Текст книги "Живы, пока не взойдет солнце (СИ)"

Автор книги: Валерий Бесстрашнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Глава 11. Под кожей

– Черт, я не могу торчать тут, – гаркнул Ярослав, шарахнув кулаком о стену.

– Куда-то торопишься, богатей? – спросила Юля, приоткрыв глаз. Ким устроилась в уголке камеры, готовясь погрузиться в дрему. Ее знобило, так что девушка пыталась согреться, сунув руки подмышки.

– Да вот знаешь, хочу посмотреть на затмение. Редко когда удается взглянуть на солнце, сохранив глаза.

– А вы романтик, господарь, – подхватил разговор Чернопалов, изучавший окошко вентиляции. Младший лейтенант стоял на цыпочках, пробуя подцепить ногтем один из винтиков на решетке.

– Пф, всего лишь хочу напомнить себе, чего меня лишили.

Слова Стригоя прервал короткий звуковой сигнал. Дверь хранилища приоткрылась. Взгляды пленников устремились на образовавшуюся щель. Кривясь, Ярослав приподнялся с матраса. Юный господарь хотел рвануть к выходу, чтобы успеть просунуть ногу в проход, но переломанные кости нарушили его планы. Если бы Стригой поел, то смог бы провернуть задуманное – с его-то скоростью, заставшей врасплох даже матрону семейства. Вот только пленных никто не покормил.

Прежде, чем дверь опять захлопнулась, сквозь щель в хранилище закинули нечто зеленое и металлическое. Цилиндр прокатился по камере, а потом замер на одну долгую секунду. Этого мгновения хватило, чтобы каждый в комнате опознал предмет.

…

Граната.

Денис подхватил снаряд, чтобы отшвырнуть. Юля замерла в смятении, однако Ярослав успел загородить ее.

Но взрыв не прогремел.

Металлический цилиндр зашипел, испуская желтушный дым, и кожа на руке Чернопалова потекла, словно расплавленный сыр. Денис взвыл. Лейтенант швырнул гранату к дальней стене.

– Чеснок! – крикнул Ярослав, чувствуя, как перед глазами все плывет.

– Всем молчать! – скомандовал младший лейтенант.

– Поздравляю, богатей. Твоя семейка официально достигла нового уровня ебанутости! – воскликнула Юля.

И это была ошибка.

Газ угрем скользнул ей в рот, обжигая язык и горло. Глотка покрылась гнойниками, тут же взрывавшимися кипящей желчью. Юля повалилась на бок, обхватив горло. В глазах вампирши набухли черные слезы.

Ярослав накрылся матрасом, а затем, схватив Ким за капюшон, утащил ее под “панцирь”.

Денис повалился на четвереньки. Он стащил джинсовку, защищая голову курткой. Желтый газ вгрызался в руки, лез за шиворот, стаскивая кожу с шеи, точно мокрый носок.

Спустя пару секунд ни один из пленников не мог подняться. Заключенные вжались в пол так, словно хотели впитаться в трещины на нем.

Тогда прозвучал еще один сигнал.

Напевая “You Never Can Tell” Чака Берри, в камеру протанцевала невысокая девушка в черном латексном костюме, облегавшем ее подтянутое тело. Маска с рожками защищала лицо злодейки от газа, а пояс для инструментов болтался на талии.

– Не хотела вам мешать, мальчики, но безродной пора на выход.

Ярослав узнал игривый голос Анны, даже искаженный через фильтр противогаза. Господарь хотел сказать, что думает о сестре, но чеснок в воздухе сработал лучше всякого кляпа.

По-кошачьи пританцовывая твист в медленно плывущей ядовитой дымке, Анна Стригой прошла мимо Чернопалова. Обессилевший лейтенант схватил вампиршу за щиколотку. Оголенная плоть на его изуродованной руке прилипла к латексу. Ухмыльнувшись, господарыня пнула колосажателя, с легкостью освобождаясь из хватки.

Вампирша остановилась у матраса. Она за волосы выволокла из-под него Ким, вырвав девчонку из объятий Ярослава. Юля только успела вцепиться в запястье Анны, чтобы та не оторвала ей кусок скальпа, пока злодейка тащила пленницу через всю камеру. Дочь семьи Стригой вышвырнула певичку в коридор, но прежде чем уйти, остановилась у выхода:

– Ну и нашкодил же ты, Ярик. Хороший песик! Считай, теперь мы квиты… ах да, и передай приветик мамуле.

После этих слов, Анна захлопнула за собой дверь, оставив брата и колосажателя в газовом аду.

***

– И это весь план по спасению? – удивилась Лили, – Скорее уж способ самоубийства… при том крайне паршивый.

Хор душ, заточенных в чучела, загалдел. Десятки кадавров возмущались, перебивая друг друга, пока Косой ни прокричал петухом, дав Никодиму Ивановичу высказаться:

– Все лучше, чем наблюдать, как эта кровопийца расширяет коллекцию. Рано или поздно, она должна была замахнуться на кого-то, кто ей не по зубам. И вот час настал! Прошу простить работника театра за излишний драматизм, но мы действительно долго вас ждали.

– Вы ждали сову?! Это что, какое-то дурацкое пророчество?

– Вы не больше сова, чем я лис, уважаемая.

Лили почувствовала, как стеклянные взгляды впились в нее сотней булавок.

– Мы слышали, как Камелия назвала вас демоном, и наши души чувствуют эту тьму. Под перьями и кожей, по вашим ребрам скребется дьявол. Он, как и вы, хочет покинуть клетку.

– Слишком много болтаешь, старик.

– По сравнению с вами, товарищ демон, я – младенец. Помогите нам, помогите себе, чего вы боитесь?

Лили выдержала мхатовскую паузу, которую точно должен был оценить хитрый лис. Демоница боялась оставить это тело, ведь если не найти новый якорь, то преисподняя засосет ее обратно. Лили ужасала одна мысль вернуться в клоаку, набитую тварями, что алчут множить ряды своих орд новыми солдатами. А первая женщина в аду и на земле – идеальный инкубатор. Ничего в этом мире не могло заставить Лили так рисковать… почти ничего.

Внезапно между ребер кольнуло. Сплюшка начала задыхаться. Ее крохотное сердечко заколотилось со скоростью крыльев колибри.

“С комариком беда!”, – эта мысль ударила в висок, чуть не свалив Лили замертво. И в этот самый миг у демоницы не осталось вариантов, а все сомнения обернулись прахом.

– Я согласна, но нужно действовать быстро. Если не успею найти новое тело, когда сброшу оболочку, то вернусь в ад.

– Вот и договорились. – обрадовался лис, и его стеклянные глаза лукаво заблестели.

Гоэтия – черная магия, пришедшая в наш мир от демонов. Ей темные силы обучили своих верных слуг в Карфагене, что восхваляли Ваала, принося ему щедрые жертвы. Этими первыми колдунами были акарины или “презренные”, как их называет вампирская знать.

Минули века и знания о гоэтии украли из подземных храмов и комплексов пещер, где творились кровавые церемонии. Однако, и по сей день, ритуалы этого мрачного колдовства творились на языке “презренных” – существ, больше похожих на клещей-мутантов, нежели людей. Сложные системы щелчков и скрежета, сплетения звуков, трудно поддающихся воспроизведению – вот основа черной магии вампиров. Освоить даже одну церемонию – уже невероятный подвиг, на который уйдут десятки лет. Именно этим и занимался целый хор плененных душ, годами наблюдая за своей мучительницей. Они запоминали по маленькому фрагменту, по крошечному отрывку, отпечатывая в памяти последовательность правильных звуков, перераставших в мелодично-гипнотическое жужжание роя. Чучела пели, передавая эстафету от одного кадавра к следующему и так по цепочке, читая заклинание, взывая к силам, к которым ни одна душа не должна обращаться.

Клетка затряслась, когда руны на верстаке вспыхнули. Гул в комнате усилился, жужжание разрослось, отдаваясь вибрацией в проржавевших прутьях узилища.

Внутренности сплюшки разгорались пламенем, выжигая все, чем она была долгие века. Фрагменты воспоминаний неслись перед глазами на перемотке сплошным потоком эпох, людей и трагедий, пока, наконец, Лили не услышала их – зов из-под фундамента, шепот на мертвых языках. Ад звал ее, он хотел ее. Пекло протянуло к демонице липкие щупальца.

Пленник в ящике для игрушек окончательно рехнулся – сундук ходил ходуном. В какой-то момент, Лили показалось, что несчастный сможет выбить замок, но чуда не случилось. Все вокруг затряслось, как при землетрясении: инструменты повалились с перфорированной панели над верстаком, люстра задрожала, и здоровенная трещина побежала по потолку. Несколько чучел свалились на пол, сбив гармонию заклятья.

– Не прекращать! – зычно выкрикнул старый лис, почувствовав, как его товарищи поддаются панике, – Нет ничего хуже этого места. Мы должны идти до конца!

“Как же ты заблуждаешься, глупец”, – подумала демоница. Давление у Лили поднялось до такой степени, что кровь вот-вот грозилась вырваться гейзером из ушей, клюва и глаз… Но вместо этого сплюшка взорвалась конфетти из перьев. Вылетев из клетки, они смерчем закружились по комнате, пытаясь обрести хоть какую-то форму, отчаянно цепляясь за этот слой реальности.

И тут случилось страшное: Камелия вернулась из трапезной.

– Неблагодарные людишки… что вы натворили?! – завизжала “младшая” Стригой, – Я сделала вас прекрасными, я дала вам дом, пела и убирала пыль. А вы! А ВЫ!

Задыхаясь от возмущения, Камелия подхватила с верстака мини-пылесос, и направила его на вихрь из перьев:

– На чем мы там остановились? Ах да, иди сюда пташка, – вампирша включила пылесос, засасывая внутрь клубящийся вихрь перьев.

Хор пел, наполняя монотонным гулом комнату, но один из голосов выбился из общего строя:

– Эй, бездарность! Я к тебе обращаюсь. Ка-амелия! – надсадно прокукарекал Косой, – Куда такой дуре в искусство лезть… у тебя же руки из жопы растут. За что ни берись – одно дерьмо выходит.

– А ну заткнулся быстро! Закрыл свой поганый хавальник! Как только разберусь с демоном – займусь всеми вами, – рявкнула вампирша, размахивая пылесосом. Лили еле успевала уворачиваться от потока, что затягивал ее естество в пылесборник. Времени не оставалось. Еще немного и ад потребует свое. Без якоря в этом мире, демон – лишь идея, нематериальная, а значит и не живая.

– Ты в комнате сначала приберись, засранка. Посмотри, какой бардак устроила! – не унимался Косой.

Люстра свалилась с потолка, чуть не придавив господарыню:

– Это не я виновата! Это все вы-вы! Я хорошая девочка, – вышла из себя Камелия, перенаправив гнев на Косого. Маньячка бросилась на фрилансера, в ярости оторвав ему голову. Хор дрогнул, но продолжил читать заклинание.

Жертва Косого оказалась не напрасной. Выигранного им времени хватило, чтобы Лили собрала перья в единый вихрь, скользнув в сундук, где демоницу ждал подходящий сосуд. Темные духи не могут вселяться в пустые оболочки. Чтобы задержаться в теле им нужен якорь – чья-то душа.

Статичные помехи.

Сознание того, кто просидел в ящике для игрушек, треснуло. Ни единой внятной мысли, только сбивчивый ум, статика и красные вспышки ужаса. Лили коснулась измученного разума, и по его поверхности пошли круги тревоги.

“Несчастное дитя”, – эта мысль застыла над бесцветным океаном угасающего сознания. Оставалось только гадать, что пережила эта бедняжка в лапах Камелии.

Оголенные нити инстинктов потянулись к демонице, и она ощутила острое желание безопасности, мольбу о защите. Лили с трудом различила в хаосе статики невнятные слова: “Ма-ма… ма-ма…”.

– Да, мама здесь. Мама рядом… – произнес демон, – Я тебя больше никогда не брошу. А теперь, ложись-ка спать, дочка. Ты достаточно настрадалась.

Лили ласково коснулась нейронных нитей пораженного безумием мозга. Они паутиной обхватили демоницу, заматывая ее в кокон, из которого вырвались два мрачных крыла, сиявших звездами.

И Лилит вновь обрела форму.

***

После издевки сестры, Ярослав не сдержался:

– Тебе конец, когда я выберусь отсюда… – но вампир не закончил угрозу. Ядовитый чесночный дым заставил господаря подавиться гноем из язв лопнувших в горле.

Денис кое-как подполз к выходу. В отчаянии он схватился за ручку, но она не поддалась. Пальцы лейтенанта сползли по металлу, оставив пять неровных дорожек липкой смолянистой сукровицы.

Газ медленно утекал сквозь решетку вентиляции, но этого оказалось мало, чтобы полностью очистить задымленную комнату. И когда надежда уже исчезла, шестеренки заскрежетали, затворы защелкали и стальная дверца сейфа неспешно отворилась, привлекая узников.

Упрашивать долго не пришлось.

Ярослав и Денис поползли к спасительной соломинке, которая могла в любой момент переломиться. Тогда они не задумывались о том, что их ждало внутри сейфа.

На полпути к спасению Ярослав отключился, уткнувшись лбом в пол. Тогда Чернопалов схватил господаря за шиворот, и превозмогая боль, встал на ноги. Лейтенант поволок Стригоя к сейфу. Оплавленная кожа колосажателя лилась с мышц, подобно топленому воску, но Денис не сдавался. Вампир шагал, впившись золотыми клыками в оголенные десна.

Денис рухнул в обморок у самой цели, но его с товарищем подхватили мощные руки, просунувшиеся из сейфа. Они втащили младшего лейтенанта и голубокровного внутрь.

Замок Стригоев оставил попытки провалиться под землю. Фундамент натужно застонал, как жертва налета, которую наконец перестали пинать.

Камелия оставила пылесос, крадучись, поднимая с пола присыпанный побелкой нож. Медленно и без резких движений вампирша приблизилась к сундуку.

Тем временем, по коридору носились холопы, вынося из дома ценное имущество. Екатерина и Александру уже покинули замок, поэтому Камелии хотелось побыстрее здесь разобраться, чтобы воспользовавшись ситуацией, спуститься в подвал за Джулией. Сколько же у нее было идей! Сколько всего она могла сотворить с новой игрушкой. Но сначала, она освободит место в ящике от сломанных вещей.

…

Амбарный замок на крышке сундука лопнул, не выдержав натяжения, и из ящика вырвался алый свет.

Камелия сощурилась, заслонив глаза ладонью. Свечение озарило детскую, удлиняя тени умолкших чучел на полках.

А потом показалась она.

Изящные пальцы обхватили край сундука, и, точно королевская кобра из плетеной корзины, появилась она – мать всех чудовищ. Лилит. Первый демон, призванный в этот мир. Она села на край сундука, скрестив перед собой стройные ноги. Ее густые волосы ниспадали прямыми прядями на грудь, переливаясь сиянием давно умерших звезд, а из точеных скул к ушам тянулись совиные перья.

– Верни мою игрушку! – прорычала Камелия, сжав рукоять ножа так сильно, что костяшки на ее кулачке побелели, – Она не твоя!!!

Первая прикрыла платиновые ресницы, длинные, словно усики паучьей лилии:

– Не об этом вам нужно беспокоиться, дорогая моя господарыня.

– Я тебя не боюсь, демоница. Вы здесь всего лишь рабы, псы у наших ног. Вы сторожите, убиваете, и взамен жрете с рук объедки.

– И ведь не поспоришь… но с чего вы решили, что я говорю о себе? – Лилит указала острым ноготком на стеллаж за спиной вампирши.

Только сейчас Камелия поняла, что тени химер на стенах ее комнаты шевелились.

– К сожалению, я могу лишь порождать чудовищ. Я знаю, когда им больно, знаю где они и чего хотят, но бессильна помочь. Это мое проклятье. Но сегодня, моя помощь им не потребуется…

Тени ощерились, зарычали, завыли, заклокотали и зашипели.

– Оставляю ее на тебя, старый лис, – пропела Лили, направляясь к выходу.

– Я ждал этого долгих пятьдесят лет… – отозвался Никодим Иванович, – Это тебе за Косого, кровожадная гадина!

Камелия не успела обернуться. Десятки зубастых пастей вцепились ей в шею, щиколотки и плечи. Вампирша отрывала кадавров от своей плоти, давила головы тварей под ногами, превращая их мозги в кашу. Она драла химер голыми руками, ломала хребты, словно зубочистки, но чудовища не отступали, бросаясь на мучительницу, даже ценой собственных жизней.

Оставшиеся кадавры повалили Камелию на пол, раздирая ей лицо, пожирая ее глаза и губы, растаскивая вампиршу на лоскуты, как стая оголодавших пираний, пока на ковре не осталось только разодранное испачканное лимфой пальто.

Глава 12. Где же ты, комарик?

Холопы Стригоев были слишком заняты спасением имущества господарей, так что Лили не составило труда проскользнуть мимо слуг. Демоница не утратила способность превращаться в сову – уж слишком долго она находилась в пернатой форме. К счастью, облик маленькой пташки идеально подходил для пряток в тенях и прочих шпионских штучек. Но была еще одна причина, по которой Лилит снова обернулась сплюшкой. Демоница еще не освоилась с такими длинными ногами, какими обладало ее новое тело, и у совы не было времени учиться ходьбе на ходулях.

Хитрый лис быстро нагнал Лили, в то время как остальные выжившие химеры остались в детской, чтобы позаботиться о телах павших.

– Я думала, вы уберетесь отсюда, как только расправитесь с этой ненормальной, – удивилась Лилит, услышав позади мягкие шаги.

– Ваша правда, барышня, но нам некуда идти. Вряд ли прошлые жизни дожидались нас, пока мы пылились на полках.

– К чести Камелии, замечу, что в ее покоях было довольно чисто.

– Не начинайте, прошу…

Они затаились в одном из альковов, выслеживая наименее внушительного холопа. Выбор пал на доходягу с лицом спаниеля. Когда несчастный пробегал мимо, сжимая охапку брендовых сумочек, лис скользнул слуге под ноги, отчего холоп упал, клюнув носом пол. Лили вылетела из укрытия, распахнув крылья, в воздухе обращаясь человеком. Приземлившись, она перевернула слугу Стригоев на лопатки, а затем оседлала его, бедрам сжав ребра несчастного. Демоница одной рукой уперлась холопу в грудь, а другой закрыла ему рот. Доходяга покраснел от возбуждения и ужаса.

– Пообещай, что не закричишь, и тогда я не сверну тебе шею. Так что, мы договорились?

Никодим Иванович тихо зарычал, подтверждая серьезность намерений госпожи. Перепуганный паренек спешно закивал, соглашаясь на любые условия. Лилит слезла с холопа, подняла языка на ноги, и затащила в альков, чуть не навернувшись в процессе.

Допрос прошел быстро. Слуга раскололся еще до того, как Лилит хорошенько надавила, правда, знал “спаниель” немного. По его словам, пленных с приема отправили в старое бомбоубежище в подвале дома.

– Чудно, мальчик. Ты исполнил свою часть сделки, теперь дело за мной.

Лили вырубила холопа, после чего лесной дуэт спустился на первый этаж, прячась за мусоропроводом от снующих по лестнице слуг. Выгадав момент, Никиваныч прошмыгнул на разведку, и, когда убедился, что рядом со спуском в подвал никого – позвал Лили. Лестница вниз вывела к запертой металлической двери. Чтобы проникнуть внутрь, требовалось обмануть кучу сканеров и ввести код.

– Все. Finita la commedia. Или, попросту, тупик, – заключил Никодим Иванович, присев напротив двери, нервно подметая хвостом пыль.

– Для человека, что так долго продумывал план побега – вы слишком быстро сдались.

– Боюсь, у нас нет полувека, чтобы пораскинуть мозгами. Когда номенклатура устанет гонять пролетариев – возникнет время для вопросов. И большинство из них не сыграет нам на руку. Где юная госпожа? Где узники? И мудреные механизмы эти еще… – Лис подошел к двери и поскребся о метал лапкой, а затем с грустью обернулся к Лилит, но не увидел в ней слабости. Сова завороженно пялилась под потолок – все же, они находились в бомбоубежище, хоть и переоборудованном под тюрьму-сокровищницу. И тут, Никодим Иванович все понял.

– Барышня! Я последую за вами хоть в ад, – восхищенно выдохнул старик.

– Типун вам на язык, Никодим Иванович! Надеюсь, что так далеко мы ней пойдем.

Крысиный писк доносился из глубин узкой вентиляционной шахты. А еще здесь воняло чесноком, что заставляло сплюшку прокручивать всевозможные варианты трагедий, которые только могли приключиться с ее комариком. Сова спешно (насколько позволяли крохотные лапки) шагала по туннелю шахты. Лилит ненавидела судьбу за такое никчемное тельце, но сейчас она была чертовски благодарна суке карме за ее злобное чувство юмора. Никиваныч полз позади, проклиная чертовых крыс и их дерьмо.

– Я – театральный интеллигент, вынужден пробираться, уж простите меня за подробности, Лиличка, сквозь крысиные экскременты. Просто неслыханно!

– Per aspera ad astra, – усмехнулась Лили, – Не унывайте Никиваныч! Представьте, что вы поэт-диссидент.

Так они и ползли по вентиляции, следуя на запах чеснока, пока не добрались до зарешеченного оконца, через которое Лили увидела ту самую дверь, но теперь со стороны хранилища. Однако, внутри сплюшка разглядела лишь распахнутый сейф. Лилит вытянула крыло, и оно превратилось в руку. Мощный удар кулака демоницы без труда выбил проржавевшую решетку. Сова спрыгнула в камеру, обращаясь человеком. Лили подошла к драному матрасу, и перевернув его, увидела налипшую на ткань кожу со следами черной сукровицы.

– Где же ты, комарик?

Но Лилит не успела погрузиться в мрачные мысли – ее привлек вежливый кашель Никодима Ивановича.

– Кхе-кхе… барышня, вы мне не поможете? Очень не хочу вас обременять, но, кажется, я застрял, – прокряхтел лис, высунув мордочку и одну лапку из вентиляционного отверстия. Демоница встала на носочки, и, дотянувшись до старика, аккуратно вытащила кадавра из шахты. Лис внимательно огляделся, принюхиваясь и морща нос.

– Полагаю, что у вашего друга острая непереносимость чеснока, как и у нашей прежней мучительницы.

– Не все вампиры такие, как Стригои. Хотя, не буду лгать, многие из них именно такие.

– Охотно верю, если учесть, что даже среди демонов есть достойные личности.

– Вы заставляете меня краснеть, Никодим Иванович!

Стыдливо отведя взор, лис подбежал к открытому сейфу, и тут его глаза округлились:

– А вот это уже интересно, – Никиваныч уставился на темный тоннель, начинавшийся за фальш-стенкой внутри, – Лиличка, похоже, нам все-таки придется спуститься в ад.

Денис вынырнул из крупной лохани до краев наполненной кровью. На поверхности, в вязкой густой жидкости, плавали тушки крыс. Чернопалов огляделся: сама ванная находилась в центре небольшой пещеры, освещенной парой лампад. У правой стены стоял письменный стол, заваленный пергаментом из человеческой кожи. Опомнившись, Денис изучил ороговевшие мышцы на руках и этого хватило, чтобы представить, что газ сотворил с его лицом.

Ярослав очнулся несколько раньше. Господарь сидел возле лохани, весь перепачканный красным. От его симпатичной мордашки осталось лишь воспоминание : ядовитый газ сожрал нижнюю губу, и вместо нее кожа приросла к мясисто-красным деснам. Пройдет немало лет, прежде чем раны от чеснока нормально заживут. Стригой смахнул капли крови с ресниц, жадно облизав пальцы:

– Тьфу, ну и гадость! Хуже дерьма еще не пробовал.

– Завидую вам, господарь, – проворчал Денис. Колосажатель перекинул ногу через ванную, и неуклюже свалился на острые камни.

– С пробуждением, бесклыкий. Хотел бы тебя обрадовать, но, похоже, из одной тюрьмы мы угодили в другую.

– Если тут нас не будут травить чесноком, то я даже не против.

Ярослав хмыкнул, толкая Чернопалова локтем под бок.

– Как ж-же все это мило! Дорогая, нес-си камеру, наши мальчиш-шки, наконец, поладили, – скверно захихикала фигура, возникшая в арочном проходе. Существо вальяжно вошло в зал. Свет лампад коснулся хитиновых пластин под распахнутым турецким халатом. На пузе шевелились щетинистые лапки. Растрепанные длинные патлы спускались до плеч от озера ороговевшей лысины на макушке. Восемь пар крошечных глазок фиксировали каждое движение в пещере. Мощные жвала и тонкие усики разрезали воздух, ловя насыщенный аромат крови.

Существо несло стопку относительно чистых монашеских роб, поверх которых лежал телефон Дениса. Маленькие лапки на пузе клеща сжимали журнал сканвордов.

Чернопалов защелкал языком, отбивая им причудливую азбуку морзе, но акарин тут же остановил его:

– Не пытайс-ся колосажатель, у тебя парш-шивый акаринский, но хвалю з-за попытку. Кто тебя учил?

– Демон, – коротко ответил Чернопалов, а потом добавил, – Она бы расстроилась, узнай, что я так опозорился перед носителем. Хотя, для любого языка нужна практика.

– Возможно, ты бы получил больш-ше практики, если бы вы, весперы, не з-загнали нас в выгребные ямы под городами.

– А не нужно было отнимать наших демонов, – отрезал Ярослав.

– Ваш-ших?! Темные духи, как стриптизерши – мож-жно смотреть, но не трогать. Пока мы наблюдали и училис-сь – все шло неплохо, но появились вы и все обос-срали.

Клещ примостился на краешке стола, отложив в сторону стопку одежды, а журнал со сканвордами положил на острые колени. Существо достало из кармана халата курительную трубку. Плотно забив табак, акарин прикурил от спичек с логом отеля “Паллада” – античным шлемом с ирокезом плюмажа. Вспыхнувший огонек подсветил глянцевые бусины неморгающих глаз.

– Но, признаю, иногда и вы бываете полез-зны. Я вытащил вас не из благородных побуждений, так что внимательно с-слушайте, детиш-шки, ведь от этого зависит переживет ли город с-сегодняшнее затмение.

– Как это сегодняшнее?! – воскликнул Ярослав. Стригой попытался подняться, но, покачнувшись, опустился на край ванной. Прикрыв лицо, Ярослав зажмурился, борясь с головокружением.

– Я не хотел вас-с будить… вы так мило с-спали, – захихикало существо, – Ваши туш-шки серьезно пострадали, так что не удивляйтес-сь, что так долго дрыхли. И все же вернемся к с-судьбе Андреевска.

– Меня не волнует эта дыра, – возразил господарь.

– Тогда, мож-жет, тебя заинтересует информация о ж-женщине, из-за которой погиб твой брат? Или с-судьба этой дыры тебя тоже не бес-спокоит?

Ярослав метнул яростный взгляд на “презренного”, посмевшего глумиться над смертью Луки.

– Ты знаешь эту тварь?! ГДЕ ДИАНА?! Я клянусь…

Но до того, как Стригой закончил блистать дипломатией, Денис перебил его, обращаясь к хозяину пещеры:

– Извиняюсь за юного господаря. Должно быть, надышался чесноком. Думаю, нам будет спокойней, если вы для начала представитесь. Так кому обязаны спасением?

– Про спасение – рано говорить, колос-сажатель… вы, з-зайчатки, на перепутье. Либо отправитесь в котелок, либо с-станете питомцами.

– Закатай губу, червь! – рявкнул Ярослав. На нетвердых ногах он сделал пару шагов к акарину, но рухнул на пол.

– Мое имя Реза, вес-спер. Не “червь”, и не “презренный”. Заруби это на с-своем аккуратном носике, пока я не откус-сил его вместе с ос-стальной мордашкой!

“Все же он”, – окончательно убедился Денис в своих предположениях, – “Жучья морда со спичками из отеля. И звать его Реза. К тому же, знает что-то про эту Диану”, – Именно об этой парочке Чернопалову рассказывала Юлия.

Акарин проковылял к распластавшемуся на камнях Ярославу. Из-под подола турецкого халата показался длинный сегментированный хвост с клещами на конце, как у уховертки. Хвост оплел обессиленного господаря, до хруста сжав его ребра. Но хватка Резы ослабла прежде, чем переломать голубокровному кости.

– Выбирайте, з-зайчатки: з-закуска или питомцы?

Ярослав презрительно смерил акарина взглядом. Губы господаря дрожали, но он не мог отринуть гордость.

– Может быть наживка? – нашелся Денис, – зачем довольствоваться зайцем, если можно схватить добычу покрупнее?

Реза опустил Стригоя на пол. Акарин застрекотал, а усики на морде довольно зашевелились, когда клещ скрипуче захихикал:

– Вы колосажатели – ушлый нар-родец. Всегда поражался ваш-шему умению усидеть на двух с-стульях и не порвать зад.

– Хорошая растяжка, – ответил Чернопалов, – Я знаю, что вы не так давно посетили “Палладу” и при том не один. Вашу спутницу звали “Диана”, если не ошибаюсь?

– Именно из-за нее я и вытащил вас-с, – не снимая халата, Реза забрался в лохань с мертвечиной, а затем принялся листать сканворды. Длинный хвост акарина вынырнул из крови, дотянулся до стола, подобрал с него карандаш и подал клещу.

– Начнем с того, что мне из-звестно для чего Стригои выз-звали “Цепеш”, ведь именно нам поручили хранить с-сороконожку. Вынужден признать, что вся чертова пещера – сейф гос-сподарей, а мы ж-живем в этой жопе, как полезных бактерии. С доз-зволения ее сучества Екатерины С-стригой, разумеется… – Реза комично отсалютовал Ярославу, – Так что, мы здесь молитвами ваш-шей матушки, юный веспер.

– Ты лжешь! Если бы ты работал на семью – я бы знал!

Акарин рассмеялся так, что кровь в ванной расплескалась на камни. Реза на секунду призадумался, а потом вписал слово в клетки сканворда.

– О да, ты ведь такой догадливый! З-запал на воровку, а она вос-спользовалась тобой, отравила брата, и забрала реликвию… Просто заткнись и с-слушай.

У Дениса возникло очень много вопросов, но он решил приберечь их до тех пор, пока не останется с Ярославом наедине.

– Мы следили за тобой, колос-сажатель. Через дверные глазки мы видели, как ты пр-ришел, чтобы разворошить осиное гнез-здо. Х-хоть “Цепеш” и освободил нас-с из-з рабства, но с тех пор, вс-сегда помогал только вес-сперам, а кто поможет нам, выброшенным и без-здомным? Сороконжка была наша, пока ее не украли вес-сперы. Это с-священная реликвия моего вида, не вашего! Весперы прис-своили ее, даже не представляя, какую опас-сность она таит. Верни сороконожку нам.

– Стоп-стоп-стоп. Из того, что я услышал, получается, что вы знаете, кто вор. Почему бы самим не разобраться?

– Мы пытались договориться с Дианой, в обмен на наш-ши знания гоэтии. Гос-сподарыня Водрак должна была уступить укр-раденное, но как и всегда, не стоило доверять голубокр-ровным.

– Бред! Водраков изгнали столетия назад. Ни один из них не рискнет сюда сунуться, – вмешался Стригой. Реза вписал последнее слово в сканворд, и свернув журнал, сунул его в клещи хвоста. Дотянувшись до Ярослава трубочкой, клещ стукнул отступника по макушке.

– Допустим я вам верю, но зачем опальной аристократке понадобилась Юля? Какого черта вы с ней делали в отеле?

– А вот это правильный вопрос, колос-сажатель. Найдешь реликвию – получишь ответ. Но в качестве аванс-са дам подсказку. Сходи в с-старое поместье князя Мельчина. Там Водрак свила гнез-здышко.

– Ты веришь ему?! Да это же бред полный! Червь пудрит нам мозги.

– Тебе решать, колос-сажатель. Верить мне или нет. Но думай быс-стро. Время твоей подруги на исходе. Холод не з-знает пощады…