Текст книги "Не ошибись с выбором (СИ)"

Автор книги: Валентина Колесникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

Отдел статистики находился на четвертом этаже. Люди были полностью погружены в работу, о чем-то перекрикивались, вечно спорили. Один мужчина не выдержал – резко встал со своего места, смерил меня уничтожающим взглядом, когда я застыла в дверях, достал из мятой пачки сигарету и, опустив широкие плечи, вышел в «курилку».

– Тебе чего? – начальник отдела, казалось, меня даже не заметил, но после пояснения ситуации, посмотрел в мою сторону с куда большим интересом. Оценивал, гад, вид и сзади и спереди, – подписи значит… Я занят, приди позже, милая.

– Во-первых, ко мне следует обращаться на «Вы». Во-вторых «милая» – оставьте своей любовнице или жене. Тут как выберете – след от обручального кольца на вашем пальце еще свежий и любая женщина это мгновенно заметит. И в третьих – отказав мне, разбираться и объяснять причину будете лично Александру Сергеевичу – мило улыбаться и выпрашивать вас делать свою работу и выполнять приказ сверху я не намерена. Подписи!

Аккуратно сложив все бумаги на широкий стол, я спокойно ждала, когда работа будет выполнена.

Отдел статистики славился своим отношением к высшим чинам и срокам. Как бы парадоксально ни звучало, но отдел статистики, по статистике, никогда не сдавал работу вовремя, чем сильно злил Преображенского. У него в кабинете постоянно идут споры на эту тему.

Собрав все бумаги, я вежливо поблагодарила за выполненную работу и тут же пошла в сторону лифта, параллельно думая о переводе статьи.

– Судя по всему, вас повысили, – в дверях застыл Волков, с кем-то беседуя по телефону. Обратив внимание на папки в моих руках, он все сразу понял. Я лишь пожала плечами и мило улыбнулась.

Наблюдать за Виктором со стороны было интересно. Его внешний вид всегда был в какой-то степени небрежен, но это больше из-за постоянной работы и полного отсутствия времени на себя, нежели лени. Все же интересно, кем он работает. v Так и забыла спросить у девочек. Если задам ему этот вопрос – сильно он разозлиться? Судя по внешнему виду и усталости – его лучше лишний раз не трогать…

– Вы так на меня смотрите, со мной что-то не так? – Мужской голос вывел из состояния транса. Кажется, я нагло уставилась прямо в его глаза, – Мария Олеговна, с вами все в порядке?

– Ой, я не специально, – ну что еще можно сказать в подобной ситуации? – Простите, просто задумалась.

– Я был в отделе продаж, – кажется, я догадываюсь, о чем сейчас пойдет речь, – там идет бурное обсуждение вашего свидания… Девушки действительно такие сплетницы…

Я сникла, печально опустив голову. Не люблю, когда меня обсуждают.

– И как все прошло?

– Так себе, если честно. Больше с этим человеком я не соглашусь на встречу. А почему вы интересуетесь?

– Любопытство взяло верх, только и всего. – Волков устало улыбнулся, посмотрел на часы, но от темы разговора так и не ушел. – Если не секрет, в чем причина вашего отказа?

– Не люблю, когда со мной играют.

– Эта фраза слишком широко трактуется, Мария Олеговна.

– Если коротко, от мужчины ушла женщина. Вместе они прожили одиннадцать лет. Она быстро вышла замуж и ждет ребенка.

– И при чем тут вы? – Видимо девочки не такие и сплетницы, раз не сообщили ему самое главное.

– При том, что я мама одиночка. Прекрасный вариант почувствовать себя в кругу полноценной семьи и примерить на себя роль отца и главы. Повторюсь – я не люблю игры.

– Теперь понял. Кстати, как там Аня?

– Хорошо, сегодня взяла мою гитару и притворялась суперзвездой. Соседи были в шоке – все происходило примерно в шесть утра.

– Забавная она у вас… Ладно, мне пора. Увидимся еще.

Волков вышел этажом ниже, а я так и застыла в дверях, соображая, откуда этот человек мог узнать имя моей дочки. Получается, что он знает о девочке, но… Ладно, видимо, услышал девочек в отеле. Интересно, что они говорят обо мне за спиной? Хотя лучше этого не знать – живее буду.

Внезапно на телефон пришло сообщение. Очень странное и не совсем… Обычное…

Странно, номер не знакомый, к тому же…

Открыв текст, я изумилась его содержанию:

«Привет, Маш. Помнишь меня? Я Сережа Андреев. Мы с тобой учились в школе вместе.»

«Привет, Сергей. Да, помню. Ты вечно бил меня портфелем по голове в начальных классах. Такое не забыть.»

Внезапно сообщение пришло в социальной сети. Бывший одноклассник сделал запрос в друзья. Странно, что ему надо? Может, проблема с зубами? У меня до декрета стояло объявление, что я работаю стоматологом…

Ответив на заявку положительно, я тут же открыла страницу Сергея и удивилась. Прежде щупленький мальчишка превратился в самого настоящего качка. Рельефная грудь смотрела на меня со всех фотографий, затем, на втором месте, шли красивые, накачанные руки и как бонус к этой красоте – накачанные ягодицы. Было несколько фотографий с непонятных конкурсов, в которых я ничего не понимаю. Там бывший одноклассник был весь намазан маслом, блистал в обтягивающих плавках и выглядел очень даже… кхм…красиво. Словно с обложки современного журнала или того самого плаката, где обаятельный красавчик рекламирует нижнее белье одной очень известной марки.

В моей голове возникла лишь одна мысль: «Ух ты!»

Открыв вкладку сообщений, я тут же увидела текст весьма неожиданного содержания:

«Привет, Маш. Как у тя дела? Понимаю, что мое сообщение для тебя неожиданно, но я увидел, что у тя в статусе больше не стоит, что ты замужем. Может, сходим куда-нить? Просто пообщаемся, вспомним молодость, посмеемся над тем, как я был безответно влюблен в тебя и всячески пытался привлечь внимание.»

Хм. Не люблю, когда так сокращают текст, но сейчас так многие делают… В принципе… Такой красавчик… Почему бы и не пойти с ним куда-нибудь?

«Очень сложно понять, что человек влюблен, когда он со всей дури бьет рюкзаком по спине, наполненным учебниками. Но внимание ты мое точно привлек. Давай встретимся, я не против. Как тебе кафе…»

На этот раз я поняла, что хочу суши. Уже очень давно не возникало желания насладиться нежнейшей Филадельфией, тем более в такой приятной компании… Интересно, а он в курсе, что у меня есть дочка? Надо поставить в информации, что дети есть. Сразу отбросит ненужное внимание, и гадать не придется, а уж если начнет возмущаться, что я промолчала, отвечу, что лучше надо было информацию собирать. В сети все есть и даже больше, чем надо.

«Ахаха, да, ты права. Я себя как дебил вел. С кем не бывает) Согласен на суши, буду ждать на месте! Не опаздывай, малышка».

Не опаздывай? Малышка? К сожалению, через сообщения не понять, с какой интонацией были произнесены слова, но в данный момент я ощутила себя некой девчулей, лет этак шестнадцати… Ладно, посмотрим. Может он просто волнуется, поэтому и пишет такие слова. В период волнения я сама чушь несу.

Выполнив все поручения, вновь сварив начальнику кофе, я зашла к нему в кабинет и немного удивилась.

Впервые за все время я видела Преображенского настолько сильно погруженного в работу. Судя по всему это его привычное состояние, просто я редко присутствовала в кабинете. Мужчина выглядел безумно уставшим. Он внимательно читал документы, что-то резко вычеркивал, явно злясь на содержание текста. Разминал переносицу пальцами, с силой мотнул головой и вновь надел очки в тонкой оправе.

– Вы уже закончили? – голос тихий, немного с хрипотцой. Глаза красные от напряжения.

– Да, я сделала все, что вы просили. Перевод и редакция уже отправлены куратору на почту. Та часть, что одобрена, уже в отделе. Еще будут поручения на сегодня?

– Во сколько вы забираете Аню из садика?

– В семь часов обычно. Могу в восемь, а что?

– А у вас есть возможность попросить сегодня подменить вас? Вы нужны мне, Мария Олеговна. Эти бумаги должны остаться здесь, в кабинете.

Позвонив маме, я объяснила ситуацию, и она согласилась забрать дочку. К тому же, они уже давно не виделись, и это будет замечательная прогулка перед сном.

На столе перед Преображенским лежало очень много файлов и документов. Их нужно было рассортировать по папкам. Отдельно поставщики, отдельно заказчики. Так же в сторону шли транспортные фирмы и курьерское обслуживание.

Странно, что Преображенский хотел заниматься подобной работой. И странно, что все эти отчеты не должны видеть другие сотрудники.

– Можно спросить?

– Можно, Мария Олеговна.

– Почему вы не доверите эту работу бухгалтерам? Я это спрашиваю не по тому, что не хочу этим заниматься, мне просто интересно…

– Потому что не доверяю. И потому что, начиная уже сейчас, я проведу чистку сотрудников. Уволю всех нахрен…

Вызвав к себе на ковер управляющего отделом продаж, трех бухгалтеров, Волкова и еще примерно с десяток сотрудников, я стала свидетелем достаточно познавательной сцены.

Недоумевающие сотрудники с подозрением смотрели на всех, кто присутствовал в кабинете. Особенно их смущала удвоенная охрана, которая внушала всем страх одним своим видом и сотрудники полиции. Волков при этом стоял в стороне и судя по выражению лица уже знал, что произойдет. Он подошел к одному из полицейских, что-то шепнул на ухо. Мужчина еле заметно кивнул и проговорил в рацию непонятные, трудноразличимые с моего расстояния слова.

– Александр Сергеевич, – низкая, слегка полная женщина не выдержала долгого молчания, – по какому поводу вы нас собрали?

– Семен Павлович, все готово?

Мужчина в форме утвердительно кивнул головой. Его мощная шея при этом даже не напряглась. На лице не появилось ни одной эмоции – сплошное безразличие.

– Отлично! Раз мы все в сборе, начну с самого главного? Вам вначале какую новость сказать? Хорошую или плохую?

Преображенский изменился внешне. Несмотря на то, что он продолжал улыбаться всем своей дежурной улыбкой, аура в кабинете резко изменилась. Стало холодно. Люди боялись, переглядывались друг с другом, пока один из сотрудников не ответил:

– С плохой…

– Пока что вы не уволены, – сказав это, на лице Александра Сергеевича появился самый настоящий оскал хищника. Тут даже мне стало жутко. Внешне обворожительный, обаятельный мужчина, который нравился многим женщинам, изменился почти мгновенно. Он был злой. Точнее сказать – в ярости.

– Тогда какая хорошая новость? – Еле слышно спросил все тот же сотрудник, роняя при этом папку с бумагами. Люди замерли, не в силах что-либо сказать. Я вообще не понимала, что происходит.

– Хорошая новость в том, что вы все помещаетесь под стражу, по обвинению в хищении в особо крупных размерах, в сливе информации конкурентам и шпионаже. В этой комнате находятся все, кого я подозреваю. И хорошая новость заключается в том, что если кто-то здесь все же не виновный, он останется в фирме и продолжить работать дальше… Виктор! Семен Павлович!

Волков забрал документы у Преображенского, представитель власти не позволял людям даже надеяться на то, что у них есть шанс сбежать. Этот двухметровый амбал занимал собой весь проход. Его мощные руки напряглись, показывая то, что он готов применить силу.

Люди запаниковали, стали возмущаться. Поднялся дикий шум, крики и недовольство, с требованием предъявить доказательства. Тут же послышались угрозы с последующим судебным разбирательством и лишь несколько людей стояли в стороне, словно ни в чем не виновные и даже не осознающие, что произошло и что ждет их дальше.

Спустя мгновение в кабинет спокойно вошла вооруженная группа, явно руководствуясь указом Семена Павловича.

– Волков, ты за главного.

Отдав мужчине толстую папку, Преображенский повернулся ко мне и сказал:

– На сегодня все. Вы свободны, Мария Олеговна.

Я молча вышла вместе с начальником, мы спустились вниз на лифте и спокойно вышли из здания. Мужчина тут же направился в сторону парковки, сильно разъяренный, уставший. Таким я видела его впервые. Внезапно из-за угла появилась Лина… Девушка выглядела очень эффектно, красиво и явно шла к начальнику. Ой не вовремя…

– Лина, я тебе русским языком сказал – оставь меня в покое.

– Но Александр Сергеевич! Вы мне действи…

– Вранье и наглая ложь, – глубоко вздохнув, Преображенский открыл кожаный футляр, убрал очки и ответил более спокойным голосом, – еще тогда, на корпоративе, я сказал, что ничего серьезного между нами быть не может…

Не мое это дело. Пусть сами разбираются, еще заметят мое присутствие – потом проблемы будут. Лина сама виновата – ее предупреждали много раз, но разве она слушала? Неужели действительно влюбилась? Да что такого в этом Преображенском? Да – широкие плечи, крупное, подтянутое тело. На первый взгляд его лицо кажется приятным, интересным. Улыбка выглядит слегка ехидной, так же как и взгляд, но… Но я не понимаю, с его отношением к женщинам… С его пренебрежением… Он же ни во что их не ставит…

Погруженная в размышления, я вскоре была дома. Аня тут же встретила меня счастливым криком. На ее щеках были кусочки банана, в руках она держала кусок хлебца и была при этом довольная словно слон. Сытый и довольный слон… Она смеялась, бегала по квартире, верещала и падала, путаясь в ногах, убегала от бабушки, пытаясь спрятаться за шваброй, искренне полагая, что ее не видно.

– Ты так же пряталась… – ухмыльнулась мама, собираясь идти домой, – еще орала так громко с просьбой найти тебя. Иногда бывало зайду в комнату, а ты под стулом. Только попа и торчит. Затихла такая и ждешь, что я тебя искать пойду…

– А ты чего? – Я смелась, понимая, что Аня скоро будет делать точно так же.

– А я искала. Ходила по квартире, шептала «где же моя Маша» и занималась домашними делами. А что, очень удобно – ты временно затихла под стулом, можно спокойно убрать вещи… Поверь, так же делать будешь…

Внезапно на кухне раздался звук открываемого холодильника и я поняла, что пора спасать еду от Аниного набега.

Прощаясь с мамой, я закрыла дверь, взяла детскую книгу и, сквозь дикий протест, смогла уложить дочку в кроватку.

* * *

– Эй, ты чего такая грустная? – Тихоня Анна с интересом рассматривала уставшую, разбитую в дребезги Лину. Девушка во время рабочего процесса была особенно зла, в перерыве ее гнев был полностью обращен в сторону шоколада, который она поглощала в неимоверных количествах.

Я знала причину, понимала, что сейчас ее лучше не трогать и о Преображенском не говорить, вот только для остальных произошедшее – тайна. А все, что люди пытаются скрыть, мгновенно перетягивает на себя интерес.

– Кстати, как твой разговор с Преображенским? – Одна из сотрудниц с ехидством смотрела на то, как постепенно коробка конфет становится пустой. Она явно знала о ссоре, иначе бы не вела себя подобным образом. Грациозно встав со своего места, сотрудница поправила платье, напудрила носик, всем видом давая понять, что уж она-то свой приз не упустит… Ну-ну… Ничему жизнь не учит…

– Сегодня начальник как с цепи сорвался, – спокойно заметила я, как только за этой дамой закрылась дверь, – ей не поздоровится, если она к нему пойдет. Кстати, Лина. Вчера он мог просто сорваться…

Девушка тут же с интересом уставилась на меня, требуя взглядом продолжения разговора:

– Вчера у начальника был очень сложный день. Он весь день сидел злой, как тысяча чертей… Поэтому лучше затаись на время, иначе он окончательно из себя выйдет…

– Маша права, – поддержала меня Тихоня, – пусть успокоится, потом вновь подойдешь. А то сегодня в здании какой-то аврал! Весь день сотрудников на ковер вызывают. Кого-то увольняют мгновенно, кого-то в органы забирают. Уводят в наручниках прямо…

Сегодня началась глобальная чистка. Я находилась в кабинете Александра Сергеевича совсем не долго, сортируя документы и принося кофе. О своей основной работе пришлось забыть. Преображенский рвал и метал, выводил людей на чистую воду. Затем я была свободна и могла вернуться к своей основной работе. В такой атмосфере сосредоточиться очень сложно, люди волнуются, кто-то сразу собрал вещи и ушел, не дожидаясь разбирательства, но таких ловили на выходе…

Волков стал во многом выполнять роль Преображенского. Они скоординировали свои действия и работали в паре, выводя людей на чистую воду. Что один, что второй выглядели безумно злыми и очень уставшими. И когда в кабинет, в период единственного за весь день перерыва, зашла та самая дама из отдела продаж, Преображенский окончательно сорвался. Ни ее откровенный внешний вид, ни пухлые яркие губы, ни даже выразительные глаза и томный голос не вызвали совершенно никакой положительной реакции.

– Им тут всем медом намазано, видимо… – После грубого посыла сотрудницы в далекие дали, Преображенский без сил упал обратно на свой стул. Он с силой сжал кулаки, до такой степени, что побелели костяшки пальцев. Волков устало посмотрел на закрытую дверь, которая от сильного удара чуть не слетела с петель и тоже сел рядом с начальником. Я стояла в стороне, поставила последнюю пустую чашку на поднос и уже хотела уйти, дабы не мешать отдыхать мужчинам и не мельтешить лишний раз перед глазами.

– Что поделаешь, ты завидный жених, – Виктор сладко зевнул, да так, что это безобразие тут же распространилось и на меня с Александром Сергеевичем. – Ты богат, красив, умен и имеешь приличный счет в банке… Какая дама устоит перед такими перспективами?

– Все, что им надо – деньги…

Преображенский сказал это со злостью, с отвращением смотря на дверь.

– Но вы тоже девушек выбираете далеко не за их прекрасные духовные качества… – заметила я, влезая в разговор. Кажется, опять я зря не сдержалась.

– О чем вы?

Волков после моего заявления с интересом уставился на начальника, явно одобряя мое высказывание.

– Ни она из любовниц никогда не станет моей женой, – Преображенский прекрасно понял, о чем я, – просто в моем окружении нет милых, хороших дам, которые не ведут охоту за деньгами…

– Я не веду… – так и не поняла, зачем это сказала.

– Мне, кстати, интересно, почему? – Судя по всему, этот вопрос хотел задать Преображенский, но Волков его опередил. – Ведь каждая мечтает жить в достатке.

– В достатке – да, согласна, но есть одна очень большая разница. Жить в достатке с любимым, с которым вы прошли огонь, воду и медные трубы или с мужчиной, от которого требуется только одно – деньги. В первом варианте мы видим отношения, которые строятся на совместном опыте, во втором – купля/продажа, где женщина играет роль сопровождения, а мужчина выступает в роли покупателя или содержателя. Но на самом деле и тот и тот вариант приемлем. Поймите меня правильно, у всех свои потребности. Главное, чтобы они совпадали.

– Так рассуждаете, Мария Олеговна, но при этом сами в разводе… Еще и с малышкой на руках, – начальник позволил себе лишнего, что сразу понял по моему взгляду. Ненависть в глазах вспыхнула ярким пламенем. Я чувствовала, как исказилось мое лицо при упоминании бывшего мужа и совместной с ним жизни, – прострите, я не хотел вас обидеть. Больше не буду затрагивать эту тему…

Начальник почувствовал себя не уютно – это было видно по его позе. Он поежился, передернулся всем телом, ладонью пододвигая к себе бумаги.

Они продолжали беседовать, говорили что-то о «черных договорах» и поиске того, кто руководил за спиной начальника и постоянно обворовывал фирму.

Я вышла из кабинета, чувствуя на себе тяжелый взгляд, посмотрела на часы, поняла, что рабочий день скоро подойдет к концу, все необходимое я уже сделала и нужно подготовиться к свиданию.

Последний аспект моей жизни особо радовал. Получив, наконец, подтверждение от Преображенского, что я могу быть свободна, я устроилась перед зеркалом на кухне для сотрудников, достала косметичку и вместо того, чтобы просто обновить повседневный макияж, приняла решение накраситься более ярко. Смокиайз, тонкая подводка для усиления эффекта и вместо гигиенической помады накрасила губы более темным оттенком. На фоне светлой кожи вроде неплохо смотрится. Самое главное, что мне нравится.

Распустив волосы, я взлохматила их рукой, резко отбросила назад и мгновенно встретилась взглядом с Преображенским.

– Свидание? – Спросил он после замешательства.

– Да. Не ярко? – Все же, для меня не привычно так много косметики на лице. Дневной и вечерний образ сильно отличаются, на мой взгляд.

– Нет, вам очень идет… А с кем Аня?

– Она с бабушкой.

– Оставляете такую маленькую с бабушкой на всю ночь?

– На пару часов… – удивилась я, – почему ночь-то? Просто погуляем в парке, кофе попьем и лично я пойду за Аней…

– Удачи, Мария Олеговна.

Преображенский странно выдохнул после моих слов. Да и какая ему разница, с кем Аня? Это же моя Аня…

Накинув плащ, мы вместе с начальником и Виктором Сергеевичем вошли в лифт. Волков с удивлением рассматривал мое лицо, но в отличие от Преображенского не лез. Неужели криво накрасила? Чего они так смотрят?

Ну вот, мне теперь очень неуютно…

Еще раз посмотрев на себя в зеркало, я убедилась, что все сделала правильно, но так и не поняла этих взглядов в мою сторону.

– Я заеду на производство, – сказал Виктор Сергеевич Преображенскому, садясь в очень красивую машину фирмы bmw. Что за модель и насколько она крутая – понятия не имею, но судя по кожаному салону – не дешевая. Да кем же он работает?

Преображенский молча кивнул, повернулся ко мне, хотел что-то спросить, но передумал.

Интересно, чем закончится мое свидание? Все же, в первый раз это была просто встреча с человеком ради общения. Сейчас все немного иначе – Сергей сам пригласил, написал первый и, судя по тексту сообщения – следил за моей страницей… Интересно, какой он в жизни? И какие цветы подарит? На свиданиях ведь принято дарить цветы… Я так давно не получала букетов…

Внутри все странно и непривычно затрепетало. Впервые за долгое время хотелось бежать к назначенному месту, а не идти размеренным шагом. В голове вертелись тысячи мыслей и само ожидание встречи придавало больше сил, подогревая интерес.

Интересно, что он за человек? На фотографиях Сергей выглядел таким симпатичным, красивым… Мне кажется, он достаточно обходителен, но скорее всего при нашей первой встрече будет нервный. Все переживают… Я вот очень волнуюсь, даже ноги немного трясутся…

Я шла вперед, навстречу собственным фантазиям и вначале даже не поверила, когда увидела его…

«Да ладно…» – эти слова почти сорвались с моих губ, так не бывает…

На меня смотрел сам Аполлон, сошедший с рекламного плаката. Мгновенное отторжение яркой вспышкой пронеслось по всему телу. Это чувство не было таким ярким даже при первой встрече с Преображенским.

Сергей привлекал внимание окружающих девушек и женщин старшего возраста. Высокий, накачанный мужчина с широкой грудью и большими руками. Казалось, напряги он их и рукава порвутся, пуговицы отлетят, выставляя все на обозрение. Яркие голубые глаза смотрели свысока, надменно. Он прекрасно знал, что нравится женщинам. Поправив рукой светлые, явно уложенные гелем волосы, он улыбнулся при виде меня, тут же пробегая по телу оценивающим взглядом.

К сожалению, цветов в его руках не оказалось…

– Привеееет, крооошка! – Стоп, он специально растягивает слова так, словно ему отдавили губы и язык? – Ну че, пошли, прошвырнемся по парку, а то че в кафе сидеть.

– Эм, хорошо… – Я хотела есть, очень хотела. И после первого озвученного предложения захотела развернуться и сбежать… Так. Тихо. Может, он просто волнуется… Все же волнуются и ведут себя как идиоты? Или не все?

Мы шли по знакомой мне тропе вдоль парковой зоны, он очень много расспрашивал меня о прошлых отношениях, но я молчала и отнекивалась, не желая рассказывать обо всем незнакомому человеку. Казалось, что этот мужчина просто не знает слова «нет». Любые мои просьбы не касаться неприятной темы были проигнорированы. Видимо, где-то когда-то он читал о нлп – нейролингвальное программирование, своего рода вариации на тему манипуляции человеческими действиями и эмоциями. Здорово, конечно, но его попытки выудить из меня информацию так наивны…

Он продолжал задавать глупые вопросы, не получал ответа, затем просто менял формулировку, пытался отвлечь меня другой темой, вновь возвращаясь к прошлому браку.

Я не закончила встречу по тому, что просто не могла поверить в то, насколько сильно отличаются мои эмоции от фотографии и внешнего вида мужчины, от его поведения. И дело совсем не в глупости, а банально в воспитании.

– Ну, че, – говорил Сергей, так и не приняв решение покормить меня после рабочего дня, – слушай, я тут в курсе того, че у тебя происходит. Если хочешь, можем попробовать быть вместе.

– Почему ты мне это говоришь только сейчас? – Мой вопрос застал его врасплох, хотя ничего необычного в нем не было. По-моему, это логично, хотеть знать причину тех или иных поступков человека.

– Ну, как же… Ты раньше была такая красивая, умная. Независимая девушка с большими амбициями – я боялся подойти…

– И что же изменилось? – Ключевой ошибкой Сергея было считать свое высказывание верным. Кажется, я уже знаю, что он ответит:

– Ну, как же, теперь ты одиночка с довеском и проблемами. Тебе нужна моя помощь… Я решил тебя спасти, детка.

– Сергей. Меня больше волнует высказывание «была», чем то, что я стала мамой одиночкой… – он явно не понял, о чем я. Судя по выражению лица, он ожидал другой реакции, смотрел на меня так, словно еще мгновение, и я кинусь к нему в распростертые объятья… ага… Сейчас прям! Только тапочки сниму… – Сергей. Мне всего двадцать семь лет. У меня прекрасное образование, чудесная профессия, обалденное хобби. Я прекрасно выгляжу, молода, полна сил, привлекательна. Я образована, начитанна, не развращена и со мной интересно. Я не истеричка, не выношу мозги и на свою голову очень доверчива. И самое главное – у меня уже есть ребенок. Неужели ты думаешь, что такая девушка как я внезапно бросится к тебе в объятья, желая спасения? С чего ты вообще решил, что оно мне надо?

– Ты действительно еще та стерва, – моя речь сильно задела мужчину. И самое смешное, что сейчас в его глазах я выступаю в роли высокомерной дряни, которая отказывается от счастливой жизни, – недаром бросили, с таким-то отношением. Знаешь, что, Смирнова, да пошла ты!

– С превеликим удовольствием!

Только зря время потратила! Хожу голодная, как тысяча волков в зимнюю стужу. В таком состоянии с любым человеком опасно общаться, тем более выяснять отношения – чревато не самыми благоприятными последствиями. И как внешняя красота бывает обманчива! Неужели он думал, что я настолько себя не уважаю, что готова потом всю жизнь быть кому-то обязанной за «спасение»? Терпеть постоянные издевки в свой адрес, напоминание о том, что если бы он тогда меня не «спас», то жила бы я одна одинешенька с сорока кошками… Фу! Противно… Какой кошмар! И главное ведь даже не накормил! Еще и скупой ханжа! Даже цветок не додумался подарить! Ну, ладно если проблема с деньгами, но хотя бы одну розу! Одну! И уже совсем другое впечатление, но нет… вместо этого круги по парку на свежем воздухе под бурные трели моего желудка…

Вскоре пришла гневная смска. От Сергея. Дочитывать я не стала, так как гадостей в моей жизни предостаточно. Увидев в тексте много всего интересного о своей персоне, я поняла, что такими темпами окончательно разочаруюсь в людях. Где они? Где нормальные мужчины? Умеющие хотя бы грамотно разговаривать, не коверкая слова и не плюясь словами-паразитами? И это его «че» просто бесит! Аполлон чертов!

Резко открыв домофон, я поднялась на верхний этаж, открыла дверь и злобная вошла в гости к маме. Та застыла на месте, стоя в обнимку с внучкой. Они явно о чем-то разговаривали, смеялись и играли, бегая по квартире, но я резко вмешалась в происходящее.

– Судя по всему, этот экземпляр оказался тем еще подонком.

– Я, видишь ли, бедная овца с довеском, которая так и ждет, чтобы ее спасли, готовая при этом на все, лишь бы потом на улицу не выгнали!

– Вот поэтому тебе нужно много работать и копить на первый взнос! Я тебе давно говорю – у каждой женщины должна быть опора, страховка! Свое жилье, чтобы не попадать в такую задницу, в которой ты оказалась… Ой! Анечка, не слушай бабушку…

– За…зат…затица?

– Аня! – Я резко перебила дочку, – все хорошо, не волнуйся и главное забудь о том, что сейчас услышала. Это не очень хорошее слово, моя милая, его не стоит повторять.

Дочка хитро улыбнулась, все прекрасно поняла и судя по выражению лица, я точно огребу в садике… Ну, что поделаешь…

Я еще немного по возмущалась, одела Аню, забрала кое-какие свои вещи и вместе с дочкой ушла домой. Аня все это время о чем-то хихикала с бабушкой, но как только дверь за нами захлопнулась, мигом повторила то злополучное слово, которое не должна была услышать. Я никак не реагировала на это, прекрасно понимая, что ребенок ждет именно моих эмоций, крича на весь двор. Мимо шли люди, оборачивались, явно думали о том, что я «плохая мать», как принято судить в нашем мире все то, что не вкладывается в общие принципы системы.

Примерно через десять минут моего полного игнорирования, Аня потеряла интерес, тут же замолчала и заинтересовалась своими ботинками.

– Хочешь на качели?

– Да!

Лицо дочки мгновенно изменилось! Тут же засияла улыбка, появился блеск в глазах. Она отпустила мою руку, побежала в сторону детской площадки, крича на ходу «Мама! Мама! Ула!», села на карусель и с неимоверной радостью стала размахивать ногами, требуя того, чтобы я подтолкнула ее со спины.

Сколько она так кружилась – не знаю, не засекла времени, но поняла, что сейчас я действительно счастлива. Наблюдать за тем, как она растет, как совершает все новые и новые шаги, как удивляется всему необычному, смеется просто так, без особой причины и искренне, по-настоящему радуется.

В такие моменты я понимаю, что одиночество – это не плохо. Лучше так, чем с кем попало. К тому же, у меня задача не просто найти мужчину, а в первую очередь встретить человека, который займет место отца Ани. Того, кто полюбит мою девочку, примет ее, примет нас… и по сути дела, от моего выбора сейчас зависит не только моя жизнь, но и Анина тоже. И это куда важнее.

Вскоре небо окрасилось в кровавые цвета, и поднялся сильный ветер. Он резко поднимал песок с пыльных дорог, разносил в разные стороны мелкий мусор. Было бы чудесно, если бы можно было вот так вот взять и вынести всю грязь из своей жизни.

Дом встретил нас теплом и уютом. Я тут же скинула с себя верхнюю одежду, переодела Анечку и набрала ванну с цветной пеной. Яркие пузыри приносили радость дочке и, честно признаться, мне тоже. Аня мгновенно сбросила с себя домашний костюм, тряслась от предвкушения игры с пеной и требовала опустить ее в это чудо.

Детский смех распространился по квартире. Она бултыхалась, била ладошками по поверхности воды, ела пену, сдувала ее со своих маленьких пальчиков, начинала брызгаться, заливая меня и всю ванную комнату целиком. Я смеялась вместе с ней, не в силах остановиться.

Сложно описать те чувства, что возникают в груди всякий раз, когда я вижу Аню такой веселой и беззаботной. Я ведь тоже была такой когда-то… Многие были…