Текст книги "Дом с горгульями (СИ)"

Автор книги: Валентина Ушакова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Попив чай, подружки решили, что сегодня лягут пораньше. Зоя вскоре пошла к себе. Соня решила перед сном немного подышать свежим воздухом и вышла на балкон. Территорию освещали фонари и прожекторы, придавая всему непривычный, таинственный вид. Поблизости носился здоровенный ротвейлер: охранники спустили собак. Значит, уже больше двенадцати. Интересно, едят они печенье, берут ли из чужих рук? Вроде не должны...

Соня вернулась в комнату, взяла пачку печенья. Сбросила печеньку псу. Тот мгновенно проглотил лакомство. Сбросила еще. Подбежал второй, тоже угостился. Затем третий, четвертый. Больше собак не было. Соня сбросила последнюю печеньку. Псы выжидательно смотрели вверх. Соня показала им пустые руки, и псы нехотя разбежались.

Молодая женщина вернулась в комнату.

Почистила зубы. Намазала руки и лицо питательным кремом. Поставила мобильник на семь, надела просторную, приятную на ощупь нежно-голубую «ночнушку» и легла в постель. Внезапно в комнате раздался сухой треск. Потом все стихло...

3 июня

Соня проснулась под бодрую мелодию и отправилась умываться. Раздался стук в дверь: Зоя снова продублировала будильник. Быстро попили чаю и отправились на перекличку. Алина дала всем задания, высказала замечания, после чего каждый занялся своим делом.

После обеда девушки убирались на третьем этаже. Одна из кладовок оказалась запертой. Соня пояснила.

– Да, Вера сказала, что там разный хлам. Ключи затерялись, а возиться из-за нескольких квадратов пока руки не доходят...

Вот и вечер. Ариадна откупорила заранее припасенную из погреба бутылку и налила в фужер густую темно бордовую жидкость. Выпила. Тяжело вздохнула. Закурила. В этом доме все постарались, чтобы была несчастна. Она родилась, когда старшие, Надя и Костя, были уже студентами. Наде тогда исполнилось двадцать, а Косте – восемнадцать. Несмотря на то, что ребенок был незапланированным, Ада увидела свет. Она была такой хорошенькой, что ею восхищались все и повсюду. Дома ее любили и баловали, исполняли все прихоти. Сестра с братом относились к ней почти по-родительски.

Так было, до тех пор, пока ей не исполнилось пятнадцать. Ада влюбилась, как бывает в ранней юности: страстно, безоглядно. Ее избранником стал восемнадцатилетний соседский юноша. Когда Ада забеременела, они с Сережей решили это скрывать это до тех пор, пока беременность не станет явной. Иначе родители заставили бы девочку сделать аборт. Да и ей будет к тому времени уже пятнадцать с половиной. А после этого они зарегистрируют брак и будут жить долго и счастливо.

Вначале мать думала, что девочка просто поправилась. Но когда она заметила, что живот у Ады слишком уж велик для школьницы, она устроила скандал. Молодой человек незамедлительно явился вместе с матерью и сделал предложение руки и сердца. Но родители Ады не собирались родниться с голытьбой, поэтому заявили в полицию о совращении подростка. Сережу арестовали и посадили, а Аду отправили в клинику на искусственные роды. Но девочка ухитрилась оттуда сбежать. К матери любимого девочка идти не рискнула: она была бы немедленно схвачена на подступах. Одноклассница спрятала подружку у себя на даче. Там девочка жила до тех пор, пока не начались схватки. Кое-как она добралась до первого же жилого дома, и его обитатели вызвали «Скорую».

Ада родила мальчика. Так как она была в розыске, родители явились незамедлительно. Аду перевели в отдельную палату. Потом ей сообщили, что ее ребенок умер.

Ада не поверила. Она требовала вернуть украденного младенца. Но ей вкололи успокоительное, и она уснула. Потом Ада поняла, что лишилась ребенка навсегда. Это был не последний удар. А когда ее выписали, узнала, что ее любимый повесился в тюрьме. Мать Сережи ненадолго пережила сына.

Потом Аду лечили от депрессии. А несколько лет спустя выдали замуж за не очень молодого, но уважаемого и обеспеченного человека. У них родился сын Родион. Потом муж Ады погиб в автокатастрофе, и началась совсем другая жизнь. От кого она родила Элину, Ада и сама точно не знала: у нее тогда было много мужчин. Кажется, больше всего девочка походила на молодого таджика-гастарбайтера, работавшего по соседству. И в этот раз беременность Ариадны была замечена слишком поздно. Родственники заставляли избавиться и от этого ребенка, но она была тогда уже не юной девочкой. Она и родила-то назло им всем. Девочка была нелюдима, малоразговорчива, дичилась других детей, зато любила играть с куклами и плюшевыми игрушками, особенно с медведем.

И вот теперь Ариадна вынуждена была жить среди тех, которых она ненавидела и которые отняли у нее самое дорогое: достоинство, любовь, ребенка... Они украли у нее жизнь. И она постоянно напоминала им об этом.

После работы Соня пошла прогуляться. Вышла через служебный вход. Увидела, что дизайнер разговаривает с гувернанткой, и быстро свернула на боковую дорожку. Кажется, они ее все же заметили.

После прогулки молодая женщина решила посмотреть зимний сад-грот. Поднялась на лифте. И замерла от восторга: попасть в этот дом стоило только ради этого. Грот был главным сокровищем особняка. Зал верхнего этажа напоминал пещеру: с потолка свисали сталактиты, а в расщелинах стен, облицованных природным ракушечником, пробивались вьющиеся растения. У стены, в огромном подсвечиваемом аквариуме плавали стайки разноцветных рыбок. Поблизости стоял фонтанчик в виде диковинной рыбы. Откуда-то сверху мерно капала вода: Соня подняла голову и увидела крошечный водопадик. Было  прохладно, воздух пропах тропической сыростью.

Растения расползлись повсюду. У витражных  окон удивительной красоты стояло множество горшков с экзотическими растениями. С увитого зеленью темного куполообразного потолка свисала кованая люстра с крупными прозрачными кристаллами горного хрусталя. Часть стены была прозрачной. Далее шел второй, уже витражный купол с вставками из цветного стекла. Цветные блики придавала всему ощущение нереальности... Настоящая сказка!

Соне показалось, что она попала в рай: вот так бы и осталась тут навсегда... Прямо как дом родной. Молодая женщина присела на искусно вырезанный завитками стул из целого куска дерева. Посидела, полюбовалась разноцветными орхидеями. Внезапно кухработница вздрогнула: птица с размаху ударилась о стекло. Скорее всего, за голубем погнался ястреб или какой-то иной пернатый хищник. Помощница кухарки вздохнула и нехотя пошла к себе.

Вскоре заявилась Зоя. Подруги не спеша попили чай с безе, поболтали, посмотрели американский ужастик. Соне фильм понравился, а Зоя заявила, что он – полное дерьмо, и поинтересовалась, есть ли продолжение. Посмотрели и продолжение. Перед сном Соня покормила собак...

4 июня

Марианна отложила глянцевый журнал в сторону. В этом году кроше – кружево из крученой нити – по-прежнему в тренде. А вот «серенити» – благородный голубой оттенок, «безмятежный» сиренево-голубой цвет, уже не в моде. Как и «розовый кварц» – светлый оттенок розового. Писк сезона – «гринери», цвет свежей зелени, ярко-зеленый с желтоватым оттенком. В крайнем случае «шартрез» – оттенки желто-зеленого, цвета желтого и зеленого французских ликеров. Впрочем, ей больше всего шел цвет шампанского. Женщина вздохнула. Только вот теперь из-за траура приходится постоянно ходить в темном и с унылой физиономией. Правда, черный цвет ей тоже к лицу. Лабутены с их высоченными каблуками тоже ушли, зато теперь входит в моду белая обувь. Но не для их семьи. Считай, год пропал. Не будет ни дня рождения на Пхукете, ни летнего отдыха на Лазурном берегу, ни швейцарского горнолыжного курорта, ни парижского шопинга. Но зато она может видеть Его.

Женщина посмотрела в окно. День был жарким и солнечным. На клумбах распустились цветы, над ними порхали яркие бабочки. Жену Константина словно магнитом тянуло во двор, и она с трудом себя сдерживала. Нельзя себя выдать, нельзя, чтобы кто-нибудь догадался о ее чувствах. Марианна закрыла глаза.

...Когда-то она очень любила Костю. Безумно. Тогда она была готова умереть за него. Костя тоже любил ее когда-то. Но недолго... Когда, наконец, стала его женой, думала, что теперь весь мир у ее ног. Но это было лишь началом бесконечной череды унижений. Он всегда ей изменял. И все об этом знали. Сначала она терпела из-за любви, потом из-за детей. Костя сделал все, чтобы убить ее любовь.

Временами она ненавидела его так, что была готова убить, просто вонзить нож в сердце. Он променял ее даже на эту длинную палку с пустыми глазами, жену своего отца, собственную мачеху! Да может ли что-то быть более мерзким?! Когда она смотрела на Регину, ей казалось, что подлая девка усмехается. Тогда Марианне хотелось вцепиться в эту неестественно длинную шею и душить, душить... Иногда женщине  хотелось сбежать из этого проклятого дома, где отношения насквозь фальшивы, где нет места живому чувству, где все всегда помнили, что она им не ровня... Но она только стискивала зубы и продолжала терпеть. Ее жизнь была пуста и бессмысленна: шопинг, VIP-салоны и прочие развлечения скрашивали существование, но суррогаты не давали ощущения полноты жизни. Она перестала бороться. Просто плыла по течению, как дохлая рыба.

А потом все изменилось. Она встретила Его. Марианна с первого взгляда влюбилась в молодого человека, годящегося ей почти что в сыновья. Ее тянуло к нему, как бабочку на свет свечи. Он был красив и умен, в нем чувствовалась воля и надежность. Этот никогда не предаст! Стоило только его увидеть,  как ей становилось необыкновенно хорошо. Женщина вновь начала ощущать вкус и аромат жизни. Она даже помолодела и похорошела! И вот даже сейчас, от одного воспоминания о нем, Марианна почувствовала что улыбается. В животе запорхали бабочки: женщина почувствовала легкое возбуждение. Облизала мгновенно пересохшие губы.

Ей хотелось, чтобы он появился, и она, хотя бы  издали, через окно, могла им полюбоваться. Она терпеливо ждала. И вот, наконец, он показался во дворе. Она, не отрываясь, смотрела на него, невольно залюбовавшись стройной фигурой, освещенной солнцем. До чего же хорош! Он повернул голову и посмотрел на женщину. Марианна почувствовала, как блаженство заполняет каждую клеточку ее тела...

После обеда Соня с Зоей приступили к уборке в бильярдной.

– Хочешь фокус? – поинтересовалась горничная. Она нажала одну из резных завитушек. Неожиданно деревянная панель бесшумно отъехала. Зоя нажала снова. Панель встала на место.

– Случайно обнаружила. Правда, прикольно?

– А что там?

– Вход в подвал... Хочешь покажу?

Соня кивнула. Зоя снова нажала на завитушку. Затем шагнула в открывшееся пространство. Панель снова встала на место.

Вошла Алина. Осмотрела комнату.

– А Зоя где?

– В туалет пошла.

– Наверно, опять с Верой языками зацепились.

Алина удалилась. Некоторое время спустя горничная, как ни в чем ни бывало, вошла в биллиардную.

– Нашла тебя Алина?

Зоя засмеялась.

– Нашла. Я всегда с метелкой или с тряпкой в руке, не подкопаешься. Ты тоже имей на всякий случай что-то под рукой, а то визгу не оберешься. Хочешь со мной?

Соня кивнула, хотя было жутковато. Вдруг дверь не откроется?!

– Попробуй сама.

Кухработница нажала на завиток. Появился вход. Девушки вошли в узкое помещение. Зоя нажала на рычажок, панель встала на место, и подружки оказались в полной темноте. Зоя снова нажала на рычаг, и панель отошла. Еще одно нажатие, и снова темнота. Подсвечивая себе мобильниками, девушки осторожно двинулись вниз по узкой лестнице. Воздух отдавал затхлостью, но дышать было можно. Спустившись, подружки подошли к тупику. Нажатие на рычажок, и тупик открылся. Девушки оказались в винном погребе. Зоя провела Соню по узкому проходу между стеллажами с бутылками, покрытыми толстым слоем пыли, похожим на серый бархат. Соня чихнула.

Подошли к дубовой двери. Горничная повернула задвижку замка, и дверь открылась. Перед ними, словно занавес, возникли густые заросли плюща. Горничная придержала дверь. Девушки всей грудью вдохнули свежий воздух. Соня развела ветки в сторону, осторожно выглянула.

– Если нужно, дверь просто захлопывается, – пояснила Зоя. – Тут недалеко до служебного входа.

После чего, они вернулись тем же путем обратно. Горничная заодно прихватила с собой одну из бутылок.

– Зоя, не надо, вдруг они заметят!

– Не боись, не заметят, в крайнем случае, спишут на Ариадну. Она частенько туда шастает... Да и Костя иной раз... Не обеднеют!

В биллиардной горничная положила добычу в ведро и накрыла тряпкой.

Девушки продолжили работу. Вечером подружки снова пили вино, добытое Зоей.

Соня попросила:

– Мне только полстакана.

Зоя захихикала:

– У стаканов пола не бывает.

И налила целый.

В разгар пиршества Соня подошла к окну: гувернантка с няней разговаривали. Антона видно не было... Наверно, работает в оранжерее.

Вечером псы опять прибежали за угощением, и терпеливо ждали, виляя хвостами, пока не получили желаемое.

5 июня

Георгия просто трясло от бешенства. До чего же мерзкая баба! Так бы и врезал по роже! И скулит, и скулит! Как она его достала! Ну кто бы еще это терпел?! Банкира уже просто тошнило от Ирэн. Вечно ноющая жена, постоянно отыскивающая у себя какие-то новые болезни, проходящая обследования и сдающая анализы, при том, что здорова, как лошадь, даже святого доведет до бешенства. Другой бы уже давно ее бросил. Повезло бабе.

Он женился на дочери шефа, потому что в то время это был выгодный союз, и давно пора уже было остепениться. Сама Ирэн не нравилась ему никогда. Но разве нет на свете молодых, хорошеньких и искусных в любви девушек? Был бы карман полон, любая красавица на коленях приползет.

Сейчас у банкира появилась молоденькая и хорошенькая любовница. Но разводиться с Ирэн он не собирался. Семья – это святое, так было заведено в доме его отца. И еще Георгий очень любил сыновей. Старший-то, Стас, ничего, побойчее, понаглее, не пропадет. Он очень напоминал его самого в молодости. Правда, молод еще, зелен, ветер в голове да и мать-дура избаловала. Сколько всего уже успел натворить, сколько еще натворит, пока не повзрослеет-поумнеет. Георгий вздохнул. Но он и сам в молодые годы не отличался примерным поведением, чего уж там! Столько всего наворочено, вспомнить страшно! Были времена... «Стрелки»-перестрелки... Пальцы сжались как тогда, когда он еще держал в руках автомат. Заныла нога, простреленная давным-давно на разборке. Какие ребята были, орлы, никого почти не осталось...

Вспомнил о младшем сыне и вздохнул. Яша нытик, слабак, весь в мамашу-дуру, за себя постоять не сможет. Кроме книжек, ничем не интересуется. Глаза себе уже испортил глупыми книжками. Ладно, подрастут ребята, жен можно хороших подыскать, и все наладится.

Но самое главное, что родственники жены обманули с наследством. Тем более теперь, когда расходы выросли: он одел любовницу с ног до головы, дарил ей дорогие украшения, водил в лучшие рестораны, купил машину, и вот она просит еще и квартиру. Прямо, как старуха из «Золотой рыбки»! Но как хороша! Юная, стройная, страстная, умелая в любви! Не то что вечно сонная коровища Ирэн. Деньги, деньги, деньги... Можно подумать, что у него денежный станок под кроватью стоит. Кризис здорово подкосил, что и говорить... А если Стас опять что-нибудь натворит?! Готовь, папа, деньги... Банкир снова вздохнул. С банком проблемы, конкуренты наступают на пятки. Чиновники совсем обнаглели, аппетиты растут не по дням, а по часам, каждому дай. И то гарантий никаких – того гляди, лицензию отберут. Подлые родственники жены развели их, как лохов. Выходило, что зря он женился на этой овце. Такое не прощается. Теперь нужно было как-то вырвать свое...

За вечерним чаем Зоя поделилась:

– Ох Костя сегодня на Ариадну и орал! Как никогда! А потом Ариадна пошла воспитывать свою дуру. Жесть!

– Ты опять подслушивала?

Горничная повела плечиком.

– Так интересно же...

– Попадешься когда-нибудь. Это не из-за бутылки?

– Не, свои разборки. Она заорала, что они ей всю жизнь сломали, она из-за них ребенка потеряла, он и заткнулся. Родной враг, короче.

Взгляд Зои упал на яркую книжку, лежащую на полочке.

– Твоя?

– Ага. В дороге читала.

– Прочитала? Интересная? Про любовь?

Соня кивнула.

– Дашь почитать?

– Возьми. Я бы тоже что-нибудь перед сном почитала.

Горничная сняла книгу с полки, пробежала взглядом аннотацию.

– То что надо! Лизка мне тоже книгу давала, только там детектив про древнеегипетского маньяка. Жесть! Жутко интересная. Агата Кристи! Эх, хоть книжка мне досталась, – вздохнула Зоя.

Соня кивнула.

– Самое то. Я тоже про маньяков люблю.

– Сейчас.

Не откладывая дело в долгий ящик, Зоя сбегала к себе и принесла взамен тонкую книжицу в дешевой бумажной обложке. Вид у нее был такой, как будто на помойке подобрали: измятая, в пятнах, того гляди развалится. Соня бегло пролистала книжонку и положила на полочку.

Зоя вздохнула.

– Хорошо посидели. Ну ладно, я поскакала, а то завтра не встану. Ты тоже не засиживайся.

Пожелала подружке доброй ночи и волшебных снов и отправилась к себе.

6 июня

Надежда Константиновна просмотрела бумаги. Бизнес не радовал. Кризис... Доходы заметно упали. Брат бы непременно что-нибудь придумал, это был мозг фирмы... Ей до него далеко. Женщина вздохнула. Она привыкла заботиться обо всех. О муже, о детях. О брате с сестрой, о племянниках, о внуках, о прислуге... И никакой благодарности, одно горькое разочарование. Просто сборище паразитов!

Надя никогда не была красавицей, поэтому внимание родителей сначала сосредоточилось на Косте, а потом на Ариадне. Ада оказалась никчемной пустышкой, а Костя, после смерти жены, когда седина в бороду, бес в ребро, женился на корыстной и потасканной модельке. Родные дети тоже разочаровали женщину. Саша был увальнем, а Ирэн – просто клушей. Сноха и зять тоже не особо радовали. Надежда знала, что Георгий в свободное оттягивался в саунах с продажными девками, а в последнее время почти открыто завел себе юную любовницу. Кристина, якобы творческая личность, вместо того, чтобы заняться настоящим делом,  малевала убогие, никому не нужные картинки...

На племянника Костю-младшего Надежда возлагала большие надежды, любила, как родного сына. Он был деловым, в отца, но слишком уж много времени тратил на любовниц. Что не удивительно: плебейка Марианна могла похвалиться только внешностью: мозгов-то в голове у нее отродясь не было. А уж история с наглой и распутной Региной и вовсе окончилась трагически: Надежда потеряла любимого младшего брата. У нее из-под ног словно опору вырвали. Женщина поняла, что никому больше не может доверять. Внуки и внучатые племянники тоже были всего лишь сворой дармоедов, унаследовавших пороки своих никчемный родителей.

После обеда Соня посмотрела в окно. Дизайнер с садовником опять что-то сажали. За ними из-за кустов украдкой наблюдала Элина. Прямо пионерка-партизанка! Когда кухработница в следующий раз взглянула в окно, то Михалыча уже не было, а Антон что-то объяснял и показывал девочке, а та с интересом слушала. Увидев Соню, молодой человек радостно помахал ей рукой. Девочка подняла голову и с неприязнью глянула на помощницу поварихи.

После работы Соня снова решила  прогуляться по двору. Звала Зою, но та решила принять ванну. Кухработница подозревала, что Зоя скорее предпочтет помывке одну из гардеробных, чтобы подслушивать разговоры между хозяевами. Ну и ладно! Вышла во двор и не спеша двинулась к рукотворному мини-озеру, скорее даже, неглубокому пруду метров пятьдесят в длину: Зоя сказала, что там есть рыбки, кувшинки и семейство диких уточек. Дизайнер возник из-за дерева так неожиданно, что молодая женщина вздрогнула и невольно отпрянула. Антон улыбнулся:

– Привет! Вырвалась, наконец, из ада?

Ей стало стыдно за то, что невольно выдала испуг. Разве можно выскакивать, как чертик из табакерки!

– Вы всем тычете или только смитью?

Дизайнер изумленно уставился на новую прислугу, а та пошагала дальше, как ни в чем не бывало.

Водоем Соне понравился: с одной стороны он был выложен темно-серыми камнями, с другой – обсажен растениями, и смотрелся вполне естественно. Белоснежные, лимонно-желтые и ярко-розовые кувшинки радовали глаз. У противоположного берега – утка с ярким селезнем и целый выводок шустрых утят. Хорошо просматривалось дно, тоже выложенное камнями. Соня увидела большую черную рыбу, медленно шевелящую плавниками, потом вторую. Молодая женщина неторопливо обошла озеро, устала и вернулась к себе.

Попила сока и вышла на балкон. Дизайнер в облегающей бежевой рубашке разговаривал с льнущей к нему хорошенькой Анжелой. Надо же, какой общительный! А няня – прямо рыба-прилипала. Время от времени Анжела трогала молодого человека за плечо, похлопывала, поглаживала, будто бы нечаянно. Якобы воротник поправляет и соринки сметает с рукава. Головку набок наклонила, чтобы плечико слегка заголилось – дешевые уловки!

Антон внезапно поднял голову и увидел молодую женщину. Энергично помахал ей рукой. Няня оглянулась, задрала голову. Соня хмыкнула, сделала вид, что не заметила парочку, постояла еще немного, глядя в даль, и вернулась в комнату.

Вечером Соня с Зоей поели мороженого с шоколадной крошкой, затем попили чай с черешневым пирогом. Легкий, воздушный, Степановна постаралась. Вкуснотища! После чая горничная удалилась, чтобы продолжить прослушку.

Кухработница взяла Лизкину книгу и начала читать. Детектив был интересный, необычный. Соня прочла уже страниц десять, когда внезапно увидела в конце абзаца жирную точку, поставленную простым карандашом. Перечитала предложение. Вроде ничего особенного. Девушка начала внимательно вглядываться в каждую страницу. Иногда на полях стояло тире, иногда птичка, но чаще – вопросительный или восклицательный знак. Плюсики. И ладно бы возле умной мысли, яркого сравнения или намека на преступника. Вовсе нет. Несомненно, в этом был какой-то смысл, вот только никто, кроме пропавшей Лизки не знал, что бы это значило. Соня покормила псов, уже выстроившихся перед балконом, и отправилась в постель.

7 июня

Вечером Соня вышла подышать во двор. Кристина стояла у мольберта и рисовала дом. Молодая женщина стояла поодаль, тихонько наблюдая за художницей. Кристина работала вдохновенно: кисть словно летала по полотну. Помощница кухарки невольно залюбовалась: она всегда завидовала тем, кто умел рисовать. С невольным восторгом молодая женщина наблюдала, как прямо на ее глазах рождалась картина. Художница обернулась.

– Хотите посмотреть?

Голос у нее был чуть хрипловатый. Соня кивнула.

Женщина улыбнулась.

– Так подойдите.

Это был очень грубый набросок дома. Но глаз у художницы оказался наметанным: было точно схвачено самое главное. Соня не знала, как это объяснить словами, но понимала, что так оно и есть. Нечто завораживающее. Мистика, волшебство. То, что называют искусством. Ярко, дерзко, непривычно.

Дом в лучах на полотне был объемным, он жил, дышал, двигался, переливался красками и выглядел странным и таинственным... А багровые отблески заходящего солнца напоминали потеки крови. В одном из окон чуть отогнута желтая штора, словно за нею кто-то стоит. Дом залит светом, и алые стекла окон отражают вечернюю зарю. И в то же время уже подкрадывается мгла...

– Нравится?

Молодая женщина кивнула. Ей и правда очень понравилось. У Кристины, несомненно, был талант.

– А что именно?

Соня задумалась.

– Не знаю, как сказать... Вы ухватили самую суть... И воздух... И движение... Словно корабль плывет... И какая-то тайна. И этот закат... Похоже на золотую клетку... И еще как будто он... горит! Или готов вот-вот вспыхнуть... И эти кроваво-красные пятна... Что-то ужасное. Жутковато.

Кристина что-то осторожно подправила тонюсенькой кисточкой и повернулась к помощнице кухарки.

– Дарю! Она ваша. Только не размажьте краску.

– Дякую! Спасибо!

Художнице вдруг очень хотелось поговорить с новой прислугой, сказать ей что-то теплое, подбадривающее, но правила в доме не позволяли подобного панибратства... Женщина опустила голову.

Соня осторожно взяла картину и пошла к входу для прислуги. Кристина вздохнула, посмотрела вслед новой кухработнице, собрала кисти, взяла мольберт с красками и уныло побрела к парадному входу. Кристине оглянулась вслед девушке, и на миг женщине показалось, что ее и остальной мир разделяет толстое стекло.

Художница почувствовала, что глаза ее увлажняются. Как давно она не слышала добрых слов о своем творчестве! Кристине очень понравилась девушка, такая милая, непосредственная, живая душа. Хоть она и не разбирается в искусстве, но так тонко чувствует и понимает.

Кристина вздохнула. Как же надоели все эти напыщенные физиономии! Они считают ее картины пустой мазней, а ее саму – бездельницей. Благообразные воры, подло обокравшие ее семью, превратившую их в бедных родственников-приживалов. И все потому что у Саши слишком мягкий и покладистый характер. Да что там! Саша – слабак, он чересчур добрый в отличии от его наглых, нахрапистых родственников. Стая гиен, вот кто они. Твари, твари, твари! Как же она их всех ненавидит!

Соня отнесла картину, попила чай с Зоей, которой картина тоже очень понравилась, и снова вышла на прогулку. Долго бродила у озера, пока не начало темнеть. Внезапно подул ветер. Молодая женщина почувствовала, как резко похолодало. Руки покрылись «гусиной кожей». Пошла к дому, в голубоватой подсветке он казался похожим на космический корабль. Фонари «под старину» изливали ровное жемчужное сияние. Во многих окнах горел свет.

Недалеко от оранжереи, под фонарем, Соня увидела Антона. Дизайнер улыбался. Руки он держал за спиной. Кухработница невольно залюбовалась молодым человеком. До чего же красив! Ему в Голливуде сниматься надо, а не цветочки с Михалычем сажать.

– Как дела?

– Гарно! А у вас?

– Тоже ничего. Алина все свирепствует?

– Такая у нее работа...

– Это вам.

Антон протянул Соне нежно-розовую полураскрытую розу на длинном стебле, почти бутон. Соня обратила внимание, что шипы заботливо срезаны. Поднесла цветок к лицу и, полуприкрыв глаза, вдохнула нежный аромат.

– Дякую! Очень красивая. Спасибо!

Кухработница собралась идти дальше, но дизайнер удержал ее за руку.

– Подождите!

Молодой человек помялся, подбирая слова...

– Я... хотел предупредить вас... Что-то в доме может показаться вам странным... Необычным... Здесь очень сложные, запутанные отношения, застарелые обиды... Вы меня понимаете?

Соня кивнула.

– Я заметила.

– Вот и хорошо. Возвращайтесь в дом. Скоро выпустят собак. Доброй ночи!

– До побачення!

Соня не спеша пошла к служебному входу. Антон стоял и смотрел ей вслед. В одном из окон шевельнулась желтая занавеска...

8 июня

Было ранее утро: солнце едва взошло. Радостно пели утренние птицы. Человек медленно шел по тропинке. Просто гулял, наслаждаясь утренней прохладой, которую скоро сменит жаркий день. Человек привык вставать рано. Нужно было все хорошенько обдумать. Кроме того, хотелось набраться сил и хоть немного отдохнуть от этих ненавистных ему лиц, в кругу которых ему ежесекундно приходилось притворяться.

Вначале он хотел убить одного хозяина, Константина Константиновича, казнить его за то зло, которое он принес его семье много лет назад. Но человек не спешил. Он просто упивался тем, что ему удалось проникнуть сюда, в эту обитель зла, что он уже здесь, среди них, и может осуществить возмездие в любой момент. Может убить самого хозяина, его детей, внуков... Он мог убить их всех! Правда, иногда, в ночных кошмарах, человек видел, что его выгоняют, и он уже не может отомстить. Тогда он просыпался в холодном поту. Мститель не был убийцей по натуре, поэтому и тянул столько времени. Готовился он очень тщательно. Смерть должна была выглядеть, как несчастный случай. Но случилось непредвиденное: хозяин внезапно скончался. И теперь неудавшийся мститель, насмотревшись на весь этот змеиный выводок, решил не щадить никого. Ну, разве что снох да Элину с Яшей.

Соня вздохнула. Опять суббота! Это значит, опять пахать вдвойне! Обед: спагетти с белыми трюфелями, каре ягненка, яркий восточный салат: тыква, запеченная с креветками и апельсинами, и так оригинальный вкус еще оживили орешками и сладковатым соусом...

Стас, вместо того, чтобы готовиться к экзамену, рыскал по комнатам в поисках денег. Пару тысчонок выклянчил у Линды. Выбрав момент, залез в бумажник матери и вытащил несколько крупных купюр. Потом у Марианны. У Кристины. У бабки. У Регины. До нужной суммы все равно не хватало. Нужно было как-то стянуть еще и у отца, но совсем немного, тот, в отличие от бабья, частенько пересчитывает наличные... Юноша вздохнул. Денег все равно не хватало. Что делать? Нужно срочно что-то продать. Может, айпад? Или все-таки рассказать все отцу? Нет уж, только не это...

Степановна с Соней готовили ужин. В меню значились: невероятно нежный и нежирный баклажан с тхиной – кунжутной пастой, мидии в сливочном соусе, китайский салат из стеклянной лапши-фунчозы, креветок, авокадо и соломки болгарского перца, для красочности посыпанный икрой летучих рыб тобико.

Внезапно раздался дикий крик. Соня со Степановной побежали туда. Кричала Ирэн. Внизу лестницы, нелепо раскинувшись, лежала бездыханная хозяйка дома. Доктор уже спешил на помощь. К счастью, Надежда Константиновна была жива. Вызвали «Скорую». Андрей Валентинович уехал с ней. За «Скорой» поехала и Ирэн.

В больнице пострадавшую обследовали, загипсовали, после чего положили в отдельную палату с сиделкой. Хозяйка сломала руку и три ребра, получила сотрясение мозга, упав с лестницы, но можно было сказать, что она еще легко отделалась. Ирэн хотела остаться с матерью, чтобы поддержать морально, но та презрительно скривила губы.

– Не хватало еще смотреть на твою кислую физиономию...

Когда расстроенная дочь удалилась, пострадавшая незамедлительно вызвала к себе адвоката.

Забежала Зоя, рассказала новости. Девушки пили чай и обсуждали падение хозяйки. Да, лестницы в доме роскошные, но очень уж крутые. Нужно быть осторожнее. Зоя в самом начале работы тоже поспешила, да еще и руки были заняты чехлами с одеждой, вот и загремела по ступенькам, но, к счастью, отделалась синяками и разбитыми коленками. Нужно пользоваться лифтом, а не бегать по ступенькам. Но как-то странно спускаться на лифте со второго этажа, тем более, до лифта идти дольше, чем по лестнице спуститься.

– А другой стороны, – заметила горничная, – ее ведь могли и в спину слегка подтолкнуть... Как думаешь?

– Она бы почувствовала. И кто бы мог это сделать?

– Да кто угодно. Регинка, например. Или чокнутой Элинке что-то в башку торкнуло. Мало ли... Да все могли...

Соня покачала головой.

– Нет, Зоя, не все...

– Ну, да, уж точно, не мы с тобой. Допустим, Надежда бы убилась. Кому это выгодно? Прислугу отметаем сразу. И не Ирэн, она очень любит мать, это точно!