Текст книги "Шоколадные хлопья с ванильным молоком (ЛП)"
Автор книги: Валери Шелдон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)
5 ГЛАВА
Шон
Апартаменты, в которые нас сегодня поместили, выглядели немного необычно. Я бы сказал, здесь присутствовала гармония и вечная стабильность большого города. Первое, что бросалось в глаза – панорамные окна величиной на всю стену. По середине стоял небольшой столик из белого дерева. Его окружали мягкие кресла цвета морской волны, а на кристально белых стенах симметрично висели пустые рамки.
Ха, неужели Монг думает, что мы здесь надолго?
Пока я раскладывал вещи в свой ящик, в проеме двери показались головы близнецов. Они что-то напевали, в обнимку подходя все ближе к креслам в гостиной. Я не желал ни с кем видеться, пересекаться или вообще разговаривать. Мне хотелось тишины. Хотя бы на минуту.
Но как только закрываю ящик, дверь сильно распахивается и ко мне в комнату влетают Купер и Малек.
Они выглядели и вели себя как одно целое, хотя с одно разницей – внешность. Малек был черноволосым и с голубыми, почти бесцветными, глазами. Широкие плечи выпирали слегка вперед и от этого парень напоминал горбуна из мультика «Нотр Дам де Пари».
Купер выглядел более сдержанным и приземленным, тогда как его брат только и грезил в собственных мечтаниях. До сих пор еще не осуществимых. У него были такие же глаза, как у Малека, но более запоминающиеся. В них существовала искорка жизни. На ладонях присутствовали несколько ссадин и старые мозоли от многочисленных репетиций. Он любил музыку и просто наслаждался, когда брал в руки гитару.
Оба были одеты в клетчатую рубаху и смятые джинсы из натуральной кожи. Светлые волосы Купера были до тошноты прилизаны назад, а волосы Малека торчали во все стороны.
Я хмыкнул при виде них и указал на каждого по очереди.
– Простите, парни, но пик популярности, когда еще было уместно наряжаться в безмозглых хиппи, давно прошел, – я рассмеялся, запрокинув голову.
Купер фыркнул, а Малек, закрывая дверь, кинулся к широкой кровати, которая только минуту назад была аккуратно застелена. Взял на подушке маленький кусочек шоколада, завернутый в фольгу, и закинул его себе в рот.
– Мы в курсе, Шон. Просто таким образом Куп решил проверить свою девушку. – Малек пожал плечами и уголки его губ потянулись вверх.
– Оказалось, что я бесподобный, а он еще один парень, который ухлестывает за ней, как собачка за сосиской.
– Что? Стой, Куп, а разве Синди не знает, что у тебя есть брат?
Купер сделал шаг к брату и сжал руки в кулаки. Но парень не успел что-то возразить, как между противниками встал я. Я крепко держал парня за плечо, пока тот рычал и на прямую рвался к Малеку. Малек только расхохотался сильнее.
– Я хотел рассказать об этом сегодня. Хотел проверить, сможет ли она отличить меня от Малека. Мы с ней прожили пять лет, Шон, это срок. Мне хотелось связать себя с ней...
Я попросил его отступить и он – достаточно долго все взвешивая – все-таки отошел назад. Малек нахмурился и подошел к брату, сильно встряхивая и прося посмотреть на него.
– Послушай, брат, пусть мы и прожили на улице и никогда не видели крыши над головой или любящих родителей, мы вместе. Это важнее. Если ты, все-таки, так одержим ею, напиши ей песню. Слова, написанные на бумаге, самые лучшие. Я думаю, она поймет тебя, если любит по-настоящему.
Купер слабо улыбнулся ему и крепко обнял Малека. Затем Малек обернулся, почесывая затылок.
– Забыл совсем, Шон... – Малек ударил себя по лбу и ухмыльнулся.
– Монг вызывает всех нас вниз. Он говорит, что у него для нас есть кое-какие новости насчет выступления в «Красном Быке».
Я хмурюсь.
– Прямо сейчас?
Малек кивает.
– Он что думает, я буду выступать только в рваных джинсах и серой футболке с детской надписью на спине? Малек, больше не сдерживая порыв, смеется до коликов в животе.
– А, кстати, откуда она у тебя? – спрашивает Купер.
По голове сразу ударяет чем-то тяжелым. Я закрываю глаза и теряюсь в воспоминаниях.
Многое произошло после того, когда она была последний раз рядом со мной, когда обнимал ее хрупкое тело в своих руках и когда она смачно поцеловала меня в щеку.
Это был последний поцелуй. Последнее соприкосновение с кем-либо. Я снова нахмурился, и почувствовал, как желваки начали играть свою игру. Мне хотелось обычной, тихой жизни. Мне хотелось ощущать ее, а не прожигать.
Я снова открываю глаза. Купер стоял и все еще ждал ответа. Малек прекратил истерику в порыве смеха и так же, как и его брат, смотрел на меня в упор. Они хотели подробностей. Я прикусываю щеку и мотаю головой.
– Обычный подарок на день рождения.
6 ГЛАВА
Хло
Когда папа скрылся на втором этаже, затем послышался очередной рёв старшего брата, я кинулась к настенному телефону и дрожащими пальцами начала набирать номер скорой.
Лишь бы линия была не занята...
Слезы непроизвольно текли по щекам, обжигая кожу. Я не могла допустить, чтобы он умер. Если он покинет меня, я не переживу дальнейшего исхода.
Когда в трубке послышался чей-то монотонный голос, я очнулась и посмотрела на вверх.
– Боже, слава Богу!
Голос откашлялся и, кажется, что-то отпил.
– Скорая. Слушаю Вас, – отозвался он немного грубо. Но я была к этому готова. Грубость всегда преследовала меня по жизни.
– Я теряю брата, пожалуйста, помогите! – чуть ли не плача в трубку кричала я. Голос на минуту стих, – сначала я думала, что человек просто положил трубку – но минуты через три он снова появился.
– Назовите свой адрес и имя, пожалуйста, – попросил голос и я немедленно продиктовала его, крепко держась за нее, как за спасательный круг.
Он что-то напечатал у себя, потом сказал мне слова утешения и попросил оставаться на месте, пока не приедут специалисты.
– Ну, что? – отозвался папа, осторожно помогая Лео спуститься вниз. Я натянула улыбку при виде него и кивнула.
– Они уже в пути. Хэй, кто это соизволил нас навестить своим присутствием? – пыталась отшутиться я, подходя ближе к брату и крепко обнимая его за шею. Он прохрипел и откашлялся в кулак.
Его лицо было слегка зеленоватого цвета, тело покачивалось из стороны в сторону, а на уголках рта повисла прозрачная слюна. Но от него по-прежнему пахло ромашками. Это доказывало то, что он был еще здесь. С нами. Со мной.
– Прости, Хло, но я сегодня не в настроении, чтобы улыбаться, – сказал он и отодвинул меня от себя. Я перевела озадаченный взгляд на папу, но тот просто угрюмо покачал головой.
Лео оперся одной рукой на перекладину лестницы и кое-как до хромал до дивана в гостиной.
Мне было больно на него смотреть. Я не хотела его отпускать.
Его когда-то крепкое, мускулистое тело, от которого каждая девушка давилась собственными слюнями, а парни открыто завидовали, теперь напоминало открытую рану. Рану, которую он не мог укрыть, скрыть или спрятать от других. Даже от себя самого.
Густые волосы карамельного цвета теперь небрежно торчали в разные стороны. Только кончики, которые он так яро желал покрасить в синий, казались отголоском прошлого. Он выглядел настоящим скелетом, но, каким-то чудом, все еще передвигаясь на ногах. Лео упал на диван и откинулся назад, протяжно вбирая в себя воздух.
– Тебе что-нибудь нужно? – спросила я в надежде на его согласие. Но он только покачал головой и закрыл веки.
– Зачем, если меня скоро не станет? Зачем вообще мне что-то понадобится...там? – иронично подкинул он, не глядя в нашу сторону.
Я прикусила язык и опустила глаза в пол. Он сдавался.
– Никогда не говори так, молодой человек, слышишь? – вступился отец, сжав кулаки, подошел к нему. Лео усмехнулся, но кивнул.
Он не мог перечить ему, когда дело касалось его здоровья. А папа никогда не мог спокойно слушать, когда дело касалось смерти. Тем более, если смерть пришла к его сыну. Он посмотрел на меня и указал на кухню.
– Милая, принеси два стакана воды и тряпку.
Я кивнула и ушла на кухню. Глубоко вздохнув, наполнила стаканы водой и двинулась в гостиную.
Я никогда не верила в чудо или судьбу, но теперь, в сложившийся ситуации, я могла поверить во что угодно. Лишь бы он остался со мной.
– Я знаю, что она погибла на твоих глазах и ты ничего не мог с этим сделать. Поверь, сынок, мама бы гордилась тобой в любом случае. – Услышала я бодрый голос отца и пришлось замереть. Я не могла слышать о ней. Не в таком плане.
Лео слабо засмеялся и у меня потеплело на душе. Я хотела снова услышать этот трепетный звук, но он, как и появился, так и исчез будто его и вовсе никогда не было.
– Сделай это ради нее, Лео. Борись с болезнью. Ты нужен нам, сынок.
Я не смогла подавить комок в горле и слезы снова потекли по щекам.
– Милая, ты там как? – обеспокоенно крикнул отец из гостиной. Я натянула улыбку и шмыгнула носом, утирая слезы.
С ним все будет хорошо.
– Иду.
***
Не прошло и часа, когда приехала скорая. Папа, увидев их через окно, поспешил открыть дверь. Я осталась с Лео, чтобы наблюдать за его состоянием.
Почти каждый день его тошнило, но кроме как утирать за ним слюни, говорить, что все хорошо и убирать следы – мы ничего не могли.
Он крепко спал, когда вошли врачи – двое мужчин и одна незнакомая девушка в халатах.
Папа вежливо объяснил ситуацию и указал на свободное кресло рядом со мной. Доктор Фрост улыбнулась мне и приветственно кивнула, затем обратилась к Лео.
Он вяло открыл глаза и нервно улыбнулся ей.
– Привет, мам, – шепнул он сонно. Я покачала головой, а папа тихо всхлипнул за моей спиной.
Доктор Фрост продолжала улыбаться и поглаживать его лоб, проверяя на наличии температуры.
– Нет, дорогой, я не твоя мама. – Она подняла взгляд на своих помощников и попросила их дать фонарик.
Следующие несколько долгих часов Фрост просто наблюдала за ним и давала указания, куда ему следовать и смотреть. Доктор попросила его встать, плотно сдвинув ступни, слегка поднять голову вверх и вытянуть руки. Затем его попросили пройтись от дивана до входной двери и вернуться обратно.
Я видела. Что-то изменилось.
Теперь он не мог пройти туда и обратно без чьей-либо помощи. Он был просто беспомощным.
Я осеклась на папу, но тот закрыл веки и, протянув ко мне руку, сжал мою в своей.
– Все будет хорошо, дорогая, – шепнул он так, чтобы никто из присутствующих не смог разобрать слова. Мне оставалось только надеяться на это.
Когда Доктор Фрост закончила осмотр, она выписала несколько сильных препаратов, которые – по её словам – должны были помочь.
Папа отправился их провожать, пока я помогала Лео подняться обратно в комнату.
– Осторожно....вот, так, – тихо шептала ему на ухо, когда он откинулся на подушку и прикрыл глаза. Я улыбнулась его умиротворенному выражению лица.
– Я вижу, как ты улыбаешься, сестрёнка, – сипло шепнул парень и уголки его губ потянулись вверх.
– Поправляйся скорее, а то мне скучно одной, – подразнила его.
Он пожал плечами и тут же его улыбка исчезла. Его пронзила адская боль в груди, но брат только сжал губы и истошно проскулил.
– Тише, тише. – Я вздохнула. – Не напрягайся, я побуду с тобой сколько понадобится.
Он кивнул.
Я отошла к креслу и хотела сказать еще кое-что. Но Лео заснул.
Тихий стук в дверь разбудил меня и я вздрогнула. Оглядев помещение, поняв, что я дома, вздохнула. Лео всё ещё спал, а за окном завывал сильный ветер.
– Он еще спит? – спросил папа, с нежностью смотря на него. Лео вздрогнул и повернул голову. Я кивнула.
– Хорошо. Идем, милая, ему нужен покой. Чем больше он будет спать, тем быстрее поправится.
Папа увел меня вниз и закрыл дверь. Я посмотрела на него, но что-то мне подсказывало, тут нечто иное, чем простой лепет про крепкий сон. Я скрестила руки на груди и подняла на него глаза, запрокинув голову вверх.
– Что сказала Доктор Фрост? – спросила я прямо. Папа замер на месте, хлопая глазами. Но быстро овладев собой, качнул головой и спустился по лестнице. Я следом за ним.
– Ничего нового. Не бери в голову. Ты голодна? – он попытался перевести тему, но я не повелась на это. Я нахмурилась и села за стол.
– Нет, папа, не голодна. Ты думаешь, я буду есть когда мой брат борется за последний вдох? Ты думаешь, я готова идти дальше, не думая о нем? – раздраженно вспылила я, указывая на лестницу.
Мне хотелось просто кричать на него, а не упрекать. Хотелось просто перемотать всю жизнь назад и начать с самого начала. С чистого листа.
Когда мама была еще жива было гораздо легче, чем сейчас. Она знала, что сделать, чтобы было легче. Знала, что сказать, чтобы больше не помнить об этом.
Она умела слушать.
– Прости, Ло, – он вздохнул и опустил глаза. – Сложно быть сильным, когда ты один. Да еще, когда на руках двое детей. Прости...
Я подошла к нему, когда пустота внутри стала больше. Притянув отца к себе и зажмурив глаза, я тихо шепнула ему:
– Я понимаю. Нам всем тяжело. Мне страшно, пап. Не могу поверить, что его может не стать в любую секунду. Я боюсь закрывать глаза, лишь при одной мысли, когда придет день, что Лео уйдет...
Папа крепко обхватил меня за плечи и стиснул в объятьях. На мгновение мне показалось, что всё по-прежнему. Всё на своих местах: мама жива, Лео здоров и полон сил для следующего матча, а папа снова улыбается. Открыв глаза, я попала в реальность. На самом деле ничего из этого не было.
– Всё будет хорошо. – Он слабо хохотнул, – Боже, как ты похожа на свою мать. У тебя такое же огромное, доброе сердце, как и у неё. – Папа поцеловал меня в лоб и натянул на лицо самую счастливую улыбку. Жаль, что она была не настоящей.
7 ГЛАВА
Шон
По дороге бежит маленькая девочка и зовёт меня идти за ней. Я хочу её спасти, побежать следом, но ноги прирастают к асфальту. Я окликаю её, но она уже не слышит.
Повсюду яркий свет от фар машин и кроме них ничего не вижу. Меня ослепляет луч, и я морщусь, закрывая лицо руками.
– Эй, Райдер, смотри, что я буду делать... – слышу отголосок в голове и оборачиваюсь. Передо мной стоит Лэс, протягивающий мне пистолет.
Я озираюсь по сторонам и нахожу повсюду знакомые вещи: на стенах одни и те же фотографии с милой маленькой девочкой, которая только недавно переходила дорогу и звала меня, на поношенном диване аккуратно разложены мои вещи. Я хмурюсь.
– Что это все значит? Это все не по-настоящему... – Я поднимаю взгляд на друга и моргаю. – Лэс? Это и правда ты?
Лэс подходит ближе, ухмыляется и переворачивает пистолет дулом в мою сторону. Когда чувствую, что что-то идет не то и хочу отойти назад, ничего не получается. Все идет против меня.
– Нет, брат. Это уже не я.
Через секунду в комнату входит мама – которая бросила меня еще два года назад – и указывает на стопку чистого белья.
– Ох, дорогой, ты вернулся.
Она улыбается и потирает виски пальцами, будто ее мучают головные боли.
– Твои вещи отстираны и поглажены. Папа просил передать, чтобы ты долго не задерживался после игры. Обещай, что вернешься к ужину? – Мама поднимает на меня обеспокоенный взгляд, но – она или делает вид, или просто не замечает Лэса, готового пустить мне пулю в живот – ничего не говорит. А затем и вовсе уходит.
Я смотрю на Лэса и внутри рождается паника. Хватаю его за плечи и пытаюсь сдвинуть в сторону или хорошенько разукрасить его самодовольное лицо, но снова не успеваю. Лэс ядовито плюёт мне в лицо, от чего глазам становится не приятно.
– Какого черта, Лэс? – Я вытираюсь, но все еще не могу отойти на безопасное расстояние. Лэс перезаряжает пистолет так, как если бы это была просто игрушка.
– Почему ты оставил меня там гнить и убежал, как последний трус?
Меня начинает колотить, веки дрожат, а сердце шумно стучит в груди. Лэс только смеется, целится и закрывает один глаз. Силы постепенно покидают меня, а Лэс по-прежнему улыбается.
– Нет, чувак, это ты в нашей стаи трус. Если бы ты бежал со мной, все находились бы на своей волне и каждый в своем собственном мире. Мы бы жили, как сами захотели. Ничего не беря взамен. Брали то, в чем нуждались, питались тем, чем захотим. Я, например, все время обитал в публичных местах. Там, где всегда бы меня окружали девчонки. Может, встретил какую-нибудь красотку и зажил бы с ней долго, в конце концов, и счастливо...
Его глаза потемнели, взгляд стал жестче, а вены на плечах вздулись и напряглись. Он покачал головой, а я закрыл глаза. Слышу выстрел и затем – темнота.
Просыпаюсь в кромешной темноте, прижимая уголок подушки ко рту. Кажется, я кричал во сне.
Слава Богу, дверь моей комнаты закрыта, а остальные крепко спят. Тихо переворачиваюсь на другой бок и тупо смотрю на часы. Стрелка медленно движется по кругу, издевательски тикая мне по мозгам. Я больше не выдержу такого натиска.
Резко вдыхаю воздух и закрываю глаза. Но заснуть никак не удается. Даже после двух часов бодрствования. Еще через один час я хватаю ключи от Харлея и незаметно выхожу из номера.
***
Здесь тихо и спокойно. Слышно только легкий ветерок и шум воды напротив. Это место ничего страшного не несет. Никогда не несло. Здесь всегда было тихо и спокойно. Здесь я впервые ощутил уверенность. Впервые меня посетило чувство умиротворения.
Когда закрываю глаза и пытаюсь расслабиться, перед глазами снова встает образ темноволосой девушки, лицо пропавшего друга, который просто так отдал меня в руки полиции и оглушающий выстрел.
– Кто ты?
Я вздрагиваю, когда слышу чей-то посторонний голос. Он был женский. Я озираюсь по сторонам и, кроме крохотного силуэта за деревьями, ничего не вижу. Я медленно встаю и прищуриваюсь. Если голос женский, получается, это девушка. Но голос незнакомый.
– Кто ты? – повторяет она громче. – Я позову отца, если ты сейчас же не уйдешь сам, – начинает угрожать девушка. Я поднимаю руки и тихо смеюсь.
– Не бойся. Ладно, я уйду. Я не хотел напугать тебя, – признаюсь я и делаю несколько шагов ближе к деревьям.
Девушка еле заметно кивает и продвигается на лунный свет. Она поднимает голову, склоняет вбок и ее глаза округляются. Она задрожала и из уголков глаз, незаметно потекли слезы.
– Ты? – ошарашенно вскрикнул, когда понял, что это была та, которая пообещала мне, что мы никогда больше встретимся. Я хмыкаю и отвожу взгляд на горы вдалеке от нас. Девушка сжимает кулаки, но молчит.
– А я думал, что никогда тебя больше не увижу, – улыбаюсь ей.
8 ГЛАВА
Хло
Сегодня мне не спалось. Когда Лео благополучно заснул, я тихо ушла в свою комнату. Из моего окна было видно небольшое озеро, тернистое дерево и высокая трава. Там я всегда пряталась от брата, когда была младше.
Он всегда находил время, чтобы подколоть меня перед своими друзьями футболистами.
Три месяца назад он попросил меня присоединиться поиграть с ним в прятки и спрятаться там, где он бы никогда меня не нашёл.
Я убежала на озеро и спряталась в кустах. Я слышала каждый чужой вдох и собственное учащенное дыхание.
Я думала, он играет, когда меня поймали. Но когда обернулась, это был не Лео. Это был Флин Дистрис. Тогда Лео думал, что защищает меня, просто играя, но на самом деле это была не правда.
Еще через месяц мы узнали, что Лео болен и ему нужна операция. Я не поверила в слова отца. Все хорошо не будет. Теперь точно нет.
Поэтому, после того, как он ушел на работу, я позвонила Вик, так как её мама работала в больнице, где и был вписан мой брат.
Она – единственная, кто знал о моем брате и причину, почему я звоню. Тогда Вик, без вопросов, уверила меня, что непременно займется этим делом и когда что-нибудь узнает обязательно позвонит. Я поблагодарила ее и отключилась.
Я знала ее уже давным-давно. Она была моей стеной, когда Лео обижал меня. Он думал, что если делать больно мне, таким образом люди, которые делают больно ему, узнают какой он опасный и прекратят нападать.
Но когда закончится лето, я должна буду уехать в Йельский университет (Йельский университет – частный университет в Нью-Хейвене, Коннектикут.) Вик обещала присмотреть за Лео, однако я все еще не могу уехать так далеко и при этом думая, что же с ним случится завтра.
Оставить его на попечение отца, который и так еле справляется? Я вздохнула и прикрыла глаза.
Когда я была уже в другой параллели Вселенной, меня выхватил в настоящее неожиданный писк телефона на прикроватной тумбе. Я вяло включила его.
Пришел ответ от Вик.
Я резко встала на кровати и протерла глаза спросонья.
«Мне удалось это сделать,» – напечатала подруга.
Я ахнула. Что мне надо было чувствовать в этот момент? Радость? Облегчение, что я узнаю наконец ответ, который рвет на части уже второй день подряд?
«Что она сказала?»
«Боюсь, что тебе это не понравится, Ло... Новости не очень хорошие.»
Я сглотнула. Долгое время я смотрела на экран и мигающий курсор. В голове крутились несколько слов, – не очень хороших и не совсем приемлемых для девушки – однако я ничего не сказала. Нервно набирая в легкие воздух, набираю текст почти не дыша.
«Я готова к любому исходу,» – отвечаю, хотя не верю словам.
Это самообман. Ты хочешь верить в то, что говоришь, но на деле только усугубляешь ситуацию.
Когда телефон в руках снова завибрировал, говоря о прибытии нового сообщения, по щекам потекли слезы. Я всхлипнула.
"У него злокачественная опухоль. Или, если говорить словами моей мамы, у Лео медуллобластома."
Ее слова повергли меня в ужас. Я полностью оказалась на грани истерики. Мне нужно на воздух.
Я прикрыла ладонью рот, чтобы никого не разбудить, затем выключила телефон и убрала под подушку. Я не хочу ни с кем разговаривать. Не сейчас.
Тихий шум прибоя, бьющийся о камни у озера, пробуждает во мне силы снова и снова делать шаг. Я медленно перебираю ногами по влажной траве после дождя, скрестив руки к груди. Прохладный ветер пытается сбить меня с пути, но я, с опущенной головой, иду на старое место. Туда, где смогу разложиться на части и выпустить все, что тяготит вот уже несколько дней.
А вдруг Лео знал свой диагноз еще шесть лет назад? Что если он не говорит мне, чтобы не сделать еще больнее? Но куда еще хуже, чем новость о том, что твой близкий человек почти в шаге от загробной жизни?
Сердце простучало пару ударов в груди, когда я подняла глаза и встретила отдаленный силуэт незнакомца.
Я быстро побежала к дереву и крепко вцепилась за ствол, краем глаза наблюдая за ним. Я не хочу, чтобы он видел меня. Не хочу, чтобы кто-либо вообще знал меня такой.
– Кто ты? – кричу я и вжимаюсь сильнее в дерево. Но в ответ тишина.
Я подхожу ближе, когда парень вздрагивает и медленно поднимается, почти горбясь. Я замечаю его взъерошенную шевелюру и крепкие руки; вены на них то вздувались, то снова исчезали в коже. Это еще один друг Лео?
В сознание всплывают картинки прошлого и злополучные игры на озере...
Как он просто унес меня дальше от семьи и... Я зажмурилась и отодвинула эту часть истории.
– Кто ты? – повторила я, делая голос жестче. – Я позову отца, если ты сейчас же не уйдешь отсюда сам!
Я хочу казаться грозной дамой. Как мама, например, но ничего не выходит, потому что слышу его усмешку в свой адрес. Он поднимает руки и кивает головой. Но не останавливается.
– Не бойся. Ладно, я уйду. Я не хотел напугать тебя, – говорит он слегка обеспокоенно.
Я удивляюсь его тону, но облизываю губы и ступаю на лунный свет, падающий на траву. Он подходит ближе, стирая между нами расстояние.
Я хочу вернуться назад, домой, чтобы скорее заснуть и проснуться в добрых объятьях родного запаха матери. Но что-то останавливает меня, и я просто примерзаю к траве.
Склоняю голову вбок и прищуриваюсь от ветра, когда смотрю на парня. Округляю глаза в удивлении.
– Ты? – ошарашенно вскрикивает он, приподнимая густые брови. В голубых глазах парня пробегает еле заметная искра и уголки губ поднимаются.
Ящик забытого прошлого снова стучится и неистово просится наружу.
Его голос просачивается под кожу, терзая сердце. Я не могу больше сдерживать себя. Все смешивается в одну кучу: диагноз, игры, озеро, смерть мамы...
Чувствую, как из уголков глаз снова текут слезы и теперь я не в состоянии остановить это. Я разлагалась на части прямо перед незнакомцем.
– А я думал, что никогда тебя больше не увижу. – Парень улыбается мне милой улыбкой, и я хихикаю в ответ.
Он округляет глаза и наклоняется ко мне, пока его озадаченный взгляд не останавливается на уровне моих глаз. Я часто часто моргаю и смахиваю непрошеный поток слез.
– Райдер? – мямлю тихо, что сама не слышу собственного голоса. Он ухмыляется и непринужденно кивает головой, будто я его застала с поличным.
– Да, это я. – Он чешет челюсть, и я замечаю небольшую растительность на подбородке. – Хочешь мой автограф, милочка? – Райдер играет бровями, и я снова смеюсь, но уже в голос.
Надо бы смеяться потише, чтобы не разбудить отца, иначе дело будет хуже.
Я смотрю за спину, на крохотный лесной домик, и снова возвращаюсь к Райдеру.
– Обойдусь. Но спасибо, – галантно делаю реверанс и отхожу назад.
Как бы не было сейчас спокойно, нужно возвращаться обратно.
Шон прищуривается и я слышу его усмешку, а потом тихие шаги.
– Подожди...
Я останавливаюсь и жду его ответа. Он пожимает плечами, заворачивает рукава серой толстовки и поднимает руки в воздух, показывая на меня.
– Так как насчет пари? Помнишь, ты обещала, что если мы встретимся вновь, ты дашь ответ. И это решение будет положительным, – обсуждает парень вслух.
Я опускаю голову и поднимаю ладонь вверх.
– Я сдерживаю свое обещание, Шон Райдер, – отвечаю ему напрямик, даже если внутренний голос говорит обратное. Шон сжимает губы и смотрит за мою спину. Что-то не то.
Я хмурюсь и смотрю туда, куда смотрит Шон.
Черт!
Дверь дома приоткрывается и за порог выходит отец. У него охотничье ружье.
Я резко оборачиваюсь к Райдеру и одними губами прошу его уйти. Но парень только хмурится и разводит руки в стороны.
– Ло, кто это с тобой? – Папа перезаряжает ружье и медленно приводит его в действие.
К счастью или нет, но я рада, что у папы низкое зрение и сейчас не видит Шона Райдера.
Я качаю головой.
– Я одна, пап, все хорошо, – кричу ему, прикладывая руки ко рту.
Папа крепко прижимает ружье к груди и – даже на таком расстоянии – вижу, как на его лицо пробегает тень сомнения. Он не верит мне, но все-таки скрывается в доме.
Я вздыхаю и ухожу к озеру. У меня есть пару минут, чтобы прийти в себя, снова собраться и вернуться обратно в постель. Снова молиться и верить в чудо, чтобы этот кошмар когда-нибудь закончился.
***
– Эй, ты как?
Меня кто-то начинает трясти по плечу. Я вздрагиваю и хватаюсь за чьи-то руки. Самовольно переплетаю свои пальцы с мужскими и внутри все замирает, затем ускоряет темп.
Я чувствую легкий жар и без причинное головокружение. Когда смотрю на небо, вижу лицо Райдера. Тут же выпускаю себя из его оков и пячусь назад. Он удивленно моргает и молча тянется ко мне.
– Я снова тебя напугал? – спрашивает он и анализирует мое лицо.
Я качаю головой. Не могу подобрать правильных слов, поэтому просто скручиваюсь в кокон, утыкаясь лицом в колени. Мне не нужны свидетели моего саморазрушения, которое итак неминуемо. Мне нужно место, в котором бы я могла остаться навсегда и знать, что никто не узнает о нем. Никогда.
Легкое касание теплых пальцев отвлекает ход моих мыслей, но я пытаюсь не обращать внимание на это.
– Если тебе одиноко, я могу просто заткнуться, если хочешь, – предлагает Шон, мягко обвивая мои плечи и притягивая ближе. Я, не сопротивляясь, падаю ему на широкую грудь и закрываю глаза. Он тихо напевает мне что-то на ухо и от этого все страхи улетучиваются сами собой.
Ветер шумно срывает деревья в сторону и поэтому они становятся похожими на лесных чудовищ и морских обитателей из сказок. Я снова вздрагиваю и позволяю слезам обмочить свитер парня. Он еще сильнее прижимает меня к себе и начинает раскачиваться, как ветер.
– Прости меня, Прости... Мне очень жаль, Шон, – лепечу я, вытирая руками щеки и подбородок. Он хмурится и опускает глаза на меня.
– Все хорошо, все хорошо, – начинает успокаивать он, но мне это уже надоело слушать. Я вырываюсь и бегу назад. Назад к себе, в безопасность.
– Нет, ничего не хорошо. Ничего, Шон Райдер! – истерично кричу, захлебываясь в слезах. Он не поможет мне. Никто не поможет. Я запираю свою дверь, забираюсь в кровать и утыкаюсь в подушку, с головой накрывая себя в одеяле.
***
Какое-то постороннее шарканье просит открыть глаза, когда я поднимаюсь. Сонно разглядываю комнату и замечаю маленький, свернутый на четыре части листок на подоконнике. Проверяю дверь, но она заперта. Кто бы мог это сделать?
Осторожно подхожу к подоконнику, разворачиваю листок и читаю. Мне приходится прочесть записку во второй раз, а потом повторить этот процесс и в третий. До меня долго доходит, когда я озадаченно разглядываю деревья перед собой.
"Может быть я совершенно тебя не знаю. Не знаю, какая ты, но мне все еще интересно узнать ответ на пари. Я могу забыть, что ничего не произошло вчера ночью у озера. И даю слово, что не притронусь к тебе.
P.S. Если, конечно, сама не захочешь этого.
Давай просто начнем все с начала. Будь сегодня в «Красном Быке» в шесть. Если все-таки не сможешь, я пойму.
Шон."
