирован в деревне Отрубки Докшицкого района в 1963 году, когда свиным пятачком был раскопан клад серебряных монет Нидерландов и Ливонии.
В 1888 году груда римских серебряных монет I века нашей эры была вытолкнута на поверхность земли кротом. Случай этот произошел в деревне Новоселки Барановичского уезда.
В деревне Плиски Быховского района в 1987 году собака гоняла по крестьянскому двору старый полуспущенный мяч. Так думали хозяева, пока собака не стала рвать мяч зубами и из него посыпались серебряные монеты разных стран Европы XVIII–XIX веков. Старый мяч оказался кожаным мешком.
Курица стала автором находки клада медных и серебряных монет Великого княжества Литовского. Она разрыла их у забора в деревне Адамовка Речицкого района в 1974 году.
Наконец, воронье гнездо на окраине города Борисова в 1845 году стало хранилищем множества серебряных монет XVI века. Можно только гадать, где насобирала их эта зоркая и сообразительная птица. Хотя Борисов был свидетелем многих исторических событий, в том числе наполеоновского нашествия 1812 года.
Вместе с тем, и целенаправленными поисками сокровищ, самые разные по социальному положению, люди занимались с глубокой древности. Государи, сановники, высшая знать, обедневшие дворяне, купцы, священнослужители, монахи, простолюдины – далеко не полный перечень представителей людского племени, порой маниакально, разыскивавших клады.
Есть свидетельства, что даже царь Иван Грозный, например, искал и нашел. Царевна Екатерина Алексеевна, сестра Петра I держала при своем дворе ясновидящих бабок-ворожей, которые указывали, в каких местах следует искать сокровища. Сведения о находках по ворожбе не сохранились.
В России зафиксировано множество случаев в XVII–XIX веках, когда целые крестьянские деревни сбивались в артели и отправлялись на поиски легендарных сокровищ. Искали клады Ермака, Разина, Полуботка, Пугачева, Кудеяра, князей и бояр Шуйских, Гришки Отрепьева (Лжедмитрия), Мазепы, Болотникова, многочисленных казацких атаманов, крымских татар, скифское золото и так далее.
