Текст книги "Взрыв Секс-бомбы"

Автор книги: Валентин Черных

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

Пресс-секретарь начинал с райкома комсомола. В низовых комсомольских организациях вообще полнеть не разрешалось, а чтобы стать секретарем ЦК комсомола, надо было быть или худощавым, а если полным, то моложавым и розовощеким.

Сценарист давно не занимался спортом. Когда не было денег, ел картошку с квашеной капустой и подсолнечным маслом, когда деньги были, обедал только в ресторанах, каждый день с водкой, и к своим сорока семи годам располнел, ходил в рубахах навыпуск, в сандалетах без носков, пиджак и галстук надевал только на премьеры фильмов в Доме кино или если его сценарий обсуждался в Комитете по кино.

Сокурсники распрощались, похлопав друг друга по спинам. Спина пресс-секретаря была крепкой, без слоя жира. Теперь Сценаристу оставалось ждать три дня. За оставшиеся дни он должен будет написать внятную заявку на сценарий фильма.

Пресс-секретарь позвонил, как и обещал, через три дня и сообщил, что Сценариста ждут завтра в двадцать часов. Сценарист понял, что финансисты привыкли к морской терминологии и не делят, как все люди, часы на утренние и вечерние, у которых есть восемь утра и восемь вечера. У военных и моряков восемь вечера всегда было двадцать часов.

Офис судоходной компании находился в обыкновенном жилом доме. Вероятно, первый этаж дома еще недавно занимал какой-нибудь магазин, который обанкротился или был акционирован, а судоходная компания скупила акции и ликвидировала магазин.

Сценарист нажал на кнопку звонка и назвал себя. Звонок щелкнул, он вошел в подъезд, прошел через арку, наподобие тех, какие установлены в аэропортах. Раздался звон. Сценарист вынул из кармана ключи от дома, авторучку в стальном корпусе, диктофон и еще раз прошел через арку. Ничего не звенело. За ним наблюдал майор милиции, у следующей двери стоял капитан милиции. Большинство милиционеров подрабатывали в охране офисов.

Сценарист шел по коридору. Двери кабинетов были закрыты, может, потому, что закончился рабочий день, а может быть, такие были правила.

Председатель совета директоров, он же фактически частный владелец судоходной компании, молодой, с тропическим загаром, поздоровался со Сценаристом и спросил:

– Чай, кофе?

Сценарист попросил кофе. И хотя судовладелец не отдавал распоряжения ни по телефону, ни по кабинетному переговорному устройству, тут же вошла девушка в очень легкой кофточке, короткой юбке и без колготок. Она улыбнулась Сценаристу и поставила перед ним чашку кофе с белым и коричневым сахаром на блюдечке.

Судовладелец предложил Сценаристу сигарету, но сам не закурил.

– Можно включить диктофон? – спросил Сценарист.

– Не надо, – ответил судовладелец. – Наш разговор и так записывается. Если вам потребуются уточнения, то запись расшифруют и распечатают.

– Запись ведется только здесь, в зале переговоров?

– Записывается везде.

– Работники об этом знают?

– Конечно. Иначе это было бы нарушением прав личности.

– И они согласны?

– Кто не согласен, тот не работает в фирме.

– Вы прослушиваете записи?

– Нет. Этим занимается начальник службы безопасности.

– Но вам ведь, наверное, интересно было бы прослушать записи разговоров красивой женщины, которая вам нравится?

– Все записи моих разговоров с красивыми женщинами стираются сразу же.

– Записывающая аппаратура поставлена, чтобы не было утечки коммерческой информации?

– Все началось с утечки информации. Мы принимали решения, а наши конкуренты знали об этих решениях буквально в считанные часы. Я пригласил специалистов ФСБ, и они обнаружили подслушивающие устройства.

– В компанию был внедрен человек ваших конкурентов?

– Да.

– Кем он работал?

– Он был одним из членов Совета директоров.

– Что он делает сейчас?

– Я не знаю. Он где-то за рубежом.

– Если с ним встретитесь, что вы ему сделаете?

– Я – ничего. Сделают другие.

– В вашей приемной сидит секретарша. Ей лет сорок?

– Ей пятьдесят два.

– Обычно секретаршами берут молодых женщин.

– Женщина, которую вы называете секретаршей, больше, чем член Совета директоров. Она подполковник ФСБ в отставке. Хотя чекистов в отставке не бывает, как сказал в своей книге наш Президент.

– Вы сознательно сделали ставку на чекистов?

– Да. Они оказались наименее коррумпированными.

– Но они тоже продаются.

– Только за очень большие деньги. Они знают, что обычно можно продаться только один раз, поэтому надо продаваться очень дорого.

– Сможет ли женщина, не имеющая морского образования, руководить судоходной компанией?

– Конечно сможет. Я не капитан дальнего плавания, не штурман, но руковожу. Но эта женщина должна быть или юристом, или экономистом.

– А если она школьная учительница?

– Может и школьная учительница, если найдет хорошего экономиста и юриста и вообще сформирует квалифицированную команду.

– С какими первыми трудностями она столкнется?

– Как и везде. Будут проверять на компетентность. Если станет делать вид, что все понимает, начнет проигрывать. Если признается, что ничего не понимает, и разделит ответственность, выиграет только первый раунд. Ко второму раунду она должна уже разбираться, кому можно доверять, а кому нельзя. Умный человек справится с любой проблемой, но умных людей не так и много, меньше, чем мы думаем. По-настоящему умных.

– У вас есть крыша?

– Да. ФСБ и МВД.

– Вы им платите?

– Они на службе у государства.

– Больше или меньше, чем бандитам?

– Когда напишете сценарий, покажите мне, я скажу, где вы ошиблись. Хотя в жизни может быть все.

Сценарист посмотрел на часы. Судовладелец уделил ему ровно пятнадцать минут.

– Последний вопрос, – попросил Сценарист и, не ожидая согласия, спросил: – За что вы боретесь со своими конкурентами?

– Очень общий вопрос, – ответил судовладелец.

– Поясняю. Двое мужчин борются за одну женщину, две женщины борются за одного мужчину. У вас есть реальный конкурент?

– Понял, – сказал судовладелец. – Самый богатый, а если точнее, самый надежно денежный заказчик – это государство. Государство выставляет на тендер, то есть конкурс, какой-то заказ. Сейчас мы боремся за два заказа: за строительство двух сухогрузов и за транспортировку старого крейсера в Индию на металлолом.

– У кого больше шансов выиграть тендер?

– Пока не очень понятно. У нас есть зарубежный инвестор, который готов вложить средства в строительство сухогрузов, у конкурента инвестора нет. По логике, преимущество должно быть за нами, но у конкурента лучшие связи в Министерстве, которое организует тендер, и конкурент знает, кого и за сколько можно купить, чтобы решение было принято в их пользу.

– А если бы вы знали, кого и за сколько можно купить, вы бы купили? – поинтересовался Сценарист.

– Конечно, – не задумываясь ответил судовладелец.

– Значит, мораль и бизнес не совместимы?

– Пока решение принимает человек, а человек несовершенен, ничего объективного быть не может. Все субъективно. Человек веками не может соблюдать даже десять заповедей.

– Некоторым это удается.

– Те, которым удается, бизнесом не занимаются.

– Спасибо за консультацию, вы мне очень помогли, – сказал Сценарист.

Буфетчица вошла, убрала чашки и вышла.

– Мне кажется, вы хотите мне задать еще какой-то вопрос, но не решаетесь? – спросил судовладелец.

– Вы спите с буфетчицей? – спросил Сценарист.

– Конечно, – ответил судовладелец. – Я не знаю ни одного мужчины, который, увидев ее, не захотел бы с нею переспать. Вы ведь тоже об этом подумали, когда увидели ее.

– Конечно, – ответил Сценарист и отметил, что начинает в формулировках подражать судовладельцу.

– Она живет в этом доме тремя этажами выше, – пояснил судовладелец. – Для нее это очень удобная работа.

– Вы хотя бы иногда думаете, что однажды сюда может зайти ее муж с тульской двустволкой?

– Конечно не думаю. Сюда его не пропустят ни с двустволкой, ни без двустволки. Сюда не могут приходить ни жены, ни мужья сотрудников. Это отвлекает от работы и это записано в контракте при найме на работу.

Сценарист направлялся к троллейбусной остановке, чтобы доехать до станции метро. Навстречу ему шли нормальные мужчина и девушка. Они отработали весь день, зашли в магазины и теперь несли в пластиковых пакетах пельмени, замороженных кур, огромные парниковые безвкусные огурцы. Девушка была очень оживлена, смеялась и нежно держалась за руку мужчины. Они уже, может быть, снимали квартиру, но еще не поженились, и поэтому молодая женщина демонстрировала только свои лучшие качества. Кожа лица женщины была чуть более серой, чем должна быть в двадцать пять лет. Наверное, гастрит, но она еще не признается, что у нее иногда болит живот. Она знает, что муж любит жену здоровую. Если оценивать парня по одежде, то он одет вроде как все, но с вещевого рынка, а не из магазинов, и не дорогих, но престижных. И ботинки на нем модные, с квадратными носками, российский крой под итальянский, и куртка из синтетики под шелк, и часы «Полет» московского часового завода. Он женится, будет исправно приносить домой зарплату, станет регулярно переучиваться, оказываясь безработным, и ни с кем не будет бороться, не будет покупать чиновников, чтобы выиграть тендер.

Сценарист мог бы и не заметить этой пары, и не думать, поженятся ли они или однажды поссорятся и каждый уйдет в квартиру своих родителей, чтобы никогда не встретиться, или встретиться через неделю, простить друг друга и пойти в ЗАГС и зарегистрировать свой брак. Сценарист смотрел на женщин и пытался увидеть в них учительницу, которая получает в наследство судоходную компанию. Он знал весь гардероб своей учительницы: брюки, юбки, один брючный костюм, два летних пиджака из тонкой материи, шерстяные кофты. Во что оденется она, когда в первый раз поедет в судоходную компанию? Каждый день в классе ее рассматривали ученики, а особенно ученицы, поэтому она носила все строгое и даже чуточку старомодное, в старомодном чувствуешь себя спокойнее. Но это в школе. А тут судоходная компания с доходами в сотни тысяч долларов, а может быть, и в миллионы. Надо бы узнать, сколько именно, но кто ж скажет! У нас тоже переняли западные привычки не спрашивать о доходах.

Пока Сценарист шел до троллейбусной остановки, он понял, что ничего придумывать не надо. Учительница придет в компанию, когда компания выиграет тендер. Что в таком случае делает учительница? Играет в дурочку? Или?.. Надо узнать! И пусть будет заместитель ее отца. Вот такой, как этот судовладелец, – красивый, богатый, который трахает буфетчицу, что живет тремя этажами выше, и еще двух-трех молодых сотрудниц. Красивый, богатый, но ему пятьдесят лет. Стареющий плейбой. Секс-символу почти сорок, но на экране она будет выглядеть тридцатилетней. Надо бы, конечно, убрать ей мешочки под глазами, но она обидится, если скажешь об этом. И пусть обижается. Пообижается, но сделает подтяжку. А если уже сделала, но не помогло?

Сценарист и не заметил, как доехал до дома. Перед началом работы он всегда спал, чтобы выдержать несколько часов за столом. Он работал всю ночь. Утром выправил текст, отпечатал на компьютере. Было десять утра, время, когда можно звонить даже актрисам. Он набрал номер Секс-символа:

– Заявка готова.

– Я заеду, – ответила Секс-символ.

– Через сколько?

– Через два часа.

– Можешь через три-четыре. Я тогда успею выспаться.

– Через три часа, – согласилась Секс-символ и спросила: – Если ты написал заявку, значит ли это, что ты все уже понял про сценарий?

– Не все. Но многое понял, – ответил Сценарист.

– Если многое понял, сколько тебе нужно времени, чтобы написать сценарий? Не вариант, а нормальный сценарий, чтобы я могла показывать инвесторам.

– Месяца через три, – прикинул Сценарист. – Мне придется отвлекаться на подработки.

– Я хотела бы приступить к съемкам в августе, так что сократи сроки и не отвлекайся на подработки. Я тебе компенсирую упущенную выгоду. А ты же знаешь, какая я жмотка. Если я даю деньги, значит, заинтересована в этом сценарии. Я хочу сыграть саму себя. Деловую жесткую хамку.

– Деловых жестких хамок зритель не жалеет.

– А каких жалеет?

– Таких, как большинство из них. Распиздяек, но которым везет.

– Распиздяйкам не везет. Их иногда жалеют, но распиздяйство и везение несовместимы. Ты мне напиши, кто есть кто в сценарии, чтобы можно было подбирать актеров. И основные объекты на натуре и в павильонах, а с диалогами я тебя торопить не буду.

– К первому сентября сценарий будет готов, – заверил Сценарист.

– Если к первому августа, то гонорар увеличу на треть.

– Я слышал, что ты уже обсуждала замысел с нашим общим знакомым продюсером?

– Обсуждала, – призналась Секс-символ, – но у меня должны быть и запасные варианты.

Поскребыш и Инвестор

Она и Продюсер заключили брачный контракт, когда такие контракты заключали немногие. На этом настоял Продюсер. Совместно нажитым имуществом считалось имущество, нажитое с момента регистрации брака.

В семейной жизни Продюсер не ограничивал ее в средствах, но и не торопился вкладывать деньги в недвижимость и антиквариат – наиболее сберегаемые ценности при постоянной российской неуверенности в завтрашнем дне.

Наверное, многое изменилось бы при рождении ребенка, но родить она не могла, хотя врачи и убеждали, что такая возможность оставалась.

С самого первого дня замужества она отслеживала, куда вкладывал деньги Продюсер, и ее сразу насторожило, когда он довольно большую сумму положил на счет своего отца в какой-то зарубежный банк, хотя отец не собирался эмигрировать.

Продюсер после женитьбы не ввел ее в учредители продюсерской компании, поэтому она единолично учредила актерское агентство.

Ей предложили сняться в главной роли деловой женщины. Она показала сценарий Продюсеру, надеясь, что он вложит деньги в этот проект, но продюсер сказал ей, что проект бесперспективен, потому что сценарий старомодно конъюнктурный, напоминающий производственные фильмы советских времен, режиссер – самонадеянный молодой идиот, и отказался вкладывать деньги. И, как всегда, оказался прав. Съемки фильма приостановились. Инвестор не знал, что делать дальше: то ли смириться с потерей вложенных денег, то ли продолжать съемки, но тогда при неудаче потери возрастали в геометрической прогрессии. И тогда у нее возникла вполне разумная идея: выкупить отснятый материал и права на сценарий. В этом случае Инвестор терял не полностью вложенные деньги, но что-то мог вернуть, а ничтожное что-то всегда лучше, чем ничего.

Поскребыш знала, что Инвестор успел заработать деньги на пиве, когда пива было мало, одним из первых построив завод по производству пива, а потом решил вложить деньги в производство фильма, узнав, что кино во всем мире хоть и рискованный, но очень выгодный бизнес. Теперь он знал, что бизнес в кино по-прежнему рискованный, но еще и невыгодный. Она позвонила Инвестору по мобильному телефону. Он явно обрадовался, узнав ее, она тоже обрадовалась, что Инвестор узнал ее по голосу.

– Хотелось бы встретиться, – сказала она.

– И мне хотелось бы, – ответил Инвестор.

Перед визитом к Инвестору она узнала, что, потеряв деньги на двух проектах в кино, он теперь занимается более предсказуемым ресторанным бизнесом и не собирается возвращаться в кино. Значит, будет более сговорчивым.

Выслушав его комплименты про то, как она замечательно выглядит, Поскребыш приступила к задуманному.

– Не хотите ли закончить фильм? – спросила она.

– Не хочу, – ответил Инвестор. – Режиссер – самодовольный болван.

– Замените режиссера, – предложила она.

– Боюсь опять проколоться, – покачал он головой.

– Соберите о нем всю возможную информацию.

– Информация не дает гарантий от провала. Кино наполовину создано из мифов. Есть такой анекдот. Встречаются крыса и морская свинка. И крыса спрашивает морскую свинку: «Почему вас любят, покупают, кормят, а нас только травят. А ведь и вы, и мы – крысы». «У вас, наверное, пиар херовый», – ответила ей морская свинка.

– Поясните, – попросила Поскребыш.

– В кино умеют рекламировать себя и внушать, что он самый гениальный. Вы, например, помните о гениальном режиссере Герасимове?

– Фильм «Тихий Дон» помнят все, – кивнула головой Поскребыш.

– Пиар! Внушили. Недавно я включил телевизор и увидел, что вдоль плетней, на которых висят глиняные горшки, ходят ряженые, в шароварах с лампасами, с кудрями из-под фуражек, мужики. Подумал, что это – плохая самодеятельность. Оказалось, показывают «Тихий Дон». А это его лучшая картина! Все остальные – «Журналист», «Люди и Звери», «У озера» – как передовые статьи из газеты «Правда».

– Вы хорошо знаете кино, – похвалила она.

– Я после школы год проработал на «Мосфильме» помощником режиссера. Сейчас этих девочек называют «хлопушками». Но отец заставил меня поступить на экономический в Институт стали и сплавов. Я мечтал вернуться на студию режиссером, но вернулся инвестором, но по сути я был продюсером. Кстати, почему ваш муж-продюсер не вложил деньги в этот проект?

Она ждала этого вопроса и ответила после некоторого раздумья:

– Он не верил в его успешность.

– А сейчас?

– И сейчас тоже.

Она почувствовала, что Инвестор сразу потерял интерес к разговору: посмотрел на часы, на записи в органайзере, что-то вычеркнул.

– Но вас лично этот проект по-прежнему интересует? – спросил Инвестор.

– Только как архивный материал.

– Вы уже собираете архив?

– Еще не собираю. Но этот материал я, может быть, использовала бы в телевизионной передаче. Телевидение собирается снять фильм о нашем курсе.

– Эти съемки мне влетели в копеечку.

– Эту копеечку я вам оплачу. Во сколько копеечек вы оцениваете этот материал?

Инвестор написал цифру и протянул ей листок.

– Извините, – сказала она и встала. – Это был мой каприз. Я хотела иметь возможность в старости смотреть на себя молодую и красивую. Но такой каприз я не потяну. Я могла бы оплатить реальную стоимость пленки, аренду камеры…

– А стоимость сценария?

– Сценарий меня не интересует. Я не собираюсь снимать по этому сценарию. Но какие-то мотивы придется использовать, поэтому я хочу приобрести и права на этот никчемный сценарий, но только за символическую сумму. Подумайте! Но у меня к вам просьба. Не говорите об этом моему мужу. Он считал и считает этот проект барахлом, он был против, чтобы я снималась в этом фильме. Но я себе в этом материале для фильма нравлюсь и готова заплатить, но не больше, чем это стоит. На большее у меня нет денег.

Она знала, что сейчас Инвестор не ответит, попросит время подумать, потом будет торговаться и согласится, чтобы сохранить хотя бы часть вложенных денег, – такая уж психология у не очень умных, хотя и упорных бизнесменов. Умные всегда вкладывают больше, чтобы получить еще больше, ведь выигрывает только тот, кто рискует.

Этот разговор с Инвестором состоялся ранней весной. Как она и предполагала, Инвестор довольно долго торговался и уступил ей снятый материал за сумму, которую она назвала. За летние месяцы она многое успела.

Продюсер

Продюсер позвонил Поскребышу, сказал, что, возможно, заночует в городе и не приедет на дачу.

– Я тоже, возможно, заночую в городе, – сообщила Поскребыш. Это могло быть проверкой. Продюсер уже несколько месяцев снимал однокомнатную квартиру рядом с Измайловским парком. Пусть проверяет. Он всегда возвращался в свою квартиру или на дачу, потому что плохо высыпался в гостиницах, на чужих дачах или в чужих квартирах.

Поскребыш всех секретарш называла пипетками. С предпоследней пипеткой Продюсер проработал несколько лет, но она уехала в Израиль на постоянное место жительства, выйдя замуж за еврея. К этому моменту в Москве уже функционировали несколько десятков школ и курсов, в которых учили на секретарей-референтов. Продюсер попросил прислать ему для отбора по пять девушек из разных учебных центров. Претендентки должны были отвечать следующим требованиям: знание компьютера, знание английского и знание того, кто есть кто в кино. На своем негативном опыте Продюсер убедился: если секретарша совсем не знает кино, она довольно долго осваивается.

Кино могла знать киноманка или девочка из кинематографической семьи.

Из десятерых трое смогли назвать не только известных актеров, но и режиссеров, а теперешняя пипетка назвала даже режиссеров из компании ППШ и его, как продюсера. Даже если она специально подготовилась перед экзаменом, это было ее достоинством. Конечно, она собиралась поступать в Институт кинематографии, но не на киноведческий, а на экономический факультет.

– Почему? – спросил он.

– Хотелось бы стать продюсером.

– А что такое продюсер? – задал он еще один вопрос.

Она ответила довольно толково. Ее отец работал на киностудиях бухгалтером. Продюсеру всегда нравились женщины ее типа: высокие, крепкие. Она со временем заматереет и станет очень видной. Он сразу решил, что женился бы на ней, завел двоих детей, а пока дети подрастали, она бы закончила институт. Но разница в двадцать лет!..

Через месяц он взял ее на кинорынок в Сочи. Они поужинали в ресторане, и она осталась у него в номере. Он сказал:

– Это все равно произойдет. Ты не против, если это произойдет сегодня?

Она улыбнулась и пошла в душ.

Она оказалась хорошей любовницей.

– У тебя были любовники? – спросил он.

– Да, – ответила она. – Два.

– Они кое-чему тебя научили.

– Я хорошо обучаемая, – ответила девушка. – Надеюсь, что у вас я научусь многому.

– Я постараюсь, – заверил он ее.

Осенью он сделал все, чтобы она поступила в институт. Потом снял квартиру.

– Какие у тебя планы на сегодня? – спросил он.

– Какие скажете, такие и будут.

Она по-прежнему называла его на «вы».

– Приготовишь ужин?

– Конечно.

Ему хотелось рассказать ей о том, что его тревожило. Еще весной Поскребыш дала ему прочитать сценарий. Ее пригласили в этот фильм на главную роль, надеясь, вероятно, что он вложит деньги в проект. Он не вложил.

Сегодня он прочитал сценарий для Секс-символа и огорчился. Сценарии оказались очень похожими. Деловые женщины попадали в критические ситуации и выходили из них почти одинаковыми методами – очень жестко, даже по-хамски. Но съемки фильма, в котором снималась Поскребыш, вроде бы приостановлены. То ли деньги закончились, то ли режиссер не справился.

– Прочитай оба сценария, – попросил он Пипетку.

– Я уже читала, – сказала она.

– Поговорим, – сказал он. – Дома.

– Поговорим, – согласилась она. – Но у меня вечерние занятия, я буду позже.

Он впервые назвал снимаемую квартиру домом. Она улыбнулась, когда он сказал «дома». Она ничего не пропускала.

Продюсера всегда удивляли женщины. Достигнув определенного возраста, они потом почти не менялись. Этот определенный возраст он отсчитывал с восемнадцати лет только потому, что не знал более юных. Его однокурсницы в семнадцать-восемнадцать лет были уже абсолютно сформировавшимися личностями и оставались с годами такими же. И Секс-символ, и Поскребыш остались теми же девочками, которые поразили его. Секс-символ так же медленно и упорно добивалась своих целей, Поскребыш быстро все понимала и сегодня так же спешит, как спешила всегда.

Пипетка напоминала ему Секс-символ институтских времен: очаровательную, внимательную и медлительную. А по уму, быстрому и острому, она очень походила на Поскребыша. Может быть, Поскребыш так невзлюбила ее за похожесть!

Продюсер заехал в министерство культуры, узнал, что на государственную поддержку проекта Секс-символа в ближайшие три месяца можно не рассчитывать, деньги из бюджета министерство получит в следующем квартале.

Он вышел из министерства и поехал в Дом кино поужинать, потому что рассудил, что к возвращению Пипетки из института он еще проголодается.

– За рулем, – предупредил он знакомую официантку.

Она принесла ему только пятьдесят граммов водки. Продюсер выпил, закусил селедкой и вареной картошкой, съел солянку, и, понимая, что перебирает, все-таки заказал тушеное мясо в горшочке. Он сел за колонной, поэтому входящие его не видели. Ему хотелось подумать. Этой возможности за целый день у него не было.

Жениться на Пипетке он решил в первые три минуты, когда она впервые вошла в его кабинет для разговора.

Он сразу отметил и тонкую талию, и в меру широкие бедра.

– Простите, – сказал он. – Подайте мне красную папку со стеллажа.

Красная папка лежала на самой верхней полке довольно высокого стеллажа. Невысокие пипетки не могли ее достать и терялись. Потом подставляли стул, колебались, снимать ли туфли или подстелить лист бумаги. А как попросить лист бумаги у начальника? Это удобно или неудобно? Уходило время, и претендентки обычно этот тест не проходили.

Но эта пипетка встала на цыпочки и достала папку. Платье при этом задралось. Он отметил, что у нее хорошей лепки попка, что она носит чулки, а не колготки, и что у нее загорелые ноги.

Она села, улыбнулась и сказала:

– Об этом тесте рассказывали преподаватели на курсах секретарей-референтов. Он идет под номером один.

– А под номером два?

– Это когда руководитель просит вернуться в приемную и принести какой-нибудь документ.

– И как вы относитесь к этим тестам?

– Руководитель имеет право на подобный досмотр. Ему же с этим человеком работать каждый день.

– Как вы относитесь к довольно распространенному мнению, что секретарша должна спать с начальником?

– Никак. Пока мне этого делать не доводилось.

И в этот момент он решил, что женится на Пипетке. От своих приятелей знал, что и они уже в первые минуты знакомства принимали решение: да, на этой женщине я бы хотел жениться, да, я бы мог, да, не хотелось бы упустить. Согласие женщины при этом не учитывалось. И он на четвертой минуте разговора решил, что ему хочется смотреть на нее, слушать ее. Ее оценки совпадали с его оценками. Она любила те же самые книги, что и он. Его это поразило, но после знакомства с ее матерью, он понял, почему она любит многое из того, что любит он, Продюсер. Она многое переняла от своей матери, его ровесницы. У него могла бы быть дочь возраста Пипетки.

Он хотел сообщить Поскребышу о том, что им придется развестись, потому что он любит другую женщину. Он даже записал, что им предстояло обсудить по собственности.

Квартиру Поскребышу придется купить, потому что свою квартиру рядом с квартирой родителей он не хотел ни разменивать, ни оставлять ей.

Дача была построена тоже до женитьбы на Поскребыше, и в брачном контракте они оба согласились записать, что все движимое и недвижимое имущество, нажитое отдельно каждым из супругов, остается за ними. Это можно было и не записывать, потому что предусматривалось Гражданским кодексом.

На долю в Актерском агентстве он претендовать не будет, машину тоже оставит ей. Пипетке придется купить машину, модную среди ее сверстниц, – маленький джип «мицубиси».

Но по двум последним фильмам он залез в долги. Развод потребует дополнительное вложение денег. И он отложил свой разговор с Поскребышем. Если и третий кинопроект окажется неудачным, ему придется резко ограничить свои потребности.

Продюсер приехал в однокомнатную квартиру, когда Пипетка уже вернулась из института.

– Только чай? – спросила она.

– Почему только чай? – спросил он.

– Мне звонила приятельница и сообщила, что видела тебя в ресторане Дома кино. А ты на ночь не любишь переедать. Но я все-таки приготовила куриные крылышки. Подогреть?

– Спасибо. Я сыт. Что в институте?

– Никаких новостей. А у тебя?

Когда она называла его на «ты», он всегда радовался.

– Но тебя что-то беспокоит, – продолжала она.

– Сценарий, который ты прочитала, очень похож на тот, который мы начинаем снимать.

– Да. Но все сценарии похожи.

– Не все. Это случайность, или кто-то заинтересован, чтобы были сняты два похожих фильма.

– Это случайность, – ответила она и пояснила: – Я сверила время написания сценариев. Тот, в котором должна играть Секс-символ, только что написан и был заказан Сценаристу три месяца назад.

– От кого узнала?

– Ни от кого. Об этом упомянул Сценарист на переговорах. Сценарий, написанный для жены…

Она не сказала ни «вашей жены», ни «твоей жены», а сказала просто «жены».

– …был заказан еще два года назад.

– Я знаю. Она мне предлагала вложиться в этот проект. Но неужели два сценариста мыслят настолько одинаково?

– Это нормально. У обоих сценаристов это заказ. А любой заказ – это почти всегда стандартное исполнение.

– Почему?

– Потому что для заказчика все делается попроще и попонятнее. А когда проще и понятнее, это всегда стандартно.

– Какой же выход? – спросил он.

– Сценарий доделают. Для Секс-символа напишут новую любовную историю. От нее ведь ждут, чтобы она разделась. Нельзя не оправдывать ожиданий зрителей.

– Каких зрителей? Секс-символ может представлять интерес для мужчин моего возраста, но эти мужчины в кино не ходят.

– Мальчики тоже любят рассматривать голых тетенек.

– Если бы ты была продюсером этого проекта, как бы ты поступила?

– Не знаю. Здесь надо просчитать многие варианты.

– Я бы хотел, чтобы ты посчитала.

– Я сейчас считаю варианты своей жизни.

– И какие выводы?

– Чтобы прийти к выводам, мне надо задать тебе несколько вопросов и получить на них ответы.

– Задавай, – согласился он.

Она молчала, вероятно, выбирая, какой вопрос задать первым.

– А можно, я скажу, что бы я хотела, а ты ответишь, насколько мои хотения реальны?

– Рассказывай.

– Я хотела бы выйти за тебя замуж.

– За такого толстого и старого?

– Не перебивай. Повторяю. Я хотела бы выйти за тебя замуж и родить ребенка, а может быть, двух детей, одного за другим, года за три, потому что тогда растить одного или двоих – большой разницы нет. За это время я бы закончила институт и поехала бы с детьми за рубеж, чтобы пройти стажировку в хорошей кинофирме, а дети за это время освоили бы иностранный язык.

– В какой стране?

– А это не так важно. В Испании – замечательный испанский, в ходу во всей Южной Америке, французский – тоже очень хорошо. Немецкий снова становится популярным во всем мире. Об английском и говорить нечего.

– Тебя не смущает, что я старше тебя на двадцать лет?

– Меня – нет. Лет двадцать ты еще будешь в замечательной форме. Если я рожу тебе детей в ближайшие три года, ты еще их успеешь поднять, выучить, помочь определиться. А за двадцать лет, помогая тебе, я уже так освоюсь, что наш семейный бизнес, если ты захочешь отойти от дел, будет в моих надежных руках.

– Ты сама додумалась до этого или с чьей-то помощью?

– Сама.

– А ты не хочешь выйти замуж за своего одногодка?

– Не хочу.

– Почему?

– Они глупые и самодовольные. Для них я только ровесница, а для тебя я буду вечно молодой женой.

– Я не думал, что ты такая расчетливая.

– Я нормальная. Все женщины такие, сразу начинают просчитывать варианты. Я, как только тебя увидела, сразу решила: за этого я бы вышла замуж.

– Так понравился?

– Да. Это глупости, когда утверждают, что девушки выбирают мужей, похожих на своих отцов. У меня отец маленький, субтильный, а я с детства мечтала выйти замуж за высокого и мощного.