Текст книги "Конница на войне: История кавалерии с древнейших времен до эпохи Наполеоновских войн"

Автор книги: Валентин Тараторин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 29 страниц)

На протяжении всего повествования «Анабасиса» ни разу не отмечен факт, что персидские всадники рискнули врукопашную атаковать греческую фалангу. Они действовали исключительно совместно с лёгкой пехотой, пользуясь стрелковым и метательным оружием. Вообще, манера сочетания в бою подразделений лёгкой пехоты и кавалерии была широко распространена как в древности и античности, так и в средневековье. Ещё Геродот заметил, что масагеты были мастерами вести как конный, так и пеший бой (22, с. 111), то же самое утверждает Страбон (128, с. 485).

Персы славились по всей Ойкумене[28]28
  Ойкумена – по представлению древних эллинов, часть земной поверхности, заселённая людьми.


[Закрыть] своими лошадьми. Разумеется, каждый из народов-всадников, входивших в Персидскую империю, использовал множество различных пород коней, но особенно славились несийские лошади, о которых у Страбона можно почерпнуть следующие сведения:

«Что касается несийских коней, которыми пользовались цари, как самыми лучшими и самыми большими, то одни утверждают, что порода их отсюда, а другие – что из Армении. Подобно парфянским лошадям они отличаются своеобразной статью по сравнению с элладскими и прочими лошадьми в нашей стране» (128, с. 495).

«Страна эта (Армения – В. Т.) настолько «обильна конями» (не уступая Мидии), что даже несийские лошади, которые служили персидским царям, выращивались и здесь. Сатрап Армении ежегодно посылал персидскому царю 20 000 жеребят на праздник, называемый Митракинами. При вторжении в Мидию вместе с Антонием Артавасд выставил на смотр, кроме прочей конницы, ещё б 000 покрытых бронёй лошадей, построив их в боевой порядок. Любителями такого рода конницы являются не только мидяне и армяне, но и албанцы, так как и они пользуются на войне покрытыми бронёй лошадьми» (128, с. 499).

Можно себе представить силу удара персидских латников на этих лошадях, отличающихся высоким ростом и мощью.

Известно, что во время похода в Грецию (480 г. до н. э.) персидский царь Ксеркс в Фессалии устроил конные скачки между местными породами и иранскими. Неказистые, низкорослые фессалийские лошадки, естественно, проигрывали на коротких дистанциях рослым персидским красавцам. Царь остался чрезвычайно доволен результатами состязания (259 ч. 1, с. 5).

После завоевания Александром Македонским, Персия не прекратила своего политического существования, она вновь возродилась под предводительством другой династии Сасанидов (с 227 года до н. э.) и стала серьёзным соперником Рима, и Константинополя.

ИНДИЯ

Ещё один образец искусственной кавалерии мы находим в Древней Индии. До начала тесных контактов с индоарийскими племенами (т. е. до середины II тысячелетия до н. э.), местные народы[29]29
  В то время в Древней Индии существовала культура, условно именуемая Харапской или Мохенджо—Даро, по названию холмов, где были раскопаны древнейшие города (175 т. 1, с. 469)


[Закрыть] на протяжении 2,5 тысяч лет лошадей не разводили. Остатки костей лошади обнаружены только в самых верхних слоях культурного слоя (175 т. 2, с. 408). Как раз в это время арии стали проникать на территорию Индии. Характерно то, что их приход не сопровождался большими войнами. Кризис местных культур начался задолго до вторжения индоевропейцев (175 т. 2, с. 417; 199, с. 221). Заселение проходило относительно мирно; следов больших пожаров и разрушений археологами не обнаружено.

Кроме крайних районов северо-западной Индии, основная территория этой страны мало пригодна для выпаса табунов лошадей. Их приходилось в больших количествах покупать за границей. Разводили коней исключительно для военных целей. Поскольку содержание лошади обходилось очень дорого, иметь её было накладно: кроме того, существовали специальные законы, не позволявшие держать этих животных частным лицам, о чём писал Страбон:

«Коня и слона частному лицу держать не разрешается; конь и слон считаются царской собственностью, а уход за ними вверен особым надсмотрщикам» (128, с. 655).

Во «Всемирной истории войн» авторы датируют появление индийской конницы как рода войск примерно серединой I тысячелетия до н. э. и связывают это с вторжением персов (204 т. 1, с. 97). Однако, судя по текстам «Махабхараты», созданная в конце II – начале I тысячелетия до н. э.[30]30
  Сказания о народных героях. Героический национальный эпос. – М., Школа-Пресс, 1995, 639, с. (с. 15)


[Закрыть], армия индов уже тогда чётко делилась на четыре рода войск: пехоту, слонов, кавалерию и колесницы (73, с. 140). Можно провести параллель между появлением конницы в Индии и в Ассирии, поскольку в обоих случаях повлияли на это одни и те же внешние факторы, а именно – нападения всадников-кочевников.

Индийская конница делилась на тяжёлую – варминахов[31]31
  В понятие «тяжёлая» конница, видимо, входило и «средняя».


[Закрыть], строившихся в плотные боевые порядки и лёгкую – гуддхахов (9, с. 424).

Что касается тактики и вооружения индийских всадников, то они не отличались от армий других государств. Однако, нельзя однозначно ответить, насколько эффективно конники индов использовали лук. «Махабхарата» не даёт прямых указаний на это. Известно, что лучники – махаратхины[32]32
  Махаратхины – «великие колесничные воины» (172, с. 386)


[Закрыть] ездили на колесницах, либо слонах. Пехота также имела в своём составе большой процент стрелков, но о факте существования лучников-кавалеристов надёжных свидетельств нет. Правда, Геродот, перечисляя войска персов, вторгшихся в Грецию, говорит, что конница индов была вооружена также, как и пехота, а значит, имела тростниковые луки и стрелы с железными наконечниками (21 т. 2, с. 167). Насколько можно верить его свидетельству – неизвестно. Арриан в «Индике» утверждает, что всадники индов были вооружены двумя дротиками и небольшими щитами (287 т. 1, с. 90; 147 т. 1, с. 283). Страбон, ссылаясь на свидетельство Неарха, пишет о брахманах следующее:

«Их вооружение состоит из лука и стрел длиной в три локтя или из щита и широкого меча длиной в три локтя. Вместо уздечек у них в ходу переносники, мало отличные от намордников, а в губы лошадей продеты гвозди» (128, с. 666).

Но и тут непонятно, именно ли всадники вооружены луками.

Внимательно вчитываясь в строки «Анабасиса Александра», где описана битва при Гидаспе (326 г. до н. э.) между царём Пенджаба Пором и Александром Македонским, мы видим, что индийцы в ней не использовали конных лучников. Их кавалерия сильно страдала от обстрела тысячи гипотоксотов македонян. К сожалению, перевод текста М. Е. Сергеенко не даёт картины боя (8, с. 179—184) и мы приведём отрывок его по хрестоматийному материалу:

«Уже началась перестрелка, и Александр послал на левое крыло индийцев конных лучников, которых было до тысячи, чтобы расстроить стоявших здесь врагов сильным обстрелом и нападением коней. Асам, имея при себе всадников-гетеров, быстро продвинулся к левому крылу варваров, спеша наброситься на уже приведённых в смятение по всему крылу, прежде чем их конница будет выстроена перед фалангой.

В это же время и индийцы, собрав отовсюду всадников, выступили в конном строю против Александра, предупреждая нападение, и те, которые были вокруг Койона, как было уговорено, появились сзади них. Увидев это, индийцы были вынуждены сделать двойной строй конницы имеющим два фронта, причём та часть, которая была направлена против Александра, была больше и сильнее, те же, которые должны были стоять против Койона и тех, что с ним, повернулись в противоположную сторону. И это, конечно, сразу привело в смятение и намерения индийцев, и Александр, видя удобный случай в самом развороте конницы в разные стороны, наваливается с теми, что были вокруг него, так что индийцы не приняли удара всадников, бывших вокруг Александра, но отступили, как за некую надёжную стену, за слонов» (147 т. 1, с. 291—292).

Далее по ходу сражения индийская конница атаковала только из-под прикрытия слонов, но всякий раз бывала отброшена назад. Из-за тесноты и давки многие всадники индов пострадали от собственных слонов.

Из текста видно, что индийской коннице были по плечу сложные маневры, но об участии в сражении их гипотоксотов нет ни слова. Скорее всего, они отсутствовали вовсе, и воевать индийские конники предпочитали дротиками, по образцу греков и римлян, либо было их очень мало, иначе 1000 македонских стрелков не удалось бы так легко «привести в смятение» ряды индов. Можно также предположить, что именно поход Александра в Индию способствовал реорганизации индийской военной системы, и, в частности, появлению у них гипотоксотов.

«Удьйогапарва» даёт нам описание индийских латников-варминахов:

«Там были десятки тысяч коней с сидящими на них всадниками, облачёнными в панцири, в красивых украшениях и со знамёнами. Исчисляемые многими сотнями и тысячами, все кони были легко управляемы и легко укротимы, все были покрыты золотыми украшениями и послушны воле своих седоков» (74, с. 304—305).

В «Махабхарате» нам не попадалось каких-либо сведений о конском доспехе, применяемом кавалерией индов. Однако, несомненно, что в Индии он использовался, поскольку без такой защиты кони в плотных построениях были бы очень уязвимы для стрел. Постоянно встречаются упоминания о броне для лошадей, запряжённых в колесницы; стало быть, об эффективности такой защиты индийцы знали уже в древности. Кавалерийская тактика оставалась неизменной вплоть до 17 в., когда быстрыми темпами стало развиваться огнестрельное оружие. Есть прямые упоминания о применении конских доспехах индийцами у Афанасия Никитина в «Хождении за три моря», датируемом второй половиной 15 в.:

«В Индийской земле княжат всё харасанцы, и бояре все харасанцы. А гундустанцы все пешие и ходят перед хорасанцами, которые на конях; а остальные все пешие, ходят быстро, все наги да босы, в руке щит, в другой – меч, а иные с большими прямыми луками да со стрелами. Бой ведут всё больше на слонах. Впереди идут пешие воины, за ними – хорасанцы в доспехах на конях, сами в доспехах и кони» (88, с. 453-454).

^{Рис. 18. Индийский «варминах». IV в. до н.э.}

После ухода македонцев мощное царство под предводительством династии Маурьев образовалась в долине реки Ганг. Основателем его был Чандрагупта (323—297 г. г. до н. э.), который лично встречался с Александром Великим и многое заимствовал у македонян в вопросах вооружения и тактики (204 т. 1, с. 169—172). Именно к этому периоду относят появление уникального свода индийских законов – «Артхашастры» («Наставление по управлению»). Авторство его приписывают Каутилье, близкому другу и советнику Чандрагупты (204 т. 1, с. 171).

В «Артхашастре» кавалерии отводились следующие обязанности:

«…разведывание местности, стоянок и лесов; держание канатов (?) при спусках (для перехода) через труднопроходимые водные места и при ветрах; уничтожение или защита скалов (?) и союзных войск; установление надзора за (дисциплиной) войска; охват как руками, растянутого фронта; начальная атака; рассеивание неприятелей; прорыв (рядов противника) и его пленение…» (9, с. 421).

Что касается вооружения конницы, то древнеиндийские литературные источники не дают нам информации о каком-то особенном оружии, применявшемся только всадниками. Все виды вооружения и снаряжения рассматриваются в комплексе, но по этим данным можно сделать выводы, какое оружие было приемлемо для конницы, а какое для иных видов войск.

Согласно «Нитипракшике», все типы холодного вооружения делились на четыре класса:

1) Мукта – бросаемое или метательное, например, стрелы, камни, дротики;

2) Амукта —небросаемое, например, мечи;

3) Муктамукта – метательные и не метательные, которые после броска могут быть получены назад;

4) Мантрамукта – бросаемое с заклинаниями, которые не могут быть получены назад; (73, с. 137);

По сведениям «Артхашастры», древние инды употребляли следующие виды оружия:

«Пика, метательное копьё, копьё с деревянным древком, копьё с тремя остриями (трезубец), копьё с широким остриём, дротики, копьё с остриём как у стрелы, копьё с остриём, похожим на кабанье ухо, метательное копьё с трёхгранными остриями на обоих концах, стрела для метания вручную, «пугач» (?) и прочие – суть виды оружия с ножеобразными остриями.

Луки делают из пальмового дерева, из камыша, твёрдого дерева и рога и называют соответственно кармука, кодана, друна и шарнга. Тетивы делают из волокон мурва, арка, пеньки, гаведху, волокон бамбука и сухожилий животных.

Стрелы делаются из бамбука, шара, щепок от ценного дерева, наполовину из металла и полностью из металла. Наконечники стрел (делаются с расчётом), чтобы наносить резаные и рваные раны, а также просто удары (без крови). Делаются они из металла, кости и дерева.

Мечи делаются с закруглёнными остриями, кривые и прямые, а также узкие и длинные как палки. Рукоятки мечей делают из рогов носорога и буйвола, из слоновой кости, из дерева и из корня бамбука.

Секиры, топоры, двойные трезубцы.

Доспехи есть следующие: металлические сети (покрывающие с головой), сетчатая кольчуга, брони из железных пластинок, сплошной металлический панцирь без рукавов, боевые одежды из хлопчатобумажных тканей, а также изделия из кожи, копыт и рога шимшумарка (?), носорога, буйвола, слона и быка.

(К доспехам относятся) также шлемы, приспособленные для защиты шеи, верхней части рук (наплечники), штаны (металлические) до колен, поножи – металлические пластинки (покрывающие ноги и доходящие до щиколоток), неметаллические безрукавки и железные перчатки.

Щиты бывают из плетения и кожи, имеющие вид слоновых ушей, деревянные, похожие на мехи, похожие на створы, лёгкие щиты из бамбука и кожи, «неотразимые) (?) и валахака (с металлической обивкой)» (9, с. 108).

К этому обширному, но далеко неполному списку можно добавить разнообразные типы дубинок и палиц, а также использование металлических дисков (73, с. 138).

Ценные сведения об индийских лошадях также сохранились в «Артхашастре». Самыми лучшими боевыми конями считались выращенные в Камбоджи[33]33
  Располагалась примерно на месте нынешнего Афганистана, точнее, его северной части.


[Закрыть], из долины Синдху[34]34
  Долина Нила.


[Закрыть], из Аратты[35]35
  Пенджаб.


[Закрыть] и из Ванаю[36]36
  Возможно, территория в Западной Индии.


[Закрыть]. Лошади «среднего» качества происходили из Бахликии[37]37
  Бактрия.


[Закрыть], Папы[38]38
  Древнее название Павапури в штате Бихар.


[Закрыть], Саувиры и Гайталы[39]39
  По древнеиндийским источникам – страна Калинга. Местонахождение точно неизвестно.


[Закрыть]. Все остальные породы считались «низшими» по качеству (9, с. 141).

Позже, по сведениям Афанасия Никитина, инды вывозили лошадей «…из Хорасанской земли, иных из Арабской земли, иных из Туркменской земли, иных из Чаготайской земли, а привозят их всех морем в Таврах – индийских кораблях» (88, с. 451).

Для каждой категории коней были определены соответствующие параметры:

«У лошадей высших кровей голова должна быть длиной 32 пальца (ангула), пять таких голов составляют длину всей лошади, 20 пальцев составляют высоту нижней части ноги, а высота всей лошади в четыре раза более. Для лошадей средних и низкий кровей – соответственно на три пальца меньше. Объём должен равняться ста пальцам (у лошадей высших кровей), а у средних и низких – на ¹/₅ меньше» (9, с. 149).

Коней лучших пород использовали для запряжки в боевые повозки. Для этого годились и производители (то есть, лучшие представители) средних кровей. Остальных оставляли для кавалерии (9, с. 141).

Боевые лошади проходили специальные тренировки для выработки у них нужных навыков:

«Действия лошади, предназначенной для боя, должны отличаться всесторонней ловкостью. Верховой лошади свойственны: галоп, иноходь, прыжки, рысь и перемена аллюров по знаку человека» (9, с. 141).

Содержались кони в конюшнях, архитектура и внутренняя планировка которых были тщательно продуманы:

«Конюшню надлежит строить так, чтоб она по длине своей соответствовала числу лошадей. В ширину конюшня должна быть вдвое более длины отдельной лошади, она должна иметь четыре двери и место для отдыха лошади посредине[40]40
  То есть, такое место, где лошади могли бы свободно кататься на спине. 74


[Закрыть], должна быть снабжена притвором, иметь у дверей доски для сидения и быть наполненной обезьянами, павлинами, пятнистыми антилопами, ихневлонами (?), куропатками, попугаями и галками.

Стойло надлежит делать соответственно длине лошади, четырёхугольное, с полом из гладких досок, с яслями для корма и с особым местом для испражнений и мочи. Для каждой лошади должно быть отдельное стойло, обращенное к северу или востоку».

«Для жерёбых кобыл, производителей и жеребят следует устраивать стойла в обособленных местах» (9, с. 139).

К своим боевым лошадям индийцы относились бережно, с любовью и никогда не избавлялись от животных, потерявших трудоспособность по причине болезни, старости или тяжёлой раны, а всегда содержали их до естественной смерти, что было строго предусмотрено законом (9, с. 141).

ГЛАВА 3.
Конница античного периода

ЭЛЛАДА

Сведения о появления конных подразделений в Греции очень противоречивы и непоследовательны. Как уже было отмечено, ещё Гомер (рубеж IX-VIII вв. до н.э.) говорил об использовании древними ахейцами лошадей в качестве не только упряжных, но и верховых животных.

Павсаний сообщает, что на первых Олимпийских играх, основанных Гераклом в честь покорения Элиды, были проведены, наряду с состязанием колесниц, скачки верховых лошадей, в которых первое место занял аркадянин Иасий(83, т. 1, с. 23).

В самой Элладе есть немного мест, пригодных для выпаса табунов; это уже названная Элидская равнина; Беотия и Фессалия. По Гомеру, к ним можно отнести также Аттику. Автор утверждает, что афинский царь Эрихтоний держал три тысячи племенных кобыл с жеребятами (205, с. 54). Но, в целом, пространственные возможности этих местностей были ограничены. Лошадей использовали исключительно для военных нужд, а для хозяйственных работ предназначались ослы, мулы и быки. Поскольку основными нашими литературными источниками являются «Илиада» и «Одиссея» Гомера, основываясь на этих текстах, мы вынуждены констатировать, что конницы у ахейцев как вида войск не существовало, что, разумеется, не исключало возможности применения отдельных всадников для разведки, передачи донесений, дозоров и т. д.

Переселение дорийцев (середина XII – начало XI вв. до н. э.), судя по всему, не принесло в Элладу особенных новшеств в использовании коня на войне. Надо думать, они точно также, как и ахейцы применяли колесницы, а не верховых лошадей. Единственным, зато существенным преимуществом дорийцев было использование стального оружия (205, с. 70). Можно также допустить, что сами природные условия Греции, основную территорию которой занимали горы и леса, мешали дорийцам использовать кавалерию, а впоследствии этого разводить большие табуны лошадей. В любом случае, нам точно известно, что серьёзное внимание коннице в Элладе стали уделять только после

Греко-персидских войн (480—448 гг. до н. э.). Хотя есть свидетельства у Плутарха о легендарном законодателе Спартанского государства Ликурге, правившем, по мнению историков, между IX и первой половиной VII в. н. э. (295, с. 316), что первым организовал в Спарте конницу он:

«Филостефан приписывает даже Ликургу деление конницы на «уламы». Согласно его делению, «улам» состоял из 50 всадников, построенных четырёхугольником» (101 т. 1, с. 115).

Однако этот факт, видимо, надо расценивать, как одну из легенд, окружающих эту личность, поскольку у самих греков мнения о деятельности Ликургауже тогда резко расходились. В противном случае, нельзя ничем обосновать полное отсутствие кавалерии у спартанцев вплоть до Пелопонесской войны (460—404 гг. до н. э.), что подтверждает Фукидид:

«Им (спартанцам – В. Т.) пришлось теперь впервые в своей военной практике создать отряд конницы из 100 всадников и отряд лучников» (144, с. 185).

Слова Фукидида относятся к 424 г. до н. э. В 394 г. до н. э. число конников в Спарте достигало уже 600 человек. Именно тогда и произошло деление кавалерии на взводы по 50 человек – «уламы». Латышев предполагает, что два улама составляли одну кавалерийскую мору, управляемую гиппор-мостом(250т. 2, с. 115).

Вообще же, спартиаты не любили кавалерийскую службу и нанимали для неё периэков, потомков коренного ахейского населения Лаконии, живших свободными общинами, но плативших подати Спарте; или неодамодов – освобождённых илотов[41]41
  Илоты числились официальными государственными рабами Спарты. Лошадей либо поставляли богатые граждане Спарты, либо сами всадники содержали со свой счёт купленных или захваченных у врага. Кроме того, Фукидид упоминает особый отряд из 300 юношей, называвшихся «всадниками»: «…где стоял царь Агис с 300 телохранителями, так называемыми «всадниками» (144, с. 251).


[Закрыть].

Но относится эта цитата к описанию пехотного сражения, в котором эти воины стояли в центре спартанской фаланги. Мы не имеем представлений, почему они назывались именно «всадниками»; можно, правда, провести аналогию с римским сословием «всадников», о котором речь впереди. О подобном отряде говорит в своей «Киропедии» Ксенофонт, который, видимо, заимствовал для персидских «гомотимов»[42]42
  Гомотим – «имеющий равные права».


[Закрыть] спартанский способ формирования» (57, с. 292):

«Киру было дано право выбрать себе 200 гомотимов, каждому из которых, в свою очередь, предоставляли возможность выбрать ещё по 4 человека из тех же гомотимов. В итоге получается 1000 человек. Каждому из этой тысячи назначали по 10 пельтастов, по 10 пращников, по 10 стрелков из лука, набранных среди простого народа в Персии» (57, с. 23).

Но и у Ксенофонта речь, бесспорно, идёт о пехотном подразделении.

Насколько небоеспособна была конница спартанцев, видно из слов того же автора, описавшего битву при Левктрах (371 г. до н. э.), произошедшую в Беотийскую войну (379-371 гг. до н.э.):

«Однако, фиванская конница получила надлежащий опыт во время походов на Орхомен и Феспии, тогда как лакедемонская конница в это время стояла крайне низко в отношении боеспособности: содержание лошадей поручалось богатейшим из граждан; когда же объявлялся поход, тогда являлись те, кто был назначен в эту часть войска, брали первого попавшегося коня и вооружение и отправлялись на войну без всякой подготовки. Поэтому в конницу шли наименее развитые телесно и наименее стремящиеся отличиться люди» (56, с. 206—207).

Справедливости ради скажем, что однажды спартанцы всё же сумели создать сильную и боеспособную кавалерию. Сделал это царь Спарты Агесилай, воевавший в Персии (400—387 гг. до н. э.) и видевший всю слабость своей конницы по сравнению с персидской, проявившуюся в схватке у города Даскилия во Фригии, где греческие наёмные кавалеристы, построившись в одну линию отдельными отрядами, каждый из которых состоял из четырёх шеренг, попытались противостоять персидской кавалерии, выстроенной длинной колонной по 12 воинов в шеренге. Во время рукопашной греки старались достать латников врага копьями, но, как следует из текста, только обломали наконечники, персы же выслали из глубины своего строя метателей дротиков, которые, окружив греков, поражали их своим оружием. В результате всадники Агесилая бежали, потеряв 12 воинов и 2 лошадей. От окончательного разгрома во время преследования их спасли царские гоплиты, прикрывшие своих разбитых конников (56, с. 101—102).

Любопытная деталь, характеризующая тактику конницы древних, описана Ксенофонтом. Дело в том, что всадники и греков, и персов въехали на некий холм с разных сторон, абсолютно не подозревая о противнике, и встретились буквально «нос к носу», «на расстоянии менее четырёх плефров»[43]43
  Плефр – 29,60 м.


[Закрыть] (т. е. менее, чем 120 м).

Персы, будучи прекрасными лучниками, не смогли воспользоваться этим оружием, так как расстояние до врага было слишком мало. Они не успели бы подготовить луки и рисковали подвергнуться атаке, не имея в руках копий, не изготовившись для рукопашного боя, стоя на месте. Поэтому персидские кавалеристы избрали единственно правильный выход в этой ситуации и атаковали врукопашную с копьями наперевес, а затем, в ходе боя, использовали в помощь латникам, сражавшимся в плотном строю, рассыпавшихся гипоаконтистов (56, с. 101—102).

Агесилай, уяснив, что на равнинах Фригии без помощи более-менее способной кавалерии ему не обойтись, предпринял следующие действия:

«Он приказал некоторым богатейшим жителям всех расположенных там городов кормить и взращивать лошадей для конницы. Он обещал, что тот, кто представит лошадь, тяжёлое вооружение и всадника, годных для военной службы, будет сам освобождён от военной службы. Благодаря этой мере, подготовление конницы пошло с большой быстротой, так как, разумеется, каждый готов сделать какие угодно усилия, чтобы найти человека, готового умереть вместо него» (56, с. 102).

«Он определил и города, обязанные поставлять ему всадников, полагая, что те из городов, где коневодство более всего было развито, должны обладать и лучшими всадниками» (57, с. 221).

«После этого, с наступлением весны, он собрал всё войско в Эфес. Желая приучать его к военным упражнениям, он назначил награды тем из тяжеловооружённых отрядов, у которых окажется лучшая военная выправка, и тем из конных, которые лучше всех владеют конём».

«Поэтому гимнасии наполнились упражняющимися, гипподром – обучающимися верховой езде, а метатели дротиков и стрелки целый день упражнялись в своём деле» (57, с. 102).

В сражении близ реки Пактол в области города Сард (395 г. до н. э.), армия Агесилая уже сумела разбить персидскую конницу. (57, с. 104) И впредь, до окончания войны, персы так и не рискнули вновь сойтись со спартанцами в открытом бою. Вместо этого они организовали в Греции коалицию против Спарты. Так началась Коринфская война (395—387 гг. до н. э.). Армию Агесилая срочно вызвали в Грецию, и он вынужден был уйти из Малой Азии, однако при этом сумел переправить в Элладу и сформированную их конницу (57, с. 117). В Фессалии он столкнулся с местной кавалерией, которую выставили против царя местные племена: лариссцы, краннонцы, скотусцы и фарсалийцы. Будучи союзниками Фив, они постоянно донимали войско Агесилая мелкими конными стычками. В конце концов, произошло сражение между легковооружёнными фессалийца-ми и тяжеловооружённой кавалерией спартанцев:

«Оба войска выстроились друг против друга; фессалийцы, считая невыгодным сражаться на конях против тяжеловооружённых, стали медленно отступать, лакедемоняне же следовали за ними с большой осторожностью. Агесилай понял ошибку и тех, и других и послал на помощь коннице самых лучших всадников, принадлежащих к его свите, с тем, чтобы они и сами преследовали с наибольшей быстротой фессалийцев, и другим всадникам приказал поступать таким же образом, чтобы не дать фессалийцам возможности повернуться. Когда фессалийцы увидели, сверх ожидания, что их преследуют, часть их даже не сделала попытки повернуться лицом к врагу, те же, которые пытались это сделать, были захвачены в тот момент, когда поворачивали коней. Только фарсальский гиппарх Полихары со своим отрядом успел повернуться лицом к врагу и погиб, сражаясь. После этого фессалийцы обратились в паническое бегство…» (57, с. 121).

^{Рис. 19. Спартанский гиппоаконтист. IV в. до н. э.}

Ксенофонт ничего не говорит об участии конницы Агесилая в битве под Коронеей (394 г. до н. э.), хотя, она, бесспорно, сыграла видную роль в победе над Беотийским союзом (57, с. 122—124). После этого сражения и недолгой кампании в Локриде войска и конница, с таким трудом собранная и обученная Агесилаем, были распущены.

Больше серьёзных попыток образовать кавалерию спартанцы не предпринимали.

* * *

Неизвестно, кто и когда ввёл в Аттике деление на «филы» и «навкратии», но точно известно, что до реформ Клисфена, проведённых в 500—507 гг. до н. э., земли Афинского государства делились на четыре филы, каждая из которых – на 12 навкратии (250 т. 2, с. 249).

Каждая навкратия была обязана выставлять двух всадников (всего 96), выполнявших, скорее всего, почтовую и дозорную службы. При Фемистокле число конников увеличилось до 300, а ко времени Пелопонесской войны достигло 1000 человек. Тогда же афиняне, по свидетельству Андокида, наняли отряд скифов в 300 воинов.

В Афинах, по законодательству Солона, существовал имущий класс – «всадники». Таковыми считались землевладельцы, доход которых составлял не менее 300 медимнов зерна в год (295, с. 115). Именно эти граждане должны были содержать лошадей для службы. Командовали ими гиппархи и фелархи. Каждый год списки пересматривались и уточнялись. Гиппархи должны были заниматься обучением людей и лошадей, а также производить смотры. В конце каждого года совет проводил инспекцию – «докимасию», и в новые списки вносились только те члены сословия, которые успешно прошли все испытания, остальных переводили в гоплиты. Существенным стимулом, поддерживавшим желание получать статус всадника, было государственное пособие – «катастасис»; его получал каждый, попавший в списки. Кроме того, им выплачивали кормовые деньги – «ситос», в размере одной драхмы в день (250 т. 2, с. 249).

В целом, афинская конница была довольно слаба и памяти о каких-либо выдающихся подвигах, числившихся за ней, история не сохранила. Отсутствие боеспособной кавалерии сыграло отрицательную роль в Сицилийской экспедиции (413 г. до н. э.), закончившейся катастрофой для афинян. Их противники – сиракузяне – имели подготовленную многочисленную кавалерию, успешно действовавшую против фаланги вражеских гоплитов (144, с. 292—293).

Одним из первых, кто сумел достойно организовать искусственную кавалерию в Греции, был Эпаминонд. Он ввел в ней чёткую структуру. По сведениям Элиана, высшей тактической единицей в беотийской коннице была эпитагма, насчитывавшая примерно 4096 конников; она делилась на два телоса по 204о всадников; каждый телос разделялся на две эфиппархии по 1024 человека, эфиппархия, в свою очередь, расчленялась на две ксенагии или гиппархии по 512 всадников, они делились на две – по 256 конников – тарентинархии, которые состояли из двух ил по 64 всадника. Илы дробились на четыре группы по 16 воинов. В случае необходимости, любое из этих соединений могло действовать совершенно самостоятельно (197, с. 29).

Беотийская конница, наряду с фессалийской, справедливо считалась лучшей в Элладе (56, с. 260).

Единственным в Греции примером естественной кавалерии была фессалийская, получившая своё название от равнины, окружённой с запада горным хребтом Пинда, с востока – горами Оссы, а с севера ограждённая горной грядой с вершиной Олимп.

Именно из этой области происходил легендарный конь Александра Македонского Букефал (Буцефал) – «Быкоголовый», рождённый от берберского жеребца и фессалийской кобылицы (101 т. 2, с. 366—367). Царь очень берёг своего любимца и даже не садился на него во время маршей, используя только в битвах (101 т. 2, с. 395). В Геркании местные конокрады увели этого жеребца. Александр был так разгневан, что пригрозил вырезать всех жителей области с жёнами и детьми, если его не вернут. Коня немедленно привели к царю, после чего Александр смилостивился и даже заплатил выкуп (101 т. 2, с. 395). Последней для Букефала стала битва при Гидаспе. Он пал он ран и старости в 30 лет. В его честь царь основал город на западном берегу Гидаспа – Букефалию (101 т. 2, с. 422; 8, с. 254).

Племена Фессалийской долины часто совершали нападения на своих соседей фокидян. Об одном из них повествует Геродот. Понимая, что в открытом бою они будут разгромлены, местные жители придумали следующую хитрость:

«Когда фессалийская конница вторглась в землю фокидян, они нанесли ей поражение, от которого та не могла оправиться. В проходе, что у Гиамполя, фокидяне выкопали огромную канаву, вложили в неё пустые амфоры и, набросавши сверху земли, сровняли это место с остальной почвой, так ждали они вторжения фессалиан. Между тем фессалиане, рассчитывая без труда окружить фокидян, стремительно бросились на них и попали в амфоры, там лошади их поломали себе ноги» (21 т. 2, с. 257).