Текст книги "100 знаменитых судебных процессов"

Автор книги: Валентина Скляренко

Соавторы: Яна Батий,Мария Панкова,Валентина Мирошникова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 54 страниц) [доступный отрывок для чтения: 20 страниц]

«Процесс 12-ти», или Охота на ведьм

Крупнейший уголовно-политический процесс в истории США, документы которого свидетельствуют о посягательстве на либерально-демократические права американцев.

После Второй мировой войны к власти в США пришли представители крайне правых, реакционных кругов. В 1947 году президент Гарри Трумэн, обеспокоенный ростом влияния коммунистической идеологии, выработал доктрину «сдерживания коммунизма», которая предполагала использовать против политических противников репрессии, приукрашенные социальной демагогией. Этот период в истории Америки получил название «охоты на ведьм».

Репрессивная кампания началась с приказа президента от 21 марта 1947 года за № 9835, в котором шла речь о проверке лояльности госслужащих и об усилении деятельности ФБР и комиссии Палаты представителей по расследованию антиамериканской деятельности. Уже 20 июля 1948 года 12 членов Национального комитета компартии США предстали перед федеральным Большим жюри по обвинению в заговоре с целью свержения правительства. В число обвиняемых вошли председатель Национального комитета компартии США Уильям Фостер, Генеральный секретарь Национального комитета Юджин Деннис, секретарь Национального комитета по организационным вопросам Генри Уинстон, секретарь Национального комитета по вопросам профсоюзов Джон Уильямс, руководитель отдела Национального комитета по политиковоспитательной работе Джек Стечел, редактор газеты «Дейли уоркер» Джон Гейтс, председатель партийного комитета в штате Огайо Гэс Холл, председатель партийного комитета в штате Нью-Йорк Роберт Томпсон, председатель партийного комитета в штате Иллинойс Джилберт Грин, председатель партийного комитета в штате Мичиган Карл Уинтер, член муниципального совета Нью-Йорка Бенджамин Дэвис, заместитель председателя профсоюза рабочих меховой промышленности Ирвинг Поташ.

Заседания федерального большого жюри присяжных длились в течение 16 месяцев (!), а изложение самого дела заняло более 21 000 страниц. Примечательно, что среди заседателей не было ни одного рабочего, так что лидерам рабочего движения Америки не приходилось рассчитывать на классовое правосознание суда. Жюри составило обвинительный акт, в котором говорилось, что 12 подсудимых действительно собирались свергнуть правительство и для этого создали «политическую партию, руководствующуюся принципами марксизма-ленинизма», публиковали и распространяли печатную продукцию, в которой проповедовались те же принципы, организовали школы, а также курсы и семинары, на которых отстаивалась «обязательность и необходимость свержения и уничтожения правительства США путем применения силы и насилия». Можно сказать, что «процесс 12-ти» преследовал одну цель – установление тотального контроля над мыслями американцев.

Зловещий фарс правосудия завершился 17 января 1949 года. Для судебного заседания власти выделили зал № 110, рассчитанный на сотню с небольшим человек. Но и в нем мест для зрителей оставалось немного, поскольку большая их часть оказалась занятой полицейскими агентами и специально отобранными людьми. Так что о гласности судопроизводства, которая считается в Америке одной из основных демократических гарантий правосудия, говорить не имело никакого смысла. Все подступы к зданию федерального суда еще с раннего утра оказались перекрытыми большим отрядом конной полиции. Несмотря на это, площадь перед зданием оказалась до отказа забита людьми.

Вел заседание судья Гарольд Медина, имевший «милую» репутацию оголтелого душителя свободы. Сторона защиты сразу же потребовала аннулировать обвинительный акт Большого жюри, поскольку уже при отборе кандидатур заседателей оказалась нарушенной Шестая поправка к Конституции США. Медина отклонил поданное ходатайство, после чего стороны в течение нескольких недель ломали копья в вопросе отбора 12 присяжных и четырех их заместителей в состав малого жюри. Стараниями судьи социальный и национальный состав обеих групп никак нельзя было назвать надлежащим и законным. Среди присяжных оказались лица, незадолго до «процесса 12-ти» публично призывавшие американцев к «смертельной войне с коммунизмом». Сторона обвинения представила суду 13 свидетелей, среди них были только полицейские агенты, профессиональные провокаторы и платные осведомители, которые на протяжении долгого времени старались поддерживать тесные связи с обвиняемыми, составляя о каждой встрече с ними подробнейшие отчеты. «Беспристрастные свидетели» получали щедрую плату за свой нелегкий «труд»; кроме того, их освобождали от уголовной ответственности, и предоставляли выгодную работу. Сторона обвинения высказалась категорично: подсудимые говорили о том, что революция в Америке произойдет при поддержке Советской Армии, удар при этом будет нанесен через Канаду и Аляску, что основной задачей компартии США является свержение правительства насильственными методами. Другие «перлы», прозвучавшие в зале суда, также соответствовали вышеприведенным. И, кстати, были столь же голословными.

Защита явно продемонстрировала, что «свидетели» имели тесную связь с сотрудниками ФБР, свои личные номера в агентурных картотеках Бюро, получали плату от спецслужб, а также то, что их показания заранее согласовывались с представителями обвинения. К тому же, судья придавал доказательное значение не фактическим данным, а. частному мнению свидетелей! Заслушивание их показаний, кстати, заняло почти два месяца – с 23 марта по 19 мая. Когда же дело дошло до показаний свидетелей защиты, Медина словно с цепи сорвался. Действуя по сценарию ФБР, он грубо и бесцеремонно отвергал любое показание, которое опровергало слова свидетелей обвинения. На ряд существенных вопросов судья вообще наложил вето – от греха подальше. Касаться положения молодежи, дискриминации негров, условий жизни ветеранов войны и прочих скользких моментов он явно не хотел. Таким путем

Медина фактически лишил возможности дать показания известного чернокожего певца Поля Робсона: все заданные исполнителю вопросы судья отводил, вследствие чего адвокат заявил, что вынужден отпустить свидетеля, поскольку ему не дают возможности вести допрос.

Исследование вещественных доказательств (около 1500 печатных изданий по философии, истории, социологии, политэкономии) – особое представление. Сторона обвинения бульдожьей хваткой вцепилась в «Краткий курс истории ВКП(б)», пытаясь представить эту книгу как неопровержимое доказательство того, что «рука Москвы» все же дотянулась до Америки. Защита оборонялась: судить людей за то, что они рекомендовали прочитать ту или иную книгу, – полный абсурд. А предъявление в качестве обвинительного доказательства отдельного издания равносильно суду над историей. Следует также заметить, что судья не горел желанием детально ознакомить с «Кратким курсом.» присяжных и опрашивать специалистов, которые могли бы истолковать ее содержание. В итоге он решил ограничиться. интерпретацией марксизма-ленинизма, которую «озвучил» один из свидетелей обвинения. Когда же Грин потребовал приобщить к делу в качестве доказательства его статью по данным вопросам, Медина ответил подсудимому отказом, а затем и вовсе удалил его из зала на все время процесса. Затем еще четверо обвиняемых лишились права присутствовать на заседаниях за «неуважение к суду», то есть за протесты против произвола, царившего на процессе. Эту четверку содержали в старой тюрьме Нью-Йорка на Вестстрит, где условия содержания заключенных остались на уровне вековой давности. Недопустимая даже по тюремным меркам теснота, отсутствие вентиляции в камерах, антисанитарное состояние превосходили все самые мрачные предположения. Участников процесса, ко всему, поместили в камеру, где уже содержались восемь заключенных. И это при том, что помещение было рассчитано всего на четыре койки! Осужденных за неуважение к суду ежедневно (!) подвергали обследованию с помощью рентгеновских лучей (чтобы не пропустить запрещенных предметов) и фактически лишили возможности общаться с адвокатами. Когда же у Генри Уинстона случились два серьезных сердечных приступа, Медина не допустил в тюрьму для оказания необходимой медицинской помощи лечащего врача больного.

Уникальный судебно-политический процесс длился девять месяцев, и приговор, вынесенный заседателями, не стал неожиданным для организаторов, тщательно подготовивших свидетелей и обработавших общественное мнение. 21 октября 1949 года подсудимые были признаны виновными. 10 из них оказались приговорены к пятилетнему тюремному заключению и штрафу в размере 10 000 долларов каждый. Только ветеран Второй мировой войны Роберт Томпсон отделался «всего лишь» тремя годами тюрьмы. (Следует сказать, что сурового приговора по этому делу из-за тяжелой болезни избежал только председатель Национального комитета компартии США Фостер.)

Медина и на этом не успокоился. Одновременно с приговором в адрес подсудимых он вынес приговор в адрес. пятерых адвокатов, выступавших на процессе! Защитникам предстояло отсидеть за решеткой «за неуважение к суду» от месяца до полугода.

Многотысячные митинги и манифестации протеста против произвола прошли по всей стране. Рабочая партия штата Нью-Йорк обратилась в юридическую комиссию палаты представителей Конгресса США с требованием привлечь судью Медину к ответственности за нарушение конституционных норм во время слушаний дела. Петиции протеста регулярно поступали также в Белый дом. Многие знаменитые юристы Америки прямо заявляли Г. Трумэну: им стыдно носить звание судей в стране, где правосудие доверяется таким людям, как Медина. Но судья и обвинители не беспокоились по поводу шумихи вокруг их персон, поскольку знали, что президент окажет им полную поддержку. Медина же был удостоен звания лауреата национального «Фонда свободы» и получил премию в 1500 долларов. А вот демократическая пресса Америки присвоила Медине иное звание – «Судья Линч 1949 года». При передаче дела в апелляционную комиссию все тот же судья отказался освободить осужденных под залог, хотя такое право существует для всех категорий обвиняемых, кроме тех, кто «претендует» на высшую меру наказания. Медина настаивал, чтобы лидеры компартии продолжали оставаться за решеткой. В том же случае, если апелляционная комиссия все же решит удовлетворить их ходатайство, судья рекомендовал назначить залоговые суммы в размере 75 000–100 000 долларов. В итоге апелляционный суд 3 ноября 1949 года постановил отпустить обвиняемых под залог в миллион долларов. Как оказалось, участники процесса все же имели возможность внести требуемую сумму: ее перечислил на депозит суда со своих счетов Конгресс борьбы за гражданские права.

Не оправдался расчет Медины и на удаление из зала адвокатов лидеров компартии. Группа калифорнийских юристов представила апелляционному суду ходатайство об отмене решения Медины по этому вопросу. Другое ходатайство, подписанное 334 известными юристами, призывало отложить исполнение приговора в отношении адвокатской группы до окончания скандального процесса. Апелляционный суд был вынужден пойти на эту меру. Тем не менее, приговор, вынесенный Мединой, в 1950 году остался без изменения, и дело было передано в Верховный суд США. Несмотря на то что мнения его членов разделились, судьи стали перед непростым выбором. По сути, речь шла о создании нового судебного прецедента, который должен был определить отношение юстиции к конституционным правам и свободам американских граждан. Верховный суд после недолгого колебания подтвердил законность осуждения лидеров компартии шестью голосами против двух. После этого четверо осужденных решили перейти на нелегальное положение, а семеро 2 июля 1951 года явились в Федеральный суд, откуда их, закованных в наручники, доставили в тюрьму Льюисберга (штат Пенсильвания). Позднее их разделили, отправив в пять тюрем в разных штатах. 8 октября того же года ФБР арестовало одного из «нелегалов», Гэса Холла, а 19 декабря ему добавили к уже существовавшему приговору еще три года заключения.

Шестеро из семерых узников вышли на свободу 1 марта 1955 года. За решеткой оставался только Холл, к которому ненадолго (за «неуважение к суду», то есть отказ выступить в качестве свидетеля на процессе против руководителей питтсбургского отделения компартии) присоединился Бенджамин Дэвис. Холл покинул стены тюрьмы в марте 1957 года; отсидевший шесть лет лидер был освобожден условнодосрочно, при условии регулярной личной регистрации в полицейском участке до истечения назначенного судом совокупного срока. К тому же под угрозой возврата за решетку ему запрещалось в течение двух лет заниматься политической деятельностью.

Так закончился печально знаменитый период в истории США, получивший название «охота на ведьм».

Враг Великобритании «лорд Гав-Гав»

Генеральная прокуратура Великобритании и антитеррористический отдел Королевской прокуратуры заняты решением вопроса о том, можно ли применять закон «О государственной измене» к лицам, обвиняемым в подстрекательстве к терроризму. Прецедентом в этом вопросе стало дело Уильяма Джойса, которого в 1945 году обвинили в устной и публичной поддержке противника. Во время Второй мировой войны он служил в рейхсминистерстве пропаганды Германии, ведя ежедневные радиопередачи на английском языке из Гамбурга. «Устная и публичная поддержка противника» – именно такую формулировку предлагает применить Генеральный прокурор Англии в качестве обвинения мусульманским проповедникам, всячески стремящимся в наши дни оправдать терроризм…

Уильям Джойс родился в 24 апреля 1906 года в Нью-Йорке, США. Его мать была англичанкой, а отец ирландцем. Когда Уильяму исполнилось три года, он вместе с родителями переехал в Ирландию. Начальную школу Джойс закончил при женском монастыре в Голуэе в Ирландии, а затем поступил в иезуитский колледж св. Игнатия Лойолы. Во время одного из кулачных боев с другими мальчишками Джойсу сломали нос. Уильям, несмотря на сильную боль, сохранил спокойствие и не пожаловался взрослым. Из-за неоказанной вовремя медицинской помощи мальчишка начал произносить слова в нос и нараспев.

Восстание партии Шинфейн в Ирландии не поддержали консервативные силы и профсоюз, и это перевернуло размеренную жизнь семьи Джойсов. После того как на фирму отца было совершено разбойное нападение, а спустя некоторое время в их дом ворвались вооруженные люди, они всей семьей решили выехать за границу.

В 1922 году супруги Джойс вместе со своим сыном эмигрировали в Англию. Мальчишке тогда исполнилось 15 лет. Уильям увлекался спортом: бегом, плаванием, к тому же ему не было равных в боксе. Занятия спортом позднее пригодились ему, когда он участвовал в уличных боях. В 1923 году подростку исполнилось семнадцать лет. С воодушевлением приняв идеи фашизма, Уильям присоединился к Британскому обществу фашистов (LTD).

В следующем году единомышленники Уильяма Джойса оказались вовлеченными в скандал с агитаторами от левых партий. Во время завязавшейся драки он был ранен ножом в лицо. В результате этого ранения юноша получил шрам, который изуродовал всю правую часть его лица – от края уха к углу рта. Он был уверен, что преступники, обезобразившие его лицо, были еврейскими коммунистами. Это происшествие и предопределило всю дальнейшую жизнь Уильяма Джойса. Шрам напоминал ему о ненависти к врагу каждый раз, когда молодой человек смотрел на себя в зеркало.

В 1925 году Джойс вышел из состава Британского общества фашистов, потому что не видел путей реализации идей фашизма путем проводимой ими политики. Будучи всегда политически активным, он вступил в ряды консервативной партии, но находился в ее рядах недолго. В 1931 году Уильям Джойс покинул и консервативную партию. Свой уход он мотивировал тем, что его товарищи по партии были не только политически слабыми, но и «отдали страну на растерзание воротилам международного бизнеса».

1 октября 1932 года сэр Освальд Мослей создал Британский союз фашистов. Одним из первых его членов стал Уильям Джойс. Эта партия привлекла молодого человека своей программой, основанной на тезисах об экономическом возрождении страны.

В 1934 году лидер союза фашистов стал выразителем антисемитских представлений. Провокационные марши, проводимые Уильямом Джойсом в еврейских районах, приводили к смутам. В это время Джойс в своих выступлениях не уставал повторять: «Я не расцениваю евреев как класс. Я их расцениваю как привилегированных неудачников».

Мослей привлек в свои ряды и членов других правых группировок. К концу 1934 года Британский союз фашистов насчитывал 40 тысяч членов. Его финансовые возможности были настолько велики, что союз мог содержать не только собственные кафе и рестораны, но и футбольные команды. Руководимый Мослеем союз получил поддержку газеты «ДейлиМеил» и лорда Разэмера.

Освальд Мослей назначил Джойса начальником отдела пропаганды партии. Обладая врожденным ораторским даром, Джойс наряду с Мослеем и Ником Клэрком стали основными пропагандистами партийных идей во время политических собраний. На свои выступления Джойс с легкостью собирал огромные залы, и количество его слушателей за короткое время с десятков выросло до сотен и даже тысяч, что способствовало популяризации их движения. Очень часто члены партии приходили на политические дебаты и встречи вооруженными до зубов. У каждого из них в кармане был кастет, тяжелая металлическая палка или просто клубни картофеля, нашпигованные лезвиями. Уильям Джойс среди своих однопартийцев заслужил репутацию пламенного борца за идею, отчаянного смельчака, готового броситься в бой с политическими противниками, даже если тех было намного больше.

7 июня 1934 года Британский союз фашистов проводил большое закрытое заседание в зале «Олимпия». Туда же смогли проникнуть около 500 антифашистов. На заседании выступал Джойс, который в очередной раз начал провозглашать идеи антисемитизма. Когда представители других партий начали протестовать против этого, то они были жестоко избиты чернорубашечниками. После громкого политического скандала лорд Разэмер отказал союзу фашистов в своем покровительстве, а количество его членов стало резко снижаться. А вот Джойс под влияние произошедших событий стал еще более фанатичным антисемитом.

С 1936 году согласно закону Англии «Об общественном порядке» деятельность Британского союза фашистов была ограничена. Преступлением считалось носить униформу этой организации, а также использовать угрозы и оскорбительные слова в адрес представителей других национальностей. В 1937 году Джойс переехал в старую часть Лондона, где антисемитская политика союза фашистов все еще была популярна.

Вскоре в партии наметился раскол. В апреле 1937 года Уильям Джойс и 20 его единомышленников вышли из состава первичной партийной организации в связи с недостаточным финансированием и трением между Джойсом и Мослеем, организовав собственную партию Национальная социалистическая лига, по аналогии с правящей партией гитлеровской Германии. В каждой из своих политических речей Уильям открыто пропагандировал идеи Гитлера. После вторжения Германии в Чехословакию Джойс понял, что мировая война неизбежна. Не желая бороться против Гитлера, Уильям начал задумываться над отъездом из страны. Один из его информаторов, Максвелл Найт, предупредил его о том, что английское правительство планирует интернировать британских фашистских активистов.

За неделю до начала Второй мировой войны, 26 августа 1939 года, Джойс выехал из страны в Германию вместе со своей второй женой Маргарет Кэрнс Вайт, имея при себе британский паспорт. Бегство Джойса его товарищи по партии сочли предательством. Но он сам утверждал, что поступил совершенно правильно, так как правительство предало своих граждан. Немецкие друзья помогли Джойсу, познакомив его с одним из секретарей министра иностранных дел Германии фон Риббентропом. Спустя две недели Уильям Джойс был назначен главным редактором и диктором немецкого радио, вещающим для Европы, штаб-квартира которого находилась в Берлине. Джойсу тогда исполнилось 33 года.

Каждый вечер он выступал по радио, читая пропагандистские тексты на английском языке. Они всегда начинались со слов: «Германия, говорит Германия». Но из-за сломанного в детстве носа его голос звучал гнусаво. И Джойс произносил слово «Германия» как «Джармени». Пропагандистские тексты Джойса должны были напугать, вывести из равновесия простого британца и поселить в его душе недоверие к своему правительству, но при этом большая часть его выступлений была просто смешной и глупой болтовней. Однако Джойс всегда находил аудиторию.

В марте 1940 года правительство Англии провело опрос среди жителей страны, чтобы узнать, почему люди слушают Уильяма Джойса: большинство ответило, что его новости настолько нереальны, что кажутся забавными; многие сказали, что они его слушают потому, что слушают другие и что это имя у всех на слуху; некоторых слушателей удивлял его голос и манера вести диалог в эфире; кто-то слушал потому, что хотел услышать немецкую точку зрения. Но были и такие, которые находили, что его анекдоты смешат слушателей и поднимают им настроение; и наименьшее количество британцев (6 %) считали, что Джойс отличается необычайным умом.

К сожалению, опасность радиопередач, которые вел Джойс, и пропагандируемых им идей была недооценена британским правительством. Журналист Джонатан Барингтон газеты «Дейли-Эксперсс» в своей разоблачительной статье в шутку назвал Уильяма Джойса «лордом Гав-Гав».

Впервые война на территории врага велась не только оружием, но и словом. Ложь через репродукторы проникала в каждый дом, будоража умы обывателя, сея в них отчаяние и страх. Так, сообщение Джойса о том, что в Англии существует «пятая колонна», настолько испугало британцев, что они начали испытывать панический страх перед предательством и подозревать всех и вся. В 1940 году газета «Дейли-Миррор» организовала анти-Гав-Гавлигу из лояльных англичан.

В одной из самых знаменитых речей Джойса в 1940 году, которая называлась «Сумерки над Англией», говорилось: «Дорога к демократии стала дорогой к забвению». Его слова были обращены к простому британцу, старику или женщине, по горло сытому войной. Этот материал был настолько убедителен, а доводы были так убийственны, что даже министерство пропаганды Германии не решилось использовать эту речь вне своей территории. Этот доклад фашистская пропаганда применяла для психологического воздействия на британских военнопленных в концлагерях.

Геббельс в своей докладной записке Адольфу Гитлеру писал: «Наши английские радиопередачи воспринимаются в Англии со всей серьезностью. Имя «лорда Гав-Гав» у всех на устах. Мы не реагируем на насмешки и продолжаем нашу работу». За заслуги перед Германией в 1940 году Уильяму Джойсу было предоставлено немецкое гражданство, а 1 сентября 1944 года он был награжден Железным крестом за отличную службу. Свидетельство о награждении было подписано лично Адольфом Гитлером.

30 апреля 1945 года в эфир вышла последняя радиопередача, которую из Берлина вел «лорд Гав-Гав». В своей речи он упрекнул англичан в том, что они внесли огромный вклад в победу над Германией, объясняя это тем, что теперь «их страна останется бедной и бесплодной». Находясь в состоянии алкогольного опьянения, Уильям Джойс закончил свою программу, с трудом произнеся всего несколько предложений: «Вы не услышите от меня известий в течение нескольких месяцев. Я говорю: пусть живет Германия. Хайль Гитлер! И прощайте».

28 мая 1945 года Уильям Джойс был арестован в немецком лесу на границе с Данией около Фленсбурга двумя британскими офицерами, занимавшимися заготовкой дров. Капитан Адриан Лайкориш из полка разведки и лейтенант Перри заметили неопрятно одетого мужчину с тростью. Бродяга обратился к офицерам по-французски, объясняя, что ему тяжело идти. А затем продолжил разговор на английском. Военные сразу же узнали голос знаменитого «лорда Гав-Гав». Лейтенант Перри несколько минут разговаривал с ним «о хвойных и лиственных деревьях», после чего, окончательно убедившись, что перед ним Уильям Джойс. Во время разговора «лорд Гав-Гав» не вынимал левую руку из кармана. Когда Джойс забирал обратно свои документы, Перри спросил его: «Не вы ли случайно будете Уильямом Джойсом?» В ответ Джойс попытался достать пистолет, но Перри успел первым выстрелить в ногу «лорду Гав-Гав». При обыске у Джойса были обнаружены два паспорта: один на его имя, а другой на имя Вильгельма Хансена.

На допросе Джойс полностью признался в том, что именно он в течение нескольких лет вел пропагандистские передачи под именем «лорд Гав-Гав». Но вынести приговор преступнику оказалось достаточно сложно. Начальник департамента обвинения поставил под сомнение вопрос о возможности осудить Уильяма Джойса за измену родине, ведь он родился в США. Но Генеральный прокурор Великобритании Дэвид Маквелл-Файв все же решил выдвинуть против преступника обвинение в государственной измене.

Судебный процесс над Уильямом Джойсом начался в центральном уголовном суде Великобритании 17 сентября 1945 года. В суде было официально заявлено, что Уильям Джойс хотя и является гражданином США, но в течение нескольких лет был британским подданным (до середины 1940 года). Этот аргумент был не слишком состоятельным, и англичане были настолько полны решимости наказать «лорда Гав-Гав», что суд поддержал этот юридический фарс.

Уильям Джойс остался верен своим принципам до конца. Когда на суде сторона обвинения приводила доводы об ответственности фашистов за гибель сотен и тысяч неповинных людей в концлагерях, подсудимый продолжал утверждать, что всему виной – союзнические бомбежки, которые привели к гибели среди заключенных от голода и болезней.

Суд приговорил Уильяма Джойса к смерти через повешение. Он ожидал исполнения приговора в камере смертников в лондонской тюрьме Вондсуорт. На стене своей камеры он нацарапал свастику. До последних дней «лорд Гав-Гав» оставался убежденным фашистом. По сообщению Бибиси, его последними словами перед повешением были: «В смерти, как в жизни, я бросаю вызов евреям, которые вызвали эту последнюю войну, и я бросаю вызов полномочиям темноты, которую они представляют».

3 января 1946 года «лорд Гав-Гав» был повешен. Его похоронили в немаркированной могиле в тюрьме Вондсуорт.

Закон «О смертной казни за измену родине» был введен в Англии в 1945 году, за день до того, как Уильям Джойс был доставлен в Великобританию. Жизнь «лорда Гав-Гав» стала примером того, как слепое служение идее может привести к трагедии целой страны или отдельного человека, отдавшего себя служению ей.