355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Валерио Боргезе » Боргезе. Черный князь людей-торпед » Текст книги (страница 10)
Боргезе. Черный князь людей-торпед
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 22:46

Текст книги "Боргезе. Черный князь людей-торпед"


Автор книги: Валерио Боргезе


Соавторы: П. Демарэ
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 33 страниц)

«В заключение можно заявить со всей ответственностью, что человекоуправляемые торпеды, построенные и усовершенствованные управлением подводного оружия в Специи с учетом опыта предыдущих операций, представляют теперь, безусловно, самое эффективное и надежное оружие, при помощи которого можно добиться блестящих успехов в войне».

В связи с успешным выполнением задания 6 водителей управляемых торпед были награждены серебряной медалью «За воинскую доблесть».

Весь экипаж «Шире» был также награжден, как и после выполнения предыдущих заданий. Я же за боевые заслуги получил чин капитана 2-го ранга. В приказе говорилось: «Командуя подводной лодкой, предназначенной для выполнения специальных заданий, после выполнения первого смелого и очень трудного задания по перевозке штурмовых средств к сильно укрепленной базе противника повторил ту же операцию второй и третий раз с отвагой и несомненным презрением к опасности.

Приняв командование отрядом штурмовых средств, он очень умело и тщательно подготовил людей и материальную часть, что способствовало удачному завершению атаки судов противника, одно из которых было сильно повреждено, а два других потоплены.

Благодаря умелым действиям командира подводная лодка возвращалась обратно в свою базу невредимой из каждого боевого похода несмотря на трудности плавания, требовавшего предельного физического напряжения людей. Он представляет собой великолепный образец организатора и командира».

Король, пожелавший принять меня, долго беседовал со мной. Он был в прекрасном настроении. Когда я намекнул ему на связанные с течениями трудности плавания в Гибралтарском проливе, он заметил: «Я знаю это место хорошо. Однажды, много лет назад, мы находились на рыбной ловле в Гибралтаре, и течение так мешало нам, что ни мне, ни моей жене не удалось поймать ни одной рыбешки».

Затем он проявил интерес к управляемым торпедам, пожелав узнать их тактико-технические данные. Он спросил меня, где происходило обучение. Я ответил: «В водах Серкио, граничащих с поместьем Сан-Россоре, Ваше Величество». Он был крайне удивлен: «А я об этом ничего не знал! Вам действительно прекрасно удалось сохранить тайну!» Потом он спросил меня, может ли он в виде исключения нарушить барьер, изолирующий нашу группу в Серкио, чтобы познакомиться с такими «чудесными молодцами» и присутствовать на учении. «Конечно, – ответил я ему, – но просил бы Ваше Величество ограничить вашу свиту».

Через несколько дней король в штатском костюме, сопровождаемый только одним человеком, пересек на гребном катере реку Серкио и появился среди наших парней, с каждым из которых он хотел познакомиться лично. Потом с маленького плотика он следил за погружением торпед на глубину, которые, казалось, произвели на него большое впечатление.

Попрощавшись с каждым из нас и обменявшись крепким рукопожатием, король на гребном катере возвратился на тот берег реки.

Тогда я видел его в последний раз.

Глава XI
ПОТОПЛЕНИЕ ЛИНЕЙНЫХ КОРАБЛЕЙ «ВЭЛИЕНТ» И «КУИН ЭЛИЗАБЕТ»

Александрия, 19 декабря 1941 года» Арк Ройял» и «Бархэм» потоплены – остаются только «Вэлиент» и «Куин Элизабет». Командир Форца. Организация атаки. Интенсивная подготовка. Выбор экипажей. «Шире» выходит в море. В 2000 м от Александрии. Марчелья топит «Куин Элизабет», а де ла Пенне – «Вэлиент». Мартеллотта за полное уничтожение. Упущенные благоприятные возможности добиться стратегической победы. Секретная речь Черчилля.

13 ноября 1941 года вышедший из Гибралтара английский авианосец «Арк Ройял» водоизмещением в 22 000 т был атакован в Средиземном море немецкой подводной лодкой и пошел ко дну в результате попадания одной торпеды (командир подводной лодки – капитан-лейтенант немецкого военно-морского флота Гогенбергер).

25 ноября в районе Тобрука английская Восточно-Средиземноморская эскадра в составе трех линейных кораблей – «Бархэм» (ф лагман), «Куин Элизабет» и «Вэлиент» – и кораблей обычного охранения подверглась нападению другой немецкой подводной лодки (командир – капитан-лейтенант фон Тизенхаузен).

Этот случай заслуживает того, чтобы коротко рассказать о нем, учитывая мужество, проявленное экипажем подводной лодки, результаты атаки и обстоятельства (благоприятные и неблагоприятные), ее сопровождающие.

В этот день Тизенхаузен обнаружил в перископ три военных корабля, шедших кильватерным строем на дистанции 500 м друг от друга. Командир лодки начал сближение с головным кораблем. Ему удалось прорвать цепь миноносцев и с дистанции 400 м выпустить четыре торпеды из носовых аппаратов. Торпедный удар пришелся по погребам боеприпасов, и корабль взлетел на воздух. К небу взметнулись обломки, и меньше чем за пять минут «Бархэм» исчез под водой, унося с собой свыше 800 человек экипажа.

Однако на подводной лодке обстановка мало подходила для того, чтобы праздновать победу. В силу каких-то причин, возможно, потому, что она внезапно освободилась от тяжести четырех торпед, лодка всплыла и, двигаясь по инерции, очутилась недалеко от носа «Вэлиента», шедшего вторым в строе кильватера. С линкора открыли бешеный огонь, однако дистанция была настолько мала, что подводная лодка оказалась вне зоны поражения.

Тизенхаузену чудом удалось избежать таранного удара. Лодка погрузилась у самого носа «Вэлиента», скрылась под водой и смогла невредимой вернуться в базу.

В результате действий немецких подводных лодок в составе английского Средиземноморского флота в ноябре 1941 года осталось только 2 линейных корабля – «Куин Элизабет» и «Вэлиент». И это как раз в тот момент, когда военно-морской флот Италии имел 5 линкоров, в том числе «Дориа», «Витторио Венето» и «Литторио», т. е. 3 модернизированных и 2 мощных, новой постройки. Никогда – ни раньше, ни позже Италия не располагала таким количеством линейных кораблей.

Англичане, чтобы избавить от опасности уничтожения свои 2 оставшихся линкора, в то время особенно ценных, ибо они представляли собой основную военно-морскую силу в восточной части Средиземного моря (обстановка на Дальнем Востоке не позволяла прислать подкрепления), приняли в Александрии все меры предосторожности.

Учитывая предыдущие действия 10-й итальянской флотилии в бухте Суда, Мальте и в Гибралтаре, англичане применили в Александрии новейшие оборонительные средства для охраны своих боевых кораблей, ожидавших благоприятного случая, чтобы выйти в море. Этот момент и был избран 10-й флотилией, чтобы нанести удар по кораблям противника, укрытых в базе.

Между тем на пост командира 10-й флотилии MAC был назначен капитан 2-го ранга Эрнесто Форца, храбрый и способный офицер.

За блестяще проведенную в Тунисском проливе операцию против английского конвоя он был награжден золотой медалью «За храбрость». Его мужество дополнялось богатым опытом ведения боевых действий торпедных катеров, очень полезным при использовании специальных средств. Форца получил прекрасную теоретическую и практическую подготовку в области применения морской авиации, будучи несколько лет летчиком-наблюдателем и преподавателем на курсах авиационных наблюдателей. Человек действия, враг бюрократизма на службе, разумный исполнитель, всегда готовый решить задачу с учетом изменяющейся обстановки, общительный, хороший товарищ, он командовал 10-й флотилией MAC до 1 мая 1943 года. Мое постоянное и тесное сотрудничество с ним оказалось весьма полезным для нашей работы.

Александрийская операция была тщательно подготовлена. Особое внимание при этом уделялось сохранению приготовлений в глубокой тайне, которая является непременной спутницей успеха любых действий и особенно таких, когда нескольким, по сути дела, беззащитным людям в темной глубине вод вражеского порта противостоят заграждения, многочисленные средства наблюдения, тысячи людей, находящихся под надежной защитой брони на суше и на кораблях с задачей обнаружить и уничтожить нападающих.

Чтобы получить необходимые данные и аэрофотоснимки, позволяющие установить дислокацию кораблей в порту и расположение оборонительных средств (сетевых заграждений и т. п.), широко использовалась воздушная разведка.

С особой тщательностью подготавливалась материальная часть управляемые торпеды, доведенные до необходимой степени совершенства, после последних действий в Гибралтаре были приведены в полную готовность.

Роль «носителя» торпед снова поручили подводной лодке «Шире». Отважный экипаж лодки, имевший уже достаточный опыт в подобного рода действиях, был тот же, что и прежде, ни один человек не был заменен. После обычного отдыха в Альто Адидже весь личный состав чувствовал себя превосходно.

Под моим руководством группа самых опытных водителей торпед тренировалась в совершении переходов, подобных тем, с которыми им придется встретиться в Александрии (цель подготовки была им неизвестна). Во время ночных тренировок воспроизводились реальные условия действий во вражеском порту с максимальным усложнением обстановки. В то время как водители на тренировочных занятиях привыкали правильно распределять свои силы с учетом протяженности маршрута и препятствий, встречающихся по пути следования, мы получали данные, необходимые для окончательной разработки плана операции. Таким образом, мы, как бы побывав на месте, имели возможность проверить все детали хода операции, расчет времени по этапам, способы преодоления препятствий, принятые меры предосторожности с целью обмануть вражеских наблюдателей и, наконец, степень подготовки отдельных исполнителей.

В один прекрасный день всех водителей торпед собрали, и Форца обратился к ним с такой краткой речью:

«Друзья, для выполнения очередного задания нужны три экипажа. Сейчас могу сказать только одно: в отличие от предыдущих действий в Гибралтаре возвращение очень маловероятно. Кто хочет пойти?»

Не колеблясь ни минуты, все выразили желание принять участие в этой операции. Вопрос о составе участников пришлось решать командованию. В группу вошли: старший лейтенант Луиджи Дуранд де ла Пенне со старшиной водолазов Эмилио Бьянки; капитан морской инженерной службы Антонио Марчелья с водолазом Спартаке Скергат; капитан службы морского вооружения ВМФ Винченцо Мартеллотта с водолазом Марио Марино. Выбор пал на этих отважных решительных людей, крепких телом и духом, потому что они были лучше подготовлены. Командиром группы был назначен де ла Пенне, уже участвовавший в аналогичных операциях в Гибралтаре. Совершенно случайно три офицера в группе оказались представителями трех различных служб военно-морского флота: строевой, инженерной и вооружения. В резерв были назначены старший лейтенант медицинской службы Спаккарелли и старший лейтенант морской инженерной службы Фельтринелли, оба более позднего набора, чем остальные.

Личный состав получил обычные инструкции о строжайшем сохранении тайны в разговорах и переписке с кем бы то ни было, с товарищами, старшими по чину и начальниками и, уж конечно, с родственниками. Проводились усиленные тренировочные занятия, теперь уже настолько специфические, что становилось ясно, о каких действиях идет речь. Приводились в порядок личные вещи на случай скорого и внезапного выезда на непредвиденный срок – навсегда в случае неудачи и на несколько лет в лагерь для военнопленных в самом счастливом случае. Подготовка шла полным ходом. Чтобы обеспечить успех подобных операций, их подготовку следует организовывать с особой тщательностью. Необходимо принять во внимание множество самых разнообразных фактов – от гидрографических и метеорологических данных до сведений об организации охранения противника.

Надо позаботиться о тысяче различных вещей: начиная от аэрофотосъемки объекта и кончая обеспечением надежной радиосвязи с подводной лодкой, чтобы информировать ее о количестве и расположении кораблей в порту и дать сигнал о выпуске торпед; от шифров до приведения в готовность материальной части; от приказов и распоряжений до подготовки экипажей торпед, чтобы в назначенный день они были в наилучшей «форме»; от изучения навигации и предварительной прокладки курса подводной лодки и разработки путей прорыва в порт управляемых торпед до работы над новыми средствами нападения, чтобы нанести противнику как можно больший ущерб.

Нельзя надеяться на счастливый случай, необходимы точный хладнокровный расчет и полное спокойствие. Возможности материальной части необходимо использовать до конца, люди должны приложить максимум усилий.

В этот подготовительный период мы потеряли ценного, подающего большие надежды офицера: погиб старший лейтенант Сотое из штаба 10-й флотилии. По пути в Афины, куда он отправился, чтобы установить контакт с местными военными властями, обычная автомобильная катастрофа оборвала его молодую жизнь. И вот, наконец, наступило время выхода в море на выполнение задания. Третьего декабря «Шире» покинула Специю. Мы сделали вид, что выходим на обычные учения, чтобы не возбуждать любопытства экипажей других подводных лодок, находящихся в базе.

Мой мужественный, сплоченный экипаж не знал о цели нашего похода, да и не стремился узнать, иначе пришлось бы держать ее в тайне, а тайны, как известно, хранить нелегко. Люди знали только, что предстоит новая операция, может быть, такая же, как и прошлая, а может быть, еще более опасная. Они верили в своего командира и в свой корабль, которому во время подготовительных работ они отдавали все свое умение и старание, хорошо зная, что от работы его механизмов зависят успех и сама жизнь каждого из них.

Когда мы вышли из порта, к нам под покровом темноты, чтобы избежать посторонних взоров, подошла баржа. Она доставила из мастерских св. Бартоломея управляемые торпеды №№ 221, 222 и 223, отрегулированные самым тщательным образом, легководолазные костюмы, кислородно-дыхательные приборы – то немногое, что требуется для превращения шестерых смельчаков в орудия разрушения.

Водители заботливо, почти с нежностью относились к своим торпедам. За каждым закреплена та, на которой он проходил подготовку, достоинства, недостатки и капризы которой ему отлично известны. Они сами поместили торпеды в цилиндры (де ла Пенне – в носовой, Марчелья и Мартеллотта – в кормовые) и прочно закрепили их, чтобы предохранить от толчков и избежать аварий.

Наконец, глубокой ночью погрузка торпед закончена. Мы попрощались с водителями торпед, которые временно покидали нас, чтобы снова прибыть на самолете в самый последний момент. Мимо острова Тино через проход в минных заграждениях лодка выходит в море. 23 часа 3 декабря 1941 года. Началась операция «ЕА-3», третья по счету попытка 10-й флотилии атаковать английскую Восточно-Средиземноморскую эскадру в Александрии.

До берегов Сицилии шли спокойно. А там произошел любопытный случай, о котором стоит упомянуть.

С мыса Пелоро вдруг принялись в открытую сигналить прожектором: «Подводная лодка «Шире». Это уже сумасшествие! Что им нужно? Или они хотят, чтобы весь свет узнал, что «Шире» – единственная подводная лодка итальянских военно-морских сил, оборудованная для переброски специальных средств, вышла в море? Так можно раскрыть тайну, на сохранение которой было затрачено столько усилий. Вблизи маяка св. Раньери (Мессина) к нам подошел катер командования ВМС, мне вручили пакет. Из главного штаба ВМС сообщалось об обстановке в море, о расположении неприятельских кораблей и возможности встречи с ними. Одновременно из Мессины поступило сообщение, что несколько часов тому назад у мыса делл'Арми была обнаружена подводная лодка противника, атаковавшая наш конвой.

Мы должны были идти как раз мимо мыса делл'Арми. Я решил держаться мористее. До Таормина шли вдоль берегов Сицилии. Здесь я обнаружил подводную лодку, которая казалась неподвижной. Развернулся к ней носом (предосторожность никогда не мешает) и запросил опознавательный сигнал. В ответ просигналили что-то непонятное. Ясно, что это противник. Учитывая, что подводные лодки заметили друг друга (стояла светлая лунная ночь), и имея в виду полученные мною инструкции и цель операции, а также принимая во внимание то обстоятельство, что враг располагал двумя орудиями, а у меня не было ни одного, я сообщил об обнаруженном противнике в Мессину и лег на курс к восточной части Средиземного моря. Что же сделал противник? Он лег на параллельный курс! Так мы шли около часа бок о бок, как добрые друзья, на расстоянии приблизительно 3000 м. Затем так же неожиданно противник оставил нас и повернул назад к Таормина. Странные вещи случаются на море во время войны! На следующий день мы явились свидетелями печального зрелища. Поверхность моря была усеяна обломками и различными предметами, в том числе множеством спасательных поясов: несколько дней тому назад в этих местах подвергся нападению наш конвой.

9 декабря мы подошли к острову Лерос и вошли в бухту Порто Лаго, которую я хорошо знал, так как долгое время был здесь с подводной лодкой «Ириде». Эта чудесная природная бухта, с трех сторон защищенная скалистыми горами. На берегу раскинулся поселок, выросший за последние несколько лет, с гостиницей, церковью, муниципалитетом – типичный уголок Италии, перенесенный на этот островок в Эгейском море.

Ошвартовались у пирса базы подводных лодок. Ко мне сразу же пришел Спингаи, мой однокурсник, командир 5-й флотилии подводных лодок, и любезно, по-товарищески предложил свои услуги. Прежде всего я решил накрыть брезентом цилиндры на палубе. Мы делаем вид, что «Шире» – подводная лодка с другой базы, получившая в бою тяжелые повреждения и укрывшаяся в Порто Лаго, так как она нуждается в длительном ремонте. Лерос кишел греками, и лишняя предосторожность не мешала. Шесть техников, прибывших самолетом из Италии, приступили к окончательной подготовке управляемых торпед. 12 декабря, также самолетом, прибыли десять водителей торпед. Чтобы укрыться от посторонних глаз, они разместились на транспорте «Асмара», стоявшем на якоре в уединенной бухте Партени на противоположной стороне острова, в той самой, где раньше стояли катера дивизиона Фаджони. 13 декабря я навестил наших водителей торпед, наслаждавшихся последними часами отдыха перед предстоящим испытанием. Мы детально обсудили план операции, ознакомились с последними аэрофотоснимками порта и полученными мною сведениями (в тот момент немногочисленными). Потом мы поболтали о пустяках, чтобы немного отвлечься от мыслей, которые целиком владели нами в течение последнего месяца.

Из Родоса к нам на Лерос прибыл адмирал Бьянкери, командующий флотом Эгейского моря. Он предложил нам провести здесь, в Порто Лаго, под его руководством ряд испытаний наших специальных средств. Воспользовавшись правом командира корабля, я отклонил это предложение. Адмирал выразил свое неудовольствие и уверенность, что нам «ничего путного сделать не удастся, так как срок подготовки слишком мал».

Времени терять было нельзя. Обстоятельства нам благоприятствовали: стояли темные, безлунные ночи, метеосводки также благоприятны. Я решил выйти в море 14 декабря. Поддерживал непрерывную связь с Форца, который с 9-го находился в Афинах для руководства и координирования действий воздушной разведки, службы осведомления, метеослужбы и организации связи с подводной лодкой «Шире».

В приказе на операцию предусматривалось, что подводная лодка «Шире» подойдет вечером к порту Александрия на расстояние нескольких километров. Предполагалось, что город будет погружен в темноту (из-за затемнения). Поэтому, чтобы помочь лодке сориентироваться и отыскать порт (от правильного выбора места выпуска торпед в значительной степени зависит успех действия их водителей), наша авиация в этот вечер и накануне должна была произвести бомбардировку порта. Оставив лодку, водители торпед, двигаясь в соответствии с выработанным маршрутом, должны были приблизиться к порту, преодолеть заграждения и направиться к целям, которые предварительно им укажет командир лодки «Шире» на основании полученных по радио самых последних данных. Прикрепив заряды к подводной части кораблей, водители должны разбросать имеющиеся у них плавучие зажигательные бомбы. Через час после взрыва зарядных отделений торпед бомбы, воспламенившись, должны будут поджечь нефть, разлившуюся по поверхности воды в результате повреждения кораблей. Затем должен вспыхнуть пожар на находящихся в порту кораблях, плавучих доках и, наконец, на складах. Таким образом главная морская база противника в восточной части Средиземного моря будет окончательно выведена из строя.

После выпуска торпед подводная лодка «Шире» должна лечь на обратный курс. Водителям торпед были указаны в порту зоны, предположительно слабо охраняемые, где можно выбраться на берег, и дороги, по которым следовало как можно скорее выйти за пределы порта.

Предусматривалось также возвращение водителей торпед. Подводная лодка «Дзаффиро» в течение двух ночей после операции должна была находиться в море в 10 милях от Розетского устья Нила. Водители торпед, которым удастся ускользнуть от охраны противника, смогут добраться до подводной лодки, воспользовавшись какой-нибудь лодкой, добытой на берегу.

Приняв на борт водителей торпед, утром 14 декабря «Шире» покинула Лерос. Плавание проходило нормально. Днем мы шли под водой, а ночью в надводном положении, чтобы зарядить аккумуляторы и освежить воздух во всех отсеках лодки.

Задача «Шире», как обычно, состояла в том, чтобы подойти возможно ближе к вражескому порту, не вызвав подозрений и не дав себя обнаружить раньше времени. Быть обнаруженным означает вызвать действия противолодочной обороны – беспощадную охоту за подводной лодкой, что может помешать выполнению задания. Действовать нужно очень осторожно. А так как подводную лодку можно обнаружить при помощи гидрофонов, то плавание должно быть бесшумным.

По имеющимся сведениям, Александрия, как, впрочем, и все остальные порты в военное время, была окружена минными заграждениями.

По разведданным, стационарные и маневренные оборонительные средства включали в себя:

а) минные поля в 20 милях к северо-западу от порта;

б) донные мины, расположенные на глубине 55 м по окружности с радиусом около 6 миль;

в) полосу сигнальных тросов (ближе к порту);

г) группу донных мин, расположение которых известно;

д) сетевые заграждения, преодоление которых не представляет особых трудностей;

е) службу наблюдения и обнаружения на подходах к минным полям.

Как преодолеть все эти препятствия? Как пройти через минные поля, не зная проходов? А донные мины? А сигнальные тросы?

Чтобы достигнуть цели, приходится иногда просто довериться судьбе: ничего другого не остается. Но надеяться только на судьбу нельзя. Поэтому я решил, достигнув мест с глубинами в 400 м (вероятная граница минных полей), идти на глубине не менее 60 м, предполагая, что мины, даже противолодочные, установлены с меньшим углублением. Если же подводная лодка наткнется на минреп, я надеялся, что он, не зацепившись, соскользнет по обшивке вдоль ее корпуса. Впрочем, чтобы избежать опасности наткнуться на мину, оставалось только одно – рассчитывать на удачу.

Следующая трудность заключалась в том, чтобы привести подводную лодку точно в назначенное место, то есть идти, строго придерживаясь предварительно проложенного курса, избегая отклонений, вызываемых подводными течениями, которые всегда с большим трудом поддаются учету. Трудность станет особенно понятной, если учесть почти полную невозможность уточнить свое местонахождение с тех пор, как на рассвете дня, предшествующего операции, подводная лодка должна погрузиться (чтобы не быть обнаруженной противником) и идти на большой глубине (чтобы избежать мин) до момента выпуска торпед.

Таким образом, при подводном плавании необходимо учитывать скорость хода, точно прокладывать курс и строго его придерживаться и, наконец, определять свое местонахождение по изменению морских глубин (единственный гидрографический элемент, доступный при определении местонахождения погруженной подводной лодки). Все это больше напоминает искусство, чем науку о плавании.

Мне помогал весь экипаж: офицеры, унтер-офицеры, матросы. Каждый на своем посту нес службу и обеспечивал работу механизмов так, чтобы не допустить непредвиденных задержек, которые могут мешать успешному выполнению задания.

Урсано, старший помощник, следил за порядком на лодке. Венини и Ольчезе – опытные штурманы – помогали мне в кораблевождении, а также в весьма деликатном шифровальном деле и обеспечении связи. Тайер – механик, командир электромеханической части – следил за работой механизмов (дизелей, электромоторов, аккумуляторных батарей, компрессоров и пр.), обеспечивая безотказную их работу. Унтер-офицеры достойны самых высоких похвал – знают свое дело. Радисты поддерживали непрерывную связь с Римом и Афинами. Все добросовестно выполняли свои обязанности. Кок – не последний человек на борту (назначенный на эту должность матрос раньше был каменщиком) – был самым настоящим мучеником: круглые сутки на ногах у крошечной раскаленной электроплиты. При любой погоде на море он готовил из консервированных продуктов пищу для 60 человек, горячие напитки для тех, кто нес ночную вахту, и обильную еду для поддержания высокого… морального состояния водителей торпед. А они спокойно отдыхали и накапливали силы. Де ла Пенне, блондин с растрепанными волосами, все время лежал на койке и спал. Не открывая глаз, он время от времени протягивал руку, доставал из ящика бутерброд и быстро поглощал его. Затем он перевертывался на другой бок и снова засыпал.

На другой койке лежал Мартеллотта. Он всегда был весел: «Спокойствие, и все будет хорошо». Он повторял это при каждом удобном случае.

Марчелья высокого роста, спокойный, все время читал; его густой бас слышался редко. Если же он и обращался к кому-нибудь, то это был вопрос из области техники или замечание по поводу предстоящих действий.

Фельтринелли, Бьянки, Марино, Скергат, Февале, Мамоли – каждый выбрал себе уголок среди многочисленного оборудования лодки и там проводил время за отдыхом, прерывая его только для того, чтобы плотно поесть.

Наблюдение за состоянием здоровья экипажей управляемых торпед было возложено на врача Спаккарелли, подводного пловца и командира резервного экипажа; он каждый день осматривал людей: необходимо, чтобы они были в самой наилучшей «форме» в недалекий теперь уже день операций.

Настроение у всех хорошее; трудности и опасности не страшили, а лишь увеличивали стремление преодолеть их; водители ничем не выдавали своего напряжения и нетерпения; беседы велись в принятом на борту веселом тоне, остроумие их не покидало; они не упускали случая подшутить друг над другом.

Эти парни были поистине необыкновенные люди. Они шли на операцию, которая потребует от них величайшего напряжения всех духовных и физических сил, подвергая на протяжении нескольких часов свою жизнь смертельной опасности. Предстояла операция, из которой в самом лучшем случае можно выйти военнопленными, а они вели себя как спортивная команда, отправляющаяся на обычный воскресный матч. декабря подводная лодка «Шире» попала в шторм. «Чтобы не повредить во время качки материальную часть, а главным образом не утомить экипажи торпед, я погружаюсь. Ночью на время всплываем, а затем, как только закончена зарядка аккумуляторов и провентилированы отсеки, снова погружаемся. Из-за штормовой погоды и отсутствия точных сведений о составе кораблей в порту решаю отложить проведение операции на одни сутки, т. е. провести ее в ночь с 18 на 19. декабря. Принимая во внимание местонахождение лодки и изменившиеся теперь уже благоприятные метеорологические условия, решаю назначить операцию на вечер 18 в надежде получить до этого точные сведения о наличии кораблей в порту».

Эта надежда быстро осуществилась: в тот же вечер мы, наконец, к величайшей нашей радости, получили из Афин сообщение, что наряду с другими кораблями в Александрии находятся два линейных корабля.

Теперь вперед! Весь день 18 декабря «Шире» продвигалась в зоне, считающейся заминированной, на глубине 60 м; глубина моря по мере приближения к берегу все время уменьшалась. Лодка ползла как танк, но бесшумный и невидимый. Непрерывно вели прокладку курса, следя за изменением морских глубин. В 18 час. 40 мин. подводная лодка, находясь на глубине 15 м, достигла намеченной точки, в 1,3 мили (пеленг в 356°) от маяка на западном молу торгового порта Александрии.

Все было подготовлено к предстоящему выходу водителей. Как только на поверхности моря сгустилась темнота, я приказал всплывать до позиционного положения. Затем поднялся в рубку и открыл люк. Погода идеальная: ночь темная, море спокойно, небо чистое. Передо мною совсем близко Александрия. Я различал очертания некоторых характерных зданий. С большим удовольствием отметил, что мы находимся в указанной точке. Исключительный результат после шестнадцатичасового плавания вслепую! Сейчас же после этого состоялась напутственная церемония с водителями торпед, облаченными в легководолазное снаряжение с кислородными приборами. Прощались без слов, без объятий: «Командир, – просят они, – стукните-ка нас на счастье». Этим странным ритуалом, в который я вкладывал все мои добрые пожелания, расставание завершилось.

Первыми вышли командиры резервных экипажей Фельтринелли и Спаккарелли. Им было поручено открыть крышки цилиндров, чтобы водителям торпед не пришлось тратить на это силы.

Один за другим де ла Пенне и Бьянки, Марчелья и Скергат, Мартеллотта и Мартино в черных непромокаемых комбинезонах с надетыми кислородными приборами, стесняющими их движения, поднялись по трапу и исчезли в ночной темноте. Лодка снова легла на дно.

После этого мы стали ждать ударов по корпусу – условного сигнала о том, что члены резервных экипажей, закрыв теперь уже пустые цилиндры, готовы вернуться обратно. Услышав условный сигнал, мы всплыли. Срывающимся от волнения голосом Фельтринелли доложил мне, что, не видя Спаккарелли, он пошел к нему на корму и случайно наткнулся на палубе на что-то мягкое, на ощупь (не забывайте, что дело происходило ночью и под водой) он убедился, что перед ним пропавший Спаккарелли, не подававший признаков жизни. Я сейчас же приказал выйти двум другим водолазам, которые всегда были наготове при всплытии. Спаккарелли подняли и по трапу спустили внутрь лодки. Мы снова погрузились и, строго придерживаясь пройденного нами маршрута, легли на обратный курс.

С бедного Спаккарелли сняли маску прибора, комбинезон и положили на койку. Его лицо посинело, пульс не прощупывался, дыхание отсутствовало классические симптомы смерти.

Что делать? Наш врач, к сожалению, ничем не мог нам помочь, потому что как раз с ним и случилось это несчастье. Я распорядился, чтобы два человека непрерывно делали ему искусственное дыхание, а затем, осмотрев нашу аптечку, посоветовал сделать пострадавшему внутримышечное вливание содержимого всех трех ампул, в пояснении к которым было сказано, что они оказывают стимулирующее действие на работу сердца. Пострадавшему дали кислород: все наши скромные запасы медикаментов, а также еще более скромные медицинские познания пущены в ход, чтобы попытаться сделать то, что казалось совершенно невозможным, – оживить мертвого.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю