Текст книги "Конница на войне: История кавалерии с древнейших времен до эпохи Наполеоновских войн"

Автор книги: Валентин Тараторин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 29 страниц)

^{Рис. 10. Персидская боевая повозка. V в до н. э.}

Персидские колесницы с косами назывались дрепанеферами или курродренанами; надо думать, помимо наличия вмонтированных серпов и скребниц, в остальном их конструкция не отличалась от месопотамской. В своём труде Ксенофонт сообщает, что до начала завоеваний Кира персы не использовали никаких колесниц. Однако сомнительно, чтобы это было так, поскольку и персы и мидийцы были арийскими племенами, заселившими Иран в середине II тысячелетия до н. э. Наверняка при завоевании местного населения они использовали колесницы уже тогда, то есть задолго до завоеваний Кира II, относящихся к VI в. до н. э.

Кроме упомянутого типа повозок, Ксенофонт говорил и о других изобретениях персов, судить о достоверности которых нельзя наверняка.

«Абрадат распорядился снарядить для себя колесницу о четырёх дышлах, которую запрягли восьмёркой лошадей. Коней, запряжённых в колесницу, он одел в сплошную медную броню» (57, с. 141).

«Меж тем, как Абрадат был занят этим приготовлением, Кир увидел его колесницу о четырёх дышлах, и ему пришло в голову, что можно соорудить повозку даже с восемью дышлами, чтобы восемью парными упряжками быков можно было вести платформу с боевой машиной. Это сооружение было примерно в три оргии высотой, считая от самого низа вместе с колёсами. Кир полагал, что подобного рода башни, следуя за строем воинов, могли оказать большую поддержку его фаланге и причинить великий вред построению врага. Он соорудил наверху платформ круговые галереи с зубцами и посадил на каждую башню по двадцать воинов» (57, с. 142).

Последний вид колесниц, использовавшийся кельтскими племенами, общей конструкцией напоминал эламитский. Но крепившиеся на оси два колеса были менее громоздки, имели 10 и более спиц. Ось закреплялась строго по центру платформы. Вероятно, дышло было соединено с осью.

^{Рис. 11. Кельтская «эсседа». IV-II вв. до н. э.} 

Трудно сказать, было ли оно составным, как у ахейцев, или цельным. Может быть, употреблялись оба вида. По левому и правому краям кузова устанавливались две дугообразных деревянных рамы, обитых полосками металла или обтянутых кожей. Они были достаточно высоки, чтобы воин мог держаться во время скачки стоя. В общем, кельтская колесница, несомненно, была больше приспособлена для боя, нежели эламская, но явно уступала в удобстве ближневосточным или месопотамским образцам. Способ запряжки лошадей также мало чем отличался. В повозку обычно впрягали двух животных (341, с. 180).

Судя по всему, такая модель колесницы была далеко не единственной у древних кельтов. В их героическом эпосе, рассказывающем о деяниях Кухулина, даются описания и других типов:

«Вижу я прекрасную колесницу с колёсами из светлой бронзы. Белы её оглобли из белого серебра, что крепятся кольцами из белой бронзы. Высоки борта колесницы, крепка её дуга, закрученная, прочная» (109, с. 31).

Сложно сказать что-либо конкретное об этой повозке. Ясно одно: наличие двух оглобель и дуги говорят о каком-то особенном устройстве, никем ранее не употреблявшимся. В эпосе также сообщается и о «косящей» колеснице, очень похожей на персидскую:

«– Можешь ли ты запрячь косящую колесницу, о друг Лаэг, – сказал тогда Кухулин, – если есть у тебя для неё всё, что нужно, тогда запрягай, если нет, то не надо.

Вышел тут Лаэг и облачился в геройское облачение возницы. Вот каково было это геройское одеяние возницы: рубаха воздушная, тонкая, лёгкая, что сработана дивно из шкуры оленя и не стесняла движения рук. Чёрный, словно вороново крыло, плащ надел Лаэг поверх рубахи. Сделал тот плащ Силон Маг для Правителя Рима, Дарий подарил его Конхобару, Конхобар – Кухулину, а уж он отдал его вознице. В гребенчатый шлем облачился возница, четырёхугольный с металлическими пластинами, что, меняя оттенки и облик, спускался ниже середины плеч. Был украшением тот шлем, а никак не помехой. Рукою поднёс он ко лбу красно-жёлтый обруч, сработанный на наковальне из пластинки чистейшего красного золота, дабы отличить возницу от его господина. В правой руке он зажал длинные поводья лошадей и свой изукрашенный кнут, в левую руку вложил он ремни, которыми правил возница. От лба до груди он укрыл лошадей железными пластинами, усеянными наконечниками, остриями копий, шипами и колючками, такими же, как на колёсах, углах и выступах по сторонам колесницы, что на ходу всё вокруг раздирала. Потом произнёс он заклятье над лошадью и своим господином…» (109, с. 218).

Есть в нём также сведения о четырёхколёсной повозке:

«Недолго пришлось дожидаться вознице Фер Диада – вскоре увидел он чудесную пятиугольную колесницу о четырёх колёсах, что стремительно и неудержимо неслась к нам, направляемая искусной рукой. То была колесница героических деяний с зелёным пологом, остовом спереди узким, высоким, как меч и несравненным для подвигов ратных.

Две лошади влекли колесницу…» (109, с. 245).

Иордан даёт следующую информацию о британских колесницах:

«Весьма часто ведут они (каледонцы и меаты – В. Т.) войны между собою, то из-за стремления к власти, то ради увеличения своих владений, и не только на конях или пешими, но также на бигах и на снабжённых косами колесницах, которые они в просторечии называют «эсседами» (41, с. 64).

Помпоний Мела рассказывает, что колесницы с косами у британцев называют «ковиннами», а «эсседы» – это любые двухколёсные повозки (41, с. 182—183).

ТАКТИКА КОЛЕСНИЧЕГО БОЯ

Теперь поговорим о тактике, которую использовали народы, применявшие боевые колесницы.

Сразу же следует отбросить версию о применении колесниц с конной упряжкой для таранных ударов против плотных построений тяжёлой пехоты. Нет ни одного свидетельства древних авторов о том, что когда-либо такая попытка увенчалась успехом.

Подобную атаку красочно описывает Ксенофонт в «Киропедии». Надо думать, именно этот отрывок и послужил причиной сложившегося неверного мнения об использовании колесниц. Но нельзя забывать, что «Киропедия», в сущности, образец античного художественного произведения, сюжет которого автор мог просто придумать.

«Устремившись прямо вперёд, Абрадат врезался в строй египетской фаланги; вместе с ним ринулись сюда же и другие ближайшие к нему колесничие.

Так как в месте удара египтяне не смогли расступиться перед Абрадатом и его товарищами, ибо слева и справа ряды стояли недвижно, то нападавшие напором коней сбивали и опрокидывали вражеских воинов, упавших же растаптывали вместе с оружием копытами коней и колёсами. А кто попадал под серпы, того они рассекали надвое вместе с доспехами. Однако в этой неописуемой свалке, когда колёса натыкались на груды поверженных тел и слетали с осей, Абрадат и некоторые другие колесничие не удержались и попадали на землю. Здесь и погибли эти храбрые воины, будучи изрублены на куски. Однако следовавшие за ними персы ворвались в ряды египтян через брешь, проделанную Абрадатом и его друзьями и стали разить проведённых в замешательство врагов» (57, с. 160—161).

Тем не менее, закончилась эта атака для персов неудачно, египтяне сумели отбросить их.

Разумеется, мы не отвергаем безоговорочно возможности таких попыток, поскольку теоретически и практически они вполне реальны, но не стоит их воспринимать как тактическую систему, точно также, как не стоит обобщать и считать системой воздушные лобовые тараны, имевшие место в Первую и Вторую Мировые войны. Сам же Ксенофонт в своём автобиографическом труде «Анабасис» пишет, что атака колесниц не принесла никакой пользы в битве при Кунаксе (401 г. до н. э.). В этом сражении автор лично принимал участие и сообщает, что видел, как:

«Колесницы понеслись – одни сквозь ряды самих же неприятелей, а другие, лишённые возниц, сквозь ряды эллинов, но эллины, замечая их, всякий раз расступались» (54, с. 33).

Курций Руф тоже даёт описание более чем скромных результатов атаки персидских колесниц в сражении под Гавгамеллами:

«Между тем колесницы, расстроив ряды перед знамёнами (легковооружённых – В. Т.), прорвались к фаланге; македонцы же, собравшись с мужеством, пропускают их в середину. Строй их стал подобен валу; они сомкнули свои копья и с обоих боков прокалывали животы напиравших на них лошадей, потом они окружили колесницы и сбрасывали с них колесничих. Строй заполнился упавшими лошадьми и возничими, они не могли больше управлять напуганными лошадьми; частыми рывками головой те не только рвали упряжь, но и опрокидывали колесницы, раненые тащили за собой убитых, взбесившиеся не могли остановиться, истощённые – двигаться. Лишь немного колесниц достигло последних рядов строя, неся ужасную смерть тем, на кого налетали: иссечённые людские тела лежали на земле и так как страдания причиняют лишь свежие раны, то, будучи прежде ранеными и обессиленными, они не выпускали из рук оружия, пока, истекая кровью не падали замертво» (120, с. 82).

^{Рис. 12. Ахейская колесница. XIII в. до н. э.}

Из отрывка можно понять, что персидские колесницы, миновав рассыпной строй лёгкой пехоты македонцев, попытались выйти в тыл их фаланге через её промежутки, которые для облегчения передвижения оставлялись военачальниками между лотами[12]12
  От греч. лох – отряд численностью более 200 воинов.


[Закрыть].

Но здесь боевые повозки попали в «тиски», так как фланговые воины Александра имели возможность наносить удары персам с обеих сторон. А если бы парабаты и эниохи Дария захотели развернуться перед фронтом фаланги, то тем самым вызвали бы сумятицу в собственных рядах и подверглись уничтожению как македонскими гимнетами, так и перешедшей в наступление фалангой.

Диодор говорит о другом методе, придуманном Александром, чтобы отбить атаку боевых повозок:

«Отбивать атаку колесниц с серпами царь придумал следующим образом: солдатам было приказано при приближении четвёрки сомкнуть щиты и сарисами ударить в них, чтобы лошади, испугавшись шума, понесли назад; если они всё же будут стремиться вперёд, то расступиться на такое расстояние, чтобы колесница проехала, не нанося вреда македонцам» (120, с. 308).

Почти никаких результатов не добились персидские колесничие и по сведениям Арриана:

«Тут они совершенно обманулись. Одни колесницы агриане и люди Балакра (легковооружённые – В. Т.), стоявшие впереди конницы «друзей», встречали градом дротиков, как только они приближались, на других у возниц вырывали вожжи, их самих стаскивали вниз, а лошадей убивали. Некоторым удалось пронестись сквозь ряды; солдаты расступились, как им было приказано перед мчавшимися колесницами. В этом случае чаще всего и сами колесницы оставались целы, и неприятелю, на которого неслись, вреда не причиняли. Их, впрочем, захватили конюхи Александрова войска и царские щитоносцы» (8, с. 122).

Аппиан в «Митридатовых войнах» также упоминал о колесничных атаках. Одна из них, предпринятая понтийцами против вифинцев увенчалась полным успехом, так как атакована была лёгкая пехота противника. Автор красочно рассказывает о рассечённых косами надвое или на «много частей» людях и о том, в какой ужас привела эта атака войско Никомеда (3, с. 245). Но в сражении с римлянами полководец Митридата Архелай добился тех же результатов, что и Дарий при Гавгамеллах:

«…он (Архелай – В. Т.) вновь послал 60 колесниц (с косами), в надежде стремительным натиском порубить косами и разорвать фалангу неприятелей. Но римляне расступились перед колесницами, которые вследствие своей стремительности проскочили в задние ряды римлян, а так как они поворачивались с трудом, то были окружены находившимися в задних рядах и уничтожены их копьями и стрелами» (3, с. 255).

Практически все древние авторы понимали полную несостоятельность попыток атаковать колесницами в лоб плотный строй пехоты, и признавали, что такие акции оказывают на воинов, стоящих в фаланге, больше психологическое воздействие, нежели физическое.

В древнеиндийском трактате «Артхашастра» придаётся важное значение как раз психологическому аспекту этого метода. В задачу колесничих входило кроме «противодействия всем четырём родам войск (противника); захвата (противника) во время боя; спасения; собирания (своих) разрозненных (сил); расчленения объединённых (вражеских сил)» ещё и: – «наведение страха; придание величия; создание пугающего шума» (9, с. 422).

Иное дело, когда атакована лёгкая пехота, действующая врассыпную, или рассеянные и убегающие тяжеловооружённые. Это совсем другая ситуация.

В целом же, боевые повозки были очень уязвимы. Тот же Аппиан пишет:

«…он (Эвмен – В. Т.), собрав всех, какие у него были, пращников, стрелков и других легковооружённых, приказал им налетать на колесницы и поражать коней вместо возниц; ведь если конь в боевой колеснице начнёт биться в своей упряжке, то и вся колесница становится бесполезной, да и остальной правильный распорядок сильно нарушится, так как свои же боятся своих кос» (5, с. 302).

Юлий Цезарь ни разу не упомянул, о том, чтобы кельты атаковали колесницами сомкнутый строй пехоты. Британские парабаты и эниохи, действуя при поддержке своей конницы, нападали либо на римскую кавалерию, либо на лёгкую пехоту, причём во время рукопашного боя первые соскакивали со своих повозок и бились исключительно как легковооружённые. Возницы же тем временем старались вывести колесницы из зоны боя (149 т. 1, с. 84—85,92). Плотные ряды всегда старались вначале расстроить с расстояния метательным оружием.

Тит Ливии отмечает применение галлами колесниц против римской кавалерии, которую они рассеяли потому, что кони римлян не были приучены к грохоту и шуму, издаваемым повозками (64 т. 2, с. 281—282).

Вегеций вообще презрительно относится к применению колесниц. Он говорит:

«Цари Антиох и Митридат пользовались в своих военных походах колесницами с косами, запряжёнными четвёркой коней. В начале они вызывали большой страх, но потом стали предметом насмешек. Трудно для такой колесницы с косами найти совершенно ровное поле, малейшим препятствием она задерживается, а если поражена или ранена хоть одна лошадь, колесница уже выходит из строя. Но эти колесницы потеряли всякое значение главным образом, благодаря следующему приёму римлян: когда начинался бой, римляне быстро разбрасывали по полю капканы (трибулы); когда на них попадали катящиеся колесницы, они гибли. Капкан – это защитное оружие; сколоченное из четырёх заострённых кольев, как бы ни бросить, оно крепко становится на трёх кольях, а четвёртым, поднятым кверху, наносит вред» (12, с. 258).

Кроме приведённых аргументов нужно учитывать, что лошади, приученные к боевой упряжке, стоили слишком дорого, чтобы их бездумно бросать в атаку на копья пехоты, то есть, на верное уничтожение. Для того, чтобы в этом убедиться, достаточно ознакомиться со способами подготовки таких коней по дрезнехеттскому «Трактату Киккули» (208, с. 298; 228, с. 54-58). Сама тренировка делилась на несколько этапов и длилась более полугода. Здесь уместно вспомнить книгу В. Б. Ковалевской «Конь и всадник», где этот процесс описан со всеми подробностями и деталями (228, с. 54—58).

Таким образом, можно сделать вывод, что колесницы изначально применялись не для таранных ударов, а для маневренного боя. Атакуя вражескую фалангу, парабаты старались действовать метательными снарядами издали, постоянно маневрируя возле неё. И если плотный строй не имел прикрытия из лёгкой пехоты, колесниц, а позже – кавалерии, ему приходилось туго. Если же таковые были, то сами атакующие колесницы попадали в тяжёлое положение.

До появления кавалерии боевые повозки прикрывали гимнеты. На небольшом расстоянии от противника это было возможно. Отряды колесниц атаковали вперемешку с легковооружёнными. Но что делать, когда дистанция слишком велика? Ведь пехотинцы просто неспособны угнаться за несущимися повозками. Выход был найден. Полководцы стали увеличивать размеры и, соответственно, экипажи боевых колесниц. Первыми, по-видимому, до этого додумались хетты. Они стали составлять часть экипажей из трёх воинов: токсота, аконтиста и эниоха (204 т. 1, с. 19—20; 208, с. 299), а позже и их четырёх: токсота, двух аконтистов со с щитами и эниоха (352, с. 181). Возницы, доскакав до противника, давали возможность аконтистам спешиться и вести бой по своему усмотрению, поражая коней и парабатов врага, которым приходилось защищаться и от стрел вражеских токсотов, и от неожиданно атаковавших их из густых облаков пыли метателей дротиков. Такая тактика едва не оказалась причиной поражения египтян в битве под Кадешем (1312 г. до н. э.). Лишь своевременный ввод в бой свежего отряда колесниц из резерва спас армию от разгрома (204 т. 1, с. 19—21; 287 т. 1, с. 50—55). Мнение о том, что хеттские колесничие не использовали луки, а лишь копья и дротики в бою (287 т. 1, с. 55; 204 т. 1, с. 21) полностью опровергается фресками (204 т. 1, с. 20; 352, с. 181). Ато, что древнеегипетский художник не изобразил хеттских лучников на знаменитой росписи битвы при Кадете (204 т. 1, с. 19), спишем на его художественное видение. Поскольку Хеттская империя включала в себя множество малоазиатских народов, каждый из которых имел своё войско и свою тактику, естественно, в её пределах использовались различные типы колесниц, имевшие неодинаковый состав экипажей по численности и по вооружению. И, хотя на египетских рельефах и фресках изображены боевые повозки фараонов, рассчитанные на двух воинов – стрелка и возничего, логично допустить, что у них тоже имелись варианты конструкций колесниц и составов экипажей.

По примеру хеттов, экипажи из 3—4 воинов стали употреблять ассирийцы, вавилоняне, урарты… (352, с. 161, 141)

Война требует рационального подхода; то, что непрактично и неудобно – не оправдывает себя и, в конце концов, отметается. И наоборот, то, что приносит пользу, помогает достигнуть лучших результатов, раньше или позже находит применение.

В подтверждение можно привести пример использования метода спешивания в разных армиях.

Юлий Цезарь описывает такой способ ведения боя британцами (149 т. 1, с. 84—85, 92). Одной из разновидностей греческих ристаний было сочетание колесничных скачек с гоплитодромом (бегом в вооружении), при котором возница и атлет образовывали команду до определённого места гонка велась на колесницах, затем атлеты спешивались и бежали до финиша (295, с. 495; 102 т. 3, с. 439—440). В древнеарийских текстах «Махабхараты» часто встречаются эпизоды, где колесницы прикрывают бегущие ряды воины:

«А оба близнеца, обладающие выдающейся силой, будут охранять твои колёса, когда ты, о сын мой, (действуя) совокупно в сражении, будешь стремиться освободить царя матсьев» (73, с. 58).

Индийцы тоже применяли метод соскакивания с кузова боевой повозки:

«Тогда Сушарман, повелитель тригартов, вместе со своим младшим братом двинулся на царя матсьев всем строем колесниц. Затем, соскочив со своих колесниц, оба брата, те быки среди кшатриев, с булавами в руках бросились в сильной ярости на коней (противника)» (73, с. 57).

Арийцы придавали огромное значение умению стрелять из лука с несущейся во весь опор боевой колесницы. Причём, судя по текстам, чрезвычайно ценилась скорострельность:

«И тогда как Партха непрерывно брал стрелы, накладывал их и метал, между ними нельзя было заметить никакого промежутка» (73, с. 93).

Также важна была способность стрелять их лука с любой руки. Например, Арджуна говорит Уттаре о своём мастерстве:

«Какой же рукой он мечет (стрелы), правой или левой? – так будут спорить обо мне все враги, собравшись вместе» (73, с. 150).

За это мастерство Арджуна получил прозвище «савьяса-чин», то есть «одинаково ловкий и на левую руку».

Только в «Махабхарате» упоминается оружие непонятного назначения, которым пользовались колесничие:

«Оба они благородные мчались по полю битвы, применяя оружие праджапатья и айндра и страшное оружие агнея, оружие кауберы и варуна, ямья и ваявья» (73, с. 100).

По названиям видно, что данные виды вооружения находились под покровительством богов Праджапати, Кубе-ры, Варуны, Ямы…, но каково их практическое применение, мы не знаем.

О том, что воины во время сражения часто соскакивали с колесниц, упоминает также Гомер в «Илиаде». По древнекитайским трактатам «Суньцзы» и «Уцзы» видно, что каждой боевой повозке обязательно придавалось сопровождение – прикрытие из легковооружённых воинов (131, с. 83).

Во время боя важно было, чтобы колесница постоянно находилась в движении – стоящие на месте кони представляли собой слишком удобную мишень, уязвимую даже если они были прикрыты бронёй, которую употребляли практически все народы, имевшие дело с боевыми повозками. В первую очередь противник старался поразить именно лошадей, чтобы обездвижить экипаж:

«Там Вирата уничтожил в сражении 500 колесниц и сотни коней и убил при этом пятерых могучих воинов на колесницах».

«И тут царь (Вирата) пронзил Сушармана десятью стрелами и пронзил также четырёх его коней – пятью стрелами каждого» (73, с. 56—57).

Поэтому в войске необходимы были хорошо подготовленные возничие, в совершенстве знающие своё дело. Недаром в Древней Индии возницы составляли особую касту «сутьев», приравнивавшуюся к военной касте кшатриев (73, с. 147). В «Виритапарве» колесничий Накула в беседе с Ви-ратой говорит:

«Я хорошо знаю нрав коней и искусство их укрощения, (я знаю) также меры обуздания норовистых (коней) и все способы их врачевания. Не может быть у меня никогда упряжных животных пугливых и болезненных, не бывает у меня норовистой кобылы, а тем более коней» (73, с. 23).

Чтобы не прерывать движения в процессе сражения, колесничим приходилось постоянно маневрировать. Даже со всех сторон окружённый врагами, умелый возница не терялся, как, например, Уттара, управлявший конями Арджуны:

«Но тут сын Вираты, повернув коней влево, стал делать круговые движения ямака и таким образом устоял против тех врагов» (73, с. 147). В буквальном переводе «ямака» означает «двойной, парный круг» (109, с. 121—122).

Интересный случай с искусным юношей-эниохом приводит Элиан:

«Анникерид из Кирены гордился своим умением скакать верхом и управлять колесницей. Однажды он пожелал показать своё искусство Платону. Запрягши коней, юноша долго кружил в саду Академии, столь неукоснительно придерживаясь избранного направления, что безошибочно попадал в собственную колею. Все, естественно, были поражены, один Платон неодобрительно отнёсся к стараниям Ан-никерида, заметив: «Человеку, преданному таким пустякам, невозможно заниматься чем-нибудь серьёзным, ибо ум его, поглощённый ничтожными вещами, неизбежно не замечает того, что поистине достойно удивления» (153, с. 23—24).

Не будучи военным, философ Платон не смог по достоинствам оценить искусство Анникерида и высказался о нём слишком субъективно.

Вообще для греческой системы ведения боя, судя по «Илиаде», было характерно использование парабатами копья или дротика. Гомер ни разу не упомянул о применении ахейцами” лука. Однако найденный в Микенах перстень, на котором чётко видно изображение стреляющего в оленя с колесницы лучника, отвергает способ схватки, описанный Гомером, как единственный (216 т. 4, с. 494). Думается, древние ахейцы были не глупее остальных народов и использовали наиболее подходящее оружие в соответствующих условиях.

В кельтском эпосе герой Кухулин также имел отменного возницу Лаэга, мастерство которого образно отражено в «Похищении быка из Куальнгэ»:

«В самый центр войска врубился Кухулин и окружил его огромным валом трупов. Натиск врага на врагов он обрушил на войско, и обезглавленные тела ирландцев теснились вокруг Кухулина шея к шее, пята к пяте. Так трижды объехал он вокруг войска, оставляя за собой полосу шириной в шесть трупов, так что трое ногами упирались в шеи троих» (109, с. 222).

Фараон Рамзес II имел великолепного возничего в битве при Кадете, с которым на своей колеснице «Победа в Фивах», умудрился шесть раз проехать сквозь отряды хеттов, ведя бой чуть ли не в одиночку, так как его отряд разбежался.

С течением времени колесницы становились всё обременительнее для войск, поскольку требовали больших расходов, были неудобны в бою и слишком уязвимы. Их с успехом стали заменять всадники, действовавшие при поддержке лёгкой пехоты. И хотя в некоторых трудах, скажем, Эли-ана[13]13
  Элиан сообщает, что две колесницы составляли «цигархию», 4 – «сизигию», 8 – «эписизигию», 16 – «харматархию», 32 – «крыло», 64 – «фалангу» (283, с. 16).


[Закрыть], есть сведения о возможной тактической организации колесничных отрядов, это следует рассматривать, скорее всего, как теоретическое рассуждение, потому что ни в Элладе (в классический период), ни в Македонии, ни в Римской республике, а затем империи, боевые повозки на войне не применялись[14]14
  Разумеется, в расчёт не берутся такие случаи, как тот, когда римляне изготовили двухосные повозки, чтобы отразить атаки слонов царя Пирра в сражении у города Авскула (Аскулуме) в 279 г. до н. э. (341, с. 181; 265 т. 1, с. 321-322; 195 т. 1, с. 223).


[Закрыть].

Колесницы продолжали существовать долгое время, и время от времени о них встречаются упоминания, например, у Элия Лампридия (период поздней античности) (14, с. 176), в средние века у Анны Комнины (49, с. 162—163). Боевые повозки пытались модернизировать шотландцы в XV веке (204 т. 2, с. 24), даже Леонардо да Винчи составил проект новой модификации колесницы (204 т. 2, с. 178,180; 28 т. 2, с. 586-587), но все эти попытки не дали положительных результатов.