Текст книги "Шоколадные хлопья с ванильным молоком (ЛП)"

Автор книги: Валери Шелдон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

9 ГЛАВА

                                                                               Шон 

Первое, что я увидел когда проснулся свою смятую подушку. Я потянулся и открыл веки, когда телефон, где-то под боком, снова завибрировал. На экране светилось имя Роя. Я вздохнул и взял трубку.

– Да, Рой, – хрипло говорю, потирая глаза. По ту сторону линии парень громко ругнулся. Я зажмурился и вздрогнул. Что я такого наделал?

– Ты понимаешь, что подводишь нас, Райдер? Где ты вчера пропадал?

– Ты о чем? – Я приподнялся на локтях и нахмурился. Рой фыркнул.

– Малек вчера приходил к тебе в номер, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке. А когда вместо тебя он нашел пустую постель, сразу же доложил об этом Монгу. Спасибо, Шон, теперь мы реально на испытательном сроке.

Я вздохнул и снова откинулся на подушку. Черт побери!

Пару минут Рой молчал и тихо постукивал пальцем по чему-то твердому.

– Ладно, Шон, – он вздохнул. – Я не хотел срываться на тебя. Просто снова предупреждаю о безопасности. – Он откашлялся. – А где ты, кстати говоря, был?

Я улыбнулся от ночной прогулки на озере. От воспоминаний в сердце что-то екнуло. Мне хотелось бы повторить это снова. Почувствовать то умиротворение и ее теплое дыхание на своей шее, когда она плакала. Тогда я не совсем понимал, почему она была такой расстроенной. Но там мне просто хотелось держать ее в своих объятиях, пока на щеках девушки не высохнут слезы.

Мне нравились минуты, проведенные с ней. Она не знала меня: кто я, что делал и откуда родом... Она воспринимала меня таким, какой я был в тот момент. Настоящим.

Когда Рой попытался окликнуть меня снова, мне пришлось несколько раз отматать всю вчерашнюю сцену назад.

– Ты здесь? – нервно повторил Рой. Я лениво кивнул и свесил ноги с кровати.

– Несомненно. Так что, ты готов к сегодняшней ночи?

Рой снова фыркнул.

– Ты не ответил на мой вопрос: где ты вчера был?

Я рассмеялся и вздернул брови.

– Пока это не имеет никакого значения.

                                                                                    ***

Через пару часов я снова –  надеюсь – встречусь с ней. Мне было мало вчерашнего дня. Мне хотелось еще раз насытиться ею.

  Когда я вышел из машины, дошел до гримерной, меня встретили парни и Монг. В отличие от парней, он был не в духе.

Монг подтянул галстук и сжал кулаки.

Он поманил меня указательным пальцем, на котором было видно кольцо с гранитом, и указал на свое запястье, где хранились позолоченные часы. Я незаметно кивнул.

– После, Шон, – предупредил Монг свирепо. Я снова кивнул, натянул беззаботную  улыбку на лицо и двинулся к парням.

Малек сразу же обхватил меня за плечи и хорошенько встряхнул.

– Ну, что, парень, готов к новой встряски? – Малек подмигнул и подтянул ремень своей гитары. Я улыбнулся и мы стукнулись кулаками.

«Красный Бык» – был местный бар, где обычно тусовалась местная молодежь и хиппи. Это было место, где каждый мог спрятаться, если у него случались проблемы. Монг нашел это место в газете и сразу созвонился с директором этого заведения.

Оказалось, что это не просто бар или убежище для туристов и отшельников. Это было общежитие.

То, что и было нужно для музыкантов. То, чтобы было нужно нам.

Сцена была небольшого размера и из левого угла тянулся импровизированный туман, растекаясь по всему периметру. Сбоку от нас стоял бар, весь увешанный  плакатами с нашими довольными лицами и разными объявлениями все возможных вариантов жилья.

Монг увел нас за кулисы и предупредил о назойливых фанатах, которые здесь блуждали. Малек гоготал, а потом заявил, что был бы не прочь замутить с одной из них.

Я начинал нервничать, когда нас назвали и вся толпа, буквально, орала в ухо, приглашая на сцену. Я сглотнул и обратился к парням. Все уже были на своих местах.

Рой сказал мне, что сегодня будет жарко и Купер кое-что покажет. Поэтому я уступил ему место в центре и отошел в угол.

– Итак, поприветствуем всеми любимую группу, уже успевшую обзавестись не малым количеством фанатов. Встречайте, «Sweet Lips»!

Толпа взревела, нас оглушили аплодисментами. Мне это нравилось. Я широко улыбнулся и проверил микрофон. Пока Купер, не спеша, шел к табуретке, я тянул время.  Я пробежался по толпе, изучая чужие лица, пока не заметил знакомое.

 Внутри снова что-то шевельнулось и пустило маленькие щупальца, обволакивая сердце в кокон. Она слегка дрожала и держала руки в задних карманах джинс. Но она не видела меня, – наверное из-за света со сцены – поэтому этот момент мне нравился еще больше.

В ней было что-то такое, чего я не мог объяснить словами. Меня к ней влекло. Рой откашлялся и потянул шнур от моей гитары. Я очнулся только когда он начал говорить за меня.

– Простите моего друга, друзья. Он вчера не выспался. – Рой подмигнул толпе и обхватил гриф гитары, тихо наигрывая песню Movin' On группы Bad Company.

– Наш бас-гитарист, Купер, хочет что-то сказать. – Рой обернулся к Купу и улыбнулся ему, передавая ему шанс договорить. Купер поправил свою гитару и молча кивнул.

– Да, я бы хотел сказать кое-что. Точнее... одному человеку, от которого я без ума... Сделайте тишину пару минут, потому что мне это трудно дается.

Толпа замолкла и полностью обратилась к нему. Даже моя Незнакомка. Если бы не Синди, я бы не знал, что с ним сделал.

Тяжело вздохнув, я, наконец, смог  собраться и начать играть.

Купер собрал свои растрепанные волосы в пучок, настроил гитару и начал мычать собственную песню. Когда он пел, его голос меня поразил.  Он медленно растягивал каждое слово и тянул ноту до её конечной завершенности.

– Тихо я напеваю тебе песню свою. Тихо на ушко. Как только могу. 

Когда ты в моих объятьях, чувствую себя собой. 

Ты в безопасности. 

Не беспокойся, все хорошо. 

И если вдруг что-то случится с тобой, ты знай, я буду рядом. 

Ты позвони, напиши – я тут же явлюсь.

Ты – мой ангел хранитель, милая Си. 

Если вдруг шторм иль наводнение – ты позови и я тут же примчусь, милая Си. 

Когда тебе приснится жуткий кошмар, я поцелуем тебя разогрею,

 Ты только, пожалуйста, верь мне. И я буду твоим навеки. 

Кто-то выкрикнул «банально», кто-то хохотал после его выступления, но Купер ничего не слышал.

Он хищно исследовал толпу, пока неуверенно покачал головой.

На что он отвечал – или потешался – я не знал. Единственное во что я верил, это в прощение. Или, хотя бы, в новый шанс исправиться.

Когда Купер закончил, я снова поменялся с ним местами и последние несколько часов мы просто играли старые джазовые песни. Одна девушка, с рыжей копной волос, крикнула мне о том, что я должен ее поцеловать и увезти куда-нибудь, а другая просила близнецов встать на сцену, чтобы спеть соло или вообще им уйти из группы, потому что, как она думала, они такие горячие парни...

Каждое слово фанатов, каждое действие, которыми они хотели нас клеймить, обрывалось и мы больше никогда об этом не вспоминали.

Каждый из нас знал, что слава – грех. Мы просто делали то, что нам нравится и наслаждались сладкими моментами. Включая этот.

Но в моей голове иногда возникали мысли: А если бы меня не нашел Монг и я бы не познакомился с близнецами, Роем и всеми остальными? Где бы я был тогда?

Когда мы до играли последнюю песню, толпа ликовала. Рой поблагодарил всех за то, что они пришли и выслушали. Я снова оглядел, уже редеющую, толпу и заметил ее. Девушка опиралась за барный стул и допивала свой мартини.

На ней были поношенные джинсы, которые открыто показывали ее стройные ноги и дырявая футболка с кулоном в виде оторванного листка на шее.

Она увидела меня через пару мгновений, когда Рой закончил объясняться с фанатами. Я попытался улыбнуться, но в ответ получил от нее лишь смехотворное подобие неодобрения. Она закатила глаза.

– Эй, Шон?

Меня пихнул в плечо Купер; на нем была белая льняная рубашка и брюки в черную полоску. Он кивнул в толпу и снова улыбнулся.

– Не позволяй ей себя одурачить, идет? – попросил он, указывая длинным пальцем за мое плечо. Я нахмурился и покачал головой. Неужели он знает, где я пропадал вчера ночью?

Купер подмигнул мне, будто прочитал мои мысли. Меня пригвоздило к полу, но виду не подал. Не нужно посторонней паники. Парень быстро обнял меня и шепнул возле уха, чтобы никто не расслышал.

– Расслабься, я никому не скажу, – сказал он. Я отступил от него и посмотрел ему прямо в глаза, благодарно кивая. Затем, забрав свою гитару, пожал парню руку.

– Тогда и ты можешь быть спокоен. Это всего лишь игра, Куп. Только и всего.

Купер был озадачен, хотя ничего не ответил на мои слова. Он просто вздохнул, еще раз поблагодарив меня за шанс попытаться, и скрылся за кулисами.

10 ГЛАВА

                                                                               Хло

За окном шумит ветер, раскачивая деревья в стороны. Голые ветки стучаться в окно, царапая стекла. Я просыпаюсь от резкого стука по двери.

– Кто там? – спрашиваю, приглаживая волосы. Дверь открывает Лео.

Он бегло озирается по сторонам и улыбается, неуверенно подсаживаясь ко мне. Я молча хлопаю глазами и не могу поверить, что он здесь.

Дотрагиваюсь до его бледной и все еще холодной  щеки. На левой щеке, под глазом, появляется небольшая впадина, похожая на старую царапану от кухонного стола.

– Ты в порядке? – спрашивает он и хохочет. Его смех хриплый, но громкий. Затем откашливается и отклоняется от моей руки, пожимая плечами. Я киваю и указываю на его впадину.

– Как это случилось?

Брат потирает щеку и морщится.

– Ты была тогда еще ребенком, когда это произошло, Хло. Я просто попал под горячую руку отца, понимаешь? Никто в той ситуации не был виноват. Лишь маленькая случайность.

Лео медленно дотянулся до меня и смачно поцеловал в лоб.

– Не бери в голову, а спускайся вниз, ты нужна мне.

Я приподнимаю брови и озадаченно смотрю на него.

– Для чего? – Я склоняю голову. – Лео, с тобой точно все в порядке?

Парень поднимается, потирает руки и широко улыбается. На его  щеках проступает легкий румянец, когда прохладный ветер проскальзывает мимо нас.

– Безусловно.

Он забирает мое одеяло и укрывает себя самого, уходя из комнаты. Я вздыхаю и гляжу в окно. Даже не верится, что только вчера я плакала на плече у самого Шона Райдера...

Он упоминал про пари и клялся все забыть, что произошло там? Мне нужно подумать над его предложением. Я все еще сомневалась в том, чтобы открываться кому-то и говорить о реальном. Для меня это было чем-то вроде волшебной пыльцы. Таким же не настоящем и сказочным.

Я давно выросла из милых платьев в цветочек, и уж точно давным давно сняла розовые очки. Теперь – хоть мне и не нравится то, что я вижу сейчас – мне приходится мириться с этим. Мириться с проблемами, неудачами и падениями.

Когда умерла мама я думала, что с ней умерла и я. Но, прежде чем покинуть нас с Лео и отцом, она строго предупредила меня кое о чем.

– Никогда не падай духом. Будь сильной. Хотя бы ради брата, – сказала она тогда и закрыла глаза. Навсегда.  Я смахнула катившуюся слезу с щеки и отмахнула нагнетавшие воспоминания. Меня ждал брат.

                                                                                                 ***

Под ногами поскрипывали половицы, а перила стонали от давления. Каждый раз, когда мне приходилось стирать пыль или убраться в доме, самой проблемной вещью – была лестница. Еще до нашего переезда, как говорили туристы в соц. сетях, здесь обитала старушка. Но когда она благополучно ушла на тот свет, единственное, что она попросила не менять и не уничтожать – лестница.

С тех самых пор она передается из поколение в поколения. Пока не перешла к нам.

Не знаю каким образом и почему эта старушка просила ее оставить, но маме она нравилась и, поэтому, отец решил ее не трогать, а мы с Лео были не против. Под ней было наше убежище с небольшой стопкой книг и игрушечными солдатиками.

Пока мы оба не выросли.

На кухне сидит Лео и читает Курта Воннегута – его любимую книгу. Он поднимает свои голубые глаза на меня и широко улыбается.

– Привет, ты выглядишь пораженной, – замечает Лео. Я усмехаюсь, достаю кафеварку и ставлю на плиту.

– Конечно, я выгляжу удивленно, Лео. Ты можешь самостоятельно передвигаться по дому, ка вообще такое возможно, если только вчера тебя выворачивало наизнанку?

Лео нахмурился, но ничего не сказал. Он углубился в книгу, пока входная дверь не распахнулась и оттуда не вышел отец.

 С его шляпы слетали осенние листья клена. Он стряхнул уличную грязь с пиджака и снял ковбойские сапоги. В уголках глаз проступили еле заметные морщинки и глубокие волны на лбу, когда он улыбнулся и приподнял брови.

Такого увидеть он явно не ожидал.

– Доброе утрецо, Лео, – папа подошел к нему ближе и крепко прижал к груди. – Как ты после уколов, полегчало?

Лео радостно  кивает, но когда встречается со мной взглядом, тут же мрачнеет. Я наливаю крепкий кофе в два высоких стакана, но замираю на месте, лишь от осознания того, что именно сказал отец.

Кофе проливается и льется через край кружки, доходя до моих ступней. Я кричу и двое мужчин тут же поднимают на меня обеспокоенные взгляды. Хотя мой брат, в отличии от отца, не был так удивлен. Он был уверен, что такое произойдёт.

– Хло, с тобой все в порядке? – Папа подбегает ко мне и начинает вытирать лужу на столешнице.

Я неуверенно отхожу от него, сцепливаю руки в замок и смотрю на брата. Мне нужны объяснения.

– О каких уколах идет речь и почему я об этом ничего не знаю?

Лео спрыгивает с табуретки, закрывает книгу и прижимает ее к груди, смотря куда-то вдаль.

– Жизнь нужно прожить так, что бы было стыдно рассказать, но чертовски приятно вспомнить, – говорит звучно. Папа гордо улыбается ему, а я недоуменно поглядываю на обоих. Что это значит?

– Что же этими словами ты хотел донести? – Я изгибаю бровь и папа ухмыляется. Он выбрасывает тряпку в раковину, протягивает мне кофе, подходит к Лео и похлопывает его по плечу.

Все внутренности сжимаются, а дыхание перехватывает, когда слышу ответ отца.

– Вчера поздно ночью, пока ты еще спала, звонили из больницы. Доктор Фрост, наконец, нашла одну клинику в Израиле и записала Лео на консультацию к нейрохирургу. – Папа улыбается, обнажая зубы, и протягивает руки в победе. Я округляю глаза в тихом восторге.

– Ты понимаешь, что это значит, родная? – Я качаю головой, до сих пор приходя в себя.

– У нас появился шанс...

Лео откашливается и делает шаг вперед.

– У меня появился шанс..., чтобы закончить учебу и, возможно, даже жить полноценной жизнью.

Долгое время я смотрю на их счастливые лица и склеиваю части слов в одно целое.

Израиль..., Уколы. Кажется, все нереальным. Не совсем правдивым.

Тихими шагами подхожу к столешнице и опускаю взгляд на кофе в стакане. В горле встает тягучий ком, готовый забрать с собой. Я тяжело сглатываю и, наконец, смотрю на брата. А какова цена полного выздоровления? Насколько его хватит, если он откажется?

– Ты же не дал согласия, верно? – уточняю я. Лео пожимает плечами.

– Время еще есть, поэтому я с ответом не спешу.

– Тогда зачем разыгрывать из этого такую сцену? – Я делаю осторожный глоток зернистого кофе. Папа отходит назад, скрещивая руки на груди. Они оба переглядываются; папа одобрительно кивает и Лео постукивает пальцем по своему виску.

– Жизнь нужно прожить так, что бы было стыдно рассказать, но чертовски приятно вспомнить, дуреха, – издевательски подначивает он, но я фыркаю ставлю стакан на столешницу и поднимаюсь к себе.

Если это его очередная шутка, то мне не смешно.

                                                                                         ***

По щекам снова текут горячие слезы. Смотрю на уходящий закат; серые тучи наваливаются на солнечный диск, застилая озеро темной мглой. Нарастает легкий ветерок и обдувает голую кожу.

 Я вздрагиваю и медленно встаю с кровати, дотягиваясь до телефона.

Он тихо названивает прямо в ухо, пока я не решаюсь ответить.

Почему они не могут меня просто оставить одну?

– Да, Вик, – бормочу в трубку. Вик смеется и шутит почему у меня такой голос. Но я молчу.

– Что случилось? – Ее голос натягивается и становится грубее.

Я вздыхаю и закрываю глаза.

– Ничего. Все угнетает.

Вик смеется моей иронии.

– Может тогда сходим в Красный Бык? Я слышала, он снова там...

– Кто? Твой брат?

Вик смеется сильнее.

– Нет, дорогая. Он уехал с родителями на Гоа. Я говорю о Шоне Райдере. Мне, кстати, так и не удалось у него забрать ту футболку с надписью на спине. Поэтому, объявляю тебе второй заход, – поет она, как самый настоящий ребенок.

С губ слетает усмешка. Я собираю волосы в пучок, одеваю шорты и комкаю записку от солиста.

– Ладно, тем более у меня есть одно дело.

– Хмм, посвятишь в подробности? – удивленно лепечет подруга. Я тихо смеюсь.

– Позже.

                                                                           ***

Когда мы доезжаем до места назначения, Вик распускает золотистые волнистые волосы и причмокивает губами. Она обхватывает меня за локоть и мы заходим внутрь.

Подруга сразу находит свободный столик и заказывает два бокала мартини. Красный Бык был местным баром для отшельников или таких людей, которые устраивались на сцене.

Беглым взглядом осматриваю клуб и – кроме камней, мозаикой разложенные на стенах возле круглых столиков, ширмы, на которой бутоны красных роз тянулись к верху и лакового, блестящего пола, на который падали софиты от ламп с потолка – ничего не было.

Здесь стоял полумрак, разгуливали девушки в коротких юбках и вежливые официанты с бейджиками в черных костюмах с бабочками. Одна из официантов появилась перед нашим столиком, улыбаясь, взяла ручку и осмотрела нас по очереди.

– Что-то еще желайте? У нас есть восхитительный Ангельский пирог, а также вкусный лимонный чай, – пролепетала официантка.

Вик переглянулась со мной и покачала головой. Официантка улыбнулась, обращаясь ко мне в надежде. Я откинулась на стул и кивнула.

– Я бы попробовала ваш чай, спасибо, – ответила я с такой же улыбкой. Ее глаза засияли, когда она уходила и обещая вернуться через пару минут.

Вик взяла зубочистку со стола и принялась играть ею, осматривая толпу позади меня.

В голове все еще не укладывался утренний инцидент. Как Лео мог промолчать и не рассказать мне? Он не доверяет?

Вик щелкает перед моим лицом, пока я не возвращаюсь на землю. Она разглядывает мои руки, и я замечаю, как крепко они сжаты в кулаки.

– Что? – спрашиваю рассеяно. Она откидывается назад и улыбается.

– Я спрашивала про Лео. Как он? С ним все хорошо?

Я киваю и улыбаюсь.

– Он в полном порядке. Утром сам заявился ко мне в комнату, а потом сказал, что ему предложили хорошую клинику, – фыркаю.

   Через две минуты к нам присоединился официант, ставя два бокала мартини, чай с лимоном и кусочек ангельского пирога. Вик делает небольшой глоток мартини и облизывает припухшую нижнюю губу.

– Ну, может он и правда, наконец, одумался, Хло? Может ему захотелось вкусить аромат настоящий жизни? – Она делает еще глоток и ставит бокал на столик.

– Знаешь, каждому человеку, рано или поздно, наскучит обитать  в четырех стенах, как кролику в клетке. – Вик подмигивает мне и хлопает в ладоши. Я смеюсь и смахиваю неожиданную слезу.

– Может и так. Но, по моему, для Израиля далековато... – Вик замолкает и улыбка сползает с её губ. Она открывает рот в изумлении.

– Какой еще Израиль? – переспрашивает девушка, наклоняясь вперед. Я киваю снова и пробую чай на вкус.

– Клиника находится в Израиле.  Подробностей, к сожалению, не знаю, но мне все равно эта новость не радует.

– Почему? – Вик холодна. От ее улыбки нет и следа. Она делает еще глоток и еще, а потом скрещивает руки на груди. Я пожимаю плечами.

– Лео все время цитирует своего Воннегута и ничего толком не может объяснить. Он мечтает закончить учебу, но как мой брат решил это реализовать – я понятия не имею.

Вик изучает мое лицо и кивает в сомнениях.

– А что говорит Мистер Аттвуд? Он говорит операции да?

Я беру вилку и отрезаю кусочек пирога.

– Судя по его широкой улыбке, он сделает все, чтобы Лео жил.

На сцене появляется молодой парень в зеленой шляпе и нависает над сценой в счастливой улыбке. Группа хиппи подтягивается к нему и тянет руки.

Он начинает представлять группу, которую сейчас начнет играть для нас и косо поглядывает за кулисы.

Вик тянет меня подойди ближе к сцене.

 Я улыбаюсь, она уходит в толпу, а я подхожу ближе к бару, где, не высокого роста, девушка в наушниках потирает стаканы. Когда она замечает мою тень, девушка мрачно осматривает меня с ног до головы и фыркает.

– Что, не нравлюсь? – кидаю ей, ухмыляясь. Она качает головой, ставит стакан в сторону.

– Ты не местная, верно? – спрашивает она прямо. Я вздрагиваю и сощуриваю глаза. Она ухмыляется и качает головой. Кажется, в ответе она не нуждается.

– Колу или чего покрепче?

Я мотаю головой, делаю шаг в сторону и прячу руки в карманы задних джинс.

Когда на сцену заходят пятеро парней и один из них усаживается на стул стоявший в центре, Вик зовёт меня. Я ухмыляюсь, наблюдая, как она указывает на высокого темноволосого парня, в левой части сцены, и закатывает глаза, будто влюбилась в него с первого взгляда.

– Наш бас-гитарист, Купер, хочет кое-что сказать, – произнес темноволосый парень в микрофон.

На его губах проскользнула мимолетная улыбка и он покосился на парня со светлыми прядями.

Пока он усаживался, мельком покосилась на Райдера. Он ухмылялся своему другу в углу и тихо наигрывал на гитаре. Кто-то крикнул солисту, чтобы тот ее поцеловал.

Сердце пустилась в пляс, когда его удивленный взгляд встретился со мной. Он улыбнулся шире и подмигнул. Я закатила глаза, качая головой, и вернулась к Куперу. Его голос убаюкивал меня. Если бы он говорил дольше своей песне, которую он пел гостям, я бы заснула на месте.

Его песня просто кричала о прощение. Просила выслушать парня или просто дать шанс, чтобы начать сначала. Если бы кто-нибудь мне такое написал, я бы не поверила.

Уголки моих губ потянулись выше. Неожиданно, в голову проскочила мысль о пари. Я снова посмотрела на Шона, но не обнаружила его.

 По плечам пробежался мерзкий холодок, пальцы начали подрагивать. Я стала искать Вик и обнаружила, что она пыталась проскочить мимо охраны, в гримерку. Я решаюсь подбежать к ней, но чей-то голос останавливает и пригвождает к полу. Глаза расширяются, я прикусываю нижнюю губу.

Нужно что-то делать, иначе ее поймают...