Текст книги "Шоколадные хлопья с ванильным молоком (ЛП)"
Автор книги: Валери Шелдон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)
– Будь осторожна.
Я качаю головой. Это все ее уловки. Она просто хочет запудрить мне мозги, чтобы я раскололась. Я знаю Шона. Ведь так?
Грудь сжимает, когда я становлюсь все ближе к столику, где он сидит. Он сразу встает, как только видит меня. В его взгляде пробегает тень волнения, но он ничего не говорит. Как и я. Я просто забираю свою сумочку и прощаюсь с гостями за столиком.
Шон догоняет меня уже на улице. Он недоуменно рассматривает меня и крепко цепляется, хватаясь за мои руки. Я вздыхаю и печально смотрю в сторону. Я не могу поверить в то, что она сказала. Смотрю на Шона и закрываю глаза.
– Что-то случилось? – спрашивает он, подходя ближе. Я качаю головой.
– Отвези меня домой, – единственное, что говорю я.
Шон выдыхает и соглашается. Он так просто отпустит меня? Марко открывает для меня дверь и увозит нас. Я молча смотрю в окно: на угасающие вдали огоньки и дом. Все это могло присутствовать в моей жизни.
Но единственный минус был в том, что я ненавидела ложь. Я могла жить в мире, где был он. Но я ненавидела, когда люди лгали прямо в лицо. Наверное, противоположности не притягиваются. Не в моей жизни.
37 ГЛАВА
Хло
Высвободившись из тесных туфель, прохожу босиком по скошенной траве, улыбаясь, вспоминая сегодняшний вечер. А может все-таки та девушка в туалете ошиблась и Шон не отец той маленькой девочки? Или если это окажется правдой, то почему Шон не заботится о ней? Он не любит их?
Я оборачиваюсь за плечо, ожидая Райдера, пока тот переговорит с Марком. Замечаю, как его плечи напряжены, он расстегнул пиджак на одну пуговицу и теперь видны его мускулы, когда Шон что-то говорит.
Я буквально пялюсь на него, но здесь нет папарацци, так что я спокойно могу продолжать совершать маленькое преступление. Заканчивая, Райдер поворачивается и идет ко мне, махая бабочкой от костюма в сторону.
– Ну что, леди, готовы завершить свой вечер? – медленно спрашивает он, растягивая слова. Я улыбаюсь, хоть и сонно, и качаю головой.
– Вечер еще не закончен, – я беру его за руку и тяну внутрь дома. Он не сопротивляется и следует за мной, пока мы не достигаем гостиной. Здесь я могу полностью расслабиться.
Я скидываю каблуки в кресло и поворачиваюсь к Шону. Он изгибает притворную улыбку и садится на уголок дивана. Не спеша, начинаю вилять бедрами, будто в доме играет музыку. Хотя ее нет. Музыка у меня в голове. Шону, кажется, это нравится.
Он протягивает ко мне руки и обвивает меня за талию, подтягивая к себе на колени. Но я качаю головой, улыбаясь. Видимо, на меня уже начинает действовать шампанское, которое я выпивала, дабы успокоить нервы.
– Думаю, мы справились, – говорю тихо, смотря прямо ему в глаза. Шон усмехается и кружит вокруг себя.
– Не мы. Ты, – поправляет парень.
Я смеюсь, пожимая плечами. Может так и есть. Я потеряла счет во времени и попытке угадать, кто есть кто на том вечере. Думала лишь о том, что говорить и как вести, лишь бы понравиться другим. Понравиться Шону Райдеру.
Однако, кажется, он не капельки не удивлен. Он по-прежнему странно смотрит на меня. Я не могу разгадать и понять его замысел. Вначале он упоминал, что я не узнаю его хода игры? Может, с помощью своей игры он расколется? Попытка не пытка.
Начнем импровизировать.
Я вздыхаю.
– Ладно, твоя взяла. Главное, что они поверили, – хищно оскаливаюсь и, будто невзначай, бретелька с плеча спадает, оголяя кусочек кожи.
Шон сглатывает и начинает теряться. Я сдерживаюсь.
– У тебя есть вино? – спрашиваю его, невинно поднимая глаза.
Он хмуро кивает и встает, ретируясь от меня дальше. Падая на диван, расслабляюсь и закрываю глаза. Через минуту к моей щеке касается что-то холодное. Я резко вздрагиваю и Шон хрипло смеется.
– Ты такая красивая, когда лежишь здесь... вот так, – Лицо Шона мертвеет в одночасье, услышав вслух собственные слова.
Я сглатываю, но откидываю его слова в сторону. Мне нужно было расколоть его. Вставая, молча забираю бутылку с его рук и прохожу мимо, слегка задевая его плечом. Плечи Шона снова напрягаются.
Я сажусь на подушку возле дивана и поправляю лямки. Я ведь хочу выиграть, а не быть пораженной. Или распластанной на полу под навесом горячего тела Райдера.
Теперь, когда мы далеко от незнакомых лиц и сплетен, я могу сбросить маску. Отложив возле себя парик, расправляю волосы и глубоко вдыхаю. Шон садится напротив и склоняет голову вбок.
– Так и что ты задумала? Мне начинать волноваться? – усмехается он, повторяя мои же слова. Я улыбаюсь.
– Не сейчас, – я беру бутылку и делаю два небольших глотка.
Шон откидывает голову назад и заправляет влажные от пота волосы. От танцев его волосы стали влажными, чуть вьющиеся, а лоб блестит от пота. Я заставляю его нервничать? С улыбкой на лице передаю ему бутылку, и он делает глоток, морщась.
– Поиграем в мою игру...
– Подожди, дай угадаю, – Шон играет пальцами в воздухе и смотрит на меня. – Игра называется «Правда или Действие»?
Я выпячиваю губу, пораженно смотря на Шона.
– Откуда ты знаешь? – удивленно лепечу в ответ.
Шон смеется и делает еще глоток, затем передает бутылку мне. Я обвожу пальцем горлышко, начиная нервничать. Как теперь его заставить сказать мне правду? Шон придвигается ко мне ближе и выдыхает прямо возле моих губ.
– Старая игра, Ло-Ло, – его взгляд опускается ниже, я начинаю дрожать. – Ты пытаешься напоить меня и ограбить? Не получится, – Шон качает головой и указывает пальцем на меня. – Ты в курсе, что ты опьянеешь быстрее, чем я? – Я хмурюсь, не отвечая.
Глаза Райдера становятся пятирублевыми, он откидывается назад, будто это я его толкнула.
– Ты серьезно? Хах, – он чешет подбородок в смятении, затем хлопает в ладоши и берет бутылку с моих рук. – Ну, тогда поиграем, Ло-Ло.
Он дарит мне улыбку от уха до уха. Мне становится не по себе. Я сглатываю, сжимая кулаки на коленях. Шон делает глоток и смотрит на меня из полуопущенных ресниц.
– Итак, Ло-Ло, Правда или Действие?
– Правда.
– Если бы тебе пришлось выбирать между двумя родителями, то кого бы из них ты выбрала? – спрашивает Шон.
Я усмехаюсь, раскрывая рот. Проще простого. Он протягивает мне бутылку и откидывается назад, опираясь на руки. Его ноги скрещены, но мне видна каждая частичка его тела, передвижений и мышц, которые он использует, чтобы передвинуться.
– Одного? – уточняю, касаясь губами горлышка бутылки. Шон кивает.
– Тогда, скорее всего, маму, – отвечаю честно, хотя язык уже заплетается. Шон пораженно приподнимается и хлопает глазами.
– Почему именно мама, а не папа? Я думал, что ты обожаешь его больше, – он качает головой, хотя я знаю, что он затевает. Со мной это не пройдет. Я сощуриваю глаза, уголки губ приподнимаются верх.
– Эй, так не пойдет. Правила, Шон, – напоминаю ему, ехидничая. Он быстро кивает и сглатывает. Он ждет своей очереди. Я рассеянно снимаю этикетку с бутылки.
– Моя очередь, – говорю больше себе, чем ему. Шон скрещивает руки между собой и подставляет подбородок. – Правда или действие?
Шон сглатывает, пробегаясь глазами по моему лицу. Заметно, как он нервничает. Это интересно... Наконец, он выдыхает и небрежно махает рукой.
– Правда.
Я округляю глаза и киваю. Делаю еще один глоток, хотя знаю, что это против правил. Но сейчас мне не до этого. Любопытство сильнее.
– Ты когда-нибудь любил? – Шон пожимает плечами, молча выхватывает у меня бутылку и залпом выпивает все.
– Я следующий, – отрезает он и я хмурюсь, ловя его за руку. Он усмехается, отодвигаясь дальше. Он играет против правил.
– Так не честно, – говорю в лицо, наблюдая, как его лицо багровеет. Шон продолжает свою игру.
– Правда или действие, Ло-Ло? – Я качаю головой.
– Шон, ты играешь не честно.
– Следовать правилам – скучно, Ло-ло, – выпаливает он и приближается так близко, что мои легкие сжимаются.
Я опускаю глаза, стискивая зубы. Ладно, Бог с ним!
Я поднимаюсь и отворачиваюсь от него. Плевать. Но я не могу уйти. Шон крепко зацепился за подол платья и не отпускает. Я выдыхаю и смотрю на стену.
– Отпусти. Ты играл не честно, и теперь я не вижу смысла продолжать. – Шон выдыхает и опускает подол.
– Ладно, я больше не буду. Давай продолжим, мне вроде как понравилась твоя игра... – Я оборачиваюсь вновь и опускаюсь на колени, недоверчиво оглядывая его с макушки до подбородка. Он же блефует?
Но когда я встречаюсь с ним с глазу на глаз, все меняется. Все останавливается и я замираю на месте. Он осторожно касается моих волнистых волос и нежно проводит тыльной стороной руки. Я раскрываю рот и из губ вылетает вымученный стон. Губы Шона кривятся в полуулыбке.
– Так что ты выберешь, Ло-Ло? – Я хмурюсь, не понимая, о чем он. Сейчас его губы привлекают больше, чем что-либо другое.
– Что?
Шон усмехается.
– Правда или... действие? – повторяет он.
Я придвигаюсь к парню ближе и теперь нас отделяет друг от друга лишь одежда. Если мы оголим между собой души, то я не смогу простить этого. Не смогу простить себя.
Снова качаю головой и какая-то некая сила свыше говорит мне поддаться соблазну. Что может случиться за одну ночь? Ночью никто ничего не видит, а утром уже и не вспомнят.
Пальцами играюсь с его выбившимися прядями, а Шон молчит, выводя круги на спине. Он заворожено смотрит на меня и качает головой.
– Я выбираю... действие, – осторожно говорю, и сердце подскакивает в груди, пытаясь высвободится наружу. Мне трудно дышать. Шон садится на корточки и склоняет голову.
– Покажи мне свой секрет, – уклончиво заявляет он.
В его глазах появляется сияние, от которого я немею. Я закрываю глаза, мысленно проклиная то, что вообще вспомнила эту игру.
Дрожащими пальцами нащупываю узел на шее, и одним махом он спадает на уровне груди. Я оборачиваюсь к нему спиной и указываю на надпись.
– Не давай им шанса себя сломить, – шепчу одними губами.
Я прикрываю веки, и все мое тело дрожит. Мозолистые ладони касаются моих бедер и уводят вниз. Я поддаюсь и оказываюсь на коленях у Шона. Он, прикрыв веки, глубоко вздыхает.
– Не нервничай, все хорошо. Ты прекрасна, – шепчет он, ласково собирая мои спутанные волосы в хвостик и заправляя их на одну сторону, оголяя плечо.
Он целует в изгиб шеи и я откидываю голову назад, наслаждаясь. Мне нужно менять тему или я проиграю. Игра же все-таки не закончена.
Пока его губы обжигают мою кожу, я начинаю ерзать у него на коленях. Шон рычит и впивается в кожу, останавливая меня.
– Сиди смирно, детка, – приказывает он.
Я начинаю стонать, но делаю, как он велит. Я сижу смирно и стараюсь не двигаться. Однако все его действия: его губы, касания, побуждают реагировать мое тело по-другому. Я не слушаю его.
Мозг отключается, и запах вина полностью овладевает мною. Он посасывает мою кожу, и мне это нравится.
– Знаешь, я все еще продолжаю вспоминать тот день, когда впервые увидела тебя. Ты выглядел таким крутым в той футболке и изношенных джинсах, – начинаю я, задыхаясь. Шон выдыхает, и утыкается носом мне в плечо.
– Значит, тебе все-таки понравилось, как я играл? Ты была без ума от меня, мм? – мурлычет он, продолжая пытку. Я сглатываю, закатывая глаза. Мне нужно это прекратить. Я не должна этого делать.
– Все в порядке, Хло, – напоминает он, сдерживая меня на месте.
Я выгибаю спину, предоставляя ему полный вид на мои соски. Я открываю рот, чтобы возразить, но он качает головой и поворачивает меня лицом к себе. Теперь мы встретились с ним нос к носу.
Я практически голая сижу на его коленях, а он все еще в своем безупречном костюме. Хочу сказать, «стоп», но язык примерз к небу. Что со мной происходит?
Шон склоняет голову и припадает к моему соску, не отрывая от меня взгляда. Я хватаю его за плечи и выгибаю спину, когда он полностью накрывает своим ртом мой сосок. Язык Шона окончательно захватил мое тело. Оно предало меня.
Крики удовольствия, изливающиеся из моих уст, заставляли меня удивиться. Давно я не ощущала себя такой... свободной. Шон изгибает губы и касается моих щек, перемещаясь к губам.
Его губы на несколько секунд задерживаются напротив моих, я замираю. Секунда решает все. Но на данный момент я не могу разумно думать.
Я блуждаю по его белоснежной рубашке, бегая пальцами по пуговицам. Но они мне не поддавались. Я начинала раздражаться. Когда Шон обхватил мои руки и припал к губам, давая понять, чтобы я забыла об этом бессмысленном деле. Через долю секунды Райдер несет меня куда-то наверх и кидает на матрас кровати. Я ахаю и придвигаюсь дальше, удобнее распологаясь на подушках.
Шон медленно стягивает с меня платье и с интересом разглядывает каждую клеточку моего тела. Мне бы начать бояться этого взгляда, дрожать от наготы, но этого не происходит. Наоборот, мне мало. Я хочу всего. Я хочу его.
Райдер касается моего виска. Я чувствую его улыбку на своей коже.
– Правда или действие? – говорю, напоминая, что мы еще играем. Он какое-то время прибывает в раздумьях.
– Что если я отвечу действие, – отвечает он, улыбаясь.
Я протягиваю к нему руки, зарываясь в густые волосы парня. Они стали длиннее и мне это чертовски нравится. Я повисаю на его шее и мы оба ждем. Ждем того, кто из нас сделает шаг навстречу первым.
– Поцелуй меня, – произношу в полголоса, и Шон впивается в мои губы так, как будто от этого поцелуя зависел его следующий день.
***
Проснувшись слишком рано, я потягиваюсь и медленно открываю веки. Рядом со мной лежит спящей Шон Райдер. Одна рука у него спрятана под подушку, спина оголена, а остальная часть прикрыта одеялом. Я закрываю лицо руками и осторожно поднимаюсь с постели.
Чееерт! Что я натворила?
Окинув силуэт парня в последний раз, выхожу из комнаты, в спешке собирая разбросанные вещи. Половина прошлой ночи прибывает в тумане. Как впрочем, и я сама. Голова разрывается на части. В одном я была точно уверена. Я не могу здесь находиться.
Когда проснется Райдер, что он подумает? Проклятье, мы были друзьями, отличными друзьями, но я все испортила. Я дала слабину и вот что из этого вышло. Я ненавижу себя.
Неожиданно входная дверь открывается и на кухню, подкрадываясь, проходит Марко. На нем вчерашний костюм, только бабочка смята в кулаке. Я пытаюсь сдержать смех, крепче держась за кружку с кофе. Когда его беглый взгляд останавливается на мне, он замирает. Я махаю ему и делаю последний глоток. Марко хмурится и садится напротив меня, пододвигая табуретку.
– Хло, что-то случилось? – Я качаю головой, собирая волосы в хвост.
Вещи уже были собраны, – хотя их и не так много, чтобы получался чемодан. Всего пару футболок, маек и щетка. Это были все мои вещи. Марко скрещивает руки на груди.
– Случится, – поясняю невинно. – Ты должен мне помочь.
– Слушаю, – его лицо становится серьезным.
Он полностью уходит в дело. Его густые брови сходятся на переносице. Я даже не могу спросить, почему он в таком виде. Времени практически не было. Оно было на исходе. Я придвигаюсь к Марко ближе.
– Ты должен увезти меня отсюда. И об этом, – я обвожу пальцем всю кухню, затем указываю на нас двоих, – Шон не должен знать. Он должен жить дальше, – шепчу.
Марко молчит, но все же соглашается. Я вздыхаю, оставляю подарок Шона на диване и ухожу следом за Марко.
Не записки. Ничего. Это будет слишком. Встретиться с ним, значит вспомнить вчерашнюю ночь. Я не в силах это сделать.
Ему нужно продолжать жить своей жизнью. Мне своей. В конце концов, через пять дней он уедет и больше не возвратится. Какой смысл жить в фантазиях, если конец и так ясен?
Через пару часов перелета и еще два часа езды на машине, Марко останавливается напротив моего дома. Я задерживаюсь, чтобы открыть дверь.
– Спасибо, Марко. За все. – открываю дверь и улыбаюсь ему, хотя сейчас мне хочется совершенно другого. Марко держанно кивает, но когда он смотрит на меня через зеркало, в его взгляде видится раскаяние. – И помни об обещании. Он не должен знать обо мне.
– Честно, признаться, за время своей службы на Мистера Райдера я еще никогда не видел его таким... счастливым. Он буквально жил вами, Мисс Квикли.
– Знаю, но некоторые вещи ему лучше не знать. Мне было приятно познакомиться с тобой, Марко.
– Взаимно, – благодарно говорит он.
38 ГЛАВА
Шон
2 месяца спустя...
Толпа снова ликует. Все женщины готовы разорвать нас на мелкие куски, выкрикивая нам свои имена. Я довольно улыбаюсь и наслаждаюсь моментом.
Играет последняя песня нашего нового бас-гитариста. Парень пришел, как говорится, когда его никто не ждал. Но он появился вовремя. Или, к счастью. Как посмотреть.
Он подходит к краю сцены, склоняясь перед толпой голодных цыпочек, которые тянут к нему свои руки. Он ухмыляется им и качает головой, напевая слова. Парень оказался просто подарком судьбы. К тому времени, когда кто-то из нас уйдет, думаю, он будет идеальной заменой. А может даже создаст собственную.
– Эй, Шонни, – слышу смех за спиной и оборачиваюсь.
Мои глаза становятся больше. Этого не может быть. Продолжая играть, раскрываю рот от изумления. Она что, все-таки, получила мое письмо? Мое сердце начинает бешено колотиться.
Когда песня заканчивается и мы получаем заслуженные аплодисменты, наша группа благодарно кланяется, пока я спускаюсь по лестнице. В любом случае, они меня не замечают. Теперь нет.
Я подхожу ближе к женщине – такой знакомой, но в то же время не такой, чтобы сидеть вместе и обсуждать предстоящие выходные, к примеру.
Моя рука дрожит, прикасаясь к ее плечу. Она оборачивается, и ее губы растягиваются в милой улыбке. Я еще никогда не видел, как она улыбается. Я улыбаюсь в ответ, собираясь с силами промолвить хоть что-нибудь.
Она разводит руки, будто приглашая, чтобы я подошел ближе. Я так и делаю, затем она притягивает меня к своей груди.
– Привет, мам. – Я сглатываю, чувствуя, как распускается долгожданный узел внутри. Я нашел ее.
Через секунду она отстраняется и пытается разглядеть меня внимательнее. Ее глаза – это единственное, что запомнилось мне, когда я был маленьким – они были все такими же небесного цвета, с родинкой в самом глазу. Эта была редкость, и она досталась моей матери.
Она пожимает мою руку, оставляя поцелуи на каждом пальце. Я осматриваюсь по сторонам.
– Может, нам лучше отойти за кулисы? – предлагаю, как бы невзначай. Она кивает, и я увожу ее дальше ото всех.
Находясь в не большой, но приятной комнате, мама садится на диван, приглаживая свою черную в пол юбку. Она была одета довольно необычно – на мой взгляд.
– Я получила твое письмо довольно поздно, дорогой, – виновато говорит она, хлопая глазами.
На ее лице нет макияжа, да и никогда не было, сколько я себя помню. Однако она по-прежнему остается самой прекрасной женщиной на свете. Я сдержанно киваю, садясь на барный стул в углу.
– Мне нужно было уладить кое-какие дела. Я не знала, где ты, но если бы я начала поиски, то он бы меня нашел... – Она сглатывает, и мое лицо каменеет. Я качаю головой.
– Я понял тебя. Давай лучше забудем о нем. Он все равно не получит то, что у нас есть. – Я подошел к ней и обнял, крепко сжимая. Она вздохнула и закрыла веки.
Я глубоко вдохнул ее запах Альпийской облепихи. Ее руки сцепились на моей спине, когда она говорила.
– Ты счастлив, Шон? – прямо заявляет она, смотря на меня снизу верх.
Я хмурюсь и киваю. Конечно, я счастлив, а как может быть по-другому? Она склоняет голову в раздумье. Она нежно касается моей щеки и ее губы кривятся.
– Что-то не похоже это на счастье. Как давно ты видел сны? Разве тебе не приснился хоть один кошмар за эти месяцы?
Я делаю шаг назад, шатаясь. Моя мама иногда бывает странной. Я это знал. Но вопросы меня пугали. Я предпочитал не знать на них ответа. Иначе, что это за жизнь такая, где знаешь все ответы на каждый вопрос? Жизнь превратилась бы в серый дым.
– О чем ты, мама? – Я пытаюсь заставить себя не злиться, но все попытки тщетны. Она подходит ближе, кладя руки на живот.
– Ты должен найти Хло. Она – твое все, родной. Пойми, если будешь гнаться за звездами, не одну в итоге не поймаешь. – Она вздирает нос кверху. И я снова качаю головой, чувствуя, как поднимается температура. Отмахиваясь, смотрю в сторону.
– Она сама ушла. Не оставила ни записку, или хотя бы подсказки, понимаешь? Разве так поступают, а, мам? Нет. Так поступают только те, кто боится ответственности... – Я замолкаю, когда мама перебивает меня. Что я только что сказал?
Мой мозг не хотел функционировать. Тем временем я не заметил, как мама уже стояла в дверях. Она обернулась ко мне, посылая теплую, но сочувствующую улыбку.
– Как я найду ее? – вздохнул я, руша стены, под которыми так давно прятался. Она кивнула и послала воздушный поцелуй.
– Ты сам знаешь ответ на этот вопрос, – мама касается указательным пальцем своего виска и легонько стучит по нему. – Просто думай.
Хло
Мимо пробегала толпа молодежи, я прижалась к стене, дабы они меня не затоптали. Мне не верилось, что я это сделала. Я попала в Йель. Счастью не было предела.
Йельский университет считался самым престижным университетом США вместе с Гарвардом и Принстоном. И входит в «Лигу Плюща» (ассоциацию 8 лучших вузов Америки). Каждый колледж-общежитие представляет собой несколько зданий, образующих уютный прямоугольный двор с тенистыми деревьями, лужайкой и удобными скамейками.
На данный момент мне нужно было попасть в свою комнату, где там я бы полностью попыталась прийти в себя.
Продвигаясь как можно медленнее по стене, меня задевает, каждый второй, студент университета, буквально толкая в спину. Один из них не замечает меня, только быстро извиняется и убегает дальше по коридору. Дохожу до своей, как я надеюсь, двери, когда чья-то рука тянет назад. Я зажмуриваюсь, но выкрикнуть не могу. Мне заткнули рот.
– Отпусти! – мычу я, задыхаясь.
Рука отпускает меня, и потом я слышу детский смех. Я хмуро смотрю на стройную девушку, нелепо выглядящую в клетчатых широких брюках и розовом топе с надписью «kiss my ass». Она улыбается и протягивает мне руку, быстро тряся.
– Привет, меня зовут Вива Гард. – Она смеется и оглядывает меня. Я киваю и нелепо улыбаюсь.
– Ты знаешь, что нельзя вытягивать вот так резко, – я указываю на дверь, – людей, которые ищут свою комнату, Вива?
Она отмахивается и садится на кровать. Сторона, где она сидит, полностью обклеена разными фотографиями – в основном это черно-белые картинки животных – и на прикроватной тумбочке лежит куча мятой одежды. Я смотрю на нее, но уже с опаской.
– Я не знаю, о чем ты говоришь, – с озорной улыбкой произносит она. Я сажусь напротив и склоняюсь вперед.
– Только не говори, что ты моя новая соседка на весь оставшийся год... – Она изгибает брови и уголки губ становятся шире.
Мой оптимистический настрой падает в одночасье. Пшеничные волосы Вивы рассыпаются в стороны, когда она подпрыгивает на кровати, будто ребенок.
– Добро пожаловать в Йель! – визжит она. – Я так рада, что моей соседкой будешь ты. Я тебе здесь все покажу, не волнуйся. – Она откидывается назад, выпрямляя спину.
Затем, откуда-то не возьмись, она достает пачку чипсов. Я раскрываю рот. Только не это. Я вздыхаю и закрываю лицо руками. Для этой комнаты потребуется пылесборник, чтобы все засияло.
***
Через час всех первокурсников созвали на студенческий стадион, где проходили школьные тренировки местных футбольных команд. Вива быстро накинула на себя короткий пуховик металлического оттенка и застегнулась, посылая добродушную улыбку. Она запихала в карманы пуховика пачку чипсов и открыла дверь.
В коридоре стояла огромная очередь. Все толкались и шумели, заставляя мое сердце подскакивать снова и снова. Вива кивнула головой.
– Идем, будет интересно! – Я кивнула, вздыхая.
Лучше быть где угодно, но не в этой комнате. Я боялась даже спать здесь, чувствуя третьим глазом, как из шкафа вылезут кучка тараканов и съедят меня. Я вздрогнула от этой мысли.
Выйдя во двор, я обнаружила несколько студентов, разбившихся на четыре группы. Мне это напомнило, будто я находилась на месте Трис из «Дивергента», и теперь мне нужно было выбрать фракцию, где бы я училась. Но в Йельском университете существовала такая привилегия – выбрать курс/факультет, на котором будешь учиться, можно было не сразу. И мне это нравилось.
Вив обхватила меня за локоть и потащила в самое варево. Туда, где стояли наши будущие преподаватели и декан. Я глубоко вздохнула, когда мужской голос крикнул за нашими спинами:
– Эй, Вива ла Вида, под твоей одеждой сегодня есть одежда? – Я хочу обернуться, но Вив сильно сжимает мой локоть и я вопросительно перевожу на нее глаза. Она напряжена и лишь качает головой, а потом слова передаются преподавателям.
На импровизированную сцену входит стройная женщина лет двадцати пяти, одетая в строгий костюм и в черные брюки клеш. Она откашливается и поправляет вьющиеся локоны за уши.
– Добро пожаловать в Йель, студенты! Меня зовут Мисс Анна Джейн, заместитель директора. Этот год обещает быть продуктивным, для некоторых, возможно, запоминающимся. Однако мы просим Вас быть ответственными и осторожными. А сейчас мы просим Вас пройти за вашими руководителями, которые покажут и расскажут Вам подробнее об этом месте. Удачи!
Вива тихо засмеялась, когда мы проходили мимо Библиотеки Йельского университета. Здесь было собрано более 800-коллекционных книг. И я этому рада. Теперь я знаю, чем буду заниматься после пар.
Сад, где нам разрешили оставаться после занятий, был по-настоящему изумительным. Всюду росли плющи и обвивали арки и миленькие деревянные беседки. Я оглядываюсь по сторонам, запоминая все это. Вива зовет меня и указывает на большое тенистое дерево.
– Смотри, какое красивое! Я никогда не видела такого дерева... Изумительно. – Она вытягивает руки и прищуривает один глаз, как будто делает снимок. – Идеальный кадр. Щелк!
Я смеюсь.
– Ты такая странная, Вив, – говорю ей. Она снова отмахивается и закатывает глаза. Но ее щеки краснеют, заставляя меня заткнуться.
– Извини, – начинаю, пока Вив не качает головой. Она опускает руки и пожимает плечами.
– Нет, не стоит. Ты, на самом деле, права. И знаешь, мне плевать на мнения других. Если я странная, – Она расстегивает пуховик на несколько сантиметров, чтобы я могла видеть ее розовый топик, а потом указывает на надпись, – то поцелуйте меня в зад.
Я вздыхаю и качаю головой. Что-то было в ней такого, от чего по моей коже проступали мурашки.
– Точно, – вспоминаю, наигранно стукая себя по лбу. Она поднимает брови и одобрительно кивает, затем берет меня за руку и уводит к группе.
– Идем, Хло, а то опоздаем и пропустим все самое интересное!
Я хмуро смотрю на ее затылок, но все равно смеюсь.
– Откуда ты знаешь, как меня зовут? – спрашиваю ее. Она ухмыляется и искоса смотрит на меня, когда мы тихо проходим мимо студентов.
– Прежде чем мне что-то надо, я сначала обо всем узнаю заранее. Когда мне позвонили и сообщили, что я поступила сюда, я спрашивала, с кем буду жить. Потому что с такими, как я, не уживаются. Или не хотят. Я не модница и не Миа Ми, понимаешь?
– А кто эта Миа? – Вива удрученно смотрит на меня, фыркая. Указывает одним большим пальцем за плечо, но просит, чтобы я не слишком пялилась на эту девушку.
– Миа Ми – королева Йеля. Она знает, кто на каком месте, и любит напоминать об этом другим. Для преподавателей она – божий одуванчик, а на самом деле, поверь, это правда, она гадина. Один раз я встретилась с ней как-то – на тот момент я не знала её – когда я пролила кофе из-за своей неуклюжести на нее, она так раскричалась, что мне стало не по себе. В ответ она разлила на меня свое кофе, и после этого я остерегаюсь ее. – Вив указывает на меня пальцем и предупреждающе смотрит на меня.
– Что советую и тебе, дорогая.
Я улыбаюсь и киваю, косо разглядывая длинноногую брюнетку, одетую в облегающее платье, все обклеенное пайетками.
Она выглядела, как рок-звезда. И мне это напомнило свою рок-звезду. Могла ли я его уже называть моим?
Кажется, она все-таки заметила меня, потому что ухмыльнулась и скрестила руки на груди. Но меня волновал этот ее надменный взгляд.
Неужели, теперь моя очередь?
Слышу, как меня зовут по имени, и не могу осознать, кто это. Я оглядываюсь по сторонам, пока не замечаю, как лицо Вив стало белее снега. Ее голубые глаза сужаются до маленьких щелочек, когда переводит взгляд за мое плечо.
Мое сердце так бешено стучит в груди, что не могу дышать. Мурашки начинают бегать по коже, и кожа становится липкой. Но все догадки рассыпаются, когда вижу перед собой высокого, темноволосого парня.
Его волосы немного кудрявились и красиво развивались на ветру. Он вынул кончик сигареты из губ, когда сдержанно улыбнулся мне, посылая многозначительные взгляды на Вив за моей спиной. Он вынул из своего кармана пару конвертов, обернутые в позолоченную фольгу, и передал мне.
– Приходите сегодня вечером, после этого «шабаша» – он махнул рукой в сторону, где проходила экскурсия, – по этому адресу. Обещаю, вы не пожалейте. – Он перевел свои черные глаза на Вив и кивнул, посылая ухмылку.
– Буду рад увидеть тебя, Вива ла Вида, – произнес он тихо, затем развернулся и ушел к своей группе.
Я пораженно развернулась к ней и передала конверты.
– А теперь я точно хочу знать, что это было сейчас, – говорю, смотря на нее.
Она быстро расправляет волосы и прячет, почти скомкивая, конверты себе в куртку. Она оглядывается по сторонам и фыркает.
– Нечего рассказывать. Он урод, вот и все, что нужно тебе знать. Это Зен Эриес – звезда футбольной команды. Можно сказать, что Зен – из одной отросли с Ми, потому что он такой же надменный и самовлюбленный. Не связывайся с ним и не получишь неприятности.
Я ухмыляюсь.
– Ха, ты не знаешь, по настоящему, кто самый опасный человек... – начинаю я, но нас тут же прерывают крики и вопли откуда-то издалека.
Мы добегаем до небольшого студенческого дворика. Вив ахает, когда ее взору предоставляется нечто неописуемое. Я добегаю до двоих парней, проталкиваясь через толпу собравшихся. Они не собираются помогать – они собрались тут ради зрелища.
Вив протискивается вперед и что-то недовольным тоном говорит Зейну. Но он только смеется. Я смотрю прямо в центр. Дерутся двое студентов-первокурсников. Экскурсовод, как я позже замечаю, отсутствует. Начинается полный хаос.
– Отвали от меня, Клинтон! Я не видел его, когда мы вышли из здания, говорю же тебе, – объясняется парень, поправляя свою футболку.
Когда он обходит противника, моя голова идет кругом. Какого черта он тут делает?
Я делаю шаг назад, прячась за спинами студентов, но он замечает меня раньше времени, потому кричит мое имя и все оборачиваются. Я закрываю глаза.
