Текст книги "100 знаменитых судебных процессов"

Автор книги: Валентина Скляренко

Соавторы: Яна Батий,Мария Панкова,Валентина Мирошникова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 54 страниц) [доступный отрывок для чтения: 20 страниц]

«Дело врачей»

«Липовый» процесс 1952–1953 годов, инициированный Сталиным, но так и не доведенный до конца. После смерти «вождя народов» мнимые «убийцы в белых халатах» были оправданы, поскольку абсурдность выдвинутых против них обвинений являлась очевидной даже для неспециалистов.

Газета «Правда» от 13 января 1953 года

В истории СССР есть много событий, суть которых очень хорошо выражается словами: «Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно». Хотя скорее подобные явления у здравомыслящего человека должны вызывать вполне законное недоумение. Потому что, несмотря на явное тяготение к комедии абсурда, они окрашены в слишком уж мрачные тона и слишком многим искалечили жизнь, а то и вовсе ее забрали. Эти события заставляют нас содрогаться и искренне благодарить судьбу за то, что нам не довелось жить в те годы – годы, когда люди навсегда исчезали в неизвестном направлении. Когда невиновные попадали в лагеря фактически без суда и следствия. Когда любой гражданин Советского Союза с ужасом ожидал прихода ночи, поскольку каждая ночь могла оказаться последней из проведенных в родных стенах. Когда процветала маниакальная истерия по поводу притаившихся везде «врагов народа» и «шпионов мирового капитализма».. Когда можно было если не лечить больных, то хотя бы калечить самих врачей, причем, заметьте, в интересах государства! И таких «когда» было бесконечное множество. Обо всем этом много писали. И дай Бог, чтобы история тех далеко не светлых дней впредь так и оставалась всего лишь историей.

13 января 1953 года в газете «Правда» появилась очередная разоблачительная статья. Сообщение ТАСС касалось раскрытия органами государственной безопасности антисоветской деятельности группы врачей – «агентов иностранных разведок, злобных националистов, заклятых врагов советской власти». Тогда в списке вредителей числилось чуть больше десятка человек. Зато каких! Практически все они возглавляли крупные кафедры и клиники либо были консультантами Лечсанупра Кремля. Затем, после незначительного перерыва, среди медработников прокатилась новая волна арестов. А в прессе появилось сообщение о том, что группу «врагов светлого будущего» разоблачила Л. Тимашук, сотрудница отделения функциональной диагностики Кремлевской больницы. Долгое время бытовало мнение, что спусковой пружиной в «деле врачей» послужили многочисленные доносы этой женщины. Тимашук постоянно писала «телеги» на имя Сталина: врач-кардиолог по профессии, она утверждала, будто признанные светила медицины игнорировали ее предупреждение о серьезных нарушениях сердечной деятельности высокопоставленных больных, вследствие чего те покидали наш грешный мир.

Среди «злобных нелюдей», о которых рассказали газеты, были выдающиеся терапевты – братья М. Б. и Б. Б. Коганы, оказавшиеся агентами иностранных разведок, причем один английской, а второй почему-то японской. Также на японцев работал начальник Лечсанупра Кремля профессор П. И.Егоров (видимо, соблазненный евреями). Академик В. Н. Виноградов также отправился за решетку вместе с коллегами, но уже по личному указанию Сталина. Кстати, если поначалу в «деле врачей» фигурировало немало русских фамилий, то следующая порция обвиняемых состояла уже практически из одних специалистов-евреев. Центральными фигурами заговора называли главного врача Боткинской больницы Шимелиовича и «буржуазного националиста» Михоэлса, убитого пятью годами ранее (преступников тогда так и не нашли). Всем «убийцам» инкриминировали выполнение директив шпионской организации «Джойнт». Довольно быстро многие узнали: «Джойнт» – организация благотворительная. Но благотворители могут быть легко превращены в шпионов. Как говорится, было бы вдохновение. Так что следствие «установило», что «участники террористической группы, используя свое положение врачей и злоупотребляя доверием больных, преднамеренно злодейски подрывали здоровье последних, умышленно игнорировали данные объективного исследования пациентов, ставили им неправильные диагнозы, не соответствовавшие действительному характеру их заболеваний, а затем неправильным лечением губили их». На «убийц в белых халатах» списали смерть Жданова, Щербакова, а также рассказали об их попытках сжить со свету маршалов Говорова, Василевского, Конева, генерала армии Штеменко, адмирала Левченко и других высокопоставленных лиц.

На самом деле история гонений на врачей началась гораздо раньше. «Первые ласточки» в деле медработников проявились в процессе 1938 года. Тогда ряд врачей расстреляли или приговорили к длительным срокам заключения (которые перенесли не все) за. «убийство» Максима Горького и его сына, а также чекиста Менжинского. Следует заметить, что в действительности писатель, всю жизнь лечившийся от хронического заболевания легких (предполагаемо туберкулезного происхождения) умер от прогрессирующего хронического неспецифического воспаления легких с резким рубцовым процессом в них и осложнениями со стороны сердца. А Менжинский скончался от прогрессирующей ишемической болезни сердца, вызванной склерозом коронарных сосудов. В смерти сына писателя также никакого криминала специалисты не обнаружили.

Государственная политика антисемитизма, вдохновляемая «вождем всех народов», достигла своего апогея в 1948–1953 годах, но начала проявляться еще во время Великой Отечественной войны. К этому периоду относится, например, разгром Еврейского антифашистского комитета (1948) с «судом» и расстрелами (1952). Поскольку, к досаде Сталина, дело ЕАК странным образом прошло мимо внимания изнуренного войной и голодом, нищего народа, для «окончательного решения еврейского вопроса» в СССР потребовалась более тщательно подготовленная провокация. Для начала была провозглашена борьба с космополитами. Последние, «по странному стечению обстоятельств», едва ли не поголовно оказались евреями! Евреям все труднее становилось поступить в вузы, появились специальности, на которые «детей Израилевых» не принимали. Те же, кто успел получить запретную специальность, не могли найти работу даже при условии наличия свободных мест. Короче, начинал срабатывать стандартный проект «спасения России» в виде морального избиения представителей «неуставной» нации. А там и до уничтожения физического было, как говорится, рукой подать. Следующим шагом на этом пути стало пресловутое «дело врачей-вредителей», по которому было арестовано 37 специалистов и членов их семей.

Чем же так не угодили высшему лицу государства представители самой гуманной профессии? В декабре 1952 года академик Виноградов лично обследовал «вождя всех народов» и пришел к неутешительному заключению: главе государства требуется специальное лечение, длительный отдых, а значит, продолжительное отстранение (!) от дел державы. В итоге, увидев рекомендации, оставленные медиком, Сталин пришел в дикую ярость и начал кричать: «В кандалы его, в кандалы!»

Ранее главе государства пришлось серьезно «надавить» на врачей в связи с обстоятельствами смерти жены, Надежды Аллилуевой. Как известно, в 1932 году женщина пустила себе пулю в висок, но «великий вождь», понятно, такое сообщение обнародовать не спешил. Его больше устраивала версия смерти от аппендицита, выглядевшая неубедительно даже для непосвященных. Тогда знавшие об истинной причине гибели Аллилуевой главный врач кремлевской больницы А. Ю. Канель, Л. Г. Левин и профессор Д. Д. Плетнев отказались подписать фальшивый бюллетень о смерти. Но «липу» подписали другие, менее щепетильные специалисты (а может, обладавшие здоровым инстинктом самосохранения), Сталин же отказа не простил, спустя несколько лет «повесив» на принципиальных медиков «убийство» Горького и Менжинского. Кстати, чтобы скрыть следы пулевого ранения, погибшей Аллилуевой на похоронах спешно сменили прическу, сделав зачес набок (ранее женщина всегда носила одну и ту же прическу), а повреждения на коже скрыли под слоем грима. Благодаря давлению на врачей удалось составить и «благовидный» бюллетень о смерти Орджоникидзе, якобы умершего от паралича сердечной мышцы. На самом деле он покончил жизнь самоубийством.

Что же собирался сделать Сталин, если бы он успел закончить дело «убийц в белых халатах»? Акция «возмездия», безусловно, коснулась бы в этом случае подавляющего большинства евреев. Им грозила депортация в Якутию, в район Верхоянска, где морозы доходят до 68 градусов, а также в другие районы Сибири и Дальнего Востока. Поблизости от Хабаровска уже строились бараки для приема ссыльных. Значительную часть еврейского населения СССР планировалось уничтожить в пути – руками толпы, пышущей «справедливым гневом» в адрес ненавистных «жидов-отравителей». Все партийные и советские учреждения, руководство всех железных дорог ждали только отмашки «сверху»! 6 марта должен был состояться суд над «врачами-убийцами», которых заставили признаться в не совершенных ими преступлениях. Методика «увещевания» заблудших душ была хорошо отработана – из всех обвиняемых не дал необходимых следствию показаний только Шимелиович. Вождь был горазд на выдумки, о чем хорошо знают российские немцы, кавказцы, украинцы, татары и многие другие.

Но как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Сталин неожиданно быстро «оправдал» диагноз, поставленный ему академиком Виноградовым (гипертония, атеросклероз, периодические расстройства мозгового кровообращения). 5 марта 1953 года высокопоставленный пациент опального академика благополучно отбыл на тот свет. Патологоанатомическое вскрытие показало: Сталин умер от обширного кровоизлияния в мозг; налицо были также «множественные мелкие полости (кисты) в ткани мозга, особенно в лобных долях, образовавшиеся после мелких очагов размягчения ткани мозга в результате гипертонии и артеросклероза». Собственно, эти изменения, а также их локализация как раз и вызвали у вождя нарушения в психической сфере, следствия проявления которых на собственной шкуре прочувствовало население Союза. В «деле врачей» наступило некоторое (благоприятное для жертв параноидального психопата с вывернутой логикой) замешательство, после чего мнимых убийц начали в спешном порядке выпускать на свободу, восстанавливать в прежних должностях и даже. выплачивать зарплату за проведенное под следствием время! Одним из первых был освобожден академик Виноградов. Перед ним извинились за доставленные неудобства и пожелали доброго здоровья. Дома ждали жена, дети…Однако Врач (именно с большой буквы, поскольку в данном случае это не специальность, а дар от Бога!) сказал: «Ничего, подождут еще немного. Я еще успею сделать обход. Уж очень долго ждали больные». К сожалению, не все арестованные перенесли следствие. Но этому никто не удивлялся. Ведь в стране шла борьба за светлое будущее, а ни одна борьба без жертв не обходится. Так сказать, издержки производства!

Практически никто из государственных чиновников, занимавшихся «делом врачей», не пострадал. Только один из организаторов скандального процесса, начальник следственной части по особо важным делам Министерства государственной безопасности СССР М. Д. Рюмин, который успел сделать неплохую карьеру еще на разгроме Еврейского антифашистского комитета, был разжалован и расстрелян. Интересно, что по «делу врачей» даже доследований никаких не проводилось – настолько очевидно абсурдными и нелепыми выглядели все обвинения.

А теперь вернемся к личности Тимашук. И сама врач, и ее сын долгое время пытались доказать: ее просто. подставили, выдав за «разоблачителя заговора». А на самом деле не было ни доносов на коллег, ни уверений в причастности их к антисоветской деятельности. Так что же произошло на самом деле?

Н. С. Хрущев, выступая на XX съезде партии, откровенно заявил: никакого «дела врачей» не было, все было построено на заявлении Тимашук, негласного сотрудника органов госбезопасности. Она – возможно, под чьим-то влиянием или по прямому указанию – написала Сталину письмо о том, что врачи якобы применяют неправильные методы лечения. Лидия Феодосьевна утверждала: писем она писала много, причем разным должностным лицам. Но в них не было ни антисемитских выпадов, ни обвинений коллег во вредительстве. Речь шла только о проблеме медицинской диагностики, и не более.

Сталин тогда особого значения письму не придал и распорядился сдать его в архив. А непосредственный шеф «бдительного» кардиолога, начальник Лечебно-санитарного управления Кремля Егоров вызвал Тимашук «на ковер», объяснил разницу между компетентностью и ослиным упрямством, после чего перевел женщину во 2ю поликлинику (там лечились государственные деятели рангом пониже). Но врач не успокоилась, продолжая писать «в инстанции» нервные, склочные послания.

О письмах кардиолога вспомнили в начале 50-х годов, когда «режиссеры» нового процесса стали сочинять его сценарий и подыскивать «исполнителей». В августе 1952 года Тимашук дважды вызывали на допросы в качестве свидетеля. А 21 января 1953-го в «Правде» красовался указ Председателя Президиума Верховного Совета: «За помощь, оказанную Правительству в деле разоблачения врачей-убийц, наградить врача Тимашук Лидию Феодосьевну орденом Ленина». За день до этого героиня статьи едва не схлопотала инфаркт: к дому женщины подъехала темная машина, из нее вышел военный и пригласил Тимашук «следовать за ним». Но доставили насмерть перепуганного врача не на Лубянку, а в Кремль, к Маленкову. Тот поблагодарил: мол, вашими стараниями разоблачена группа «убийц в белых халатах». Затем заверил, что женщину скоро переведут на прежнее место работы. «Разоблачительница» только глазами хлопала, силясь понять, что же такого «героического» она совершила.

Едва попав домой, Тимашук снова отправилась по тому же маршруту с теми же провожатыми. На этот раз Маленков сказал: «Только что я разговаривал с Иосифом Виссарионовичем, и он предложил наградить вас орденом Ленина». Возражать Сталину, будучи в здравом уме, никто не спешил, и Тимашук не стала исключением. Положим, она бы отказалась от награды и написала в «Правду» соответствующее письмо-протест против той роли, которую ей навязывали в «деле врачей». И что дальше? Ее вопль души попал бы в корзину для бумаг, а она сама – в лагеря.

Конечно, если бы «советская Жанна д’Арк» публично отказалась от свалившихся на ее голову лавров «спасительницы отечества», замыслы Сталина были бы нарушены. Но. врачу-обличителю быстро бы нашли замену, а ее саму упекли бы туда, куда Макар телят не гонял. Поскольку лавры личности, не поступившейся своими принципами – возможно, посмертные, – Тимашук не прельщали, она отказалась от исповеди и всю оставшуюся жизнь расплачивалась за свое малодушие.

Честно говоря, утверждения женщины о том, что коллеги использовали неправильные методы, весьма сомнительны. Возможно, светила медицины и в самом деле иногда допускали ошибки в назначении лечения сановным пациентам; возможно, они слишком недоверчиво относились к молодой тогда кардиологии. Но столь же правомерным будет утверждение о том, что у самой Тимашук было недостаточно опыта и потому она старательно находила симптомы кардиологических болезней там, где их и в помине не было. Хорошим примером здесь может служить «злодейское убийство» А. Жданова. Ведь этого верного ленинца на протяжении многих лет лечили от множества различных заболеваний, а умер он, в итоге, вовсе не от инфаркта, как утверждала Тимашук, а от. банального цирроза печени, неизменного спутника хронического алкоголизма. Хотя официальноезаключение, сделанное после вскрытия, гласило: больного свел в могилу «паралич болезненно измененного сердца при явлениях острого отека легких». Еще бы! Разве могли тот же Виноградов или начальник Лечебно-санитарного управления Кремля профессор Егоров, не говоря уже о менее титулованных специалистах, открыто заявить, что один из приближенных Сталина был законченным алкоголиком?!

После того, как «дело врачей» бесславно лопнуло, Л. Тимашук лишили ордена Ленина. Потеряла женщина в глазах коллег и многих сограждан и свое доброе имя. Его восстановлению не способствовал даже полученный летом 1954 года орден Трудового Красного Знамени – за безупречную долгую службу. И что примечательно, врач в течение многих лет боролась за «восстановление справедливости», то есть за снятие с себя клейма доносчицы, и при этом. за возвращение первой награды (а как мы помним, орден Ленина ей вручили «за помощь, оказанную правительству в деле разоблачения врачей-убийц»!). Последнее письмо «наверх» женщина отправила в 1966-м. В течение следующих 17 лет она больше не пыталась оправдаться и почти не вспоминала прошлое; видимо, «советская Жанна д’Арк» поняла: история – жестокая наука, признающая только факты и игнорирующая крики души.

Дело Зорге

Одно из самых загадочных политических дел в новейшей истории, вопросов по которому до сих пор значительно больше, чем ответов...

Рихард Зорге

Имя Рихарда Зорге, гениального разведчика и тонкого аналитика, в течение многих десятилетий обросло легендами. О нем, о его жизни и деятельности писали много. Но так уж получилось, что все статьи и исследования на эту тему базировались на обрывках сведений и предположениях. Ведь официально о процессе над Зорге в Японии упоминали всего несколько раз: в мае 1942 года, когда когда в газетах промелькнуло краткое правительственное сообщение о том, что раскрыта международная разведывательная организация, и в феврале 1946-го (тогда в США были опубликованы выдержки из доклада исследователей из военного министерства). С документами по данному делу тоже как-то нехорошо получилось: часть их сгорела в конце войны во время пожара в здании Министерства юстиции (в него угодила бомба, сброшенная с американского самолета); часть бумаг в момент подписания капитуляции уничтожили сами японцы. Оставшиеся документы после оккупации Токио конфисковал начальник разведывательного отдела штаба американских войск генерал Уиллоуби. Эти бумаги позже были переправлены в США. В американской прессе в разное время проскакивали статьи о Зорге, однако ни один из авторов с подлинниками документов не работал.

Итак, кто же вы, доктор Зорге? Действительно ли вы отдали жизнь за Советский Союз и были преданы Москвой? А может, все обстояло совсем иначе? Что за факты были вскрыты на процессе и что осталось не известно вашим судьям? Сложно представить, что сбор сведений об одной из самых загадочных личностей в истории продолжается и по сей день, а вокруг истинных причин гибели Рихарда Зорге сохраняется заговор молчания.

Пожалуй, ни один процесс не породил столько мифов и недомолвок, как это дело. Здесь мы расскажем о новом исследовании, предпринятом японскими учеными, и официально существующей версии относительно деятельности удивительного журналиста-аналитика. Таким образом, мы попытаемся определить, где же заканчивается легенда и начинается проза жизни.

Итак, сначала напомним известные факты. Рихард Зорге родился в Баку 4 октября 1895 года в семье инженера-нефтяника. Двоюродным дедом мальчика был соратник Карла Маркса Фридрих Зорге, в свое время возглавивший I Интернационал. В 1910 году Рихард и его родители вернулись из России в Германию. Образование Зорге получил в Берлинском и Гамбургском университетах. Во время Первой мировой войны он попал на фронт, перенес тяжелое ранение. На передовой он сблизился с левыми и в скором времени превратился в убежденного коммуниста. В 1918 году молодой человек участвовал в восстании моряков в Киле, а затем, получив Железный крест II степени, демобилизовался и перешел в Кильский университет, который закончил со степенью доктора политических наук.

В 1919 году Зорге вступил в компартию Германии; что касается работы, то он некоторое время был редактором коммунистической газеты, затем получил место в частном институте. Однако за «неблагонадежность» Рихарда уволили, и он нашел место преподавателя истории в школе. И снова доктора выставили его за двери – за пропаганду марксизма. На шахте дело тоже не заладилось: за ведение коммунистической пропаганды Зорге в очередной раз выдворили с работы.

В 1924 году не в меру активный доктор политических наук уехал в Москву и вскоре принял советское гражданство, после чего вплоть до 1929 года занимался научной работой в Институте марксизма-ленинизма. Затем. Дальше начинается область догадок, предположений и непроверенных данных. Предположительно, в том же 1929 этого неординарного во многих отношениях человека, тонкого аналитика и талантливого журналиста завербовал руководитель советской военной разведки Я. К. Берзин. По заданию своего шефа Зорге работал в Германии и Китае, став ценнейшим источником информации. В Германии он, кстати, наладил связи с военной разведкой, гестапо и вступил в НСДПА. Затем Зорге «перебросили» в Японию. Кремль поставил перед ним задачу – предотвратить возможность войны между Страной восходящего солнца и СССР. Официально этот человек находился в Токио в качестве журналиста немецкой газеты и одного из информационных агентств Германии. В гестапо и абвере его считали секретным агентом немецкого посольства; никто из нацистов и не предполагал, что Зорге – так называемый «двойной агент», занимающийся разведдеятельностью в пользу СССР. Кстати, в то время Рихард имел среди японцев и членов немецкой колонии устойчивую репутацию тихого алкоголика и бабника… Это, кстати, не помешало ему накануне Второй мировой занять пост пресс-атташе германского посольства в Токио.

С заданием разведчик, работавший под псевдонимом «Рамзай», справлялся блестяще. Так, осенью 1941 года он сообщил, что Япония не вступит в войну против СССР, а будет воевать на Тихом океане против США. Эта информация позволила Советскому Союзу перебросить войска на запад; в итоге сибирские дивизии стали той ударной силой, которая решила исход битвы за Москву.

Всесторонне образованный, свободно владеющий несколькими иностранными языками, с прекрасными манерами, доктор Зорге сумел завести широкие связи в высших кругах – как в японских, так и в немецких. Это помогло ему создать в Стране восходящего солнца разветвленную разведывательную организацию, в течение более чем восьми лет остававшуюся практически неуловимой. Переоценить информацию, полученную доктором от сознательных и невольных осведомителей, было трудно. Например, Зорге первым сообщил в Москву данные о составе нацистских сил вторжения, дате нападения на СССР, передал общую схему военного плана вермахта. Эта информация оказалась на редкость детальной. Но Сталин, который успел убедить себя, что Гитлер на СССР никогда не нападет, подозрительно отнесся к сведениям, переданным Рамзаем, и даже заявил, что Зорге действительно «двойной агент» и играет не в пользу Союза. Дело осложнялось тем, что после ареста непосредственных руководителей, Берзина и Урицкого, а также гибели в лагерях своей жены, Е. Максимовой, разведчик как-то не горел желанием приезжать в СССР «в отпуск». Естественно, что такое игнорирование намеков главы державы Сталин, не отличавшийся доверчивостью, простить «простому смертному» не мог. Так что в трудный момент группа «Рамзай» была просто брошена на произвол судьбы.

18 октября 1941 года Зорге все же угодил в ловушку, расставленную японской разведкой: он «погорел» на знакомстве с танцовщицей кабаре, которая на поверку оказалась агентом контрразведки. Кстати, эта женщина уже после смерти разведчика была убита работниками НКВД. Правда, существовала версия, что доктора «сдала» его же собственная гражданская жена-японка, однако, как позже выяснилось, камень в огород Исии Ханако был брошен зря. Женщина узнала об аресте Рихарда на второй день, когда в ее дом заявились с обыском полицейские. А смысл деятельности мужа поняла только после ознакомления с официальным сообщением о раскрытии разведгруппы. Но и псевдотанцовщица вышла на «Рамзая» не случайно. Согласно версии американских исследователей, японская контрразведка обратила внимание на журналиста после ознакомления со списками японских членов компартии Америки. Однако большинство японских историков уверено: Зорге банально предали, вот только имя иуды пока остается неизвестным. Тем более, что руководитель сектора тайной полиции Японии и инспектор Хидэо Охаси, который «раскручивал» дело «Рамзая», после войны упоминали в интервью, что у японской контрразведки имелся важный информатор, который и «завалил» всю группу.

В течение почти трех лет Рихарда Зорге содержали в тюрьме, а после окончания закрытого судебного процесса, 29 сентября 1943 года, ему был вынесен смертный приговор. Более полувека в историографии господствует точка зрения, что Зорге сам отказался от германской защиты, когда его арестовали и допросили в секторе тайной полиции «Токко». Утверждали, что он признался в работе на ГРУ и просил Москву вытащить его из тюрьмы. Но документальные свидетельства этого отсутствуют. При этом следует упомянуть, что Кремль не предпринял никаких попыток обменять разведчика на японского резидента и несколько раз отверг варианты обмена Зорге на кого-то из японцев, арестованных советской стороной. Сохранились непроверенные сведения о том, что журналиста повесили в тюрьме Сугамо 7 ноября 1944 года.

В СССР имя этого удивительного человека и его деятельность усиленно замалчивались. Почему? Ответ очевиден: при Сталине нельзя было признать, что Зорге представил достоверную информацию, а ее не учли и признали дезинформацией. В результате чего начало войны для СССР стало, мягко говоря, не слишком удачным, и столица едва не пала. Только при Н. С. Хрущеве имя Зорге в пропагандистских целях «раскрутили», провозгласив самым гениальным разведчиком времен войны. Так что многие подробности легенды об этом человеке не больше чем выдумка партийных журналистов.

Исии Ханако долгое время ничего не знала о судьбе мужа и его товарищей. После окончания войны, в октябре 1945 года, она обнаружила короткую информацию о разведчике в газете американских оккупационных войск «Старс энд страйпс». И снова несколько лет неизвестности.

В сентябре 1948 года женщина увидела первый подробный рассказ о Зорге в журнале «Секейджип»; там, в частности, говорилось, что советский разведчик был похоронен на кладбище Дзосигая в общей могиле. Когдато на месте захоронения находился деревянный столбик с фамилиями погребенных, но во время войны местные жители использовали такие «детали пейзажа» в качестве дров. В 1949 году Ханако обратилась к адвокату Асануме, который являлся официальным защитником Зорге на суде. Тот дал рекомендации, и женщина смогла получить разрешение на поиск и перезахоронение тела своего гражданского супруга. В тюрьме ей показали место «сёдо» – общей могилы на краю кладбища. 16 ноября это безымянное захоронение вскрыли, и среди останков Исии сразу же узнала прах Зорге, имевший характерные приметы: сросшиеся после перелома кости бедра (память о ранении на фронте), переломы челюсти (итог мотоциклетной катастрофы в Токио). Там же обнаружились очки разведчика, которые он начал носить незадолго перед арестом, приметная пряжка его любимого пояса.

Останки покойного доставили в крематорий «Симонтиайно Касоба». Затем прах поместили в урну, которая в течение года хранилась у Ханако дома. 8 ноября 1950 года женщина установила урну в самом красивом парке-кладбище Токио – Тама. Исии обложила могилу под № 17121 каменными плитами, на которых высечены имена товарищей Рихарда, японскими иероглифами вывела на столбике имя Зорге. Позже там же был установлен мраморный обелиск с высеченными на нем словами: «Здесь покоится герой, отдавший свою жизнь в борьбе против войны, за мир во всем мире.».

А пока вокруг дела Зорге, похоже, сохраняется некий заговор молчания, как и в годы «холодной войны». Спецслужбы по меньшей мере трех стран – Японии, США и России – продолжают держать в секрете наиболее важные документы этой драматической истории, не давая ответа на десятки вопросов, которые возникли у исследователей. Почему? Не могут? А может, просто не хотят? Ведь манипуляции с первоисточниками процесса наводят на весьма нехорошие мысли. Невольно кажется: кто-то приложил руку к тому, чтобы подлинные обстоятельства провала разведчика остались тайной за семью печатями. Так, протоколы первых допросов удивительного журналиста вначале оказались. утерянными! Лишь много лет спустя они якобы обнаружились и были опубликованы в 1971 году, правда, почему-то на японском. Но где же сами подлинники?! И, кстати, что представляет собой архив германской разведки, касающийся «дела Зорге», попавший после войны к американцам и англичанам? Даже то, каким числом была помечена последняя телеграмма разведчика, отправленная им после 14 сентября 1941 года, неизвестно. На тайной войне журналист-аналитик рисковал собой каждый день под прицелами десятков спецслужб. С учетом данных обстоятельств работа Зорге в Японии до сих пор имеет политическое звучание и значение. Видимо, поэтому «дело Рамзая» не закрыто. Как говорится, вопросов – море. Вот только с ответами на них по-прежнему негусто.

А может, дело в том, что говорить, в общем-то, и не о чем?! В самом деле, а был ли Зорге шпионом? Странный вопрос? Не скажите! Ведь японские специалисты сегодня утверждают, что Рихард Зорге вовсе не был разведчиком, и его казнили на основании ошибочного приговора.

Более 10 лет 10 адвокатов из Иокогамы пытались установить истину в деле талантливого журналиста. Их выводы оказались неожиданными. Рихарда Зорге в 1943 году признали виновным в том, что он сообщил военную тайну иностранному государству и тем самым нанес ущерб безопасности Японии. Основой для приговора послужила статья 4я Закона о защите государственной тайны. Говоря более конкретно, журналиста обвинили в незаконном получении и распространении информации о секретном заседании Императорской конференции, на которой было принято решение выступить не против Советского Союза, а против Индокитая. Так вот, адвокаты считают, что ни одно из выдвинутых против Зорге обвинений не было обоснованным. Изучение доступных материалов по самому процессу и протоколов допросов журналиста позволяет сделать вывод: Зорге лишь занимался анализом сведений, поступавших из разных источников. Но благодаря своей развитой интуиции и таланту аналитика он сумел сделать на редкость точные выводы, которые и довели его до петли.

Еще пребывая на свободе, Зорге получил информацию от министра иностранных дел Японии (через германского посла в Токио) о скором нападении Страны восходящего солнца на СССР. С другой стороны, от высокопоставленного японского офицера (через цепь информаторов) журналист получил сведения об иных планах командования императорской армии. Тщательно проанализировав все данные, Зорге сделал вывод и сообщил о нем в Москву. Так о каком шпионаже может идти речь, если в данном случае не было ни государственной тайны, ни ее незаконного распространения?! А ведь именно эти обвинения легли в основу смертного приговора Зорге! И еще один мрачный казус: спорный закон об охране государственной тайны, вступивший в силу незадолго до ареста Рихарда Зорге и его помощника Озахи, был отменен в 1945 году. Так что журналист и его приятель стали первыми и единственными людьми, осужденными и казненными по этому закону.